сообщить о нарушении
Текущая страница: 54 (всего у книги 86 страниц)
Я отдал свой огромный шатер под нужды раненых — их туда вместилось больше сотни. Сам я ограничился средней по размеру палаткой, в которых проживало большинство рыцарей. Каждый день и вечер я обходил наш лагерь. Разговор здесь, ужин там, королевская признательность, доброе слово — мои оруженосцы каждый раз брали с собой бочонок вина и пару оленьих или свиных туш, и мы каждый вечер устраивали общий ужин с каким нибудь отрядом или лордом.
Мы сидели у костра, травили байки. Горел огонь и вкусно пахло жареным мясом. Простые сердца и простые шутки… Я видел, как смотрят на меня рыцари и обычные воины, и понимал, что сейчас я стал для них тем, за кем они пойдут до конца.
Здесь были люди трех регионов — с Утеса Кастерли, с Королевских земель и со Штормового Предела. У каждого из них были свои сюзерены и лорды. Но большая часть их смотрела на меня с непередаваемым чувством верности и одобрения. Я видел, как они задерживают взгляды на сломанной руке и заживающем шраме на лице.
В те дни даже седые суровые ветераны, не склонные к сантиментам, приняли меня за своего.
На том поле, оставшись с ними, я завоевал их сердца. Я не бросил их в битве у Холма, не сбежал, помог раненым и спас всех, кого только мог спасти. Я разделил их судьбу. И теперь эти люди стали моими — я видел верность в их глазах, видел их одобрение и... гордость. Да, они гордились собой, гордились тем боем и гордились своим королем. Тогда, на том самом Рубиновом броде, я впервые почувствовал, что же такое боевое братство.
Жизнь тем временем не стояла на месте. Иногда мы устраивали охоту в ближайших лесах. В один из дней провели небольшой турнир, вначале которого я вручил рыцарские шпоры более сотне самых храбрых людей, которые показали себя лучше прочих. Среди них был и Джекоб Лидден.
Среди тех, кто получил свою награду, оказался межевой рыцарь по имени Рагнар Ран — высокий, мощный, он был один из тех, кто защищал меня, когда я упал со Снега.
Вместо шпор, которые у него и так уже были, я даровал ему и еще двум рыцарям по имени Ирвен Свигерт из Штормового Предела и Рольфу Киту плащи королевского гвардейца.
Свигерт проявил себя не только в битве у Холма, но и при отходе, когда неоднократно врубался в самую гущу наступающих врагов и заставлял их отступать. А Рольф Кит великолепно показал себя, прикрывая переход наших войск через Рубиновый брод. Отряд, оставшийся на берегу, и прикрывающий переправу основных сил, фактически вырезали полностью. Все знали, что те добровольцы, которые согласятся быть в этом отряде, имеют мало шансов выжить. Но Кит выжил — он сражался до последнего, а потом скинул доспехи и сумел переплыть Трезубец. Его, раненого и обессиленного, подобрали дозорные на лодке.
Я, как мог, через стюардов и верных людей, проверил репутацию новых гвардейцев и не нашел серьезных изъянов. Да, мелкие грешки за ними водились, но в Вестеросе со святыми никогда не было хорошо, и этот товар нынче, да и во все времена, весьма дорог.
Временами мне было горько от того, что я так стараюсь, ищу верных людей, а они неизбежно умирают.
В один из дней, когда в наш лагерь прибыло несколько септонов, Рагнар Ран, Ирвен Свигерт и Рольф Кит* принесли свои клятвы. У меня впервые с появления в Вестеросе образовался полный комплект гвардейцев — и я мог им верить, как проверенным в бою. Ну, если и им не верить, то тогда кому?
Все эти дни мы переписывались с Маргери и наконец-то сумели подобрать нашим близнецам имена, которые удовлетворили буквально всех. Старшего мы назвали Тайвином, а младшего Лютором. Вот такое зримое проявление традиции и уважения к своим родичам*.
Тем временем Давен Ланнистер не сидел на месте и продолжал давить железнорожденных. Сначала он отбил Скалу, а потом и Погибельную крепость. Битва там вышла знатная и Давен Шумный потерял более пяти тысяч бойцов.
После этого Грейджои окончательно поняли, что на суше им ловить больше нечего, перенесли все действия на море и принялись беспокоить наши берега. Серьезных проблем после морского сражения у Пиршественных Огней они доставить уже не могли, но нервы портили изрядно. И сейчас, пока у нас нет полноценного флота, это приходилось просто терпеть. Радовало одно — крупные города и крепости находились в безопасности. Железнорожденные пытались брать лишь небольшие и слабо укрепленные замки. Успех им сопутствовал не часто, но в такие дни они грабили, насиловали и жгли, не пытались продвинуться дальше вглубь материка и практически сразу отступали в случае простого намека на угрозу.
