Текст книги "Химическая свадьба (СИ)"

Автор книги: Vilriel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 88 страниц)

– А, что? А… Да, спасибо, я ещё выпью, – Иванна выпустила бокал из мёртвой хватки и активно зааплодировала закончившей выступления паре.

Дайсукэ и Анна раскланялись и пошли переодеваться обратно в цивильное. Приобщившиеся к прекрасному, гости возвращались к прерванным занятиям и разговорам; Степан с Евгенией решительно повели ребёнка укладываться спать – бодрствование Катерины и так затянулось просто до неприличия. Смиты и присоединившаяся к ним Василиса с горящими глазами обсуждали своё нежданное счастье – присутствие на частном внеплановом концерте мировой знаменитости. Внезапно оживившаяся Яблонская, периодически косясь на катеринино хитросплетение на голове Малфоя, принялась что-то с ним обсуждать, не иначе – историю магической Японии. Иванна с Янко, разумеется, не могли не высказать Аде совета быть повнимательнее, а то Яблонская уведёт её кавалера. Адя таковую перспективу прокомментировала демонстративным фырканьем и ответила друзьям, что лично ей конкретно тот «кавалер» до лампочки, и вообще, малахольный он какой-то. Свой ответ она сопровождала выразительным хлопаньем ресницами в сторону Снейпа, чем вызвала со стороны Иванны и Янко тщетно сдерживаемый приступ хихиканья и завуалированные призывы определиться в своих предпочтениях и быть более последовательной в симпатиях.

Тем временем, солнце наконец-то ушло за горизонт, уступая место восходящей полной луне и пока единственной яркой «звезде» – Венере, уже сияющей на западе. Несмотря на довольно светлое небо, в саду стало заметно темнеть, воздух остывал, но очень медленно и понемногу. К хору сверчков присоединялись первые соловьиные трели.

– Думаю, надо будет пойти на берег, разжечь костёр, – предложил Мирослав, зажигая волшебные фонарики, призванные усилить обычное освещение веранды, состоящее из батареи керосиновых ламп, возле которых уже вились ночные мотыльки и мошкара. – Стоит, пожалуй, разбудить нашего пироманьяка!

Иванна пояснила для остальных, что отец имел в виду Горана, после чего поведала душераздирающую историю про то, как означенный товарищ сдавал проходные тесты на курсах повышения квалификации в Аврорате, едва не спалив при этом случайно половину здания. Смиты, стоило ей закончить рассказ, немедленно вызвались добровольцами помочь с костром.

– Вот уж не замечала за вами склонности к поджогам, – удивилась Иванна.

– Я просто обнаружила в букинистической лавочке в Хогсмиде очень милую книжку – называется «Пять заклинаний на все случаи жизни», издание аж прошлого века, ещё на латыни, – объяснила Тори. – Как я поняла – что-то вроде советов «молодой хозяйке на заметку», там так здорово принципы объясняются… Описано заклинание, и к нему варианты использования и примеры всякие.

– Очень интересная концепция, – подхватила Хоуп. – Ведь, действительно, в повседневном обиходе мы применяем весьма ограниченный набор заклинаний, и в книжке показано как одно и то же заклинание можно применять в различных ситуациях.

– Мы с огнём хотели бы поэкспериментировать, – подвела итог Тори.

– Вот это я понимаю – тяга к знаниям, – одобрила Елизавета. – Как окончательно стемнеет – пойдём на берег, там есть куча бурелома и прочего деревянного неликвида, который давно ждёт, чтоб его сожгли.

Оживившиеся Смиты попросили разрешения пойти сложить костёр – как закончат, как раз стемнеет. Чрезвычайно бодрая после нескольких часов сна и двух бокалов вина Раувольфия, которая как-то раз уже была в гостях у Мачкевичей, заявила, что проводит барышень до пляжа и заодно искупается, после чего увела Смитов и увязавшуюся за ними Василису в сторону реки.

– Слушайте, точно, идёмте к реке, там прохладнее будет! – осенило вдруг Иванну, допивающую четвёртый бокал.

