Текст книги "Химическая свадьба (СИ)"

Автор книги: Vilriel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 88 страниц)

Когда эхо, десятки раз повторив её собственным голосом рекомендацию «идти», наконец смолкло, Иванна не выдержала и расхохоталась вслед за Каркаровым. Тот, отсмеявшись, решительно конфисковал все её бумажки и потребовал, чтобы она прекратила психовать и отправлялась спать.

– Я не могу, мне надо готовиться к докладу! – запротестовала Иванна, безуспешно пытаясь дотянуться до бумаг, которые Каркаров каждый раз ловко убирал за пределы её досягаемости.

– Прекрати нести чушь. Ты и так готова, – возмутился он, вставая и спускаясь к выходу. – Ты сама всё делала своими руками, как ты можешь быть не готова? Ты продумала, что завтра наденешь?

– Ой, – спешащая вслед за ним Иванна на мгновение остановилась. – Что-нибудь, а сверху лабораторную мантию – так нормально?

– Полагаю, сойдёт. Я узнал состав комиссии, никого ужасного. Тебе достаточно быть самой собой, только держаться уверенно, и успех гарантирован, – сказал Каркаров, придержав для неё тяжеленную дверь зала.

– Хорошо, тебе виднее, – без особого энтузиазма кивнула Иванна. – Куда идём?

– Тебя спать укладывать. Вставать рано, а тебе нужно выспаться как следует, – ответил Каркаров. – Я не очень понял, почему это будет происходить в Праге, а не в Москве, ну да ладно, не в этом счастье.

– Наверняка из-за пани Хеленки – не может отлучиться от какого-нибудь опыта надолго, – предположила Иванна.

– Так, Ива! Запомни – никаких Хеленок! – грозно предупредил Каркаров, специально для этого остановившись и развернувшись к следующей за ним Иванне. – Ты ещё её тёткой назови публично, и будет тебе сразу докторская степень, а то и две! Вторая – за особую сообразительность!

– Ну-у… нет, я её никогда тёткой не звала, она довольно редко к маме заглядывала. Мы не столь близки, – возразила Иванна. – …Да поняла я, поняла! Идём уже.

Препираясь в таком духе, они добрались до её комнат, по дороге случайно шокировав попавшуюся на пути Яблонскую диалогом типа «дурак! – сама дура!».

– Первым делом тебе сейчас нужно отмокнуть в каком-нибудь успокаивающем составе, – распорядился Каркаров, сгрузив иваннины бумаги на стол в её кабинете и вернувшись в гостиную.

Иванна выразила сомнения в необходимости данной процедуры, заявив, что спокойна, как удав. Каркаров продолжил настаивать, пригрозив, что если она сама не желает заниматься этим, он лично макнёт во что-нибудь подходящее, благо вся ванна заставлена флакончиками под завязку, чихнуть некуда. Иванна попыталась сменить тему, напомнив, что изначально позиционировала себя как не самую лучшую соседку, с которой можно делить ванную. Каркаров на уловку не поддался и пригрозил, что не только макнёт её, но и спинку потрёт, причём так, что мало ей не покажется. Иванна поняла, что спорить бесполезно, сделала вид, что устрашилась, и отправилась на водные процедуры.

Поднявшись обратно в свои комнаты, она обнаружила, что в кабинете на столе уже собраны все необходимые для доклада материалы, а в гостиной, напротив окна с видом на полярное сияние её дожидается Каркаров с двумя кружками глинтвейна. Поворчав для порядка, что сегодня все пытаются её споить, она опустилась на шкуры рядом с ним.

– С чего такой сервис? – осведомилась она, принимая свою кружку и делая глоток. – Только не заводи опять шарманку про отдачу долгов, ладно?

– Какие ещё долги? Твоя завтрашняя защита – это очередной плюс к престижу учебного заведения. Ещё один доктор наук из учеников, выпущенных мною, как директором, – объяснил Каркаров.

– Ага, только не говори, что ты так возишься с каждым кандидатом в доктора, – ехидно пропела Иванна.

