Текст книги "Химическая свадьба (СИ)"

Автор книги: Vilriel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 88 страниц)

Возле витрины обнаружился не кто иной, как новоиспечённый директор собственной персоной, сосредоточенно изучающий содержимое полок. Он подсвечивал себе волшебной палочкой, под подошвами его сапог похрустывали осколки нескольких флаконов, которые он не то случайно уронил, не то бросил на пол за ненадобностью.

Иванна тихонько выдохнула набранный для воплей воздух и замерла, раздираемая сомнениями. С одной стороны, если директору приспичило взять какое-то зелье, он был в полном на то праве. С другой – он явно создавал в лаборатории беспорядок, который профессор Песцова однозначно не потерпит. И влетит за него уж никак не директору.

Каркаров тем временем вытащил из недр шкафа очередной флакон, изучил этикетку и раздражённо швырнул его на пол. На этом Иванна окончательно определилась с приоритетами: авторитет профессора Песцовой гораздо весомее, и её недовольство грозит гораздо большими неприятностями, нежели директорское. Отбросив остатки сомнений, она решительно зашагала в сторону шкафа, издавая предупредительное покашливание. Иванна смутно подозревала, что если она возникнет за спиной директора бесшумно, то следующий флакон зелья может полететь прицельно ей в лоб. На покашливания Каркаров никак не отреагировал, потому, остановившись в нескольких шагах от него, Иванна подала голос:

– Профессор Каркаров… то есть, господин директор?

Каркаров резко обернулся в её сторону. Волшебная палочка с шариком света на кончике внезапно оказалась совсем близко от её лица.

– Ты что здесь делаешь… Мачкевич? – ему потребовалась секунда, чтобы узнать её и вспомнить имя.

Голос директора звучал хрипло; в призрачном зеленоватом свете от волшебной палочки его лицо казалось лицом покойника – правда, покойника очень усталого, разозлённого и как будто даже напуганного. При этом Каркаров был полностью одет и не производил впечатление человека, среди ночи вылезшего из постели, чтобы сбегать на кухню попить водички. Иванна давно не видела его со столь близкого расстояния, собственно, с тех пор, как он перестал преподавать, но она могла поклясться, что никогда у него не было такого выражения лица.

– Я с разрешения профессора Песцовой провожу эксперимент для моей научной работы, – бодро отрапортовала Иванна, порядком озадаченная. – Она сама разрешила пользоваться лабораторией в любое время суток.

Каркаров несколько секунд пристально смотрел ей в глаза, потом молча повернулся к витрине и продолжил поиски. Не успела Иванна и слова сказать, как ещё пара флаконов отправилась на пол.

– Да что вы творите?! – воскликнула Иванна, кидаясь вперёд и на лету подхватывая третий. – Скажите, что ищете, я найду! …Ай, чёрт, – в свод босой стопы сквозь носок впился осколок, она поставила спасённое зелье на ближайший стеллаж и поспешила вытащить окровавленное стекло из ноги; вынув из нагрудного кармана мантии волшебную палочку, Иванна двумя взмахами расчистила себе путь от осколков, шагнула к директору и настойчиво потянула того за рукав. – Слушайте, не надо бить посуду! Профессор с меня три шкуры спустит! – ей стоило больших трудов не добавить «и с тебя тоже, идиот».

Каркаров выдернул руку из Иванниной хватки, молниеносно убрал палочку куда-то в складки рукава, после чего резко вцепился в плечи непрошеной блюстительницы порядка.

– Где зелье Сна без сновидений?! – едва ли не крикнул он, встряхнув Иванну.

– Ну, уж никак не здесь! – взбесилась она, удивившись заодно, что вся эта неадекватная ситуация совершенно её не пугает. – И не надо меня трясти! Готового зелья нет даже в больничной башне, насколько я помню. Могу выдать несколько вариантов успокоительного, а к утру, если сейчас поставлю вариться, будет готово снотворное! – она кое-как сунула свою палочку в карман, схватила его запястья и резко отцепила его руки от своих плеч.