– Угу, устроим наше любимое соревнование «кто больше комаров заавадит», – мрачно кивнул Янко; он, как и Иванна, отличался крайней тонкокожестью, и был чрезвычайно любим кровососущими надоедами.

– Кто последний – тот ленивая черепаха, – заявила Иванна, вскакивая с кресла, выдёргивая Адю из гамака и устремляясь вниз по садовой тропинке.

– Погоди-и-и, я босоножки не надела! – верещала на бегу Адя.

– Уймись, я тоже босиком! – отозвалась Иванна, не сбавляя скорости.

На всех парах они промчались мимо палаточного городка, разбудив своими воплями Горана. Тот попытался было вскочить по тревоге, но оказалось, что Катерина успела и ему заплести косу, причём – через сетку гамака, так что он оказался надёжно привязан к своему ложу. Художественно ругаясь, он ощупал голову в поисках сдерживающего фактора и, обнаружив таковой, выдал порцию ещё более художественных фраз.

На все предложения Ади остановиться и помочь бедолаге, Иванна отвечала, что Горан не маленький, сам справится, и продолжала целенаправленно бежать к пляжу. Все иваннины ухищрения, впрочем, оказались напрасны – оказавшись на речном берегу и получив свободу, Адя, разумеется, пошла обратно в дом за босоножками. Иванна же, закатав штанины выше колен, полезла побродить по мелководью, наблюдая, как на порядочном отдалении от берега белеет голова купающейся Раувольфии, а Смиты и Василиса с развесёлым смехом сооружают недалеко от береговой линии плотную кучу из сухих и не очень веток, выбирая и левитируя их с расположенной неподалёку в кустах ежевики горы бурелома, которую годами собирал Мирослав именно для таких целей.

– Дионея, как водичка? – крикнула Иванна, помахав рукой профессору Гербологии.

Та подплыла к берегу, вышла на сушу и, одеваясь, сообщила, что водичка – лучше не придумаешь.

– Всячески рекомендую, очень бодрит, – добавила она, отжимая волосы.

Иванна уверила, что обязательно воспользуется её советом. Раувольфии было определённо очень хорошо за тридцать, но Иванна, успев полюбоваться на её фигуру, крепко пожелала себе сохранить в ближайший десяток лет хоть вполовину такой же тонус.

– А куда Адя усвистала? – поинтересовался добравшийся до берега Янко.

– Адя за обувью усвистала, а вот ты пропустил сказочное зрелище, – не удержалась Иванна.

– Ну, вот! – изобразил крайнюю степень отчаяния Янко, который по мокрым волосам Раувольфии догадался, о чём речь.

Сама Раувольфия шутливо погрозила им двоим пальцем и отправилась в прибрежные заросли любоваться травками и цветочками. Небо стало уже совсем тёмным, покрывшись щедрой россыпью звёзд. Янко присоединился к Смитам, помогая им выбирать подходящий материал для костра, Иванна задумчиво бродила по лунной дорожке, машинально вспоминая, какие из ингредиентов можно собрать в полнолуние. Через короткое время появилась задыхающаяся Адя, весь взъерошенный вид которой свидетельствовал о том, что возвращалась она бегом и при этом безуспешно пыталась хихикать. Иванна немедленно потребовала рассказа о предмете её веселья. Присев на комель сильно накренившейся лозины, Адя кое-как отдышалась и смогла говорить.

– Куканье твоя – шедевр! – заявила она.

– Это я в курсе, а что на этот раз? – нетерпеливо отмахнулась Иванна.

– Когда вы ушли, она, Дайсукэ и Малфой прикучковались ближе к твоим родителям, Игорю и твоему хогвартскому товарищу. Дядя Мирко очень веселился над причёсками Дайсукэ и Малфоя и принялся стращать Северуса с Игорем, что Катя непременно доберётся и до них, особо посоветовав Игорю беречь бороду от этого «бесовского исчадия». Анна пришла в совершенно неописуемый восторг и в приказном порядке велела Малфою – которого теперь иначе как Рюцэ-сан не называет – отращивать бороду, чтоб можно было заплетать в косички, ему-де это безумно пойдёт, – разом выпалила Адя.

Иванна едва не прослезилась с досады, что упустила возможность поприсутствовать при таком эпохальном разговоре.

