Текст книги "Красная - красная нить (СИ)"
Автор книги: unesennaya_sleshem
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 54 страниц)
– Вставай давай. Идти сможешь? – Его горячие пальцы обхватили моё запястье, он поднял на меня глаза, казавшиеся совершенно зелёными, и тряхнул головой, пытаясь убрать волосы с лица. Брови парня съехались к переносице, видимо, он переживал не самые приятные ощущения.
– Мне чертовски больно! Я не знаю, смогу ли встать. – Я упёрся ногами, напряг руку и стал потихоньку тянуть его на себя. Он неловко поднялся и повис на мне, схватившись за ткань толстовки.
– Ах ты ж блять, как больно! – завопил он. – Я на ногу вообще не могу наступить! Чёртов ты урод! – он почти плакал, и я понял, что придётся тащить его на себе как минимум до своего дома, а это далеко и в горку. Он был чуть выше меня и потяжелее. Могу и не дотащить – в висок стучало всё сильнее, и по скуле что-то текло.
– Ты далеко живёшь?
– Нет, – выдохнул парень, корчась от боли. – Четвёртый дом от перекрёстка.
Я подхватил его и, чуть нагнувшись, перекинул его руку через шею так, чтобы парень висел на мне, обнимая рукой, а пострадавшая нога была между нами. Мы потихоньку двинулись в сторону его дома. Его голова была так близко, что иногда почти ложилась на моё плечо. Видимо, ему и вправду было несладко. Я шёл, и стыд разливался откуда-то из центра груди по всему телу. Вина была целиком и полностью моя. Мы сейчас придём к нему, и я должен буду посмотреть в глаза его домашним и сказать: «Я чуть не убил вашего сына, потому что летел на роликах с закрытыми глазами, а он невовремя вышел из-за угла. Теперь какое-то время ему придётся ходить с костылём и делать ежедневные перевязки. Простите меня». Блин. Какой же я идиот.
– Чёрт! – выдохнул парень мне в ухо.
– Ну что ещё? – мне и так было паршиво, что ж ты такой неугомонный? До дома-то всего сто метров осталось.
– У тебя кровь по виску течёт…
– Да ладно? – я провёл рукой по скуле, тут же вымазав её в чём-то тёплом, и посмотрел на ладонь. – О, и правда... Какая досада.
Дальше мы пошли молча. Видно было, что парень собрался с духом и перестал истерить. Теперь он готов был стойко дошататься до дома. Уже хлеб.
– Тебе что, совсем не больно? – спросил наконец он.
– А ты как думаешь? Больно, конечно. Но как-то странно. Будто я не до конца всё чувствую. Так что, давай двигайся, пока я коньки не отбросил тут.
– Ещё чего. Вот уже мой дом. Эм-м... Я Джерард.
– Очень мило. А я Фрэнк.
Он, наконец-то, замолчал, и мы доковыляли до двери. Мой новый знакомый позвонил, и через какое-то мгновение дверь открыл парень в очках. Надо было видеть, что случилось с выражением его лица за каких-то пару секунд! Я видел смену эмоций как будто в замедленной съёмке, и это было очень забавно. Вот он смотрит с интересом и слегка улыбается, вот его брови медленно-медленно начинают ползти наверх, а глаза за стёклами округляются всё сильнее, и рот открывается, чтобы что-то сказать. Кажется, наушники всё-таки не уберегли меня до конца от сотрясения.
– Чёрт! Джерард? Что произошло?!! – завопил парень, пропуская нас в холл.
– Я чуть не убил вашего сына, – начал я заранее приготовленную речь, но договорить не смог – перед глазами неожиданно всё померкло, и я, кажется, сполз на пол.
– Эй...
– Эй, парень…
– Может, он уже... того?
– Заткнись, Рэй. Сам ты «того».
– Фрэнк, очнись. Хватит уже придуриваться.
Голоса доносились до меня, будто сквозь слои ваты, они убаюкивали, но я сделал над собой усилие, и темнота вокруг начала расступаться. Я приоткрыл один глаз, чтобы оценить обстановку. Надо мной нависало три силуэта, пока весьма расплывчатых... Слева, похоже, был Джерард. Справа – тот парень в очках, что открыл дверь. А по центру нависал какой-то чувак с чумовой причёской. Она заслоняла свет от люстры, из-за чего казалось, что его волосы светятся, как нимб.
