Текст книги "Палочка для Рой (ЛП)"

Автор книги: ShayneT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 72 страниц)

Мне хотелось весело закричать, но я не могла говорить.

Я поднялась, уставившись на фигуры подо мной. Один из людей находился в бедственном положении, я видела, как на нём растет мех, но в его движениях ощущалась некая неправильность.

Я ощущала запах его страданий, слышала звук бьющегося сердца. Звук изменялся по высоте и ритму, практически в то же мгновение, когда само сердце меняло свою форму.

Они паниковали, но это были не мои заботы. Ветерок доносил десять тысяч интригующих запахов, некоторые из которых мне не терпелось исследовать. Проблемы Других мой вид не заботили.

Восходящий поток воздуха донёс знакомый запах; я ощущала его в школе, когда искала почту. В то время единственная причина, по которой я смогла его унюхать, заключалась в том, что дюжины созданий оказались собраны на маленьком пространстве, вместе с их собственными отходами.

Этот запах был намного более отчетливым и тревожным. Что-то во мне кричало об опасности, и я инстинктивно поднялась выше.

Одна из Других завершила своё превращение; я видела злобный желтый глаз, уставившийся на меня с лица, изменяющегося вокруг него.

Перья и клюв рванули в моем направлении; я едва успела вовремя уклониться вправо, избежав захвата и проглатывания.

С моей улучшенной скоростью всё должно было казаться медленным, но оно таким не казалось. Её скорость полёта почти вдвое превышала мою, и единственное моё преимущество заключалось в том, что она была немного менее маневренна из-за своего веса.

Она была в семьдесят раз больше меня, с размахом крыльев, вдвое превышающим превосходство в размерах. Она была монстром.

Желтоватые глаза злобно таращились на меня, когда она снова закружила рядом. Её ночное зрение было превосходным, но органы чувств были хуже моих.

Я начала собирать силы, в то время как она снова нырнула в мою сторону. Ночные насекомые швыряли себя ей навстречу, и она хватала их, щелкая клювом и пожирая так быстро, как могла.

Однако её взгляд оставался прикован ко мне.

Я нырнула; предполагалось, что Другие мои союзники, и если я смогу забраться внутрь одной из фальшивых шкурок, враг окажется вынужден отступить.

Она приближалась ко мне; её размер и скорость делали её быстрой, в сравнении со мной.

Насекомые начали окружать её роем, в то время как я нырнула вниз, в направлении самого маленького из всё ещё оставшихся на ногах людей.

Он взвизгнул и начал размахивать руками. Это вызвало во мне желание ужалить, но я не стала. Вместо этого я занырнула в воротник его мантии.

Птица врезалась в него, и я ощутила удар. Если бы она ударила туда, где я находилась, то я оказалась бы раздавлена. Но я уже проползла под его конечности, направляясь к спине.

Своими ногами я ощущала его органы, вибрирующие и булькающие, легкие, наполняемые ветром и ревущие невероятно глубокими звуками.

Мгновение спустя запах хищника исчез, сменившись вонью человека и всем, что к нему прилагалось. Птица исчезла, сменившись на девушку.

Другой, которого я использовала как щит, стукнул сам себя рукой по лицу, хотя движения его казалась невероятно медленными и неуклюжими.

Союзники не должны нападать на союзников. Так как вопрос был принципиальным, я ужалила его, раз, два, затем три. Когда он взревел и начал прыгать вокруг, я скользнула вниз, к нижнему краю его одежды, и затем снова оказалась в воздухе.

Я добралась до своих прошлых шкурок, и нырнула внутрь, ощущая комфорт от своего собственного прошлого запаха.

Мгновение спустя мир вокруг исказился; теперь он каким-то образом казался меньше. Внезапно я ощутила себя так, словно ослепла, и вовсе не из-за того, что оказалась закутана в тёмные одежды.

Я снова стала человеком, и почему-то ощущалось всё так, словно я стала чем-то меньшим, ущербным.

Испытывали ли подобное все анимаги? Если да, то почему они не сбегали просто в лес и не жили, наслаждаясь текущим моментом?