– Они вообще намерены там сюда идти? – спросила она.

– Да, родители чуть позже подтянутся, они отвлеклись поболеть за картёжников – эти прочно залипли, думаю, не скоро придут. Игорь с Северусом за мной следом вроде бы пошли – я просто торопилась тебе рассказать. А остальная троица подтянется, как только Куканье Малфоя расплетёт, – сообщила Адя. – Он её чуть ли не на коленях молил.

– Эх, нет у него выдержки, – коварно захихикала Иванна. – Так ему и надо. О, вот и ребята… – приветствовала она появление на берегу Снейпа и Каркарова. – Как там их сиятельство? – спросила она.

– Восстанавливает честь семьи Малфоев, – хмыкнул Каркаров.

Снейп от комментариев воздержался, но даже сгущающиеся сумерки не могли скрыть его довольного вида – насколько это определение вообще могло быть применимо для описания его выражения лица.

Следующий вопрос Иванны был прерван рыжими сполохами, взвизгами Смитов и возмущённой репликой Янко:

– Нет, девчонки, это вообще никуда не годится, вы что творите?! Вас чему в школе учили?

– Нам на Чарах такого не преподавали! – не менее возмущённо отвечала Тори.

– И вообще, мы по книге пытаемся воспроизвести! – вторила ей Хоуп.

Янко громко выразил недоумение их учебной программой, чем привлёк к действу живое внимание обоих находящихся поблизости от эпицентра профессоров. Каркаров моментально подошёл к несостоявшемуся костру и поинтересовался, в чём дело.

– Да вот две великовозрастные барышни утверждают, что не знакомы с основами пиропластики, – Янко был определённо потрясён. – Сейчас пытались «фейерверком» костёр разжечь! – трагически возвестил он. – И ещё мелкую плохому учат, а ей это только в конце грядущего курса по программе положено, если я правильно помню.

Василиса, которая принимала активное участие в неудачной тренировке, постаралась принять самый невинный вид и всячески изображала собственное отсутствие, даже никак не отреагировав на «мелкую».

– Каким ещё фейерверком? – протестующе воскликнула Тори. – Мы по книге работаем! Там про фейерверк ни слова! Издание старое, уважаемое и проверенное!

– Так, понятно, – покачал головою Каркаров. – Открываем факультатив «Практическая пиропластика для чайников». Назич, ну-ка, выдай ученикам наглядные пособия.

Янко задумчиво почесал затылок, потом, видимо, вспомнив школьные годы, просиял и уточнил – всем троим или только двум старшим. Каркаров, смерив Василису взглядом, махнул рукой и утвердил всех троих. Янко кивнул, среди бурелома нашёл три почти прямые ветки, которые укоротил до длины среднестатистической волшебной палочки и раздал девицам, на всякий случай пояснив, что верное движение лучше отрабатывать магически-инертным предметом, а то в другой раз фейерверком можно не отделаться.

– Итак, чары практической пиропластики можно условно разделить на две группы: показушная пиропластика – вроде вашего неудавшегося «фейерверка» или пироморфистики разной степени сложности – и бытовая, – начал лекцию Каркаров. – Показушная пиропластика или, если точно именовать – визуальная, как вы можете догадаться, подразумевает красочную зрелищность и используется в основном на всяческих торжественных мероприятиях. В боевых условиях можно попытаться с её помощью занять внимание противника, но особо рассчитывать на это глупо, да и вас никто в боевые условия не пустит, – рассказывая, он иллюстрировал свои слова действиями – сначала выпустил из волшебной палочки в ночное небо огненный шар, который распался на десять шаров поменьше, каждый из которых потом разорвался множеством искр; им на смену явилась огненная лента, которая, закрутившись спиралью, сначала обернулась змеёй, потом, отрастив крылья, стала драконом, который, полыхнув огнём, распался на мириады сияющих стрекоз, разлетевшихся по небу и затерявшихся среди звёзд. – Что же касается бытовой пиропластики, то это штука сугубо утилитарная, красот не подразумевает, зато при должном навыке может обладать весьма разрушительным потенциалом, так что тут следует быть внимательными… Назич, есть какой-нибудь пень или типа того?

