сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 86 страниц)
— У вас есть план? — наконец разлепил губы Варис. Этот вопрос звучал как капитуляция.
— Да. — Оберин с трудом сдержал улыбку. Одним великолепным ударом он выиграл партию и прижал евнуха к стенке. Он схватил Вариса за яйца — это звучало чертовски нелепо, но это было чертовски приятно!
— Слушаю вас.
— Я уверен, что если с Джоффри что-то случится, то это будет сильным ударом по союзу Утеса и Простора.
— Юноша очень осторожен, — заметил Варис.
— Верно, но я придумал один способ, — с улыбкой ответил Оберин. Дождавшись кивка собеседника, он продолжил. — Много лет назад моя тогда еще живая сестра Элия рассказала, что весь Красный замок испещрен потайными ходами и через них можно попасть в любую комнату. В том числе, и в покои короля.
— Полагаю, ей сказал об этом принц Рейгар? — спросил Варис.
— Точно! И я не думаю, что вы не слышали об этом. Одно то, что вы привели меня сюда, говорит, что вы кое-что знаете про Красный замок и его секреты.
— Вот так неосторожно и вскрываются тайны, — печально произнес Варис. — Надеюсь, у вас хватило благоразумия не распространять эти знания?
— О них знают лишь те, кто должен знать, — жестко усмехнулся Оберин. — От вас мне не нужен секрет, как попасть в то или иное помещение. Я просто знаю, что это возможно. От вас мне нужен человек, который доставит яд в комнату Джоффри.
— Это очень, очень опасно.
— Выберете нужного человека, а потом избавитесь от него. Никто не знает про ходы — вы останетесь вне подозрений.
— Но у короля есть чашник, который пробует все напитки и еду.
— Так и есть, но мы провернем все хитро. Нам надо дождаться того момента, когда в покоях короля никого не останется. Ваш человек проникнет туда и добавит яд в кувшин с водой. Король придет, и, не подозревая ничего плохого, выпьет его.
— С водой?
— Как мне стало известно, король чаще всего пьет именно воду, а не вино. И как-то так сложилось, что люди привыкли добавлять яд именно в вина. Он ничего не сообразит.
— Что делать, если кувшина с водой не окажется в королевских покоях?
— Для этого, на всякий случай, ваш человек возьмет такой кувшин с собой и просто поставит его на стол.
— Вы коварный человек. Что произойдет, если отравится не он, а его жена, или кто-то другой?
— И из этого мы извлечем выгоду, расстроив союз Утеса и Простора и ослабив взаимными подозрениями оба дома. А если они отравятся вместе, то будет еще лучше.
— Нужен яд.
— Естественно. — Оберин позволил себе улыбку и достал из кармана небольшой пузырек с жидкостью. — Он есть.
— Что это?
— Ночная тень. Мой слуга выкрал его из запасов Пицеля.
— Вы и это уже успели провернуть?
— Да. Пусть старик понервничает, когда все вскроется. А ваш человек после того, как сделает дело, должен потерять эту склянку в покоях короля. Будет весело, когда ее обнаружат. — Сейчас, когда первоначальный восторг немного схлынул, Оберину уже не нравилось, что собеседник так легко сдал позиции и согласился на убийство. Это выглядело подозрительно, и принц почувствовал себя неуютно.
— Но Ланнистеры будут искать. Вряд ли пузырёк из-под яда запорошит им мозги.
— Пусть ищут. Красивая, но тупая Серсея первым делом подумает на Беса, — Оберин кровожадно улыбнулся. — Мы с вами очень осторожно поможем ей поверить в его вину.
— Вы не боитесь?
— Кого?
— Тайвин умен и проницателен. Тирион, хоть и карлик, мало чем ему уступает, а возможно, и превосходит своего отца.
— Правду они не узнают, — уверенно ответил Оберин. — Я не случайно все эти дни дожимаю его по поводу Горы. Он согласился вызвать его сюда. На днях прибудет Мирцелла и после этого состоится наш поединок. По логике, мне не с руки травить Джоффри именно сейчас, когда то дело, из-за которого я прибыл, вот-вот срастется.
— Себя вы огородили неплохо. Но вы забываете, что они будут задавать вопросы мастеру над шептунами. И я должен буду им что-то дать.
— Вы сможете им дать то, что они хотят услышать, — ответил Оберин и продолжил излагать свой план.
