Текст книги "Палочка для Рой (ЛП)"

Автор книги: ShayneT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 72 страниц)

– У Трейси тоже был выбор, – ответила Миллисент. – И она поплатилась за него. Я хочу заставить их заплатить за то, что они с ней сделали.

Я нахмурилась.

Миллисент пропустила месяцы тренировок; большинство людей вообще едва ли помнили, что она моя соседка по комнате. Имела ли я право подвергать её риску, когда этого не требовалось?

Были люди, не одобрявшие программу Стражей, убеждённые, что там создают детей-солдат. Они не понимали, что сама природа наших суперсил означала, что мы будем гнаться за конфликтами. Мы будем сражаться там, снаружи, вне зависимости от того, поддерживает нас государство или нет.

У волшебников не было такого рода стремлений. Большинство из них были так же ленивы, как и большинство маглов, или даже хуже.

Тем не менее, я и раньше видела этот взгляд, исполненный стальной решимости. Если я ей не помогу, она, скорее всего, самостоятельно найдёт себе проблем.

– Тебе многое придётся наверстать, – сообщила я. – Остальные опережают тебя на полгода тренировок, и они сложнее, чем в прошлом году.

– Я буду очень стараться, – произнесла она.

В прошлом году она работала очень упорно; предполагая, что она сможет удержать в узде свою депрессию, она также справится и в этом году. Её боевые навыки, скорее всего, заржавели, и ей потребуются тренировки, чтобы нагнать те навыки в тактике и стратегии, которые я развивала в остальных, но то, что она догонит, было вполне возможно.

Это сделает её второй слизеринкой в организации, но даже Рон Уизли не отзывался ужасно о ней, а уж он не любил всех, кто носит зелёное.

Он, кажется, считал, что мне хочется повесить головы своих врагов на стены или что-то в этом духе.

У волшебников, вообще, имелись таксидермисты? У магловских представителей искусства, скорее всего, были бы вопросы о чём-то таком.

Даже если бы я была намерена сделать нечто подобное. Голова Волдеморта была бы ужасным украшением.

У меня промелькнула картинка его головы на моей стене, и я содрогнулась.

– Посмотрим, что можно будет сделать, – сказала я.

Нам нужно было начинать набирать участников из других групп; ранее я сомневалась на этот счёт, отчасти из-за того, что не хотела превращать их в мишени. Все остальные среди нас уже являлись целями, и всё, что я делала, лишь улучшала их шансы по сравнению с имеющимися.

Но теперь, когда формировалось настоящее правительство, не желавшее убить нас, мы не могли себе позволить, чтобы на нас смотрели как на лишь организацию маглорожденных. Это привело бы лишь к нашему социальному отчуждению.

Детишки нашего возраста не могли голосовать, и так как мы являлись маглорожденными, голосовать не могли и наши родители. По правде говоря, не было никого, кто выступал бы в нашу защиту, за исключением нескольких радикальных активистов, которых люди, как правило, отметали, не глядя.

Нам потребуется помощь полукровок и чистокровных. У них есть родители, которые, может, выступят в нашу защиту, родители, обладающие связями, благодаря которым дела по-настоящему сдвинутся с места.

Я не питала иллюзий, что мадам Боунс сможет всё исправить. Сообщество волшебников по определению было построенным на принципах семейственности. Нам придется обратить это к своей пользе, если мы хотим продвинуть свою программу действий.

Пускай мадам Боунс и нравилась мне, скорее всего нам не всегда выпадет возможность увидеться с глазу на глаз. Она была обеспокоена безопасностью Министерства и поддержанием его существования. Наши заботы простирались намного дальше.

Если я смогу изменить умы этого поколения учеников Хогвартса, и в то же время мы сможем не дать себя убить, то тогда всё неизбежно изменится, когда старая гвардия начнет умирать. Так обычно происходили изменения; усилиями молодых.

