Текст книги "Красная - красная нить (СИ)"

Автор книги: unesennaya_sleshem

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 54 страниц)

Как он и просил, я ничего никому не рассказывал, хотя мне очень хотелось подбодрить Майки. Но я стойко молчал, борясь с приступами желания после школы пойти не к Уэям, а в магазин, и считал дни до того, как Джерард должен был закончить с работой. Я гордился им, даже если и не признавал этого до конца. Он пытался исправить свою ошибку и категорически не хотел втягивать в это друзей. Мне хотелось увидеть его. Снова поговорить. Почему-то с ним это было по-другому, чем с Майки и Рэем. Я не мог объяснить себе, в чем отличие, но оно явно было.

Накануне дня рождения Майки я лёг спать пораньше. Мы договорились после школы хотя бы в кругу своих, но отметить этот день как следует. Лекций в четверг было мало, и я собирался успеть приготовить к вечеру торт по маминому рецепту. Никогда не делал тортов, и было жутко интересно увидеть, что же получится из этого. Поэтому я лежал на кровати и придумывал, как его украсить, придумывал, чем пропитать... Как вдруг услышал странные звуки от окна. Будто кто-то скрёбся. Повернув голову, я увидел тёмный силуэт за стеклом.

– Блять! – я вскочил с кровати и медленно подошёл к окну. Я на секунду успел испугаться, поэтому мне было слегка не по себе. Чуть помедлив, я с силой потянул половину окна вверх. Там, запрятанный в широкую толстовку с капюшоном, стоял Джерард.

– Чёрт, ты такой тормоз. Я уже пару минут пытаюсь до тебя достучаться, – сказал он, перелезая через подоконник.

– Ну, извини, – только и смог удивлённо промямлить я. Ко мне в комнату ещё никогда не попадали таким неординарным способом.

Джерард скинул капюшон и смерил меня взглядом. Только тогда я понял, что стою посередине тёмной комнаты в одних трусах. Ну и что? Я, вообще-то, спать собирался.

– Дрочил что ли? – хмыкнул он.

– Иди ты, – на автомате ответил я, забираясь под одеяло и закрывая глаза. Через секунду послышался шорох, и я, повернув голову и приоткрыв глаз, увидел, как Джерард поспешно раздевается.

– Эй, эй, какого хрена ты делаешь? – прифигел я.

– Раздеваюсь, – невозмутимо ответил друг, уже успев стянуть толстовку и теперь расстёгивая молнию на джинсах и пытаясь снять их. Видимо, получалось плохо, потому что он начал тихо материться.

– Я вижу, не слепой. Нафиг? – не выдержал я.

– Сегодня я сплю тут.

– Где?! – завопил я.

– Да не ори ты, мать разбудишь. Тут, – и, руками подталкивая мою тушку к краю кровати, что ближе к окну, освобождая себе место, он тоже залез под моё одеяло.

«Какого хрена тут происходит?!» – вяло трепыхнулась мысль в моей голове. Сон как рукой сняло. Я лежал на спине и смотрел в потолок, расцвеченный переплетением света и тени, льющимся из окна. Наблюдая за тенями от веток деревьев, я слушал дыхание Джерарда, который лежал так близко, что касался меня своим плечом в футболке.

– Ну, начинай уже, – вдруг сказал он.

– Что начинать? – я никак не мог понять, что этот парень хочет от меня.

– Ну, свои миллионы вопросов. Или к тебе каждую ночь кто-то залазит?

«Вот уж на хрен бы такую радость», – подумал я, и тяжело вздохнул.

– Может, ты сам расскажешь? Так мы сэкономим кучу времени.

– Разумно, – неожиданно легко согласился он, и я начал слушать его спокойный и приятный голос. История оказалась интересной и захватывающей.

Оказывается, два часа назад к парням вернулись родители. Это всегда происходит неожиданно, и сегодняшний приезд не стал исключением. Видимо, они подгадывали под день рождения Майки. Джерард ещё был на работе, а Майки, с которого синяки сползали до безумия медленно, встретил их дома.

– Я отрабатывал сегодня последний день. Можешь поздравить меня.

– Поздравляю, Джер. Это реально круто.

