сообщить о нарушении
Текущая страница: 67 (всего у книги 86 страниц)
Драконы прилетели ночью, когда звезды лишь начали бледнеть, рассвет лишь приближался, а сон стражников был сладок и крепок. Некоторые люди называют эту часть ночи «волчьим часом» — время перед самым рассветом.
Огнедышащие твари появились из ниоткуда, устремились на Красный замок и принялись жечь все подряд.
По тому, как они напали, и по тому, как выбирали цели, мы потом сообразили, что у Мартеллов явно имелись шпионы, и они указали, где могут находиться самые влиятельные и важные люди.
Основной удар пришелся по Твердыне Мейегора, в которой располагались королевские покои, по башне десницы, по казармам Золотых плащей и по Белой башне — резиденции Королевской Гвардии.
Еще раньше мы предполагали, что драконы могут напасть непосредственно на замок. Мы перенесли в подвалы картины и украшения, дорогую посуду, одежду, статуи, золото, серебро и все самое ценное. Да и сами переселились ближе к подвальным помещениям. Киван Ланнистер переместился на нижний этаж своей башни, а гвардейцы перестали ночевать в своих комнатах.
И все же, всего не предусмотришь… Началась паника и ненужная суета. Многие растерялись, и вместо того, чтобы взять себя в руки и укрыться в подвалах, принялись кричать и бегать.
Драконы жгли Красный замок словно три огромных огнемета.
Очнувшись от испуга и ступора, наши люди пришли в себя. Вот звонко запел один рог, ему ответил второй и замок проснулся. Забегали люди, засуетились воины и с новых самострелов и скорпионов полетели первые стрелы.
Весь последний месяц мы натаскивали расчеты и тренировали их день и ночь. Они не подкачали.
Тем более драконы умудрились поджечь множество деревянных элементов конструкций — крышу на башнях там, где отсутствовала черепица, внутренний переход между двумя стенами, несколько знамен, один из требушетов и постройки во дворе.
Они вспыхнули и частично разогнали ночной сумрак. И люди увидели, куда стрелять и против кого обороняться.
И почти сразу же стрела с привязанным к ней металлическим тросом вонзилась одному из драконов в крыло. Зверь заревел, резко взмахнул крыльями и попытался отлететь подальше, одновременно поднимаясь вверх. Трос натянулся, а самострел чуть не вылетел из своего гнезда. В следующий миг снабженная зубцами стрела поползла вниз по крылу с сухим треском, перерезая перепонку, как нить режет лист бумаги.
С хриплым воем дракон начал заваливаться вниз, одновременно загребая целым крылом и хлопая покалеченным. Его завертело вокруг собственной оси и понесло в сторону. С яростным рыком он выдал огромный язык пламени и с ужасающим шумом рухнул в переулок между домами недалеко от Речных врат.
— Добить тварь, — Джейме закричал во всю силу легких и повел людей на вылазку в город. С грохотом упали ворота и несколько сотен солдат устремились к павшему дракону.
К тому времени на стенах уже появилось множество воинов и все оставшиеся целыми самострелы были готовы к бою. Под ливнем стрел и болтов драконы отлетели от замка и принялись кружить в воздухе.
И все же драконы Дейенерис не могли жечь камень. Пока не могли… Я видел оплавленные стены и башни Харренхолла и представлял себе, какая там была мощь! А еще я видел череп Балериона Ужасного, первого и самого большого дракона Таргариенов, хранящийся в одном из подвалов Красного замка. И становилось ясно, что даже наиболее крупный дракон Дейенерис намного меньше своего легендарного предка.
В этом наше спасение и наш шанс. Напади Дейенерис через год-полтора, когда ее твари подрастут, и все стало бы намного хуже.
Убедившись, что Маргери и близнецы в безопасности, я помог им спуститься в нижние подвалы, а сам, сохраняя осторожность и не подставляясь лишний раз, поднялся на стену и огляделся вокруг, пытаясь понять, что же происходит.
Красный замок дымился. Тут и там поднимались языки пламени, но пострадал он не так уж и сильно — а вот во многих комнатах и залах что-то тлело и горело.
Людям пришлось значительно хуже. Слуги, оруженосцы и рыцари бегали и оказывали помощь пострадавшим.
А потом начался ад! И происходил он в городе…
Поверженный дракон ворочался среди домов, как жук, попавший в муравейник. Он огрызался огнем и пытался выбраться из этого лабиринта, но был явно дезориентирован. Да и взлететь он не мог.