Именно в этом крылась причина того, что люди вроде Томаса Джефферсона, считавшегося либералом в свое время, в наши дни выглядели бы изуверами. Мир был заполнен постепенными изменениями, изменениями, которые, для тех, кто оставался приверженцем старого образа мыслей, шли, казалось, все быстрее и быстрее.

Иногда очень старым людям мир казался практически неузнаваемым, и поэтому некоторые из них, казалось, удалялись прочь из мира, в котором более не могли уловить смысла.

Некоторые из старой гвардии никогда не примут изменений, которые нужно было произвести. Неизбежно найдутся твердолобые упрямцы, которые будут сопротивляться.

Если с некоторыми из старой гвардии произойдут несчастные случаи, призванные ускорить эти изменения, что же, не разбив яиц, омлет не приготовишь.

– Эй, – спросила я Миллисент, – ты голодна? Пошли на кухню, раздобудем что-нибудь поесть.

Я разобралась, как заговорить зубы некоторым домовым эльфам, чтобы они готовили мне по спецзаказу; я устала от постоянной диеты из тяжёлой британской пищи, и время от времени мне хотелось фруктов или макарон, гамбургера или пиццы.

Я потихоньку подбивала маглорожденных учеников устроить вечер пиццы и макарон; Роули, кажется, не был полностью против идеи, но этот вечер ещё не наступил.

Тем не менее, вечерний омлет звучал довольно соблазнительно.

– Пойдём, разобьём несколько яиц.

Глава 82. Самозванка

― На самом деле я будущее не вижу, – настаивала я. – Так что могу не успеть вас предупредить.

В стоявшей вокруг меня команде авроров все были проверены на империус, и я подозревала, что министр Боунс подкрепила эти проверки параллельной легилименцией; похоже, это решено было держать в секрете, но по оговоркам у меня сложилось такое впечатление.

Потребовалось два месяца, чтобы очистить министерство от скомпрометированных авроров, и не все из них были жертвами Империо. Некоторых просто купили, или им угрожали смертью членов их семей.

В Хогвартсе в это время было относительно свободно; мы, включая Миллисент, продолжали наши тренировки, и не спеша приняли ещё несколько участников; большинство из них были полукровками, но имелось также и несколько чистокровных.

К этому времени я обучала, пожалуй, четверть от общего числа учеников, что, наверное, вызывало некоторое удивление.

Тем не менее, кто посещал мои занятия, как правило, лучше справлялись в учебе и имели меньше проблем с дисциплиной; в конце концов, дисциплина была одной из первых вещей, которым мы учили.

Даже близнецы Уизли устраивали меньше розыгрышей; мы сосредоточили их изобретательность на создании инструментов, помогающих нам быть более эффективными; платили за их исследования. Их целью было открыть магазин розыгрышей, и множество вещей, сделанных ими для нас, можно было просто урезать, сделать менее смертоносными и более смешными.

– Тонкс может занять ваше место, – предложил аврор Килкарн. – Это не обязательно должны быть именно вы.

– В случае покушения мои шансы выжить будут выше, чем у неё, – ответила я. – Я быстрее, мельче, и в меня сложнее попасть.

А ещё я мухлюю.

Кроме того, я никогда не позволила бы другому сражаться вместо себя. Я предпочитала открыто встречаться с опасностью лицом к лицу и убивать врагов, или быть убитой.

– Они знают, что это ловушка, – продолжала я. – И это значит, что они, скорее всего, попробуют обмануть. Мы перепробовали всё возможное, чтобы предвосхитить их вероятные ходы, но сама природа конфликта такова, что враги всегда придумывают что-то, до чего ты не додумался.

Мы прошлись по всему, что пришло мне в голову, и видно было, что придуманное впечатлило их. Они оказались шокированы некоторыми из предложенных мной возможностей – контактный яд на ордене, на кафедре, яд в воздухе, взрывчатка под подиумом, террористы-смертники…

С одной стороны, охранять данное мероприятие было сложнее, чем такое же у маглов. Маглов можно было разоружить, обыскать; но каждый волшебник был вооружён, и разоружение их вызвало бы такую волну протеста, что церемонию пришлось бы прекратить.

