Текст книги "Палочка для Рой (ЛП)"

Автор книги: ShayneT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 72 страниц)

Ещё один позитивный момент – интерес к игре полукровок. Несмотря на сказанное моим людям, я знала, что до того, как всё закончится, нам потребуется помощь по крайней мере некоторых полукровок. Мне придется быть крайне осторожной, взвешивая, кого допустить, и эти совместные игры взращивали чувство товарищества между полукровками и моими людьми.

В идеале, некоторые из семикурсников пошли бы в авроры в следующем году, но у меня имелось смутное подозрение, что администрация не собирается нанимать грязнокровок. Это означало, что мне нужно будет подкупить некоторых полукровок и затем поработать над продвижением их на должности, благодаря которым они смогут помочь всем нам.

Министерство уже изобиловало Пожирателями Смерти и, вероятно, людьми Дамблдора. Почему бы и мне не отправить туда своих людей?

Самым печальным было то, что некоторые мои планы требовали нескольких лет, и часть моей интуиции подсказывала, что столько времени нам не дадут. В настоящее время волшебный мир находился в состоянии холодной войны, всё равно что пульсирующий прыщ, готовый взорваться, разбрасывая повсюду зараженный гной. Малейшее давление в нужном месте, и всё станет ужасно.

Большинство революционных групп маглов целиком и полностью зависели от денег – деньги требовались на снаряжение, еду и убежища, и тренировочные полигоны. К нам это не относилось, если бы не Надзор. Компетентный волшебник мог сам обеспечить себя всем необходимым, за исключением еды, но её мы могли воровать у маглов и затем копировать. Единственное, что не давало нам превратиться в настоящее воинское подразделение – Надзор.

Избавиться от него было, конечно же, единственным решением. Я пыталась собрать столько информации, сколько могла, об отделе Министерства, заведующем Надзором, и о механизме, используемом там для отслеживания всех детей.

Будем надеяться, что у заклинания есть какого-то рода физическое воплощение. Если это так, то мне просто нужно будет украсть его или уничтожить. Для этого потребуется набег на само Министерство, что и являлось одной из причин, почему мы проигрывали все эти сценарии.

Настолки по Министерству проходили без посторонних. Последнее, что мне требовалось, так это чтобы любопытный рэйвенкловец начал задавать неправильные вопросы.

– Управление школьной организацией и игровой лигой, – сказала Тонкс, словно только что прочла мои мысли. – Ты сейчас очень занята.

– Игры – это не моё, – ответила я. – Играю иногда, но сейчас у меня не так уж много времени на игры.

– Правда? – спросила она небрежно. – И чем же ты таким занята?

– Строю планы по захвату волшебного мира? – отозвалась я.

Она уставилась на меня, и я ухмыльнулась в ответ.

– У меня есть школа и друзья, – пояснила я. – Все эти слухи о том, что я какая-то королева боггартов, чрезмерно раздуты и преувеличены. Я абсолютно нормальный ребенок.

– Верно... – произнесла она.

Видно было, что она мне не поверила.

– Спросите любого из моих друзей, – предложила я.

Жестом подозвала Гермиону.

– Гермиона, правда же, я полностью нормальный ребёнок?

– Ну, – медленно изрекла она, затем бросила на меня взгляд. – Эм... нормальный... абсолютно нормальный.

– Вот видишь? – сказала я. – А Гермионе в этом можно верить. Она тоже полностью нормальная.

Тонкс вытаращилась так, словно у меня выросла вторая голова.

– Я помню, каково это – быть второкурсницей, и не уверена, что ты вообще знаешь, что такое «нормально».

– Пытаться защитить небезразличных тебе людей – именно это нормально, – твёрдо ответила я. – Нормально – выступать против людей, которые пытаются причинить тебе вред, и сражаться за то, во что веришь.

– Это, вообще-то, не нормально! – воскликнула Тонкс.