«Вас трое, а я один. И кто из вас мессия?» – зазвучал в голове голос Коргана, я слегка улыбнулся. Чувства возвращались ко мне. Вот заболела голова, и заныла рана на виске. Вот обострился слух, отряхнувшись от слоёв ваты, и зрение приходило в норму. Джерард продолжал похлопывать меня по уцелевшей щеке, скорее по инерции, чем для дела.
– Кончай уже его бить, он, вроде, в себя пришёл, – сказал парень в очках, всё ещё суя мне под нос какой-то пакет.
Вот вернулось обоняние...
– Чёрт! Что это за дерьмо?!! Убери, меня сейчас вывернет, – из пакетика воняло так, будто там что-то сдохло, и это случилось очень давно.
– Ох, чувак, прости. Это тухлый тофу. Я слышал, что из обморока можно вывести сильным запахом, и решил попробовать. Больше ничего не было, – бормотал этот парень, заворачивая пакетик и убирая его в холодильник.
Я лежал на диване у них в гостиной и постепенно приходил в себя. Как хорошо больше не чувствовать запах этой тухлятины под носом. Джерард сидел рядом и смотрел на меня с облегчением. Я потрогал рукой ушибленное место, походу, мне сделали перевязку. Там был налеплен кусок марли.
– Блин, я что, долго провалялся так?
– Да нет, минуты две или три. Просто мы не ожидали, что ты отключишься. Сказать честно, я перепугался, не делай так больше, окей? – Джерард улыбнулся и сказал куда-то в сторону:
– Рэй, давай закончим с коленом. У тебя круто получается.
– Конечно, круто. У меня же мать медсестра. Я что хочешь могу перебинтовать. – Рэем оказался тот парень с чумовой причёской. Он взял ножницы и бинты и сел в кресло напротив. Колено Джерарда было наспех перемотано какой-то тканью прямо поверх джинсов, и Рэй начал её разматывать.
– Отвернись уже, чего ты уставился? Еще тебя откачивать потом.
– Не бубни. Я не буду смотреть, – Джерард отставил руки и немного откинулся назад, так, что мои ноги оказались между его спиной и руками. – Буду смотреть в потолок. Это же не больно? Ауч!
– А ты как думал? Уже присохло немного. Потерпи.
– Ножницы тебе зачем, Рэй? – спросил парень в очках. – Ты же бинты руками рвёшь?
– Сделаю из джинсов Джера шорты.
– Чего-о?!!! – возмутился Джерард. – С какой это стати?
– Ты думаешь, я буду поверх бинтовать? Оно держаться вообще не будет, или режу, или снимай.
Мне показалось, что уши Джерарда отчего-то заалели. Он сидел ко мне боком, и выражение лица я не смог толком оценить, но его ухо, вот оно, на виду, за прядями волос, стало странно алым. Он сказал тихо:
– Режь. – Потом повернулся ко мне, и задумчиво сказал: – Я же не познакомил вас с этим самоубийцей. Это Фрэнк. Он нёсся на меня с нереальной скоростью, и его глаза были закрыты. Тот еще придурок, – ребята захихикали, а я почувствовал себя странно и неловко.
– Блин, мне реально очень жаль, Джерард. Если бы я мог предположить, что так будет… У вас тут так мало людей вечером на улицах, я даже не думал, что кого-нибудь встречу.
– Я Майкл, – сказал парень в очках. – Брат этого покалеченного. А это Рэй, наш друг. Ты сказал – «у вас», а сам не местный, что ли?
– Я только несколько часов назад переехал сюда из Бельвиля. Даже коробки еще не разбирал, вот, решил покататься перед сном.
– Удачно покатался, – хмыкнул Джерард. – И где ты обитаешь теперь?
– Длинный таунхаус с той стороны парка.
– А, такой двухэтажный дом? – спросил Майкл.– Мы по этой улице как раз в школу ходим всегда. Ты в неё же собираешься ходить, в ту, что недалеко отсюда?
– Я не в курсе, если честно. Мне было всё равно, поэтому решили за меня. Вроде, мама говорила, что школа должна быть рядом с домом, так что…
– Тебе шестнадцать? – спросил Рэй.
– Пока пятнадцать. В конце октября будет шестнадцать, – отчего-то смутился я.
