Текст книги "Красная - красная нить (СИ)"
Автор книги: unesennaya_sleshem
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 54 страниц)
– Майки не понимает шуток, вот что произошло, – процедил Рэй, сплёвывая на снег.
– Я уже извинился, кажется, – фирменным упёртым тоном поведал Майкл. Это означало: «Прости, я идиот, но ты сам напросился», – и шутка затянулась.
– Я понял, – отрезал Рэй, принимая руку Джерарда и поднимаясь на ноги.
Я так же помог подняться Майки. Вот так-так… оставь этих двоих на пять минут, и один уже расквашивает губу в кровь другому. Что между ними произошло?
– Тебе нужно зайти к нам, – сказал Майкл уверенно, отряхивая одежду от снега. Мне лично казалось, что в моей обуви снега много больше, чем на всей нашей одежде. Он холодил ступню и косточки, заставляя мечтать о тёплом душе. – Я обработаю рану.
– Не страшно. До дома дойду, – запротивился Рэй. На его куртке, помимо снега, красовался алый потёк.
– Зайдёшь к нам, и это не обсуждается, – порой Майкл становился совершенно невыносимым. Но меня привлекало это его качество.
– А родители? Они же вернулись? – Торо уже был заинтересован.
– Не страшно, – вмешался Джерард. – Твоя губа кровоточит, надо обработать.
– Я с вами, – подсуетился я, получая в ответ взгляд: «Тебе-то чего, болезный? Ступал бы домой». – Даже не смотрите на меня так. Если идти, так всем вместе.
Смирившись с моим спонтанным решением, парни неторопливо двинулись к дому Уэев. В моей груди всё неистово колотилось. Я буквально сгорал от нетерпения, желая увидеть реакцию родителей на нашу компанию. Я ждал хоть чего-то.
Но в итоге, зайдя внутрь их дурманящего съестными ароматами дома и почти сняв куртки, мы не встретили никого. Хотя уже через мгновение до меня донёсся голос:
– Джерард? Майкл? Невежливо заставлять друзей топтаться на пороге, – резковатым тоном произнесла женщина. Выглянув из-за широкой спины Рэя, я увидел довольно высокую симпатичную блондинку. Кажется, её звали Донна. – Ужин на столе, проходите и мойте руки. Джерард, приглашай друзей за стол, – с этими словами и чуть мотнув головой, отчего длинные волосы всколыхнулись, она скрылась за углом кухни.
Мы дружно выдохнули. Кажется, ничего страшного не случилось от того, что мы так нагло завалились в их дом. И теперь, подстёгиваемый этой мыслью, я желал увидеть всё. Родителей Джерарда, то, как они вместе едят в кругу семьи, о чём говорят, о том, как устроено их общение… И, стараясь не терять ни минуты, мы с Рэем, ещё робея, зашагали в сторону ванной, чтобы после присоединиться к семейному ужину.
====== Глава 30. ======
Комментарий к Глава 30. Бета пока не работала, а я уже не способна к вычитке. Простите меня, ленивую задницу!
Давно отбечено, но мы немножко забыли об этом написать. (Эйка)
– Ау! Осторожнее! – скривился Рэй, когда я попытался снова промокнуть ранку на его губе. Та уже не кровоточила, но вокруг всё засохло, и выглядело это стрёмно.
– Я постараюсь, – проговорил я, снова смачивая порозовевший край полотенца. – Так что у вас произошло? В честь чего твоё боевое ранение?
– Без понятия, – Рэй как-то нахмурился и закрылся. Но мне было интересно. Было странно представить, что Майки может разбить кому-то губу. Тем более – Рэю. – Мы просто дурачились, как и до этого. Я крепко держал его, мы были все в снегу. Потом он сказал отпустить его, но я подумал, он шутит. И не отпустил. Он начал вырываться… Блять, откуда я мог знать, что он уже не дурачится? Мы делали так постоянно, когда были детьми.
– Ну… – предположил я, – теперь вы уже не то, чтобы дети…
– В смысле? Ты думаешь, что что-то могло измениться? Разве мы изменились? – встрепенулся Рэй. Его голос казался немного обиженным.
– Я… не знаю, – сдался я. Я не был знаком с ними с детства и не хотел говорить что-либо о Майки Рэю без ведома Уэя-младшего.