– Глупости, разумеется, нет! Ты же мне не просто будущий доктор наук, а ещё и любимая женщина, которую я уже чёрт знает сколько времени безуспешно зову замуж, – хмыкнул Каркаров.

– А, чёрт, точно, всё время забываю, – захихикала Иванна, хлопнув себя ладонью по лбу. – Слушай, какое сегодня интересное сияние – сине-зелёное, без примесей и оттенков, – указала она кружкой на окно, – где-то в глубине души она немного удивилась – эти темы с замужеством они поднимали исключительно на благодарной публике; не то чтобы это её смутило, просто было немного странно.

То ли нервы дали о себе знать, то ли вино было крепким, но глинтвейн Иванна не допила и заснула, свернувшись клубочком и пристроив голову на каркаровских коленях.

Будильник разбудил её рано утром. Иванна проснулась и обнаружила, что спала всё-таки в своей постели, однако признаки того, что спала она не одна, отсутствовали как класс. Не успев испытать досаду на эту тему, она вспомнила о предстоящем мероприятии, и все идиотские мысли вылетели у неё из головы моментально.

Она вдруг всерьёз задумалась – а не послать ли эту защиту ко всем чертям? Додумать эту соблазнительную мысль ей не дал Каркаров, появившийся в спальне с чашкой кофе и добрыми напутствиями не колготиться и быстрее собираться. Иванна, которой даже кофе в горло не лез от волнения, попыталась было высказать свою точку зрения на необходимость получения ею докторской степени, но слушать её никто не стал.

Спустя два с половиной часа, оказавшись в Пражской Академии Наук, Иванна поняла, что долго на этом свете не протянет, и минут через десять её можно будет выносить на мороз вперёд ногами, и безмерно порадовалась, что отговорила мать присутствовать на защите. Поприветствовав в фойе членов учёного совета и изо всех сил стараясь держать бодрое выражение лица, Иванна на негнущихся ногах проковыляла в небольшой коридорчик, открыла окно и высунула голову остудиться. Каркаров сделал внушение двум аспирантам (юноше и девушке прошлогоднего выпуска), которые были приглашены в качестве подсобной силы, стеречь материалы, а сам пошёл приводить в чувство Иванну.

– Я сейчас сдохну, – сообщила она, возвращая голову, слегка припорошённую начавшимся снежком, в помещение.

– Перестань, что за глупости, от этого ещё никто не умирал! – возмутился Каркаров, оглядываясь на местности. На глаза ему попалась небольшая дверь с медной табличкой, гласящей «Второй заместитель младшего ассистента по работе с выявлением опечаток в научных трактатах в области исследования редких растений Закарпатья». Постучавшись, он открыл дверь и убедился, что небольшой кабинет в данный момент свободен от своего обитателя, после чего втащил туда Иванну. В без того узкой каморке, больше похожей на аппендикс коридора с небольшим окошечком в дальнем конце, стало совсем тесно. – Я понимаю, публичные выступления не все любят, но тут ничего страшного нет, правда. На вот, съешь шоколадку, – он пошарил по карманам и выдал ей полплитки в зелёной обёртке.

– Зачем мне шоколад, тут не дементоры, а учёный совет, а от них шоколад не помогает, – скорбно протянула она, усаживаясь на стол. – Не хочу сладкого! Это меня не успокоит.

– При чём тут дементоры, для мозгов полезно… Ива, ешь, что дают, мы сейчас сильно стеснены во времени и способах тебя успокоить, – покачал головою Каркаров.

– Стеснены – это мягко сказано! – воскликнула Иванна. – О, слушай, может, оглушишь меня Империо, и я буду спокойна, как паровоз!

– Тебя уносит в неадекват, – предупредил Каркаров.

– Я не знаю, как быть. Я не смогу им ничего сказать, я сейчас вся как сплошной нерв. Даже поплакать не могу, чтобы отпустило! Во что я ввязалась, придумала какую-то идиотскую работу, какую-то тупую зажигалку! Они там все – учёные с мировым именем, и тут я, вся такая красивая! Это же мрак. Ты видел, как на меня тот тип глянул? Как на водоросль! Совершенно чётко показал, что понял – он тут по случайному недоразумению оказался! Что у тебя ещё кроме шоколадки, кстати? Ты говоришь, стеснены в средствах, а это значит, что есть ещё что-то! – выпалила она на одном дыхании.

