Текст книги "Палочка для Рой (ЛП)"

Автор книги: ShayneT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 72 страниц)

– А что, и в самом деле есть правило насчет ножей в школе? – спросила я.

Мне было интересно, что же он ответит. Я отдала нож, чтобы не вызывать проблем, но подозревала, что Снейп всё это время врал.

Он помолчал мгновение, затем признал:

– Нет.

– Вам просто не хотелось, чтобы я ударила вас ножом.

– Вы изучите гораздо более серьёзные способы навредить людям, чем пырнуть ножом, – сказал он. – Но предпочтительнее будет, если вы не станете начинать с ударов ножом.

– Есть ли вероятность, что будет много одноклассников, которых мне захочется пырнуть?

Его лицо потемнело.

– Дети волшебников ничуть не лучше детей маглов; в некоторых смыслах они хуже, потому что у них есть больше способов выразить свои природные склонности.

– Склонности к травле?

Он бросил на меня взгляд и ничего не сказал.

– Я не буду это терпеть, – сказала я. – Я не люблю травлю и тех, кто ей занимается, будь то ученики или учителя.

– Вполне вероятно, что у вас не будет большого выбора. Старшие ученики имеют навыки, которые делают их намного более опасными, чем маглов такого же возраста.

– Есть способы остановить это...

– Даже волшебный мир относится с неодобрением к убийству или нанесению увечий другим детям, – быстро сказал Снейп.

– Если учителя хорошо выполняют свою работу, то крайних мер и не требуется, – голосом пай-девочки проговорила я. – А ещё, Мадам Помфри сказала, что может полностью выращивать кости "с нуля".

– Стоит ли мне беспокоиться, что это первая вещь, о которой вы её спросили?

– Мне просто было любопытно, – ответила я. – Из-за всех этих двигающихся лестниц и прочего, я была немного обеспокоена возможным падением.

– Принимая во внимание, что родители многих детей в школе были сторонниками последнего Тёмного Лорда, я бы посоветовал вам попытаться влиться в общество и не вызывать слишком много проблем, – выдал Снейп. – Первой реакцией множества более привилегированных студентов будет поток жалоб родителям об опасной грязнокровке.

– Грязнокровке? – переспросила я.

– Ругательство в адрес маглорожденных, – сказал Снейп. – Использование его отмечает высказавшего как того, кто не любит маглорожденых.

– Если они не будут преследовать меня, я не буду преследовать их, – последовал мой ответ. – Я могу переносить слова, но не позволю никому себя гнобить.

Эту ошибку я совершила в своей первой жизни. Три девочки больше года превращали мою жизнь в ад; они стали причиной того, что я получила суперсилу. В моём мире силы появлялись, когда у человека случался наихудший день в его жизни.

Позволять им продолжать травлю – не решило проблему. Игнорирование не работало. Они просто наращивали конфликт, пока не отправили меня в больницу.

Наша беседа увяла, пока мы шагали с этажа на этаж. К четвёртому этажу моя энергия ослабла. К шестому я чувствовала себя так, словно сейчас упаду замертво. Неужели эта девочка, чьё тело я носила, никогда в своей жизни не упражнялась?

Снейп провел меня к общежитию Гриффиндора, которое располагалось на самом верху башни, на седьмом этаже. Там была общая комната с ревущим в камине огнём, до которой можно было добраться, поднявшись по лестнице из красного дерева, разукрашенной в алый и золотой цвета. Над облицовкой камина был изображен лев, и всё выглядело очень уютно.

Это была одна из самых высоких башен в замке, и мне стало любопытно, всем ли студентам требуется взбираться так высоко лишь для того, чтобы добраться до кровати. Если всем, то физкультура, может быть, и не так уж важна.

– Разрешат ли мне проводить время на территории вокруг замка? – спросила я.

– Зачем? – спросил Снейп в ответ.

– Хочу начать бегать; я ужасно не в форме, и мне нужно стать сильнее.

– Волшебники не бегают, – ответил он.

– А следовало бы, – сказала я. – Тогда они жили бы дольше.