К нему приблизились воины и принялись закидывать копьями и стрелами. Два оставшихся в небе дракона поняли, какая угроза грозит их поверженному брату, спустились и принялись жечь наших солдат. Под раздачу попали все — и дома, и горожане, и женщины и дети, и воины.
Там возникло несколько крупных пожаров. Под действием ветра огонь стал смещаться в сторону порта, сжигая все подряд.
К тому времени ночь отступила и бледное, сырое утро высветило весь ужас и всю трагедию случившегося. Столица напоминала разоренный варварами город, вся южная часть которого горела и тлела. С высоты стен мне было видно, как в порту засуетились и забегали, и как от причалов стали торопливо отходить корабли, обрубая тросы и канаты, и торопясь быстрее оказаться на открытой воде.
Внизу ревел и бушевал дракон. Он дорого продавал свою жизнь! Насколько я помню, самого большого дракона Дейенерис зовут Дрогон. Наши подстрелили кого-то из мелких, а значит поверженным оказался либо Рейгаль, либо Визерион.
Глядя, как внизу погибает их брат, два остальных дракона озверели и словно с цепи сорвались. Они принялись жечь все подряд в попытках как-то спасти товарища.
Где-то там был Джейме, королевские гвардейцы и множество других воинов. Я поежился — в таком месте непросто выжить.
Временами, когда порывы ветра доносили до нас невообразимый смрад, солдаты не могли удержаться и блевали, а потом, вытерев сопли и слюни, вновь вставали к самострелам и брались за луки и арбалеты.
Два часа шла битва вокруг поверженного дракона. И в конце концов, дождавшись, когда огонь начал утихать, а драконы выдохлись, Джейме подтащил с нескольких улиц самострелы и расстрелял бешенную тварь.
Два оставшихся в живых драконов поднялись в воздух, некоторое время кружились, наполняя округу воем и ревом. Кажется, они прощались со своим погибшим братом.
Из подземелья доносилось рычание Бирюзы. Она была заперта в одном из залов, явно слышала, что происходит, и хотя у нее хватило мозгов не пытаться вырваться и присоединиться к своим родичам, молчать она явно не хотела.
А потом два дракона развернулись и полетели куда-то на юг. Я проводил взглядом сидевшую на спине Дрогона маленькую фигурку, облаченную в одежды черных цветов, с очень заметными серебристыми волосами.
Дейенерис нанесла неожиданный удар. Я был в ярости от ее выходки, но в чем-то даже понимал — на войне все средства хороши. Только напрасно она начала жечь столицу и мирных жителей. Хотя, наверное, первоначальный план был иным — подпалить лишь Красный замок и всех, кто там находится, но не трогать горожан. Но мы умудрились ранить одного из драконов, он упал в город и весь план полетел в Пекло…
Драконы улетели. Город догорал сам собой. Пламя дошло до стен, перекинулось через них, охватило порт и различные постройки, уткнулось в воды Черноводной и стало затихать.
В одном из залов слуги стали складывать погибших. Мы стояли с Маргери, взявшись за руки. С другой стороны от меня стоял мой брат Томмен. Слезы текли по его закопченному лицу, и он смотрел вниз, на мертвых.
Киван Ланнистер обгорел сильнее прочих. Его и опознали-то по остаткам богатых одежд, росту и телосложению. Вместе с ним погибло около десятка воинов западных земель — все из его личной охраны.
Оленна Тирелл лежала по левую руку десницы — маленькая и хрупкая старушка. Около нее застыли навеки два ее телохранителя — Правый и Левый.
Рядышком положили превратившегося в головешку сира Аддама Марбранда, командира Золотых Плащей, друга детства Джейме Ланнистера. Марбранд погиб не в казармах, а на стене, куда выбежал несмотря на опасность, желая поддержать своих людей…
Страшней всего было смотреть на четвертое тело… Ее лицо почти не пострадало, а изумительные золотистые волосы и зеленые глаза казались прекрасными и удивленными.
Мирцелла, милая сестренка... Самый светлый и добрый человек в Красном замке. Тихая, умная, такая нежная и тактичная. Настоящая красавица и леди, которую я успел полюбить практически так же сильно как Маргери. Моя сестренка…
Около нее находился сгоревший королевский гвардеец Арис Окхарт — похоже, он пытался ее спасти.