– Можем повторить положительный опыт твоего выпускного, – с самым безобидным выражением лица предложил Каркаров.

Иванна с минуту не могла сообразить, что он имеет в виду, потом до неё дошло, и она скептически покрутила пальцем у виска.

– Ты как себе это представляешь? Прямо тут? Я мало того, что в нервах вся, так ещё и обстановка просто умереть, какая романтичная и спокойная! – возмутилась она.

– Дверь запирается несколькими защитными заклинаниями, репеллентными чарами от посетителей и хозяев, а также «колпаком безмолвия», – перечислил Каркаров, сопровождая свои слова быстрыми взмахами волшебной палочки. – В принципе, не проблема трансфигурировать стол в диван, но, по-моему, ты просто придираешься.

– Я не придираюсь! – трагически воскликнула Иванна. – Не представляю, как я смогу переключиться… да и вообще, сколько у нас времени? Я сейчас не в состоянии быстро на нужный лад настроиться.

– Что касается переключиться, тут всё просто. Эффект «парадоксального эха» помнишь? Вот я за нас обоих сейчас быстро «настроюсь», а ты знай себе считывай да проецируй. А как будешь в подходящем состоянии – тут мы быстро управимся, у меня же нет необходимости тебя тут двое суток держать, – обстоятельно, будто читал очередную лекцию, разъяснил Каракаров. – Начало в два, если ты помнишь, этого за глаза хватит.

Иванна задумчиво кивнула. В одном из трудов на тему эмпатии ей попалось описание интересного явления: эмпат, при должной тренировке, становится способен считывать с кого-либо (так называемого «объекта») эмоцию, и из своих внутренних «резервов» слегка усилив её, возвращать обратно. «Объект», получивший усиленную эмоцию, в свою очередь подпитывает её своими переживаниями. Таким образом, они могут обмениваться одной эмоцией, которая будет усиливаться по нарастающей.

– Эх, ну что ж у меня всё наперекосяк? – вздохнула Иванна. Встав со стола, она тут же оказалась в объятиях Каркарова; уже одно это принесло неожиданное облегчение. – Чёрт, нельзя было дома так сделать? – упрекнула она, всхлипнув и уткнувшись в его плечо.

В ответ он крепче обнял её и сказал, что был уверен в том, что она справится с нервами своими силами. Иванна молча вздохнула. В конце концов, она сама себя загнала в эти рамки, и винить в происходящем кого-то, кроме самой себя, просто нелепо…

Без двадцати два, приведя в порядок себя и своё случайное убежище, они покинули кабинет и, обсуждая по пути крайне непродуманную конструкцию письменного стола, направились к оставшимся без присмотра аспирантам. Те, отчаявшись их найти, пребывали в полуобморочном состоянии, однако, оказавшись в поле иванниной ауры пофигизма, успокоились почти моментально.

Защита прошла абсолютно спокойно. Почти все члены учёного совета, получив перед слушанием по опытному образцу предмета доклада, заинтересовались занятной игрушкой и настроились исключительно благожелательно. Объявив после доклада небольшой перерыв, Иванна приготовилась к граду разгромных вопросов, особенно со стороны мастера Нансена. Тот, к некоторому её удивлению, после перерыва впал в какое-то тихое уныние и задал пару совершенно неинтересных вопросов, а после завершения мероприятия отозвал её в сторонку и спросил, нет ли у неё ещё зажигалки, коллегам презентовать. Иванна, изо всех сил делая доброжелательно-профессиональное выражение лица, пошарила по карманам мантии и выудила ещё два артефакта, которые прихватила на всякий случай. Мастер Нансен буркнул краткое «спасибо» и скрылся в неизвестном направлении, оставив её без зажигалок и в недоумении.