– В этом-то и проблема, – заметила я. – Если бы взрослые выступали за то, что нормально – мы могли бы просто играть во взрыв-покер и посвящать наши дни изучению превращения черепах в чашки для чая и всякому такому.

– Я просто беспокоюсь, что ты втянешь этих детей в нечто такое, к чему они не готовы, – объяснила Тонкс. – Если дети принимают участие в бою, они погибают.

– А что произойдет, если они не примут участия? – спросила я. – Их умрёт ещё больше.

Она покачала головой:

– Лично я хотела бы, чтобы Защиту нам преподавали авроры, – сказала я. – И чтобы они по-настоящему учили нас, как защищать самих себя.

Тонкс молча смотрела на меня.

– Но до тех пор, пока взрослые планируют бросить нас на произвол судьбы, мы тут лёгкая добыча, – продолжила я. – Пожиратели Смерти и Министерство точно знают, где мы, и Министерство знает, как обойти защиты школы.

Я посеяла нужные мысли в её голове.

Сомневаюсь, что добилась хоть чего-то сегодня, но Министерство совершило ошибку, прислав так недавно закончившего школу аврора. Она знала слишком многих из этих детей, и это означало, что симпатии её, скорее всего, окажутся на нашей стороне.

Возможно, Дамблдор именно этого и добивался, когда через Грюма отправлял её к нам. Он всегда симпатизировал нашему делу, покровительствовал, и, вероятно, рассматривал отправку Тонкс как способ оставить шпиона в школе. Если я смогу переманить её на свою сторону, то может смогу заполучить шпиона, как в лагере Дамблдора, так и в Министерстве.

– Мне нужно идти на занятия, – сказала я. – Но с огромным удовольствием снова поболтаю с тобой.

Первым условием для привития радикально новых идей кому-то было изъятие его из привычной обстановки. Чем дольше она пробудет в школе, тем больше изменится её преданность к Министерству.

Это только вопрос времени, когда я заполучу её, и через неё внедрюсь туда.

Глава 75. Работа

― В этом и правда есть смысл, – сказала я. – Помнишь, что случилось с детьми, попытавшимися вернуться домой?

Гермиона была расстроена. Несомненно, она с нетерпением ожидала возможности отправиться домой и провести рождество с родителями.

– Они не могут так поступить! – воскликнула она.

– Они говорят, что это для нашей же защиты, и мне кажется, что впервые я с ними согласна.

– Что? – Гермиона уставилась на меня, не веря своим ушам.

– Пожиратели Смерти знают, где находятся наши семьи, – продолжила я. – И маглы, кажется, их нисколечко не волнуют, по крайней мере, пока нас там нет. Так что благодаря этому и твои родители тоже в безопасности.

Она насупилась.

– Они просто пытаются приучить нас к такому, на тот случай, если законопроект пройдёт, – сказала она.

– Вероятно, так оно и есть, – согласилась я. – Но в этом случае у нас больше времени на подготовку.

– Ты думаешь, будет ещё одно нападение? – внезапно забеспокоилась она.

– Замок, набитый грязнокровками, в котором практически не осталось никого из детей, имеющих значение? – спросила я в ответ. – Они нападут и обвинят в этом Пожирателей Смерти. Единственное, насчёт чего я не уверена, как они собираются убрать персонал и авроров. Министерство должно представить всё так, словно это не их рук дело.

– Они же опять прибегнут к дементорам, да? – спросила Гермиона.

Я кивнула.

– Большинство из нас не смогут наколдовать Патронуса, чтобы спасти себе жизнь, – продолжала Гермиона. – А те, кто его едва-едва призывает, вероятно, не справятся, оказавшись перед лицом настоящих дементоров.

– Я хочу, чтобы ты составила список тех, у кого самые сильные Патронусы, – сказала я. – Всем остальным нужно будет постоянно находиться рядом с одним из них во время каникул. Будет трудно, но лучше так, чем лишиться души.

– Займусь сейчас же, – отозвалась Гермиона.

Я неделями трудилась над обычным светлым Патронусом, но по-прежнему не могла создать даже тонюсенькой струйки серебристого света.

