Текст книги "Палочка для Рой (ЛП)"

Автор книги: ShayneT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 72 страниц)

На парнях тоже были насекомые, особенно на руках. Они будут как стрелки, наводящие оружие, за исключением того, что им не нужно будет использовать обе руки.

Теперь я слышала шёпот парней собственными ушами. Знак того, что они не были профессионалами; если бы были, то я бы не услышала ничего до момента, когда они использовали бы одеяла на моей кровати, чтобы удержать меня.

Я осторожно вытащила перуанский порошок тьмы из кармана, и приготовилась бросить его оземь левой рукой. Я провела много времени, работая с кейпом, чья сила включала в себя тьму, так что у меня был опыт работы вслепую. Хотя я и не была с Неформалами уже несколько лет, я продолжала практиковаться в сражениях во тьме, или иногда просто окружала всё роями из такого множества насекомых, что никто не мог ничего увидеть.

Это была моя стихия.

Дверь открылась, и мой кистень опустился, разнося вдребезги его палочку.

Все вокруг погрузилось во тьму, едва порошок ударился о пол. Мгновение спустя я снова ударила своим кистенем, дробя противнику колено. Он издал приглушенный крик и упал, заскользив назад, когда первый из шариков, подталкиваемый моими насекомыми, выскочил из-под его ноги.

Второе тело скатилось обратно, к дальней стене, получив удар от первого, а третий пробормотал что-то, звучавшее как Люмнос. Не помогло.

Насекомые убирали шарики с моего пути, и я ступила на лестничную площадку. Насекомые всё ещё были не так точны, как мне хотелось бы, но всё что мне требовалось, так это чтобы шарики вкатывались и выкатывались из примерно очерченной области.

Я уклонилась, когда заклинание ударило туда, где я только что была; очевидно, я была не так бесшумна, как считала.

Удар по запястью, и я услышала треск; звучало так, словно запястье третьего парня было сломано. Я услышала крик и отпрыгнула, когда второй парень попытался ухватить меня за ногу. Он топтался на месте, пытаясь столкнуть своего друга с себя.

Я опустила кистень на его локоть и услышала, как что-то еще треснуло. Кистень был медленнее, чем хотелось бы; после каждой атаки приходилось тратить драгоценные секунды, пытаясь вернуть его в исходное положение, чтобы снова атаковать.

Я пнула второго парня по голове, ещё раз и ещё. Обычно я бы не стала такого делать, но я была достаточно маленькой и слабой, чтобы подобное, пожалуй, не причинило много вреда. Использование кистеня было бы смертельным.

Я сомневалась, что парни смогут атаковать при помощи своих палочек, со сломанными запястьями и локтями; хотя было возможно, что они смогут использовать их без подготовки, так что мои насекомые уже тащили их палочки внутрь комнаты.

– Ах ты сука, – услышала я бормотание третьего.

Он уже вставал.

– Можешь сдаться сейчас, и всё закончится, – сказала я.

Я двигалась, пока произносила это, так как все три парня устремились туда, где слышали мой голос.

Я уже отскочила, запрыгнув вверх по лестнице, и они врезались друг в друга. Я снова и снова опускала свой кистень, нанося удары по лопаткам, ключицам и коленям.

Наконец, я ощутила, как ткань носков разошлась, и галлеоны зазвенели по каменному полу.

Мои насекомые двигали шарики туда, куда нужно, и я услышала крик, когда парни полетели вверх тормашками и вниз по ступенькам. Это была самая опасная часть, так как было возможно, что они сломают себе шеи по дороге вниз. Так как лестницы были, по большей части, покатыми, я сомневалась, что парни пострадают от подобного.

Оставшиеся шарики отодвинулись с моей дороги, подталкиваемые насекомыми, и я сошла по ступенькам, ступив в слабый свет общей комнаты.

Все три парня были в крови, и я видела Драко Малфоя, стоящего у основания лестницы, ведущей в спальни мальчиков, и вытаращившегося на нас, с отвисшей челюстью. Я вытащила свою палочку.

– Приведи Снейпа, – сказала я. – С парнями произошел несчастный случай.

Он стоял неподвижно.