– Присутствовать будет две сотни человек, – сказал Грюм. – Сделали, что могли, проверяя прошлое их всех, но новые анти-империусные протоколы слишком медленные, чтобы использовать их на кучке гражданских. Некоторые из них – видные иностранные деятели и их сопровождающие. Будьте начеку.

Посреди толпы будут авроры в гражданском. Так как Пожиратели Смерти знают большинство из них, авроры будут под обороткой – набрали волосков у случайно выбранных маглов с улицы; они будут отыгрывать роли иностранных деятелей.

Пока мы разговаривали, всё было обыскано и проведено сканирование людей, прибывающих на церемонию.

Авроры уже находились снаружи; церемония проводилась в атриуме Министерства, как из-за того, что он был достаточно большим, так и потому, что здесь мы могли контролировать пространство. Если бы мы проводили церемонию снаружи, то пришлось бы беспокоиться насчёт невидимых нападающих на мётлах. Здесь же мы могли контролировать ход событий.

Я вздохнула.

– Идите, – сказала я. – Толпа ждёт.

Министр Боунс вышла наружу, направилась к сцене, установленной там, где обычно располагался фонтан. Я не знала, как они передвинули его.

– Уважаемые коллеги, друзья, – доносился её усиленный голос.

Гул толпы спал, перейдя в выжидательную тишину.

– Все присутствующие знают, кто я, – произнесла она. – Но некоторые из вас могут и не знать о нашей сегодняшней гостье. Детство мисс Эберт было трудным, и она была рождена маглами, не подозревающими о более великом, магическом мире. И тем не менее, она раз за разом доказывала, что величие определяется не рождением и не происхождением.

Я слышала, как щёлкают вспышки камер.

– Маглорожденные в прошлом получали эту награду – чистокровные не обладают монополией на храбрость. И тем не менее, никогда не было никого, кто настолько бы заслужил ее в таком юном возрасте. Мисс Эберт не просто показала храбрость, столкнувшись с дементорами, она рискнула своей душой, дабы защитить одноклассников. Она продемонстрировала и лидерские качества, обучив одноклассников, как защищать себя.

Теперь толпа безмолвствовала.

– Многие взрослые и близко бы не справились так же хорошо, – сказала министр Боунс, – оказавшись лицом к лицу с ордой тварей, имея на руках лишь горстку заклинаний и много храбрости.

Стенограмма речи будет опубликована во всех газетах. Если Волдеморт решит не нападать на меня, это приведёт в ярость его последователей. Оно может подтолкнуть их к большему безрассудству, что, в свою очередь, облегчит их поимку.

Я сомневалась, что в ином случае похвалы Боунс были бы такими же бурными. Она перебарщивала по политическим причинам.

– Это честь для меня, наградить сегодня высшей наградой волшебников ребёнка, продемонстрировавшего выдающееся мужество при защите своих одноклассников, и через них, всего нашего народа. Давайте же поприветствуем мисс Тейлор Эберт.

Толпа зааплодировала, и я глубоко вдохнула. По всему залу летали галлицы. Они были распространены в Шотландии, и я неделями размножала их, готовясь к церемонии. Они были так малы, что являлись практически незаметными, кроме случаев, когда находились на уровне глаз, и я преднамеренно удерживала их ниже. Ни на одном из волшебников в аудитории я не обнаружила никаких странных выпуклостей, никаких бомб на груди, и вообще ничего необычного.

Галлицы сидели на каждом, на руках, которыми они использовали палочку, и других частях тела. Множество волшебников, как правило, меняли позу, когда вытаскивали палочку, то ли из-за тренировок в дуэлях, то ли ещё почему.

Я вышла на сцену и впервые своими глазами увидела толпу.