Тирион Ланнистер, облаченный в прожжённые и испачканные, как и у всех нас, одежды, медленно склонился над Мирцеллой. Он очень нежно поцеловал ее в лоб и закрыл ее глаза. Дядя долго смотрел на нее, потом выпрямился и подошел к выглядевшей потрясенной Сансе.
Великий Мейстер Пицель скорбно сопел, изображая сочувствие и горе. В тот момент я смотрел на него с ненавистью — вот же живучий старик, ничего ему не делается!
Матис Рован стоял позади меня, всем своим видом выражая готовность помочь и поддержать. На лице Тирека и Ланселя застыла ярость и скорбь. Мейс Тирелл подошел и приобнял Маргери.
Живые и относительно невредимые Квиберн и Марвин Маг оказывали помощь раненым в соседнем зале.
Кроме близких и родных погибло двадцать три рыцаря, сто шестьдесят семь Золотых плащей, множество слуг и оруженосцев. И это только в Красном замке.
Пока добивали дракона, в Королевской Гавани сгорело свыше четырех сотен Золотых Плащей и воинов, а так же еще один королевский гвардеец — Ирвен Свигерт. Джейме остался жив. Он был вымазан в крови и саже, обожжен, прокопчен, но живехонек. Не знаю, чтобы я делал, погибни и он.
А вот горожан погибло более двенадцати тысяч. Со всех сторон слышались проклятия в адрес Мартеллов, драконов и их матери — Дейенерис Таргариен, Бурерожденной и Неопалимой.
И тут я впервые задумался о цене сраженного дракона. Мы потеряли огромное количество горожан, воинов и близких людей. Готовы ли мы приносить такие жертвы ради смерти всего одной твари? Сравнивать такие вещи настоящее кощунство, но я понял, что ни одно убийство даже самого большого дракона не способно примирить тебя с потерей близких. Дракон бесценен, но одновременно он ничего не стоит, если на кону жизнь родных…
Маргери плакала не скрываясь. Бабку она любила. И не только её.
— Мирци стала мне сестрой, — жена взяла меня за руку, и я почувствовал, как на ладонь упали ее слезы.
Томмен, одинокий и растерянный, сделал шаг в мою сторону, и я прижал его свободной рукой к груди.
— Наша сестричка, Джофф… Ее больше нет… — в его голосе звучала такая скорбь, что у меня чуть сердце не разорвалось.
Мирцелла, тебя любили все, абсолютно все. И вот тебя нет. Сейчас я уже мог понять, как же в Вестеросе мужчины относятся к своим любимым женщинам, как их оберегают и ценят. И сейчас я мог понять Роберта Баратеона и Неда Старка в тот момент, когда погибла Лиана.
Это был день скорби.
А потом над столицей «поплыл» скорбный и величественный звук. Это зазвонили колокола на Великой септе Бейлора, которая практически не пострадала во время боя. Не знаю почему, но у слушавших этих звук буквально мурашки ползли по спине. Казалось, весь мир замер…
Вот только холодная ярость мести медленно вытесняла всю скорбь и печаль.
Суки Мартеллы и сука Дейенерис! Поганая, бешеная сука! Никто тебе этого не простит!
Мы все предполагали, что возможно Дейенерис и не желала идти на такие «драконовские» меры. Но там были Мартеллы, а это хитрые и изворотливые ублюдки, ничем не уступающие всем нам. От них можно ждать самого подлого хода. Вот мы и дождались…
Проблему могли бы решить Безликие, но они ее не решили. Матис Рован еще во время своего первого нахождения в Браавосе посетил Черно-Белый Дом и дал заказ на Дейенерис Таргариен. Это подлый ход, но смерть одного человека позволяла спасти тысячи других. Это некрасиво и совсем не по-рыцарски.
И это не принесло никакого эффекта…
Безликие не дали никаких пояснений и никаких объяснений. В последний раз, когда Рован отвез пятьсот тысяч в Железный Банк, они сами проявили инициативу, нашли его и вернули половину суммы за заказ, а также потребовали, чтобы он забрал имя — имя Дейенерис Таргариен. Вторую часть суммы они оставили себе, пояснив, что она пошла на покрытие расходов.
Безликие не панацея от всех возможных бед, а их возможности хоть и впечатляют, но явно не безграничны. Вот и не смогли они убить Дейни. Подозреваю, что вероятно погиб кто-то из убийц, а драконы наверняка помогли Бурерожденной остаться в живых.