Я никак не могла найти отверстия для шеи и рук, и мне потребовалось на это несколько секунд. Я ощущала себя медленной и неуклюжей, словно двигалась внутри патоки. Сладостная ясность, когда была тем, кем там была, исчезла, сменившись человеческими заботами.

К тому времени, когда я снова смогла что-то видеть, Гермиона вбежала внутрь дома. При помощи насекомых я слышала, как она пыталась одеться. На Сириусе больше не было мантии; несомненно, он накинул её на Гермиону, прежде чем та вбежала внутрь.

Невилл, очевидно, превратился в мелкого грызуна; мне потребовалась секунда на осознание. Он стал ежом.

Разочаровывающее превращение, пускай и выглядящее каким-то образом уместным. Ёжики обладали способностью сопротивляться змеиному яду, и они, как правило, были робкими и нервными.

Требовалось поближе взглянуть на сову Гермионы. Если она смогла бы сойти за почтовую сову, то это открывало некоторые возможности, предполагая, что она сможет преодолеть свои инстинкты и не станет меня есть.

Другие всё ещё толпились вокруг Гарри, которого я не видела.

Вставая и неловко пытаясь надеть одежду под мантией, я слышала, как Сириус шептал что-то низким голосом.

Когда я приблизилась, то увидела золотистый мех и кисточку хвоста. Во что бы там Гарри ни превратился, оно было большим; действительно большим.

Приблизившись, я услышала тяжелое дыхание. Создание, некогда бывшее Гарри, уже пыталось встать на ноги.

Грива была великолепна.

На секунду он уставился на меня, и я осторожно позволила палочке скользнуть в руку. Если взрослый африканский лев уступит контроль своим животным инстинктам, так же, как я и Гермиона, то у нас у всех начнутся огромные проблемы.

Вместо этого, несмотря на все проблемы во время превращения, Гарри, кажется, лучше контролировал свой разум. Он уставился на нас, затем лениво приоткрыл рот, демонстрируя огромное количество острых, белых зубов.

– Мне казалось, что обычно ты превращаешься в животное, обитающее там, где ты живешь, – заметила я.

– Обычно, – отозвался Сириус. Посмотрел на меня. – Вот почему я сказал, что четверо – слишком много, чтобы учить одновременно. Безответственно с моей стороны.

Я кивнула рассудительно. Мысль о том, что мы вообще-то можем сожрать друг друга, не приходила мне в голову.

Форма Гарри была наименее полезной из всех наших, пускай она и являлась наиболее впечатляющей. То, что он превосходил размерами человека, лишь делало его мишенью большего размера. Лучшей ставкой для него будет превращаться вблизи, прежде чем его цель успеет отреагировать.

Моя форма была хороша для незаметности и скрытности; форма Гермионы была достаточно распространённой в волшебном мире, так что она, скорее всего, смогла бы проскользнуть в любую совятню и затем куда пожелает.

Ёжик мог пробраться в любой сад в Англии, и на него, скорее всего, не обратил бы внимания никто, кроме домовых эльфов. А вот лев будет невероятно бросаться всем в глаза.

Интересно, удастся ли навесить на него броню. Она, скорее всего, отразила бы убивающее проклятие. Броня с щитовыми заклинаниями могла оказаться полезной. Можно было превратить его в танк, буквально.

– Вот уж точно гриффиндорец, – произнёс Джордж.

В голосе его звучала гордость.

Я никогда не воспринимала Дома слишком всерьёз, и подозревала, что те, кто следует за мной, не воспринимают их настолько серьёзно, как раньше.

Хотя близнецы выросли внутри этой системы.

– Удивлён, что ты не превратилась в змею, – сказал мне Фред. – Принимая во внимание, что ты самая слизеринистая слизеринка, из числа тех, которые с этого факультета когда-либо слезали.

– Ты ужалила меня! – заорал Рон.

Он расчёсывал спину.

– Ты пытался меня ударить, – спокойно ответила я. – Скажи спасибо, что в глаз не ужалила. Хотя хотелось.

– Никогда не видел такой осы, – сказал Сириус. – Кто бы она ни была, здесь такие не водятся.