Уловил ли он двусмысленность моих слов или нет, Снейп, кажется, решил просто игнорировать вопросы.

– Вы должны держаться подальше от опушки леса и от озера. В озере водятся различные твари, и некоторые из них... не совсем приручены.

Если люди, пытавшиеся убить меня, знали, что я здесь, то тогда они могли оказаться в состоянии добраться до меня, пока я была снаружи, на территории рядом с замком. Там, вероятно, было больше защитных чар, чем те, о которых я знала, но я не могла полагаться на предположения. Тем не менее, попытки бегать внутри замка с изменяющимися лестницами точно бы привели к катастрофе.

Мне нужно будет держаться у самых стен.

– Вероятно, лучше всего будет, если вы не будете отходить слишком далеко, – сказал Снейп.

Было возможно, что работа над силой и выносливостью окажется совсем не полезной. Всё же, я подозревала, что способность уклоняться будет важной, вне зависимости от того, на что была похожа магия, и без физической выносливости замедление произойдет скорее раньше, чем позже.

Были ли заклинания как самонаводящиеся ракеты, или как огнестрельное оружие, где человек, целившийся лучше и мажущий меньше, оставался победителем? Я не знала, и незнание могло убить меня.

– Ступеньки, ведущие наверх, в спальни девочек, зачарованы так, что если парни попробуют взобраться по ним, то лестница превратится в скользкую горку. Старосты мужского пола могут обойти это ограничение, в случае экстренной необходимости.

– Со ступеньками к парням то же самое?

Снейп посмотрел на меня оценивающе. Выглядело так, словно он хотел соврать, но при этом знал, что я проверю ступеньки в то же мгновение, едва он уйдет, так что просто покачал головой.

– Это будет полезно, – сказала я.

Он показал мне ванные комнаты. Шокирующе, но там не было душевых, только ванны. Мне это показалось опасным; относительно легко можно утопить кого-нибудь и заставить всё выглядеть, словно это был несчастный случай. Хотя в настоящем душе имелся риск поскользнуться на мыле и сломать шею, так что, может, они и были равнозначны.

Взглянув на стоящие рядком четыре кровати, я предположила, что придётся уживаться с соседками по комнате. Я не спала в одной комнате с кем-то ещё со времен Эммы, за исключением периодов, когда шли боевые действия. Тот факт, что мне придется делить комнату с тремя другими одиннадцатилетками, энтузиазма не вызывал.

– С любым другим ребенком я спросил бы, нужно ли вас навещать. Для некоторых детей может быть страшно в первый раз ночевать на новом месте.

– Так вы считаете, что меня не нужно проведывать?

– Уверен, что нужно, – сказал Снейп. – Но не потому, что вы напуганы. В сравнении с дырой в земле, в которой я вас нашёл, это место – всё равно что сказочный замок.

– Это и есть замок.

– Верно подмечено.

Я пристально посмотрела на него, приняв скучающий, неодобрительный вид. Не следует поощрять плохие шутки; я, в свое время, получила хороший урок со Стояком.

– Отбой в десять вечера, – сказал он. – И вам не следует покидать общежитие до шести утра. Я уверен, что вы планируете проигнорировать эти правила, но как только начнется семестр, коридоры будут патрулироваться.

– А сейчас не патрулируются? Так что, любой может вломиться и атаковать меня? И чем же это место безопаснее, того, где я жила?

– Профессор принял меры, чтобы вас невозможно было отследить здесь.

Не заметила, чтобы он делал хоть что-то. Снейп, должно быть, заметил выражение моего лица.

– Как Директор Хогвартса, Профессор Дамблдор располагает возможностями, недоступными для остальных. Он может, например, снимать антиаппарационные заклятия, покрывающие замок, в случае крайней необходимости.

– То есть, пока в замке нет никого, кто мог бы позвонить своим приятелям и дать им знать, что я здесь, со мной всё будет в порядке.

– По крайней мере, здесь вы будете жить не в дыре, – сказал Снейп.

– Предоставьте мне судить об этом, – сказала я.

Он секунду помолчал.