Сами Мартеллы также не сидели на месте. Один раз служба Орма сумела нейтрализовать липового Золотого Плаща, а второй раз мои телохранители зарубили королевского гвардейца, который не подал условный знак и неправильно ответил на пароль. Уже после смерти, когда его личность изменилась, оказалось, что это не Рольф Кит, а никому не известный человек.
Судя по всему, все мы попробовали использовать Безликих, обменялись ударами и остались при своих. Значит, вопрос следовало решать иными способами. Вот Дейенерис и сделала свой ход, гори она в Пекле!
У нас было чем ответить. Особые надежды я возлагал на «зелень». Научившись более-менее успешно путешествовать с помощью этой способности, я понял, что если посещать какие-то места или людей в настоящем, а не в прошлом, это может дать невероятное преимущество. Можно узнавать секреты, что-то подслушивать или подсматривать…
К сожалению, практически сразу я понял, что не все так радужно и здесь имеется ряд ограничений. Я, как не пытался, так и не смог пробиться в Эссос или, например, Летние острова. Другие континенты и острова для меня закрыты.
Я мог находиться в зелени лишь в Вестеросе, да и то, не везде. Юг и Дорн я не мог увидеть, а самый крайний замок, который мне удалось посетить — это Хайгарден. Да и то, там было очень тяжело находиться.
Я пока не узнал, как Бран Старк смог забраться так далеко на юг и увидеть, что происходило в башне Радости, в тот момент, как там родился Джон Сноу. Возможно, ему помогал Трехглазый Ворон или имелся какой-то другой фактор.
Со временем, путем экспериментов, я определил, что более менее качественно и надежное погружение в «зелень» возможно по условной линии Штормовой Предел — Утес Кастерли. Все, что южнее, было нестабильно и слабо. А вот чем дальше на Север, тем больше возможностей давала «зелень».
Я так и не смог увидеть Дейенерис и ее драконов, пока они находились в Дорне. И я оказался не готов к ним.
Поразмыслив некоторое время, я, как мне показалось, сумел правильно ответить на вопрос, почему же так происходит. «Зелень» связана с чардревами. На юге их практически не осталось. Три чардрева в Хайгардене были высушенными и умирающими — они помогали мне совсем плохо. А вот на Севере таких деревьев полно и мне там легко.
Еще одна важнейшая причина заключалась во времени. Час нахождения в «зелени» равнялся часу в реальном мире, а иногда, в силу не до конца понятных обстоятельств, растягивался еще больше, словно капля меда, повисшая на ветке. Я мог быть в прошлом час, но там, где находилось мое тело, проходило полтора, или даже два часа.
Похоже, это именно та опасность, о которой предупреждал Брана Трехглазый Ворон, говоря, что нельзя долго находиться в прошлом. Вот только Бранн располагал огромной кучей времени, а я себе подобного позволить не мог. У меня есть жена и дети, друзья и соратники. Я обязан присутствовать на Малых Советах, следить за подготовкой армии и держать руку на пульсе. Мне просто не хватало времени на все это…
Время — стратегический ресурс и сейчас я понимал это все более отчетливо.
Конечно, я кое-где побывал. Я сумел увидеть Серсею в Утесе Кастерли, осмотреть Штормовой Предел и Ров Кейлин. Я увидел Джона Сноу на Стене, а его лютоволк Призрак почувствовал меня и зарычал. Я посетил Последний Очаг — дом Амберов. С большой долей вероятности я мог предположить, что Рикон Старк находится именно там. Но я его так и не нашел, потому что поиск занимает немало времени.
«Зелень» и все, что с ней связано, представляет собой серьезную и вдумчивую тему для исследований и открытий. Эх, будь у меня время, можно было бы и книгу написать. Только вот когда мне ее писать, и что самое важное — кто будет ее читать?
Хотя архимейстер Марвин Маг, которому я рассказал о своей способности, пришел от нее в полный восторг и засыпал меня различными вопросами.
Смерть Мирцеллы явилась для меня очень тяжелым ударом, но наличие огромного количества дел заставило взять себя в руки. Как же мне было херово в те дни…
Новым десницей стал лорд Матис Рован, лорд Золотой Рощи. Еще живой Киван Ланнистер характеризовал его как умного, благоразумного, способного и верного человека.