– Как она выглядела? – спросила я.

– Чёрные брюшко и голова, – ответил Сириус. – Остальное было по большей части рыжим. Трудновато было рассмотреть в темноте.

– Я читала о похожей осе, – сказала я. – Она из Азии. Кажется, ей ещё не присвоили имя.

Я нахмурилась.

Большинство анимагов принимали форму того животного, с которым были хорошо знакомы. Откуда у меня взялось сродство с этой осой?

– У неё такой яд, который позволяет воздействовать на других насекомых. Прерывает их способность контролировать собственное тело. Мне кажется, я могу просто вести насекомое, куда захочу, где смогу его съесть.

Конечно, для кого-то с моей силой это была бесполезная способность, но для крошечного насекомого длиной чуть больше сантиметра это было впечатляюще.

– Ты хочешь сказать, что в сущности Целуешь насекомых? – спросил Рон.

Он всё ещё бросал недовольные взгляды в мою сторону.

– Я бы сказала, превращаю их в зомби, – отозвалась я, но он проигнорировал меня.

– Именно ими в конечном итоге становятся Поцелованные. Можешь вести их, куда захочешь.

– Полагаю, мы можем назвать ее Осой-Дементором, – пошутила я. – По крайней мере, пока маглы не определятся с тем, как её называть.⁽⁵⁷⁾

На лице Рона внезапно проступила паника.

– Меня же не парализует?

– Ага, – отозвался Джордж. – Просто яду требуется больше времени на то, чтобы подействовать, так как ты намного больше. Тейлор здесь, немного погодя, закусит твоим мозгом и всё равно не насытится.

Сириус улыбнулся коротко, затем изрёк:

– Сомневаюсь, что Тейлор будет опасна для тебя, при её-то размерах. Вероятно, следует воспользоваться некоторыми из лечебных средств в доме, просто для гарантии; мне ненавистна мысль о том, что у тебя может быть аллергическая реакция.

– Мне кажется, маленький братец, твоя голова начала разбухать, – сказал Фред.

Джордж вытащил свою палочку; Рон не смотрел в его сторону. Неужели детство Рона всё было таким вот?

– Я первой пойду в дом, – произнесла я. – Прослежу за тем, чтобы Гермиона выглядела благопристойно.

На мне всё ещё отсутствовала большая часть нижнего белья; я ухватила то, что осталось лежать на земле, включая туфли, и пошла по лужайке.

Чувства насекомых позволили мне пройти по лужайке, не наступив ни на один сучок или камень, которые могли бы повредить мне ноги.

Гермиона закончила одеваться.

Она сидела на диване, пристально разглядывая свои руки. Когда она подняла на меня взгляд, в глазах её мелькнула нотка страха.

Ага.

Она пыталась убить меня, и я обычно затаивала за такое обиду. Лучше всего будет заверить её, что всё в порядке.

– Хорошо, что ты оделась, – сказала я. – Они будут искать аптечку для Рона. Ужалила его несколько раз. Разум осы, ну, знаешь, как оно бывает.

Как вообще выглядела волшебная аптечка? В ней, вероятно, имелся безоар и какие-то зелья. Они вообще заморачивались использованием бинтов?

– Прости, что чуть не съела тебя, – произнесла Гермиона.

Она не смотрела в мою сторону, и лицо её всё ещё было красным, вероятно из-за того, что она оказалась обнажённой перед мальчиками.

Рон, пожалуй, тоже смотрел. Я немедленно стала куда меньше жалеть о том, что ужалила его.

– Нам нужно будет поработать над этими инстинктами, – сказала я. – Нельзя, чтобы мы съели друг друга. Остальные едва потянут на закуску для Гарри.

После этих слов она немного хихикнула.

– Я собираюсь достать тебе небольшой контейнер для писем, крепящийся к ноге, – продолжала я.

Мне стало любопытно, готова ли она будет, в форме совы, носить небольшую шапочку почтальона. Пожалуй, что нет, так как остальные её не носили, но выглядело бы очень мило.

– Я не собираюсь доставлять почту, – сказала она, поднимая на меня взгляд.