– Необычно для американца быть выбранным Хогвартсом. Это значит, что впервые вы обрели магию в Британии. Ваши родители были здесь с визитом?

Я пожала плечами, не поднимая взгляда.

– Вы знаете, как это бывает. Я не так уж много знаю, на самом деле, зачем они приехали сюда; они не объясняли мне этого полностью.

– Мне очень трудно поверить, что вы не подслушивали, – сказал Снейп.

Я внимательно посмотрела на него. Знал ли он, что я подслушивала его разговор с Дамблдором? Выдала ли я себя, или он заглянул в мой разум, чего обещал не делать.

– Мои папа и мама были одними из лучших людей, из тех, что я когда-либо знала, – сказала я.

В кои-то веки можно было говорить искренне.

– Она была профессором, и он – главой отдела найма и представителем профсоюза.

Мне не хотелось слишком вдаваться в детали, потому что, если он начнет рыться в моем прошлом, то найдет, что люди, о которых я говорила, не существуют. Или даже хуже, они и правда существуют, но от заведения своего первого и единственного ребенка их отделяет еще четыре года.

Ранее я видела Земли, где предположительно должны были быть копии людей, которых я знала. Идея того, что от Мамы и Папы меня отделяет всего лишь океан, была болезненной, потому что они не будут моими настоящими Мамой и Папой. Это станет постоянным напоминанием о том, что я потеряла, и чего у меня никогда больше не будет.

– Поспите, – сказал он. – Завтрак обычно с 6.30 до 8.30 утра, но сейчас, когда присутствует только персонал, он не начнётся раньше 8. Обед в полдень, и ужин обычно в промежутке от 6 до 8. С наличием только персонала, ужин будет проходить в шесть.

Ах, еда. Единственная вещь, о которой будет беспокоиться одиннадцатилетний.

– Голодны ли вы сейчас? – спросил Снейп.

Я покачала головой. Поела на Косой Аллее.

После того, как он ушёл, я выбрала кровать и начала вытаскивать необходимые мне вещи. Я обожала свою мошну; она содержала в себе целый гардероб и все книги, а как только я заполучу сундучок, то смогу заполнить его другими вещами.

Книги заклинаний для первого года была написаны в легком для чтения стиле. Отчасти потому, что писались для детей одиннадцати лет, но я помнила, как читала более тяжелые книги в этом возрасте. Конечно, руководства по эксплуатации всегда стараются делать более лёгкими для чтения, чем необходимо. Военные так делали, потому что никто не хотел бы продираться сквозь заковыристые формулировки, когда вокруг падают бомбы.

Заклинания, которым планировалось учить первогодок, были полезны в качестве оружия.

В заклинание, создающее огонь, я влюбилась сразу и бесповоротно. Левитирование предметов могло пригодиться, чтобы сбрасывать что-то на врагов. Заклинанием для разрезания тканей можно порезать шею. Возможность одарить кого-то простудой не казалась такой уж полезной, но я решила не делать поспешных суждений.

Например, оно может облегчить пытку. Держим рот жертвы закрытым, а затем используем заклинание, чтобы заполнить ее нос и легкие слизью. Действие будет сопровождаться определенной степенью паники.

Закрывающие и открывающие замки заклинания были бы полезны в настоящем мире, но если каждый первокурсник знал, как их использовать, то замки были или полностью бесполезны, или защищались более сильной магией.

Было заклинание для создания вспышки в случае бедственного положения, что могло оказаться полезным в координировании войск или для... настоящих бедствий. Было заклинание, превращающее твою палочку в фонарик. Заклинание, создающее дымовую завесу, выглядело действительно полезным.

Я попробовала несколько заклинаний, и ни одно из них так и не сработало, но, возможно, дело было в моей усталости.

У этого тела не было выносливости, к которой я привыкла, и это обессиливало. Мне нужно было вернуть былую форму – ложиться спать в 9 вечера не входило ни в один из моих планов.

Хотя это всё равно произошло.

Хотя, мой отдых оказался беспокойным, из-за снов о странных инопланетных существах, с длинными руками и ногами, и слишком большими головами и глазами. У них были уши, как у летучих мышей, и всю ночь они мыли, чистили и прибирались.

