Текст книги "Красная - красная нить (СИ)"
Автор книги: unesennaya_sleshem
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 54 страниц)
Наши лбы оказались соединены, а зацелованные, покрасневшие и глянцевые от слюны губы вдыхали и выдыхали обжигающий воздух изо рта в рот. Он медленно двинул рукой, словно наслаждаясь тем, как моё достоинство легло в его хватку. Он заставил меня дрожать и стонать, толком не делая ничего. И я совершенно чётко осознавал, что просто не в силах открыть глаза и встретиться с ним взглядом. Он был слишком близко и чрезвычайно смущал своим настроем…
Я чувствовал себя странно-уязвимым и безумно счастливым с расстёгнутыми джинсами и пульсирующим членом в его руке…
– Ну же, – простонал я и двинул бёдрами навстречу, потому что он совершенно ничего не делал со мной, и это становилось мучительным.
– Я хочу… попробовать кое-что, Фрэнки, – выдохнул он, опаляя мои губы. – Я давно хотел попробовать, но не решался. Просто позволь мне, ладно? – и, прежде чем я успел открыть глаза и понять хоть что-то, он отпустил мою толстовку, сполз ниже и упёрся локтем между моих коленей.
Его лицо оказалось совсем рядом с рукой, державшей член, и в этот момент я понял, что умер или умру в ближайшие секунды, потому что нет, это было слишком, слишком, слишком для меня…
– Что? – испуганно промямлил я. Мои пальцы сжались в кулак с волосами на его затылке, и Джерард чуть слышно зашипел. – Нет, Джи, не надо…
– Тише, – прошептал он. – Если боишься – просто закрой глаза, ладно?
Я готов был сомневаться ещё вечность, но в этот момент его рот опустился на меня, и я нахрен забыл, как дышать.
Это походило на нырок голышом в бассейн с тёплой водой. Она принимала твоё тело, обволакивала, обжигала. Само осознание того, что мой член сейчас, боже всемилостивый, во рту Джерарда, почти приближало меня к оргазму. Это было слишком остро, ново и до сумасшествия приятно.
Никто из нас не знал, что делать дальше. Я, как ни заставлял себя закрыть глаза, не мог оторваться от вида головы Джерарда между своих ног. Эта картина сводила с ума.
Наконец, он неторопливо задвигал рукой, не выпуская меня изо рта. И те моменты, когда его язык случайно касался члена, заставляли меня вздрагивать всем телом и до одури поджимать пальцы в тесных кедах. Кажется, он понял это, потому что очень скоро Джерард стал делать это специально.
– Чёрт, чёрт, чёрт, – зачастил я, всё же закатывая глаза и ударяясь затылком о подголовник. Мои бёдра извивались от его действий, потому что язык Джерарда намеренно раз за разом облизывал меня, в то время как рука всё увереннее и быстрее скользила в джинсах.
Я не ожидал, что всё случится так быстро. Меня просто накрыло, унесло, взметнуло на неописуемую высоту и с силой шмякнуло обратно, размазывая по сидению старенького «жука».
Я сжал пальцы в его волосах за секунду до неизбежного, пытаясь отодвинуть, но он не понял. Дыхание перехватило, и, замерев на миг, я сладко кончил, совершенно не понимая, что творю и где нахожусь сейчас. Что вообще происходит…
Джерард закашлялся, отдёргивая голову. Но было поздно, слишком поздно. Сперма вязко текла по губам и подбородку… Он выглядел безумно в этот момент. Безумно горячо и безумно неловко. Даже немного обиженно.
– Чёрт… Чёрт… – зашептал я. – Прости меня, Джи… О, господи…
Я потянулся к нему руками и начал вытирать белёсые потёки с его лица, на самом деле больше размазывая, чем помогая. Я чувствовал себя таким мерзким придурком, что моими горящими ушами можно было разжечь костёр для средневековой ведьмы.
Он улыбнулся. А потом захихикал, перехватывая мои судорожно размазывающие сперму по его лицу руки за запястья.
– Солёный, – сказал он ошарашенному мне. После чего достал из бардачка рулон бумаги для стёкол и оторвал кусок, вытирая свои губы, лицо, щёки – всё, что я успел запачкать своими бездарными действиями…
– Что? – не понимающе спросил я, наблюдая за ним как-то завороженно.