– Ха, а мне шестнадцать в сентябре, – сказал Майкл. – Так что есть большая вероятность, что окажемся в одном классе одной школы. Я улыбнулся ему. Эта троица вызывала во мне странные, но целиком положительные чувства. Пока мы разговаривали, Рэй отрезал штанину Джерарда, ещё раз обработал рану и стал очень мастерски бинтовать колено. Джерард, хоть и кривился, но не издал ни звука, старательно разглядывая потолок.
– Я твою голову тоже обработал, Фрэнк. Там у тебя всё в порядке, не сильно глубоко, просто близко был сосуд, и его задело. Поэтому много крови вылилось. Вообще удивляюсь, как ты столько прошёл, еще и этого парня дотащил. Молодец, чувак! У Дже просто вывих голеностопного сустава в придачу, так что ходить без помощи он еще неделю не сможет, минимум. Въехал ты в него знатно, – ухмыльнулся Рэй.
– Ладно тебе, всем досталось, – вставил Джерард. – Какое-никакое, а приключение. Теперь мы просто обязаны стать лучшими друзьями, мы практически связаны кровными узами, всё друг другу кровью заляпали, – веселился он, глядя на меня хитрыми глазами из-под тёмной чёлки.
– Чёрт, – опомнился я, – который час?
– Почти десять, – Майки посмотрел на часы на запястье.
– Блин! – ругнулся я и стал потихоньку подниматься с дивана. – Мне давно пора домой. Мама, наверное, уже волнуется. Я обещал, что недолго, а пропал на час, чёрт!
– Пора так пора, Фрэнки, но мне кажется, одного тебя отпускать не стоит, – сказал Джерард.
– Я провожу. Тут же недалеко, – Майкл взял тёмно-синюю толстовку со стула и начал одеваться, а я привёл себя в вертикальное положение, оценивая своё состояние. Всё было не так уж и плохо. Голова шумела, но уже не кружилась, а висок, я думаю, заживёт уже через несколько дней. На мне всегда всё как на собаке заживает.
– Спасибо огромное, ребята. До встречи. – Майкл придерживал меня за спину, пока я плёлся до выхода.
– Пока, Фрэнки, – сказал Джерард. – Теперь ты должен прийти сюда завтра, чтобы узнать, как моя нога. Я буду ждать. – Он улыбнулся, и глаза его смотрели на меня с вызовом.
– Придёшь домой – выпей вот это, – Рэй сунул мне в руку таблетку. – Это обычное обезболивающее, даст тебе нормально поспать. Бывай, чувак, еще увидимся, – он легонько хлопнул меня по плечу, и мы с Майки вышли, наконец, на улицу.
Тут уже совсем стемнело и было абсолютно пустынно. Всего-то десять часов! Воздух посвежел, и я был рад тому, что одет в толстовку. Вина и неловкость постепенно отступали, и всё произошедшее начинало казаться какой-то странной, фантастической фигнёй. Если бы не этот парень, шагавший рядом. Мы шли молча, но стоило мне посмотреть на него, как он тоже повернул голову и улыбнулся.
– Что ты слушал? – спросил Майкл.
– А? В смысле? – не понял я сначала.
– Ну, ты ехал на роликах, в наушниках, и выглядел, будто под кайфом, как сказал Джи, значит, слушал что-то классное?
– А, вот ты о чём, – допёрло до меня, наконец. – Играли «The Smashing Pumpkins», песня «I Am One».
Парень посмотрел на меня с нескрываемым интересом, будто увидел заново.
– Ты их часто слушаешь?
– Не могу сказать, что часто. Но это была музыка именно для сегодняшнего вечера, мне так казалось. Состояние после переезда было дурацкое, а под их музыку я быстро прихожу в себя и начинаю думать головой, а не другими частями тела, – смеялся я. – В общем, взбодриться мне не помешало бы. И вот, я тут. Остальное ты знаешь.
Майки улыбнулся.
– Понимаю тебя. Самому иногда хочется закрыть глаза, когда слушаю что-то. Но ты так больше не делай, пожалуйста! – спохватился он.
Я рассмеялся беззаботно и весело.
– Уговорил. Больше не буду.
Мы снова какое-то время шли молча, забирая в гору вдоль парка. У меня в голове крутились разные вопросы, и я всё хотел поймать хоть один из них за хвост, чтобы задать Майки.
– А Джерард намного тебя старше? Он еще в школе учится? – решился я, наконец.
