сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 86 страниц)
— То, что ты все рассказал о моем приказе матушке, это хорошо, — я повернулся к Джекобу и сделал серьезное лицо. — Она моя мать и я ей доверяю… Но если ты, и ты, Роб, будете докладывать о каждом пустяке леди Серсее, или лорду Тайвину, или еще кому-нибудь, то мне придется найти себе новых стюардов… Не таких болтливых и более преданных. Это понятно?
— Да, ваше величество, — оба парня низко поклонились.
— Хорошо. — Я откинулся на кровать, заложил руки за голову и позволил себе немного поваляться, затем переменил позу, выдвинул Ветер Перемен из ножен и полюбовался игрой света и тени на клинке. Понятное дело, стюарды вот так вот сразу не начнут служить лишь мне одному. Да и прямо сейчас заменить их кем-то более достойным и преданным не представляется возможным. Так что мои слова — чистый блеф. Но с чего-то начинать надо. Надеюсь, что теперь они будут хотя бы задумываться о том, что сообщать, а что и нет Серсее.
Меня переодели в обтягивающие бриджи в красную и черную полоску — ноги сразу стали казаться тоньше, чем были на самом деле. Эх, им бы мясца побольше и мускул!
Также на меня надели парчовый дублет с черными атласными рукавами и шишечками по швам из оникса. А на ногах у меня оказались низкие туфли на кожаной подошве без каблуков с длинными и узкими носами.
И вот мы отправились на вечерний пир. Сир Таллад плелся позади всех с несчастным и побитым видом. Я же окончательно решил, что в ближайшее время откажусь от услуг этого человека. С людьми похожего типа мне уже приходилось сталкиваться в прошлой жизни. Такие доброту воспринимают как слабость, если ты даешь им палец, пытаются забрать всю руку. И еще они любят садиться на шею и не имеют ничего против, чтобы стать любовниками для жены лучшего друга или супруги своего короля. Может в каноне он и не стал любовником королевы — но слухи не рождаются на пустом месте.
Само наше прибытие обставили очень торжественно. Звучали трубы, играла музыка, а мы с Маргери въехали прямо в зал на белоснежных лошадях. Мне снова достался Снег — и он вел себя вполне мирно. Похоже, мы успели подружиться.
Подковы звонко цокали по вычищенному до блеска мрамору пола. Вот будет потеха, если лошади набросают яблок!
На пир Маргери облачилась в бледно-зеленое шелковое платье, с тугим корсажем, обнажающее плечи и открывающее верхнюю часть ее нежных, девичьих грудей. Распущенные волосы струились по белым плечам до узкой талии. А на голове у нее тонкий ободок золотой короны. Девушка улыбалась мило и застенчиво.
До сумерек оставалось больше часа, но тронный зал сиял многочисленными огнями — в каждом гнезде на стенах уже горели факелы или толстые свечи.
Сверху, на хорах, толпились музыканты. Скрипачи, арфисты и лютнисты настраивали свои инструменты, а остальные с любопытством поглядывали вниз, следя за тем, как герольды объявляли имя очередного лорда и его супруги (если она присутствовала) и провожали их на заранее выделенные места.
Легкий сквозняк приносил прохладу и колыхал многочисленные знамена, вымпелы с гербами и тканевые пологи.
Стол короля и самых высокородных лордов находились сразу около ступенек, ведущих к Железному трону. Сам трон, по случаю торжества, убрали в красивые, разноцветные ткани. В тот день мне так и не удалось его увидеть.
Здесь, около стола, гости вновь проходили мимо нас и многие из них с радостью целовали нас в обе щеки. Я получил поцелуи от матери, почти состоявшегося тестя Мейса и тещи Алейны, от брата Маргери Гарлана и его супруги, от дяди Кивана, и еще нескольких людей.
Наконец, все расселись по своим местам.
Поднялся Верховный Септон и произнес молитву. Меня удивило то, что многие гости преклонили головы и с серьезным, даже набожным видом слушали торжественные слова.
Следуя примеру других, я также вполне искренне помолился Семерым — ведь их я знал несколько ближе, чем большая часть присутствующих. Впрочем, мне рано расслабляться. Если выживу, то поблагодарю по-настоящему. И дар какой-нибудь принесу в Великую Септу.
Когда богам воздали должное, десница короля, лорд Тайвин встал и произнес долгий, красивый тост, в котором славил молодоженов, просил Семерых благословить этот брак, а заодно и все Королевство под царствованием Джоффри Первого.
