Текст книги "Палочка для Рой (ЛП)"

Автор книги: ShayneT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 72 страниц)

Никого, на самом деле.

– Могу податься в правительство, – сказала я. – И возьму Милли с собой.

– Магглорожденная никогда никуда не пробьется, – авторитетно заявила Панси. – Тебе нужно знать правильных людей, чтобы прибиться хоть куда-то в Министерстве, и магглорожденные… не знают.

– Думаешь, это меня остановит? – спросила я.

– Тебе придется убить половину Министерства, и затем они отправят тебя в Азкабан, – ответила она. – От такого Директор тебя защитить не сможет.

– Посмотрим, – сказала я, больше, чтобы заставить Панси выйти из себя, нежели по какой-либо другой причине.

Я заметила, что Драко кидает на меня встревоженные взгляды.

Проигнорировав его, я дождалась окончания завтрака, встала и последовала за Гермионой, которая торопливо двигалась к выходу. Она делала так со времён явления моего боггарта, и изобретала всевозможные оправдания, чтобы не разговаривать со мной. Она даже начала пропускать тренировочные занятия.

Тем не менее, при помощи насекомых, я точно знала, куда она направляется, и скользнула за ней в толпе.

Она выбежала во внутренний двор. Я последовала за ней и сумела опередить. Выступила ей наперерез, и, прежде чем Гермиона успела что-то сказать, утащила её за одну из колонн.

– Ты избегаешь меня, – сказала я.

– Не избегаю, – ответила она, при этом не глядя мне в глаза, словно считала, что я способна на легилименцию.

Может, она и правда так думала. Также, она выглядела так, словно готова была в любой момент дать дёру.

– Избегаешь, – сказала я. – Невилл и Милдред всё ещё появляются на тренировках, но тебя мы не видели уже довольно давно.

– Я была занята учёбой, – ответила она.

Очевидное оправдание, и я видела, как краска залила её щеки. Она знала, что я знаю, что она лжёт, и не могла придумать оправдания лучше?

– Я не стала бы тебе вредить, – сказала я. – Я знаю, что увидеть моего боггарта было травматично, но…

Вот что меня беспокоило. Увидев, кто я на самом деле, она напугалась до такого состояния, что больше не хочет быть моей подругой?

Она торопливо подняла взгляд:

– Не в этом дело!

За исключением моего боггарта, я не видела в своих поступках ничего, что могло бы оттолкнуть её прочь. Я не слышала никаких намёков на то, чтобы её впрямую травили, пусть даже Гермиону, как правило, игнорировали одноклассники. Стали бы её травить без связи со мной? Я никак не могла этого знать.

– Тогда почему бы не вернуться? – спросила я.

– Почему ты хочешь, чтобы я вернулась? – спросила Гермиона. Она посмотрела вверх. – После того, как я оказалась такой предательницей?

– Ты имеешь в виду своего боггарта? – я покачала головой. – Это ничего не значит. У нас у всех странные маленькие страхи, которые мы не можем контролировать.

– Глупо было с моей стороны волноваться об этом, – ответила она. – И неожиданно. Я ожидала МакГонагалл, говорящую мне, что я провалилась и буду изгнана из школы, или чего-то в таком духе, но не этого.

– Трэверс козёл, раз заставил нас показывать наших боггартов на публике, – нахмурилась я. – Что, если у кого-то оказалось бы что-то действительно постыдное, или даже вредное, вроде того, что выяснилось бы, что его отец Пожиратель Смерти, или ещё что-то в таком духе.

– Я слышала, что все остальные классы работали с боггартом за экраном, чтобы его видел только сам ученик, – сказала Гермиона. Она засопела. – Я боялась, что ты разочаровалась во мне, и не хотела столкнуться с этим лицом к лицу.

– Если бы я не хотела твоего возвращения, то и спрашивать бы не стала, – сказала я. – Ты достаточно хорошо меня знаешь.

Она кивнула.

– Так что, мы увидим тебя сегодня на вечеринке привидений? – спросила я.

Она заколебалась, затем ещё раз кивнула.

– Они кажутся правда удивительными. Как считаешь, они в самом деле всего лишь копии людей, которыми когда-то были, или думаешь, там осталось что-то от оригинала?

– Это вопрос, который я задаю себе каждый день, – ответила я.

Я улыбнулась криво, хотя на самом деле не шутила.

В конце концов, чем я была, как не призраком однажды жившего человека? Как-то раз я слышала дискуссию о непрерывности сознания, и так как очнулась в новом теле, то этот вопрос преследовал меня.

Это была проблема транспортера из Стар Трека – если вас разобрали и затем собрали где-то ещё, были ли вы всё ещё собой?