– Ха, Джерард – это вообще отдельная история. Как-нибудь я тебе её расскажу. Вообще, ему восемнадцать уже. А Рэю – семнадцать. Но они сейчас в одном классе, не спрашивай меня, почему, для этой печальной истории нужно специально отвести целый вечер, и я не преувеличиваю, – усмехнулся Майкл.
Я улыбнулся ему. Этот худой и высокий паренёк нравился мне. Он таил в себе какое-то противоречие, так я ощущал его. С одной стороны, он был невозмутим и спокоен, а с другой – иногда в его словах, поведении проскальзывал какой-то вызов, ребячество, будто он проверял тебя на прочность. Так, улыбаясь друг другу и своим мыслям, мы дошли до крыльца моего нового дома.
– Хорошо, что ты в порядке, Фрэнк. Надеюсь, твоя мама не будет в полнейшем шоке от твоего вида, – он поднял руку, и показал, как трогает что-то несуществующее у себя на виске.
– О, точно! Я уже и забыл. Надо подготовиться к разъяснениям, – улыбнулся я. – Спокойной ночи, Майкл. Спасибо, что проводил. Одному было бы тоскливо.
– Ждём тебя завтра. Если Джер сказал, что ты должен прийти, то знай, ты реально должен, – рассмеялся он. – Брат такими вещами не шутит. Пока, Фрэнк, – он развернулся и пошёл в сторону своего дома.
Я открыл дверь ключами и приготовился к разборкам с мамой. Но внутри было темно и тихо, только часы тикали на кухне. Я аккуратно закрыл дверь и пошёл в свою комнату. Посередине, в свободном от коробок месте, стояла раскладушка, застеленная чистым бельём. Мама... Я уже говорил, что люблю тебя? Кажется, сейчас самое время сказать это ещё раз.
Скинув в угол сумку с роликами, сняв одежду, на которой были пятна моей крови и крови Джерарда, я, голый, завалился спать. Но голова болела, и я вспомнил про таблетку, что дал мне Рэй. Пришлось снова встать, дойти до кухни и налить в стакан воды, чтобы запить обезболивающее. Вернувшись в кровать, я забрался под простыни и, наконец, заставил себя расслабить каждую мышцу в своём теле, на руках, на ногах, на спине и в шее. Через какое-то время мне стало хорошо. В таком состоянии уже можно было подумать и о сне. Пока я засыпал, в голове крутились обрывки мыслей и странные ассоциации. Рэй в образе мессии с нимбом из волос штопает голову плюшевому зайцу… Майки, уединившись с протухшим тофу в тёмном углу, смакует его запах… Алые уши Джерарда и его острая окровавленная коленка… Шофёр, который кидает со всего размаху коробку с моими дисками на асфальт, и она разлетается вдребезги, будто стеклянная… Пожилая женщина в очках, которая забирает у меня гитару, а я не хочу её отдавать… Под этот сумбурный и бредовый калейдоскоп я, наконец, заснул.
– Соня, вставай. Я завтрак почти приготовила, – донеслось до моего сознания.
Что?! Какого… Мне показалось, что я только что закрыл глаза, как уже надо снова их открывать.
В отсутствии занавесок, солнце засвечивало комнату целиком и слепило глаза. Я потрогал приклеенную к виску повязку, словно проверяя, не приснился ли мне вчерашний вечер. Нет, выходит, не приснился… Простыня сбилась на пол, и я был совершенно голый, но мне было тепло. Даже приятно иногда полежать вот так, спокойно, подождать, пока тело успокоится после сна. Вдруг дверь неожиданно приоткрылась. Я резко схватил простынь, чтобы прикрыться, но никто не зашёл, это мама улучшила мои коммуникативные способности.
– Ты просыпаешься, Фрэнки? – донеслось из-за двери. – Надо позавтракать до того, как приедет машина с мебелью.
– Да, мам. Сейчас встану.
Как ни странно, голова практически не болела. Я сел и огляделся в поисках того, что бы я мог надеть. Вчерашние вещи валялись кучкой на полу, футболка и толстовка были залиты кровью. Найти что-то другое в этом коробочном аду сейчас не представлялось возможным, и я просто надел вчерашние джинсы на голое тело. Вроде, они были относительно чистыми.