– И я так же реально круто устал. Я собираюсь спать несколько суток подряд. И, примерно с такими мыслями, я шёл домой. А дома мне даже не дали дойти до ванной, как начали пилить по поводу, какой я херовый брат, не уследил за Майки, и что их этой байкой про лестницу не проведёшь, и прочая и прочая… Мы даже не поздоровались толком, не поговорили, а мама уже начала пилить меня. Поверь, иногда мне кажется, что она возвращается сюда специально, чтобы доставать меня. Я понял, что меня не оставят в покое, и свалил оттуда. Я просто хочу выспаться в тишине. Я почти месяц работал без выходных, а потом ещё неделю – почти без сна. Скажи мне, желание выспаться – это что, слишком много?

– Нет, мне кажется, это в самый раз.

– Спасибо, Фрэнки. Я знал, что ты не откажешь мне в кровати, – я слышал, как он улыбается, говоря эти слова, и сам неосознанно стал улыбаться в потолок. Джерард заворочался, и, кажется, повернулся на бок. А потом моей щеки коснулась его рука. Я замер и, кажется, даже перестал дышать, таким неожиданным было для меня его прикосновение. Он несколько раз легко провёл пальцами по тому месту, куда мне врезали те придурки, что били Майки. Ссадина давно покрылась корочкой и заживала очень быстро, как, впрочем, и всегда на мне.

– Болит?

– Неа, – кое-как сказал я, снова начав дышать.

– Это хорошо, – я мог спорить на что угодно, что он улыбался.

Я повернул голову и посмотрел на Джерарда. Свет с улицы освещал его лицо, и глаза сейчас казались очень красивыми. Фисташково-зелёное смешивалось с орехово-карамельным, и отражало свет уличных фонарей. Было очень странно видеть его лицо так близко, от этого почему-то захватывало дух. Он и правда улыбался. А я не мог перестать смотреть.

– Спокойной ночи, Фрэнки, – наконец, сказал он. – Не буди меня завтра, хорошо?

– Договорились. Спокойной ночи. – И я заставил себя отвернуться, чтобы попытаться заснуть в такой компании.

< Эйк, благодарю за бету!!! >

====== Глава 10.1. ======

Едва услышав утром трель будильника, я рывком проснулся и выключил его, боясь разбудить Джерарда. Оглянувшись на него, я с облегчением увидел, что он мирно спит, и дыхание его глубокое и ровное. Снова на несколько мгновений я завис. Это странно, но с каждым разом мне было все тяжелее заставить себя отвернуться от этого спокойного, расслабленного, такого беззащитного лица, особенно долго хотелось наблюдать за ним, пока он не видит. Было восемь утра, и солнце уже вовсю освещало улицу за окном, пробиваясь сквозь частые переплетения ветвей и листьев, которые отбрасывали рваные тени на пол в комнате, мою кровать и лицо Джерарда. Впервые мне было безумно жаль, что у меня нет плотных темных штор на окнах. Видя его таким сейчас, у себя в постели, я испытывал странные чувства, невозможно было разобраться в них вот так, сию минуту. Но в этом клубке было одно, понятное для меня – хотелось продлить его сон и отдых подольше. Тихо поднявшись с кровати, благо, между окном и кроватью у меня был проход, я быстро пособирал вещи, валяющиеся вокруг в хаотическом беспорядке, которые собирался надеть, и рюкзак со школьными принадлежностями, и, аккуратно и медленно нажав на ручку двери, вышел из комнаты. Из кухни доносились звуки, мама тоже встала и, видимо, готовила завтрак.

“Черт, ну и видок у меня сейчас!” – подумал я, выходя на цыпочках, с кучей шмоток под мышкой и рюкзаком почти в зубах, в одних трусах, ну просто герой-любовник из девчачьего романа, меня уже почти пробило на «ха-ха», так ярко и глупо я видел себя со стороны.

– Фрэнки, ты встал уже? К первому занятию сегодня? – голос мамы вывел меня из ступора.