– Это может оказаться наилегчайшим способом попасть туда, где они живут, и высматривают все остальные опасности, – объяснила я. – Пока ты не будешь пытаться съесть меня, я могу путешествовать в твоих перьях.

Гермиона помолчала мгновение.

– Не могу поверить, что поедала насекомых, – сказала она. – И что меня это не беспокоило.

Я пожала плечами.

– Если используешь иной разум, обязательно вылезут какие-то изменения в личности, – объяснила я. – Даже если бы это всё ещё был мозг человека, есть всевозможные генетические личные черты, которые будут отличаться и которые изменят тебя. В случае мозга животного? Потрясающе, что мы вообще способны думать.

– Странно, – произнесла она. – Когда я гналась за тобой, выглядело всё так, словно насекомые сами кидались ко мне в рот, пытаясь отвлечь.

Я застыла.

– Это странно, – осторожно сказала я. – Может, ты просто пролетела через рой и оно только выглядело так?

Гермиона покачала головой.

– Они двигались так, словно у них была цель, – ответила она. – Так, словно они защищали тебя.

– Может, стихийная магия, – добавила я. – Даже в нашем возрасте такое случается.

Она пристально смотрела на меня, словно пытаясь понять, не лгу ли я. Иронично, но технически я не врала.

Прежде чем я успела сказать что-то ещё, дверь открылась и Рон, пошатываясь, вошёл внутрь. Голова его раздулась вдвое против прежнего размера, и он орал на братьев, которые смеялись над ним.

В ходе последовавшего хаоса, связанного с попытками найти аптечку, я ощущала на себе взгляд Гермионы, которая оценивающе наблюдала за мной.

Глава 101. Черви

― В этом году тоже никаких нападений, – сказала Гермиона.

– Не расслабляйтесь, пока не доберёмся до замка, – посоветовала я. – Было бы умно напасть в последнюю минуту, когда мы ослабим свои защиты и бдительность.

– Так значит, вы с Гарри можете видеть фестралов, – произнес Рон.

Я не знала, почему он до сих пор об этом говорит. Он же ещё в прошлом году должен был заметить, что мы можем их видеть?

На самом деле, я даже не могла вспомнить, был ли он в коляске в прошлом году. Cкорее всего, его тогда отвлекли.

– Я видел, как Тейлор замочи... убила Пожирателя Смерти на крыше поезда, – ответил Гарри. – И я много раз слышал, как она убивает их.

– Я тоже слышал, что она их убивает, и всё равно никаких фестралов не вижу, – раздражённо отозвался Рон.

С того самого момента, когда мы превратились и стали анимагами, он был расстроен, хотя увиденное, трудности Гарри в завершении трансформации, немного напугало его.

После того как Гарри ввёл его в курс дела, что на самом деле включал в себя ритуал, Рон определённо не стал бежать и торопиться изучать, как стать анимагом. Надеюсь, превращение ему никогда не понадобится.

После такого провала, Сириус и я сошлись на том, что никогда не будем учить больше двух анимагов за раз, или по крайней мере двух на одного учителя, и желательно в разных комнатах.

Я всё ещё планировала научить остальных, как всё делать; в ходе учебного года будет труднее, так как мы не сможем путешествовать в поисках грозы, а в этой части Шотландии они были редки.

Вероятно, будет лучше подождать следующего лета; нет смысла кому-то засовывать лист мандрагоры в рот на целый год лишь для того, чтобы доказать свою верность мне.

– Ты хочешь по-настоящему увидеть смерть? – спросила Гермиона.

Голос её звучал раздражённо, вероятно из-за того, что мы сидели в коляске тесной кучкой.

Только Невилл и Луна были по-настоящему видимы; остальные находились под чарами Хамелеона. Это, скорее всего, не остановило бы надолго Пожирателей Смерти, но даже несколько мгновений, которые потребовались бы им для чар обнаружения людей, дали бы мне достаточно времени, чтобы убить нескольких.

– Ну, я же хожу с ней в школу? – раздражённо спросил в ответ Рон. – Казалось бы, этого должно было быть более чем достаточно.

– Не следует шутить о такого рода вещах, – чинно заметила Миллисент.