Это подействовало на Каркарова неожиданным образом: он как будто пришёл в себя и замер, глядя в пол. Пользуясь моментом, Иванна потянула его в Четвёртый зал, с омерзением ощущая, как липнет к каменному полу пропитавшийся кровью носок.

В Четвёртом зале Иванна усадила директора на свой сундук и велела подождать. Первым делом она проверила перегонную установку и поправила горелку под ней, затем взяла из лотка, предназначенного для больничной башни, колбу с концентратом Успокаивающего эликсира и развела его в стакане, походя вспоминая взрослую дозировку. Обуваться она не стала, не желая испачкать туфлю кровью. Всё равно завтра полы мыть, причём можно – и нужно! – будет спихнуть это на Янко.

– Вот, пока выпейте это, я сейчас займусь снотворным, – она поднесла стакан Каркарову. – Может, вам покрепче чего найти? – спросила она, припоминая ассортимент их с Янко тайного запаса.

– Бесполезно, – отмахнулся Каркаров, залпом опрокидывая в себя содержимое стакана.

Зрелище сие заставило Иванну мучительно поморщиться – по сравнению с Успокаивающим эликсиром любой крепкий алкоголь казался сладким компотом на вкус.

Ставя на горелку котёл, Иванна не сдержала горькой усмешки – из паутины забвения вновь появился призрак Вацлава. Она собиралась приготовить для Каркарова собственную модификацию зелья Сна без сновидений, которую разработала сразу после того памятного опознания. Тогда её замучили кошмары, против которых были бессильны каноничные зелья. Сейчас у неё на всякий случай имелся неприкосновенный запас ингредиентов, который, похоже, предстоит пополнить в самое ближайшее время. Некоторые из его компонентов были редкие, а парочка – и вовсе на грани легальности.

Она заложила ингредиенты в котёл и уменьшила огонь, чтобы зелье медленно булькало. За тщательным перемешиванием содержимого она вдруг ощутила спиной взгляд.

– Вам лучше? – не оборачиваясь, спросила она. – Если что, можно чуть увеличить дозу.

– Это тебя отец научил не задавать лишних вопросов? – прозвучало в ответ.

– Чего-чего? – удивлённо обернулась Иванна, натыкаясь на лихорадочный взгляд директора.

Он по-прежнему сидел на сундуке, но теперь обхватил себя руками, словно ему было холодно.

– Женское любопытство – вещь страшная. Я ожидал, что ты не успокоишься, пока не вытянешь всю подноготную, – ответил Каркаров.

– Вот ещё. Это ваши заботы: если захотите – сами расскажете, – буркнула Иванна, поворачиваясь обратно к котлу; на самом деле, она вообще не хотела говорить с ним, опасаясь, что всплывёт тема Вацлава. – И папа тут ни при чём, это мама считает, что лезть в чужие секреты – неэтично.

Да и вообще, кто она такая, чтобы его расспрашивать. Даже с учётом ситуации.

– То есть, я напрасно подумал, будто ты здесь потому, что отец велел тебе шпионить за мной?

Иванна от удивления едва не выронила мешалку. Она повернулась, посмотрела на Каркарова крайне красноречиво и, не удержавшись, покрутила пальцем у виска. Завершив приготовления, она отложила мешалку и вернулась к директору, проверить его состояние. Тот уже не сидел, а лежал, кое-как уместившись на сундуке – возможно, эликсир подействовал усыпляюще в той дозе, что отмерила Иванна. Она обратила внимание, что его заметно трясёт.

– У вас, кажется, лихорадка, – пробормотала она, машинально протягивая руку, чтобы пощупать его лоб.

========== Глава 8 – Интерлюдия ==========

Январь 1982 года, Дурмштранг.

Воспоминания Иванны, продолжение.

В неё никогда не ударяла молния, никогда на неё не обрушивалось тонны камней и не тонула она ни разу. Самой мощной встряской, которую получил её организм за шестнадцать лет своего существования, было слабое тренировочное заклятие Круциатуса. Даже случай, когда она получила свой шрам через всю спину, не вспоминался ей как нечто серьёзное.

