сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 86 страниц)
Он был командиром королевской гвардии, но сейчас был самым слабым её рыцарем — благо об этом мало кто знал. И Джейме искренне помолился, прося у Семерых, чтобы сир Аддам не стал болтать по всему замку, что гонял его, как сопливого щенка.
Еще много проблем доставляла собственная родная сестра и любовница Серсея.
По какой-то непонятной бабьей причине она вбила себе в голову, что он слишком долго отсутствовал, что он подвел ее, что многое изменилось и теперь он должен просить прощения.
Да какого хера? Она вела себя так, словно все это время он драл шлюх и пил вино, а не торчал в вонючей яме с собственной отрубленной рукой на шее! В разлуке он видел Серсею во сне практически каждую ночь, прошел множество миль, чтобы вернуться именно к ней, преодолел массу невзгод и трудностей — больше, чем когда-либо раньше. Он страдал, гнил заживо и мечтал…
После этого Серсея вдруг решила обидеться и показать характер! Пора бы ей вести себя попроще и уже понять, что её щель не самое дорогое сокровище на всем белом свете — хотя ему нужно было не только её тело, но и ее смех, общество и то чувство единства, которое они оба испытывали.
После смерти Роберта она начала сильно меняться, и не в лучшую сторону, по его мнению. Джейме любил сестру, но временами она могла достать даже собственного брата-близнеца.
Сейчас он сидел за столом лорда-командующего в Башне Белого Меча, прихлебывал из кубка вино и с невеселыми мыслями размышлял о том сброде, что попал в эту самую гвардию за последние годы. Перед ним лежала открытая Белая Книга — летопись королевской гвардии, в которой описывался каждый рыцарь, имевший честь носить на плечах белый плащ.
Джейме отодвинул тяжелую книгу подальше, так чтобы случайно не капнуть на нее вином. Странным образом она внушала ему новые, неизвестные ранее мысли и чувства. Белая Книга словно что-то будила в его душе, то, о существовании чего он до сей поры даже не подозревал…
Предыдущие лорды-командующие, сир Герольд Хайтауэр Белый Бык, наверное, в гробу ворочался, а сменивший его сир Баристан Селми Отважный, вероятней всего просто впал в отчаяние, видя такое глубокое падение своих братьев и их идеалов.
По традиции, заведенной первыми Таргариенами, в Королевской Гвардии всегда числилось семь рыцарей, включая их главу. Вот и сейчас их ровно семеро. Он сам, Меррин Трант, Арис Окхарт, Бейлон Сванн, Осмунд Кеттллблэк, Лорас Тирелл и Борос Блаунт.
Причем некоторые из этих рыцарей недостойны не только нести столь почетную службу — им в дружинах многих лордов места бы не нашлось.
— Долбанные пустозвоны, — Джейме не удержался от ругательства. Как ему выбить из этих людей все дерьмо и сделать их хоть для чего-то годными?
Так, Борос Блаунт — трусливый обжора и напыщенный болван. Его и рыцарем-то можно считать лишь с большой натяжкой. Да и воинские умения толстяка заставляли желать много лучшего. Остальные братья называли его Пузаном или Храпуном. В гвардию его пригласил еще Роберт Баратеон, следуя непонятно какому извиву королевской мысли. Не так давно за трусость его изгнали из рядов гвардии, а потом, неизвестно за что, вновь там восстановили. И совершенно напрасно, по мнению Джейме. Этот человек лучше всего бы смотрелся на кухне. Максимум, что ему можно поручить — охранять королевский ужин.
Сир Осмунд Кеттлблэк был высоким, сильным и свирепым рыцарем. Пожалуй, на этом весь список его достоинств и заканчивался, если не считать того, что он безумно предан Серсее. Он служил наемником в отряде Славных Кавалеров где-то в Вольных городах и там, неизвестно за какие подвиги и непонятно кто даровал ему рыцарство. Еще у него полностью отсутствовали моральные принципы, но зато имелось два брата, которые также верно, как и он, служили его сестре. Причем, все трое были откровенно «мутными» и непроверенными типами, что совсем не устраивало Джейме.
Приветливый и учтивый рыцарь Арис Окхарт в настоящий момент находился в Дорне, где охранял принцессу Мирцеллу. Джейме знал, что этот человек не лишен достоинства и чувства справедливости. Он даже нашел мужество критиковать короля Джоффри, когда тот приказывал ему бить Сансу Старк. Но опять таки, сир Арис находился черти где, и Джейме знал про него слишком мало.