– Да, мам, я умываться, – сказал я и быстро скрылся со всеми вещами в ванной. Как хорошо, что, фактически, это была моя ванная, и мама сюда не заходила. Я мог оставить тут рюкзак и джинсовую ветровку, а потом сделать вид, что взял их из комнаты. Было бы странно, если бы я пришел к завтраку, одетый в верхнюю одежду и с рюкзаком. Только сейчас до меня дошло понимание, заставив сердце биться чаще и волноваться, что, встань Джерард в туалет сейчас и столкнись с мамой... И я не знаю, как бы стал объяснять это. Попросив мироздание, чтобы все обошлось, я пошел на кухню.

– Утра, мам.

– Доброе утро, Фрэнки, – мама быстро поцеловала меня в лоб, пригладив топорщащиеся волосы на затылке.

– Ну мааам! – простонал я.

– Что такое? – Линда улыбнулась, разливая по кружкам кофе. – Мы и так сейчас стали намного реже видеться и общаться, могу я поцеловать с утра своего сына и погладить его по голове? – мама поставила передо мной овсяную кашу, политую черничным вареньем, и кружку с кофе, а позже к моему завтраку еще добавился тост с сыром. Как же я люблю вкусно покушать, ммм!

– Мам, – начал я, отрываясь от жевания, – помнишь, ты приглашала ребят на ужин?

– Конечно. Надумали уже? – Линда с интересом посмотрела на меня.

– Сегодня у Майки день рождения. И я подумал, было бы неплохо сделать ему сюрприз – ужин у нас. Мы с ребятами бы приготовили что-нибудь, а я вообще-то думал сделать торт.

Мама заливисто рассмеялась.

– Да вы серьёзно настроены, мальчики.

– Зря ты смеёшься, кроме Рэя, в нашей компании все неплохо готовят.

– Но торт? – мамина бровь изогнулась точь-в-точь как моя, когда я был настроен скептически. Или, правильнее сказать, это я у неё научился?

– Ну... Я хочу хотя бы попробовать. Интересно же, что может получится. Тем более, я надеюсь на помощь, – добавил я, вспомнив про дрыхнущего в комнате друга.

– Я поняла тебя, – мама улыбнулась. – Я немного отпрошусь с работы и помогу вам с приготовлениями.

– О, Майки просил что-нибудь без мяса, – я улыбнулся, наблюдая за маминой реакцией.

– Это даже проще и быстрее. Будете пасту с помидорами, рукколой и овощами? Я сделаю по своему рецепту, будет очень вкусно.

– Ты спрашиваешь?! – мамина особенная паста была произведением искусства, не меньше. Но готовила она её так редко, что я каждый раз успевал соскучиться по этому божественному вкусу.

– Тогда почистите лук к моему приходу, я буду часов в пять. Хорошо?

Я утвердительно кивнул и, запив последний кусочек тоста чёрным кофе, пошёл в ванную за вещами. Времени оставалось совсем немного, и к девяти я должен был быть за своим столом в классе. Сегодня было всего две пары лекций, и я планировал освободиться к часу, а дома быть после двух, после того, как зайду в одно место, чтобы купить подарок Майки.

В школе всё прошло гладко, и, несмотря на то, что сегодня я не готовился, меня никто не спросил, и я тихо-мирно прописал все четыре урока, не попадая в зону повышенного внимания. Из приоткрытых окон доносились звонкие голоса, у кого-то были занятия по физической подготовке на улице. Иногда я отвлекался ненадолго, чтобы посмотреть на этих ребят, усердно носившихся по беговым дорожкам, сдавая стометровки и прыжки. Отсюда, из кабинета на третьем этаже, было плохо видно, но в целом казалось, что им там очень весело, а тут монотонный голос мистера Блома, надиктовывающий очередной материал, и так жутко хотелось присоединиться к их беготне, что порой меня посещали мысли выпрыгнуть прямо в окно. Но я держался и, честно говоря, даже гордился собой за эту выдержку.

После занятий, уже собираясь, складывая тетради и ручки в рюкзак, я почему-то оказался почти самым последним и неожиданно услышал надоевший за три часа лекций безразличный голос.

– Айеро, попрошу вас задержаться ненадолго.

«Чёрт! Ну что ему ещё от меня надо?» – я мысленно возвёл глаза к потолку, но послушно прошагал к столу учителя. Последний человек уже выходил из кабинета, это был Джим Реллоуз, он сжал перед грудью кулаки, как бы говоря: «Держись, чувак, мы с тобой», и закрыл дверь. Я с грустью проводил его взглядом, будто он был мне братом родным.

