сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 86 страниц)
Он еще раз обдумал ситуацию и пришел к неутешительным выводам: в этой партии он расслабился и утратил контроль. Присутствие лорда Тайвина и непродуманная настырность принца Оберина, который в любой момент готов прибегнуть к шантажу, повлияло на последние события не самым лучшим образом. И самое плохое в том, что его медленно, но верно отодвигали от роли игрока и понижали до простой фигуры. А фигуры долго не живут…
Сейчас он отчетливо понимал, что необходимо взять паузу, и на время скрыться. Это позволит ему остаться при своих, даст время на передышку и возможность все тщательно обдумать и вернуться в Игру одним серьезным, жестким ударом.
Да и принц Оберин и его дом не те люди, которые бросают дело на полпути. Покушение на короля не получилось, но если он завтра выкрутится, то Красный Змей вновь придет к нему с новым планом, с жесткой улыбкой на устах, и завуалированными намеками на шантаж.
Похоже, в сложившихся условиях все же лучше покинуть Красный замок. Или сделать видимость этого.
Время неумолимо шло, и он наконец-то решился.
За долгие годы, что он служил королевству в качестве мастера над шептунами, он многое успел сделать в Красном замке. В частности, практически из каждой камеры можно было сбежать. Весь фокус состоял в том, что для каждого места имелся свой, индивидуальный план побега — где с помощью тайного хода, где через окно, а где и через дверь.
Эту камеру можно было покинуть последним способом.
Дождавшись предрассветного часа, когда сон людей наиболее крепок, а камеру затопила ночная тьма, Варис подошел к двери и прислушался — все тихо, лишь еле слышно доносится чей-то храп.
Паук нагнулся и в самом низу двери нащупал вторую справа заклепку. Он нажал на нее со всей силой, одновременно двигая ее влево. Раздался негромкий щелчок, и кусок доски отошел в сторону.
Варис просунул в дырку палец, нащупал кольцо и потянул вниз. Кольцо, как он знал, связано с длинным металлическим штырем. А тот, в свою очередь, с механизмом замка. Дверной замок открылся практически бесшумно.
Мастер над шептунами аккуратно пристроил дощечку на место и передвинул заклепку — он всегда был очень аккуратен и с вещами и с людьми. Нечего показывать чужим свои секреты.
Затем Варис медленно расшатал один из прутьев на окошке двери — двигать его приходилось в одну сторону, одновременно вдавливая внутрь. Прут освободился из крепления, Варис засунул руку по плечо в образовавшуюся дырку, привстал на цыпочках и начал шарить с наружной стороны двери. Нащупав засов, он поднял его вверх и сдвинул в сторону, открывая дверь.
Вот и все — выход открыт. Он снова вернул прут решетки на место, и крадучись вышел в коридор.
В полнейшей темноте, ведя рукой по стене, он прошел по коридору вдоль нескольких камер. Легкие ноги по старой привычке несли тело совершенно беззвучно. Варис остановился около двери в караулку — именно отсюда доносился храп, и сейчас он звучал гораздо сильнее. Паук аккуратно надавил на дверь и проскользнул в образовавшуюся щель. Его глаза привыкли к темноте и неплохо все видели. Тем более, в караулке на столе горела толстая свеча и язычок пламени, почувствовав сквозняк, увеличился в размерах, и затрепетал, словно живой.
Два человека находились здесь — толстый сир Борос спал на топчане в углу, спрятав голову под краем плаща. Варис узнал его по доспехам и пузу, которое отбрасывало на стену внушительную тень.
Второй стражник — Золотой плащ, уснул, облокотившись локтями об стол.
Паук на миг нахмурился — ему не понравилось, что в помещении нет третьего стража. Спокойно, очень тихо он подошел к Боросу и вытащил из ножен кинжал — сейчас оружие могло пригодиться.
Варис не любил лишней жестокости и не собирался никого убивать. Если незадачливая стража уснула и не проснется — она будет жить. По крайней мере, до тех пор, пока побег не обнаружится, и нерадивых охранников не накажет десница или король. Его же руки останутся чисты.
Евнух запихнул кинжал за пояс и пересек караулку. Около двери он вновь остановился и прислушался.
Проклятие — так и есть, кто-то сюда шел. Похоже, это третий стражник.
Варис сделал пару шагов к столу, послюнявил пальцы и загасил свечу, а затем, отступил в угол — у него еще оставался шанс провернуть все без крови.