– Он просто двинул меня локтем с разворота, со всей силы, представляешь? Едва вырвал руку из захвата. И проехался молнией по губе, поэтому так вышло, наверное… – Торо притих, морщась от моих очередных движений на его лице. – В любом случае, что бы там не происходило в голове у этого парня… Это не повод бить меня наотмашь.
– Думаю, Майкл сам не рад. Так что не сердись. Кажется, всё! – выпалил я, в который раз полоща край полотенца под водой. Рэй выглядел вполне прилично, и он решил сам в этом увериться, поднимаясь с края ванной и придвигаясь ближе к зеркалу.
– Спасибо, чувак, – едва заметно улыбнулся он. – Так намного лучше.
– Обращайся, – я вернул ему улыбку и вытер мокрые руки.
Мы уже выходили из ванной, пока Майкл и Джерард переодевались у себя. Меня немного нервно потряхивало от того, что я впервые встречусь с семьёй Уэев. Меня просто раздирало любопытство.
– Ты встречался с ними раньше? С их родителями? – спросил я у Торо, пока мы неторопливо спускались по лестнице вниз.
– Не так много раз. Чаще – мельком. Что-то странное, что Донна пригласила нас к столу. Обычно они с Дональдом не слишком дружелюбны. В смысле, считают, что мы и так достаточно видимся в школе и пока их нет дома…
– Я всё слышу, – догнал нас Майки сзади. – Как ты, Рэй, всё нормально? Мне правда жаль…
– Всё в порядке уже, – чуть нахмурился Торо, вызывая у меня усмешку.
– А Джерард где? – спросил я Майки.
– Вроде, идёт. Наверное, настраивается, хех, – младший Уэй ухмыльнулся. – Нам лучше поторопиться, если мы не хотим проблем. Родители не любят, когда опаздывают к праздничному ужину.
И тут я отчётливо вспомнил. «К чёрту четырнадцатое февраля». К чёрту, да не вышло…
В столовой был накрыт светлой скатертью и красиво сервирован стол. С дальнего краю по центру сидел мужчина, безэмоционально перелистывающий страницы какого-то глянцевого журнала. Он выглядел довольно неплохо для своих лет, я бы сказал, что мой отец казался старше, хотя на самом деле я уверен, что был моложе Дональда.
– Опять они напечатали бесталанные снимки Уилфри, – процедил он перед собой, так и не обращая на нас никакого внимания. Мы все как-то замялись и замерли в проёме двери. – Неужели так сложно найти достаточно качественные и оригинальные фотографии? Это же ни к чёрту!
– Милый, мы не ругаемся за столом, – обронила Донна, раскладывая по тарелкам еду. Я пригляделся и понял, что, кажется, это была паста. – Ребята, чего вы столпились там? Проходите и рассаживайтесь. Не стоит ждать персонального приглашения.
– Хорошо, мам, – вяло согласился Майки и, подтолкнув меня в спину, прошёл дальше и сел ближе к отцу. Я, недолго думая, приземлился рядом. Рэй присел с другой стороны, и в этот момент в кухню вплыл – именно так, бесшумно и незаметно – Джерард. Он сел рядом с Торо и, едва слышно вздохнув, поднял глаза.
В них читалось уныние.
Перед нами оказались тарелки с дымящейся пастой, а посередине стола опустился большой салатник с какой-то зеленью. Опустив свои глаза вниз, я еле удержался, чтобы не поморщиться. Грибы в сливочном соусе… Это точно не то, что мне стоило бы есть сейчас. Я уже предчувствовал, что будет со мной и моим желудком ночью, но не рискнул бы отказаться и под страхом пыток.
– Джерард, спина, – строго сказала женщина, и оба Уэя, поражая меня до глубины души своей синхронностью, выпрямились на своих стульях, словно заколдованные. Забегая вперёд, скажу лишь, что эти парни весь вечер пробыли такими – словно швабру проглотили. Если честно, это оказалось не самое приятное зрелище. – И, может, кто-нибудь представит нам этого милого мальчика? – продолжила она после недолгого молчания, и я кожей почувствовал взгляд на своём виске. Это заставило меня поёжиться.
– Эм, доброго вечера, мэм, я… – я начал было, смутившись, но оказался прерван Майклом.