Иногда я задумывалась, не была ли моя неспособность вызвать хоть одно счастливое воспоминание без того, чтобы увязать его с плохим, отражением какого-то моего фундаментального изъяна. С этой точки зрения кому-то невинному, вроде Невилла, приходилось намного легче.

Я работала над планами того, как победить дементоров, хотя невозможно было сказать наверняка, как всё сработает, пока не дойдет до дела. В случае ошибки в плане всё обернется катастрофой.

Тем не менее, выбора не было, оставалось только попытаться, если атака произойдет согласно моим ожиданиям.

– А ещё нам надо будет постараться на время каникул поменять место, где спим, – произнесла я. – Не стоит сбрасывать со счетов возможность того, что Министерство направит дементоров в атаку, когда мы будем спать. Если мы все будем рассеяны по своим комнатам, то дети, которые не могут создать Патронуса, будут брошены на произвол судьбы.

– Может, тогда всем спать в гостиных? – предложила Гермиона.

– Возможно, – ответила я. – Но мне всё ещё не нравится, что мы будем разделены по факультетам. Такое разделение наших сил неприемлемо.

– Ну, не знаю, что тут ещё можно сделать, разве что всем спать в Выручай-Комнате, – сказала Гермиона. – Сомневаюсь, что профессора согласятся на такое.

– Остановимся пока на этом, на текущий момент, – ответила я. – Но давай продолжим поиски решений. Если мы сможем добиться, что хоть один профессор поверит нам, можно будет прийти к чему-нибудь немного более креативному.

Выручай-Комната была бы идеальна – её можно было запереть изнутри, и я сомневалась, что дементоры смогли бы найти нас. Тем не менее, это встревожило бы профессоров – и, скорее всего, положило бы конец нашему использованию комнаты, как только нас раскрыли бы.

– Может, Большой Зал, – предложила я. – Убедить их, что мы хотим пижамную вечеринку устроить, или что-то в таком духе. Там мы все сможем сражаться.

Если атака состоится, то мне придётся придумать соответствующие меры противодействия. Просто позволить напасть на себя и дать всем умереть от истощения было неприемлемо. Я не сказала ничего Гермионе, так как подозревала, что она расстроится от того, что я планировала совершить.

Она была намного более безжалостной, чем показалась мне во время нашей первой встречи, но у Гермионы всё ещё оставались моральные терзания по вопросам того, чем мы занимались.

– Как продвигаются эксперименты с подделкой Тёмной Метки? – спросила я.

– Почти готово, – отозвалась Гермиона. – Оказалось немного труднее, чем мы рассчитывали сначала, потребовало некоторой мудрёной работы с заклинаниями, но мне кажется, что пока не посмотрят на палочки, никто и не поймет, что заклинание – подделка.

Кое-кто из семикурсников трудился над этой темой, и они проделали замечательную работу. Никто не спрашивал, зачем это мне потребовалось, и это было знаком веры в меня. Я, в свою очередь, не стала им рассказывать.

Возможность совершать зверские преступления и сваливать вину на врагов будет очень полезна в долговременной перспективе. Мне, может, вообще не придётся к этому прибегать, но я предпочитала располагать оружием, которое пока не нужно, чем не иметь оружия при необходимости.

– Остальные купили, что я просила?

Гермиона кивнула.

– Удалось приобрести перуанский порошок тьмы; его доставили совиной почтой. Мистер Флетчер помог с другими вещами, особенно с теми, что оказались слишком велики для доставки совами.

Надеюсь, мне удалось не дать людям увидеть в покупках схему, за счёт разделения заказа между более чем двенадцатью покупателями. Заказы были втиснуты между более традиционными контрабандными товарами: магловскими журналами, средствами для ухода за волосами и прочими в таком же духе.

К счастью, остальные согласились одолжить свои деньги для этой затеи. Деньги, вырученные мной от продажи драгоценностей родителей Милли, были огромной суммой для первогодки, но в сравнении с нуждами организации это была сущая мелочь.

