сообщить о нарушении
Текущая страница: 56 (всего у книги 86 страниц)
Оленна продолжала задавать вопросы. Внук и ранее многое рассказывал ей о своей переписке с королем, и она многое знала. Но списывались они часто, и свежие сведения никогда не бывают лишними.
— Ты не думал, что он за человек, Уиллас?
— Конечно, думал… Он неординарен и не похож на других. Я бы хотел с ним познакомиться вживую.
— Это правильно, — она кивнула головой. — Дружба с королями, вещь хоть и непостоянная и временами даже опасная, тем не менее, в своей основе очень полезная… Мне так жаль, что ты не можешь скакать на лошади и сражаться как остальные. Это бы открыло перед тобой такие двери…
— Бабушка, нужные двери я и так открою.
— Не сомневаюсь. Теперь вот что я тебе скажу — тебе нужна жена. И наследники.
— Конечно, нужна. Мы говорили об этом не раз, и ты знаешь мое мнение.
— Кое-что изменилось. Сдается мне, Мирцелла Баратеон вновь стала свободной.
— А Мартеллы? — Уиллас заинтересовался. Пару лет назад Оленна уже пыталась продвинуть его брак либо с Мирцеллой, либо с Сансой, но дело так и не выгорело.
— Вероятней всего они остаются в стороне.
— Так вот зачем ты собираешься в Красный замок, — он покатал виноградину по столу.
— И за этим тоже. Твоя сестра скоро родит и мне хочется посмотреть на ее ребенка.
— Мирцелла — это прекрасный вариант, — Уиллас кивнул головой и задумался, переведя взор на бескрайние земли Простора, уходящие вдаль. С их возвышенности были прекрасно видны многочисленные виноградники на южных склонах холмов, овчарни, пасеки, стога сена, житницы и амбары. Эта земля воистину благословенна Семерыми, а жизнь здесь легка и радостна.
— Если все удастся, то ты получишь не только красавицу и умницу жену, но и еще ближе породнишься с королевским домом.
— Они согласятся? И собственно говоря, кого необходимо убедить?
— После того, как они прогнали Серсею, я уверена, что там все решают Киван и Джоффри.
— Ты не думала, что он резко пошел в гору и быстро набрал авторитет? Если так пойдет и дальше, то в скором времени даже у тебя не получится обвести его вокруг пальца.
— Он захватил Риверран и вынудил простачка Талли принести клятву верности. А еще, Уиллас, он очень ловко договорился с твоим отцом и частично списал королевский долг. За наш счет, кстати.
— Зато мой отец взял Штормовой Предел!
— Ах, милый мой, это все блестящие игрушки. Меня настораживает, что Джоффри так тонко на этом сыграл. Хотелось бы мне знать, кто его надоумил? Не иначе тогда еще живой Тайвин, больше то и некому.
Они помолчали, неторопливо потягивая вино. С Мандера ветер нес прохладу и запах свежести. В бескрайнем голубом небе плыли легкие облака. На псарне залаяла собака.
— Надо торопиться, — неожиданно заметила Оленна. — Сейчас многие могут сообразить, что Мирцелла вот-вот станет свободной. Тот же Рендилл Тарли, к примеру — а ведь ему надо постараться и найти для сына достойную партию. И такой брак поднял бы их статус на новую высоту.
— Если Тарли закончит войну, и закончит ее победоносно, то у него появится моральное право требовать награду.
— Вот и я о том же, мой мальчик. — Оленна кивнула.
— Есть вопрос… — Уиллас замялся. — Это о моем увечье.
— Брось, это не так уж и важно для великого лорда. Тем более в постели это тебе не мешает, не так ли?
Оленна намекнула на его романтические похождения. И не то чтобы он бросался на каждую юбку. Такого нет и в помине, но девушек у наследника Хайгардена хватало. Кое-кто из них смогли задержаться чуть дольше — ему нравился не просто секс, но и некоторая степень доверия и привязанности друг к другу.
— Если король или Киван упомянут об этом, то значит, они не так умны, как мы с тобой думали, — Оленна фыркнула, словно нашла забавным подобный ход мысли. — Но они так не скажут, уж поверь мне. Если мы и получим отказ, то причины будут иными.
— Значит, тебе вновь пора вступать в игру, бабуля, — спокойно сказал Уиллас и улыбнулся — открыто и широко.