Оберин говорил, как можно подставить Тириона и его жену Сансу, как перевести подозрения на стюардов короля и на его новых телохранителей — братьев Ормов.
Варис слушал очень внимательно. Глядя в его глаза и наблюдая за мягкими, белыми руками, спокойно лежащими на столе, Мартелл держался настороже. Внешность собеседника его не обманула. Один из многочисленных талантов принца состоял в том, что он умел видеть то, что другие просто не замечали. И сейчас он отчетливо понимал, что за вежливыми манерами, тихой речью, доброй улыбкой и изнеженным телом скрывался один из самых опасных людей, из всех тех, с кем ему доводилось встречаться. Каким-то шестым чувством он понимал, насколько хитер и даже смертоносен сидящий напротив него евнух.
И он все никак не мог поймать хвостик мысли и сообразить, кого именно напоминает ему Варис Паук.
========== Глава XI. Поединок ==========
Глава XI. Поединок
Списав долг государства на весьма значительную сумму, я стал замечать, что отношение людей ко мне поменялось. В их глазах я видел, нет, не уважение, до которого еще слишком далеко, но уже заинтересованность и внимание.
Такое королевское действие, несмотря на отсутствие крови, эпичности и трупов врагов, на самом деле очень и очень значимо. И последствия его, как круги по воде от упавшего камня, расходились по всему Вестеросу.
Лорды, рыцари и простые люди зримо увидели, что дела в государстве налаживаются. И если королевство начинает списывать свои долги, значит всё идет правильно и власть находится в руках людей, умеющих думать.
Во всяком случае, именно на такой эффект я и рассчитывал…
В один из дней на главной пристани Королевской Гавани собралась целая делегация — практически все Ланнистеры и Тиреллы, находящиеся на тот момент в городе.
Дозорные сообщили, что через полчаса корабль с принцессой Мирцелой бросит якорь, и мы отправились ее встречать.
Золотые плащи оградили нас по периметру, оттеснив различных ротозеев, портовых грузчиков и матросов в стороны.
Огромный порт, в котором никто не думает о чистоте и при всяком удобном, и не удобном случае выкидывают мусор за борт, выглядел соответствующе.
Грязная, окрашенная цветущими водорослями, вода была завалена кусками и огрызками фруктов и овощей, тряпками, яичной скорлупой, деревяшками и прочим мусором. Я даже заметил парочку кошачьих трупиков качающихся на мелкой волне в тени соседнего причала.
А ведь сюда, кроме обычного мусора, сливаются все сточные воды и канализация Королевской Гавани! Вот и еще один вопрос, который в будущем как-то необходимо решать.
От воды шел затхлый и тяжелый запах. Временами легкий бриз доносил до пристани струйку свежего воздуха, и тогда всем на некоторое время становилось легче.
Тирион о чем-то тихо говорил с Сансой, а за их спиной нависала огромная фигура Бриенны Тарт — раньше женщин такого роста мне встречать не доводилось. Она достаточно грамотно и профессионально осматривала всех людей и сохраняла бдительность. С ними был Подрик, а вот Бронн куда-то запропастился.
Сам же я стоял в компании Маргери и Томмена. Около нас, отдельным кружком расположились старшие — Тайвин, Киван, Серсея и Мейс, который уже через несколько дней должен отправиться к Штормовому Пределу. Леди Оленна отсутствовала — старушка несколько дней назад отправилась домой, в Хайгарден.
Гвардейцы под командованием Джейме составляли почетный эскорт.
Несколько сотен зевак, по своему обыкновению, расположились вокруг и готовились насладиться бесплатным зрелищем. Капитаны и владельцы нескольких судов стояли чуть в отдалении и выглядели недовольно — своей встречей мы нарушали им все графики.
Лес мачт, парусов и вымпелов колыхался со всех сторон. Каких только гостей не принимала Королевская Гавань — суда со всего Вестероса, Эссоса, Летних островов, островов Василиска и даже из Нефритового моря.
Люди, грузы, традиции, языки и нравы целого мира причудливо переплетались в огромном порту. И все это жило, дышало, ругалось и смеялось, создавая невероятную атмосферу…
Мощная галея «Солнечный луч» вошла в порт, и искусно лавируя, приблизилась к причалу. Слышались звуки боцманского свистка и гортанные выкрики капитана.
Вот все весла с одной стороны поднялись в воздух. Другой борт продолжал осторожно работать, а кормщик виртуозно направлял судно к пирсу.