Нам нужен был способ заработка, и я не была уверена, как мы сможем финансировать себя. Это в Броктон Бей всегда можно было совершить набег на склад Барыг и свистнуть несколько тысяч долларов, полученных на наркотиках, или забраться на базу Империи 88 за оружием и снаряжением.

Даже если бы я знала, где располагаются британские аналоги уголовных банд, Надзор раскрыл бы нас, прежде чем мы успели бы зайти слишком далеко. Численность семикурсников в наших рядах была ограничена; они может и согласились бы рискнуть, но мне претила идея, что их застрелят из-за нескольких британских фунтов.

Лучше было бы, если бы нас финансировали наши же враги. Меня привлекала идея с набегами и грабежами на дома Пожирателей Смерти, но мы ещё не добрались до момента, где могли бы даже начать размышлять о подобном.

Если бы не Надзор, то способов заработать денег было бы полно. Мне приходила весточка от Люпина, и он сумел претворить в жизнь мою идею насчет починки машин, покупая не подлежащие ремонту машины и восстанавливая их, а затем продавая маглам с огромной прибылью. Он уже заработал достаточно, чтобы купить себе дом, если бы захотел, хотя он, похоже, был занят во Франции, пытаясь добиться иностранной поддержки Дамблдору.

– Присматривай за купленным, – сказала я. – Когда всё начнется, мы должны быть готовы.

– Как мы узнаем? – спросила она. – Когда всё начнется, в смысле?

– Они начнут убирать авроров, – объяснила я. – Большинство авроров здесь некомпетентны, но они никогда не позволят нападать на детей. Полагаю, что они отошлют многих из них домой, под предлогом того, что в школе осталось меньше детей, которых надо защищать. Немногие оставшиеся будут отвлечены под тем или иным предлогом. Может, произойдёт нечто отвлекающее в одном из уголков замка.

Имей я намерение стереть с лица земли целое поколение учеников без того, чтобы меня в этом обвинили, то сделала бы именно так.

– Если всё так и произойдет, то они обвинят Пожирателей Смерти, – продолжила я. – И используют нападение как подтверждение своих заявлений, что маглорожденным в Хогвартсе слишком опасно. Они попытаются отослать нас прочь: или в сиротский приют, или вообще выслать из страны.

– Может, так было бы лучше? – спросила Гермиона. – Уехать, пока всё не закончится?

– В следующем году в Хогвартс приедут новые маглорожденные, – пояснила я. – А через год – ещё. Мы что, допустим, чтобы их перерезали или Министерство, или Пожиратели Смерти?

Она покачала головой.

– Это не закончится, пока все мы не сможем спокойно жить так, как захотим, – сказала я. – И даже если мы уедем, то где гарантии, что этот конфликт не последует за нами? Думаешь, Пожиратели Смерти ограничатся только Британией? Я бы не стала. Я бы попыталась расширяться по чуть-чуть, раз за разом, очень плавно, чтобы волшебный мир не поднял тревогу, пока не станет слишком поздно.

– Говорят, что он пытается стать бессмертным, – заметила Гермиона. – Именно поэтому он выбрал себе такое имя.

– Если он проживёт достаточно долго, то, вполне вероятно, сможет захватить весь мир, – ответила я. – И это значит, что безопасных мест не останется нигде.

Произнося эти слова, я немного слукавила.

Я сомневалась насчёт того, что Волдеморт был достаточно компетентен, дабы представлять собой мировую угрозу. Даже Гриндевальд не добился такого успеха, а уж он был намного более компетентен.

Тем не менее, всегда имелась вероятность того, что он был умнее, чем я полагала. У него всё ещё имелся доступ к провидцу с неизвестными способностями, и он был довольно умён в своих попытках внедрения в Министерство.

Гермиона кивнула, затем произнесла:

– Сейчас же этим займусь.

– Пойду потолкую с Локхартом, – сказала я. – Надеюсь, он поможет советом.

Гермиона недоверчиво уставилась на меня.