Янко, подсвечивая себе Люмосом, пошарил по пляжу.

– Валун сойдёт? – уточнил он, заставляя крупный камень размером с лошадиную голову с громким чавканьем подняться из прибрежного песка и зависнуть примерно в метре над землёю.

Каркаров валун одобрил и велел отлевитировать его подальше от берега и после того, как камень, практически неразличимый с берега, завис над водой, сделал быстрый взмах палочкой. Несколько секунд казалось, что ничего не происходит, однако Иванна с Адей, знающие, что за чары сейчас демонстрируются, синхронно выставили двухслойный щит, отделяющий пляж от реки. В следующий момент камень засиял, раскаляясь от красного до белого, раздался сухой треск и в стороны брызнула каменная крошка – будто множество маленьких комет прочертили воздух. Часть из них рикошетила от щита, с громким шипением падая в воду к остальным.

– Может быть, это не очевидно, но, по сути, это один вид чар, просто исполненный с небольшими нюансами, – продолжил лекцию Каркаров. – Если упростить совсем, то суть в том, что в первом случае магия идёт на визуализацию, во втором же происходит работа со внутренней энергией. Продемонстрируйте, что вы сейчас пытались изобразить…

К тому времени, как на берег наконец-то пришли Малфой и семейство Тсучия, все три барышни уже вполне сносно могли поджечь кучку хвороста, а их совместные усилия таки позволили загореться грандиозному костру. После этого Каркаров настрого велел им отдыхать, объяснив, что тренироваться нужно понемногу, и выразил искреннее соболезнование Смитам относительно их учебной программы.

– Я не понимаю, как можно изучать те же Зелья в отрыве от Гербологии и Алхимии? Как можно сварить правильную рецептуру, если не знать основ взаимодействия субстанций и сочетаемость экстрактов, например? – снисходительно поинтересовался он у Снейпа, весь «факультатив» просидевшего с выражением вселенского отвращения на лице.

– Прекрасно можно изучать, – мрачно ответил тот. – Чем меньше ученик думает о таких тонкостях, тем меньше шансов, что его потянет на опасные эксперименты, и тем выше вероятность, что он сделает всё по проверенному рецепту успешно! В реальной жизни – и это неоспоримо – редко кому все эти глубинные знания основ нужны.

– Ваша система образования никак не способствует гармоничному развитию личности, – чуть ли не с презрением резюмировал Каркаров.

– Зато ваша система образования забивает голову ученика кучей бесполезной информации, – фыркнул Снейп.

– Эта информация не может быть бесполезной, – возразил Каркаров. – Она заставляет шевелить мозгами. К тому же, если детишкам всё же приходит в голову экспериментировать с магией, у них больше шансов остаться целыми и невредимыми.

– Детишки с мозгами не нуждаются в навязывании лишних знаний, они сами найдут нужную информацию и всему научатся, – парировал Снейп.

– Процесс нахождения информации, как показывает практика, должен сопровождаться тщательным контролем и коррекцией со стороны опытных педагогов, – не уступал Каркаров.

Иванна, ошарашенно переглянувшись с Адей и Янко, проморгалась, подобрала челюсть и, опередив очередной контраргумент со стороны Снейпа, смогла подать голос:

– Нет, вы это слышали?! Система образования! Чёрт, вы ещё волшебными палочками начните мериться! Совсем обалдели, честное слово! – выразительно покрутила пальцем у виска она.

========== Глава 66 ==========

24 июня 1994 г.,

Усадьба Мачкевичей.

– Ну, вы, конечно, сильны! – Иванна развела руками, не зная: смеяться ей или возмущаться. – На каникулах отдыхать надо, а не о работе спорить!

– У нас, вообще-то, увлекательная дискуссия, – невозмутимо заметил Снейп. – А если кто-то считает, что предмет её неинтересен, то, увы, это личные проблемы считающего.

– Как ни прискорбно это признавать, но я вынужден поддержать коллегу, – развёл руками Каркаров.

Иванна, Янко и Адя разразились дружным хохотом, спугнувшим из ближайших зарослей рогоза утиное семейство, которое с громким мерзким кряканьем поплыло подальше от шумного места, разрезая лунную дорожку.