Галея глухо стукнулась о мотки веревок, намотанных на швартовочных столбах. Судно встало. С борта полетели концы и галею быстренько зафиксировали.
С опустившихся сходен сбежала хорошенькая, изящная девушка с чистой кожей и золотистыми волосами.
— Мама! — девушка первым делом бросилась к Серсее. Все увидели, как королева заулыбалась, а маска суровой и властной женщины на миг покинула ее лицо.
После Серсеи пришла и моя очередь. Мирцелла замешкалась, явно не зная, как себя вести, но я сам схватил и крепко обнял ее, да еще и в щеки расцеловал.
— Очень рад тебя видеть, сестренка! Прекрасно выглядишь!
— И я, Джофф, рада тебя видеть, — она заулыбалась, словно ждала именно этого.
Все присутствующие обнимали и тискали Мирцеллу по очереди. Томмен выглядел абсолютно счастливым. Маргери познакомили с сестрой, и они обменялись поцелуями. Затем Маргери наклонилась к ее уху, что-то шепнула и девушки, посмотрев друг на друга, звонко рассмеялись — моя жена вообще легко и быстро находила общий язык с людьми.
Мирцелла очень обрадовалась, когда увидела Тириона, и не скрывая эмоций, наклонилась, обняла его за шею и несколько раз поцеловала. Дядя выглядел довольным, ухмыляясь по своему обыкновению. Тирион официально представил Сансу, и Мирцелла искренне ей улыбнулась и тоже поцеловала.
Сестра немного замялась, когда здоровалась с Джейме. Мне кажется, что она уже знала, что он её настоящий отец.
Киван позволил себе немного нежности и также поцеловал внучатую племянницу. Тайвин лишь кивнул и выразил удовлетворение от того, что ее путешествие наконец-то закончилось. Мейс Тирелл, как и обычно был добрым дедушкой, расцеловав Мирцеллу.
Закончив с приветствиями и выражением радости, мы одной толпой отправились в замок. Джейме шел немного в стороне и попутно выслушивал доклад рыцаря гвардии сира Ариса Окхарта — среднего роста, с открытом лицом и светло-каштановыми волосами человека.
Сир Арис сопровождал все это время принцессу Мирцеллу в Дорне и сейчас отчитывался своему лорду-командующему о том, как он выполнил свой долг.
Через пару часов, когда Мирцелла немного отдохнула, приняла ванну и навела красоты, мы с Маргери пригласили ее к себе.
Сестре выделили отдельные покои недалеко от королевских. Слуги все еще продолжали заносить все ее вещи, а две фрейлины, которые сопровождали ее и в Дорне, сейчас раскладывали все по местам.
Мирцелла оказалась очень красивой, жизнерадостной девушкой, со звонким как колокольчик голосом. Казалось, она сумела взять все достоинства Серсеи, отринув ее недостатки.
Мирцелла не скрывала, что очень хорошо относится к Тириону. Уже через час она каким-то невероятным образом нашла общий язык с Маргери. И даже сидящая около них Санса выглядела не так холодно — сестра поминутно к ней обращалась и медленно, но верно налаживала отношения.
Не знаю, был ли тут какой план, или возможно Мирцелла просто соскучилась, но я решил об этом не думать. Если девушка сумеет понизить градус нашего общего недоверия или даже вражды, это будет прекрасно.
Мы подарили Мирцелле подарки — Маргери и я доску и фигурки для кайвассы, Тирион и Санса какую-то жутко редкую книгу, Серсея шикарное платье, Тайвин вышитый жемчугом кошель с деньгами, Мейс красивого попугая в серебряной клетке.
В общем, мы все постарались сделать так, чтобы Мирцелла как можно быстрее почувствовала себя дома.
А вечером состоялся пир в честь моей сестры. Она сидела между Маргери и Сансой и со стороны девушек периодически доносились смешки и хихиканье. Смотреть на них, в то время, когда все вокруг так непросто, было одно удовольствие. Они словно глоток чистого воздуха в удушающем зное. Причем сестра выступила этаким промежуточным звеном — у Маргери и Сансы именно через Мирцеллу получалось неплохо и мило общаться.
Бард Аларик Эйзенский, который так и прижился в Красном замке после королевской свадьбы, спел посвященную Мирцелле песню о ласковых зеленых глазах и золотых волосах, и о том, что Ланнистеры всегда рады своим детям.