Или оригинал, которым вы были, оказался убит, и где-то ещё создали копию? Копия думала бы, что она – это вы, и остальной мир считал бы так же, но оригинал всё равно оставался бы мёртвым.

Была ли я всего лишь отпечатком?

Я похлопала Гермиону по плечу и сказала:

– Возвращайся на тренировки. Как ещё ты собираешься опережать всех этих идиотов?

Она кивнула, затем нахмурилась:

– Событие прошлой ночью, с нарушителем… оно случилось с тобой?

Я пожала плечами:

– Нажила себе несколько врагов.

– Прошлой ночью на тебя напал взрослый волшебник? – её голос усилился, почти до визга, и я поморщилась.

Согласно насекомым, никто не подслушивал наш разговор, но я видела, как несколько голов начали поворачиваться и высматривать.

– Он не сумел достать меня, ни рукой, ни заклинанием.

– Ты не шутила насчет Пожирателей Смерти, пытающихся убить магглорожденных, – сказала она, с ужасом глядя на меня.

– Меня больше чем, остальных, но да, – ответила я. – Здесь ты, вероятно, в безопасности, но лето может оказаться подходящим временем для твоей семьи, чтобы съездить за границу. Всё, вероятно, станет опасно. Вот почему я хочу, чтобы ты продолжала заниматься.

– Мы не можем использовать заклинания вне школы, – сказала она.

– Всё нормально, если это была самооборона… и даже если нет, угроза Азкабана лучше, чем гарантированная смерть.

Она пристально посмотрела на меня на секунду, поджав губы, затем кивнула.

– Если кто-то придёт за тобой, они будут ожидать первогодку… беспомощную и беззащитную. Ты не сможешь побить взрослого волшебника, пока ещё нет, но если ты сможешь сбежать, этого уже будет достаточно.

Я собиралась поработать с ней, и Невиллом, и Милдред над тактиками, использованием импровизированного оружия, над тем, чтобы быть мной, в сущности. Потому что люди вокруг меня рано или поздно выучат свой урок. Они поймут, что я не лёгкая добыча, и приберегут свои атаки на то время, когда сочтут, что обладают ошеломляющим превосходством в огневой мощи.

– Занятия скоро начнутся, – сказала Гермиона.

Я кивнула.

Мы расстались в лучших отношениях, чем в тех, с которых начали, хотя я подозревала, что Гермионе рядом со мной всё ещё было немного не по себе.

Остаток дня прошёл как обычный день в школе, хотя я слышала, что Рон Уизли ухитрился довести девочку из Хаффлпаффа до слёз. Его братья поклялись, что заставят его пожалеть об этом, когда я встретилась с ними за обедом.

В течение дня аромат тыквы усиливался, и ощущение радостного предвкушения росло по мере того, как конец дня всё приближался и приближался.

Наконец, настало время праздника.

Фонари из тыкв были повсюду, и на их поверхностях были вырезаны различные лица. Я заметила, что тыквы за столами Слизерина и Гриффиндора, как правило, были чуточку демоничнее, а фонари над другими столами – были намного дружелюбнее.

Эти люди делали всевозможные предположения, основываясь на предпочтениях Дома.

Над головами летали тучи летучих мышей, заставляя свет сверкать и сбоить, когда они пролетали рядом с тыквами.

Летучие мыши были настоящими; я могла это утверждать, из-за того, что они поедали моих насекомых, что вызывало во мне небольшое беспокойство. Поедание ограничивало моё зрение и возвращало меня к норме, по крайней мере, в пределах зала. Здесь мне придется быть ещё больше настороже, чем обычно.

Я удерживала лицо невыразительным, не демонстрируя никаких признаков раздражения.

Хотя всё и правда выглядело прекрасно. Всё было тёмным и сделанным из оранжевого и чёрного материала.

Еда была хороша, как всегда, с очевидной тыквенной темой. Тыквенный сок, тыквенные паштеты, тыквенный пирог и запечённая в тыкве картошка. Последнее я раньше не пробовала, но решила, что мне нравится.

Милли, кажется, обожала их, но Драко корчил рожи на всё. Полагаю, тыквы ему не нравятся.

Хорошим в этом было то, что никто не спрашивал меня про нарушителя. Они достаточно хорошо меня знали, чтобы понимать, что я, скорее всего, ничего больше о нём не расскажу.

Наконец, тарелки очистились, и Директор заставил нас встать. Взмахом палочки он заставил огромные, массивные столы исчезнуть, и затем заставил нас отступить от того места, где обычно сидели профессора.

Я услышала странный перестук барабанов в отдалении. Он был громоподобен и, кажется, резонировал в моих костях. Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что двери, ведущие наружу, были открыты и скелеты, танцуя, входили внутрь.