– О, я сейчас пойду, профессора Хайдарагу позову, он наверняка захочет поучаствовать, – осенило Янко. – Про Дионею тоже забывать не стоит, кстати – где она?

– Дядю Мирко можно, он же ещё иногда ведёт семинары на курсах в Аврорате? – поддержала Адя. – А Люциус, если я правильно поняла, то ли состоит, то ли состоял в попечительском совете, так что, наверняка, тоже найдёт, что сказать.

– А, кстати, чего все дружно забыли про Яблонскую? – добавила Иванна. – У нас тут преподавателей, если посмотреть – на целую школу хватит. Можно форум тематический организовать. «Сильные и слабые стороны разнообразных систем образования: за и против».

В разбавляемой заревом костра темноте июньской ночи испепеляющий взгляд Снейпа, направленный на развлекающуюся троицу, выглядел особенно испепеляюще. Каркаров полумерами ограничиваться не стал, подошёл к Иванне и очень по-доброму слегка её придушил. Снейп оживился и моментально посоветовал давить сильнее, Каркаров же его совет отклонил, сообщив, что и без посторонней помощи прекрасно знает, что делать. Адя тут же процитировала Шекспира, а Янко обвинил старательно закатывающую глаза, вывалившую язык и изображающую предсмертные хрипы Иванну в симулянтстве. Иванна перестала умирать и попросила уточнить – в симуляции чего именно её подозревают.

– Когда мы с Адей тебя душили в своё время за что-то, ты визжала и отбрыкивалась, а сейчас стоишь и разыгрываешь драму тут, – погрозил ей пальцем Янко.

Адя всецело поддержала друга, после чего произошла короткая дискуссия о причинах такового явления: то ли кто-то просто не умеет нещекотно душить, то ли у Иванны по какой-то причине организм стал иначе реагировать на раздражители, то ли она просто выпендривается. В дискуссии приняли активное участие Смиты, прекрасно помнившие, какие коленца Иванна выкидывала в процессе избавления от шрамов. Адя с Янко тут же прекратили попытки найти нещекотный способ душить Иванну и принялись осматривать её спину; уверениям о том, что на шее тоже когда-то был шрам, они просто не поверили. По итогам осмотра они крепко взяли в оборот Снейпа: Янко расспрашивал про состав мази, Адя – расписывала ему, какой фурор произведёт в косметической промышленности такая мазь, и агитировала продать Холдингу эксклюзивное право на производство, продажу и продвижение продукта. Снейп, недоуменно косясь на обоих, настоятельно рекомендовал надоедать с этой темой доктору Мачкевич, так как рецепт ей известен, а ему самому до всего этого совершенно нет дела. Друзья, полагая, что он просто не полностью осознаёт, что от него хотят, никак не желали отпускать Снейпа и продолжали объяснять ему перспективы. Иванна, тихо хихикая, отошла и присела на лежащее рядом бревно, Смиты вместе с Василисой переключили внимание на костёр.

– Интересно, где всех носит? – риторически поинтересовалась Иванна, вглядываясь в окружающую темноту.

– Кого-то, очевидно, занесло в беседку, – Каркаров, садясь рядом с ней, указал на чуть виднеющийся сквозь прибрежные заросли на возвышении огонёк.

– Небось, Малфой на потеху Куканье строит глазки её мужу, – предположила Иванна. – Интересно, он серьёзно не верит или притворяется? Я ему что-то не очень верю.

– Всё может быть, – пожал плечами Каркаров. – Никто никогда не знает, что у него на уме на самом деле.

– Вот чем ты всегда меня бесил, так это озвучиванием таких вот никому не интересных очевидностей, – проворчала Иванна, большим пальцем ноги сосредоточенно откапывая небольшой гладкий камушек из песка. – …Только попробуй ответить, что тоже меня любишь – получишь по лбу, – предупредила она; зажав камушек между большим и указательным пальцем, она приподняла его, но удержать не смогла – камушек вывернулся и упал обратно в песок.

– Хорошо, хорошо, я молчу, – рассмеялся Каркаров, поднимая камушек и запуская им «блинчики» по речной глади.