Коснувшись лба Каркарова, Иванна застыла, не в силах шевельнуться. Лёгкие сжала неведомая сила, не позволяя сделать вдох. В глазах потемнело, но вскоре тьма сменилась мелькающими картинками, по ушам ударили множество криков, запах крови и палёной шерсти наполнил ноздри. Кожу будто обожгло реальным пламенем.

Это стало первым её по-настоящему значительным эмпатическим переживанием. До того она, конечно, пробовала считывать эмоции друзей, но переживания её ровесников были в целом довольно поверхностны, а родители и старшие родственники не позволяли ей читать их.

Иванна чувствовала, что вот-вот задохнётся, как вдруг ощутила хватку на своём запястье. Зрение вернулось к ней, и она поняла, что это Каркаров схватил её за руку, тем самым прервав контакт. Не успела она перевести дух, как осознала, что он тянет её к себе.

– Пусти! – зашипела она, упираясь коленями в край сундука.

Разумеется, Каркаров был сильнее. За те секунды, что заняло её перемещение из стоячего положения на сундук в объятия директора, мозг Иванны, как никогда далёкий от адекватности после полученных впечатлений, успел убедить её, что, в любом случае, Каркаров является далеко не самой плохой кандидатурой на роль первого мужчины. Посему, когда тот пробормотал куда-то в район её затылка «мне холодно», после чего замер, явно погрузившись в сон, она даже испытала нечто, отдалённо напоминающее разочарование.

Иванна поёрзала, пытаясь встать. Лёжа спиной к Каркарову, она не могла видеть, что там с ним происходит, но держал он её очень крепко, при этом, несмотря на сонное состояние, довольно чётко осознавая что к чему – стоило ей пошевелиться, он крепче вцепился в Иванну, а случайно наткнувшись на её грудь, не наткнуться на которую уже тогда было довольно сложно, он отдёрнул руку и переместил её чуть ниже, в очередной раз обескуражив Иванну. Да, он явно не в том настроении, чтобы совращать старшекурсниц.

Она перевела дух и попыталась привести в порядок мысли. Слишком много переживаний в столь короткий промежуток времени. Что за картинки она сейчас видела? Это его воспоминания или что? Ясно, чтобы вызвать это, нужен непосредственный контакт через кожу… Иванна кое-как вызволила из захвата свою руку и осторожно накрыла ладонью его лихорадочно-горячие пальцы.

Её снова накрыло цунами звуков, запахов и бессвязных видений. Некоторые из них были чётче, некоторые – просто мешанина мелькающего света и какофонии.

Крики. Кровь на руках. Так много, почти полные пригоршни. На ощупь как вода. Чьи руки? Чья кровь?

Высокий мужчина с пронзительным, тяжелым взглядом. От него даже на расстоянии веет смертью…

Боль, невыносимое жжение на внутренней стороне предплечья левой руки; боль, через руку идущая к самому сердцу, будто раскалённый прут воткнулся в руку и стремится достичь груди…

Знакомое лицо… Вацлав, что ты там делаешь? Нет! ..

Нет…

Большой зал с серыми стенами и рядами каменных столов. Холод. Это же морг. Четыре бесформенные груды, накрытые брезентом, полумрак, трое волшебников в мантиях с нашивками Отдела дознания Пражского отделения Министерства Магии. Рыжая девчонка-подросток с окаменевшим лицом… Это же я! Ну и чучело… Служащий морга откидывает ткань с одной из «груд», момент осознания – глаза рыжего чучела распахиваются, норовя покинуть орбиты, ладони зажимают рот, раскрывшийся на пол-лица в безмолвном вопле.

Как удалось тогда не упасть в обморок?! Прочь, прочь отсюда…

Тёмный каменный мешок, ледяной металл, сдавивший запястья, тёмные фигуры в плащах с капюшонами, в глазах темнеет, сердце останавливается…

Огромный зал, похожий на лекционный; но люди на скамьях – вовсе не благодарные слушатели…

Опять эти чёрные тени… Опять в сердце раскалённый шип, а горло словно виток за витком обхватывает колючая проволока… Холод…

Нет!