Умывшись в ванной напротив, я пошёл на кухню, готовясь к маминой ментальной атаке. Она стояла спиной ко мне у плиты и, кажется, жарила яичницу к тостам. Там же варился кофе в кофейнике, распространяя вокруг дурманящие запахи утра. Именно эти запахи вызывали во мне ощущение дома и своего места, так что я был очень благодарен маме за то, что она старалась мне угодить.
– Доброе утро, мам, – решился я, наконец.
– Доброе утро, Фрэнки, – радостно сказала она и обернулась.
– Что это такое?! – вскрикнула мама, как только её взгляд достиг моего лица, и она чуть не выронила деревянную лопатку из руки.
– Мама, всё в порядке. Я тебе сейчас всё расскажу. И не беспокойся, у меня ничего не болит, звонить в больницу не надо, я отлично себя чувствую, – я сел за стол в ожидании завтрака и рассказал ей историю о том, как удачно вчера покатался. Мама слушала меня очень внимательно, иногда переспрашивая что-то, иногда уточняя. Но, в целом, мне удалось загасить её чувство тревоги на корню.
– Ты говоришь, братья Джерард и Майкл? – спросила она с задумчивым видом. – Надо же, как интересно всё получается.
– Что ты имеешь в виду?
– О, ничего такого, милый, – ответила мама, ставя передо мной тарелку с завтраком и кружку горячего чёрного кофе. – Так, вспомнилось кое-что. Ты завтракай, потому что уже через час приедет машина с мебелью для твоей комнаты. Надо немного освободить её от коробок, чтобы было куда поставить стол и кровать со шкафом. Ты точно в порядке после вчерашнего, Фрэнки? Можно, я посмотрю, что там с твоим виском?
– Не надо, мам. Я в полном порядке, – ответил я, прихлёбывая кофе, который слегка обжигал мне губы. – Вечером ребята звали меня к себе, и Рэй сказал, что сделает перевязку, так что всё окей.
– Вечером, говоришь? Я тогда испеку «Пирог дружбы», надо будет купить в магазине на углу всё, что нужно.
– Здорово! – обрадовался я. Мамин фирменный пирог, с которого она начинала знакомство с кем-либо, был великолепен. Это была очень удачная идея, всё-таки, я доставил немало хлопот.
С завтраком было покончено, и я поплёлся в комнату, чтобы снова воевать с этими бессмертными коробками. Половину, если не больше, пришлось вынести в холл, остальную – придвинуть к той стене, у которой не планировалось мебели. Висок практически не болел, и я уже называл про себя Рэя не иначе, как мессия, исцеляющий наложением рук.
«Надо же, как интересно всё складывается, – думала Линда, убирая посуду после завтрака. – Неужели Фрэнки снова столкнулся именно с теми ребятами из своего детства? Это очень странно».
Занимаясь разными делами, отыскав, наконец, коробки со своей одеждой, я поймал себя на мысли о том, что жду – не дождусь вечера, и мне очень хочется поскорее увидеть Джерарда, и Майки, и Рэя… Неужели за тот странный вечер мы успели подружиться? Или это сама ситуация сблизила нас? Или вообще, это всё – только моя фантазия, и ничего особенного между нами не произошло? Я мог только размышлять, подталкиваемый этим жгучим состоянием предвкушения, и, по большому счёту, мне было всё равно, что там между нами. Главное было в том, что я очень хочу увидеться с ними снова.
*Gish – альбом The Smashing Pumpkins, выпущенный в 1991 году.
**«Я один, а вас трое. Пытаюсь найти мессию в вашей троице. Твой город горит, Твой город горит»
***«Я такой, каким я кажусь.
Я внизу, Низко, так низко… … Пытаюсь найти что-то В твоем городе, чтобы сгореть, ты сгоришь…»
****«Посмотри, ты просто хочешь.
Посмотри, я один. Посмотри, ты просто хочешь. Посмотри, я один»
====== Глава 5. ======
Повернув к дому Джерарда и увидев его в освещении раннего вечера, я невольно подумал о том, что трава около дома выглядела не слишком ухоженно. Даже в Бельвиле, где мы жили только вдвоём с мамой, мне не позволялось так запускать траву. Каждое воскресенье с утра меня выгоняли на улицу с ручной газонокосилкой и закрывали за мной дверь. Это значило примерно следующее: «Пока не сделаешь – обеда не получишь». И через несколько недель я настолько втянулся, что даже стал получать от этого своеобразное удовольствие. А через месяц такой стимуляции я уже сам, без каких-либо напоминаний, стриг траву и не помнил, что когда-то было иначе. Тут же всё было по-другому.