Размышлять на эту тему Иванна не стала. После того, как учёный совет объявил, что считает её достойной присуждения аж двух докторских степеней разом, она пребывала где-то на грани реальности и никак не могла поверить в происходящее. Теперь она жалела, что запретила появляться на защите не только матери, но и Аде с Янко – сейчас ей не хватало показаний трезвых беспристрастных очевидцев, способных помочь проанализировать – что это вообще было и как так получилось? Каркаров на все её вопросы лишь пожимал плечами и утверждал, что всё это исключительно её заслуга, что она спроецировала своё спокойствие и уверенность на учёный совет, и что удивляться тут совершенно нечему. Говорил он это так убедительно, что она легко согласилась.

========== Глава 54 ==========

Май 1994 г.,

Хогвартс – Дурмштранг.

Неотвратимо приближался день отъезда Иванны из Хогвартса. Подчищая хвосты, она ожидала его со смешанным чувством. Сердце давно уже рвалось домой, однако было смертельно грустно расставаться с приобретёнными друзьями. Она не позволяла себе раскисать при Смитах, у которых и без того было предостаточно веселья с подготовкой к экзаменам.

От двух дозревающих образцов она не ждала ничего выдающегося, но всё же считала своим долгом довести дело до победного конца. По совокупности трудозатрат и эффективности она признала лучшим на настоящий момент третий образец. Иванна была настолько в нём уверена, что даже сообщила об этом матери в одной из их ночных бесед, которые стали происходить довольно часто после того, как Иванна сделала себе новое зеркало.

– Зачем тебе эта возня? Лучше уже вряд ли будет, и вообще, лучшее – враг хорошего.

Зеркало было установлено на полке над столом, давая Елизавете хороший угол обзора лаборатории. Возле раковины трудились Смиты, Иванна сидела на высоком табурете поблизости от зеркала и занималась бумажной работой. Они с матерью из вежливости говорили по-английски, оттого, заслышав предложение Елизаветы, Смиты навострили уши.

– Мам, от тебя я такое услышать ожидала в последнюю очередь! – воскликнула Иванна; отложив карандаш, которым делала пометки в одной из рецептур, она устремила возмущённый взор на зеркало.

– Так-так, – неодобрительно покачала головой Елизавета. – Всё совсем запущено. Вообще-то, я пошутила. Разумеется, ты должна всё доделать. Как ты себе представляешь – у тебя спросят: а остальные два образца? А ты что ответишь: да что-то мне лениво было, я не стала морочиться?

– Ой, – Иванна потёрла переносицу и смущённо хихикнула. – Ну…

– То-то же, – ухмыльнулась Елизавета. – К тому же, твои ассистентки, похоже, не на шутку расстроятся, если ты сейчас всё бросишь и уедешь. Не так ли, леди?

– Точно! – хором отозвались леди.

– Вы, кстати, имейте в виду – вы приглашены на мой доклад, также вы почётные гости на вечеринке по случаю презентации, – обернулась к ним Иванна. – Без вашего участия многого бы не получилось.

– А декан? – уточнила Хоуп, на мгновение прекращая сосредоточенно тереть агатовую ступку.

– Что не так с деканом? – как всегда вовремя в лаборатории появился Снейп, вернувшийся с совещания, посвящённого предстоящим экзаменам.

– Присутствие декана даже не обсуждается, оно обязательно, – отозвалась Иванна. – Коллега, вы очень обяжете меня, если почтите своим присутствием мой доклад.

– Дорогая, может быть, ты представишь мне гения зелейных дел, в адрес которого ты была столь щедра на дифирамбы, – подала голос Елизавета.

– О, разумеется! – Иванна соскочила с табуретки и провела торжественную церемонию знакомства.

Снейп выразил свою радость в связи со знакомством и сделал несколько сдержанных комплиментов ряду давних статей Елизаветы, опубликованных в «Алхимическом вестнике». Елизавета, немедленно очаровавшись «славным молодым человеком», потребовала у дочери непременно привезти его в гости. Иванна клятвенно пообещала исполнить материнский наказ, даже не потрудившись посмотреть, каким выражением лица прореагировал на её обещание сам Снейп. Судя по тому, как заулыбалась Елизавета, выражение это было колоритно сверх всякой меры. Снейп сообщил, что имеет необходимость посетить библиотеку, и удалился.