– Это Фрэнк. Он мой одноклассник, переехал в Ньюарк летом. А ещё он отличный гитарист и играет вместе с Рэем, мам.
– Вот оно что? Отлично. Значит, Фрэнк, ты новый человек в их компании? И как себя ведут наши мальчики?
Кажется, я начал хотеть поскорее расправиться с ужином и уйти домой.
Это было что-то, что нельзя высказать словами. Внешне женщина выглядела открыто и дружелюбно, сверкая улыбкой. Но в то же время вокруг разливалось некое напряжение, что повисало в пространстве между ними всеми, накрывая и меня. Будто наэлектризованный воздух, но энергии эти не были добрыми. От их власти хотелось избавиться. Я чувствовал всеми порами давление Донны и отчуждённость Дональда. Было не слишком приятно чувствовать что-то подобное во время «праздничного семейного ужина» и вообще. Кажется, я начал понимать, отчего у Джерарда столько желания ночевать у меня, а не в своей кровати. И, к моему неудовольствию, у него были довольно объективные причины для этого.
– Эм, хорошо? – ответил я на вопрос, робея под пристальным взглядом. Джерард с идеально выпрямленной спиной ел молча, не поднимая глаз от тарелки. Рэй следовал его примеру.
– Оу, мам, это очень вкусно! – спас ситуацию Майки, переключая на себя внимание своей матери. Я, выдохнув, незамедлительно засунул вилку с пастой себе в рот. Даже зная, что со мной вскоре случится после сливочного соуса с грибами, я бы ни за что не отказался и не остановился сейчас.
– Спасибо, милый, – улыбнулась Донна. – Фрэнк, называй меня мисс, а не мэм, хорошо? Давайте, я разложу всем немного салата.
Пока она накладывала салат, Дональд успел досмотреть журнал и отложить его в сторону. Он обвёл всех нас заинтересованным взглядом и, улыбнувшись, потёр руки друг о друга.
– У нас сегодня столько гостей, и это здорово, мальчики! – бодро сказал он, принимаясь за пасту. – Знаете, день святого Валентина, конечно, довольно сомнительный праздник для меня, но зато неплохой повод отвлечься и выпить красного вина. Кстати, где оно?
Мне показалось, но Донна не была довольной, вновь вставая с противоположного края стола и отправляясь за бутылкой вина и двумя бокалами. Естественно, нам никто и не предлагал выпить.
Всё время ужина мы пытались что-то говорить и поддерживать возникающие темы. Это было тяжело, особенно если учесть, что Джерард молчал, и вокруг парней витала атмосфера «доесть поскорее и свалить». Майки казался более приспособленным к влиянию матери, но я не мог не слать свои короткие взгляды его брату на другой край стола. Тот не смотрел на меня, и я даже предпринял попытку дотянуться до него ногой. Когда я задел его лодыжку, Джерард удивился и на секунду, но взглянул на меня. Я как можно искренне спросил его взглядом: «Как ты?» Получив в ответ зрительное: «Прекрати дурачиться», – я снова потерял его взгляд: он опять уставился в тарелку. Всё это было совсем не так, как было принято в нашей семье. Совсем не так, как было, когда мы ужинали без взрослых. Это слегка раздражало меня.
Я всегда считал, что дом – это, чёрт, то место, где ты должен чувствовать себя собой, в своей тарелке. В конце концов, если не дома, то где?
Еле дождавшись чая и поев очень недурного тыквенного пирога, Джерард встал, и мы вскочили за ним, точно по сигналу.
– Спасибо, мам, было удивительно вкусно. Мы будем наверху, – сказал он.
– Спасибо, миссис Уэй, на самом деле очень вкусно, – подтвердил я в общем благодарственном гуле. Мой желудок уже начинал вести себя странно, и я посчитал, что нужно скорее уйти домой – туда, где есть лекарства и мама в случае чего.
– Было приятно познакомиться, Фрэнк, – донеслось до меня в ответ, и я, посчитав долг «быть хорошим гостем» выполненным, вышел из столовой вслед за Майки.
– Ты куда? – спросил Джерард, уже поднимаясь по лестнице. Впереди него шёл Рэй, за ним Майкл, и лишь я направился в прихожую к выходу. Мне срочно требовалось вернуться домой. Вся процессия остановилась, едва Уэй-старший заметил моё отсутствие.