Иванна распахнула глаза и жадно втянула воздух. Неизвестно, сколько прошло времени, пока её сердце не вернулось к нормальному ритму, а шум крови в ушах перестал заглушать тишину лаборатории, которую теперь нарушал чуть слышно булькающий котёл с сонным зельем, перегонная установка, роняющая капли в приёмную колбу, да размеренно дышащий в затылок Каркаров. Он, похоже, погрузился в мирный сон, а вот Иванне только оставалось ему завидовать. На неё накатывали картинки из видения, заставляя желудок болезненно сжиматься. Она сняла очки и, осмотрев их, с удивлением обнаружила, что видимость ухудшают пятна соляного налёта на линзах. Сколько же она так пролежала, что слёзы успели засохнуть?! Она положила очки на книжную стопку и потёрла глаза. Её желудок вновь скрутило, а из глаз заструились слёзы. Она вспомнила, что последний раз ела поздно утром, у неё даже желчи не было на рвоту, что, наверное, к лучшему… Только вот очень больно.

Голова раскалывалась, готова была лопнуть от пережитого. Иванна предприняла очередную попытку встать, но даже во сне Каркаров крепко держал её, а у самой неё сил осталось ещё меньше, да и непрекращающиеся спазмы бодрости не прибавляли.

На глаза попался стакан из-под успокаивающего эликсира. Дотянувшись до него, Иванна вытряхнула оставшиеся горькие капли себе под язык, в надежде, что это хоть как-то облегчит её состояние. То ли это было самовнушение, то ли эликсир действительно подействовал, но вскоре она забылась тяжёлым сном, полным обрывков её эмпатического видения.

Будильник зазвонил ровно в семь утра, вырывая Иванну из липкого болота сна. Голова тупо ныла, желудок вроде бы затих, суставы и кости же болели так, будто бы их разом пропустили через дробилку. Ещё чуть-чуть поспать… слишком рано… Чёрт с ним, с завтраком…

Открыв глаза в следующий раз и глянув на часы над дверьми в зал, она дёрнулась как ошпаренная. Был уже десятый час. В любой момент мог вернуться Янко или, что хуже – профессор Песцова. Она, конечно, говорила, что вернётся к вечеру, но мало ли…

Иванна попробовала выбраться из захвата, и, к её неимоверному облегчению, это удалось. Всплеск адреналина приглушил тянущую боль в мышцах. Вскочив с сундука, она первым делом зажгла все огни и метнулась к котлу с установкой. К счастью, всё было в порядке.

Используя дверцу шкафа-витрины в качестве зеркала, Иванна осмотрела себя и нервно хихикнула: мятая мантия и взъерошенные волосы смотрелись крайне подозрительно. Выудив из кармана мантии гребешок, она принялась энергично расчёсываться; гребешок на подобные нагрузки был не рассчитан и в конце-концов сломался. Разгладив мантию заклинанием и заплетя волосы в косу, она вернулась к котлу с зельем, перелила готовый продукт в плоскую бутылку и пошла будить Каркарова.

– Вставай! Просыпайся! – незаметно для себя перейдя на «ты», она решительно затрясла его; впрочем, после произошедшего, наверное, уместно было бы перейти на «ты, сволочь эдакая»? – Доброе утро! Бери зелье, ступай к себе!

Каркаров открыл глаза. В первые секунды он явно был крайне удивлён присутствием Иванны, но быстро всё вспомнил и неспешно принял сидячее положение.

– Доброе утро, – поприветствовал он её.

Иванна не удержалась и захихикала. Ситуация продолжала цвести абсурдом, и это было как нельзя кстати для её прокипячёного мозга.

– Вот, четыре чайных ложки разводить в стакане воды, на этикетке я всё написала, – она протянула ему зелье. – В алкоголе не разводить ни в коем случае, а то будут дурацкие сны и неподъёмная голова на утро. Испытано на себе.

– Спасибо, – он спрятал фляжку в карман. – Когда ты в следующий раз здесь будешь?

– Не знаю, точнее – не помню, надо наш с Янко распорядок глянуть, – озадаченно нахмурилась она.