Иванна успела насчитать шесть подскоков, прежде чем камушек скрылся в пучине, и уважительно присвистнула – формой метательный снаряд стремился к сфере, и лично у неё вряд ли бы получилось заставить его подпрыгнуть хотя бы раз.

– Мать моя женщина, какие высокие отношения, – отметила Раувольфия, выбираясь из кустов с букетиком трав и горстью ягод, – Ива, проводи меня на кухню, я чайку заварю, – позвала она.

Иванна велела Каркарову присматривать за порядком, встала и повела Раувольфию к дому.

***

…Снейп, окончательно убедившись, что отделаться от этих двоих можно только приняв их предложение, милостиво соизволил дать Аде разрешение заняться патентованием на его имя состава замечательного крема и обещал подписать все необходимые бумаги, как только те будут готовы. Вздохнув с облегчением, все трое охотно сменили тему беседы. Оглядевшись по сторонам и не обнаружив поблизости Иванны, Адя заговорщически сообщила Снейпу, что лично она считает британскую систему образования более толковой, ибо узкоспециализированные знания ценнее общих. За это она немедленно удостоилась ушата презрения со стороны Янко, потребовавшего немедленного обоснования её словам.

***

…Смиты, вместе с Василисой устроившись прямо на песке поближе к костру, обсуждали свежеобретенные знания и навыки.

– Я думаю, если сказано было – отдыхать, значит, нужно отдыхать, – пресекла Тори попытку Хоуп закрутить спиралью язычок огня. – Наверное, этому есть разумная причина.

– Брат рассказывал, что если огонь вызывать просто из воздуха, то расходуешь свои силы, – сказала Василиса. – Пиропластика – это частный случай пиромантии, то есть, фактически – простейшая элементалистика. Если работать с горящим на каком-либо топливе огнём – сил меньше тратишь, так что, наверное, можно без опасений крутить огонь костра…

– Звучит разумно, но лучше спросить у профессора Каркарова, – Хоуп двумя взмахами волшебной палочки сгребла образовавшиеся угли ближе к центру костра и поднялась на ноги. – А то мы теории до посинения можем строить.

– Главное, чтобы он не отправил нас прогуляться куда подальше с нашими глупыми вопросами, – пробормотала пессимистически настроенная Василиса.

Тори охотно вскочила и пошла вслед за подругой к бревну, на котором восседал Каркаров. Василиса плелась последней, будто бы не особо желая лишний раз лично общаться с директором.

Каркаров на вопросы неожиданных студентов отреагировал совершенно спокойно и подтвердил информацию, полученную Василисой от брата, посоветовав всё же быть осмотрительными. Смитов это чрезвычайно воодушевило, так что, пользуясь случаем, они продолжили задавать вопросы.

– Скажите, профессор, а пиропластика относится к области Тёмной магии? – первым делом выпалила Хоуп; этот вопрос, должно быть, занимал её уже некоторое время.

Василиса, заслышав это, издала презрительное фырканье, правда, тут же постаралась в своей обычной манере сделать вид, что её тут нет, и фыркала не она.

– По эмоциональной реакции госпожи Зарецкой вы могли сделать вывод, что ответ на ваш вопрос отрицательный, – усмехнулся Каркаров. – Я же, в отличие от неё, сейчас уже не могу дать однозначного ответа на этот вопрос, – добавил он и сделал театральную паузу, заставляя три пары глаз, не мигая, смотреть на себя. – Сам по себе огонь не Светлый и не Тёмный. Само разделение магии на Тёмную и Светлую – очень условно.

– Ну, как же, чего тут условного? – удивилась Тори. – Если заклинанием можно убить, или причинить боль живому существу, или заставить его делать что-то против его воли, значит, заклинание Тёмное.

– Ой ли? – вскинул брови Каркаров. – А если вы, проходя мимо костра, станете мишенью для моего Ступефая, потеряете равновесие и рухнете в огонь?

– Э-э-эм… Я очень расстроюсь, – растерянно ответила Тори, вызвав хихиканье подруги.

