сообщить о нарушении
Текущая страница: 69 (всего у книги 86 страниц)
Ну и кого мне выбирать? А выбирать необходимо, так как два командующих — это хороший шанс, что все накроется медным тазом.
Подумав, я назначил именно Джейме главным. Рендилл Тарли затаил обиду. Он промолчал, но посмотрел на меня так красноречиво, что я понял — к этому разговору мы еще вернемся, и он постарается так все вывернуть, что я буду обязан компенсировать эту обиду.
Джейме и Рендилл решили применить стратегию, которая называлась «обход во времени». Наш правый фланг приносился в жертву, позволяя противнику его продавить и устремиться в прорыв вдоль берега Синего Ручья. Тем временем центр держится изо всех сил, а левый фланг должен перебить противника и по внушительной дуге погнать его назад, одновременно заворачивая оба войска так, что во второй фазе боя вся армия противника оказывалась прижатой к воде.
Примерно так хотел действовать Тайвин Ланнистер во время знаменитой битвы на Зеленом Зубце, когда поставил на свой левый фланг самых слабых и необученных бойцов, а заодно и горцев Тириона. Тогда ему противостоял Русе Болтон и он не попался в ловушку. Сегодня перед нами стоят другие люди, и мы надеялись, что все у нас получится.
На самом деле никто не собирался приносить в жертву правый фланг. Ему просто нужно простоять некоторое время, а потом начать медленный отход назад, заманивая противника. Пожалуй, это самый сложный участок битвы и там необходимо произвести очень непростой маневр и добиться того, чтобы наши силы не побежали. Именно поэтому это направление и возглавил Рендилл Тарли.
Под надежной охраной и прикрытием самострелов я чувствовал себя относительно спокойно и с любопытством наблюдал, как правее меня и чуть позади король Джоффри расположился вместе со всеми своими людьми. Там гордо реяли флаги Ланнистеров и Баратеонов, сверкало превосходное оружие, суетились Королевские Гвардейцы и самые знатные рыцари.
Все это было бутафорией. Вчера на совете я предложил использовать одну хитрость — нарядить простых воинов и рыцарей в королевские одежды, вручить им знамена и гвардейские плащи и сделать так, чтобы они изображали короля Джоффри и его свиту. Вокруг них мы расставили наибольшее количество самострелов и лучников, и всеми силами надеялись, что Дейенерис Таргариен, наблюдая с воздуху картину боя, не удержится и захочет покончить со всем одним молниеносным и смертоносным ударом.
Совет пришел в восторг, услышав мой план.
— Определенно, Ланн Умный или Тирион это бы одобрили, — ухмыльнулся Джейме.
— Это может сработать, — бесстрастно кивнул лорд Тарли.
Все понимали, что те, кто будут изображать короля и его свиту, подвергаются чудовищному риску. Поэтому и брали на эту роль добровольцев, но и награда их ждала соответствующая. Если дракон клюнет на приманку, то рыцарей ждал титул лорда и небольшой замок. Простым воинам обещалось звание рыцаря, хорошие наделы земли и приличные призовые.
Желающих набралось порядочно. Все ж таки многие оценивают риск на войне как неизбежное зло, а саму войну как шанс поправить свое благосостояние. Ну да, шанс погибнуть возрос, но кто сказал, что он неизбежен? Говоря откровенно, это в менталитете всех людей — всегда думать, что возможная опасность коснется кого-то другого, но не меня.
Ночь перед боем выдалась беспокойной. Нас тревожили драконы, но мы погасили все огни, кроме тех, вокруг которых организовали засады. Дейенерис прилетела, пожгла пустые повозки и палатки, а потом отлетела обратно под градом стрел.
Больше трехсот человек все же пострадало, но мы считали это не самым страшным фактом на свете.
Мало кто из людей сумел уснуть в ту ночь… Даже самые смелые не могли не думать о драконах и том, как все может обернуться.
К рассвету все немного пришли в себя, тут и там начался слышаться смех и незамысловатые шуточки.
Вместе со Святым Отрядом я объехал все войско, пытаясь подбодрить людей и показать, что король вместе с ними разделяет опасность и не собирается никого бросать. Кажется, многие после этого приободрились.
— Как мы и предполагали, на нашем левом фланге Мартеллы поставили всех «конеебов», — перед самой битвой мы все забрались на небольшой холм и осматривали, как могли, вражеские позиции. Сейчас Джейме показал рукой туда, где выстраивалась темная масса дотракийцев. Отсюда, издалека, они казались просто несокрушимыми.