К нынешнему моменту всем, кроме нескольких наиболее ослепленных страстью девушек, стало ясно, что Локхарт по своей компетентности с Трэверсом и рядом не стоял. Некоторые сомневались, дотягивает ли его квалификация даже до уровня шестикурсника.

– Как волшебник он хлам, – пояснила я. – Но в пиаре разбирается. У нас проблема с публичным образом, и, надеюсь, он подаст несколько идей, как нам с этой проблемой справиться.

Она нахмурилась, затем кивнула.

Если бы она встретилась с Гленном Чамберсом, то поняла бы, насколько важным может быть восприятие публикой. Была черта, до которой можно дойти, убивая врагов и уничтожая ресурсы. Единственным способом по-настоящему выиграть войну была поддержка нас людьми. Ну, или просто убить всех и сжечь Землю.

Я надеялась избежать крайнего варианта, и это означало, что мне пригодятся любые советы.

Я покинула Гермиону и отправилась к кабинету Локхарта.

– Профессор Локхарт? – окликнула я.

– Мисс Эберт, – отозвался он.

Выглядел он немного нервным. Он всегда так выглядел, с того первого дня, когда я проявила чрезмерный энтузиазм в избавлении от пикси.

Я вошла в его кабинет и села.

– Мне нужен совет, – пояснила я.

Он немного расслабился и тоже сел.

– Чем я могу вам помочь, дорогая?

– Вы слышали о том, как Министерство изображает маглорожденных террористами, – сказала я. – Заставляет людей думать, что мы на всё пойдём, чтобы всех убить.

На мгновение выглядел он так, словно ему крайне неуютно, затем Локхарт взял себя в руки.

– Достойно сожаления, не правда ли?

– Мне стало интересно, как нам с этим бороться? Придира на нашей стороне и трудится без устали, но дело, кажется, не сдвигается с мёртвой точки.

Он нахмурился.

– Сложный вопрос. Я мог бы рассказать вам, как улучшить вашу собственную, личную репутацию, но улучшить репутацию целой группы... это сложная задача, особенно с учётом ограниченности ваших ресурсов.

– Была бы признательна за любую помощь с вашей стороны, – сказала я.

– Что же, у вас есть доступ к общественной газете, – сказал он. – Хорошее начало. Вам не нужны статьи, которые явно выступают за маглорожденных. Люди разгадают такой подход и отвергнут статьи. Вам нужно действовать незаметнее.

– Правда?

– Люди верят авторитетам, начальству, – объяснил он. – В этом отчасти ваша проблема. Когда Министерство выдвигает кого-то вроде Министра и тот говорит: «маглорожденные опасны» – трудно противопоставить ему кого-то со схожим авторитетом, чтобы он сказал, что Министр ошибается.

– Я даже не уверена, что эта история с сопротивлением маглорожденных реальна, – ответила я. – Мне кажется, что Министр всё выдумала.

– Да и не важно, – отмел он. – Важно только то, во что верят люди. Если придуманная террористическая группа напугает людей достаточно, чтобы протолкнуть законопроект, то будет ли иметь значение, что группа эта не настоящая?

– Так как нам с этим бороться? – спросила я.

– Нужно обращаться к эмоциям людей, – пояснил он. – Числа не впечатляют людей. На самом деле человек не может переживать больше чем за сотню или две людей. Сообщите им, что Нунда убила тысячу африканских волшебников – они лишь пожмут плечами. Заставьте их переживать из-за одного ребёнка, и они все поднимутся, готовые сражаться.

Он был прав.

Именно используя такой подход, всякие передачи на телевидении о гуманном обращении с животными показывали картинки с собаками в клетках, именно так люди отправляли миллионы долларов благотворительным фондам, которые показывали одного страдающего ребенка.

Мне нужен был фотогеничный ребенок, тот, кому причинило ущерб Министерство или Пожиратели Смерти, маглорожденный, который станет лицом движения.