– Я сказал, что ты солёный, – пожал плечами Джерард.
– О, боже… – я сжал перепачканные пальцы в кулаки и закрыл лицо предплечьями. Это было безумно неловко. Я даже не мог осознать до конца, что вообще произошло.
– Эй, – он тронул меня за плечо. Я не отреагировал, только простонав в ответ. Джерард снова беззвучно рассмеялся. – Возьми, – сказал он.
Я посмотрел на него в щель под руками. Он протягивал мне несколько обрывков бумаги.
– Всё в порядке, Фрэнки, – сказал он, когда я отнял руки от лица. – Я сам хотел попробовать, и это было… интересно.
– Я кончил тебе в рот! – обвиняюще выдал я, словно Джерард в чём-то виноват. Тот лишь хихикнул.
– Да, это было лишним, ты, маленький засранец.
Я не смог не улыбнуться, глядя на его какое-то счастливое и совершенно не злящееся лицо. Вытер руки и быстро разобрался с пахом, подтягивая резинку белья и застёгивая молнию с ремнём.
– Прости, – сказал я позже, комкая клочки испачканной бумаги в один большой ком. – Я не собирался, но было слишком приятно, – нехотя признался я тут же повернувшемуся Джерарду. Он уже снова завёл машину, заставляя её мерно похрапывать на холостых оборотах.
Он перегнулся над ручником и поцеловал меня в край губ, оставляя несравненный запах спермы на моём лице.
– Всё в порядке, – ответил Джерард, опуская ручник и переключая скорость. Машина медленно выезжала на проезжую часть, и до гипермаркета впереди было уже рукой подать. – Мне понравился этот первый раз. Надо будет как-нибудь повторить, – закончил он, кинув на меня косой взгляд из-под ресниц.
Я мог лишь смотреть на его отражение в боковом стекле, краснеть, смущаться и пытаться переварить то, что всё-таки произошло на этом грёбаном сидении всего несколько минут назад.
Комментарий к Глава 37.2. Сладкой ночи, и простите, что снова не вычитано. С благодарностью принимаю публичку, мои ночные котята!
Вроде отбетила... Но снова намочила трусы, и это немножко (самую малость) отвлекало, так что могла что-то пропустить. Извините, спасибо, кончила. (Эйка)
====== Глава 38.1. ======
Делать покупки в огромном городском супермаркете, именно таком, куда по выходным приезжает вся семья, чтобы закупиться подешевле, именно таком совершенно обычном, с горами продуктов по акциям и выставленным в междурядье заманчивым предложениям – что может быть проще и обыденнее?
Даю руку на отсечение, так оно и было для Джи. Этого сукина сына, что с невинной улыбкой ангела заставил меня толкать тележку, пока он, сверяясь с неровно ободранным по краю списком, скидывал в неё с полок всякую странную хрень для своего дня рождения… Он то и дело оборачивался на меня, еле плетущегося сзади, кидал неоднозначные ухмыляющиеся взгляды и считал, что всячески подбадривал. О, как бы не так.
Я, Фрэнк Энтони Айеро младший, совершенно обычный шестнадцатилетний подросток со своим букетом страхов и надежд, и буквально пятнадцать минут назад мне впервые отсосали. На переднем сидении бабушкиной машины… Лучший друг. Любимый друг. Человек, от которого кости внутри тела медленно шипели и плавились, растворяясь таблеткой аспирина в стакане жидкости. О, наверное, многие смогли бы фыркнуть на этот малозначащий факт моей биографии – Господи Иисусе, святое дерьмо, подумаешь, отсосали. Наверняка, для многих в этом событии не будет ничего удивительного, но лично для меня – о, для меня это переворачивало всё вверх дном.
Тело и мозг оказались шокированными настолько, что, приехав на парковку и как-то открыв дверь, я осознал: не могу двигаться. Я просто физически не могу заставить свои ноги выбраться из грёбаного расписанного вручную «жука» и идти. Не могу… Лицо до сих пор горело огнём, и даже свежий апрельский ветерок, отчётливо пахнущий океаном, не мог успокоить этого жара. Тело ломило – сладко, томно… Тянуло каждую мышцу ног и внизу живота, словно я не кончил только что, а был раскатан катком по дороге. Я не понимал, искренне не понимал, из-за чего этот странный эффект. Но факт оставался фактом: руки предательски потели, сердце колотилось, как бешеное, в машине отчётливо пахли спермой скомканные салфетки, а я не мог выйти наружу, чтобы вдохнуть полной грудью свежего вечернего бриза. Не мог выставить своё тело на улицу в надежде, что оно хоть немного остынет.