Она сидела тихо во время поездки. За лето она изрядно сбавила в весе, вероятно из-за того, что продолжала придерживаться назначенного мной тренировочного режима. Я бы включила её в нашу группу, но семья Миллисент предпочла, чтобы она осталась с ними.

Они прятались в Испании.

По правде говоря, я была удивлена, что они вообще стали заморачиваться и разрешили ей вернуться в школу; намного безопаснее было бы просто переехать.

– Тейлор спасла больше людей, чем убила, – сказала Миллисент. Застыла в нерешительности. – Разве что этим летом она убила ещё больше людей, о которых я не слышала.

– Ты ведешь подсчёты? – удивленно спросила Гермиона.

– У меня есть альбом для газетных вырезок, со всеми новостями, – с восторгом отозвалась Миллисент. – Как о тех, кого она убила, так и о тех, кого спасла.

Миллисент всё ещё не забыла Трейси; она испытывала жестокое удовольствие, когда слышала о смертях ещё большего количества Пожирателей Смерти, особенно с тех времен, когда они вынудили её семью покидать свой дом на лето. Конечно, я не рассказывала ей ни об одном из тех, кого убила, если о нем не было известно общественности.

В конце концов, она ещё не прошла тренировки по окклюменции.

– Мне было бы интересно взглянуть на твои сведения, – сказала Гермиона. – Я работала, пытаясь разобраться в том, какова численность Пожирателей Смерти, и список потерь может оказаться полезным.

Даже Министерство не знало наверняка их численности. Гермионе должно было прийтись нелегко, раз уж она работала только с открытыми данными.

– Мы сможем провести перекрёстное сравнение погибших Пожирателей Смерти с другими их родственниками, которые, скорее всего, являются кандидатами, – живо произнесла Гермиона.

– Не забывай, что Сириус – Блэк, – сказала я. – Несмотря на его мать и других его родственников. Если бы я убивала всех, кто связан родственными узами с Пожирателем, я бы, скорее всего, убила всех чистокровных и полукровок.

– Среди Уизли нет Пожирателей Смерти, – с негодованием заявил Рон.

– Разве ты не родственник Драко Малфоя? – спросила Гермиона.

– Возьми свои слова назад! – запротестовал Рон.

– Твоя мама показывала мне ваше семейное древо, – объяснила Гермиона. – Твоей бабушкой по отцовской линии была Цедрелла Блэк. Это делает тебя троюродным братом Сириуса. А Драко – его двоюродный брат.

– Зачем ты вообще смотрела на фамильное древо моей семьи?

– Есть теория, что маглорожденных на самом деле не существует, – объяснила Гермиона. – Я пытаюсь доказать её или опровергнуть.

Все замолчали на мгновение, и затем Гермиона сказала:

– Хватит в меня тыкать.

– Похоже, ты всё-таки существуешь, – объявил Рон. – Не относись к себе так строго.

– Очевидно, что я существую, иначе я не спорила бы с тобой, – произнёс голос Гермионы. – Но некоторые считают, что маглорожденные на самом деле – не маглорожденные.

– Что ты имеешь в виду? – с подозрением в голосе спросил Рон.

– Некоторые думают, что способность использовать магию появлялась в людях только один раз, – объяснила Гермиона. – И что маглорожденные просто потомки сквибов.

– Что, так ты можешь быть родственницей любого из нас?

– Всех вас, если достаточно глубоко забраться в прошлое, – ответила Гермиона. – Я не знаю, правда это или нет. Я проследила родословную своей семьи до Гектора Дагворта-Грейнджера, и есть записи о сквибе с таким же именем.

– Что?

– Но откуда мы можем знать наверняка, что это один и тот же человек? – спросила она. – Я собираюсь написать диссертацию об этом, когда закончу школу.

– Ты имеешь в виду диссертацию, за которую не получишь признания? – спросил Рон.

Голос его звучал так, словно Гермиона была сумасшедшей.

– Если я смогу доказать, что все мы связаны родственными узами... – произнесла она.

– То ничего не изменится, – заявил Рон. – Я ненавижу Малфоя, несмотря на то, что мы родственники. Теперь, когда я об этом знаю, может даже ещё больше.