Он замолчал. Гости похлопали, посвистели и все стали смотреть в мою сторону. Похоже, и мне надо что-то сказать.
— Благодарю вас, лорд Тайвин! — я кивнул деду. — Наполним чаши! За прекрасную королеву из сказки, за мою жену!
— За Маргери! — взорвался весь зал. Сотни чаш со звоном стукнулись и свадебный пир начался.
В тот вечер он состоял из семидесяти семи различных блюд, представляющих кулинарию всего Вестероса, Эссоса и даже Летних Островов.
Немного в стороне, так, чтобы сильно не бросаться в глаза, поставили отдельный стол для моего нового чашника, сира Джосиба Спайсера — толстого человека с маленькими поросячьими глазками, красными, обвислыми щеками и сальными волосами. К тому же этот человек обильно потел и непрестанно вытирал свое красное лицо большим платком.
Да, похоже, Серсея выбрала на такую почетную роль того, кого абсолютно не жалко. Впрочем, сам сир Джосиб явно гордился своим стремительным карьерным ростом.
На первое подали густой суп с грибами и улитками. Я такую жуть даже пробовать не решился, а лишь ухаживал за Маргери.
Вино, как я и рассчитывал, налили в тот огромный кубок, что подарили мне Тиреллы — туда, наверное, влезло три, а то и четыре галлона. В общем, хватит нескольким людям, чтобы упиться. Само вино оказалось темно-красное, как кровь, борское.
Сиру Джосибу отнесли за его стол и вино из моего кубка и суп из улиток. Челюсти чашника энергично заработали — он крайне серьезно отнесся к своим обязанностям.
Народ, те, кто повнимательней, заметили новую персону, но вслух свои мысли не озвучивали, оставляя их при себе.
Я приказал слуге, и из моего кубка он угостил всех ближайших гостей и даже Тириону послал бокал вина. Раньше я где-то читал и слышал, что если король или другое влиятельное лицо хочет кого-то наградить, то он посылает ему вино со своего стола или различные блюда. Небольшой знак внимания, говорящий о том, что человека ценят.
В Вестеросе похожий обычай также существует. Во всяком случае Джоффри был с ним знаком, да вот только в силу характера не обращал внимания на такие мелочи.
После того, как сир Джосиб и гости распробовали мое вино, и прошло некоторое время, я и сам его пригубил. И надо сказать, никогда ранее я ничего подобного не пробовал.
В общем, у меня имелся план. Весь пир я пью лишь из этого кубка, не напиваюсь и контролирую, чтобы слуги ничего туда не добавили. Тем более, емкость стоит на видном месте и что-то туда добавить не так уж и просто.
Через некоторое время первоначальное состояние некой скованности и неловкости начало проходить. Гости выпивали и все больше и больше расслаблялись, и вели себя более естественно и свободно.
Я ухаживал за Маргери, восхищался ее красотой и периодически переводил взор на ее грудь. Один из этих взглядов она перехватила и улыбнулась чрезвычайно довольно.
Девушка раскраснелась, много смеялась, но одновременно я замечал в ней и некое опасение. Неужели она и в самом деле еще дева и теперь, вместе с предвкушением первой ночи, немного опасается того, что сопровождает потерю девственности?
Я осмотрел других гостей.
Лорд Варис, человек с округлым, мягким лицом, старающийся казаться добрее, чем был на самом деле, мало ел и совсем не пил. Но зато он внимательно контролировал все, что происходило вокруг. Даю голову на отсечение — он запоминал все, что видели глаза и бережно складывал в хранилище своей памяти. Этот человек в своих просторных одеждах напоминал мне ядовитую змею, внушая на подсознательном уровне опасение и даже страх.
Рядом с ним расположился мейстер Пицель. Судя по их лицам, они оба оказались недовольны своим соседом. Промелькнула мысль, что церемониймейстер усадил их так специально.
Черноволосая, жгучая женщина за одним из столов громко смеялась шуткам Красного Змея. Причем рука Оберина весьма недвусмысленно покоилась на её груди.
Подоспело второе блюдо — паштет из свинины, рубленых яиц и кедровых орехов. За наш стол поставили огромную тарелку и уже оттуда слуги накладывали каждому по куску.
Посчитав, что общее блюдо травить бы не стали, я приказал положить и себе и Маргери.
Сир Эшли Гройл говорил мне, что на пиру будут выступать семь величайших бардов этого мира, сменяя друг друга.