Получилось неплохо, а зрители деликатно не стали обращать внимание, что Мирцелла, как и я с Томменом, вроде как не Ланнистеры, а совсем даже наоборот — Баратеоны…
После пира я вспомнил об одной очень важной вещи и послал Джекоба Лиддена к Григору Клигану и Оберину Мартеллу с сообщением о том, что король желает, чтобы поединок был честным. Поэтому перед боем он осмотрит оружие бойцов на предмет наличия яда.
Такой ход я сделал с целью дать возможность выжить Клигану. Со слов людей я уже понял, что это настоящий монстр и чудище. Но это был наш монстр и Тайвин прекрасно умел им управлять. Так что пусть живет — смерть Оберина, как чрезвычайно опасного человека, ненавидящего всех Ланнистеров, меня устраивала куда больше.
И еще я очень надеялся, что Оберин все же осознает и поймет мой жест — для него было бы куда хуже узнать об этом условии в самый последний момент, непосредственно перед боем. Я очень рассчитывал, что и он и его люди сообразят, что король помог ему «сохранить лицо».
А на следующий день наконец-то состоялся Суд Поединком, который так настойчиво требовал Оберин.
В качестве небольшой арены выбрали двор недалеко от Башни Десницы. Для знатных лиц плотники сколотили помост с навесом и застелили его коврами. Простой люд — а его набралось более тысячи, расположился со всех сторон, забравшись на бочки, телеги и деревья. Множество любопытных голов выглядывало из окон, бойниц и между зубцами на стенах.
Золотые плащи, которых здесь было около трех сотен, сдерживали самых любопытных, образовав живую цепь.
В толпе присутствовали дети — люди всегда падки на зрелища. Особенно на кровавые.
Впрочем, ни Маргери, ни Мирцеллы, ни Сансы здесь не было. Все знали, что это не рыцарский поединок, а сражение до смерти одного из участников. Поэтому и кровищи и страданий здесь будет предостаточно. Принц Томмен также не захотел присутствовать.
В тот день я впервые увидел сира Григора Клигана. В доспехах Гора выглядел каким-то сказочным чудовищем, нечеловечески огромным, бородатым и диким. Его рост практически достигал восьми футов, и он буквально подавлял своим видом.
Он первый подошел к королевскому помосту, снял шлем и легко кивнул — при этом выражение необузданной жестокости никуда не делось с его лица. Этот человек был зверем, одним своим присутствием внушая страх. Я невольно поежился, представив, каково это увидеть такого монстра во время боя в прорези собственного шлема?
Гора воткнул огромный шестифутовый меч в щель между плитками, положил руки, защищенные латными перчатками, на гарду и замер. Его исполинская тень угрожающе протянулась к королевскому помосту.
На бой Клиган облачился основательно — кольчуга, панцирь, наплечники, налокотники, набедренники, пластинчатая юбка. Он был весь с ног до головы закован в железо. Помятое, в царапинах и вмятинах, оно производило впечатление грубого, но прочного и проверенного в многочисленных боях защитного комплекта. И все же, в его броне хватало уязвимых мест — прорези для глаз, шея, локти, колени и стопы.
Около Горы оруженосец Джосс Стилвуд придерживал треугольный щит, окованный железом вдоль краев. Герб Клиганов — три черные собаки на желтом поле, были помяты и выщерблены, и, как и все вооружение Горы, носили следы многочисленных боев.
Через некоторое время в сопровождении четырех дорнийских рыцарей, с противоположной стороны площади вышел принц Оберин. Одного из его оруженосцев я уже знал — это был сир Дагос Манвуди.
Оберин надел красивые, надежные и наверняка чертовски дорогие поножи, наручи, паховый щиток, ворот и кольчугу. На его левой руке висел небольшой круглый щит с гербом Мартеллов, а на голове был надет шлем без забрала, который позволял видеть внимательный и сосредоточенный взгляд принца. Вот и вся его защита — не считать же ей гибкую кожу и текучий, мерцающий шелк.
В правой руке он держал толстое, гладкое копье примерно восьми футов длиной — как раз под рост Клигана. Наконечник у копья был в два фута — гладкая сверкающая сталь листовидной формы.
На руки Оберин надел перчатки из красной кожи.
Всё ясно — один из рыцарей, в силу своих размеров, делал ставку на силу и мощь, а второй на ловкость и скорость.
Принц остановился в нескольких ярдах сбоку от Горы и громко стукнул древком по плиткам. Оруженосцы сразу же взяли меч Горы и копье Змея и поднесли их ко мне.