Смешанная группа; репортеры из нескольких стран, политические деятели, люди со всего земного шара. Меня немного беспокоило присутствие представителей волшебного правительства Америки; надеюсь, они не будут задавать слишком много вопросов, или я, в конечном итоге, могу оказаться первым получателем ордена Мерлина, объявленным в национальный розыск.

Мадам Боунс встала слева от меня и старательно выдержала дистанцию. Мы отрабатывали это; последним, что нам требовалось, чтобы она оказалась на пути моей руки с палочкой.

Подиум был зачарован на неразрушимость, и это означало, что в случае атаки он будет хорошим укрытием для нас обеих.

Если Волдеморт был умён, то он бы проигнорировал полностью эту церемонию, но символизм её вызвал бы в его рядах брожения. Нашлись бы чистокровные, жаждущие моей крови, и ему пришлось бы разбираться с этой проблемой, или уступив им, или показательно наказав некоторых из них.

Он бы изобразил какую-то реакцию, хотя я не была уверена, что это будет полномасштабная атака, на которую надеялось Министерство. Убийца-одиночка может быть так же эффективен, как команда, пока он достаточно быстр.

Я сканировала толпу при помощи насекомых, удерживая на лице дежурную улыбку. Все хлопали; никто не тянулся за палочками. Пока что всё было в порядке.

Министр оказалась бы разочарована, не случись нападения, но я бы только порадовалась, если бы хоть раз всё прошло без неожиданностей.

В одном из каминов промелькнула маленькая, необычная искра, настолько маленькая, что никто больше, кажется, её не заметил. На мгновение я замешкалась, но затем поняла, что там находится насекомое, которое я не могу контролировать.

Она кружила по комнате; судя по движениям, выглядело всё так, словно она пыталась найти место, с которого можно напасть.

Приземлившись у нас с Министром за спиной, она мгновенно сменила форму и рванула вперёд.

Я указала за спину и произнесла:

– Ступефай.

Рита Скитер упала, сжимая палочку в вытянутой руке. Толпа ахнула, авроры бросились вперёд, чтобы схватить Риту.

– Она – анимаг, – тихо сообщила я Министру. – Может превращаться в жука.

Министр кивнула и сказала что-то одному из подручных, который поспешил прочь.

– На этой земле есть силы, не желающие признавать, что иногда маглорожденные могут быть не менее умными, храбрыми и сильными, чем все остальные, – произнесла министр. – Эта девочка – доказательство того, что иногда они могут быть чем-то и сверх того.

Я ощутила, как почти одновременно вскидывают руки дюжина человек, и времени на реакцию было не так уж и много. Скитер, скорее всего, лишь отвлекала внимание; они надеялись, что мы решим, что атака закончилась, и ослабим бдительность.

Я рванула вперёд и схватила министра, потянула её вниз; и в тот же момент полдюжины зелёных вспышек ударило по нашему огромному подиуму с разных сторон. Сцена содрогнулась, закричали люди – из-за того, что подиум оказался непробиваемым, взрывы ударили по людям, находящимся с ним рядом.

В ушах стоял звон, и слышать я ещё могла только при помощи насекомых.

Люди кричали и разбегались по атриуму кто куда. Некоторые падали на пол. Нападающие двигались вперёд, надеясь обогнуть сцену. Я нырнула в секретную дверцу за подиумом, Министр последовала за мной. Закрыли дверцу, она заперла её заклинанием, после чего мы поползли под сценой.

В толпе там и тут сверкали оглушающие, появляясь словно из воздуха. Нападавшие быстро таяли. Авроры находились под чарами хамелеона, и они под ними и останутся, пока битва не будет закончена.

Авроры уже двигались вперёд, и воздух гудел от красных вспышек. Все авроры несли прозрачные полицейские щиты, добытые у магловских поставщиков. Все щиты были магией превращены в неразрушимые, и они, как выяснилось, оказались весьма полезны против Авады Кедавры.

Также авроры должны были поддерживать и магические щиты; достаточно было, например, взорвать стену за их спинами, и тогда щиты оказались бы бесполезны. Им также требовалось присматривать, чтобы кто-нибудь не подстрелил их в места, не прикрытые щитом, но у них была пара месяцев, чтобы попрактиковаться.