Наверное, подспудно я всегда предчувствовал это, ещё с нашей первой встречи в восемь лет, в том парке в Бельвиле. Я знал, что однажды этот грёбаный Джерард Уэй что-то перемкнёт во мне, сломает и слепит уже по-новому, так, что я никогда точно не смогу понять, что же он сделал в итоге. Я думал об этом и был напрочь лишён чувства самосохранения, настойчиво долбясь лбом в его порой закрытую дверь. И вот теперь, когда мне наконец открыли, вдруг задумался – выдержу ли? Словно это было полнейшей неожиданностью, и я влетел к нему внутрь, падая на пол и разбивая колени, едва не целуя паркетное покрытие.
– Эй, ты в порядке? – Джерард обошёл машину и стоял рядом, придерживая рукой открытую дверь.
Я не знал, что ему ответить. Только нервно улыбнулся и закивал, стараясь не встречаться взглядом.
– Хм, – он нахмурился – я видел это периферийным зрением, и почесал кончик носа. – И что мне делать? Я могу сходить один. Посидишь тут, пока я закупаюсь? Времени не так много.
Я повернулся лицом к нему. Почему-то тот факт, что он предлагает мне буквально «катапультироваться», сдаться, несколько оскорбил меня. Я повернул голову и тут же упёрся взглядом в его ширинку. Наверное, это вышло случайно, но я буквально прилип туда взглядом, потому что… Некоторое понимание и осознание всего произошедшего, но с иной точки зрения, снова обрушилось на меня.
Джерард как-то неловко отпустил дверцу и, оглянувшись по сторонам, быстро поправил выпирающий член под джинсой. Я ненадолго закрыл глаза. Совсем ненадолго. Какой же я идиот…
– Ну так что, ты остаёшься, или…
– Я иду. Иду, – я сгрёб себя в кучу – мысленно, внутри эта борьба с бессилием и сладкой послеоргазменной отключкой выглядела именно так. Пошевелил пальцами ног в кедах, и они – о чудо! – даже отозвались, перестав неметь.
И буквально через минуту уже переставлял ноги – одна, вторая… одна, вторая… – идя следом за Джерардом ко входу по полупустой стоянке. Всё, на чём я мог концентрировать своё внимание – это замызганные пятки его обуви, что шаркали по асфальту, то и дело появляясь из-под края штанин.
– Как думаешь, три упаковки зефира для жарки хватит? – задумчиво спросил он меня, точно взвешивая на ладонях два небольших пакета.
– Мы что, в летний лагерь собираемся? – негромко удивился я, и это было первое, что я связал своим онемевшим языком после обрывочных слов на стоянке.
– О, ты просто ещё не знаешь, что нас всех ждёт, – улыбнулся он по-заговорщицки, кидая в меня обоими пакетами. Я даже не пытался поймать – не было никаких физических сил на это. Словно мне не отсосали, а буквально насиловали сутки напролёт. Я улыбнулся своим же грязным мыслям. Пакеты ударились об мою грудь и с шорохом упали в тележку. – Давай же, Фрэнк, пошевеливайся, – Уэй бодро шагал вперёд, то и дело кидая через себя что-то, что не могло разбиться. Думаю, ещё немного такого поведения, и нас просто выпрут из магазина без покупок. Наверное, это показное бравирование было его способом защититься от последствий неловкой ситуации. Конечно, в шестнадцать я вообще не размышлял об этом – мне было просто плевать, и я радовался уже тому, что мои отошедшие от судороги ноги всё ещё могут ходить.