– Родители твои знают, что ты активный эмпат? Давно это началось? Тобой кто-нибудь занимается? Почему кафедра Ментальных практик не в курсе? Почему я до сих пор не был поставлен в известность, в конце концов? – для разнообразия решил вспомнить о своих служебных обязанностях Каркаров. – Это вообще…

– Эй, эй, господин директор, слишком много вопросов, помедленнее, у меня мозг ещё наизнанку вывернут! – перебила Иванна, потерев виски.

Удивительно, но она вдруг поняла, что не испытывает в его адрес ни злости, ни прежней неприязни. Это что, признание за ним права на ошибку? Понимание или сочувствие? Бред какой-то, лучше обдумать всё позже, на свежую голову. Было больно, выматывающе, подчас мерзко – но, вместе с тем, чертовски интересно, в первую очередь, оттого, что произошедшее позволило по-другому посмотреть на своё дурацкое свойство. Может, действительно, эмпатия – это нечто большее, чем просто способность перенять чьё-то дурное настроение?

– Так… – принялась загибать пальцы Иванна. – Родители знают, что я эмпат, но у них убеждённость, что если это не ворошить, то само постепенно успокоится и затухнет. Соответственно, меня на эту тему не трогают вообще и запрещают самой этого касаться. Про активности я не очень понимаю. От Ментальных практик я пока успешно утаиваю. Ты теперь в известности, – немного нарушив порядок ответов, доложила она.

– Активные эмпаты способны не только воспринимать, но и оперировать эмоциями… – рассеянно пояснил Каркаров, задумавшись о чём-то своём. – Что ты видела? – он огляделся, заметил на стопке книг очки, протёр их обнаруженным на столе бумажным полотенцем и протянул Иванне, тщательно избегая встречи с ней взглядом.

– Не могу сказать, я не поняла. И не очень-то хочу, если честно… Спасибо… – она машинально посмотрела линзы на просвет, признала их чистоту удовлетворительной, надела очки и, наконец, обулась; суя пораненную ногу в туфлю, она поморщилась и попросила Каркарова заняться вчерашними осколками, добавив, что сама пока приберётся здесь.

Через несколько минут он вернулся из Третьего зала, сообщил, что всё в порядке, и поинтересовался происхождением кровавых следов. Иванна посоветовала не придавать этому значения и критически осмотрелась на местности; кругом царил первозданный порядок, безупречность которого нарушал только Каркаров. Покачав головой, Иванна заклинанием разгладила его одежду и спросила, нет ли у него с собой расчёски. Получив отрицательный ответ, она приподнялась на цыпочки и стала распутывать его волосы пальцами.

– В общем, я не знаю точно, когда в следующий раз буду дежурить, – деловито сообщила она. – Но моя соседка от меня съехала ещё в сентябре, говорит – сквозняки. Можешь заходить.

– Ты в уме вообще? – настала очередь директора крутить пальцем у виска.

– М-м, да… пардон. Вообще – как когда, сейчас точно не в нём, – прикусила губу Иванна; её комната находилась почти на самом верху женской башни и пройти туда не вызывая подозрений было серьёзным квестом. – Ладно, высплюсь и соображу что-нибудь, – она закончила с «расчёсыванием», более-менее удовлетворившись результатом, и отступила назад, задним умом порадовавшись, что на этот раз прикосновения к нему не вызвали волны видений; она вдруг с интересом отметила, насколько машинальны были её действия, словно самой себе между делом причёску поправила. – Ладно, зелья должно хватить недели на две ежедневного применения, если не каждый день – на дольше. Но вообще – это чисто моя разработка, я не знаю, подействует ли на тебя. Завтра утром нужно будет пересечься, я хочу узнать о результатах. Если что – подкорректирую состав. Я могу прийти сюда до занятий, в полшестого, например.

– Договорились, – кивнул Каркаров.

========== Глава 9 – Интерлюдия ==========

Январь 1982 г., Дурмштранг.

Воспоминания Иванны.

Из Первого зала донёсся пушечный выстрел захлопнувшейся двери.

– Доброе утро, соня! Я вернулся! – заполнил пространство бодрый голос Янко.