Это не могла быть я, и так дел по горло. Мне нужен был кто-то, потерявший семью, предпочтительно хорошо выглядящий, с большими глазами и ужасно слезливой историей. Нужно было заставить родителей-волшебников видеть в этом маглорожденном малыше своих детей, а также требовалась история, которая воспламенит сердца людей.

– Министерство пытается рассказать людям, что маглорожденные отличаются, что они иные. Вам нужно напомнить, насколько они похожи, – сказал Локхарт. – Заставить людей думать о них, как о своих соседях.

Я кивнула.

– Хотя, в конечном итоге, это не ваша забота, – сказал он. – Ведь вы же не представляете особую расу.

Были ли маглорожденные расой? Я не знала.

– Я слышал интересную теорию, – продолжал Локхарт. – Что маглорожденные произошли от сквибов, сочетавшихся браками с маглами. Если это правда, то маглорожденные также состоят в родстве с волшебниками, как и все остальные маги.

В этом был смысл. Какая бы мутация ни сотворила способность заниматься магией, она, вероятно, проявилась в одном человеке и затем распространилась по остальному населению.

– Как мы сможем доказать такое? – спросила я.

– Отследите происхождение людей, – ответил он. – Если сможете найти даже горстку маглорожденных, состоящих в родстве со сквибами, то сможете заставить людей размышлять – а не правда ли это? Если они поверят, что маглорожденные такие же, как все остальные...

Такая статья даже не должна была быть абсолютно правдивой. Всё, что ей требовалось – быть достаточно правдивой, чтобы пройти рутинные проверки. Волшебники, как правило, были доверчивы – результат зависимости от финансируемых государством газет и отсутствия конкурирующих СМИ. Они никогда не обучались критическому мышлению, отчасти из-за того, что магия делала жизнь такой лёгкой.

Я читала, что жизнь охотника-собирателя была относительно лёгкой, и человек, чтобы добыть всё необходимоё для жизни, трудился в среднем четыре часа в день. История человечества тянулась так сотни тысяч лет, и скорость изобретений была невероятно медленной.

Зачем изобретать, когда у тебя есть всё, что нужно?

Жизнь земледельца стала намного тяжелее, и человеческая изобретательность значительно ускорилась, как только людям пришлось тяжко работать от зари до зари. Улучшение связи ускорило события; печатный станок привел к взрыву творчества и изобретательности, а интернет посодействовал этому ещё больше.

У волшебников был период застоя отчасти из-за того, что им всё давалось легко. Среднестатистическому волшебнику не нужно было много трудиться, чтобы на столе лежала еда. Если бы он пожелал, то мог просто украсть магловскую еду и увеличивать её снова и снова, пока не устанет от неё.

Без Надзора, единственной причиной, по которой волшебнику могли потребоваться деньги – была покупка вещей, сделанных другими волшебниками. У меня в голове не укладывалось, как у них вообще существует экономика.

Маглам приходилось трудиться усерднее, и это означало, что им приходилось работать изобретательнее. Ещё важнее то, что численность имела значение.

Та же причина, по которой сельские школы с десятками или сотнями учеников не достигали тех же результатов, что и большие школы с тремя тысячами учеников. По-настоящему выдающиеся люди были редки. Если один из десяти тысяч – гений, но ваше население всего-то десять тысяч, то соревноваться в количестве гениев с населением в десять миллионов не получилось бы.

Всё население Магической Британии уместилось бы в очень маленьком городке. Им просто не хватало численности, чтобы располагать тем же количеством выдающихся людей, что и мир маглов.

– Вы очень помогли, мистер Локхарт, – сказала я, поднимаясь.

– Всегда рад помочь моей... самой усердной ученице, – ответил он.

Улыбка его выглядела слегка натянутой. Рядом со мной ему всегда было немного неуютно, не знаю уж почему. Тем не менее, он и правда помог, так что я готова была закрыть на это глаза.

Пришло время браться за работу.

Глава 76. Испытание

― Это похоже на... как ты там говорила... «пижамную вечеринку»? – спросила Гермиона.