Невидимость оказалась полезной в этом вопросе; если авроры сдвигались после выстрела, то нападавшие могли потерять их из виду.

Мои глаза видели лишь тусклый свет под сценой, звуки взрывов и крики доносились снаружи.

– Спасибо, мисс Эберт, – низким голосом сказала министр.

Я покачала головой. Последним, что нам требовалось, чтобы они по звуку обнаружили наше местоположение. Хотя сцена тоже была зачарована на неразрушимость, сделанное магией всегда можно было отменить. Вряд ли нас могли услышать в царящем снаружи хаосе, но он уже стихал.

До нас доносилось всхлипывание, когда последний из нападавших повалился на пол, я расслабилась.

Несколько минут всё было тихо. Министр пристально смотрела на меня, а я стояла с закрытыми глазами.

Серия постукиваний снаружи дала нам знак, что все в порядке.

Министр посмотрела на меня, и я кивнула. Мы отправились обратно к секретной дверце, и авроры помогли нам обеим выбраться через неё.

– Их всех забрали на допрос, – пояснил руководивший операцией аврор.

Министр мрачно кивнула.

Люди начали подниматься; выглядели они травмированными.

– Как видите, – произнесла министр, и к её чести голос звучал твёрдо и уверенно, – некоторые люди намерены жить в прошлом, где они могли использовать силу для устрашения других. У меня есть послание для всех них... нас не устрашить.

Люди таращились на неё; как местные репортёры, так и иностранные деятели.

– Это наша страна, и Магическая Британия не съежится в страхе перед агрессорами. Наша позиция тверда, и мы держим спину прямо. У меня есть послание миру. Тем, кто попытается бросить свою тень на нашу почву, тем, кто попытается уничтожить невинных, уничтожить наших детей, я хочу сказать следующее.

Она глубоко вдохнула.

– Мы будем сражаться! Мы будем вести войну против чудовищной тирании на земле, в воздухе и в море. Мы будем сражаться с нашим врагом на полях, на пляжах, в городах и посёлках. Мы встретим их лицом к лицу и заставим их исчезнуть. Они напали на наших детей, атаковали единственное наше будущее. Пощады не будет!

– Слишком долго они творили, что вздумается, сражались против не справляющегося Министерства при помощи коллаборационистов и тех, кого контролировали с помощью магии. Я говорю – ХВАТИТ! Мы защитим нашу Родину любой ценой. Наши отцы сражались с Гриндевальдом, и все прошлые тысячи лет мы повергали одного тёмного лорда за другим. Это наша битва, и мы сделаем то, что всегда делали британцы во времена великой угрозы. Мы поднимем наши палочки и сделаем то, что должно.

Она ухватила коробочку, которая упала на пол, когда я утянула министра вниз.

Из коробочки она извлекла орден. Он был радужным, несмотря на то, что и не должен был являться таковым.

– Тейлор Эберт не просто представляет лучшее из того, чем должен быть маглорожденный. Она представляет собой новую эпоху, время, когда новые идеи и инновации изменят всё, что мы когда-либо знали. Я хочу, чтобы все вы поаплодировали Тейлор Эберт, самой юной из всех, когда-либо получавших орден Мерлина.

Когда медаль обвилась вокруг моей шеи, аплодисменты были в лучшем случае едва тёпленькими. Но не из-за нехватки энтузиазма по поводу моего достижения.

У всех на лицах было ошеломлённое выражение.

Мадам Боунс только что открыто объявила войну Волдеморту и его людям. Объявление произвело эффект разорвавшейся бомбы, несмотря на то, что Министерство уже какое-то время искало Волдеморта и его людей.

Теперь всё вышло наружу, так что волшебная общественность окажется вынуждена размышлять о сказанном и реагировать на эти слова. Министерство скрывало столь многое, что по крайней мере некоторые из присутствующих оказались по-настоящему шокированы.