– Что же касается принуждения к действиям против воли – казалось бы, безобидная Таранталлегра может довести человека, например, со слабым сердцем, до крайне неприятного исхода, – продолжил Каркаров. – А если вы примените Империо, чтобы заставить потенциального самоубийцу отойти от края пропасти?

– То есть, вы утверждаете, что нет Тёмных заклинаний, а есть Тёмные волшебники? – испытующе уставилась на него Хоуп. – Те, кто убивает, причиняет боль и заставляет других действовать против воли себе во вред?

– Отнюдь, – покачал головой он. – Расспросите Иванну, Елизавету или же профессора Снейпа о вивисекции и подобных научных экспериментах. Можно долго заниматься диалектикой, но так и не решить – что такое хорошо и что такое плохо, ибо, что хорошо одному – зло для другого. Свет и Тьма просто два разных полюса конфликта интересов. …Но, по-моему, мы ударились в скучные философские дебри, – решительно свернул тему Каркаров. – Я вам завтра составлю список справочной литературы по пиропластике, почитайте на досуге, коль скоро у вас такого предмета нет в программе.

– Похоже, различие систем образования сегодня, действительно, тема вечера!

Заслышав у себя за спиной раздражённый голос как всегда незаметно подкравшегося Снейпа, девицы вздрогнули.

– Угомонись, Северус, я не проповедую им никакой идеологии, просто отвечаю на вопросы, – отмахнулся Каркаров.

***

Провожая Раувольфию, Иванна успела заглянуть в палаточный городок и обнаружить Горана всё так же спящим в гамаке. Пять пивных бутылок, живописно сваленных в кучку неподалёку от гамака, свидетельствовали о том, что Горан смог не только освободиться, но и восстановить душевное равновесие. Оставив Раувольфию на кухне, Иванна отправилась изучать, чем заняты гости.

Картёжники на веранде явно не терялись в отношении оставшегося под их присмотром бочонка. Их эмоционально-интеллектуальное состояние ярко характеризовалось тем, что играли они в настоящий момент в «дурака» на желание, параллельно напевая одновременно приблизительно три разные песни. Позавидовав молодёжи, Иванна быстро нацедила себе бокал вина, почти залпом осушила его и продолжила разведку.

Яблонская, по словам относительно трезвой Евы, отправилась спать; Иванна мысленно пожелала ей спокойной ночи и поинтересовалась, не видел ли кто её родителей. Родители, сообщила всё та же Ева, вместе с Хайдарагой, «блондинчиком» и «японцами» в настоящий момент ушли в дом, обсуждая холодное оружие.

Сразу сообразив, что отец повёл гостей хвастаться своей коллекцией, Иванна отправилась в примыкающую к отцовскому кабинету «галерею», на стенах которой были развешаны многочисленные колюще-режуще-рубящие орудия убийств практически всех времён и народов, являющиеся предметом нескончаемой гордости Мирослава. В частности, у него имелась небольшая коллекция японского оружия: помимо сугубо коллекционной, очень древней и ценной катаны, принадлежавшей Ёсицунэ, которую ему презентовал японский коллега, в наличии были не имеющие исторической ценности боевые катаны, вакидзаси, танто и даже одна нагината, владению которой Мирослав одно время пытался обучить дочь. Дочь, с трудом удержав нагинату в руках, решительно заявила, что махать этой здоровой оглоблей не намерена, чем на короткое время страшно расстроила родителя.

Топот, лязг металла и воинственные выкрики, становящиеся громче по мере приближения Иванны к дверям зала, свидетельствовали о том, что экскурсия имела большой успех у гостей. Когда она оказалась в зале, поединок как раз завершился. Порядком взмыленные, но чрезвычайно довольные Мирослав и Дайсукэ, который выглядел на фоне первого просто ребёнком, торжественно отсалютовали друг другу катанами под аплодисменты Елизаветы, Хайдараги, Анны и Малфоя и, отложив оружие, разошлись приводить себя в порядок.

– Нет, ты гляди, этот чёрт узкоглазый меня загонял! – радостно хохотал Мирослав. – Слышь, демон… а, как там… акума, ты молодец! Анка, переведи ему! Хороший у тебя мужик, одобряю! Толковый!