– Мне… нужно домой. Я серьёзно, – твёрдо сказал я, накидывая на голову капюшон худи и куртку сверху.
Джерард метался пару секунд. Затем, отодвинув Майкла чуть в сторону, рывком спустился ко мне:
– Я провожу тебя, – негромко сказал он, застёгивая молнию на моей куртке. Это было выше моих сил, и скулы едва заметно, но затеплели под его взглядом и от такого близкого положения тела. Его жест был приятен, но не слишком комфортен сейчас.
– Ты вернёшься? – спросил Майкл с лестницы.
– Я быстро, – ответил Джерард, надевая своё пальто. В этот момент Донна вышла из столовой и замерла в проходе.
– Куда ты, Джерард? – она чуть хмурила брови и смотрела очень пристально.
– Я… – он стушевался на мгновение, но потом закончил очень твёрдо. – Я провожу Фрэнка. Он живёт за парком.
– Разве Фрэнк не достаточно большой мальчик, чтобы дойти сам? – удивилась она. И, чёрт, она была права…
– Я могу… – я хотел было уже вякнуть, что дойду сам, но Джерард с силой сжал моё запястье и уверенно сказал:
– Мне нужно проветриться. Поэтому я провожу Фрэнка. Хорошо, мам? – выделил он последние слова. Это прозвучало так, что если его сейчас остановят, он вышибет дверь головой. Серьёзно, я не хотел бы присутствовать при подобных семейных сценах и, тем более, являться их причиной. Но я поражался каждый раз.
Каждый грёбаный раз, когда стеснительный, порой – зажатый, иногда – наоборот не к месту раскованный Джерард превращался в подобного упёртого барана. Это почему-то восхищало меня, как и проявления любого бунта.
– Ты помнишь, что мы должны поговорить сегодня вечером? – строго уточнила Донна, но Джерард уже выталкивал меня наружу, и удостоил вопрос матери лишь утвердительным кивком.
Дверь хлопнула, отрезая нас от тепла и напряжения дома Уэев, и мы оказались одни на свежем февральском воздухе. Я даже не успел вежливо попрощаться, но возвращаться ради этого точно не стал бы. Едва мы вышли на дорогу, идущую вдоль похожих друг на дружку домов, он достал из кармана куртки пачку сигарет и прежде протянул её мне.
– Будешь? – спросил Джерард, когда я не отреагировал.
– О, нет. Не сегодня, – отказался я, прислушиваясь к неспокойным танцам в желудке. У меня намечалась весёлая ночь…
– Как хочешь, – не стал вдаваться в подробности Джерард. Вытащив сигарету губами, тут же прикурил её старой, обшарпанной по бокам зажигалкой. Моё сердце дёрнулось, набив серьёзный синяк о ребро, когда его щёки втянулись внутрь вместе с воздухом и ядовитым дымом сигареты. Хищное и манящее лицо… Огонёк засветил его глаза. В них зияла пустая космической черноты дыра.
Я поёжился и перевёл взгляд себе под ноги. Он притягивал и пугал меня одновременно. Почему-то сейчас, в этот момент я вновь ощутил, что я, на самом деле, маленький мальчик, а он – взрослый парень, который непонятно что забыл рядом со мной. Это болью резануло по желудку. Это, или сливочный соус с грибами…
Я раскидывал кедами снежную кашу, не рискуя смотреть за тем, как Джерард курит. Я знал, как это подействует на меня. Кажется, я что-то хотел сказать, но ни одна фраза из той карусели слов в моей голове так и не легла на язык. Мы просто молчали. Я не знал, как поддержать его. Всё что угодно в этот момент прозвучало бы глупо и притянуто.
– Познакомился? – спросил он вдруг, когда половина дороги вдоль парка к моему дому была пройдена, а сигарета безвозвратно умерщвлена. – Это мои родители. Я на самом деле ничего не имею против них. Но мне, блять, тяжело находиться с ними под одной крышей после того, как их не бывает дома месяцами. Если бы мы жили вместе постоянно, возможно, всё было бы не так, или я привык бы. Или научился бы подстраиваться, как Майки. Но я не могу. Это давление выводит меня. Моя голова раскалывается...