– Присаживайся, Фрэнк, – учитель указал на стул за столом напротив, и мне пришлось снова сесть. Больше всего сейчас я хотел удаляться от школы с постоянной скоростью одна миля в час, не оборачиваясь. Ведь впереди меня ждал, как я надеялся, очень интересный и весёлый день и вечер. Я посмотрел на мистера Карго Блома, изобразив неподдельное внимание.

– Я бы хотел поговорить насчёт твоего друга, Майкла. Он пропускает занятия уже больше недели, при этом я не могу связаться с его родителями и получить более достоверную информацию о его состоянии. Его брат также пропал и не посещает школу. Может, ты знаешь что-нибудь об этом?

– Эм… – я задумался о том, что бы такое рассказать, чтобы от меня поскорее отстали. Очень хотелось поведать этому невозмутимому человеку страшную историю о том, как старший Уэй продался в рабство, отрабатывая долг за приличную партию травки, и про то, как младшего чуть не убили, потому что его брат не успел к сроку. Интересно, хоть что-нибудь поменялось бы тогда в этом лице? – На самом деле, Майки и правда сильно растянул ногу при падении, он с трудом передвигается по дому. Но я очень усердно записываю все лекции, и почти каждый день мы прорабатываем с ним пропущенный им материал. Поверьте, он очень хорошо справляется. Когда он поправится и снова начнёт посещать школу, он будет в курсе всего, что мы проходим сейчас. – Я смотрел на учителя, выискивая признаки удовлетворения моим ответом, но нет, всё то же непроницаемое лицо и неподвижные глаза.

– Что ж, очень приятно слышать, что тебе не всё равно. Я бы очень хотел увидеть его уже на следующей неделе, передай ему это. – С этими словами он встал, собрал в стопку журналы и бумаги на столе, и, взяв их под мышку, направился к выходу из кабинета. Я уже собрался выдохнуть, как у самой двери он обернулся. – И ещё, пожалуйста, передай старшему Уэю, если встретишь его, что выпускной год только начался, а он снова подбирается к тому, чтобы попасть в списки проблемных учеников. Вряд ли его повторно оставят на второй год. Скорее всего, вопрос будет стоять уже об отчислении. Пусть он подумает об этом на досуге? – и учитель вышел, не спеша закрыв за собой дверь и оставив меня в классе наедине с самим собой.

«Дерьмо!» – подумал я и почувствовал, как радостное утреннее настроение начало медленно сдуваться, словно воздух из проткнутого воздушного шара.

Я шёл по улице в направлении магазина спортивных товаров. Погода стояла сказочная, но это было в порядке вещей для сентября в Джерси. Почти лето, но более мягкое и спокойное, без жары и духоты, с приятно прохладными ночами, дающими отдых от тепла. В голове постоянно прокручивалась фраза мистера Блома «вопрос будет стоять об отчислении», и я уже хотел биться головой о ближайшую стену, чтобы заткнуть его голос, застрявший в мозгу. В конце концов, кто я такой, чтобы говорить это Джерарду? Если этот парень собирается портить себе жизнь всеми возможными способами… разве я могу запретить ему это? «Постой-постой, Фрэнки, – включился внутренний голос, – а если ему просто нужна поддержка? Может, он просто запутался в чём-то, и считает, что то, что он делает – лучшее решение? Ты собираешься просто наплевать на это, потому что не хочешь лезть, потому что лениво, или боишься разладить ваши, только-только ставшие более близкими, отношения? То есть, ты собираешься забить на друга? На человека, который тебе дорог?»