Я подошёл к двери с пирогами наперевес и собрался с духом, чтобы постучать. Если честно, я до сих пор сомневался в реальности вчерашнего вечера. И до сих пор чувствовал уколы вины за то, что покалечил ни в чём не повинного Джерарда. Поэтому сегодня предвкушал день расплаты – наверняка, в воскресенье их родители дома? Так что внутренне я готовился к нотациям, покаяниям и вообще к справедливому отчитыванию за свою безголовость. Но это надо было пережить, я ведь собирался налаживать дружбу с этими ребятами?!
Вдохнув и выдохнув, я постучал в дверь.
Через несколько долгих мгновений она открылась, и передо мной предстал Джерард на костылях. Чёрт, у меня даже сердце защемило от его вида. Тёмно-каштановые волосы растрепались в беспорядке, на плечи накинута рубашка, застёгнутая от силы на пару пуговиц, на бёдрах – свободные джинсовые шорты чуть выше колен. И левая нога, перевязанная в двух местах – на колене обычными бинтами, а в голеностопе – эластичными. Открыв дверь, он допрыгал до меня, помогая себе костылями, и придвинулся так близко к моему лицу, что я даже на секунду подумал: «Что за хрень он творит?» Он будто разглядывал меня своими странными глазами, пытаясь заглянуть за внешнюю оболочку моего тела. А потом Джерард отстранился и открыл рот:
– Фрэнк. Вон там, – и он потыкал пальцем в направлении стены слева от двери, – есть звонок. В следующий раз звони. А то я подумал, что стук мне примерещился. Так бы ты и стоял тут до прихода Майки. – Он развернулся и заковылял внутрь дома, опираясь на костыли. – Заходи уже, супер-воспитанный-мальчик.
От такого приветствия вся кровь сначала бросилась мне в лицо и потом с той же скоростью отлила от него, а я на мгновение потерял дар речи. Но когда оправился, придумал для себя правило общения с этим человеком – просто не вестись на все его разводы. Что бы он не учудил, я решил принимать это как совершенно естественное положение вещей и продолжать вести себя так, как я привык это делать с людьми, которые мне симпатичны. Иначе бы мне грозила скорая смерть от рук неразрешённых внутренних противоречий. В конце концов, у каждого свои тараканы, а тараканы Джерарда отчего-то были мне по душе. Договорившись с собой, я сразу почувствовал, насколько мне стало легче и проще даже просто смотреть на него. Будто тяжкий груз упал с плеч. Я прошёл за Джерардом внутрь дома и решил немного подурачиться:
– И тебе привет, Джер. Хреново выглядишь.
Ковыляя в сторону просторной кухни, Джерард чуть обернулся и вскинул бровь. На губах играла лёгкая усмешка. Видно было, что он оценил мою колкость и готов играть со мной по новым правилам. На этом мы и порешили, не сказав друг другу вслух ни одного слова.
– Интересно, чья эта вина? – медленно опустившись на стул и отставив костыли в сторону, Джерард продолжил: – Я обещал Майки сделать много «офигенного молочного коктейля с клубничным сиропом, и чтобы от пены крышу срывало», это он так выразился. Так что ты вовремя, Фрэнки.
Я подошёл к столу и поставил на него пакет с пирогами. Мама расстаралась и сделала сразу два – один с мясом и картошкой, а другой сладкий, с яблоками и корицей. Даже лёжа в пакете, завёрнутые в пекарскую бумагу и кухонные полотенца, они источали столь убийственный аромат, что у меня невольно повышалось слюноотделение.
– Это вот в качестве моих извинений. Мама сделала пироги для нас.
– Пахнет чертовски круто, Фрэнк. Думаю, молочный коктейль отлично к ним подойдёт, так что давай приниматься за дело, – и, чуть помолчав, Джерард добавил: – Ты знаешь, в извинениях нет никакой нужды. Вчера нас кто-то столкнул лбами, иначе и не скажешь. Да и лето моё до вчерашнего дня было очень скучным и унылым, поверь мне. Так что давай больше не будем возвращаться к этой теме, хорошо?