– БЫСТРО! – рявкнула я.

Малфой в мгновение ока вылетел наружу, и я слышала, как он вопит о кровавом убийстве.

Все три парня пытались подняться на ноги, и я рявкнула "Диффиндо", порезав рукав мантии Майкла. Кровь застучала по полу, и все трое замерли.

Я наставила на них палочку.

– Я могла перерезать вам глотки, – сказала я. – Это, правда, было бы легче и менее проблемно для меня. В этот раз я проявила милосердие. Такого больше не повторится.

Я дала своим словам дойти до их сознания. Я видела, как кровь отхлынула от их лиц, по мере осознания того, что я говорю правду, хотя, возможно, это было следствием их ран.

В гостиную ввалился Снейп.

На нем была всё та же мантия; словно он работал допоздна, или, возможно, он ожидал чего-то подобного.

– Опустите палочку, мисс Эберт, – сказал он.

Его палочка была вытащена, но осмотрительно не нацелена на меня. Я не сомневалась, что он в состоянии использовать её до того, как я произнесу заклинание. В отличие от этих парней, он на любителя не походил ни капельки.

Мгновение спустя появилась профессор МакГонагалл, придерживающая мандражирующего Драко.

– Что это значит? – спросила она.

– Этим троим юношам нужна медицинская помощь, – невозмутимо проговорила я. – Они попытались забраться по лестнице девочек и пострадали от падения.

– И предполагаю, что шарики, которые я вижу на полу, не имеют к этому вообще никакого отношения? – сухо поинтересовался Снейп.

– Я играла в шарики с соседками по комнате возле двери, – призналась я. – Я собиралась убрать их утром. Я не оставляла их на лестничном пролёте.

Мои насекомые уже заталкивали шарики обратно в комнату, так что это даже не было ложью.

– И вздымающиеся облака тьмы позади вас? – спросил Снейп.

– Я, должно быть, обронила мой перуанский порошок тьмы, когда встала, чтобы помочь им, – ответила я.

На лестницах уже собралась толпа парней, глазеющих на нас.

– Вашу палочку, мисс Эберт, – потребовал Снейп.

Я протянула ее, осторожно обойдя парней, хотя и сомневалась, что они предпримут хоть что-то в присутствии двух учителей. Если попробуют, всё обстояло гораздо хуже, чем я думала.

– Северус? – спросила МакГонагалл.

– Приори Инкантато, – пробормотал Снейп. – Хм-м… режущее заклинание, вингардиум, режущее, режущее, режущее, режущее…

– Я не резала этих юношей, – сказала я. – Можете проверить. Я просто… практиковалась.

Сказала я это не только для Снейпа, но и чтобы произвести впечатление на аудиторию. Одной из самых важных вещей в становлении военно-феодальным правителем было наращивание репутации. Я не могла позволить, чтобы хоть кто-то из наблюдающих слизеринцев смог солгать самому себе и считать случившееся досадным недоразумением.

В то же самое время, я не могла просто признаться, что избила парней носком, набитым галлеонами.

Некоторые из парней, выглядывающие с лестничной площадки, теперь таращились на меня, и я почти что могла видеть, как в их мозгах всё связывается воедино.

– Зачем вы так старательно практиковали режущее заклинание, мисс Эберт? – спросил Снейп.

– Вы не позволили оставить себе нож, – сказала я, пожимая плечами. – Как мне ещё резать… разные вещи.

– Она одиннадцатилетняя девочка, – сказала шокированная МакГонагалл. – Как они обошли защиту лестницы?

Тот факт, что они стояли и обсуждали этот вопрос, вместо оказания немедленной медицинской помощи парням, вообще-то являлся хорошим знаком для меня. Взгляды, которые кидала МакГонагалл на парней, были совсем не дружелюбными.

– Мистер МакКатчин был префектом, – сказал Снейп.

Тон его голоса предполагал, что прошедшее время было намеренным.

– Понятно, – неодобрительно сказала МакГонагалл. – Лучше доставить их к Поппи, и затем разбудить Директора.

Я протянула руку, и Снейп неохотно вернул мне палочку.