– Аааа, заткнись! – вырвалось у меня вслух, когда я уже подходил к дверям магазина. Проходившая неподалёку девушка недоумённо оглянулась на меня. «Ну что? Я выгляжу как псих? Возможно, но плевать я хотел на ваше мнение». Я открыл дверь магазина и зашёл внутрь. Моей идеей-фикс давно уже было покататься с парнями на роликах. Я так и не спросил, умеют ли они, но недавно решил, что стоит просто подарить ролики Майки, и всё выяснится само собой. Даже если он не умеет кататься, я быстро научу его, я очень хорошо запомнил, как это было со мной, и как Эл с Лалой за несколько дней поставили меня на ролики. Финансы мои были ограничены, но я постарался выбрать самое приличное на данную сумму и, пока шёл между рядов с всевозможными товарами, вспомнил, как я, стараясь не запалиться, по-тихому пересматривал всю найденную обувь Майки, чтобы определиться с размером. Хе-хе, много же мне задали бы вопросов, застукай кто-нибудь за этим странным занятием. «Обувной фетишист!» – я улыбнулся, представив обличающего меня Рэя и Майки, подыгрывающего ему: «Я всегда знал, что с этим парнем что-то не так!»

Выбрав, наконец, очень приличную пару, которая стоила намного дороже, но в связи с окончанием лета шла со скидкой, я успокоился и, оплатив покупку, двинулся домой. Тут было всего десять минут ходьбы, но я уложился в семь, потому что боялся, что этот нудный голос в моей голове снова начнёт учить меня жить. Что это было вообще? «Лучший Фрэнки»? А у него не возникало мысли, что я сам, весь такой прилежный, иногда не понимаю, на хрена я трачу столько своего времени на лекции, что мне неинтересны, и на дела, заниматься которыми мне не хотелось. Знал ли я сам, чего я, вот конкретно я, не оглядываясь на маму и прочая, хочу? К чему стремлюсь? Зачем мне школа? И что будет после? Чем я хочу заниматься? Чем зарабатывать на жизнь? Единственное, в чём я был уверен, – что мне нравится играть на гитаре, что мне нравится заниматься музыкой. Ааа! Блин, я всё-таки снова начал думать о том, о чём не хотел думать сейчас, и больно ущипнул себя за руку почти перед самым домом.

Поднявшись по ступенькам, я осторожно открыл дверь, поставив коробку с роликами к прихожей, и на цыпочках прошёл к своей комнате. Джерард всё ещё спал, разметавшись по кровати и скинув одеяло на пол (чёрт, третий час дня, как ему это удаётся?!!). Выглядел он очень умиротворённо, и я, тихонько прикрыв дверь, ушёл на кухню – начинать готовить торт. Рецепт давно был у меня в голове, я решил сделать обычный бисквит, только в один из коржей добавить сухого шоколада*, чтобы он стал тёмным. Прослоить его нарезанным бананом, а в качестве крема взбить сливки с сахаром. Моим тайным ингредиентом должна была стать алкогольная пропитка – я как раз заприметил у мамы в шкафу открытую бутылку клубничного ликёра. Стащив с себя джинсовку и накинув мамин фартук, я принялся долго, медленно и упорно взбивать миксером яйца и сахар для бисквита.

– Чёрт побери, Фрэнки, знал бы ты, как тебе идёт! – я обернулся на зевающий голос, и увидел восставшего Джерарда, потягивающегося в коридоре на входе в кухню. Этот соня даже не додумался одеться, щеголяя босиком, в боксерах и футболке, в которой спал.

– И тебе доброе утро. Голова не болит? – улыбнувшись ему, я вернулся к своему важному занятию, прижимая одной рукой к животу огромную миску с взбиваемым тестом, а другой двигая миксером.

– Если бы не твоё «жжжжжж», я бы ещё пол часика поспал. – Он без зазрения совести плюхнулся на ближайший от меня стул.

– Надеюсь, ты хорошо спал? – спросил я, потому что сам спал адски, долго не мог заснуть, постоянно прислушиваясь к мерному дыханию Джерарда, и не мог не обращать внимания на его ноги и руки, периодически задевавшие меня под одеялом.

– Я спал просто божественно! – с довольным видом сказал он, глядя на меня снизу вверх яркими лучистыми глазами. – Особенно, если учесть то, что до этого почти не спал неделю. А вообще, рядом с тобой было очень уютно. Обычно я замерзаю под утро, – чуть смущённо улыбнулся он, – но не сегодня.

– Замерзаешь?! Да ты жаришь, как печка, Джерард! Я постоянно норовил раскрыться, потому что было очень жарко от тебя. – Блин, на самом деле, так и было. Спать с ним под одним одеялом было просто невыносимо, и под конец я просто вылез из-под него.