Я положила охапку своего постельного белья рядом с её, Гарри и Невилла. Мы находились в центре Большого Зала. Мы расположили детей, кому лучше всех давался Патронус, рядом со входом, тогда как более юные и слабые находились в центре.

Я находилась в центре не только из-за того, что не могла наколдовать хорошего Патронуса для спасения своей или чьей-либо жизни, но также потому, что являлась последней линией обороны на тот случай, если дементоры прорвутся и нападут на слабых и беспомощных детей посредине.

– На любой пижамной вечеринке из тех, где я бывала, было намного веселее, чем здесь, – ответила я.

Среди учеников витала общая аура тревоги. Все были взвинчены, и даже самые маленькие из нас не смеялись и не играли.

– Рада, что ты сумела уговорить профессора МакГонагалл разрешить нам спать здесь, – сказала Гермиона.

– У неё нет предубеждений против нас, – отозвалась я. – И слова о том, что так будет легче приглядывать за нами, вероятно, тоже помогли.

Директор Роули отбыл на неделю, и во главе находилась МакГонагалл. Очевидно, Роули был вызван на встречу в Министерстве. Первая подсказка нам, что атака произойдёт уже скоро.

– Может, нам следует что-то сделать, чтобы успокоить всех?, – предложила Гермиона. – Поиграть или что-то в таком роде?

Оглянувшись, я заметила отпечаток страха на всех лицах. Половина авроров была отправлена прочь из замка на время праздников, половина оставшихся спала у себя в комнатах.

Правда, у нас был один аврор, Тонкс. Она сидела и наблюдала за нами с кровати, которую она сотворила на том месте, где обычно сидели профессора.

– На всех входах размещены воющие чары, – сказала я, помедлив секунду. – Так что, пожалуй, это будет безопасно.

Можно было прибегнуть и к более простым сигнальным чарам, но они сильно уступали в громкости, и оставался шанс, что кто-то из нас не проснётся. Воющие же чары пробудят весь замок.

Невозможно было сказать, сколько времени пройдёт, прежде чем начнется атака; если бы я всем управляла, то нападение случилось бы в середине ночи, когда способность людей к самозащите слабела. Дать детям повариться до того момента в постоянном напряжении и страхе – это измотает их ещё быстрее.

В это время мои насекомые активно высматривали и, что более важно, пытались ощутить дементоров. Источаемый ими холод придёт задолго до того, как будет заметно их физическое присутствие.

– Эй, народ, – произнесла Гермиона. – Хотите порассказывать страшилки?

Все повернулись и уставились на меня, и я ощутила, что краснею.

– Эм... я рассказывать не буду, – ответила я.

Раздался всеобщий вздох облегчения, который я сочла слегка оскорбительным. Я вполне могла рассказать страшилку о привидениях, от которой у детишек не будет ночных кошмаров до конца года. Конечно, у меня были и такие истории, от которых кошмары были гарантированы.

– Вы бы хотели услышать историю о привидениях от настоящего привидения? – спросила Гермиона.

Миртл сидела с краю у стены, глазея на нас. Мы, наверное, оказались самым большим развлечением для неё за долгое время.

– Что? Историю от меня? – спросила она.

Гермиона кивнула.

Большинство учеников мало общались с Миртл, и считали её излишне раздражающей, но я пару раз вместе с Гермионой ходила поболтать с ней. Ходила я потому, что обещала, и из-за того, что привидение было великолепным разведчиком, которому не мешали стены и всё остальное.

– Ты уверена? – спросила Миртл.

– Если только не про то, как ты умерла, – твёрдо заявила Гермиона. – Здесь маленькие дети, и такая история может оказаться для них слишком страшной.

Миртл сначала выглядела так, словно собиралась возражать, но затем её грудь раздулась от гордости. Несомненно, мысль о том, что её смерть была слишком пугающей, пришлась ей по вкусу.

Повествуя о собственной смерти, она, как правило, расстраивалась и начинала плакать – совсем не то, что нам требовалось прямо сейчас, когда все и так были взвинчены.