– Я почувствовал это… – проговорил я тихо. – Это не круто.
Джерард усмехнулся, а потом посмотрел на меня:
– Как ты? Всё нормально? Ты словно бледный какой-то.
– Да, всё в порядке, – соврал я. Я не хотел говорить, что из-за того, что съел то, с чем мой организм плохо справляется, теперь буду мучиться. Это были мои чёртовы проблемы, а не его. Я не хотел усугублять ничьих конфликтов. – Может, просто устал. Долгий день.
Мы снова шли молча, и вот уже показался угол таун-хауса, где была наша квартира. На улице было почти безлюдно и тихо, мы дошли, неторопливо передвигая ногами, до самого крыльца. Джерард снова достал сигарету и нервно закурил, присаживаясь на ступени. Я встал рядом, прислонившись к перилам. Сейчас, когда он точно не смотрел, я не смог отвести от него взгляда. Словно что-то натянулось, дёрнуло меня к нему. Я положил руку на его волосы, совершенно не представляя, что же делать с ней дальше. Джерард даже не шелохнулся, глубоко и чувственно затягиваясь. Но едва мои пальцы заскользили по волосам вниз, как он прикрыл веки, выдыхая тугой клубок дыма. Словно именно этого ему не хватало.
Я никогда не думал о последствиях. Самыми последними в моей голове возникали мысли вроде «а вдруг кто-то увидит что-то, что не должен был видеть» и «кто и что может подумать обо мне». Мне всегда казалось, что мысли людей должны быть заняты ими самими, их проблемами, их любимыми… А никак не чужими людьми, на которых им, по сути, срать. Но зачастую эти «доброжелатели с чистым сердцем» больше всего на свете любили копаться в чужом, а не своём дерьме. Возможно, оттого, что своё пахло совсем уж невыносимо.
Я не убрал руку тогда, когда мимо нас прошла женщина из последней квартиры моего дома. Я даже не поздоровался с ней, опознав только по особенной прихрамывающей походке после, когда она уже скрывалась за поворотом. Мне не было дела до незнакомого мужчины или парня, шедшего по другой стороне улицы. Я хотел смотреть на Джерарда сейчас – и смотрел на него. Я хотел гладить его волосы и делал это, потому что на данный момент это было всё, что я мог сделать для него.
– Ты можешь приходить сюда в любое время, когда тебе захочется, – сказал я, наблюдая за одной из последних в жизни этой сигареты затяжек. – Один или с Майки… – добавил я зачем-то очевидное.
– Это звучит слишком заманчиво, Фрэнки, – грустно усмехнулся он. – Ты предлагаешь мне лечить одну проблему другой…
– Проблему? – не понял я. – О чём ты?
Он докурил и, затушив окурок о ступеньку, порывисто встал, оказываясь довольно близко ко мне.
– О тебе. И обо мне, – сказал он, наконец, негромко. – Мне… надо быть на последнем издыхании после работы, чтобы просто заснуть рядом с тобой, – проговорил он, смотря мне в глаза так, что мои онемевшие от странного предчувствия кишки начали медленно поворачиваться. Я воспламенился от него такого мгновенно, как лужа керосина, принявшая в себя зажженную спичку. – Ты понимаешь, о чём я?
Я понимал… Я, блять, слишком хорошо понимал.
– Но я, – голос подвёл меня, заставляя кашлянуть: глотка пересохла, и язык прилип к нёбу так, что я еле отодрал его, – не вижу никаких проблем в этом, – сказал я, не отрываясь от его глаз и чуть качнувшись в его сторону. Мы оказались так близко друг к другу, что я мог чувствовать тепло и никотиновый запах его дыхания. – Тебе не обязательно быть на последнем издыхании…
Он чуть нахмурился, а его брови встретились у переносицы.
– Ты говоришь это, но… Я не уверен, что то, что мы делаем – хорошо.
Он на мгновение отвёл взгляд, посмотрев куда-то за моё плечо, а моя рука неосознанно сжалась на ткани его пальто где-то в районе солнечного сплетения. Я схватил его со всей мимолётной яростью, что вызвали во мне его слова. Он не ожидал подобного.