Иванна и Каркаров одновременно сделали шаг назад, увеличивая расстояние между ними.

– Я давно не сплю, – отозвалась Иванна, сдерживая невольный смешок.

Её отчего-то очень развеселило и это их движение, и синхронность.

– Назич, если ты продолжишь хлопать дверьми в том же духе, профессор Песцова расскажет много интересного на этот счёт, – заметил Каркаров, который, глядя на неё, тоже хмыкнул.

В самом деле, ровным счётом ничего столь предосудительного, как могло показаться со стороны, не произошло. Иванна не стала додумывать мысль, понимая, что либо покраснеет, либо начнёт каверзно хихикать на всю лабораторию.

– О, директор, доброе утро! – Янко, появившись в Четвёртом зале, изобразил на лице настолько подчёркнуто вежливое и доброжелательное удивление, что Иванна поняла – он что-то успел увидеть, и хлопанье двери было деликатным сигналом о его появлении. – Не волнуйтесь, формально эта лаборатория под ведомством Носферату… эм-м, профессора Фалькенштерна, а мы с ним в добрых отношениях! – лучезарно улыбнулся Янко.

Профессор Фалькенштерн – преподаватель Алхимии – был, должно быть, встроен в лабораторию на стадии возведения Дурмштранга. Он был стар как мир и постоянно жаловался на ревматизм, стараясь пореже спускаться в подвалы. Это, фактически, делало профессора Песцову полновластной хозяйкой лаборатории, три зала которой номинально принадлежали кафедре Зелий и два – Алхимическим дисциплинам.

– Ну, вера в себя хороша до тех пор, пока она не переходит в самонадеянность, – пожал плечами Каркаров. – Ладно, Мачкевич, спасибо за зелье, завтра обсудим результаты, – добавил он, переводя взгляд с Янко на неё.

– Да, господин директор. Не за что, – серьёзно кивнула Иванна.

Он попрощался со студентами и отбыл из лаборатории. В присутствии Каркарова принявшийся выгружать из дорожной сумки свёртки, Янко продолжал сохранять самое невинное выражение лица. Однако стоило стихнуть эху закрывшейся двери, как он хищно набросился на подругу с вопросами:

– Так, выкладывай! Что это было?! Заметь, я не делаю никаких выводов исключительно на основе визуальной информации! Я желаю докопаться до истины! Отвечай немедленно!

Иванна спокойно выдержала бурю и натиск.

– А что, собственно говоря, ты видел? – невозмутимо глянув на Янко, спросила она.

– Ну как же, твои с директором обнимашки и воркование! – темпераментно всплеснул руками Янко.

– О, да ты просто прирождённый шпион! – рассмеялась она; её действительно позабавила реакция Янко. – Ладно, тебе как на духу признаюсь… – перешла на заговорщический тон она. – Я могу с гордостью утверждать, что этой ночью осуществила мечту большей части населения женской башни. Если моя разлюбезная тёзка узнает, враз мне глазёнки-то повыцарапывает! Поклянись, что не скажешь ей!

Их сокурсница Иоанна Яблонская курса с четвёртого имела славное хобби – тайно сохнуть по разным преподавателям. Последним объектом её воздыхания примерно в середине пятого курса сделался Каркаров. В начале этого учебного года, когда стало известно, что того повысили в должности, и лично преподавать он больше не будет, увлечённость Яблонской приобрела некоторый оттенок маниакальности, что доставляло немало веселья Иванне и Янко. Сам Каркаров томные взгляды и трепетные вздохи со стороны студентки не замечал с достойным уважения постоянством, что добавляло веселья наблюдателям и разжигало вселенскую ненависть к ним со стороны страстной барышни.

– Ага, переведя на человеческий язык – ты с ним провела бурную утомительную ночь, – блеснул детективным талантом Янко. – Но, зная тебя, я не могу не задать вопрос – а в чём подвох?