– Оу. Ну, если я горячий, это ещё не значит, что мне самому тепло. Просто у меня кровь такая. А твои ноги наоборот были такими холодными, когда я только улёгся.

– Ээ… у меня всегда ноги холодные, это нормально, – попытался защититься я.

– Ну, знаешь, – возмутился Джерард, – это нормально, но не тогда, когда натыкаешься на них случайно под одеялом.

– Вообще-то, тебя никто и не приглашал ко мне в кровать, – тихо пробубнил я, не глядя на него. Дались ему мои ноги, надо же!

Джерард заливисто рассмеялся, поднимая вверх руки.

– Ладно, ладно, сдаюсь. На самом деле, я отлично выспался у тебя, спасибо, Фрэнки! Дома мне такое точно бы не светило. Я умываться. – «И, надеюсь, одеваться?» – добавил я про себя, глядя на аппетитную задницу идущего в ванную друга. “Какого хрена я вообще пялюсь на его задницу?!” – подумал я и быстро отвернулся.

Через десять минут, когда Джерард, сияющий, умытый, и, слава богу, одетый, вернулся на кухню, я уже разделил тесто на две части и в одну добавил шоколадный порошок*. Ещё немного, и можно было ставить всё это в духовку выпекаться. Духовым шкафом я еще ни разу не пользовался, но надеялся на свою способность разобраться в крутилках и выставить нужную температуру и режим.

– Я смотрю, ты затеял тут что-то грандиозное, – сказал друг, нависнув над моим плечом и разглядывая содержимое чаш. – Что это?

Я по привычке повернулся на голос, и чуть не столкнулся с ним нос к носу, смутившись, быстро отвернулся обратно и сказал:

– Это… это будет бисквит для торта. Чёрт, не мог бы ты не стоять так близко? Это отвлекает. – Чёрт, чёрт, чёрт! Я хотел сказать, что он мне мешает… Хотя на деле эта его чёрная лохматая голова над плечом именно отвлекала меня от мыслей о готовке. Блин! Когда этот парень не торчит рядом, я совершенно нормальный человек. Но стоит ему подойти ближе, чем на метр, как внутри меня начинает что-то тикать. Чёрт! Может, это счётчик Гейгера? Может, этот говнюк радиоактивен? Как же нелепо я оговорился…

– А ты не отвлекайся, – в голосе Джерарда явно читалась усмешка. – Я просто смотрю, как ты это делаешь. Знаешь ли, это выглядит круто. Никогда бы не поверил, что ты можешь стоять в фартуке с миксером в руке и что-то старательно перемешивать. Хочется навеки запечатлеть этот момент, и даже, возможно, унести его с собой в могилу.

Я смутился ещё больше, но всё-таки губы поползли вверх от его слов. Этот парень уже откровенно стебался надо мной, я не выдержал, и ткнул его назад локтем свободной руки. Он скорчился сзади от смеха, а я быстро сказал, пока он не очухался:

– Займись лучше делом, Джер.

– Чем именно? – отсмеявшись, он выпрямился и даже, кажется, немного посерьёзнел.

– Надо придумать, как выманить Майки из дома и привести сюда. Я говорил с мамой, она поможет устроить отличный ужин, было бы здорово организовать тут сюрприз для него. Ну, чтоб было неожиданно, что ли. Чтобы он удивился и обрадовался. – И тут мне в голову пришла здравая, но очень запоздавшая мысль – ведь к Уэям приехали родители, и, скорее всего, сегодня Майки собирается побыть в кругу семьи? Вот чёрт! Я так привык к тому, что они живут одни, что совсем не учёл этого… Какой же я дурак!

– Джер?

– М?

– Я дурак?

– Интересный вопрос. Если честно, очень хочется ответить, что да. Просто, чтобы позлить тебя, – и он снова улыбнулся мне, широко и открыто.

– Иди ты… Просто я совсем забыл про ваших родителей. Они же не отпустят его отмечать к нам в день рождения. Это как-то глупо.

– Они утром собирались уехать в Нью-Йорк. – Лицо Джерарда стало непроницаемым, и улыбка за секунду стёрлась с лица.