– Ты хочешь сказать, что тебе от этого плохо? – усмехнулся я, с вызовом глядя на него и покусывая нижнюю губу. Я знал, как он ненавидит это. Я был намерен добить его, если это было возможно. Потому что мне было больно. Как физически – в желудке, так и душевно, в этом грёбаном мифическом «сердце».
– Что? – удивился он, пытаясь отстраниться, но я держал его крепко. – Нет, я… Я не об этом. Чёрт… Ты сводишь меня с ума, Фрэнк, – сказал он шёпотом, не глядя в мои глаза. – Я не могу собраться с мыслями, когда ты… – он посмотрел на меня, и я ответил выжидающим взглядом. Я знал, что мои губы уже блестели от того, как рьяно я кусал их всё это время. – Просто я не понимаю, что мы вообще делаем, – сдался он наконец, мечась глазами между моими зрачками и губами. Он ещё не знал этого, но я уже видел этот беспокойный, и, по сути, беспомощный жест. Мы не могли отказаться друг от друга, стоя так близко, касаясь друг друга дыханием. Я не знал, как называют подобные вещи. Похоть? Химия? Феромоны? Любовь? Я не был любителем подбирать всему словесные определения. Я не видел и не чувствовал ничего неправильного.
– Мы делаем то, что хотим делать друг с другом, – сказал я тихо, скользя рукой по его пальто выше и снова сжимая мягкую ворсистую ткань уже в районе ворота, заставляя Джерарда немного наклонить голову. Я коснулся его лба своим, когда он покладисто склонился ко мне. Будто я гипнотизировал его. Наши носы, наши дыхания, глаза… Мы касались друг друга так, как друзья не делают этого. Так, как я раньше не умел – касаться не касаясь. – Если бы мы не хотели, и делали – это было бы неправильно. Если бы хотели – и не делали, – неправильно также. – Я не мог отвести взгляда от нежной кожи его щёк под глазами. От граней тонких губ, сейчас казавшихся сухими. Но я чувствовал слишком хорошо, что он дышит часто. Он слушал меня, и даже если не слышал – мне было плевать. Если мне было что сказать, я должен был сделать это: – Это просто то, что думаю я, – закончил я наконец и замолчал.
Мы стояли в некоем подобии транса у крыльца моего дома, и оба чувствовали это зудящее напряжение между нами. Мои губы буквально чесались – до того моё желание поцеловать Джерарда было сильным и ощутимым. Я тянул, потому что видел его бегающие глаза – он высматривал прохожих на улице. Мне было плевать. Когда я, наконец, коснулся его губ, он дёрнулся и почти отстранился, но я грубо вернул его на место, сильнее сжав кулак на вороте пальто. Сегодня я чувствовал себя странно. Я был сам не свой. Возможно, от боли внутри своего тела, возможно – от остроты запретных действий. Я не знал, что делаю, просто дёрнул, возвращая Уэя на место, и тут же впился в его губы – я был уверен, что укусил его, возможно, до крови. Меня уже трясло, когда он, глухо простонав и закрыв, наконец, глаза, вломился в мой рот языком.
Горечь никотина, соль сомнений, бегущая с кровью по его венам, всё это хлынуло внутрь меня, заставляя взорваться, притянуть его ещё ближе, но я едва успел мазнуть по его языку своим, как он резко и настойчиво отстранился, впиваясь в предплечья тонкими пальцами.
Я смотрел на него, пытаясь надольше запомнить то безумие, что произошло между нами, а он таким же шальным взглядом смотрел на меня. Мы оба дышали слишком часто. Мне уже было жарко в своей куртке. Я уверен, что со стороны мы выглядели полнейшими психами, а соседи по дому, возможно, благодарили нас за бесплатный спектакль. И это не волновало меня. Потому что я смотрел в его глаза, и там не было чёрной, как космическая пустота, дыры.
– Мне нужно возвращаться, – сказал Джерард, немного восстановив дыхание. – Меня ещё ждёт сеанс прямого массажа для моего мозга, – продолжил он, отпуская мои руки и разглаживая смявшуюся ткань на рукавах. «А меня – ночь в обнимку с унитазом», – подумал я, чуть хмурясь от того, как свело желудок, но ничего не сказал вслух.