Через два дня она отправилась в столицу, и ей не потребовалось много времени, чтобы там оказаться. Ее свита была небольшой и преданной — несколько служанок, любимый повар, сведущий в медицине мейстер, Правый и Левый, в роли личных телохранителей, и еще четыре десятка охраны и слуг под командованием сира Лина Поввереса. Все они были свои, неоднократно проверенные и перепроверенные, люди.
Дорога Роз была относительно свободной и чистой. Великолепные лошади из знаменитых конюшен Тиреллов тащили ее повозку быстро и легко. Вассалы Простора считали за честь предоставить ей свои замки для ночевки и отдыха.
В столицу она попала через Речные ворота, представляющие собой массивные деревянные створки, обитые полосками металла и гвоздями с квадратными шляпками. Их охраняли две круглые и высокие башни с зубцами наверху. Крепостные стены простирались, насколько хватало взгляд, вправо и влево от них, а за ними, на возвышенности раскинулся огромный город.
Простолюдины прозвали Речные ворота Грязными, и в этом имелась немалая толика правды. Прямо перед ними широко раскинулся рыбный рынок и порт. От рынка шел такой запах, что леди Оленна прижала к носу надушенный платок. Да и огромный порт с сотнями кораблей из самых дальних уголков всего мира не был чистым и ухоженным.
Ее свита прокладывала дорогу через гудящую толпу бездельников, тунеядцев, торговцев, горожан, воров, шлюх, ротозеев и прочих. Иногда воинам приходилось осаживать бедный люд с помощью древков копий, а один раз сир Повверес перетянул плетью бросившегося к повозке в надежде на милостыню, бедняка.
Леди Оленна кинула ему серебряного оленя и нищий склонился в угодливом поклоне — он не зря подставил спину.
Она никогда не любила Красный замок — слишком уж там шумно, слишком лживо и опасно. Множество партий и группировок постоянно образовывались для удовлетворения сиюминутных увлечений и выполнения долгосрочных планов. И также часто и быстро распадались. Хотя тут имелись и долгосрочные, можно сказать вековые союзы. Дети и внуки пили и женились на тех, с кем пили и кого брали в супруги их предки. Да и враги доставались по наследству.
Она немного не успела и приехала, когда Маргери уже родила. Два прелестных мальчика лежали в колыбели из слоновой кости, укутанные в легкую парчу. Будущий король и его брат, который был младше всего на пару минут, тихо спали и пока еще не подозревали о том, кем им повезло родиться.
На стенах, от потолка до пола висели невероятно дорогие гобелены из Тироша, расшитые золотыми нитями с жемчугом, изображающие попугаев и цветы. Весь пол был устлан цветами — ирисами, розами, маргаритками, которые безжалостно топтали входившие.
— Как вы их назвали? — она повернулась к внучке. Маргери отдыхала в этой же комнате, лежа на широкой кровати под шелковым пологом, застеленной белоснежными простынями. Беременность и роды прошли не самым легким образом — блеск кожи на ее лице немного погас, появились круги под глазами, и она выглядела утомленной.
— Мы пока думаем, бабушка, — Маргери улыбнулась. — Ты чем-то расстроена?
— У тебя прекрасные малыши. Тебе и Джоффу надо постараться, чтобы воспитать их правильно.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что у них ничтожная разница и как бы не вышло так, что младший захочет получить корону или оспорит права старшего. Понимаешь меня, дорогая?
— Это возможно, но я думаю, маловероятно.
— Милая моя, теперь ты королева и должна много чего учитывать. Я сказала, а ты услышала. Дальше поступай, как знаешь. Сомневаюсь, что Семеро отмерили мне столько лет и я увижу то, о чем сейчас сказала.
Затем она приказала всем выйти из спальни королевы.
— Как у тебя с Джоффри в постели?
— Бабуля!
— Не удивляй меня, Маргери. Неужели ты забыла мои уроки о том, как это важно?
— Нет, не забыла, но у нас все прекрасно. У него… — она замешкалась, подбирая верное определение, — заядлый пыл.
— Рада это слышать. Я привезла тебе мазь на заячьих яичках — она имеет свойство сокращать мускулы, особенно живота. Думаю, после родов она тебе понадобится. Ты же ведь хочешь как можно дольше сохранить королевский интерес к себе?
— Конечно, бабуля.
— Тогда помни, что он может быть королем на поле боя, в Малом совете или еще где, но на вашем ложе именно ты королева.
Они долго общались в тот день, фактически до того момента, как ее внучка не устала и не начала зевать.