Дверь открылась, и в помещение зашел воин в золотом плаще. На свою беду, в руках он держал горящую свечу.
Не замечая постороннего, стражник прошел к столу, сел, поставил свечку и принялся греметь мисками, надеясь обнаружить еду. При этом его локоть задел яблоко, и оно упало на пол и откатилось к ногам Вариса.
Стражник чертыхнулся, встал со скамейки, нагнулся и потянулся за яблоком.
— Что за херня? — он ничего не понял, и в его голосе звучало искреннее удивление, когда он увидел ноги Паука в мягкой, с загнутыми вверх носами, обуви.
Стражник еще только поднимал голову, когда Варис легко взял его двумя руками за голову и резко свернул ее в сторону.
Раздался резкий, короткий щелчок — так ломается сухое, не очень толстое дерево. Стражник успел лишь удивиться… и умер. Правда, при этом ножны его меча ударились об пол.
Послышался громкий зевок. Сидящий за столом человек распрямился и начал поворачиваться к евнуху. Паук стремительно шагнул к нему и с размаху опустил ладонь, закрывая рот.
Золотой плащ выпучил глаза, надул щеки, собираясь одновременно и закричать, и вытащить оружие, и встать. Ничего этого Варис ему сделать не дал — хорошо заточенный кинжал Бороса легко, почти изящно чиркнул мужчину по горлу, и кровь тонкой струйкой брызнула на стену... В тусклом освещении она казалась практически черной.
Сир Борос обладал прекрасным сном. Но убийство двух стражников в нескольких футах от тебя способно разбудить практически любого человека, если он, конечно, не пьян. Борос не был пьян, и на свою беду проснулся и открыл глаза. Предпоследнее, что он увидел в этой жизни, как сверкающее лезвие ударило его снизу, под челюсть.
Борос захрипел и схватился руками за клинок, который до гарды вошел в его тело. Его руки еще двигались, мозг пытался что-то осознать, а глаза с ужасом заметили хозяина руки — невозмутимого Паука, которого они так глупо проспали…
Варис поддержал толстое тело, чтобы оно по возможности наделало меньше шума. Борос был чертовски тяжел, но Паук напрягся и сумел сделать так, что рыцарь сполз на пол более-менее тихо.
Мастер над шептунами дернул клинок, но он не вышел, по всей видимости, пробив мозг и застряв в кости черепа. Пожав плечами, Варис подошел к Золотому плащу и взял другой клинок.
Он сделал несколько шагов к двери, обернулся и вновь, изобразив поклон, с грустью в голосе произнес:
— Сожалею…
Варис выскользнул из караулки. Теперь его путь был свободен. Никем не пойманный, он спустился в подвал Красного замка и направился к одной из своих тайных каморок, которую он предусмотрел как раз на такой случай.
Мастер над шептунами зажег свечу, переоделся, изменил свою внешность, взял пару кошельков с деньгами, и открыл дверь. Свечку он держал в руке, решив, что ему уже ничего не угрожает. А ходить в полной темноте по замковым переходам, пусть и знакомым, но таким запутанным – та еще задачка!
В тот же момент он услышал негромкий щелчок, и через миг с ужасом почувствовал, как в солнечное сплетение вошел арбалетный болт. Боль затопила сознание…
Вариса отбросило обратно в комнату. Свеча упала на пол, но на удивление не погасла, а лишь начала коптить черным дымом.
Паук ошеломленно потряс головой и попробовал подняться, держась за стол. Раздался еще один щелчок и в грудь ему вонзился новый болт. Варис рухнул на спину и неверующе смотрел, как к нему подходят два силуэта. В руках они держали разряженные арбалеты.
Как же так получилось? Как же его подловили и откуда они узнали про тайную комнату?
Человек откинул капюшон и евнух с горечью опознал одного из своих помощников – Асио Копина, уроженца Пентоса.
— Ты заигрался, Варис, — Асио наклонился к нему. Его хищное, костистое лицо выглядело абсолютно бесстрастно. — Пора платить по счетам.
Что ж, теперь на кое-какие вопросы он получил ответы. Последний год Асио Копин все чаще показывал недовольство своим положением. Да, он захотел нечто большего, чем быть на подхвате.
Преодолевая боль, Варис все же сумел встать на колени, а потом и кое-как выпрямиться. Похоже песок в часах закончился, и его время пришло. Вот только умирать униженным, на коленях он не собирался.