Я бросила взгляд на Гермиону, которая выглядела крайне самодовольно. С того момента, как она начала работать моим заместителем, она куда лучше научилась манипулировать людьми.

– Что же, – произнесла Миртл. – Есть история, которую больше никто не рассказывает. В мои дни ходили слухи о пяти тайных комнатах в Хогвартсе, каждая из которых была защищена своим проклятием.

Это привлекло всеобщий интерес.

– Никто не знает, откуда они взялись. Некоторые говорят, что это дело рук Салазара Слизерина; другие утверждают, что они появились позже, и их построил слегка спятивший директор. Некоторые говорят, что их построили вокруг чего-то настолько опасного, что его нельзя было перемещать.

Я слышала, как некоторые из юных учеников охали и ахали.

В своих исследованиях замка я не встречала ничего подобного, но и Выручай-Комнаты я тоже не обнаружила.

– Вы когда-нибудь видели одну из этих комнат? – спросил один из первогодок.

Миртл покачала головой.

– Никто никогда не возвращался живым из этих комнат... и ни одно из привидений тоже не возвращалось. Были дети, которые отправились на поиски пропавших, но и их тоже потом никто никогда больше не видел.

Хотя старшие ученики выглядели так, словно слышали эту историю ранее, на тех, кто моложе, она, похоже, произвела впечатление. Какие ещё слухи и байки не дошли до меня? Замку была тысяча лет, и в нём, вне всяких сомнений, было полно всевозможных вещей, о которых никто не знал.

Я замерла, ощутив ошеломляющую волну холода, распространяющуюся по северо-западной четверти замка.

– Они приближаются, – сказала я, поднимаясь. – Все помнят, что делать?

Со стороны первогодок доносились всхлипывания; они не присоединились к нашей группе, так что никакой подготовки у них не было.

Когда непреодолимый ужас заполняет человеческий мозг, высшие функции в нём отключаются, и именно поэтому люди зачастую глупеют, когда напуганы. Большую часть человеческой истории способность быстро убежать была важнее способности хорошо подумать.

Тренировки помогали бороться с этим инстинктом. Те, кто был хорошо натренирован, полагались на свою подготовку, когда мозги затмевало, и действовали правильно.

Тем не менее, хватит ли нескольких недель тренировок?

– Где профессора? – спросила Тонкс.

Она обвела взглядом учеников рядом с собой, и во взгляде читалась паника, так как она, без сомнений, думала, что ей придётся защищать всех нас одновременно.

– Половину отослали домой на время каникул, – ответила я. – Новая мера Министра по сокращению издержек. Некоторые профессора спят.

– Отправьте сообщение профессору Снейпу, – сказала я одному из семикурсников. – Он предупредит остальных.

На самом деле Снейп не спал, но ему будет нужно время, чтобы подняться из подземелий, особенно если он задержится, чтобы позвать остальных.

У меня был портрет Норвела Твонка, изъятый с пятого этажа, с площадки лестницы, ведущей в Большой Зал. Предлогом выступило то, что он сможет присматривать за мальчиками и девочками, дабы убедиться, что те ведут себя достойно.

Мои истинные мотивы отличались. Мужчина, с которого писали портрет, погиб, спасая магловского ребенка. Его посмертно наградили орденом Мерлина. Погиб он где-то в пятидесятых.

– Мистер Твонк, не будете ли вы так любезны поднять по тревоге заместительницу директора и всех профессоров, кого сможете?

Я надеялась, что он благосклонно отнесётся к нашей цели – его взгляд доказывал мою правоту.

– Сочту за честь, мисс Эберт, – ответил он.

– Доставайте зеркала, – скомандовала я.

Как выяснилось, не у меня одной имелись сквозные зеркала – но у большинства маглорожденных их не было. Мы выклянчили, взяли взаймы и выкрали все, какие только смогли найти, и разложили их в неприметных местах, обычно под потолком в углах коридоров.