Омак. Глазами Снейпа

Осторожно, нецензурная лексика!

– Она демонстрирует признаки многократного воздействия проклятия Круциатус, – изрекла вторая по степени устрашения ведьма, из числа находившися в замке на текущий момент. – В таком количестве, что я удивлена, как она до сих пор пребывает в здравом уме. Я видела авроров, так и не ставших прежними после схожих уровней воздействия.

Знаете что, я даже больше не удивляюсь. Вот правда – ни капельки. Хотя следовало удивиться, не принимала ли Поппи что-то из своих собственных запасов, раз уж её обмануло бесстрастное лицо этой жутковатой маленькой девочки. Ни за что, этот «ребёнок» не может быть в здравом уме. Конечно, я выразил свои опасения более дипломатично. Она, конечно, всё равно проигнорировала меня и продолжала разглагольствовать о смерти:

– Имеются признаки воздействия тёмной магией, каких я не видела ранее. Схоже с тем, что мы видим в людях, погибших от Убивающего Проклятия, за исключением того, что, конечно, это должен быть менее эффективный вариант, раз уж она, очевидно, жива.

* * *

Немного ранее:

– Фоукс – феникс, – объяснил оптимистичный идиот. – Его жизненный цикл включает в себя сгорание до смерти, и затем возрождение. Особи его вида, в сущности, бессмертны.

– Я знаю, каково ему пришлось, – еле слышно сказала девочка, словно считала, что я достаточно глуп, чтобы не уделять внимание кому-то, намеревающемуся убить меня.

* * *

Я… конечно, это совпадение. Я имею в виду, что никто никогда не выживал после Убивающего Проклятия. Верно? Все знают, что это полностью невозможно. Полностью. Идем дальше.

Больше ничего полезного Поппи не сообщила. Пыталась ли она разыграть меня? Она ведь на самом деле не могла быть настолько наивной, не так ли? Мы же говорим об одной и той же девочке, верно? Может быть, мне и правда нужно пополнить запасы её зелий.

Старый дурак отмёл все мои предупреждения и счёл, что Эберт – маленькая сияющая гриффиндорка в процессе становления. Я ясно видел – взывать к её рассудку бесполезно, так что ушёл. Болваны. Болваны повсюду.

Снова обратив свое внимание на маленькую Мисс Маньячку⁽¹³⁾, я осторожно приблизился на дистанцию нанесения удара.

– Я отведу вас в вашу комнату, – объявил я, подбирая как можно более простые, нейтральные слова. – Завтра мы вернемся на Косую Аллею, чтобы купить недостающие учебные принадлежности.

Не хотелось давать девочке время на планирование – мало ли какой список покупок она составит к утру – но я также не хотел рисковать, удивляя её и отправляя в поездку неподготовленной. Почему, почему её подобрала не Минерва?

…точно, тогда управляться с этим чёртовым местом пришлось бы мне и Флитвику.

– Что если у меня нет больше денег? – спросила Эберт.

«Не будь у тебя денег, ты вломилась бы в первый попавшийся богато выглядящий дом и украла бы всё, что смогла унести», но вслух я этого говорить не стал. Не думайте, что я не знаю этого, мисс проклятое дитя. Хотя, может, мне тоже следует заглянуть в Баронс; было бы мило иметь карманы, зачарованные так же. Так, ладно, используем стандартное заготовленное объяснение.

– Существует фонд, предоставляющий средства для тех, у кого их нет, – процитировал я, в который уже раз за этот месяц. – Тем не менее, – продолжил я, указывая на её слишком уж явную ложь, – подозреваю, что вы не тот человек, который, даже будучи ребёнком, потратил бы все свои деньги.

Явная ложь!

Она лишь пожала плечами:

– Может быть, я не хочу тратить свои деньги на необычные горшки и странные мантии.