– Мне также нужны будут их палочки, мисс Эберт, – сказал Снейп. – Для расследования.

Я кивнула, и пока поднималась по лестнице в темноте, собрала галлеоны, которые рассыпались по ступенькам. Я была впечатлена, что перуанский порошок тьмы до сих пор не рассеялся; возможно, я, в конце концов, потратила деньги не зря.

Две палочки все ещё были целы, и одна сломана.

– Возвращайтесь по кроватям, – рявкнул Снейп на ожидающих парней в зале, когда я вернулась.

Он взмахнул рукой, и Драко быстро взбежал по ступенькам, присоединившись к глазеющей толпе.

– Я поговорю со всеми вами утром, до завтрака… за исключением вас, мисс Эберт. Мне нужно, чтобы вы пошли со мной, для разговора с Директором, и я подозреваю, что у нас впереди долгая ночь.

Секунду спустя, все три парня взмыли в воздух, и мы пошли по ночным коридорам.

– Я ожидал большей осторожности от вас, мисс Эберт, – низким голосом сказал Снейп.

МакГонагалл шла впереди нас.

– Что ещё я могла сделать? – спросила я. – Вы знали, что нечто подобное произойдет, иначе вы не были бы одеты и не пребывали бы в готовности. Разве не должны вы защищать учеников?

– Как правило, лучше всего дать проблемам… самим утрястись, – сказал Снейп.

– И как это сработало в вашем случае? – спросила я.

Глядя на него, с сальными волосами и такими вот зубами, можно было только воображать, через что Снейпу пришлось пройти в школьные годы.

Он одарил меня холодным взглядом, и я немедленно вскинула руки.

– Я просто говорю, что если бы вы останавливали людей от причинения вреда друг другу, было бы куда проще превратить их в продуктивных граждан.

– Волшебный мир не похож на маггловский, – ответил Снейп. – Здесь нет такого количества… защит, как там. Те, кто не научится защищать себя сами, попадут в беду.

В том, как он держал себя, ощущалась скованность, говорящая о том, что данный вопрос задевал его лично. Я, возможно, и не заметила бы, если не считать того, что я подозревала, что знаю, как он себя чувствовал. Обычный ребенок, вероятно, не заметил бы, потому что они, как правило, редко видят людей в своих учителях.

Я помню свой шок ребенком, когда первый раз увидела учителя в продуктовом магазине. Мне никогда не приходило в голову, что у них есть личная жизнь вне школы. Как будто я думала, что они въезжают в шкаф в стене и втыкаются в розетку для перезарядки.

Снейп был не так уж стар; в свои тридцать с небольшим или в середине четвертого десятка, он был моложе моего отца. У него была жизнь до того, как он ввязался в эти приключения двойного агента; скорее всего, он ходил в эту же школу. Вероятно, его травили.

Я никак не могла взять в толк, как он не понимал, что травлю надо искоренять.

Я изучала данную тему, когда работала в Протекторате, в ходе своих мизерных порций свободного времени, и была удивлена, узнав, что травля была хуже в сельских областях, чем в городских. В городах ты мог рассчитывать на анонимность. Ты мог переехать из одного района в другой, и таким образом уходить от травли.

Ты мог сменить школу. Это не сработало для меня, но множество детей так делали.

В сельских областях зачастую не было другой школы на сотню миль вокруг, и все друг друга знали. Ты не мог сменить школу и оказывался в западне. Твоя репутация как жертвы или хулигана следовала за тобой, и это было трудно изменить.

Такова была, в сущности, проблема здесь. В Британии имелась только одна волшебная школа, и ближайшая говорила на французском, которого я не знала.

Я могла попробовать отправиться в школу в Америке, но подозревала, что власти там будут намного более усердны в отслеживании моих несуществующих родителей. Они, скорее всего, раскрыли бы, что я ребенок из Британии, по имени Милли Скривенер, и отослали бы меня обратно.

Или они обнаружили бы, что я завладела мёртвым телом Милли, и сделали бы со мной что похуже.

Как бы там ни было, я застряла здесь, и тогда как я могла игнорировать определенные виды плохого обращения, я не хотела провести следующие семь лет, уклоняясь от атак из-за каждого угла. Единственным способом остановить такое было жесткое и с причинением ущерба осаживание всех, кто атаковал меня.