– Так это что, с моей фотографией сделают карточку для шоколадных лягушек? – громко спросила я.

Толпа взорвалась смешками, настрой изменился.

Ага.

Эту шутку предложил Рон Уизли, хотя я не была уверена, на самом ли деле он подразумевал её как шутку. Он собирал карточки от шоколадных лягушек и вполне мог говорить серьёзно.

– Вообще-то да, – ответила Министр.

Вся эта история с шоколадными лягушками вынесет Рону мозг. С Гарри такую карточку уже сделали, хотя она ещё и не была запущена в оборот. А Рон часто завидовал другим, но я решила, что он справится. Пока свои карточки не получат Гермиона и Невилл.

Министр одобрила шутку, решив, что она как-то убедит людей, что я настоящий ребёнок, а не какой-то гомункул в костюме маленькой девочки.

Она стояла рядом со мной, и мы улыбались на камеры. Они вспыхивали снова и снова, но я на всякий случай держала глаза насекомых открытыми. Третий убийца оказался бы намного более эффективен теперь, когда вторая волна провалилась.

Тем не менее, больше атак не произошло.

Всю церемонию я оставалась настороже, и не только из-за того, что случилось в атриуме. Сейчас было самое время попытаться пробраться в другие отделы Министерства, несмотря на новые меры безопасности.

Я слышала, как в ярости вопит Скитер в специальной комнате этажом ниже нас. В стенах не было трещин, через которые могли бы пробраться насекомые, и вентиляция была запечатана магией.

– Вы не понимаете! – кричала Рита. – Её не существует! Тейлор Эберт – самозванка! Она притворяется кем-то, кем не является, и никто не хочет меня слушать!

Она изучала меня, пытаясь разузнать о прошлом. Она задавала вопросы, которые я не могла позволить, чтобы люди их задавали.

Я вздохнула.

– Весь этот ажиотаж… его было, пожалуй, немного многовато для меня, – произнесла я. – И мне нужно в туалет.

Толпа расходилась, и Министр рассмеялась, выглядя при этом немного менее уверенно, чем за мгновение до того.

Я проскользнула в ванную комнату и мгновение спустя скрыла себя под невидимостью.

Мне не хотелось этого делать, но я не видела других вариантов. Скитер пыталась убить меня, и я начала подозревать, что причиной тому был вовсе не контроль над ней.

Хорошо было то, что камера, в которой она находилась, была звуконепроницаема. Плохо – то, что, едва её выпустят наружу, как она начнёт рассказывать всем, что ей известно.

Пока мы готовились к церемонии, я побывала в Министерстве несколько раз и сделала кое-какие приготовления, на случай смены режима или если меня опять арестуют.

Я подняла руку, и палочка выпала из вентиляции на потолке. Одна из моих запасных палочек.

Последнее, что мне требовалось, чтобы подобное нашли на моей палочке.

Пора заставить некоторые слухи умолкнуть, прежде чем они выйдут из-под контроля.

Глава 83. Интерлюдия: Скитер и Боунс

Почему всё пошло наперекосяк?

Она шла по следу, пока это было в её силах; просмотрела отчёты авроров, поговорила с магловскими властями, заглянула в магловские бумаги и соотнесла всё с теми крохами информации, что Тейлор роняла весь прошлый год, судя по сообщениям некоторых из чистокровных детишек своим родителям.

Девчонка, очевидно, по крайней мере, если судить по её акценту, была с восточного побережья Соединённых Штатов. Тем не менее, ее друзья в МАКУСА не смогли найти никаких записей о Тейлор Эберт в списках магловских школьников.

Девочка заявляла, что она родом из опасного города; наиболее опасными городами в Соединённых Штатах были Чикаго, Лос-Анжелес, Окленд, Новый Орлеан, Нью-Йорк и Кливленд. Это были большие города с большими проблемами. Имелись также и неблагополучные сельские области, но всё в девчонке говорило о том, что она городской житель.