— Тебе привет от короля Джоффри, — вторая фигура подошла ближе, обнажая меч. Он узнал Гарольда Орма.
«А ведь нетрудно было догадаться, чем все закончится, когда «пташки» донесли, что один из Ормов начал вербовать людей», — Варис глубоко вздохнул…
Милосердного, добивающего удара он практически не почувствовал. Резкий выпад Гарольда пронзил сердце и теперь, когда смерть произвела последний расчет, бывший мастер над шептунами упал на пол – уже окончательно. Его душа покинула этот мир, и он не услышал последних слов.
— Делаем все, как и договорились, — Орм повернулся к Асио. — Тело не должны найти. Это важно.
После чего Гарольд развернулся и покинул комнату.
Асио Копин еще некоторое время задумчиво смотрел на труп Вариса, затем вздохнул и принялся за работу.
========== Глава XIII. Риверран ==========
Глава XIII. Риверран
Мы решили посетить Харренхолл, хоть он и лежал в стороне от Королевского тракта. Мне хотелось посмотреть на эту гигантскую крепость, а Джейме решил заодно узнать последние новости у гарнизона.
В развалинах Харренхолла нас встречал сир Бонифер Хасти. Те, кто уважал, звали его Пастырем. Другие, в том числе и Джейме, предпочитали иное имя — Кривоногий Галоп.
Сир Хасти командовал конным отрядом Святая Сотня. Раньше они сражались за Станниса, и участвовали на его стороне в битве на Черноводной, где потеряли четырнадцать человек. После поражения они одумались и принесли клятву Джоффри — вот и еще один аргумент в пользу того, что и Эдмара Талли, также как и сира Хасти, можно простить.
Все рыцари Святой Сотни носят прозвища «святоши» и передвигаются на прекрасных, мощных меринах серой масти. Меня поразило не только то, что при сире Хасти они явно не понаслышке знали, что такое дисциплина, но и являли собой идеал рыцаря, который заботится о своей чести, защищает слабых и помогает немощным. По нынешним временам такие люди и такие идеалы многого стоили.
Джейме продолжал меня удивлять. Оказалось, что он вполне наслышан про этих людей. При поступлении в Святую Сотню, каждый из них давал клятву не воровать, не лгать, не насиловать, и не поддаваться тщеславию.
Я слушал отца и никак не мог уложить все это в голове. По реалиям Вестероса все это казалось просто невозможным. Откуда, откуда такие люди в эту жестокую эпоху и в этом двуличном мире?
Сир Хасти — невысокий, по-кавалерийски кривоногий, с седым ежиком волос, густыми усами и шрамом под левым глазом выглядел обветренным и помятым жизнью. Он имел репутацию жесткого человека с железной волей, соблюдающего все заповеди Семерых.
Сам замок произвел на меня гнетущее впечатление. Пять огромных башен — Страха, Вдовья, Плача, Призраков и Королевский Костер казались неправдоподобно высокими и унылыми. Они были оплавлены драконьим огнем три века назад, но так и остались по большому счету не до конца отремонтированными. Сейчас они, словно черные, гнутые пальцы смотрели в холодные, мрачные небеса. Ветер гудел в развалинах и где-то далеко в лесу в унисон ему тоскливо выл волк. Накрапывал небольшой, но неприятный, холодный дождь. Наверное, и это повлияло на мое виденье и оценку Харренхолла.
Пока Джейме обустраивал людей, сир Хасти оказался так любезен, что устроил мне небольшую экскурсию. Он рассказывал про башни, укрепления и историю замка. Впрочем, особого удовольствия это мне не доставило, и я лишь подивился масштабности строительства и тех колоссальных сумм, что были на все затрачены.
К тому же по слухам замок проклят, и он не приносит удачи своим владельцам.
Ничего не знаю насчет проклятий, но твердо уверен, что подобные игрушки Мизинцу ни к чему.
Я осматривал замок и слушал сира Хасти. В голове медленно зрела мысль, что я вижу перед собой воинов, которые не только смогут поступить ко мне на службу, но и станут основой чего-то большего, чем просто личная охрана. Святая Сотня сможет поднять с земли упавшее знамя чести и достоинства, и напомнить людям о том, каким должен быть настоящий рыцарь. Они могут стать символом новой эпохи…
В Харренхолле войско отдыхало три дня. За это время, с помощью Джейме и Орма я собирал все, что можно было узнать про Святую Сотню. И чем больше я узнавал, тем больше мне нравилась собственная идея.