– Эх, как бы его вытащить отсюда да посадить в одну из наших лабораторий?.. – мечтательно вздохнула Иванна.

– Доктор Мачкевич! – издала возглас отчаяния Хоуп.

Иванна удивлённо обернулась и обнаружила, что Смиты, забросив мытьё посуды, смотрят на неё исполненными праведного гнева глазами.

– Что такое? – опешила она.

– Можно мы сначала доучимся до выпуска, а потом уже вы будете вытаскивать и сажать? – возмущённо продолжила Хоуп; Тори поддержала её быстрыми кивками.

Иванна хрюкнула, переглянулась с матерью, после чего обе расхохотались.

– Не волнуйтесь, пожалуйста, – отсмеявшись, поспешила уверить Иванна. – Это был риторический вопрос. Профессор Снейп невытаскиваем. Хотя, конечно, это не значит, что я не стану предпринимать никаких попыток. Но на скорый эффект рассчитывать глупо.

– Тогда ладно, – успокоенно кивнула Хоуп, и они с подругой вернулись к работе.

И вот, наконец, Иванна определилась с днём отбытия. Тянуть дольше смысла не было – с помощью Снейпа она даже смогла окончательно привести в человеческий вид почти все необходимые бумаги. Экспериментальные образцы были надёжно упакованы в её сундук, образцы ингредиентов для демонстрации целесообразно было наморозить дома. После мучительных размышлений Иванна решила всё же ехать прямиком в Дурмштранг, не заглядывая по дороге к родителям – родовую усадьбу она намеревалась навестить уже после доклада. Да и вечеринку по случаю своего возвращения разумнее было устроить там. В этом её полностью поддержал Янко, с которым она связалась по зеркалу, чтобы посоветоваться.

– Ты сама подумай – наш дорогой директор даже во время летних каникул не допустит в учебном заведении такую массовую пьяную гулянку, – воззвал он к её разуму. – Одно дело, в пять-шесть рыл собраться у тебя в гостиной и тихонько погудеть. Но я что-то очень сомневаюсь, что в данном случае рыл будет так мало.

– Да я разве же спорю, – усмехнулась Иванна; буквально несколько дней назад она разговаривала с Каркаровым и попробовала аккуратно прощупать эту тему. Янко полностью подтвердил сделанные ею тогда выводы. – Я так, в порядке бреда спросила. В общем, я еду прямиком в Дурмштранг, публикую статью и организую доклад. Вам с Адей задание – добудьте мне до конца этой недели портключ до Нового маяка.

– Тебя, значит, уже скоро можно ждать? – оживился Янко. – А почему мы с Адей? А-а, ты любимому мужчине сюрприз сделать хочешь!

– Можно и так сказать, только смотри, Игорю не проболтайся, – она показала другу язык.

– Ну, ты подумай, может, предупредить лучше? А то вдруг он такого счастья не переживёт и в Верхнюю Тундру отправится… Ладно-ладно, будет тебе портключ, не бойся.

Первым, кто узнал точную дату её отъезда, был Снейп. Вернувшись с занятий и заглянув в лабораторию, он застал Иванну за тщательной сортировкой её бумаг, расползшихся не только по лаборатории, но и по его комнате и кабинету.

– Ну что, коллега, пожалуй, двадцать второго мая мне понадобится огромный носовой платок, – начала Иванна, чувствуя поступающий к горлу ком. – Я человек не то чтобы особо сентиментальный, но плакать наверняка буду.

– Вы уже определились, когда отбываете? – спросил Снейп; по его голосу невозможно было понять – расстроен ли он, рад или удивлён хоть сколько-нибудь. – Дамблдору сообщили?

– Пока ещё никому не сообщила, – мотнула головой Иванна; она выложила на секретер две почти одинаковые весьма объёмные стопки. – Вот это можно выкидывать, это старые черновики, – указала она на левую. – Остальное я заберу, на всякий случай буду хранить некоторое время. Не поможете донести до комнаты?

– Да, пожалуйста, – Снейп пожал плечами и взял правую стопку. – Забракованное вами я бы пока не стал выбрасывать, наверняка вы что-то нужное туда сунули, – поддел он. – Идёмте.