Сир Меррин Трант — вот еще один человек, назначенный королем Робертом. На взгляд Джейме он был слишком жесток, слишком хитер и слишком мелочен. Его взгляд отдавал теплотой не более, чем взгляд змеи, перед тем, как та заглатывает пойманную добычу. Ему очень нравилось по приказу Джоффри избивать Сансу Старк, и он откровенно глумился, когда сира Баристана Селми прогоняли из рядов гвардейцев. Ходили слухи, что его возбуждают лишь совсем молоденькие девочки, а драл он их так, что бедняжек потом относили к мейстерам — тайно конечно. «Чертов извращенец!» — Джейме мысленно сплюнул.
Сир Бейлон Сванн был отважен, честен и вежлив. Он очень хорошо проявил себя в битве при Черноводной, великолепно обращался с луком и булавой, очень уверенно с копьем и чуть хуже с мечом. Он происходил из славного рода, но его отец, лорд Джулиан Сванн — хитрый и беспринципный ублюдок, легко меняющий того, кому он служил. После смерти короля Роберта он отправил сыновей служить разным претендентам на Железный трон, а сам все это время просидел за стенами собственного замка, сославшись на нездоровье. Во всем этом Джейме больше всего не нравилось то, что он не был уверен в преданности сира Бейлона. Будет ли он служить королю Джоффри до самого конца, до последней капли крови или позабудет про свой долг, когда сочтет это выгодным?
Ну и последний — сир Лорас Тирелл, напоминал Джейме самого себя в юности. Этот юноша обладал такой же безграничной уверенностью в собственных силах и правоте, был таким же заносчивым, высокомерным и обидчивым. Правда, сам Джейме считал, что в таком возрасте он был куда искусней в воинском деле. Забавно, что сир Лорас придерживался диаметрально противоположного взгляда. Юный Тирелл был действительно хорош как воин, безупречен (не считая его сексуальных предпочтений), как рыцарь, хорош собой, учтив, а его гордость и принесенные клятвы могли гарантировать, что он никогда не откажется от своей службы.
Сам Джейме думал точно также, пока Безумный король не захотел поджечь столицу и всех ее жителей. Тогда он забыл слова священной клятвы и стал Цареубийцей.
Проблема в том, что и Джоффри постоянно заносило, и он мог в любой момент начудить. Поэтому, не исключено, что и сир Лорас, если появится серьезный повод, сможет повторить судьбу Цареубийцы.
Вот таким образом обстояли дела в Королевской гвардии. И вот такие люди не только охраняли молодого короля, но и по идее представляли цвет всего рыцарства Вестероса!
Впрочем, Джейме не баловал и самого себя. В глубине души он понимал, что после всех тех лордов-командующих и их великих деяний, описанных в Белой Книге, его «подвиги», вписанные четким, убористым почерком сира Барристана Селми, смотрятся весьма жалко и смешно.
Книга, трехсотлетнее, величайшее достояние Королевской Гвардии, лежала перед ним, и Джейме вдруг отчетливо осознал, что он не хотел бы, чтобы следующие гвардейцы и другие люди запомнили его лишь по тем строкам, что уже написаны…
Он невесело вздохнул, допил вино в чаше, закрыл книгу и вернулся мыслями к более насущным вопросам.
Первым делом необходимо прибрать к рукам остальных рыцарей и внушить им надлежащее почтение. А еще было бы лучше, если от троих из них — Меррина, Осмунда и Бороса удалось бы избавиться.
Как жаль, что гвардейцы приносили пожизненную Клятву! Впрочем, Серсея на такие мелочи внимания не обращала, а значит, у него был шанс подчистить Королевскую Гвардию.
Кроме всего прочего, на плечи лорда-командующего ложилась очень важная и ответственная забота — обеспечение безопасности короля. О той головной боли, что она добавляла, можно и не говорить. Джейме необходимо проверять людей, досматривать комнаты и покои, которые посетит или планировал посетить король, смотреть за гостями и делать еще кучу различных вещей…
А еще ему необходимо найти партнера для тренировок. Такой человек мало того, что должен был быть искусным, так еще и не болтливым — а с этим уже сложнее.
Возможно, сир Аддам неплохо подойдет к подобной роли, но он, в силу своей должности, слишком заметен и занят.