«Пташки» Квиберна и люди Орма не подкачали, и мы достаточно точно знали численность вражеских войск. Общее количество врагов достигало сорока семи тысяч, а дотракийцев здесь собралось двадцать три тысячи, и естественно, их выставили на том фланге, где больше открытого места и где конница имеет возможность разгуляться.
Не так давно, на одном из заседаний Малого Совета Тирион пошутил, назвав дотракийцев «конеебами». Да этого их называли по всякому — и кочевниками, и дикарями, и скотоводами, и ордой… Конеебов еще не было, но слово понравилось и запомнилось. Ныне это прозвище разошлось очень широко, и все наше войско называло дотракийцев именно так.
Центр у врагов занимали Безупречные — двенадцать тысяч, который поддерживали четыре тысячи дорнийских пехотинцев. Их стройные, будто выверенные по линейке построения внушали серьезные опасения. Утреннее солнце сверкало на жалах поднятых копий.
А вот напротив нашего правого фланга встала дорнийская конница. Перед Тарли расположился цвет Дорна и сейчас ветер лениво играл с их знаменами — солнце Мартеллов, решетка Айронвудов, коронованный череп Манвуди, три скорпиона Кворгилов, рука Аллирионов, черный гриф Блэкмонтов и синий ястреб Фаулеров.
Там колыхался целый лес более мелких знамен и вымпелов. Всем было ясно, что Дорн вышел на Клеверное поле во всей своей мощи.
Глядя на дорнийцев, их выучку, экипировку и решительность, многие решили, что они ни в чем не уступают прославленной коннице Запада. Их насчитывалось около восьми тысяч копий, и на наше счастье, больше половины представляло собой легкую конницу, а вторая часть состояла из закованных в железо рыцарей.
Это была мощь и сила! Нашему правому флангу придется невероятно трудно.
Джейме так же придется попотеть — дотракийцев намного больше, хотя ни мы, ни сами коневоды наверняка не знали, как они покажут себя в сражении с тяжеловооруженными всадниками.
Где-то позади дорнийцев летали два дракона, и все понимали, что и Дейенерис готова нас удивить. Люди ежились и поминали богов, наблюдая за смертоносными силуэтами.
— Всё, я поскакал на свой фланг. Действуем, как и договорились, — Тарли повернул коня и повел свой небольшой отряд направо. Дерн летел из под копыт их коней.
— Держись, Джофф, — Джейме хлопнул меня рукой по плечу и в сопровождении сотни рыцарей, оруженосцев и вестовых направился налево.
— Можешь рассчитывать на меня, — Эдмар Талли кивнул и ускакал к своему резервному полку.
Мы спустились к войскам и заняли позицию чуть позади основных сил, немного слева.
На миг наступила почти абсолютная тишина. Лишь изредка ржали кони, да ветер хлопал полотнищам знамен.
А потом на стороне противника запели рога и медленно, неспешно наращивая мощь для удара, их конница стронулась с места. Одновременно с этим два дракона взяли курс на наши позиции.
Битва на Клеверном поле началась!
Рендилл Тарли
Никогда он не жалел, что отправил своего сына Сэмвелла на Стену. Поначалу, когда мальчик родился, он возлагал на него большие надежды. Тарли всегда отличались воинственностью и неприхотливостью. Правда, иногда и в их стаде заводились паршивые овцы. Вот и Сэм стал таким. Вернее, не смог стать нормальным Тарли.
В первые лет восемь Рендилл надеялся вырастить из сына что-то путное. Он учил его сражаться, сидеть на лошади, разбираться в картах… Это не действовало и тогда пришлось приглашать и мейстеров из Цитадели и даже колдунов из Кварта. Все оказалось бесполезно — Сэм рос тихим, боязливым, и очень рано начал набирать вес, предпочитая вкусную еду и книгу ратным упражнениям и охоте. Что там говорить, если вид потрошенных на охоте животных вызывал у него тошноту! Разве таким может быть будущий воин и лорд Рогова Холма? Да и мать его сильно разбаловала.
Он просто не мог передать величественный, расположенный среди лесистых предгорий замок такому ничтожеству. Да и великий валирийский меч под названием Губитель Сердец не заслуживал такой слабой руки. Предки бы в гробах перевернулись, глядя на такое непотребство!