– Спокойной ночи, – как можно спокойнее ответил я. Затем так же поправил ворот его пальто и похлопал его по плечу. – Просто помни, что я сказал тебе, – повторил я, поднимаясь по ступеням и оставляя Джерарда позади себя.
– Спокойной ночи, – Уэй развернулся и, подняв воротник пальто, пошёл в сторону своего дома. Я видел, как на ходу он доставал смятую пачку сигарет из своего кармана, и улыбнулся этому.
Едва открыв дверь, на ходу скинул кеды и понёсся в туалет. Меня рвало, и это было лучшим вариантом, хотя и ненавидел я подобное времяпровождение до жути. Через минуту пришла мама и, выпытав у меня, что происходит, исчезла, чтобы вернуться с нужными таблетками. Уже через полчаса я лежал в кровати, готовый нестись в ванную при первом позыве. Так я расплачивался за гостеприимство Уэев, и это был мой осознанный выбор. После ещё двух пробежек мне полегчало, и, выпив стакан воды, я повернулся набок с единственной надеждой – уснуть.
Но перед глазами, бесстыже влезая под сомкнутые веки, вставал наш странный поцелуй. Мы были похожи на двух схлестнувшихся кобр. Я не мог перестать думать о нём, и скоро в мою идиотскую голову полезли другие пошлые мысли. Я вспоминал всё то, что мы уже успели с ним сделать. Я жарко, до одури мечтал о том, до чего мы ещё не дошли и что я, несомненно, хотел бы попробовать. Я словно качался на гигантских качелях, и каждый раз в одной и той же точке у меня перехватывало дыхание, а внутренности стремительно подлетали наверх. Никогда в жизни я ещё не мастурбировал так жестоко, зло и быстро. Я доставлял себе боль, перемешивая её с невозможно острым удовольствием и, достигнув пика, буквально отключился, едва ли вынув руку из штанов.
Ночью меня бросало то в жар, то в холод. Мне было душно и зябко, и я чувствовал, как по вискам к подушке стекал пот. Я не знал, что так действовало на меня – грибы в сливках или Джерард. Но даже во снах вставала навязчивая картина, как мы, в образе двух змей, боремся друг с другом. Смертоносно и завораживающе, обвивая друг друга кольцами, сплетаясь всё теснее до тех пор, пока не впивались вдруг в друга ядовитыми клыками.
Это было красиво и страшно. Это было именно тем, что постоянно вертелось на самом краю в карусели моих мыслей, на самой границе сна и яви.
Во сне я подумал, что, возможно, не было причин и следствий. Мы оба отравляли друг друга и медленно немели, и растворялись в этих смертельных объятиях. Эта мысль пронеслась мгновенно, тут же затерявшись в потоке других: ярких, звенящих, таких красивых. Я чувствовал только сладость и тянущую пустоту внизу живота.
Сладко. Очень сладко. Возможно, змеиный яд милосерден, и прежде чем погибнуть от него, соперник переживает лучшие моменты своей жизни? Я, вроде, гибнуть не собирался, но в таком свете это выглядело очень заманчиво.
А на утро следующего дня я проспал первые уроки и встал с пустой, совершенно звенящей головой и желудком, едва не прилипшим к позвоночнику. Но чувствовал себя вполне живым при этом.
====== Глава 31.1. ======
Дерек сидел на старой нерабочей колонке и напряжённо мучил струны на своём басу. Том пофигистично зачитывался притащенным кем-то давно старинным номером «Плэйбоя», а я тупо смотрел в потолок, развалившись на продавленном диванчике. В подвале музыкального клуба витала атмосфера безнаказанной расслабленности, потому что Рэй – невероятно! – опаздывал к началу репетиции на полчаса.
– Ну и где его черти носят? – в который раз спросил у стен Дерек. Я лишь лениво прикрыл глаза. Тома вообще вряд ли что-то могло оторвать от созерцания цветастых будоражащих картинок. – Может, пойти, поискать его, Фрэнки?
Я улыбнулся. Потолок над диваном был изучен вдоль и поперёк, но стоило мне прикрыть глаза веками, как там, словно на экране проектора, начинало мелькать одно и то же лицо.
– Если ты хочешь размяться – никто тебя не держит, наверни пару кругов по школе, – ответил я, не открывая глаз. – Лично я сегодня набегался на физподготовке. Мне хватило. До сих пор колени гудят.