– Всё будет только хуже, – сказала я. – Если они продолжат атаковать меня. Если вы не остановите их, это сделаю я.

– Не сыпьте угрозами, мисс Эберт, – сказал Снейп. – Я и без того дал вам больше свободы, чем прочим ученикам, в свете ваших… уникальных обстоятельств.

– Мне кажется, вы в курсе, я никогда не угрожаю, – ответила я.

Конечно, это была ложь. Я постоянно сыпала угрозами. Разница была в том, что я была полностью готова воплотить их в жизнь.

– Слышали вы об Азкабане? – спросил он.

– Немного.

– Это тюрьма, в которой мы, волшебники, содержим наших преступников. У нас нет других тюрем. Она охраняется существами, высасывающими каждую крупицу радости из заключенных, не оставляя ничего, кроме агонии и боли. Если заключённые попробуют сбежать, существа сожрут их души, лишив их какой-либо надежды на посмертие.

– Они называют это поцелуем, и это наивысшее наказание, которое есть у волшебников.

Снейп выглядел абсолютно серьезным.

– Боюсь, что вы на пути к тому, чтобы разделить камеру с некоторыми из наихудших приспешников Тёмного Лорда, – сказал он. – И длительное воздействие дементоров сведёт, как и предполагает их имя⁽¹⁷⁾, вас с ума.

– А что, если её вообще нет? – спросила я.

– Чего вообще нет? – Снейп бросил на меня взгляд.

– Любой радости, которую они могут пожрать?

– Тогда они зароются глубже. Они украдут воспоминания о вашем отце, о вашей матери. Счастье с друзьями, первая любовь, всё это будет высосано, не оставив ничего, кроме праха и горечи.

– Да... неприятно, – сказала я.

Было бы лучше для меня не помнить Маму и Папу? Стала бы меньше боль, и скучала бы я по ним меньше, или радость ушла бы, а боль осталась? Из того, как говорил Снейп, я подозревала, что произошло бы второе.

– Будь на вашем месте любой другой ученик, я бы потребовал, чтобы вы рассказали правду о произошедшем, – сказал Снейп.

– Что… вы хотели бы, чтобы я сказала, что подслушала их планы, что ждала в своей комнате, с носком, набитым галлеонами, перуанским порошком тьмы и шариками, зачарованными опрокидывающим проклятьем? Кто поверит в подобную историю? Мне одиннадцать лет.

Он пристально посмотрел на меня.

– История, которую я собираюсь рассказать, что они попытались вломиться в мою комнату, споткнулись на шариках, и сами покалечились, пока катились вниз по лестнице. Никто не поверит, что такая маленькая девочка смогла бы победить трёх старшеклассников без использования магии.

– Если вы не считаете перуанский порошок тьмы и опрокидывающие шарики магией, то что тогда магия?

– Способность выстрелить им в лицо огнем, – ответила я. – Или превратить их в лягушек. С лягушками можно делать разные вещи.

Он уставился на меня, и затем ничего больше не говорил до самого кабинета Директора.

Глава 14. Встречи

– Повреждения вызваны не падением, – сказала Мадам Помфри. – Эти юноши были многократно избиты тяжёлым тупым предметом, перед тем как упали. Я составила список всех повреждений.

– Мог бы носок, заполненный галлеонами, вызвать такого рода повреждения? – спросил Снейп.

Помфри нахмурилась.

– Мог. Мне кажется маловероятным, что одиннадцатилетняя девочка обладает навыками, необходимыми для причинения такого ущерба. Повреждения, причинённые суставам, были нанесены весьма точно, чтобы вызвать боль и вывести их из строя, без доведения до летального исхода. Если бы юноши оказались у маггловских целителей, то, вероятно, суставы так и остались бы поврежденными навсегда.

– Ты же сама рассказала ей, что волшебники могут заново выращивать кости, – отозвался Снейп.

– Ты уверен, что её не защищает кто-то другой? – спросила Мадам Помфри. – Кто-то больше и сильнее, например?