Оленне нравилось, как все складывается, вот только не нравилось, что Маргери так сильно влюблена в Джоффри и не хочет занимать более активную позицию.
Впрочем, поразмыслив, она решила не давить на внучку. «Вырастая — крепнем», так, а не иначе. Оленна вспомнила, что и сама она в таком возрасте мечтала не об игре во власть, а о куда более прозаических вещах — красивых мужчинах, блистательных пирах, ристалищах и песнях менестрелей. Все пройдет и ее внучка возьмет своё.
Оленна за короткий промежуток времени успела побеседовать со многими людьми. Похоже, Ланнистеры крепко взяли власть в свои руки. Они провернули удачный ход, прогнав Серсею — Оленна считала, что, несмотря на свой хваленый ум и красоту, именно она слабое звено их золотой цепи.
Теперь, без Серсеи, всем распоряжался Киван. Тирион был на хорошем счету, и также обладал немалой властью. Её уважение вызывала и еще одна фигура — Дженна Фрей, которая во многом напоминала ей саму себя.
Старый Пицель был никуда не годен, а Квиберн, новый мастер над шептунами вызвал ее интерес. Она говорила с ним несколько раз, обмениваясь вроде бы простыми и ничего не значащими словами и достаточно быстро убедилась, что он очень предан королю. Хм, преданность понятие относительное, но пока в этом направлении Оленна решила не действовать.
Лорд Матис Рован был верным вассалом и умным человеком — с ним она неоднократно беседовала. Также ее заинтересовала новая служба — Охраны Короны, но даже ей, с многочисленными талантами и возможностями, не удалось многое узнать. Там всем руководил рыцарь Гаральд Орм, который, казалось, не испытывает никакого желания общаться с кем либо, кроме короля.
Она постаралась организовать их встречу, а этот Орм отказался от нее, словно приглашение на беседу прислала не она, королева Шипов и бабка королевы, а простая служанка. Казалось, Орму вообще все равно на титулы и деньги.
Когда досада прошла, она поняла, что допустила ошибку. О ее инициативе король узнает непременно.
Её сын, Мейс Тирелл, недавно вернулся в Красный замок. Две победы, а он всем говорил, что помимо Штормового Предела победил еще и Грейджоев у Пиршественных огней, по мнению Оленны сделали его еще более уязвимым и «читаемым». Причем, и это раздражало, Мейс почему-то думал, что именно Джоффри помог заполучить ему славу и считал себя в должниках.
Еще здесь сложился весьма интересный кружок молодых леди — сама Маргери, Санса Ланнистер, Мирцелла Баратеон и Рослин Талли.
Свою внучку Оленна знала прекрасно и понимала, какую та играет там роль. Мирцелла была всеобщей любимицей — светлая, обаятельная и умная девушка, без которой вся эта девичья дружба рассыпалась бы очень быстро.
Санса недавно родила и выглядела относительно счастливой. Оленна достаточно быстро поняла, что это не соответствует истинному положению дел — сколько волка не наряжай во львиную шкуру, волком он быть не перестанет.
А еще ее заинтересовала Рослин Талли. Девчушка оказалась неожиданно неглупой и откровенно поддерживала руку Маргери. Это порадовало Оленну.
Им пришлось пережить два очень непростых дня, когда с севера пришли вести, что войско короля Джоффри разбито, а сам король ранен.
Маргери не находила себе места, а сам двор напоминал улей, в который ткнули палку.
Все обошлось и как оказалось, ничего страшного не произошло. Началось «стояние на Рубиновом броде». Все это время Рендилл Тарли давил и громил Золотых Мечей. Оленна с тревогой следила за успехами вассала. Её волновала возможная награда, которую обязательно потребует лорд Рогового Холма.
Разговор с десницей не внес ясности. Киван осторожничал и намекал на то, что в настоящее время говорить о новой помолвке Мирцеллы еще рано. Она рассчитывала, что он в одиночку, своей властью сможет решить этот вопрос, но Киван почему-то не захотел, или не смог этого сделать. Такое поведение десницы наталкивало на определенные мысли.
Одна неделя сменяла другую. Ланнистеры не сидели на месте и действовали очень активно. Десница решал различные крупные и мелкие вопросы. Тирион успешно занимался финансами. Дженна Фрей без устали рассылала письма, в которых говорилось, что Петир Бейлиш предал прежнего десницу — лорда Старка, что он хотел убить Джоффри, что это он подал идею Фреям о Красной свадьбе, что он хочет узурпировать власть в Долине, родить от Лизы нового ребенка и погубить Роберта. Рано или поздно эффект от таких известий, пусть они и частично выдуманы, должен был наступить.