В Иванниной комнате царил первозданный хаос – у неё наконец-то дошли руки до планового техосмотра рюкзака, для чего пришлось выложить его содержимое. В результате все свободные ровные поверхности оказались заняты чёрт знает чем.

– Ой, – оглядевшись, она лихорадочно попыталась придумать – куда можно положить бумаги, чтобы потом не потерять их. – А уберите-ка на бельевую полку в шкаф! – просветлела она. – Там как минимум одна незанятая есть.

Снейп открыл створку шкафа, аккуратно сунул свою ношу на свободную полку и с изумлением уставился на выпавший из шкафа собственный ботинок.

– Ой, – смущённо повторилась Иванна, поймав его вопросительный взгляд. – Это ваше, там ещё второй есть. Я одолжила, когда первый раз у вас заночевала, а потом про них забыла.

Снейп молча покачал головой, уменьшил оба ботинка и убрал их в карман. Иванна вспомнила, что одалживала ещё и мантию, но Снейп ею не заинтересовался.

– Ну, что вы молчите? – страдальчески сдвинула брови Иванна. – Меня ваше молчание угнетает.

– А что вы хотите, чтобы я сказал? – вопросительно глянул на неё Снейп.

– Хм… – задумалась Иванна. – Да вроде бы ничего. Ладно, я не специалист по произнесению речей, но всё же хотела бы вам сказать, что работать с вами было для меня и честью, и удовольствием, и бесценным опытом. Коль скоро я покидаю сии гостеприимные чертоги, мне хотелось бы, чтобы вы знали…

Снейп выдержал театральную паузу.

– Да, я тоже могу сказать, что работать с вами было даже приятно, – глядя в глаза Иванне, сказал он. – А вот за ваши ментальные эксперименты, признаю честно, хочется исполнить угрозу лорда Малфоя и убить вас, причём тщательно и с удовольствием.

Она ожидала, что Снейп рано или поздно поднимет эту тему, и была готова выслушать немало любезностей, потому молчала, давая ему возможность высказаться. Жаль, что он тянул с разговором до последнего момента … Он чего-то ждал? Какого-то шага с её стороны? Думать, что Снейп действительно не заметит её тщательно скрываемых стараний, было бы глупо, но он не высказывал никаких претензий, и Иванна легкомысленно посчитала, что всё нормально. Их бесконечные разговоры над ретортой обычно крутились вокруг работы и окололабораторных дел, эмоциональная аура её собеседника оставляла весьма мирное ощущение. Тяжёлые сны появлялись, но чем дальше, тем реже, а за последний месяц она столкнулась всего с одним, и тот был больше смутный, чем тревожный…

– Я надеялся, даже верил, что ваши действия помогут мне, – абсолютно ровным голосом продолжил он, повернувшись лицом к окну. – Помогут избавиться от кошмаров, помогут легче относиться к тяжёлым воспоминаниям. Помогут сделать моё существование легче. Я ошибался.

Иванна, уставившись на его спину, пропускала каждый второй вдох и выдох. Она уже знала, к чему он подводит мысль. Его голос, глуховато звучащий в тишине комнаты, был почти осязаем.

– Да, я смог взглянуть на всё отстранённым взглядом и оценить всю глубину пропасти, в которой я нахожусь. И что я вижу? Знаете? Полную бессмысленность собственного существования. Всё, что мне было дорого – в прошлом. Будущее не имеет перспектив. Настоящее – довольно жалкое зрелище. Для чего вы мне открыли глаза, скажите? Зачем вы снова ткнули меня носом в эту самую безысходность, с которой я вроде бы уже смирился? Я ненавижу вас, Айви.

На языке вертелись миллионы объяснений и доводов, но она молчала, понимая, что любые оправдания сейчас бессмысленны. Она принимала справедливость каждого его слова, хоть и не была согласна со всеми обвинениями. Пора было признаться самой себе, что, в действительности, она не была готова к этому разговору. Интуитивно она понимала, что ему нужно как-то разрушить психологический склеп, в котором он уже похоронил себя, сломать устоявшиеся мотивации и найти новый смысл существования… Но как ему помочь? Даже останься она в Хогвартсе ещё на какое-то время – что она сможет сделать? Он должен сам захотеть новую жизнь.