– Она может что-то изменить, – возразила Гермиона.

Стоило бы установить вокруг коляски заглушающее звуки заклинание. Оставалось надеяться, что многочисленные голоса от двух детишек никого не насторожат.

Мы все снова замолчали.

– Мне кажется, она очаровательна, – мечтательно произнесла Луна. – Ты позволишь мне расчёсывать твою гриву?

Её рука поглаживала то место, где должно было находиться плечо Гарри.

Никто не говорил ей о наших анимагических превращениях; она не могла знать.

– Я... не знаю, о чём ты говоришь, – быстро сказал Гарри.

В разговорах с ними я настаивала на важности сохранения тайны. Наши анимагические формы были полезны только тогда, когда о них никто не знал. Как только они станут известны, так сразу окажутся бесполезны.

– Оно вокруг всех вас, – произнесла Луна. – Как ореол. Я и не знала, что попала в зверинец.

– Я знал, – пробормотал Рон. – Все сошли с ума.

Неужели он на самом деле пытался помочь? Мне действительно понравилась его попытка.

– Храбрый гриффиндорец, – отозвалась Луна. Она пристально смотрела в небо. – Словно большинство из вас сочетаются со своим флагом. Блестящая рэйвенкловка, старая мудрая птица. Хотя некоторые из вас не совсем совпадают.

– Да ну? – нейтральным голосом спросила я.

– Садовый землекоп, без дурного характера, – ответила она. – Не хаффлпаффец; храбрее, но такой же верный.

Невилл был по-настоящему верен, даже в те времена, когда легче было бы не быть.

– Но ты не змея, – сказала Луна. – Это и правда удивительно.

– Я американка, – ответила я, словно это всё объясняло.

– Вероятно, дело в червях, – сказала Луна. Голос её звучал иначе, глаза остекленели. – Двадцать лет до конца света.

– Что? – спросила я.

Тишина вокруг нас оглушала.

– Я что-то сказала? – спросила Луна.

Она выглядела сбитой с толку.

– Что ты подразумевала под концом света? – спросила я.

– Не помню, чтобы говорила что-то такое, – ответила она. – Помню только разговоры о волосах Гарри.

По моей спине пробежал холодок.

Настоящие мои страхи не имели никакого отношения к Волдеморту и были полностью связаны с Сыном. Он уничтожил множество миров, прежде чем мы наконец-то остановили его. Оказаться запертой в одном из таких миров, пускай даже за двадцать лет до конца света, не такого я ожидала с нетерпением.

Нужно было продолжать трудиться вместе с остальными над окклюменцией; в конечном итоге, мне придется изменить общество целиком, если столкнемся лицом к лицу с атакой Сына.

По крайней мере, Гермиона, кажется, уловила намёк насчёт того, что не следует говорить о своих подозрениях, и как только я смогла ухватить азы легилименции от Снейпа, так сразу начала учить её окклюменции.

У меня было два месяца, чтобы довести навыки до надлежащего уровня, и я трудилась изо всех сил. В то же время, я сделала всё, что в моих силах, чтобы не дать Гермионе столкнуться со всеми известными легилиментами, особенно со Снейпом.

Я также включила туда Рона, всегда обучая его в доме Невилла. В доме Сириуса он ещё не бывал; никто из них не бывал, кроме Гарри. Мне просто было неудобно приглашать гостей в чужой дом.

Обучение Рона позволило мне заглянуть внутрь него. Мимолетные взгляды на его воспоминания, на его мелочную зависть, на его сомнения на мой счет, некоторые из которых были на удивление разумны.

Я также видела искреннюю верность Гарри.

Это заставило меня относиться к нему немного милосерднее, и из-за этого у меня состоялся разговор с его братьями; они наносили ему настоящий психологический ущерб, и продолжение только ухудшило бы всё.

Для меня это было недостаточно, чтобы ввести его в свой внутренний круг. Гарри и Гермиона были закалены битвами. Рон был просто обычным пареньком, который плохо выбрал себе друзей. Я не знала наверняка, переживет ли его верность столкновение лицом к лицу с Пожирателем Смерти.