Вот настало время и первого из них — седобородого, с обветренным лицом путешественника Хэмиша Арфиста.
Он провозгласил, что споет лично им сочиненную песню «Скачка лорда Ренли». Как я понимал, эта песня посвящена неудавшемуся мужу Маргери. Сама девушка, при первых строках выпрямилась и внимательно слушала.
С костного трона Владыка Теней
Воззрел на убитого лорда.
Увидел в глазах отраженья страстей,
И память о леди Простора.
— Отныне ты мой! — так Владыка сказал.
Готовься к страданьям и боли.
Ты плохо прожил, ничего не создал.
Достоин ты лютой юдоли!
— Да кто ты такой? — смелый лорд закричал,
Кто дал тебе право такое?
Я славно сражался, друзей привечал,
И дело творил я благое.
Одно лишь меня в этот час тяготит,
Забыл я про преданность лорда!
И юный король меня не простит.
Доколе не выполню долга!*
Пальцы арфиста бегали по струнам высокой арфы. Зал затих. А Хэмиш все пел о том, как лорд Ренли сумел вернуться обратно в мир живых, чтобы насладиться последним поцелуем леди Простора и отомстить врагам Джоффри.
Да уж, автор явно пытается угодить королю. И хотя все очень красиво, а местами так и вовсе трогательно, я что-то сомневаюсь, что на том свете лорд Ренли переживает, как бы ему помочь королю.
Глаза Маргери наполнились влагой и пара слезинок скатилось по щекам.
Песня вышла очень грустной и гости приуныли. Думаю, так было задумано специально. Следующая песня посвящалась долгу и чести, следом Хемиш спел смешную, а под самый конец пришло время балладе о любви и счастье.
Народ погрустил-погрустил, а потом развеселился и разошелся.
Подали следующее блюдо — горячие овсяные лепешки и кукурузные оладьи.
Этим блюдом я также особо не заинтересовался. И вообще, судя по всему, в Вестеросе не знают таких слов, как «правильное питание».
Еда и развлечения начали сменять друг друга с какой-то нереальной скоростью. И все это гости заливали ошеломительным количеством вина.
Сир Джосиб за своим столиком работал, не покладая челюстей. Мне его даже стало немного жалко. Впрочем, глядя на огромный бурдюк, который с весьма большой натяжкой назывался его животом, я понимал, что у чашника с запасом места, куда можно складывать все съестное.
Вино, мёд и эль исчезали галлон за галлоном. Мужчины и женщины становились сначала довольными, потом счастливыми, затем веселыми и неистовыми.
Рыцари рассказывали весьма скабрезные военные истории с удивительными интимными подробностями. Леди хохотали, притворно краснели, но и сами не отставали. Вот уж точно, у пьяной куме одно на уме.
Многие уже не просто смеялись — а обессилено икали.
Некоторые пары ели из одной тарелки, пили из одного кубка и даже откровенно целовались.
Я понял, что пора и мне ковать собственное счастье.
— Маргери, — позвал я девушку. Она обернулась и я в тот-же момент обнял ее за плечо, притянул и нежно, слегка касаясь языком, поцеловал в губы.
Она на миг замерла, а потом ответила мне таким искренним и ласковым поцелуем, что у меня застучало сердце. Ее тонкая, изящная рука обвила мою шею, а пальцы перебирали волосы.
Кто-то из гостей увидел нас и закричал на весь зал:
— За Джоффри и Маргери!
Народ подхватил и мы, с некоторым разочарованием, но очень довольные друг другом, разомкнули уста.
Маргери
Как-то, пару лет назад, бабушка Оленна пообещала ей, что приложит все силы, чтобы она стала королевой.
Тогда был еще жив король Роберт, и у него подрастали два сына — Джоффри и Томмен. Томмен был младше ее, а вот ровесник Джоффри подходил по всем статьям. Тем более, рыцари Простора и сам дом Тиреллов к тому времени набрали такую силу и могущество, что породниться с ними было бы весьма полезно даже для короля.
Но жизнь повернулась не так, как рассчитывала леди Оленна. Сначала король Роберт уехал вместе со всей семьей на Север, к своему старому другу Неду Старку. Он сделал его десницей, а его дочь, Сансу, пророчили в жены Джоффри — об этом союзе объявили на все королевство и не осталось дома, постоялого двора или дороги, где об этом бы не судачили.