– В смысле? Чтобы вернуться вечером? – я совсем ничего не понимал. Приехать, чтобы снова куда-то уехать, пусть и совсем недалеко. Но ведь у Майки день рождения…

– Они повезут отснятые материалы в несколько глянцевых журналов. А вечером у них банкет в National Geographic, не знаю, по какому поводу. Если честно, я очень сомневаюсь, что они вернутся сегодня.

– Но как же Майки? – я не представлял, чтобы моя мама могла поступить подобным образом. Должно было случиться что-то невероятное, чтобы такое произошло. Даже сегодня она сказала, что отпросится с работы, чтобы помочь сделать праздник для Майки, которого видела один раз. Поэтому я совершенно ничего не понимал в том, что происходило у Уэев, а происходящее расстраивало меня и ставило в тупик.

– Фрэнки, выдохни. У нас всегда так. Они говорят: «Извините, мальчики, работа не ждёт», – и укатывают по очередным делам. Они просто безумные фотографы-маньяки, ты бы видел, как горят у них глаза, когда они начинают говорить о своих съёмках, о местах, где они побывали, о том, какие моменты удалось поймать в объектив. Если честно, я уважаю их за это и даже где-то завидую. Меня, к примеру, уже долгое время ничто не зажигало настолько, чтобы стать сумасшедшим, как они. Наверное, они считают, что мы уже выросли и вполне можем справиться со всем самостоятельно. На самом деле, так оно и есть. Но их вера в нас несколько однобока, к примеру, те же деньги они переводят бабуле – она оплачивает счета за дом, мы вместе закупаемся продуктами, она даже что-то оставляет нам на карманные расходы. Наверное, это правильно, всё-таки, доверять такие суммы двум парням-подросткам не стоит. К слову, как-то раз мы с Майки спустили большие деньги, просто поехав на выходных в Нью-Йорк в парк развлечений, и оттянулись там до блевотины. Мы перекатались на всём, на чём только можно, посетили все комнаты страха и тиры, и наелись сахарной ваты на жизнь вперёд. До сих пор передёргивает от одного воспоминания. – Он улыбнулся, явно переносясь в тот день, но потом уголки его губ снова вернулись вниз. – Просто выходит так, что жить одни и без внимания – мы уже взрослые. А чтобы доверять нам, как взрослым – мы ещё не заслужили. Вот именно это и бесит. Эти двойные стандарты. Как-то отец прямо признал, что у него не хватает времени, чтобы проводить его с нами. Что у него идёт фантастический профессиональный рост, и он не может отойти в сторону сейчас – его тут же обскачет кто-то более молодой и резвый. Он сказал, что надеется, что когда-нибудь мы поймём его. Но он хотя бы и не делает вид, что сожалеет об этом. Это обидно. Но честно. А мама… не успевает приехать, как начинает лезть нам с Майки в душу, во все наши дела, будто ей есть дело. И те несколько дней, или неделю, что они будут дома, она постарается взять под контроль все сферы нашей жизни, будто до этого мы несколько месяцев не справлялись сами. А на хрена нам этот контроль? Иногда нам просто хочется, чтобы нас любили. Без причины, а не за что-то.

Джерард замолчал. Он стоял, опираясь локтями на кухонную барную стойку за его спиной, смотрел мимо меня и выглядел расстроенным. Я поддался порыву, отложил миксер и крепко обнял его. Мне было очень жаль ребят, потому что я прекрасно понимал, о чём Джерард говорит. Моя мама… она редко говорила, что любит меня. Но, чёрт возьми! Я всегда чувствовал это. Это было в её голосе, когда мы говорили. В том, как она смотрела на меня с утра, или в том, как просто что-то делала для меня, как сегодня. Все эти незначительные мелочи и давали мне ощущение любви и тепла – крепкий чёрный кофе по утрам, который она сама терпеть не могла, но делала для меня. Искренняя заинтересованность в том, что происходит в моей жизни. Наши разговоры, хоть и редкие, но такие значимые для меня. Её молчаливое одобрение моих музыкальных пристрастий, хотя сама она очень не любила тот стиль музыки, что слушал и играл я. Но моя причастность ко всему этому в корне меняла дело.