Он смотрел на меня снизу вверх с мягкой улыбкой, и выражение его лица кардинально отличалось от той ехидной рожи, что я видел минуту назад. Я уже снова чуть не впал в ступор, как вдруг вспомнил своё «правило для общения с Джерардом и сохранения себя во вменяемом состоянии». Меня тут же отпустило, я тоже улыбнулся ему в ответ и кивнул. С этого момента мне показалось, что мы стали с ним друзьями. Будто заключив взглядами этакий «союз».
И вот этот демон начал гонять меня по кухне, словно я его служанка.
«Принеси молоко, принеси миксер, нет, чаша не та, нужна другая. Клубничный сироп стоит вон там в самом-высоком-шкафу-куда-тебе-без-стула-не-добраться. Нужно ещё молока, Фрэнк, давай, двигай задницей. Я подумал, что будет неплохо добавить сюда мороженое. Нет, этого мало, может, ты сходишь в магазин?» – где-то на этом месте я понял, что сатанею. Подойдя к столу напротив Джерарда, я опёрся о столешницу и сказал твёрдо, разделяя слова:
– А я считаю, что мороженого в самый раз, Джер, – и улыбнулся так обаятельно, как только мог, пытаясь не показывать клыки, которые, мне казалось, уже чересчур увеличились от нарастающего внутри бешенства.
Этот эксплуататор только рассмеялся по-детски звонко, закидывая голову назад.
– Что ж, Фрэнки, хватит – так хватит. Давай еще взобьём посильнее, а то мне кажется, что пены тут не достаточно, чтобы сорвать Майки крышу, – он придвинул к себе огромный миксер с колбой литра на два и начал взбивать бело-розоватую массу.
– Так куда делся Майки? – спросил наконец я, присаживаясь за стол.
– Я отправил его в аптеку за перевязочными средствами. А ещё он по пути зайдёт за Рэем и его мамой, чтобы привести всех к нам и устроить вечер перевязки.
– Точно! Как-то вылетело из головы. Особенно когда практически ничего не болит… – тут я понял, что так и не спросил у Джерарда, как он себя чувствует. Подумав, какой же я дурак, спросил:
– А как твоя нога поживает?
– Не хуже, чем твоя голова, друг, – улыбнулся Джерард. – Колено практически не болит, но растяжение, конечно, даёт о себе знать, не могу даже слегка опереться на ногу. Спасибо, что спросил, – и он снова улыбнулся своей ехидной улыбкой.
– Знаешь, если честно, я шёл сюда в ожидании того, что мне придётся объясняться с твоими родителями по поводу… произошедшего. И порядком нервничал из-за этого, – я рассказал начистоту о том, что мучило меня последний час.
– О, совершенно не нужные переживания, Фрэнки, – хмыкнул Джерард. – Я вообще-то не говорю об этом людям, которых знаю один день, но ты, наверное, заслуживаешь разъяснений. Только пообещай, что не будешь об этом трепаться с кем попало.
– Конечно, Джер. Трепаться – это вообще не в моём духе, – уверил я его и принялся ожидать, пока мне откроется страшная тайна.
– Когда наши родители вернутся в штаты, есть большая доля вероятности, что я уже снова буду прыгать, как кузнечик. Они сейчас в Новой Зеландии, что-то снимают, то ли природу, то ли, как трахаются кенгуру – я не знаю. Знаю только, что вернуться обещали не раньше, чем через месяц. Мы с Майки уже привыкли.
– Они фотографы? – ошарашенно спросил я. Где это видано, чтобы детей оставляли совсем одних на месяц? Даже представить себе такого не мог.
– Отец – фотограф. Он вроде как крут и печатается во многих журналах. А мама – его бессменная помощница. Никуда друг без друга не ездят, только вместе. И до сих пор ведут себя, как молодожёны, поражаюсь я с них. Так что, когда доведётся наконец с ними познакомиться, не удивляйся. Я тебя предупредил. – Джерард ухмылялся мне одной половиной лица, в то время, как другая оставалась совершенно серьёзной.
– Блин… И как же вы тут живёте? Что вы едите? И вообще… – растерялся я.
– Кто за нами присматривает, хочешь спросить ты? О, это хороший вопрос! – Джерард сцепил пальцы и, задрав руки вверх, сладко потянулся всем телом. – Получается так. Я присматриваю за Майки, Майки присматривает за мной. Рэй присматривает за нами обоими, а тебе теперь поручается ответственная миссия – присматривать за Рэем, чтобы он как следует присматривал за нами всеми, – своим довольным видом он показывал, как наслаждается моей растерянностью.