Это было неприятно, как заноза в заднице, но вполне терпимо на фоне остальных наших проблем.
Все наши взгляды и устремления были повернуты в сторону Рендилла Тарли. Именно на этом человеке, его полководческом таланте и набранном войске сейчас сосредоточились наши надежды.
И Тарли не подкачал. Из Горького Моста он выдвинулся в сторону Гневного мыса. С собой он вел почти сорок тысяч воинов.
Поначалу удача сопутствовала Золотым Мечам. У них было более двадцати слонов, и они сумели удивить. Авангард Тарли проиграл пару небольших стычек в окрестностях развалин Летнего замка.
А потом Тарли обдумал новую информацию, переосмыслил свою стратегию и тактику и показал, чего он на самом деле стоит.
Ему потребовался месяц, чтобы загнать Золотых Мечей обратно к Дождливому дому. Он бил их ночью и днем, из засад, в правильном бою и на марше.
Золотые Мечи были хороши, действительно хороши, и пару раз ситуация на Гневном мысе застывала в шатком равновесии.
И все же Тарли их дожал… Славных Кавалеров он уничтожил полностью, а вот от десяти тысяч Золотых Мечей, что не так давно бахвалились завоевать Королевскую гавань, выжило всего несколько сотен — они сумели сесть на корабли и отплыть обратно в Пентос.
Все это время весь Вестерос напряженно наблюдал за Тарли — именно там решалось, как все дальше пойдет.
Я все также сидел на Рубиновом броде. Джейме и другие наши раненые медленно выздоравливали. Да и сам я постепенно входил в колею.
При никаком Джейме я просто не мог оставить Рубиновый брод. И я не мог передать командование Эдмару Талли — он, хоть и доказал свою лояльность, но оставлять его одного против собственного дяди я так и не решился. Мизинец мог попытаться его обмануть и я по возможности контролировал ситуацию. Других военачальников соответствующего масштаба у меня просто не было, вот и приходилось продолжать возглавлять войско — хотя я мог бы найти с десяток более полезных и важных дел.
Хотя, рассуждая теоретически, я мог позвать из столицы лорда Матиса Рована и передать войско ему. На самом деле, в самом начале я так и хотел поступить. Но затем одумался. Сделай я так, и все бы поняли, что король не хочет разделять трудности и бежит от ответственности, поджав хвост. И что самое главное, все бы увидели, что я проиграл Черной Рыбе.
Но если я уеду в Королевскую гавань после того, как в войне наступит перелом, то так никто не подумает. Это будет просто перегруппировка сил и я одержу новую победу — на сей раз на Рубиновом броде.
Все это время мы все размышляли над тем, что же хотел добиться Петир Бейлиш — а то, что все это его рук дело, уже никто не сомневался.
Похоже, он делал ставку на Болтонов, Фреев, Грейджоев и Золотых Мечей. В этом он не ошибся. Но затем кое-что пошло не по плану. Думаю, он всерьез рассчитывал привлечь на свою сторону Риверран — именно поэтому он вел себя так дерзко. Возможная поддержка речных лордов позволяла ему кардинально изменить ситуацию, и он бы действительно достиг с нами паритета по силам.
Но человеческие судьбы прихотливы, а люди не спешат быть обычными куклами. Мизинцу стоило бы помнить, что не все наши планы сбываются. Вот и Эдмар Талли не предал меня и очень сильно подвел Мизинца. Фактически, оставшись с королем, Талли поставил жирную точку на амбициях Петира Бейлиша и теперь исход войны ни у кого не вызывал сомнений.
Первым понял это Рамси Болтон. Да, да именно этот хитрый, изворотливый ублюдок неожиданно сообразил, что все может закончиться плохо и принялся слать мне тайные письма…
Все это время Квиберн и Орм пытались всеми силами разузнать, почему и отчего лорд Русе Болтон нас предал. И они сумели многое узнать…
Находясь в Долине, Петир Бейлиш не сидел на месте и успел побывать в некоторых местах. В частности он каким-то образом сблизился с Рамси. Орм предполагал, что Мизинец посетил Север и Дредфорт. Лорда Русе он не застал — на это и был расчет — тот как раз заканчивал давить Станниса Баратеона. Зато он, вероятней всего, встретился и познакомился с Рамси Болтоном.