Никто не мог знать этого, невозможно было сказать, пока не столкнёшься лицом к лицу с настоящей опасностью. Тренировки помогали, но некоторые люди по складу ума были неспособны адаптироваться.

Близнецов и Невилла я тоже учила окклюменции. Я собиралась обучить столько людей в своей магловской группе, сколько смогу, и планировала, что лучшие из них будут работать учителями совместно со мной. Гермиона уже начала работать над легилименцией, и обучала других.

Участие в общем деле немного помогло от зависти Рона, но вспышки её всё ещё случались время от времени там и сям. Мы все пытались помочь ему в этом вопросе, но его вспышки раздражения уже начали раздражать меня.

После объявления Луны мы все притихли, и единственными звуками оставались потрескивание колёс и стук копыт фестралов.

Во время поездки в поезде, пока остальные отвлекали её, я попыталась заглянуть в разум Луны. Оказалось, что разум её достаточно хаотичен, чтобы я осталась в растерянности, не понимая, что происходит; словно бы у неё имелась собственная версия природного окклюментного щита.

Это успокаивало; даже если она и знала вещи, которых не должна была, мне не нужно было волноваться о том, что она случайно выдаст что-то.

Мы пребывали в напряжении, пока наконец-то не вошли внутрь школы.

Усаживаясь перед банкетом, я заметила, что место учителя ЗОТИ было свободно. Дела у Локхарта сейчас шли хорошо; он путешествовал по Азии. Я подозревала, что он намерен оставаться за пределами Британии, пока вся эта история с Волдемортом не разрешится.

Рядом со мной сел Драко.

Необычно с его стороны; обычно он был намного более осторожен и следил за тем, чтобы между нами находился по крайней мере один ученик. У него тоже дела шли хорошо; он воспринял мой совет и за прошлые два года стал намного более тихим. В жизни Слизерина он полагался на собственные достижения.

– В этом году не будет квиддича, – сообщил он.

– Правда? – спросила я.

– Ты когда-нибудь слышала о Турнире Трёх Волшебников? – спросил он.

– Я маглорожденная, – последовал ответ. – Так что нет.

– Его закрыли двести лет назад, после того как погибло несколько людей, – сказал Драко. – Но сейчас Турнир решено возобновить!

– Что? – тупо спросила я.

– Это соревнование между Дурмштрангом, Бобатоном и Хогвартсом, – объяснил Драко. – Опасное, но с большим призом.

– Правда? И зачем бы им возобновлять его сейчас?

– Международное сообщество выразило обеспокоенность по поводу Тёмного Лорда, – на пониженных тонах ответил Драко. – Хоть некоторые и говорят, что он уже некоторое время пребывает в бегах.

– Так они пытаются заверить остальную Европу, что всё под контролем, проводя соревнования со смертельным исходом? – недоверчиво спросила я.

– Уверен, они попытаются сделать все более безопасным, – отозвался Драко.

– Не могу поверить, что Министр Боунс сделала бы нечто подобное, – сказала я. – Не тогда, когда всё идет хорошо.

– А это не она, – ответил Драко. – Парочка чиновников ниже рангом. Министр Боунс даже не принимала в этом деле участия.

– И что там происходит, на этом Турнире? – спросила я с подозрением.

– Одно задание с каждой из школ, – объяснил Драко. – Они, как правило, заставляли детей сражаться с монстрами, хотя мой отец говорит, что вряд ли теперь будет такая же цель. Надеюсь, они не сделают Турнир слишком легким?

– Собираешься попробовать? – спросила я.

Драко покачал головой.

– Считаешь, что я буду участвовать? – спросила я.

Он ухмыльнулся.

– Слизеринка, представляющая школу, это будет забавно, как считаешь?

Теперь я покачала головой.

– Я не собираюсь заниматься таким, – сказала я.

– Главный приз – тысяча галлеонов, – добавил он. – Для меня это ничто, но для тебя...

Я нахмурилась.

Неплохая сумма, но если я приму участие, то все шансы были за то, что Пожиратели Смерти попробуют устроить диверсию, чтобы убить меня. Лучше всего будет просто оставаться вне всего этого дела.