Впрочем, наш темп был идеален. Джерард шёл впереди, я, толкая тележку перед собой, – немного отставая. Таким образом всё то дерьмо в цветастых и шуршащих упаковках приземлялось точно по адресу даже без моего участия. Я снова улыбнулся, рассматривая его встрёпанный затылок и вспоминая, как мои пальцы цеплялись за его волосы… Чёрт…
– А теперь – самое интересное, – сказал он и отправился в отдел с игрушками. Надолго завис у каких-то стендов – я даже не пытался вникнуть, прежде чем выбрал несколько небольших коробок. – О, вот ещё, – уже перед самыми кассами он сцапал с прилавка упаковку презервативов, совершенно грязно подмигивая мне. Я почувствовал всем телом, как едва успокоившийся жар снова шибанул в голову, поджигая щёки, уши, кончики волос, – Господи, да я едва не дымился и готов был просто убить его на месте, насколько он раздражал (сводил с ума?) меня сейчас.
Я снова был потерян в дымке запутанных мыслей, обжигающих недавних воспоминаний, я словно заблудился в вязком тумане. Всё то время, что мы возвращались по пустынному отрезку шоссе и после – по малолюдным улочкам Ашбери, мы молчали. Нет, не было неловкости – по крайней мере, я не чувствовал её. Просто мне нужно было время снова собрать себя воедино, слепить по кусочкам после того, как он разбил меня, позволив кончить в свой рот. И я совершенно не помню, как мы доехали до таинственно-старинного домика его бабушки, как оказались внутри, окутанные волнами разных аппетитных запахов, тепла и разноголосого гомона – кажется, Рэй, Елена и Майки спорили о правильности какого-то рецепта.
Я обессиленно рухнул на диван в маленькой гостиной, прикрывая глаза. Чёрт, а ведь только начало вечера…
– Хэй, Фрэнки, – Майкл подсел ко мне, с разбегу упав рядом. Кажется, я ощутил всем телом взвившуюся с поверхности благородную пыль и чихнул, – ты в порядке? Брат что, верхом на тебе в магазине катался?
Я закашлялся, распахивая глаза. Да, это пыль всему виной.
– Всё в порядке. Наверное, морской воздух так влияет. Знаешь, я довольно болезненный и придирчивый ко всему чувак, – как-то смог выговорить я, совладав с попавшей не в то горло слюной.
– Раньше я этого не замечал, – ухмыльнулся Майки, вытягивая тощие длинные плети рук на спинке дивана. Из кухни слышались невнятные голоса Рэя, он что-то усиленно доказывал Уэю-старшему, а Елена добродушно смеялась над ними обоими. Господи, как же тут было хорошо, спокойно и уютно. Кажется, я нашёл место, которое навсегда запомню своей беспокойной душой. Я буквально растворился в этом доме, в звучании знакомых и до боли «своих» голосов, в тиканьи старинных часов на стене, да даже этот неуловимый запах пыли, что неминуемо поселялся в подобном доме, был важным и незаменимым, словно заканчивая картину правильной рамкой. Я закрыл глаза и едва ли не простонал от внезапно накатившего удовольствия и расслабленности; такое резкое и странное, но такое долгожданное чувство. Кажется, я снова стал цельным, хотя бы на время.
– Тебе просто повезло, Майки, – я улыбнулся. Мне отчаянно захотелось завалиться на его плечо и нагло вздремнуть часок. Но я только откинул голову назад и угодил на распластанную по спинке руку. – Я тот самый мудак, который тщательно скрывает свои слабости.
– Ох, вот оно что, – Майкл хмыкнул, я только слушал движения его голоса, знакомые интонации. Мне не нужно было утруждать себя – открывать глаза, чтобы совершенно чётко представлять себе лицо младшего Уэя. – А я думал, это Джи что-то учудил, что тебя так расплющило.
– Учудил, – чуть подумав, согласился я. Какая разница, впрочем? Я ведь не собирался вдаваться в подробности.
– О, ясно. Всё-таки мне не померещилось, – было слышно, как Майки улыбается. – Ладно, чёрт с вами с обоими. Одного размазало по дивану, второй кипит жаждой деятельности, что только пар из ушей не идёт – два сапога пара. Давай, приходи в себя. Уже пора выходить.
– Выходить? – я открыл глаза, потому что искренне удивился. Фотографии с каминной полки смотрели на меня, а я – на них. – Я думал, нас ждёт домашняя ночная вечеринка.