Понятно дело, как и о чем они беседовали, мои люди не узнали. Но это и не важно, детали можно и додумать самому, а итог мы поняли – сладкоречивый, как соловей, Мизинец сумел обвести Рамси вокруг пальца и наобещать ему сказочные горы. Вероятно, он сыграл на обиде, что Ланнистеры дали ему фальшивую Арью и вместо этого предложил ему настоящую. Предложил на словах, так как сама Арья все еще находилась в Гнезде — это мы знали с большой долей вероятности.
А затем Русе Болтон победил Станниса и повел все силы Севера нам на помощь, прихватив с собой сынка. Похоже, сам Русе не задумывал предательство… Мы не знаем, да, наверное, уже никогда и не узнаем, когда он погиб. Вероятней всего это произошло на подходе к Близнецам или чуть раньше, до того момента, когда мы откинули Черную Рыбу с Перекрестка при наступлении. Во всяком случае, Бринден Талли на тот момент уже знал, куда нужно отступать и ловушка уже была готова.
Так Рамси Болтон убил собственного отца и его поддержали часть лордов. Не все, потому что Мандерли и Гловеры поняли, что дело пахнет откровенной тухлятиной и повернули свои войска обратно, сославшись на древний закон, согласно которому они становятся вассалами тогда, когда клятвы верности принесены в Винтерфелле — сердце Севера. А так как такие клятвы они давали Русе, но не Рамси, он был вынужден простить им эту вольность.
Мандерли и Гловеры повернули обратно, а Болтоны вместе с Амберами продолжили двигаться вперед. Для вида им пришлось оставить часть сил, демонстрируя блокировку Близнецов. И все же их план был не так уж и плох. И у них почти вышло — победи они, захвати в плен меня и Джейме, все пошло бы иначе.
А вот теперь Рамси немного приуныл и принялся писать. Он, как сказал Джейме, начал выкручивать яйца — говорит о том, что идея предательства возникла у его отца, а он сам был изначально против. Он писал, что сам лорд Русе Болтон погиб в битве у Холма — это была откровенная ложь, так как, по словам Джейме, он видел их главный штандарт и мог поклясться, что сам Хранитель Севера непосредственно в бой не вступал.
— Что ты ему ответишь? — поинтересовался у меня Джейме.
— Отвечу — что да, почему бы и нет. Я согласен его простить — пусть принесет голову Черной Рыбы, Черного Уолдера, Мизинца. Пусть сложит с себя звания Хранителя севера и убирается в свой сраный Дредфорт.
— Он не согласится на это.
— А нам это и надо. Он увидит, что я готов начать переговоры и решит, что можно торговаться. Пусть думает, что это он самый хитрожопый человек в Вестеросе.
— Мизинец его наебал.
— Теперь и мы попробуем провернуть схожий номер.
Вот только Мизинец не собирался сидеть на месте. Мы думаем, что эти две попытки именно его рук дело.
Первый раз меня пытались отравить. Меня не достали, но чашник Хюнт Холи погиб. Конечно, нового чашника нашли быстро, но все это напрягало и даже нервировало.
А еще как-то раз я готовился ко сну в своей палатке. Время было уже позднее, в лагере потушили все огни и люди готовились отдохнуть. Я немного задержался, читая при свече «Невероятные истории». В этот момент вошел Джекоб Лидден — он стал рыцарем, но продолжал находиться в моей свите и не торопился уходить на вольные хлебы, чему я был только рад.
— Ваше величество, — Лидден улыбнулся и сделал шаг в мою сторону.
— О, привет Джекоб! Что нового? — я зевнул и помассировал глаза.
— Смотрите, что у меня есть, — он протянул мне руку, и в этот момент Бирюза, которая вроде бы лежала совершенно спокойно, вдруг резко выдохнула язык пламени прямо в грудь рыцарю.
Джекоб закричал, а я буквально оцепенел от того, что произошло и от того, что теперь будет дальше. Дракон все это время вел себя тихо и ни разу ни на кого не нападал. Он, правда, и вольностей не позволял в отношении себя, но всегда вел себя сдержанно. И тут такое!
Джекоб, завывая, упал на пол, а я, очнувшись, схватил кувшин с водой и вылил ему на грудь.
— Назад, назад, Бирюза, — я попытался ногой отпихнуть дракона и ей это не понравилось. Она зарычала — теперь уже на меня.
В палатку забежал Роберт Бракс и в ужасе остановился, не зная, что делать. Следом за ним стремительно вошли Орм и Рагнар.