В общем, каким бы я был, не получая этого? Прогуливал бы школу? Выпивал с так называемыми друзьями? Курил бы травку? Сбегал бы из родительского дома на ночь к другу? Мои мысли плавно вернулись к Джерарду, его тёплой и твёрдой груди под футболкой, к которой я прижимался ухом, и стуку сердца где-то внутри. Тук-тук… Тук-тук... Он обнимал меня одной рукой, а я, как дурак, крепко сжимал его обеими. Может, от этого ему станет хоть немного теплее? Лучше?

– Джерард. Я люблю вас с Майки просто так. Вы офигенные.

На несколько секунд он замер, почти перестав дышать и гладить меня рукой по спине. А потом тело его начало легко трястись, и, подняв на него глаза, я понял, что он беззвучно смеётся.

– Придурок, чего смешного? – я отстранился и хотел было вернуться к миксеру и бисквитам, но он схватил меня за руку и вернул в прежнее положение.

– Нет, Фрэнки, просто… – он опять затрясся с едва слышным смехом. – Просто ты поразительный, правда. Спасибо тебе, я сейчас чувствую себя очень счастливым. – Его рука перекочевала на мою голову и пару раз прошлась по волосам. – У тебя такой классный ёжик. Очень необычные ощущения, когда трогаешь его. У Майки волосы совсем не такие... Ааа! – неожиданно подскочил он, – Чёрт, Майки! Где у вас телефон? – он проскользнул между мной и стойкой, и это был снова ироничный и знакомый Джерард, у меня просто камень упал с души.

– В прихожей на тумбочке. Если бы ты имел привычку заходить через дверь…

– Не гунди, – он улыбнулся и быстро ушёл в сторону прихожей.

*да, чёрт возьми, я знаю, что это какао. Но очень сомневаюсь, что это называется «какао» в США. Я там не была :(

< бета Эйки>

====== Глава 10.2. ======

Я продолжал механически заниматься разливанием бисквита в формы и заталкиванием их в духовку, слушая доносившиеся из прихожей фразы Джерарда. «Да, Рэй, я знаю, что я мудак. Да… Я же сказал, что уже уладил всё, и Майки больше ничего не угрожает. Хорошо, ты ещё раз набьёшь мне морду, только, давай, не сегодня? Нет, я не забыл про его день рождения, придурок!» – Джерард явно улыбался, произнося всё это, ни одно слово он не сказал серьёзным тоном, или, упаси боже, раскаиваясь. «Кажется, он в слишком хорошем расположении духа сейчас… Может, мне не стоило раскидываться такими громкими заявлениями?» – думал я, крутя ручки духового шкафа, выставляя режим и температуру для коржей. И тут до меня начало доходить, что я вообще сказал ему… Точнее, как это пафосно звучало со стороны… Чёрт! Я такой придурок! Мне стало безумно стыдно, я не знал, куда себя деть, а перед глазами как назло всё прокручивалась и прокручивалась картина моего заявления Джерарду. Теперь понятно, почему он рассмеялся. В другой ситуации я бы никогда не сказал ему этого! Да и вообще, такое не говорят друзьям, это ведь и так само собой разумеется? Парни не говорят подобных слов друг другу, и сейчас я не мог понять, какого хрена на меня нашло, я был как сентиментальная девчонка под воздействием слов и вида Джерарда. Нет, дело не в том, что я соврал или что-то вроде этого… Всё именно так и обстояло на самом деле, эти ребята были мне очень дороги, и я, наверняка, любил их. За этот недолгий срок, что мы знали друг друга, мне казалось, что мы пережили уже столько всего вместе, что хватило бы на несколько лет моей прошлой, довольно спокойной жизни. Но как?! Как я вообще смог такое сказать вслух? Я был в полнейшем недоумении. Всего пять минут назад я висел на Джерарде, пытаясь приободрить его, и, думаю, этих дружеских объятий было бы вполне достаточно.

«Этот парень просто плавит тебе мозги, Фрэнки, – услужливо подсказал мне внутренний голос, – и ты перестаёшь нормально соображать. Может, стоит держаться от него подальше, пока не превратился в девочку?» На секунду я разозлился. Хрена с два ему! Больше я не поведусь на его прочувствованные монологи, не дождётся. Поразительно, насколько у него получалось развести меня на эмоции, будто я был пластилиновый, и он лепил из меня то, что хотел, по своему усмотрению. Вот гад!