Ах ты мелкая засранка! Это не «необычные горшки», которые вы засеваете мицелием сморщенных грибов! Готов поспорить, ты одна из тех, кому наплевать, если их котёл слишком тонок для безопасной работы, потому что ты нихуя не знаешь о чем говори… она просто пытается тебя достать, Северус. Просто… просто вдох, выдох, выпусти из себя, не проклинай её, несмотря на то, что она действительно, действительно заслуживает этого…

– Вы будете делать, что сказано, – смог, наконец, выдавить я, и она сдвинулась в моем направлении.

Я едва сумел удержаться от того, чтобы шарахнуть её и отбросить к дальней стене, а она стояла и оглядывалась по сторонам. Я проследил её взгляд, устремленный на ряды кроватей. Она, вероятно, высчитывала, сколько тут поместится людей, прежде чем начнется переполнение. Я не посмел не проверить, и потянулся мыслью к ней.

Ну… дерьмо. Ненавижу быть правым.

Я поддерживал поверхностную связь с её активной памятью, пока вёл её наружу – не хотелось поворачиваться к ней спиной без хоть какой-то страховки на случай, если – постойте, что?

– А что, и в самом деле есть правило насчет ножей в школе? – спросила она вслух.

«Да ты, блядь, издеваешься? Что за пунктик про тыканье ножом в людей?» Именно поэтому я сканирую всех с помощью легиллименции. Альбус может сколько угодно бормотать о том, что он «так разочарован», вот его однажды ученик и грохнет! А не меня – огромное спасибо! У меня уже был один из её ножей – надеюсь, не проклятый – так что у меня были кое-какие способы самообороны, если она сумеет добраться до моей палочки, что она собиралась сделать, как заметил, но я стопроцентно не стал бы спорить на собственную кожу, что у неё нет при себе ещё одного лезвия. Или ещё хуже. Я мог сказать, что она сдала нож как-то уж слишком легко. Точно так же, как я мог сказать, что она испытывает меня.

– Нет, – признал я, наконец.

– Вам просто не хотелось, чтобы я ударила вас ножом, – самодовольно проговорила она.

Да, бля! Так случилось, что тебе очень сильно хочется тыкать в людей ножом, а мне нравится, когда в меня ножом не тычут. Секундочку. Может, вместо этого я смогу склонить её к использованию палочки? Я намного лучше умею защищаться от проклятий, чем от неожиданного ножа в спине. Я, вероятно, смогу с ней справиться, если дело дойдёт до магии. Может быть…

– Вы изучите гораздо более серьёзные способы навредить людям, чем пырнуть ножом, – я подтолкнул её мысли в нужную сторону.

Затем, потому что она, конечно, полностью слушала меня и совсем не собиралась возражать, я добавил:

– Но предпочтительнее будет, если вы не станете начинать с ударов ножом.

Её встречный аргумент был столь же предсказуемым, сколь и приводящим в отчаяние:

– Есть ли вероятность, что будет много одноклассников, которых мне захочется пырнуть?

Ты хочешь сказать, их всех, Мисс Маньячка? Ты хочешь сказать, что там, во всём мире, может быть кто-то, кого тебе не захочется пырнуть ножом? Эх, если бы только это был я…Ух. Вот же дерьмовая ситуация. По правде говоря, я не могу честно сказать ей нет. Это место, полное детей. Раздражающих, инфантильных, мерзких маленьких детишек, вместе с тем слишком невежественных, чтобы осознавать, насколько они оскорбительны, и слишком стремящихся быть оскорбительными.

– Дети волшебников ничуть не лучше детей маглов, – сдался я. – В некоторых смыслах они хуже, потому что у них есть больше способов выразить свои природные склонности.

– Склонности к травле? – она опять практически потеряла контроль над собой.

Ее мысли вскипели, быстрый поток обрывков воспоминаний и моментов, окрашенных крайней злобой. Очень осторожно, я не закричал и проверил, что там за моей спиной.

Она остановилась. Она смотрела на меня. Пристально смотрела.

Когда она заговорила, её голос был жёстким и решительным:

– Я не буду это терпеть. Я не люблю травлю и тех, кто ей занимается, будь то ученики или учителя.