– Смеёшься? – Майки хохотнул, распрямляясь и заглядывая в глаза. – Да бабуля ни в жисть не разрешит творить нечто этакое в её доме. В отличие от родителей она прекрасно знает, что заверениям Джерарда не стоит верить. И что в свой день рождения он совершенно точно способен устроить здесь филиал ада, чего она, естественно, не хочет. Поэтому по обычаю мы празднуем на берегу. Давай, поднимайся. Тебе понравится.
Я бы мог сказать Майки, что до онемения всего тела счастлив сейчас. Но молчал и тупо улыбался. Серьёзно, меня словно двинули тяжёлым по голове, вышибая все мысли, и вместо них накатила потрясающая, неописуемая эйфория. «На берегу», – сказал младший Уэй, и в этих словах было для меня больше смысла, чем во всех объяснениях, сказанных до этого. Два слова просто перечеркнули их, делая неважными.
Расписанный «жук» с забитым до отказа багажником с различными вкусностями ехал от дома вдоль пустынных пляжей минут пять, прежде чем свернуть налево, на стихийную стоянку, где уже были припаркованы четыре машины. На пляже, возле огромного тёмного вороха чего-то неопознанного, на нескольких поваленных и лежащих тут словно с сотворения мира стволах сидели ребята, другие прогуливались совсем рядом с кромкой шумящих волн, третьи просто сидели на песке и несколько копались в багажниках припаркованных машин.
Джерард, всё недолгое время за рулём самозабвенно подкалывающий Майки и подшучивающий над Рэем на тему его неразлучности с гитарой (конечно, он понимал, что гитара на берегу нужна как воздух, но это не мешало ему дурковать), буквально светился, разглядывая пляж и людей на нём. Я начал осознавать, что помимо брата, одноклассника Торо и меня в жизни Уэя есть другие знакомые, которые, чёрт, знают его намного дольше, чем я. Лучше, чем я? Это понимание неожиданно сдавило лёгкие, не давая толком вдохнуть, и я был рад, что в этот раз сидел сзади. Мне казалось, что сегодня Джерард видел меня и каждую мою мысль насквозь.
Из машины я выбрался последним, привыкая к тому, что совершенно чужие и незнакомые мне люди – как парни, так и девушки, – счастливо стискивают Уэя в объятиях, хлопают по спине, рукам и плечам, даже целуют, некоторые – совершенно нескромно… Вталкивают в его пальцы какие-то пакеты с, вероятно, подарками… Смеются и болтают так непринуждённо.
Мы не успели подъехать и открыть двери, как почти вся толпа, рассыпанная по пляжу в сгущающихся сумерках, оказалась у «жука», обхватывая его в тесное и цепкое кольцо. Мне на мгновение стало трудно дышать от этого. Я и представить не мог, что в Ашбери у Джерарда так много… прошлого.
– Нихрена ты вытянулся, Майки! – какой-то рыжий парень в очках, с виду даже старше Джерарда, с силой хлопнул младшего Уэя по спине, отчего друг едва не клюнул носом в песок.
– Ох, отстань, Рок, ты что, думал, я вечно буду ребёнком?
– И кудряшка-Рэй всё так же бессменно в вашей компании? – улыбаясь во все свои сверкающие в потёмках зубы, поинтересовалась девушка с тёмными, до плеч, волосами. Она до сих пор обнимала Джерарда за талию, и это несколько нервировало меня.
– Я всегда с Уэями, Лэсли, – спокойно ответил Торо, доставая сумки и пакеты со съестным из багажника. – Я их телохранитель, – Рэй сделал движение, словно выхватил из нагрудной кобуры ствол, крутанул его, подстрелил что-то в темноте и, дунув на него, убрал обратно.
– В самое сердце, – картинно закатила глаза «Лэсли», ещё больше облокачиваясь на Джерарда. Я крепче сжал зубы и поспешил на помощь Торо. Пока что я чувствовал себя неловко, неуютно и совершенно не в своей тарелке. И, ко всему, не был представлен. Джерард словно забыл про меня.
– То-то, детка, – без интереса кинул Рэй, поправляя чехол с гитарой на плече и хватая баулы. – Двинули?