Иванна неслышно вздохнула, решаясь на единственную попытку. Она тихо подошла к нему и осторожно обняла, уткнувшись лбом между лопаток. Он не дёрнулся от её прикосновения и даже не оттолкнул – это можно было считать огромным достижением.

– Ваше полное право ненавидеть меня, – сказала она. – Но в одном вы немножко неправы. В прошлом не всё. Вам действительно интересна наука. Вам не удастся убедить меня, что участие в моём исследовании вы принимали с отвращением. У вас талант, зарывать который просто преступление.

– Возможно. Но кого здесь это волнует? – он держал себя твёрдо, но без чрезмерного напряжения, словно действительно перегорел, и нервы уже не значили ничего.

– Меня, – она слегка сжала объятия; сложно было поймать момент, чтобы с одной стороны выразить поддержку, а с другой – не дать ему успеть почувствовать себя в ловушке.

– Не находите, что вы – это слегка не «здесь»?

Всё тот же ровный безжизненный тон. Иванна вздохнула; она повернула голову на бок, так, что стала слышать биение его сердца – столь же размеренное и механическое.

– Поедемте со мной. Профессор Песцова будет счастлива заполучить столь ценного сотрудника, она давно уже хочет немного разгрузить свой график. Вы можете, например, вести только факультативы или сами отбирать учеников в группы – только по-настоящему заинтересованных. У нас очень толковые ребята учатся, а тут вы киснете! Даже если не хотите преподавать – вы можете заняться исследовательской деятельностью…

– Не могу, – глухо отозвался он после продолжительной паузы. – Я связан обязательствами, которые не могу просто так проигнорировать. Не имею права.

Чёртов Дамблдор! Иванна подавила порыв от души выругаться. Наверняка его работа. Не исключено – нет, совершенно точно! – он хотел как лучше. Благими намерениями…

Впрочем, сама-то она лучше разве? Тоже хотела как лучше. Нет, не так. Она по-прежнему была уверена, что поступила правильно. Разве можно позволять человеку заживо хоронить себя в тюрьме из собственной боли и гнёта вины, когда, занимаясь любимым делом, он мог бы принести и себе, и обществу во сто крат больше пользы? Дамблдор считает устоявшееся положение вещей эффективной мерой воспитания духа и очищения кармы? Иванна искренне понадеялась, что никогда не доживёт до того момента, когда сможет понять его мотивы и признать их адекватность. То есть, самому Дамблдору они наверняка полезны. Не ей его судить, конечно, но…

– Может, я действительно рассуждаю как наивная идеалистка, или это вопрос менталитета – не знаю, но, по-моему, это всё неправильно, – сказала Иванна.

– Это вы-то идеалистка? Кто вам сказал такую глупость? Вы – по-настоящему расчётливая тварь. Чем вы лучше… – он оборвал себя, прежде чем успел закончить мысль.

Иванна ощутила, что его дыхание на короткое время сбилось. Кого он имел в виду? Дамблдора? Или, чем чёрт не шутит – Лили? Или кого-то ещё из своего прошлого или настоящего?

– Называйте меня как угодно, – отозвалась она. – Однако вы не можете утверждать, что я была нечестна с вами или пыталась вами манипулировать в своих интересах. Что бы вы там себе ни надумали, я по-прежнему считаю, что мы друзья, и вашего доверия я не предавала. Я предложила вам свой вариант выхода из ситуации, прошу – не отметайте его сразу, обдумайте моё предложение. Или сами скажите, как я могу помочь – я сделаю всё, что в моих силах. Ваши обязательства – они же не могут связывать вас до самой смерти! Вы отдадите все долги и сможете сами распоряжаться своей судьбой.