Ощущения были, как в тот раз, когда магл наставил на меня дробовик. Да, она определенно угрожала мне. Может, я смогу разубедить её? Или отвлечь? Я имею в виду, куча учеников ещё большие засранцы, чем я. Может быть, среди них найдутся те, кто сможет убить её первым? Или, по крайней мере, смогут дать небольшое предупреждение?

– Вполне вероятно, что у вас не будет большого выбора, – ушёл я от ответа. – Старшие ученики имеют навыки, которые делают их намного более опасными, чем маглов такого же возраста.

– Есть способы остановить это... – отозвалась она слишком уж спокойно.

Без запинки. Стал ли звук её шагов чуть ближе?

– Даже волшебный мир относится с неодобрением к убийству или нанесению увечий другим детям, – произнес я чуть быстрее, чем мне самому того хотелось.

Блядь, эта девочка вселяла ужас. Вот, значит, как выглядел бы Тёмный Лорд, будь он девочкой-подростком? Мне, возможно, придется изобрести какого-то рода обратно-оборотное зелье, если он когда-либо заполучит своё тело обратно. Просто на всякий случай. Погодите-ка, а что если он овладел девочкой подростком? Вот дерьмо. О боже, она ещё не закончила.

– Если учителя хорошо выполняют свою работу, то крайних мер и не требуется, – ухмыльнулась ничуть-не-невинная девочка, тогда как видения насилия проносились в её мыслях. – А ещё, Мадам Помфри сказала, что может полностью выращивать кости «с нуля».

За своей маской самообладания, я просто разинул рот. Правда? Правда? Просто – просто полностью безапелляционно «ой, ну что ты, как маленький, они же обратно отрастут».

– Стоит ли мне беспокоиться, что это первая вещь, о которой вы её спросили?

Это был риторический вопрос; я в любом случае, всё равно собирался беспокоиться.

– Мне просто было любопытно, – беззаботно ответила девочка.

Охренеть, она на самом деле ответила честно.

– Из-за всех этих двигающихся лестниц и прочего, я была немного обеспокоена возможным падением.

…хорошо-о-о. Точно, Северус. На заметку самому себе, отточить до совершенства беспалочковые амортизационные чары. Ты можешь «упасть с какой-нибудь лестницы». Или, может быть, просто держать амортизационные чары на всех лестницах всё время; половина моего Дома, вероятно, по случайному совпадению споткнётся в какой-то момент. Вторая половина будет уже мертва к тому моменту. Этому следует воспрепятствовать немедленно.

– Принимая во внимание, что родители многих детей в школе были сторонниками последнего Тёмного Лорда, – уведомил я. – Я бы посоветовал вам попытаться влиться в общество, и не вызывать слишком много проблем. Первой реакцией множества более привилегированных студентов будет поток жалоб родителям об опасной грязнокровке.

Если доживут.

– Грязнокровке?

Точно. Ирония.

– Ругательство в адрес маглорожденных, – объяснил я. – Использование его отмечает высказавшего, как того, кто не любит маглорожденых.

И как цель для девочки, которую не волнуют они. Или, может быть, волнуют слишком сильно, но в негативном ключе?

– Если они не будут преследовать меня, я не буду преследовать их.

И-и-и обратно к холодной Мисс Много-Бью-Ножом. Ещё больше воспоминаний в её голове всплыло на поверхность, когда мы развернулись к лестничной площадке. Никто настолько мелкий не должен иметь в себе столько негатива. Обида и гнев практически переполняли её нарастающими волнами. Это заставило меня практически обрадоваться виду жиробасины, изображающей из себя ведьму, которая отмечала вход на вражескую территорию. Я встретился с портретом глазами, и она тихо содрогнулась за компанию, прежде чем открыть вход.

Я не выносил этой комнаты. Она слишком… гриффиндорская. Эберт, кажется, считала что она на самом деле притягательно-старомодная. Просто подожди, пока она не окажется набита вопящими хулиганами. И болванами. Просто огромным количеством болванов. Демонстративное любопытство со стороны девочки привлекло моё внимание.

– Разрешат ли мне проводить время на территории вокруг замка? – спросила она.