— Это же Джекоб? — Орм нервно сглотнул, но больше никаких эмоций не проявил.
К тому времени Джекоб затих. В палатке стоял отвратительный запах горелой плоти. От одежды поднимался дымок — огромное пятно обугленного мяса на груди смотрелось отвратительно. Я молча кивнул — что тут говорить.
— Смотрите на его лицо! — Рагнар сначала наклонился над телом, а затем резко отпрянул.
И в самом деле лицо Джекоба «поплыло», словно воск при нагревании. Форма его стала меняться и застыла — перед нами лежал смуглый мужчина с небольшими усиками и темными волосами.
— Срочно найти Джекоба, — меня осенила идея, что это могло быть.
В палатку прибежал встревоженный Джейме, несколько лордов и Марвин Маг. Лорд-командующий склонился над убитым, быстро выслушал сбивчивые объяснения Роберта, потом мои, и наконец, потерев подбородок, констатировал:
— Я слышал о подобном. Вероятней всего это наемный убийца.
— Вы правы, ваша милость, — кивнул Марвин. — В своих путешествиях я встречался с подобными людьми. Он Никто и по легенде они могут менять лица.
— Как видишь, Джофф легенда не лгала. — Джейме резко повернулся к гвардейцам. — Вынести эту падаль!
— Подожди, его надо обыскать, — остановил его я.
— А я, с вашего разрешения, осмотрю тело изнутри, — добавил архимейстер.
Когда все вышли из палатки, я подошел к дракону, присел на корточки и принялся гладить ее:
— Прости, Бирюза, сегодня ты спасла мне жизнь.
Дракон выдохнул почти по-человечески, прощая, но одновременно и сетуя на мою глупость и близорукость и поудобней устроила голову на моих коленях — что ж, порцию ласки она заслужила сполна.
Через час все успокоилось. Джекоба Лиддена пока не нашли. Что-то мне подсказывало, что и утром его не найдут. На одежде и в карманах убитого никаких писем и ничего важного тоже не обнаружили. Вот уж поистине — никто.
С того дня я еще больше усилил свою безопасность — хотя куда ее еще усиливать я просто не знал. Всю еду и напитки пробовали и выдерживали после этого более часа. Охрана передвигалась всегда попарно и минимум два человека постоянно находились рядом со мной. Да плюс еще Бирюза, которая, как выяснилась, умела чувствовать суть человека. Такие меры напрягали. Но закончиться они могли лишь со смертью главного злодея — а им я считал Петира Бейлиша.
Радовало одно — к тому времени Рендилл Тарли разбил Золотых Мечей и сейчас двигался в нашу сторону с большим конным войском.
Немало времени я провел с Эдмаром Талли. Мы медленно узнавали друг друга. Как по мне, он был вполне нормальным человеком, со скидкой на статус лорда, естественно. В Вестеросе, на самом деле, много говнюков, и как правило, чем человек влиятельней, тем чаще он и показывает свою исключительность. И Эдмар был вполне адекватным и надежным.
Как-то вечером мы расположились в моей палатке. Роберт выставил на стол гуся с медом и яблоками. Я неторопливо обгладывал ногу, изредка прикладываясь к бокалу с вином.
— Что будет с Черной Рыбой, Джоффри? — как-то так получилось, что мы отринули лишние условности и наедине он называл меня по имени. В палатке было тепло и уютно — в сложенном из камня очаге горел огонь, от которого шло приятное тепло. Эдмар скинул верхнюю одежду и сейчас сидел в легкой рубахе и штанах с пристегнутым кинжалом. Он лихо расправлялся с гусем, и жир вперемешку с вином тек по его бороде.
— Я обдумал твою просьбу. Если мы его захватим живым, то обещаю, я дам ему шанс надеть черное и отправиться на Стену, — мне не хотелось прощать Черную Рыбу, да вот только Эдмар Талли фактически спас нас всех. И он имел право что-то требовать от своего короля. В Вестеросе вообще с этим никто не затягивал.
— А Лиза? Роберт?
— Насчет твоей сестры еще ничего не решено. Мне для начала хочется поговорить с ней. А вот мальчика я заберу в Красный замок, — Эдмар немного напрягся и я добавил. — Ты будешь его опекуном. Ты мастер над оружием и сможешь сделать из него нормального человека. А то я слышал, что Лиза его сильно разбаловала и он ни на что не годен. И Долина уплатит контрибуцию — миллион, как и ты когда-то. Это справедливо?
— Вполне, — он откинулся на спинку кресла и сделал большой глоток и неожиданно добавил: — с тобой можно иметь дело, Джоффри.