Джейме встал, поправил перевязь с мечом, одернул великолепный, белоснежный плащ и отправился выполнять свои обязанности. Он прошелся по Красному замку инспектируя караулы и охрану, навестил Серсею и Тириона, проверил своих братьев по оружию, еще раз уточнил, как завтра будет проходить свадебная церемония, и постарался вникнуть в огромное количество столь важных мелочей.
В тот день, ближе к вечеру, Квиберн наконец-то доделал и принес ему то, что он так долго ждал — протез на руку.
— Как он сидит, не жмет? — спрашивал его Квиберн, бывший мейстер, пожилой и седой человек с отеческими манерами, доставая из сумки на поясе новую руку. Сначала он надел на культю чехол из мягкой, тщательно выделанной кожи, а уже потом «посадил» сам протез и зафиксировал его ремнями.
— Вроде неплохо, — Джейме взмахнул искусно сделанной из золота рукой. Если не приглядываться, то она могла сойти и за настоящую. Правда, ни меч, ни чашу держать не могла. — Она полностью золотая?
— Нет, сир, — Квиберн по своему обыкновению говорил тихо и вежливо. — Золото металл слишком мягкий для человека с вашим родом занятий и вашими привычками. Это позолоченная сталь.
— Так даже лучше, — Джейме поднес руку ближе к глазам. Да, сделана она весьма искусно, напоминая живую часть тела с пальцами, ногтями, фалангами и костяшками. Но рука имеет собственный вес, а к этому надо привыкать. Да и что с помощью нее можно делать? Лишь врезать, как кулаком, вот и все. — Мы говорили о возможности зафиксировать в ней меч или хотя бы держать поводья. Что с этим?
— Поводья держать вы сможете. Обратите внимания, как изогнуты пальцы. Правда, их легко выронить. Но думаю, что со временем некоторые навыки вы сможете приобрести.
— А что с мечом, щитом или кинжалом?
— Меч или кинжал вставить можно, надо будет лишь привязать их перед боем, — Квиберн достал из сумки дополнительные ремни и крепления. — Вот, сир, я приказал все сделать специально под вашу новую руку.
Увиденное Джейме понравилось. Не то что бы он пришел в восторг, но в его положении надо брать от жизни и то, что дают. Если вторая рука сможет хоть что-то держать, это будет просто замечательно. Хотя металлическая и негнущаяся кисть не шла ни в какое сравнение с живой и подвижной рукой, с сильными и ловкими пальцами…
Джейме еще раз взмахнул новой рукой, на миг нахмурился и все же решил, что эта вещь его устраивает…
========== Глава III. День ==========
Глава III День
Немного придя в себя, я начал осматривать зал. Здесь стояли три больших стола. Первый — для короля, великих лордов и их родственников. За вторым столом расположились люди не такие знатные, а за третьим простые рыцари, представители менее значимых домов. Впрочем, такими они казались лишь в сравнению с высшей знатью. Так-то, у многих из них имелись собственные замки, отряды воинов разной численности и стабильный доход.
Все эти люди громко смеялись, славили королевский брак, не забывая при этом «налегать» на завтрак и периодически посматривая в сторону главных лиц.
За одним из столов, в окружении явно хорошо знакомых людей, уже сидел и выпивал сир Таллад. Я нахмурился — разве он не должен охранять своего короля?
По правую руку, через семь человек, находился Тирион Ланнистер и его жена, Санса.
Тириона я узнал сразу — маленький человек с сильными руками, золотисто-светлыми волосами, шрамом на носу и глазами разного цвета — один зеленый, другой черный. Он смотрел цепко, очень внимательно, слегка иронично. В его глазах плясали черти, а на губах играла одновременно скучающая и язвительная улыбка.
Тирион на пустяки не разменивался, опустошая одну чашу с вином за другой. Впрочем, на его поведении это никоим образом не сказывалось — чувствовался многолетний опыт. Он почти сразу перехватил мой взгляд, и когда я ему кивнул, он с некоторой задержкой криво ухмыльнулся и отсалютовал мне чашей с вином. На пальцах сверкнули два массивных перстня.
За Тирионом расположилась Санса — очень изящная, утонченная леди с волосами цвета осенних листьев. Её кожа казалась тонкой, как фарфор, чистой и нежной. Тонкие брови безупречной формы подчеркивали блеск голубых глаз. Вся ее хорошо развитая, девичья фигура так и привлекала взгляды окружающих мужчин. Наверное, она многим казалась красивой. Но лично мне она не очень-то понравилась.