Это было трудное время, так как его жена Мелесса Флорент после Сэма последовательно родила трех дочерей. Но уж когда пятым ребенком появился Дикон, то Рендилл полностью переключился на его воспитание.
Надежда, что из Сэма получится хоть что-то стоящее, сменилась разочарованием, а на смену ему пришло презрение. Сэм оказался таким же бесполезным, как конское яблоко. Когда ему исполнилось пятнадцать лет, лорд Рогового Холма насильно отправил собственного сына на Север.
С тех пор много воды утекло!
В войне Пяти Королей Тарли вместе со своими людьми вначале поддержали Ренли Баратеона, а потом, после его загадочной смерти, как и большинство лордов Простора, перешли на сторону Ланнистеров.
Рендил в те времена проявил себя как жесткий и суровый полководец и предавал мечу тех, кто хотел держать руку Станниса. Он даже не пощадил своих свояков Флорентов.
В битве на Черноводной лорд Тарли командовал центром армии, а после возглавил сводный корпус из войск Запада, Простора и Штормовых земель и отправился на север, где в битве у Сумеречного Дола разгромил отряд Робетта Гловера и Хелмана Толхарта, и занял Девичий Пруд.
Следующие несколько месяцев он удерживал эту местность, пока союзники активно вели дела на других направлениях. Поначалу он держал в плену Уильяма Мутона, но потом освободил его и даже чуть не женил собственного сына Дикона на его дочери Элеаноре. В конце концов брак так и не состоялся. Оказалось, что все вышло к лучшему, так как потом перед Тарли открылись более интересные перспективы.
Все это время он поддерживал в войсках железную дисциплину, заставляя солдат отстраивать порушенной войной крепости, считая что безделье самое опасное, что может случиться в войске.
Он так же давил Братство без Знамен и немало разбойников и дезертиров повисли «высоко и коротко». Братство, которое он прижал весьма основательно, даже прозвало его Кровопийцей.
Затем он вернулся в Рогов Холм и провел там некоторое время. Его умения вновь потребовались, на сей раз его вызвал король Джоффри и десница Киван Ланнистер.
Он отправился вместе с Диконом в Горький Мост, где принялся собирать новое войско.
После этого он победил Золотых Мечей, высадившихся на Гневном мысе. Ничего сложного, на самом деле. Он видел, что происходит вокруг и понимал, на что рассчитывали наемники. Они предполагали, что на севере дела примут более благоприятный оборот. Но Джоффри и Цареубийца сумели выжить после предательства Болтонов, и более того, сохранили армию, организованно отступив к Рубиновому броду.
Ему поручили расправиться с Золотыми Мечами и он сделал это, как и всегда — четко и грамотно.
Поначалу их слоны оказались неприятным сюрпризом. В арьергардных боях он потерял в общей сложности около трех тысяч человек. Потом пришло понимание, что слоны боятся огня и его лучники принялись закидывать их горящими стрелами.
Последняя битва состоялась у Дождливого Дома. Он добил Золотых Мечей, взял богатую добычу, хотя лидерам наемников удалось сесть на корабли и уплыть в Эссос.
Его это не особо волновало. Он сделал, что от него просили и теперь рассчитывал на награду.
Посетив Королевскую Гавань, он осознал, что добычей придется поделиться с Короной и, скрепя сердцем, отдал половину. Там находился его сюзерен, лорд Мейс Тирелл, который так же пытался на что-то претендовать. Рендилл Тарли посмотрел на него так красноречиво, что Жирный Розан решил за благо прекратить этот разговор.
В столице перед Тарли открылись новые перспективы.
— Тебе понравилась принцесса Мирцелла? — как-то раз спросил он Дикона, когда они находились в выделенных им покоях.
— Она очень красивая, — честно ответил Дикон. К тому времени сын вырос, догнав по росту собственного отца, раздался в плечах и смотрел на мир прямо и уверенно. Да и статью он был не обделен, а про его воинские умения уже начинали ходить легенды. Глядя на сына и наследника, лорд Тарли еще раз поздравил себя с тем, что когда-то принял правильное решение по поводу Сэма.