– Миссис Маршалл лютует, да? – сочувственно поинтересовался Дерек. У их с Томом класса физические занятия вёл другой преподаватель-мужчина.
– Миссис, ха… – усмехнулся я. – Сэр Маршалл, сэр, так точно! – отчеканил я с армейской старательностью.
– Я бы ей вдул... – вдруг очнулся от журнала Том.
– Скорее, она сама бы тебе вдула, – серьёзно ответил я барабанщику. – Черенком от швабры, к примеру. А потом заставила бы в этой позиции драить раздевалку. Так что лучше не рискуй, ты нам нужен тут, друг.
Дерек расхохотался, а я просто улыбался в ответ.
– Да ладно, Фрэнк, – Том закрыл и отложил журнал в кипу каких-то старых бумаг. Вокруг царил обычный творческий бардак. – Ты преувеличиваешь. Мне и правда нравятся такие, как миссис Маршалл. Знаешь, такие женщины. Ну, типа они знают наперёд, чего хотят. А на самом деле им просто не хватает нежности там, внимания…
Я поперхнулся, открыл глаза и медленно перетёк в сидячее положение. Философские разговоры о женском поле из уст добряка-пофигиста Тома определённо заслуживали такой реакции.
– Любишь постарше, извращенец? – попытался съязвить я, зная заранее, что барабанщику это всё как слону – дробина. – Чем же тебя наши девочки не устраивают?
– Ха, сравнил, – Том принял важный вид, пытаясь закинуть ногу на ногу, сидя за большим барабаном. Он задел рукой тарелку и чуть не свалился со стула, наведя при этом довольно много шума. Дерек буквально покатывался со смеху. Выровняв своё пухловатое тело, парень продолжил, как ни в чём не бывало: – Наши девчонки – это вечно неопределённость и нервы. Пойдёшь на свидание и не знаешь, чего, блин, ждать. Сейчас она хочет одно, через пять минут – уже другое. Потом вдруг передумывает и тащит тебя в кино. Там говорит: «Выбери фильм сам», – а потом, когда ты уже выбрал, уточняет: «Но только не ужасы, не триллер, не драму и не боевик, Томми»… И я уже готов надеть ей на голову ведро с попкорном и свалить домой к своим журналам. Даже гипотетическая вероятность того, что тебе достанется поцелуй, не перевешивает затраченных нервов. И ладно, если бы она была интересной, к примеру. Или доброй. Так ведь ведёт себя, словно я ей что-то должен.
– Это ты про Роуз, что ли? – встрял Дерек, перестав смеяться. – Свидание прошло не очень?
Том только смущенно замолчал, поигрывая кистями с зажатыми в них палочками.
– Да нормально прошло всё… – сказал он, наконец. – Просто я несколько раз за вечер думал, какого хрена я там делаю, а не сижу дома с приставкой или журналами. Мне кажется, что так не должно быть.
– Может, она тебе просто не достаточно нравится? – спросил я, отчего-то вспоминая, хотел ли я когда-нибудь променять время с Джерардом на время без него. Совершенно глупый эксперимент. – Обычно, когда кто-то нравится, то не обращаешь внимания на негативные мелочи.
– Она милая, – смутился Том. – И улыбка красивая. Просто когда она начинает без умолку говорить о себе и всякой непонятной фигне, мне хочется только одного: чтобы её губы склеились.
– Конечно, лучше получить черенок в зад от миссис Маршалл, – не удержался Дерек, и всегда спокойный Том вдруг запустил в него барабанной палочкой.
– Иди ты, чувак. Она классная. Строгая, но классная.
Я молча наблюдал за перебранкой двух друзей и размышлял… В чём-то я понимал Тома. У меня с девчонками (не считая Лалы, но она была другом!) тоже никак не клеилось. Я не чувствовал себя в своей тарелке, общаясь с ними, хотя совершенно не был против этого общения. И, как правило, в итоге дискомфорт пересиливал мой интерес к слабому полу. Не знаю, что было этому виной. Моя незрелость? Позиция девушек, с которыми мне довелось общаться? Я не знал. Но пока что в компании Майкла, Рэя и, конечно, Джерарда я чувствовал себя на охеренный порядок лучше. Наверное, это странно.