– Магглорожденную в Слизерине? – переспросил Снейп. – Кого она могла бы найти, кто пожелал бы зайти так далеко, защищая её? У неё не было контактов с волшебным миром, насколько нам известно.

Меня не было в комнате; я сидела, прислонившись к стене у кабинета Директора, опять в своей привычной позиции, с закрытыми глазами, и подслушивала. Они уже приглашали в кабинет моих соседок по комнате, для дачи свидетельских показаний, и отослали их обратно, в нашу комнату. Миллисент пряталась под одеялом, а Трейси все проспала.

– Мисс Эберт зарекомендовала себя как весьма находчивая личность, – сказал Дамблдор. – И, тем не менее, прежде чем рассказать нам сочинённую ей историю, честно рассказала Северусу истинное положение вещей.

– Зачем ей лгать? – спросила МакГонагалл.

– Потому что рассказанная ей история намного более позорная, – ответил Снейп. – Во-первых, она выставляет всех троих нападавших некомпетентными идиотами. Во-вторых, остаётся подозрение насчет мотивов проникновения в её комнату.

– Что? – спросила МакГонагалл.

– Войти в её комнату, чтобы преподать магглорожденной, слишком много мнящей о себе, урок, это сделало бы их героями в глазах других слизеринцев. Но в её варианте предполагается, что они вошли по другим причинам. Это кидает тень сомнения, которая обратит против них всю женскую половину Дома.

– Ей одиннадцать! – воскликнула МакГонагалл. – Она никак не может знать достаточно, чтобы даже предполагать…

– Она американка, – ответил Снейп. – Некоторые части их маггловской культуры не так защищены, как у нас.

Я скривилась. Он что, только что назвал всех американок шлюхами? Мой список претензий к нему рос. Я ему ещё Надзор припомню.

– Это повредит их репутации так, как не повредило бы простое порицание, – продолжил Снейп. – И практически наверняка окажется для них более болезненным, чем перенесенное избиение.

– Я думала, что ты преувеличиваешь, когда предполагал, что могут быть проблемы, – сказала МакГонагалл. – Не думала, что всё будет настолько плохо.

– Я не думал, что эти идиоты так быстро попробуют атаковать её напрямую, – признался Снейп. – Я ожидал, что они будут оскорблять её, возможно, что она в ответ пнёт их по болезненным местам.

Это он так решил, потому что нож у меня отобрал.

– Если это всё, чего ты ожидал, сомневаюсь, что ты попросил бы меня быть там, – сказала МакГонагалл.

– Я научился ожидать неожиданного от мисс Эберт, – признался Снейп. – И твоё присутствие заглушило бы любые жалобы насчет фаворитизма в отношении магглорожденной.

Если некоторые из учеников были детьми Пожирателей Смерти, они, несомненно, нажаловались бы своим родителям насчёт меня. Присутствие там МакГонагалл дало ему прикрытие и возможность быть более справедливым, чем в противоположном случае. Снейп сможет свалить на МакГонагалл раздачу наказаний.

– Меня интересует, как она сумела так хорошо двигаться в темноте? – спросила МакГонагалл. – Даже после превращения в кошку, моего зрения недостаточно, чтобы пронзить эту тьму.

– Меня не удивит, если она забыла упомянуть, что каким-то образом раздобыла Руку Славы, – сказал Снейп.

– Это Тёмная Магия, – отозвалась МакГонагалл. – Где она вообще могла найти ее?

– Она сумела найти Косую Аллею, хотя ей никто о ней не рассказывал. Возможно, она сумела закупиться в Лютном Переулке, и при этом не оказалась схваченной.

На секунду повисла тишина.

– Мне кажется, что более не следует позволять Мисс Эберт хранить у себя эти шарики, – сказал Дамблдор. – Принимая во внимание возможность несчастных случаев в школе с таким количеством лестниц, как у нас.

– И какое наказание мы должны ей назначить? – спросил Снейп.

– За самооборону? Если бы она училась на Гриффиндоре, я бы начислила ей баллы, – сказала МакГонагалл.

– Нам всем будет лучше, если перевести её в Ильвермони или Бобатон, – заметил Снейп.