– Эй, – произнесла я. – Это же новые ученики.

– Знаешь, профессор Снейп распорядился, чтобы старосты в этом году произнесли речь о тебе.

– Чего?

– Большинство из них, скорее всего, слышали о тебе, но всегда есть такие, которые считают, что могут отпускать комментарии, потому что они из хорошей семьи.

Говорил он так, словно намного выше всего этого.

– И что скажут старосты?

– Правду, – ответил Драко. – Твой боггарт – что ты собираешься убить нас всех, и что доставление тебе неудобств окажет всем остальным услугу.

– Что?

– Профессор Снейп говорит, что чем раньше мы избавимся от глупцов, тем лучше, иначе они смогут размножиться и передадут свою глупость следующему поколению.

– Разве сейчас малость не поздновато для таких речей? – спросила я.

Драко пожал плечами.

– Не знаю. Означает ли это, что я глупый?

Самоирония? Эти слова демонстрировали такой уровень уверенности в себе, которого я от него не ожидала.

– Распределяющая Шляпа начинает, – сказал Драко. – Хочешь побиться об заклад, в какой из Домов распределят этих детишек?

Одного уже отправили в Рэйвенкло. Я пожала плечами. Все равно делать было нечего, и мне не разрешали сидеть ни с кем из моих настоящих друзей, за исключением Милли, которая оживлённо разговаривала со второкурсником, сидя с другой стороны от меня.

Распределяющая Шляпа читала вслух какую-то поэму; она занималась этим каждый год. Сейчас она бодрствовала; нужно будет быстро добраться до нее, до того, как она снова впадёт в спячку.

– Конечно, – ответила я. – Этот вот выглядит каким-то скользким... Слизерин?

– Слизерин! – закричала Шляпа.

– Очко в мою пользу, – сказала я.

– Выглядит слабым, – произнёс Драко. – Напуганным. Хаффлпафф?

– ХАФФЛПАФФ! – заорала Шляпа.

– Не уверена, – сказала я о следующем. – Может быть, Рэйвенкло, но выглядит он не очень-то уверенным.

– Тогда Хаффлпафф, – заметил Драко.

Немного расстраивало то, что мы оказывались правы в двух случаях из трех. Иногда дело было в том, что Драко знал семьи этих детишек и Дома, в которые они скорее всего отправятся, но не менее часто их мимика и жесты давали нам нужные подсказки.

Иногда мы оказывались полностью неправы.

– Ты сегодня довольно разговорчив, – сказала я, когда распределение завершилось. – Есть какая-то причина?

– Тёмный Лорд отступает, а твои люди на подъеме? Разве этого недостаточно?

– Ты всё ещё думаешь, что я буду участвовать в Турнире, – ответила я. – Так что, хочешь быть тренером?

Драко покачал головой.

– Руководителем предвыборной кампании, может быть. В последнее время о тебе много писали в газетах; Турнир сделает тебя ещё более знаменитой.

– Тебе не кажется, что мелькать в газетах рядом со мной – плохая идея?

Он покачал головой.

Я вытащила палочку и быстро наколдовала под столом заглушающие звук чары. Драко немедленно заметил.

– Это из-за того, что кто-то сказал тебе держаться поближе ко мне?

– Я не могу подтвердить этого, – сказал он негромко. – Равно как и отрицать. Могу сказать, что меня ни о чём не просили, кроме как следить за тобой.

– И тебе кажется, что я не взорву тебе глаза за подобное? – спросила я.

Драко немного побледнел.

– Так это была ты?

Я пожала плечами.

– Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть этого. Я даже не уверена, о каком инциденте ты говоришь.

– Был не один такой случай? – спросил он, приходя в ужас. Он покачал головой, и лицо его стало более собранным. – Я решил, что если ты будешь знать, чем я занимаюсь, и я первым расскажу тебе обо всём, то тогда, возможно, не сделаешь со мной ничего ужасного.

Он и правда наблюдал за мной.

Все вокруг нас реагировали на объявление директора Роули. Я отменила заглушающие чары.