Анна, раздуваясь от гордости, переводила супругу мирославовы восторги, политкорректно опуская некоторые его речевые обороты. Дайсукэ польщённо поклонился, после чего разразился длинной вопросительной речью в адрес Рюцэусэ-сана. Анна, с трудом сдерживая смех, спросила у Малфоя, не окажет ли он её супругу честь и не согласится ли на короткий дружеский поединок на катанах, либо же на любом другом оружии, которое он сам изволит выбрать. Рюцэ-сан гордо вскинул голову и любезно осведомился у Мирослава, не найдётся ли пара рапир или любых других шпаг. Мирослав охотно нашёл две рапиры, выдал их «дуэлянтам» и, пока те готовились, отнёс на место катаны, параллельно начав болеть за Дайсукэ, в очередной раз восхитившись звучанием его имени.

Со стороны лестницы раздался голос зовущей Иванну Раувольфии, так что она с сожалением была вынуждена покинуть поле боя. Сделав круг через веранду и приложившись к бочонку, она вернулась в кухню, где по просьбе Раувольфии нашла подходящий чайник, показала шкафчик со специями и спросила, что за чай она собирается приготовить. Раувольфия, ставя воду на огонь, сообщила, что чай будет «на утро», Иванна выразила горячее одобрение такой инициативе и более внимательно стала следить за её действиями, запоминая и даже записывая отдельные моменты на будущее.

Залив кипятком свой сбор и накрыв чайник стёганой грелкой, Раувольфия поставила его в духовку печи (чтобы раньше времени никто не нашёл и не выпил) и объявила, что к утру всё будет готово, после чего с чувством выполненного долга предложила вернуться на берег. Иванна, в которой теплилась слабая надежда увидеть финал поединка Малфоя и Дайсукэ, сказала, что догонит, и побежала наверх. Надежда, впрочем, не оправдалась – в оружейной комнате уже никого не было, так что она вернулась на веранду, где узнала, что Елизавета ушла спать, чтобы утром встать пораньше и приготовить похмельный завтрак, Мирослав повёл «японцев» на берег, а «блондинчик» пошёл гулять по саду. Насторожившись, Иванна побежала в сад. С одной стороны, Малфой действительно мог просто пойти прогуляться, с другой же – мало ли что…

Ночной сад как всегда жил своей таинственной жизнью, полный стрекотания сверчков, соловьиных трелей, совиного уханья и едва различимого ухом писка охотящихся летучих мышей. Мимо проскользнул кто-то из кошаков, почти неощутимо задев хвостом иваннину штанину, и бесшумно нырнул в высокую траву, вспугнув несколько светлячков. Улыбнувшись самой себе, Иванна свернула с тропинки и окружным путём неспешно пошла к беседке, любуясь садом; ей действительно стало плевать: затевает Малфой что-либо или нет. Единственное, что её на настоящий момент печалило, так это слишком тёплый воздух и никак не начинающийся дождь – тучки на небе сгущались, но до сих пор не могли закрыть луну и звёзды. Впрочем, изредка стреляющая в левом виске ломота ясно указывала на то, что погода меняется, так что Иванна не теряла надежды.

В беседке никого не было, только мотыльки вились вокруг зачарованного светильника, отбрасывая на столбы беседки причудливые мечущиеся тени. Иванна облокотилась на парапет и уставилась на реку. За горизонтом полыхнула голубая зарница, заставляя усомниться, что начавшаяся так далеко гроза дойдёт до реки, безмолвно несущей свои воды со словенских гор в сторону Белграда. Правее и чуть ниже по берегу за кустами с тихим потрескиванием пламенел огромный костёр, окружённый тёмными силуэтами негромко переговаривающихся гостей – пейзаж был исполнен истинного умиротворения, однако Иванну вновь посетило какое-то тревожное чувство. Первое дуновение прохладного ветерка – предвестника надвигающегося дождя заставило её поёжиться, невольно напомнив о дементорах. Мысленно обозвав себя параноиком, Иванна резко развернулась, намереваясь быстрее покинуть беседку и спуститься к костру, и от неожиданности вздрогнула, а рука её непроизвольно дёрнулась к закреплённому на поясе вееру – у входа в беседку, за пределами круга света лампы стоял Малфой.