И наконец, настал день, когда в столицу вернулись король и Джейме Цареубийца.
Короля встречали как героя, многотысячная толпа выстроилась от Драконьих врат до самого Красного замка. Практически каждый из тех, кто проживал в замке, жаждал так или иначе попасть на глаза королю и продемонстрировать свою верность и усердие.
Сама Оленна посчитала лишним и утомительным участвовать в этой встрече. Она увидит короля на вечернем пиру, никуда тот не денется.
За те несколько месяцев, что они не виделись, король изменился. Своим опытным взглядом она заметила не только очевидные перемены, вроде легкой бородки и того, что он еще более вырос и раздался в плечах. Было видно, что за это время Джоффри превратился в настоящего, пусть пока и молодого, мужчину. Тонкая полоска шрама на лице не портила его, а наоборот, придавала мужественности и уверенности. Статью он пошел в деда и уже сейчас был выше многих из окружающих.
Ее поразило не это — хотя и это тоже. Гораздо сильнее он изменился внутренне. Он стал каким-то спокойным, даже умудренным, хотя говорить о подобном в отношении юноши было бы глупо. Он странным образом начал сочетать в себе какую-то располагающую простоту и королевскую величавость, непосредственность и достоинство. Он искренне, открыто смеялся и умел смотреть очень глубоко.
Оленна невольно задумалась — так он напоминал Тайвина Ланнистера, человека, которого часто называли самым влиятельным лордом Вестероса. Вот только не было в Джоффри той холодной дедовской отстраненности. Он был другим.
Оленна многое заметила — и то, какими преданными глазами смотрят на него многие лорды и рыцари. А ведь совсем недавно, на пиру в честь свадьбы они считали его просто надутым говнюком. А еще она видела взгляды многочисленных женщин — да, Маргери определенно стоит приложить немало сил, чтобы сохранить королевский интерес.
В один из дней она смогла поговорить с Джоффри наедине. Он встретил ее в своем кабинете, о котором уже знал весь замок.
Оленна с любопытством оглядела все убранство — карту во всю стену, шкафы с книгами по законам, истории, географии, налоговым сборам и прочему.
Это ее впечатлило, хоть она и не показала вида. Было видно, что это не бутафория, а то, чем король пользуется и где ищет подсказки, если что-то не знает или позабыл.
— Леди Оленна, рад вас видеть, — король не поленился, отодвинул стул и помог ей присесть. — Маргери немало говорила о вашем уме и инициативе. Жаль, что лишь сейчас мы нашли время для разговора.
— Очень приятно, что вы обсуждаете с внучкой даже старух.
— Такие беседы могут доставлять интерес.
— Если знаешь, о чем говорить.
— И если человек того стоит.
Она задавала простые вопросы и слушала вроде бы незамысловатые ответы. Ах, как сильно король изменился. Раньше никто не замечал за ним любви к игре в слова.
Речь собеседника лилась плавно, неспешно. У него был приятный голос, и он знал много редких и красивых слов. Слушая его, Оленна поняла, что это один из тех ключиков, что он использовал, завоевывая сердце её внучки.
— Мой внук Уиллас говорил мне о вас, Джоффри, — в процессе разговора король как-то легко и просто разрешил называть себя по имени, а сам сообщил, что отныне будет называть ее «бабушка».
— У вас замечательные и умные внуки, — в его голосе послушалось расположение. — Маргери, Уиллас… Гарлан и его жена тоже пришлись мне по сердцу.
— Приятно такое слышать. Вот о Уилласе я и хотела с вами поговорить. Внук сказал мне новое слово — «обсерватория» и долго рассказывал, что вы хотите построить специальную башню за наблюдениями за звездами. Хотя я не сильно разбираюсь в подобных вещах.
— Если вам угодно, бабушка, мы поговорим с вами об этом, — король едва заметно улыбнулся. — Но я почему-то думаю, что у вас на уме другие разговоры.
— Моему внуку нужна жена. Союз Уилласа и Мирцеллы выглядит очень удачно с любой стороны, — она произнесла это быстро, но не заметила никакого удивления — король словно предполагал, что именно об этом и пойдет основной разговор.