Наверное, я и правда выглядел ошарашенным, потому что Джерард поспешил меня успокоить.
– На самом деле, всё не так плохо, Фрэнк. Раз-два в неделю к нам приезжает бабушка, и мы едем с ней в супермаркет за покупками на неделю вперёд. Что-то она готовит нам в день своего визита, но вообще мы с братом и сами неплохо готовим. Единственная проблема для нас то, что Майки не на шутку увлёкся вегетарианством («Тухлый тофу!» – пронеслось у меня в мозгу, и я бессознательно скривился, вспомнив эту адскую вонь), и теперь угодить нам с блюдами стало намного сложнее. Но мы всегда можем приготовить сами то, что захочется, так что на еде совершенно не зацикливаемся.
– Я первый раз слышу подобную историю, Джерард. И если честно, меня не покидает смутная мысль, что ты меня разводишь, – сказал я, вглядываясь в его глаза.
– Пф-ф, нет, Фрэнк. Не вижу никакого смысла шутить на такие темы. Всё именно так, как я тебе рассказал. Так что ты можешь приходить сюда так часто, как захочешь. Мы всегда рады увидеть в этом доме кого-то ещё, помимо надоевшей уже рожи Рэя, – Джерард рассмеялся, и мне стало так легко и приятно от того, что меня пригласили быть своим в этом доме, что я тоже не сдержал улыбки.
– Эй, есть кто дома? – звонкий голос Майка раздался из прихожей, и Джерард крикнул ему: «Мы на кухне»! Из-за угла послышалось шуршание, шаги, и вот на кухню вошёл Майкл с Рэем и приятная миловидная женщина лет сорока.
– Это моя мама, Эмилия, – сказал Рэй, направляясь прямиком к чайнику, сходу наливая в него воды и включая кнопку.
– Очень приятно, ребята. Заочно мы давно знакомы, но всё никак не доводилось увидеться. С моим графиком в госпитале это не мудрено.
– Вы нас очень выручаете, Эмилия, – начал говорить Джерард бархатным голосом, палец даю на отсечение, он включает этот тембр специально, когда хочет кого-то очаровать. – Я – Джерард, с Майки вы, наверное, уже познакомились, – женщина кивнула, улыбаясь. – А этот парень – наш новый друг Фрэнк. Как видите, с головой у него также не всё в порядке.
Парни прыснули, а Эмилия расплылась в улыбке, глядя на меня. До меня не сразу дошёл смысл сказанного, а когда дошёл, я подивился умению Джерарда говорить так двусмысленно.
– Я имею в виду, так же не в порядке, как с моей ногой, – попытался реабилитироваться он, нагло улыбаясь, но я только показал ему средний палец так, чтобы Эмилия не увидела.
– Всё ясно, мальчики. Я вижу, Рэй неплохо поработал над вами вчера, я бы сказала, что выглядит очень профессионально. Рэй, может, ты всё-таки подумаешь на тему медицинского колледжа? Тебя туда с руками заберут.
– Только через мой труп, – скривился тот и отвернулся к шкафчикам, что-то там выискивая. Майки присоединился к нему и стал помогать.
– Ладно, – ответила женщина. – Я вижу, ребята хотят приготовить чай и чувствую умопомрачительный запах домашних пирогов, но давайте сначала закончим с осмотром и перевязками, а потом уже сядем за стол?
Мы с Джерардом кивнули, соглашаясь, и пошли в гостиную на диван. Эмили делала всё очень быстро, точными, выверенными движениями. Было понятно, что за её плечами многолетний стаж работы в медицинском учреждении. Меня она осмотрела первым, так как работы со мной было меньше, осталась довольна состоянием раны, задала несколько вопросов на тему моего самочувствия, не кружилась ли больше голова, не рвало ли меня. Потом чем-то помазала висок, сделала новую, более аккуратную повязку и прилепила её на место небольшими кусочками гиппоалергенного пластыря. Посоветовав сегодня на ночь ещё раз выпить обезболивающего для спокойного сна, она перешла к Джерарду. С ним пришлось возиться подольше, потому что если состояние колена её вполне устроило и она перевязала его достаточно быстро, то с голеностопом так не получилось. Джер сначала сидел, не издавая ни звука и разглядывая потолок, но когда она взялась за его опухшую ступню, молчать уже не смог.