– Сомневаюсь, что будучи американкой, она знает другие языки, – сказал Дамблдор. – Что оставляет её плохо подготовленной для Бобатона. И дома, в Америке, у нее никого нет.

– У нее никого нет здесь, – сказал Снейп.

– Возможно, близкое столкновение с целеустремлённой, сильной духом магглорожденной пойдёт твоим подопечным на пользу, – отозвался Дамблдор.

Снейп ничего не сказал. Он просто пристально смотрел на Дамблдора.

– Иногда мне кажется, что система Домов принесла больше вреда, чем пользы, – продолжал Дамблдор. – Слишком легко думать наихудшее о ком-то, с кем ты никак не пересекаешься.

Сказал так, словно это было откровением. В Уинслоу банды хотя бы возникали сами по себе, а не пополнялись усилиями администрации.

– Значит, для вас эта девочка – эксперимент? – спросил Снейп. – Вам не кажется, что рано или поздно подобное повторится?

Я не могла сказать, пытался ли Снейп защитить меня или других слизеринцев от меня. Может быть, и то, и другое. Что бы ни случилось, ситуация со мной ставила его в неловкую позицию, и ставила под удар его работу двойным агентом.

В его голосе присутствовала странная резкость, вместе с тем. Звучало похоже на застарелый гнев. Случалось ли такое ранее?

Я сама когда-то была двойным агентом и понимала, что это означает, что он не может позволить себе выказывать симпатию в отношении меня.

– При наличии набирающего силу Тома, мне кажется важным, чтобы молодые люди услышали и другие точки зрения. Иначе для них будет слишком легко разделить заблуждения своих старших.

Я практически могла ощутить разочарование Снейпа с того места, где сидела.

– У нас освободилось место старосты, которое я заполню завтра, – в конце концов сказал Снейп, сдаваясь.

Что ещё он мог сделать, когда власть была у Дамблдора.

Я не могла просчитать Дамблдора. Он не выступал активно против меня, как это делала Блекуэл, но также, определённо, не спешил мне помогать.

– Полагаю, это будет мудро, – сказал Дамблдор. – Ограничить их доступ к ней, по крайней мере на эту ночь, может в целом снизить накал проблемы. После того, что случилось в прошлом году, меньше всего нам нужны ещё распри.

– Годами я говорил вам, что разделение слизеринцев и гриффиндорцев сделает обучение более гармоничным.

– И в этом году я наконец согласился с тобой, – признал Дамблдор. – Посмотрим, как пройдёт этот эксперимент. Надеюсь, ты более мудро выберешь следующего Старосту.

– Я приложу усилия, чтобы выбрать кого-то, кто будет менее.. склонен к соблазнам.

Дамблдор сказал:

– Возможно, полукровку?

– Как нам следует поступить с мальчиками? – спросила МакГонагалл. – Не стоит оставлять без рассмотрения и вариант с исключением.

– Боюсь, что их семьи не поймут, – ответил Дамблдор. – И они могут, по факту, предъявить мисс Эберт обвинения в нападении. В таком травмированном состоянии, в каком она, без сомнения, находится, подозреваю, что дела её в Азкабане пойдут не слишком хорошо.

– Они не отправят одиннадцатилетнюю в Азкабан, – сказала МакГонагалл шокированно.

– Могу припомнить три случая, когда такое происходило, – ответил Дамблдор. – Ни разу на срок более трёх недель, но и этого хватило, чтобы разрушить этим детям всю жизнь. Дети не должны попадать под такого рода пытки.

– Возможно, отстранение от занятий на две недели, – сказал Снейп. – Это даст всем время прийти в себя. Принимая во внимание то, что я знаю об их воспитании детей, подозреваю, что семьи накажут их намного сильнее, чем сможем мы за это время.

– Заставив их ненавидеть её ещё больше, – добавила МакГонагалл.

– Это произойдет в любом случае, – сказал Дамблдор. – Если мы исключим их, они просто скорее вступят в ряды подручных Волдеморта, что может привести к ещё большему горю.

Волдеморт? Это что, суперзлодейское прозвище Тома?