Я, нагруженный по верхней грани возможностей, Майки, тащащий какие-то картонные коробки, и остальные ребята (я так и не мог точно сказать, сколько их было, но мне казалось, что целая толпа) с также занятыми руками двинули в сторону океана, стволов и бесформенной кучи. Там же я заметил несколько расставленных в стороне столов для пикника и ящики на песке – не иначе, как с выпивкой.
– С алкоголем всё в порядке, Марк? – спросил Джерард, идущий где-то сзади меня. Оглянулся высокий темноволосый парень, довольно взрослый даже на вид. Наверное, почти всем тут я бы дал за двадцать.
– Обижаешь, брат, – широко и крупнозубо улыбнулся он. – Лучше скажи, как у тебя нынче с куревом?
– Всё по высшему разряду, прямиком с лучших плантаций Ньюарка, – лихо ответил Джерард, и ребята вокруг него захихикали. Мне помогало только то, что рядом шли Рэй и Майки. Последнего я чувствовал буквально плечом, и это невероятно добавляло уверенности, рассеивая первоначальное малодушное «бросить всё нахрен и смотаться в машину, закрывая двери на замок».
– А кто этот чудный малыш, кажется, пакеты в его руках несколько больше него, – голос «Лэсли» не был злым или же обидным, она просто забавлялась, и в ответ послышалось несколько смешков. О, да, совершенно безобидная шуточка, от которой мне хотелось придушить эту «подругу детства». Я даже не оглянулся и не замедлил шага, мысленно ожидая ответа Джерарда.
– Это Фрэнк. Он переехал в Ньюарк в прошлом году и теперь одноклассник Майки, – сказал старший Уэй так просто, что я едва не запнулся. – А ещё он наш друг. И он не малыш, – с какой-то странной интонацией прозвучало в конце. Я сглотнул, поднимая бровь и радуясь, что этого никто не видит.
– Фрэнки, ты симпатичный, – донеслось из-за спины, и я даже вздрогнул, но меня перекосило от этой манеры коверкать имена едва знакомых людей.
– С-спасибо, – выдавил я и помолился тёмному, уже расцветающему звёздами небу, чтобы эта милая девушка уже заткнулась. В конце концов, пусть обсуждают Джерарда, день рождения-то у него.
Слава Богу, больше меня никто не трогал. Ребята оказались весьма позитивные, без заскоков, и скоро все занимались какими-нибудь полезными делами. Эта «бесконечная толпа» оказалась всего лишь сборищем ребят из двенадцати человек. Девушки, парни, честно пытался запомнить их имена, но усвоил от силы лишь несколько человек, постоянно ошивающихся рядом.
Рыжеволосый, кажется, Рок, заправлял розжигом той самой бесформенной кучи между брёвнами. Огромный ворох веток, поленьев и сухой травы разгорелся быстро, резко очерчивая круг света, оттеняя наступающую черноту ночи и делая наши тени дрожащими, движущимися, какими-то слишком живыми. Меня не оставляли в покое, предлагая на бумажных тарелках куски пиццы и пирога, испечённого Еленой, нарезанные овощи и ещё какую-то странную съедобную хрень на палочках, которую я до этого в жизни не ел. Толкали в пальцы открытые бутылки с пивом, не особо интересуясь, хочу ли я пить. Улыбались по-доброму и порой хлопали по плечу. Через некоторое время я понял, что мне стало лучше. Намного лучше. Кажется, я перестал чувствовать себя инородным куском в этой массе, и даже если это было не так, меня оно уже не волновало.
Или же это говорило во мне выпитое пиво и наевшийся желудок?
Ребята были милыми. Серьёзно, до этого я считал милыми лишь близнецов. Затем к этому списку добавились мои новые друзья из Ньюарка. Я не мог бы ответить точно, что обозначаю словом «милый». Но они не были придурками и мудаками в полном и обширном смысле этих определений. Поэтому автоматически попадали в раздел «милых». Наверное, пиво всё же действовало…
– Помните, когда собака Барни наделала кучу прямо под окнами на лужайке у миссис Полштайн? Она ещё выскочила на улицу с такими криками, что…
– Пёс Барни едва не обделался ещё раз, – подхватила Лэсли.
– Точно, – несколько ребят засмеялись, вспоминая.
– Джерард тогда схватил его на руки и побежал, спасая от старухи, словно Супермэн… Мы еле за ним успевали.