— Красивая… — проворчал Рендилл, кромсая ножом и вилкой запеченного фазана. Рядом с ним находился хлеб, фрукты и большой графин с вином. Сбоку устроился Дикон, который расправлялся с точно таким же фазаном. Слуг они отпустили, так как разговор был достаточно личным. — Когда ты уже перестанешь думать тем, что в штанах, и начнешь думать тем, что находится на плечах?
— Когда стану старше, — спокойно ответил Дикон, хоть на его щеках и заходили желваки.
Рендиллу понравилась реакция сына. Именно таким и должен быть сын — несгибаемым и упорным. Именно таким он его и воспитывал.
— Принцесса, несомненно, красива. Но куда важней то, что она может нам дать.
— И что же?
— Родство с Ланнистерами, хорошее приданное и близость к королю и другому принцу. И не забудь о том, какая кровь будет течь в жилах твоих детей, если у нас все получится.
— Звучит неплохо, — кивнул Дикон.
— Согласен, неплохо. Только не мы одни такие умные.
Вначале Рендилл планировал поговорить с десницей по поводу перспектив такого брака. Осмотревшись в столице, он переменил свое решение и решил начать с короля. Тем более его весьма удачно вызвали на Рубиновый брод.
Короля он ранее видел после сражения на Черноводной, когда в Красном Замке Тайвин официально принял должность десницы и в честь всех этих событий устроили пир.
Тогда сопляк вызывал у него лишь презрение. Он не был похож на Сэма, но так же не мог похвастаться ничем серьезным и лишь трусливо щерил зубы, прячась за юбку Серсеи и прикрываясь западными мечами.
С тех пор прошло немало времени. Джоффри подавил намечающееся восстание городской черни, захватил Риверран, успешно воевал на Трезубце и в ходе Стояния на Рубиновом броде фактически повернул дело к полной победе.
Похоже, парень изменился и начал походить на Тайвина.
— Не болтай много и следи за языком, — предупреждал сына Рендилл когда они подъезжали к Рубиновому Броду. — Король не так прост.
— Раньше ты говорил иначе.
— Раньше он и вел себя иначе. Вот только после бойни в Королевской Гавани он показал, что все ж таки кое-чего стоит.
— Почему ты так часто возвращаешься к этому? — Дикон, разминая мышцы, привстал на стременах.
— Потому что то, что он сделал, невероятно важно. Вот только мало кто это понимает.
— Что же там такого важного? Он просто разогнал чернь и поубивал бедняков.
— Учись смотреть в корень, Дикон, — нахмурился Рендилл. — Это как с только что вылупившейся змеей. Вначале ее можно придушить относительно спокойно. Но если дать ей время вырасти, то она может перекусать и убить всю округу. Понимаешь? — сын кивнул, но как ему показалось, не достаточно уверенно, и он посчитал нужным добавить. — Убив этих людей, король предотвратил весьма серьезные проблемы и спас множество других жизней.
В лагере на Рубиновом броде их с Диконом сопровождал отряд в три тысячи человек. В основном там были его собственные, проверенные люди, плюс несколько знатных рыцарей из Простора со своими отрядами.
Так же там находились его собственные лучники, надежные и удалые ребята, командовал которыми сир Хью Флауэрс. Рыцари Вестероса не особо любили лук, предпочитая ему меч, копье или топор. А вот Флауэрс к луку относился трепетно. Он часто хвастался, говоря, что способен «попасть девственнице в ее цветочек со ста шагов».
Король Джоффри удивил Рендилла, пожав руку и ведя разговор как с равным. Это следовало обдумать.
Практически сразу их пригласили в огромный шатер к столу. Еда была что надо, и здравницы за победу над Золотыми Мечами приятно грели его сердце. Он видел, что его заслуги ценят. Мейс Тирелл никогда себя так не вел.
Вокруг короля хватало знатных лордов. Здесь же находился и прощенный Эдмар Талли, и несостоявшийся родственник Уильям Мутон, и Цареубийца.
Они и раньше встречались с Джейме, но сейчас они одновременно поняли, что их дальнейшие отношения не будут простыми и легкими…
Тем же вечером они отправились осматривать лагерь. К его удивлению, король не поленился и сам сопровождал его повсюду.
Ему понравилось, как там все устроено. Не идеально, конечно, но весьма неплохо.
На берегу реки они немного поговорили. Рендилл похвалил короля за то, как он обошелся с Его Воробейшеством, а потом перевел разговор на Дикона и Мирцеллу.
Король его не обрадовал. Он явно тянул время, отделываясь общими фразами.