Тем не менее, это была большая страна, и иногда было трудно добыть информацию, так что оставалось возможным, что Тейлор выросла скрытно где-то в трущобах, скудных на записи.

Как бы то ни было, Рита начала рыть в направлении смертей маглорожденных в начале учебного года, в надежде разыскать историю, которую можно было бы противопоставить пропаганде Министерства. Искала она не из любви к маглорожденным; по её мнению, они, как правило, были слишком громкими, тупыми и грубыми.

Тем не менее, возможность хорошенько пнуть Министерство за постоянное растаптывание её историй была чрезвычайно соблазнительной. Всё, что требовалось – подождать, пока её редактор отвлечётся и допустит оплошность; как только история увидит свет, уже никто ничего не сможет поделать.

Пропавшая Милли Скривенер была ключом.

Никто в Министерстве даже не пытался особо найти её – кому какое дело до ещё одного мертвого маглорожденного, когда идёт охота на Пожирателей Смерти. Девочка потерялась в бумагах, несмотря на то, что авроры побывали в её доме в поисках магических артефактов, дабы сохранить Статут Секретности.

Рита отправилась обыскать заброшенный дом, и обнаружила нечто поразительное.

Повсюду были фотографии девчонки... изображения, в точности соответствующие нынешнему телу Тейлор Эберт.

Более того, у маглов имелись свои, примитивные версии волшебных картинок; Рита работала с видеокассетами в прошлом, когда занималась преступлениями, в которых участвовали маглы. Ей потребовался час, чтобы разобраться, как засовывать кассету в устройство и заставить эту чёртову штуку нормально работать, но в конечном итоге она справилась, и после этого всё стало намного легче.

Милли Скривенер на кассетах разительно отличалась от Тейлор Эберт. Она двигалась как настоящий ребенок, и выражения её эмоций были яркими и счастливыми. Она выглядела немного наивной, пожалуй, младше своего настоящего возраста, и семья казалась счастливой.

Там не было ничего из... странного наследства Тейлор Эберт; её язык тела был самым обычным, а не как у готового кинуться в атаку насекомого. Выражение её лица было открытым и ничем не напоминало нынешнюю сдержанную маску.

Девочка на фотографиях никогда не смогла бы убить в бою шестерых Пожирателей Смерти; по правде говоря, она их и не убивала. Милли и её семья были убиты тремя Пожирателями Смерти. Принимая во внимание свидетельства того, что случилось с другими маглорожденными, смерть их тоже была не слишком приятной.

Рита брала интервью у нескольких семей, забравших своих детишек из школы. Насколько она понимала, это были те, кто поступил умно. На школу уже нападали несколько раз, и она день ото дня всё больше и больше превращалась в смертельную ловушку.

Она... не могла толком припомнить некоторые из визитов в дома нескольких более чистокровных детишек. Это приводило в некоторое замешательство.

Ещё более приводящим в замешательство являлось то, почему она не присутствовала на церемонии, где они вручали ребенку-монстру Орден Мерлина. В обычных условиях она была бы там, в первом ряду, выкрикивая вопросы.

Вместо этого, что-то удержало её, заставило придумать себе оправдания. Затем всё стало немного размытым, и потом она обнаружила себя схваченной аврорами.

Она не совершала того, в чем её обвинили; нападать на Тейлор? Где-то в глубине души она боялась Эберт.

Ясно было, что девочка – совсем не девочка.

Имя Тейлор Эберт было в книге, так что в какой-то момент где-то поблизости должна была находиться живая Тейлор Эберт. Вне всяких сомнений она так и осталась где-то там, в безымянной могиле под кустом.

Персонал Хогвартса отправился туда, где она предположительно жила, и они нашли там ребёнка. Они предположили, что она Тейлор Эберт, хотя на самом деле это была Милли Скривенер, или по крайней мере её форма.