– Уж лучше Бэтмэн тогда, – простонал Джерард. – Если вам не надоедает вспоминать этот бред каждый год, хотя бы пусть я буду Бэтмэном, а не Супермэном.
– Это при том, что у тебя аллергия на собак, – ухмыльнулся Курт, парень, что обнимал сидящую на его коленях симпатичную блондинку.
– Боже, мне было восемь, – защищался Уэй. – Я не знал, что значит аллергия, но прекрасно знал, что такое – палка миссис Полштайн.
– Кстати, она умерла этой зимой, – зачем-то сказала одна из девушек, и мне это показалось совсем некстати.
– Ну, туда ей и дорога, – пожал плечами Джерард.
– Да уж, на редкость противная была старуха.
– Может, гитару достать? – спохватился Рэй, допивая очередную бутылку с пивом. – Попоём.
– А когда тебе стало нужно особое приглашение? – удивился Майки, забавно и неуклюже флиртовавший с одной из девушек, чьё имя постоянно ускользало от меня.
– Ох, заткнись, – недовольно протянул Торо, нащупывая рукой кофр и отряхивая его от песка. Мерный шум облизывающих берег волн настолько приелся уху, что уже не выделялся в общей атмосфере звуков. Эта их общность – едва слышный шорох песка от порывов ветра, шелест волн, голоса, смех, потрескивание костра, – всё это слилось во что-то потрясающее и успокаивающее нервы, что принимаешь за данность, как само собой разумеющееся. – Джи, все эти песни – в твою честь. С днём рождения, – улыбнулся он и начал с одной небыстрой песни из репертуара Битлз. Не было ни одного человека, кто бы не подпевал ему. Все – по-разному, кто как умел. И только я молчал, рассматривая задумчивого Джерарда сквозь блики языков от костра. Его лицо окрашивалось огненными оттенками, волосы и глаза поблёскивали от света. Он иногда облизывал нижнюю губу, запивая мысли из бутылки, и смотрел куда-то вниз – не под ноги, а на песок, на раскалённые угольки внутри пекла. Словно вспоминал о чём-то или наоборот – не думал совершенно ни о чём. Я не мог прочитать его, просто наблюдал, радуясь, что он этого не видит. Думая, что все эти ребята вокруг него – совершенно неплохие. Забавные. Наверное, добрые. А значит – и Джерард такой. Дурной человек никогда не притянул бы к себе подобную компанию. Невозможно.
После в моих руках совершенно неожиданно оказался распалённый кем-то косяк.
– Эй, парень, не спи, – послышалось сбоку. – Если не хочешь – передавай дальше.
Я не стал задаваться провокационными вопросами и просто затянулся, оставляя самокрутку между губ чуть дольше, чем следовало, и надолго – насколько смог – задерживая дым внутри.
– Ого, а Фрэнки знает толк в хороших вещах, – донёсся до меня ухмыляющийся (что немного раздражало) голос Лэсли, но мне было уже плевать. Мне было хорошо, я медленно уплывал, убаюканный умиротворяющей атмосферой, сытостью, алкоголем и, под конец, травяным дурманом.
Кажется, я всё-таки заснул: как-то по-собачьи, свернувшись на чьих-то вещах. Но это было недолго. Меня разбудил Джерард, сжимающий моё плечо.
– Эй, привет, – сказал он и мягко улыбнулся, когда я сфокусировал взгляд.
– Привет, – я не смог не вернуть ему улыбку. Оглянулся. На гладких стволах вокруг прогорающего костра сидела, переговариваясь, молодёжь. Рэй наигрывал что-то мелодичное на гитаре, и в самом ночном воздухе царила благостная, ласкающая атмосфера умиротворения. – Долго я спал?
– Минут двадцать, – ответил Джерард, заправляя прядь волос за ухо. – Сейчас будет гвоздь программы, так что я решил разбудить…
– Всё правильно, – я уже садился, поднимаясь с вещей. – Вообще не пойму, отчего вырубился…
– Просто устал, – ухмыльнулся Уэй. – Майки?
– Чего тебе, виновник торжества? – неохотно отозвался младший, отлипая от бока Торо.
– Организуй всем свежую выпивку. Сейчас мы зажжём этот унылый летний лагерь, в который вы превратили мой праздник, – он ухмыльнулся, встречаясь с заинтересованными взглядами.