Я почти что не осмелился спросить:

– Зачем?

– Хочу начать бегать, – заявила она так, словно это объясня… – Это объясняло чересчур многое из того, что я не хотел знать, блядь, да что же не так с этой девчонкой?! – Я ужасно не в форме, и мне нужно стать сильнее.

Я не содрогнулся. Нельзя дать ей встретиться с Тёмным Лордом. Никогда. Теперь, как же мне удержать эти бесцеремонные и явные размышления на тему силы? М-м-м…

– Волшебники не бегают, – сказал я лаконично.

Последовал не менее холодный ответ:

– А следовало бы. Тогда они жили бы дольше.

Мне кажется, у меня есть идея, как она сумела пережить встречу с теми, кто убил её родителей. И как не присоединиться к ним. Ещё одна заметка самому себе, Северус, заново оценить дистанцию нанесения удара и найти способ аппарировать на призамковой территории, с этими щитами, будь они прокляты. И больше практиковать бесстрастное выражение лица. Нахуй всё, просто притворись, что ты ничего не слышал. Режим экскурсовода: активация.

– Вы должны держаться подальше от опушки леса и от озера. В озере водятся различные твари, и некоторые из них... не совсем приручены, – вроде тебя. – Ступеньки, ведущие наверх, в спальни девочек, зачарованы так, что если парни попробуют взобраться по ним, то лестница превратится в скользкую горку. Старосты мужского пола могут обойти это ограничение, в случае экстренной необходимости.

Мне следует просто записать всё и зачаровать пергамент, чтобы он сам себя читал громко вслух, и тем самым избавиться от необходимости повторять всё снова и снова раз за разом каждый год.

– Со ступеньками к парням то же самое? – спросила она с таким видом, словно что-то замышляла.

Я сдержал гримасу. Был соблазн всё отрицать, но я мог сказать, даже не читая её мыслей, что она сама всё проверит в то же мгновение, когда я повернусь спиной. Это будет её преимуществом. Я просто покачал головой.

– Это будет полезно, – пробормотала она сама себе.

Преимущество.

Я смиренно продолжил играть в экскурсовода, и направил её к ванным комнатам. Это о чём-то да говорит, что она не смогла меня удивить, когда мысль выпрыгнула на поверхность её разума. Ванны открывают возможность убийства людей путем утопления, но при этом чтобы все выглядело так, словно это был несчастный случай, тогда как в душевых люди могут «поскользнуться». Это… она же шутит, да? ⁽¹⁴⁾. Обмывать. Ненавижу тебя. Пожалуйста, сдохни.

Наша экскурсия, к счастью, подходила к концу, хотя девочка ещё умудрилась найти что-то, что ей не нравилось в общей спальне. Социальные проблемы. Мило. Ты та ещё штучка, Маньячка. Я бы сказал, что хочешь, то и делай, но уверен, что домовые эльфы в конечном итоге окажутся травмированы, прибираясь за тобой.

Так! Я практически избавился от психованного комка слегка сдерживаемого безумия. Всего лишь ещё немного потакания, и я смогу сбежать.

– С любым другим ребенком, – глубокомысленно сообщил я, – я спросил бы, нужно ли вас навещать. Для некоторых детей может быть страшно в первый раз ночевать на новом месте.

Но ты не любой другой ребенок. Ты даже вообще не ребенок. Дети, они похожи на детей. Ты больше похожа на… нечто.

Она просто подняла взгляд на меня, изображая полную невинность.

– Так вы считаете, что меня не нужно проведывать?

Я чуть не всхрапнул.

– Уверен, что нужно,

Только совсем по иным причинам.

– Но не потому, что вы напуганы. В сравнении с дырой в земле, в которой я вас нашёл, это место – всё равно что сказочный замок.

– Это и есть замок, – ответила она безразличным тоном.

– Верно подмечено, – последовал мой превосходный, зрелый, взрослый ответ.

На лице Эберт проступило выражение, ой, не смешно. Ты первая это начала, девочка. Я знаю, что творилось в твоей голове в ванной комнате.