Была ли девочка взрослой ведьмой, при помощи оборотки ставшей маленькой девочкой? Выглядело маловероятным; Оборотное зелье действовало лишь определённое время, и его надо было периодически принимать снова. Никто никогда не упоминал, чтобы Тейлор постоянно пила или ела что-нибудь.

Привидение, возможно, овладевшее девочкой и оживившее её тело.

Рита читала об инфери, трупах, оживлённых тёмной магией. Хотя у них, как правило, были мутные белые глаза. У них также не имелось собственной воли или разума, что было большой помехой.

Существовали ещё зомби, хотя они, как правило, были не умнее, чем инфери, и их использование ограничивалось Африкой и Гаити.

Хотя, возможно, она была демоном или выходцем с того света, использующим тело девочки в качестве сосуда для своих гнусных планов. Магозоологи всё время находили новых чудовищ; возможно, Тейлор была какого-то рода монстром, крадущим кожу жертв и носящим её, как камуфляж.

Каждый раз, когда Рита оказывалась рядом с Эберт, она ощущала, как в ней нарастает отвращение. Всё её существо кричало об опасности, и Рита могла сказать, что убийство для Тейлор было таким же легким, как для некоторых Пожирателей, с которыми она сражалась, или даже ещё легче.

По крайней мере получалось у неё куда лучше.

Эберт умудрилась убедить всех, что Рита была террористкой какой-то. Рита не знала, как Тейлор этого добилась. Вне всяких сомнений, проделано всё было с помощью тёмной магии, скорее всего при помощи множества Непростительных.

Рита находилась дома, утомлённая бесконечными попытками добиться того, чтобы её хоть кто-то выслушал, и затем она очнулась перед толпой.

Теперь она находилась здесь, в тёмной камере. Она пребывала в полной темноте, не видя даже собственных рук перед лицом. Даже в форме жука, когда её зрение было размытым, но намного более ясным в ночи, она ничего не видела.

Не было никаких значимых подвижек в движении воздуха; он оставался полностью неподвижным и мёртвым. В качестве жука она могла находить наималейшие трещины и проскальзывать внутрь; неимоверно полезный навык в работе репортёра.

Но здесь, в комнате, не было даже самой мельчайшей трещины. Воздух в комнате был приятным и чистым, пускай и немного холодным; вероятно, её проветривали магически. Здесь имелись и другие насекомые, но они все казались вялыми, вероятно из-за холода и отсутствия другой еды, кроме друг друга.

Рита слышала байки о нижних этажах Министерства; секретных камерах, куда сажали волшебников, и больше их никто не видел, где над ними ставили эксперименты агенты Отдела Тайн. Эти истории всегда казались ей не заслуживающими доверия; трудно было добиться того, чтобы волшебник полностью исчез, и никто этого не заметил. В конце концов, это же волшебник, а не какой-то там магл.

Маглов чрезвычайно много, и неудивительно, что они исчезают, и никто этого не замечает.

До неё доходили слухи, что в магловской Британии каждый год исчезает в двадцать раз больше народу, чем всё население волшебной её части, и маглы не слишком-то заинтересованы в поиске пропавших. А волшебники все друг друга знают. Они все ходили вместе в школу, женились друг на друге и работали вместе. У них имелись узы, такого рода, которых, несомненно, не было у маглов.

Вероятно, отсутствие души делало маглов такими безразличными.

Рита взвесила свои возможности.

Единственным её шансом был побег и затем очистка своего имени. У неё не было палочки, но она все ещё могла превращаться, и это означало, что её лучшим шансом на побег будет то время, когда её поведут на допрос.

Она застыла, неожиданно ощутив присутствие рядом с собой, в комнате. Никакого света или движений воздуха, но у неё появилось внезапная, молчаливая уверенность не только в том, что она больше не одна, но и что в комнате рядом с ней находилось нечто ужасное.

То же самое выворачивающее внутренности ощущение ужаса, которое она испытывала каждый раз, находясь в комнате с Эберт, только усиленное. Никоим образом Тейлор не могла оказаться в её камере, но всё же она тут была.