Всего через пять минут всей гурьбой мы стояли между костром и океаном, обступив несколько коробок, прикопанных песком до половины. У каждого в руке поблёскивала бутылка, хотя мне казалось, что всем уже совершенно точно хватит. До меня начало доходить, что тут затевается.
– Дамы и господа, все готовы? – поинтересовался Роки, с энтузиазмом прыгающий вокруг пыхтящего Джерарда с зажигалкой.
– Давай уже!
– Не томи, – раздалось хмыканье, а затем шипение – они, наконец, подожгли.
– Лучше отойти ещё немного назад, – на всякий случай предупредил Джерард, вставая по левую руку от меня. Мы даже не соприкасались одеждой, но я улыбался.
А потом бахнуло. И снова, и снова… Я вздрагивал каждый раз, распахнутыми глазами наблюдая, как в небо одна за одной уходят разноцветные стрелы, чтобы распуститься невысоко над нами огненными цветами различных оттенков. Девчонки визжали и прыгали, Рэй самозабвенно кричал «Уау» каждый раз, когда особенно большой шар, казалось, летит на него прямо вниз, грозя опалить шевелюру. Я не мог оторвать взгляда, вздрагивая от шипения, свиста и хлопков зарядов. Это был самый охеренный праздник, который я только мог пожелать Джерарду.
Неожиданно мои пальцы оказались в сухом тепле ладони. Я дёрнулся, поворачивая голову. Джерард просто смотрел в небо на затухающие искры и улыбался. Его ладонь грела мою, и сердце внутри груди уже начало разгоняться.
– Красиво было, – сказала Лэсли, направляясь к нам. Моя ладонь снова оказалась в прохладе и одиночестве… – Спасибо, Джи, это отличный вечер, – она без зазрения совести поцеловала его в губы, и хотя это выглядело достаточно невинно и коротко, приятного для меня в этом зрелище было мало. Я пошёл к столам, надеясь взять оттуда что-нибудь съестное, чтобы закусить оскомину во рту. Я начинал чувствовать себя уставшим. Собственно, таким я и был. Слишком много событий и впечатлений отведено на один день. Слишком… И разве мог я знать, что для меня ночь только начинается?
– Прогуляешься со мной? – его жаркий шёпот опалил моё ухо, пока я неторопливо жевал пирог. Я почти подпрыгнул от этого, и услышал за спиной смех. Знакомый, тихий. Уэевский.
– Куда? – делая вид, что не заинтересован, уточнил я.
– До дома, – запросто ответил Джерард. Я оглянулся. Народ вернулся к посиделкам и историям у костра, кто-то допивал оставшееся пиво. Расходиться не собирались.
– А как же твои гости? – удивился я.
– Это мои друзья, Фрэнк, – словно глупышу, начал растолковывать мне Уэй. – Поверь, никто не убьёт меня, если я по-тихому свалю.
Я хмыкнул.
– А машина?
– Рэй доедет даже с закрытыми глазами. Тут рядом. Не переживай, он не пил много. И вообще, какого чёрта я тебя уговариваю? – разыгрывая недовольство, спросил он, и я вдруг почувствовал, как он обнимает меня одной рукой, обхватывая живот и притягивая ближе к своей груди. Как утыкается носом в затылок. – У кого сегодня день рождения?
Я улыбнулся, запихивая в рот съестные остатки. Он был прав. Более, чем прав. И я ещё не подарил ему свой подарок…
– У тебя, у тебя, – успокоил я Джерарда, оборачиваясь. До нас совершенно никому не было дела. И хоть я очень этого хотел, всё равно не смог поцеловать его, даже несмотря на замутнённость разума. Подобное до сих пор казалось мне чем-то диким. Он ухмыльнулся и потянул меня в сторону темноты, где вздыхали волны – снова взяв за руку, но теперь уверенно, так, словно не намеревался отпускать ближайшую вечность.
Мы шли и шли по песку вдоль линии прибоя, медленно приближаясь к самым крайним огням набережной. Ашбери, если и не спал, то усердно делал вид, что уже готовится ко сну. Было слишком тихо и безлюдно. Джерард молчал, находясь чуть впереди.