– Янко, твоя формулировка на все сто процентов отражает суть произошедшего, и ты слишком хорошо меня знаешь, тебя следует убить! Ты случайно не мой внебрачный брат-близнец? – покачала головой Иванна; на всякий случай сотворив Купол тишины, она в красках поведала другу о событиях прошедшей ночи, стараясь представить всё в менее серьёзном ключе, чем было на самом деле. – Мне вот другое интересно – как бы оно всё прошло, останься на дежурстве ты? – завершила эффектное повествование Иванна.

Янко, который был немного осведомлён об особенности подруги, её слегка глумливое веселье не поддержал, а напротив – сделался задумчив.

– Во-первых, мне кажется, что тебе нужно найти кого-то, кто всё-таки помог бы тебе научиться контролировать твои эмпатические развлекушки, – выдал он после минутного размышления. – Не верю я в безобидность таких приключений. Судя по тому, что ты описывала… не верю, что ты так спокойно всё это пережила. Нет, я знаю, у тебя очень гибкая психика…

– …и большой опыт по выплакиванию всякой дряни, всё верно, – разом поскучнела Иванна. – Так что давай не будем об этом, – предплечье левой руки вдруг заныло; она потёрла его, подавив желание задрать рукав и проверить – нет ли там какой раны.

– Лады, – легко согласился Янко. – Во-вторых, ты посмотри какая интересная картина вырисовывается. Из увиденного тобой следует, что наш дорогой директор и вправду был уличён и привлечён к ответственности – это предсказуемо, впрочем – а потом, после некоего судебного процесса, его не только отпустили на все четыре стороны, но и сделали целым директором Дурмштранга!

– Ну да, и это знание даёт нам шикарную возможность его шантажировать, ха-ха, – буркнула Иванна.

– А что, интересная идея! – невозмутимо поддержал Янко. – Но речь не об этом. У меня чисто академический интерес – как такое возможно?

– Давай с Адей посоветуемся, она вечно всякой подобной ерундой интересуется, может, родит предположение, – пожала плечами Иванна. – Или точно сможет найти, если правильно её замотивируем!

– Сейчас, давай, я тебе сувениров отгружу, покажу талисман, и ты за ней сбегаешь, – согласился Янко. – А я подежурю.

Адя, боящаяся сквозняков бывшая соседка Иванны, и по удивительному стечению обстоятельств – дочь той самой профессора Песцовой, была найдена Иванной уже ближе к обеду и торжественно отконвоирована в лабораторию. Несмотря на боязнь сквозняков и подозрительные родственные связи, Адя считалась своим человеком. За время учёбы она не раз доказала свою адекватность и надёжность, и была широко известна в узких кругах как единственная персона, способная застроить профессора Песцову в случае крайней смертельной необходимости. Иванна пересказала ей свои приключения довольно подробно, и после продолжительного анализа информации Адя резюмировала, что товарищи её малость не в себе, и такие вещи нужно расследовать как минимум в библиотеке, где найдутся подшивки газет. А ещё лучше – в закрытом архиве Министерства Магии. Друзья шутку оценили. Иванна ответила, что в целом не так уж и важно – что да как – и вообще, она чувствует себя распоследней сволочью, оттого что уже двум людям растрепала чужой секрет.

– Эй, да брось, – отмахнулся Янко. – И вообще, он заслужил это, я уверен. Он наверняка сдал кучу сообщников, раз его выпустили, да ещё и пост директора дали!

– Это более чем логично, – задумчиво протянула Иванна, вспоминая картинки с «лекционным залом».

– Вот и нечего терзаться муками совести! – щёлкнул пальцами Янко. – Наш дорогой директор, небось, сдал всех, не моргнув глазом, а ты тут страдаешь.

– Да, но, в таком случае, он своими показаниями значительно помог очистить общество от опасных типов, – вступилась сердобольная Адя.

Иванна согласно закивала:

– Наверняка он осознал всю глубину своей неправоты и встал на путь исправления!

– Вот! – Янко направил на девиц обвинительный перст. – Женщины, вы патологически падки на порочных мужчин! Вы готовы придумать оправдания любым их деяниям! Вы впадаете в отвратительное умиление при виде персонажа с демоническим взглядом и зловещей репутацией! У меня это никогда в голове не уложится, честное слово. Смею уповать только на ваше скорейшее умственное взросление. За сим я умываю руки.