А потом король Роберт умер, вспыхнуло восстание, и благодаря настойчивости и красноречию младшего сына, Лораса, лорд Мейс склонился к союзу с Ренли Баратеоном. Поначалу военные дела шли хорошо, а ее обвенчали с Ренли. Хотя, надо признать, бабушка Оленна изначально выступала против данного союза — и сейчас Маргери понимала, почему.
Но ее отец, лорд Мейс, не желал никого слушать и пошел на поводу у собственного сына в попытке удовлетворить личные амбиции.
Так она стала формальной королевой. Ренли не являлся законным королем, он просто вел войну за Железный трон. И еще он был мужеложцем. В какой-то момент бабушка смирилась с этим браком и убеждала, что возможно, так и лучше. Главное, чтобы он захватил престол, а потом один раз сумел сделать ей ребенка. И пусть потом спит с кем хочешь — хоть с оруженосцами, хоть с их лошадьми.
Такой подход не очень-то нравился самой Маргери, но с мнением бабули приходилось считаться.
Хуже всего оказалось то, что Ренли физически не был готов на близость с женщиной. Время шло, а она так и осталась девственницей. А потом Ренли погиб…
Казалось, все планы рухнули и крах неизбежен. Но леди Оленна удивительным образом обернула ситуацию к пользе Хайгардена. Прошло совсем немного времени и вот уже Маргери обручена с королем Джоффри.
Слухи о том, ребенок ли Джоффри от Роберта или от своего собственного дяди, Джейме Ланнистера, не сильно их волновали. Прежде всего, в подобном союзе присутствовал политический момент, а жених был королем. От такого брака выигрывали оба дома, создавая великий и крепкий союз.
Тот факт, законен ли Джоффри как король, не так уж и важен. Главное усидеть на троне в первое время. Потом люди смирятся и все забудут. Слава Семерым — в Вестеросе за его длинную историю хватало и более невероятных историй!
А потом рыцари Простора отправились в Королевскую Гавань.
Маргери прекрасно запомнила тот солнечный день, когда ее кортеж въезжал в ворота Королевской Гавани — небо было безоблачно, громко, на все лады звонили колокола, а многотысячные толпы смеющихся и ликующих людей закидывали ее цветами, выражая восторг и радость. Еще бы им не радоваться — ведь Тиреллы привезли в голодающий город огромное количество еды и вина.
В целом, король Джоффри ей понравился. Он был высок для своего возраста, хорошо сложен, умел красиво говорить и обладал изысканными манерами при общении с людьми.
Но под этой маской скрывался его истинный облик — он был склонен к жестокости, мнителен и обидчив. А еще он явно не знал, как себя с ней вести наедине — чувствовалось, что общение с девушками не самое лучшее из того, что он умеет.
Бабушка Оленна ее успокоила, сказав, что любого мужчину ничего не стоит прибрать к рукам.
— Все мужики, как жеребцы. Они скалят зубы, бьют копытом, могут даже укусить. Они воображают себя сильными и непокорными. Но рано или поздно практически каждый из них позволяет одеть на себя узду и седло. Помни это, моя дорогая.
Тогда Маргери рассмеялась и запомнила… И старалась научиться управлять своим будущим супругом.
К сожалению, она достаточно быстро поняла, что круг его интересов весьма ограничен. Его интересовало главным образом все, что было связано с рыцарскими поединками, оружием и кровопролитием.
Он был совершенно безразличен к делам собственного государства, не любил читать или слушать музыку, не знал других языков и практически ничем не интересовался.
В общем, он был весьма посредственным королем, далеким от всего того, в чем немало преуспела сама Маргери. Она хорошо играла на арфе, знала множество песен и умело их исполняла, любила читать и разговаривать о прочитанном.
К тому же, до них стали доходить весьма неприятные слухи. Леди Оленна с этой целью приказала ей сблизиться с Сансой, и в один из дней, дочь Неда Старка рассказала немало неприятного и даже пугающего про своего бывшего жениха.
Услышанное им не понравилось.
Они сидели в плетеных креслах за небольшим мраморным столиком на каменной террасе, затененной вьюнами. Внизу плескалось бирюзового цвета, теплое и приветливое море. Несколько кораблей выходили из гавани и поднимали паруса, направляясь в открытое море. Маргери смотрела на суда с интересом. Было бы любопытно узнать, куда они держат путь, и что везут в трюмах — ей всегда нравились рассказы о неизведанных странах, далеких путешествиях и чужеземных диковинках.
— Может так быть, что Санса наговаривает? — спросила Маргери, после того, как девушка ушла.