Иванна вдруг ясно осознала, а может быть и считала с эмоционального фона Снейпа: единственное, что она сейчас может сделать – это оставить его в покое и позволить хорошо всё обдумать. Она начала движение, чтобы разомкнуть объятия и отступить, но вдруг почувствовала сомкнувшиеся на её кистях его ледяные пальцы. Иванна поспешно «закрылась» – и без того на нервах, она не перенесла бы сейчас очередного погружения в его безысходность…

– Мне нужно время. Я по-прежнему не вижу никаких перспектив и по-прежнему не уверен в том, что у меня есть друзья, но, поскольку действительно ни разу не поймал вас на нечестном поведении, поступлю по-вашему, – произнёс он, подтверждая её догадки. – Но не уверен, что смогу перестать ненавидеть вас в ближайшее время, – он на миг сильнее сжал её руки, после чего отпустил их.

Иванна, подавив шумный вздох облегчения, отступила назад; вместе с облегчением пришли новые вопросы. Значит, он не посчитал её самовольное вмешательство предательством? Вот это номер! Значит, ей был дан карт-бланш, а она этого даже не заметила? Да… хороша подруга.

Снейп повернулся к ней. Он ссутулился и опустил голову, так что волосы закрывали его лицо, и она не могла видеть его выражения. Впрочем, этого и не требовалось, она без того отчетливо чувствовала, что происходит у него внутри.

– Северус, вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку, – сказала она. – И я по-прежнему верю, что вы не проигнорируете наше с мамой приглашение.

– Увидимся позже, – обронил он и поспешно покинул комнату.

Оставшись одна, Иванна спихнула с кровати наваленную одежду и рухнула лицом в подушку, глотая слёзы бессилия. Все порывы бежать за ним она пресекала на корню – ему действительно нужно побыть одному. Да, не с таким настроением она хотела оставить Хогвартс… Опять это ужасное чувство, что ничего нельзя сделать, ничем нельзя помочь… Какими дурацкими обещаниями его связал Дамблдор? Зачем вообще он держит Снейпа на этой унылой преподавательской работе, когда невооружённым глазом видно – он способен на большее? Что за интриги, чёрт побери? Да, не зря Мирослав так настойчиво уговаривал её не соваться в это осиное гнездо. Ладно, раз не удалось разрубить этот гордиев узел, придётся его распутывать – медленно и обстоятельно, без лишней суеты…

Замкнутый круг разорван, улучшение будет непременно; как бы он ни хотел по-прежнему отгораживаться от правды, ему придётся её принять… Её отъезд будет благом для них обоих. Была то вера в лучшее или просто убеждённость, но Иванна знала точно: всё будет хорошо. Рассматривать обратный вариант она не желала. А раз так, зачем терзать себя, если время, которое могло бы уйти на терзания, можно потратить на более ценные и полезные дела? Да, душе полезны страдания, но она отстрадала своё ещё во время учёбы, и возвращаться к этому не хотелось абсолютно. Да, эгоистично, но инстинкт самосохранения – штука очень мощная, особенно у женщин. Правда, у некоторых он ввиду некоторой рассеянности постоянно норовит дать сбой.

Утешившись данным себе обещанием, она вытерла слёзы с лица и очков и решительно продолжила сборы. Предстояло ещё распланировать дорогу, так как присланный друзьями портключ можно было активировать не раньше Архангельска. А туда проще всего добираться через Скандинавию. Приведя себя в бодрый вид, она связалась с отцом и без долгих предисловий поинтересовалась, может ли он организовать ей трансфер до Эдинбурга или хотя бы подсказать кого-нибудь, к кому можно там обратиться, чтобы воспользоваться камином – она прикинула, что оттуда она через своих сокурсников сможет сама добраться до Архангельска. В крайнем случае, всегда можно воспользоваться маггловским транспортом.

Терпеливо выслушав от родителя двадцатиминутные укоры и распекания на тему собственной неблагодарности, бессердечности и общей невоспитанности, Иванна узнала, что до Эдинбурга ей придётся добираться своим ходом, а вот там она может заглянуть к другу и коллеге Мирослава мистеру МакАлистеру и воспользоваться его камином. Сову с письмом другу отец обещал отправить немедленно по завершении разговора. Подытожил разговор Мирослав напутствием поскорее навестить родные пенаты и обещанием к приезду дочери забить кабанчика, чтобы сделать отличную свинину на вертеле. Иванна сглотнула слюну и обозвала отца шантажистом.