Иванна с Адей переглянулись, синхронно развели руками и виновато вздохнули.

========== Глава 10 ==========

30 сентября, четверг.

Хогвартс – Запретный лес.

Сон её был смутным и обрывочным, почему-то связанным с институтскими воспоминаниями. Проснувшись где-то через полчаса, Иванна поняла, что именно в эти воспоминания особенно погрузился Снейп, после того, как мельком ознакомился с воспоминаниями недавними – теми, что подтвердили бы её слова. И что он там пытался высмотреть… Всё равно то, что не хотелось показывать, она не показала.

Иванна пожала плечами и осторожно поднялась из кресла. Сон немного освежил её, она решилась выйти прогуляться и заодно обдумать план действий. Вернув покрывало на кровать, она прошла в кабинет, где собрала со стола свои серьги и шпильки. Вернув всё на законное место, Иванна мысленно подобралась, придала себе самый индифферентный вид и вышла в коридор.

Полутёмный коридор был пуст, если не считать взъерошенной красноглазой кошки, которая попыталась было прошмыгнуть мимо Иванны, но была изловлена тренированным броском правой руки.

– Э нет, дорогуша, будешь мне дорогу показывать, – заявила Иванна, почесав кошку за ухом. – Где здесь выход?

Кошка ответила возмущённым «мяу». Вслед за этим в коридоре раздались шаркающие шаги, и из сумрака выплыл старик, сильно напоминающий пойманную кошку. Не выпуская животное, Иванна вежливо поздоровалась. Старик поздоровался в ответ и представился как Аргус Филч, смотритель.

– Вы должно быть, доктор Мачкевич, гостья директора? – спросил он. – Если какие вопросы – обращайтесь, – продолжил он после утвердительного кивка Иванны.

– Спасибо, я, пожалуй, прямо сейчас и начну, – Иванна почувствовала, что кошка забарахталась, стараясь вырваться из её объятий, и осторожно опустила зверушку на пол. Кошка подскочила к Филчу и потёрлась о его ногу. – Собственно, хочу выйти прогуляться, не подскажете направление?

Филч на удивление доходчиво и толково объяснил Иванне, как выйти на улицу, а затем, не то по собственной инициативе, не то по указанию Дамблдора – как найти дорогу до выделенной Иванне комнаты. Не успела обрадованная Иванна поблагодарить смотрителя, как тот вместе с кошкой растворился в сумраке коридора.

Следуя полученным инструкциям, Иванна прошла вначале мимо дверей в кабинет Зелий (как ни прислушивалась – не услышала что происходит внутри, а заглядывать внутрь благоразумно не решилась), затем вверх по лестнице, и два коридора спустя оказалась возле той самой дверцы, с которой и началось её знакомство с Хогвартсом.

Осенний воздух бодрил самым замечательным образом и Иванна ощутила потребность побродить по лесу. Просто побродить, а не ползать на пузе под корнями столетних дубов, набирая полные штаны лесной подстилки, не карабкаться по гладкому сосновому стволу, обдирая ладони и голени, не продираться сквозь терновник, рискуя оставить на шипах не только фрагменты одежды, но и большую часть причёски и кожного покрова. Плюнув на попытки создания сурового образа, Иванна вытащила из волос шпильки и помассировала скальп. Осенний ветерок приятно обдувал разгорячённую голову. Без особой надежды она осмотрела траву вокруг ступеней, но драгоценный комплект не обнаружила – видимо, Люпин всё-таки добрался сюда и всё подобрал.

Оглядев окрестности, она направилась в сторону хижины Хагрида – прежде чем отправляться на местность, следовало расспросить лесника о местной флоре и фауне. Добравшись до резиденции лесника, Иванна обнаружила полное отсутствие какого-либо присутствия в оной и решила всё-таки предпринять небольшую самостоятельную экскурсию в Лес. Небольшую – не только из-за отсутствия информации и сгущающихся сумерек, но и из-за надвигающегося голода – одними печеньками не наешься.