– Что же, тогда значит отстранение, – сказал Снейп. – В сопровождении достаточного количества отработок, чтобы я смог донести до них глупость выбранных ими способов. Вы свяжетесь с их родителями?

Дамблдор кивнул.

– Тогда я должен проводить мисс Эберт обратно в её комнату. Осмелюсь сказать, что пребывание без сна не облегчит общение с ней.

Они все встали, и мгновение спустя дверь рядом со мной открылась.

– Пойдемте, мисс Эберт.

Я встала и последовала за ним. Я заметила, что он держал руку на палочке и проявлял осторожность, держа меня рядом с собой, а не позади.

Мы прошагали пару минут, прежде чем он заговорил.

– Я удивлен, что вы не проявляете любопытства насчет исхода встречи.

– Вы бы сказали мне, если бы у меня были неприятности, – ответила я. – И если у тех, кто нападал, нет неприятностей, то, подозреваю, я узнаю об этом завтра.

– Очень практично.

– Профессор, – сказала я.

Он остановился и повернулся ко мне.

– Вы могли бы починить мои носки? Кажется, я их повредила.

Принимая во внимание, что у меня их было всего шесть пар, не такой уж и страшный запрос.

Он уставился на меня.

– Оставьте их у подножия кровати, и к утру домовые эльфы починят их, – сказал он.

– Должны ли они извещать персонал, если найдут кровь на одежде? – спросила я. – В конце концов, я уверена, что у людей бывают инциденты, когда они режут ингредиенты для зелий.

– Тогда вас отправят в медпункт, – сказал Снейп. – Я всё же попросил бы вас попытаться свести количество крови к минимуму.

– Не подпускайте их ко мне, и я никого не побеспокою, – серьезно ответила я. – Но если они продолжат нападать на меня, пока я пытаюсь поспать, у меня не будет другого выбора, кроме как сделать так, чтобы им не хотелось нападать на меня.

– Этой ночью у вас не должно быть никаких проблем, – сказал Снейп. – Я помещу дополнительные чары на вход на лестницу, ведущую к девочкам, так что если кто-то из учеников мужского пола попробует повторить попытку, я получу сигнал тревоги.

Я кивнула.

– А ученицы?

– Мне кажется, вы вскоре обнаружите, что, по большей части, их методы не столь... физические.

Он говорил, что девушки Слизерина были больше похожи на Эмму и Мэдисон, чем на Софию. С этим можно было жить.

– Значит, они будут распространять обо мне сплетни и попытаются ранить мои чувства.

– Если у вас есть, что ранить, – сказал он, – но мы оба знаем, что вы довольно живучи.

– Они никогда не полюбят меня, – ответила я. – Но если они оставят меня в покое, я буду счастлива просто сосредоточиться на учёбе.

Единственная возможность, при которой я смогу жить в этом мире – это если Темный Лорд и его последователи будут мертвы или, по крайней мере, за решёткой. Но без навыков в магии я не смогу сделать так, чтобы это произошло. Даже с навыками, я не смогу осуществить этот замысел в одиночку. Мне нужно будет обзавестить союзниками, и я не могла позволить себе портить отношения с теми, кто еще не был настроен против меня.

– Я поддержу вас в этом, – сказал Снейп. – Вас ждут трудные времена в последующие дни, но если кто и сможет выжить, подозреваю, что именно вы.

Я кивнула.

К тому времени, когда я добралась обратно до своей комнаты, все девушки уже спали.

Казалось, что моя голова только коснулась подушки, когда я проснулась от звуков движения внизу. Снейп созвал всех слизеринцев на встречу, а меня не пригласили.

– Прошлой ночью произошел инцидент, – сказал Снейп. – Я слышал, что вы говорили о нём, и это правда. Прошлой ночью трое ваших одноклассников мужского пола решили вторгнуться в спальню девочек, злоупотребив для этого привилегиями Старосты.

– Они направлялись в комнату грязнокровки, – услышала я бормотание одного из парней.

Он был одним из тех, которые подзуживали остальных.

– В данный момент им заново отращивают кости, – сказал Снейп. – Мисс Эберт повреждений не получила.

В толпе воцарилась мёртвая тишина.