Санса держалась так ровно, словно ей в задницу вставили древко от алебарды. И даже сидя было видно, что она весьма рослая. Если она еще продолжит расти, то не один Тирион будет смотреть на неё снизу вверх. Девушка выглядела вежливой, умной... и никакой.
Понятное дело, последние события изрядно её подкосили. А придурок Джоффри оставил в душе и на теле глубокие раны. Тело-то заживет, а вот шрамы внутренние, наверное, не так легко вылечить. Вот поэтому она чем-то и напоминала красивую и неживую механическую куклу.
Санса смотрела на меня с холодным безразличием. Мне показалось, что в глубине ее красивых глаз застыло отвращение вперемешку со страхом.
Еще один человек, которого Джофф сделал врагом. Я вздохнул и вернулся к завтраку.
Великий мейстер Пицель, несмотря на то, что был лыс и толст, держался с большим достоинством. Высокий, морщинистый лоб и неторопливость в движениях придавали ему важный и мудрый вид. Правда редкая, клочками бороденка, не скрывающая слабый, безвольный подбородок, несколько портила общее впечатление. На шее у него висело несколько цепей, каждое звено которых отличалось не только по цвету, но и по форме. Я смутно помнил, что Пицелю где-то за восемьдесят лет, но он выглядел вполне бодро для старикана столь почтенного возраста.
Вариса, или человека, хоть сколько его напоминающего, я так и не увидел.
Маргери и ее бабки — леди Оленны, сира Лораса, сира Гарлана Учтивого, и многих других вассалов Тиреллов за столом также не наблюдалось. Согласно свадебным обычаям Вестероса, утренний завтрак, предшествующий свадьбе, жених и невеста проводят отдельно.
Впрочем, чтобы показать, что этот пир служит примером единения, в зале находились люди из числа рыцарей Простора.
Вероятней всего, кто-то из подданных Ланнистеров и Королевских земель находятся в этот момент с Маргери.
Больше всего внимания привлекал десница. Лорд Тайвин практически не разговаривал, вел себя спокойно и тихо. Не знаю, как так получалось, но весь зал интуитивно понимал, что именно этот человек решает здесь всё. Абсолютно всё.
Стоило посмотреть на его внушительную осанку, широкие плечи, поджарую фигуру и безграничную уверенность в бледно зеленых глазах, чтобы уяснить себе, что к чему. Незаметно наблюдая за ним, мне все отчетливей казалось, что передо мной совсем неординарная личность. В любом случае он выделялся на фоне всей этой богато наряженной толпы…
Джоффри боялся, а вследствие этого, таил злобу вперемешку с завистью к этому человеку. Более того, Тайвин — единственный, в чьем обществе он чувствовал себя неуверенно. А еще мелкий говнюк надеялся, что собственный дед не слишком долго заживется на этом свете и не будет больше мешать управлять страной.
Тириона Джоффри искренне ненавидел и презирал за внешний вид. Никаких достоинств в дяде он не видел.
К Джейме он относился настороженно — похоже, до юного короля все же дошли некоторые слухи.
А вот Серсею он любил как мать, которая потакает каждому его капризу и всегда дарит подарки.
Будущего тестя, Мейса Тирелла он презирал и иначе, чем Жирный Розан не называл, искусно пряча истинные чувства под лицемерной улыбкой.
Исследуя память Джоффри, я пришел к довольно неутешительным, но вполне прогнозируемым выводам: парень искренне считал, что весь мир ему должен и все на свете крутится вокруг его персоны. А люди просто обязаны выполнять королевские приказы и прихоти.
Самих людей он делил очень просто на три категории: враги, которых необходимо уничтожить, по возможности болезненно; полезные люди и родственники, которые помогают жить и править; а также все остальные. Последние, со временем, могут привлечь внимание и попасть либо в первую, либо во вторую категорию.
Джоффри был очень поверхностен в оценках людей и событий, а в его словаре отсутствовали такие слова, как совесть, справедливость, долг…
Слуги расчистили стол и гости стали дарить подарки.
Серсея подарила тяжелый, роскошный плащ из бархата и меха, и пояснила, что плащ это семейная реликвия нашей семьи. Его накидывал на плечи своей невесте мой прадед. А также на саму Серсею — Роберт Баратеон. Теперь же мне предстоит накинуть его на Маргери.
— Благодарю вас, матушка, — вежливо поблагодарил я.