– Отбой в десять вечера, – выпалил я. Имитировать жизнерадостность и веселье я за эту нищенскую зарплату не обязан. – И вам не следует покидать общежитие до шести утра. Я уверен, что вы планируете проигнорировать эти правила, но как только начнется семестр, коридоры будут патрулироваться.

Конечно, всё не могло просто взять и закончиться, нет; девочка ещё не закончила.

– А сейчас не патрулируются? – возразила она. – Так что, любой может вломиться и атаковать меня? И чем же это место безопаснее того, где я жила?

Мне хотелось вздохнуть. Пустой трёп про «Дамблдор знает лучше».

– Профессор принял меры, чтобы вас невозможно было отследить здесь.

Девочка не уловила, так что я расширил объяснение, рассказав иными словами:

– Как Директор Хогвартса, Профессор Дамблдор располагает возможностями, недоступными для остальных, – везучий ублюдок. – Он может, например, снимать антиаппарационные заклятия, покрывающие замок, в случае крайней необходимости.

Она скорчила рожу, тогда как я безучастно смотрел на неё сверху вниз. Хочу кофе.

– То есть, пока в замке нет никого, кто мог бы позвонить своим приятелям и дать им знать, что я здесь, со мной всё будет в порядке.

«Нет, ты и без посторонних людей, сама по себе весьма ебанутая, с учетом всех обстоятельств», но это звучало слишком плохо, чтобы произносить.

– По крайней мере, здесь вы будете жить не в дыре, – предложил я, слегка пожав плечами.

– Предоставьте мне судить об этом.

Ты одна из тех людей, которым всегда надо оставить за собой последнее слово, да? Мать твою. Почему Альбус не мог просто посадить тебя на корабль до Америки? Ах да. Он хотел, чтобы я спросил.

– Необычно для американца быть выбранным Хогвартсом. Это значит, что впервые вы обрели магию в Британии. Ваши родители были здесь с визитом?

Девочка пялилась на пол, прилежно избегая смотреть мне в глаза, как подозрительный человек, пытающийся спрятать что-то подозрительное. Подозрительно!

– Вы знаете, как это бывает. Я не так уж много знаю, на самом деле, зачем они приехали сюда; они не объясняли мне этого полностью.

Это было… впечатляюще туманно. За исключением того, что ты это ты, Маньячка.

– Мне очень трудно поверить, что вы не подслушивали, – возразил я.

То, как она вскинулась, чтобы сердито посмотреть на меня, было весьма намекающим. Да, да, я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, что… блядь. В любом случае, смысл в том, что да, ты сдала игру, потому что да, я не собираюсь не присматривать дополнительно за девочкой, которая хочет пырнуть меня ножом! И технически я ничего не обещал, так что вот так.

– Мои папа и мама были одними из лучших людей, из тех, что я когда-либо знала, – ответил ребёнок, который ни черта не звучал, как ребёнок, с проскользнувшими специфичными мыслями. – Она была профессором, и он – главой отдела найма и представителем профсоюза.

Правдиво, но одновременно и лживо.

Нахуй. Экскурсия закончена. Меня всё это не волнует.

– Поспите. Завтрак обычно с 6.30 до 8.30 утра, но сейчас, когда присутствует только персонал, он не начнётся раньше 8. Обед в полдень, и ужин обычно в промежутке от 6 до 8. С наличием только персонала, ужин будет проходить в шесть.

У неё было представление о том, как действовать нормально. Погодите-ка, э-э-э…

– Голодны ли вы сейчас?

Пожалуйстаскажинетпожалуйстаскажинетпожалуйстаскажинет.

Она покачала головой, и я подавил порыв радостно воскликнуть в честь спасения. Бежать! Достаточно с меня худых жутких маньячных девочек.

Хотя, когда я пересекал гостиную, я споткнулся, ощутив дрожь, бегущую по позвоночнику. У меня всё ещё сохранялась поверхностная связь с разумом девочки, и он кипел от идей. Возможно, мне следует прибегнуть к чему-то более сильному, чем успокаивающая прогулка.