– Иногда я удивляюсь, что же случилось с этим Домом, – продолжал Снейп. – Когда-то это был Дом амбициозных, хитрых и умных.

Он пристально посмотрел на бормотавшего парня.

– Насколько хитро было направиться в комнату магглорожденной менее чем через час после её прибытия? Чего они добились бы, если бы каким-то образом преуспели в издевательствах над одиннадцатилетней девочкой? Они действовали, как гриффиндорцы, и поплатились за это.

– Грязнокровка ушла бы, – пробормотал парень.

– Так почему она до сих пор здесь? – спросил Снейп. – Она спокойно спит в своей комнате, тогда как трое учеников пятого курса находятся в лазарете с повреждениями, которые навсегда бы подорвали здоровье маггла.

– Ей повезло, – сказал парень.

– Неужели? – спросил Снейп. – Насколько удачливой ей нужно было быть, чтобы выйти из подобного столкновения без ущерба? Три парня с палочками поднялись, и три сломанных тела скатились вниз, а она даже не использовала палочку.

На лицах нескольких людей в толпе было сердитое выражение, но остальные выглядели более задумчивыми.

Снейп покачал головой:

– Если бы они сумели избить её, они ничего бы не достигли. Теперь же, они не только отстранены, но ещё все знают, что они некомпетентные идиоты. И эта вонь никогда не выветрится. И Директор, и его Заместительница в курсе случившегося, и они будут приглядывать за ситуацией. После событий прошлого школьного года, они поклялись быть менее терпимыми к прямым нападениям. Мне кажется, что этот инцидент сделает их более толерантными к тем ужасам, которые мисс Эберт решит совершить.

– Потому, что она грязнокровка?

– И потому, что они всё ещё считают ее ребенком, – сказал Снейп. – И независимо от правды, они поверят, что она защищала себя.

Я слышала сердитое бормотание в толпе.

– Сражаться с ней, по сути, бессмысленно, – сказал Снейп. – Победите – вас заклеймят хулиганом, издевавшимся над невинным ребенком… проиграете, и она сотворит с вами, что пожелает, а сама выйдет сухой из воды.

– Так что, мы просто должны принять её?

– Она никогда не будет одной из вас, – сказал Снейп. – И никто не может принудить вас к взаимодействию с ней вне класса. Если вы окажетесь достаточно глупы, чтобы попробовать навредить ей, я уверен, что ситуация разрешится сама собой, без моего вмешательства.

– Так вы не будете ничего делать? – спросил глупо выглядящий парень.

Я видела, как несколько человек вокруг него поморщились после вопроса. Очевидно, они быстрее ухватывали суть, чем он.

– Не люблю посещать похороны, – сказал Снейп. – На ваши я не приду.

Секунду спустя он ушёл, и бормотание в комнате стало громче. Я слышала, как несколько человек орали на других.

– Она сказала мне, что однажды ночью я проснусь и обнаружу её стоящей у моей кровати, – услышала я слова Драко. – А на лестнице мальчиков защитных чар нет.

Я встала с кровати и начала готовиться к новому дню, слушая последовавшие обсуждения и споры. Я начала понимать, кто к какому лагерю относится; не все слизеринцы были громогласными сторонниками чистоты крови, хотя некоторые, несомненно, являлись таковыми.

Те, кто вёл себя тихо, те, кому было неловко, когда другие начинали выкрикивать расистскую хрень; это были люди, до которых я, возможно, смогу достучаться, хотя большинство из них, скорее всего, никогда не наберутся достаточно храбрости, чтобы открыто меня поддержать.

И всё же, Снейп сделал то, что обещал, и по крайней мере попытался удержать их от нападений на меня. Если найдутся люди, слишком глупые, чтобы не последовать его инструкциям, мне придется сделать всё, что в моих силах, чтобы просветить их.

Глава 15. Занятия

Из-за того, что Староста девочек поздно выдала мне расписание уроков, я оказалась одной из последних, проскользнувших в класс трансфигурации. Я увидела пустое место на первом ряду и заметила Гермиону Грейнджер, с энтузиазмом машущую мне, приглашая сесть рядом с ней.