Каждый вечер с начала нашего похода Джейме учил меня сражаться. В Харренхолле, найдя свободное время, он буквально загонял меня до изнеможения.
Его техника во многом отличалась от той, что показывал Герольд. Она была более разносторонней, более гибкой и как не трудно догадаться — эффективной. Он мастерски сочетал защиту и нападение, силу и ловкость, в зависимости от ситуации либо запутывая, либо изматывая соперника, либо просто заканчивая бой одним или двумя мощными, смертельными ударами. Его действия не несли в себе явных схем или наработанных связок. Один бой он проводил в одном стиле, а следующий — в совершенно другом. И поэтому его было крайне тяжело понять, просчитать или подловить. Я, по крайней мере, этого не умел. Он мог дерзить сопернику или грубить, оставаясь при этом совершенно спокойным. Он мог сражаться молча. Временами мне казалось, что Джейме вообще может всё. И даже левой рукой, ещё не набрав привычную форму, Джейме умудрялся показывать такие номера, которые были недоступны многим и многим рыцарям…
Вечером второго дня я вызвал сира Хасти в свой шатер и предложил ему и всей Святой Сотне перейти на личную службу королю.
— Это величайшая честь для меня, ваше величество, — сир Хасти раздумывал не долго.
А следующим утром все его люди приносили мне клятву. Исключения составили три рыцаря, которые по личным причинам не захотели идти на службу в отряд короля, и их просто отчислили из рядов и отпустили на все четыре стороны.
На огромном внутреннем дворе Харренхолла «святоши» разом преклонили колено и принесли присягу королю Джоффри. В тот день наконец-то распогодилось, тучи исчезли, правда, ветер все еще оставался свежим. Под его порывами хлопали знамена, и над развалинами звучали слова торжественной клятвы.
Вечером мы засиделись за небольшим пиром в моем шатре. На вертелах жарилось пара барашков, рекой текло вино, и мой новый чашник, межевой рыцарь по имени Гюнт Холи ответственно и крайне вдумчиво выполнял свою работу.
Люди пели песни, я послушал военные байки и истории, немного поговорили про трудности и радости. Я, так же как и Джейме, особо не пил, благочестивый сир Хасти вообще не употреблял спиртного, а вот сир Лайл Крейкхолл по прозвищу Могучий Вепрь, сир Стеффон Свифт и еще несколько лордов приложились к спиртному основательно.
Утром мы отправились дальше. Я уже вник в положение дел и теперь знал, что в Святой Сотне, несмотря на некомплект, куда больше людей, чем сто. Оруженосцы, денщики, повара, кузнецы, лекарь — они вроде как и не входили в число воинов, но в отряде-то они присутствовали.
Сир Хасти получил первый приказ: по возможности не затягивая довести отряд до новой штатной численности — сто тринадцать рыцарей. Сотня простых воинов, десять десятников, два полу-сотника и командир, который должен приложить все силы к тому, чтобы в отряд попали лишь достойные и проверенные люди.
Сейчас, не выспавшийся, но, несмотря на это воодушевленный по самую макушку, сир Хасти и все его люди, почуявшие перемены, двигались позади королевских гвардейцев, демонстрируя безукоризненную выправку. Вместо Святой Сотни в Харренхолле остался гарнизон, который выбрал Джейме.
Не обошлось без насмешек со стороны других воинов. Кое-кто из свиты Джейме заметил, что возможно Святая Сотня совсем не так хороша в настоящем бою, как сейчас, на марше.
На такие слова я особенного внимания не обращал. Джейме, который знал огромное количество крупных и мелких деталей о множестве сражений и стычек, произошедших в Вестеросе, уже просветил меня, что во всех боях, в которых участвовала Святая Сотня, она показала себя вполне достойно.
Мы миновали замок Дарри, стоящий прямо на Королевском тракте, в половине дня езды от Трезубца. В войне Пяти Королей замок несколько раз переходил из рук в руки. Когда его захватил Григор Клиган, то он разграбил и вырезал весь род Дарри. Впоследствии Русе Болтон и вовсе поджог замок.
Кое-что я помнил про данное место. Здесь произошел инцидент между Джоффри и Арьей Старк. А потом Нед Старк был вынужден убить Леди — лютоволчицу Сансы.