У некоторых из них были трубы, и я не имела ни малейшего представления, как они в них дуют, не имея лёгких. Остальные били по собственным грудным клеткам, кажется, при помощи собственных костей.

Это были скелеты мужчин и женщин; я повидала достаточно костей, чтобы знать разницу. У некоторых были флейты, также сделанные из костей, а у других свирели из того же материала. Они должны были изрыгать богомерзкий шум, но каким-то образом им удавалось создавать довольно гармоничный звук.

Люди вокруг меня орали подбадривающе и топали ногами. Я чувствовала себя немного неуютно в толпе, без моих насекомых, способных предупредить, так что силой пробилась в передний ряд. Гермиона стояла рядом со мной, широко улыбаясь.

Это было именно то, чего она ожидала, когда решила отправиться в школу магии; я могла прочесть это по её лицу.

Теперь скелеты что-то собирали; они вытаскивали кости из своих приятелей и создавали нечто, что немного напоминало мне трон, за исключением того, что оставшиеся скелеты начали бить своими костями по нему в барабанном ритме, и удары в разных местах вызывали звуки разной тональности.

Вокруг меня бушевала толпа, и я обнаружила, что ухмыляюсь вслед за всеми.

Я раньше никогда не была на концерте. В последние два года перед смертью я проводила большую часть своего времени бодрствования тренируясь, выслеживая Бойню 9 и готовясь к концу света.

Ажиотаж был заразительным, и я обнаружила, что моя нога отстукивает ритм помимо моей воли. Музыка была хороша, странная комбинация рока и чего-то ещё, чего я раньше не слышала. Хотя с момента предательства Эммы, мне стало как-то не до прослушивания большого количества музыки, так что теперь всё это было странным ощущением для меня.

Сейчас я оставалась единственной, кто не танцевал. Слизеринцы и гриффиндорцы танцевали друг рядом с другом, и я видела сияющего Дамблдора. Всё это время это был его план; была ли у этих скелетов какого-то рода магия, которая делала их музыку такой завораживающей, или они просто были настолько хороши? Была ли это массовая истерия, или все просто весело проводили время?

Я обнаружила, что начала танцевать вместе со всеми остальными, практически против моей воли. Танцами я тоже не занималась со времён Эммы.

Странно, что я отказывала себе в музыке и танцах; можно было винить Эмму, но именно я их бросила.

В груди моей разливалось странное ощущение; нечто, что я практически забыла, и мне потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, что же это такое.

Я что, веселилась?

Когда на кону стояла вселенная, веселье было последним, что приходило мне на ум. До этого я была одержима Эммой, Софией и Мэдисон.

Последний раз, когда я давала волю чувствам и веселилась, был в возрасте моего нынешнего тела, и я знала, что я не такой уж хороший танцор. Гермиона справлялась лучше, чем я, а она была ужасным танцором.

Невилл, на самом деле, танцевал не так уж и плохо, а Драко выглядел так, словно был рождён, чтобы танцевать. Я убедилась, что держу дистанцию между собой и остальными; без чувств моего роя, в толпе легко можно было получить удар ножом.

Несмотря на это мелкое беспокойство, оставшаяся часть моего разума была сметена прочь, и в первый раз за долгое время, я дала волю чувствам и на самом деле наслаждалась.

Я скорбела долгое время, не осознавая того. Я скорбела и оплакивала потерю своего детства.

Может, теперь настало время, пускай и на короткий период, хоть немного его вернуть.

Глава 35. Смертенины

– Может, не стоит? – пробормотала Миртл.

После двух часов Танца Скелетов я устала и обнаружила, что хочу лишь отправиться в свою комнату и отдохнуть. Но я обещала Миртл, и это значило, что мне нужно по крайней мере появиться.

– Именно ты хотела пойти, – сказала я. – Хочешь отступить?

Миртл засопела.

– Ты просто хочешь вернуться и проводить время со всеми своими живыми друзьями.

– Это неправда, – сказала Гермиона. Она каким-то образом ухитрилась утянуть Невилла и Милдред за собой. – Мне очень интересно, как проходят вечеринки у привидений.

– Я слышал, как, – сказал Невилл. – Именно поэтому я взял с собой это.

Он приподнял банку… чего-то.

– Что это? – спросила Милдред.

– Привидения любят приносить на свои вечеринки самую протухшую еду, какую только могут достать… они считают, что если запах будет достаточно силён, то они смогут его унюхать, а может и попробовать немного, – сказал Невилл. – Это Сюрстрёмминг⁽²³⁾; предполагается, что это самая вонючая еда в мире.

– Это… действительно предусмотрительно, – сказала я.

Я не обеспокоилась тем, чтобы что-то с собой взять.

– Мы что-нибудь принесли, Милдред?

– Эм-м… я Миллисент, – сказала Милдред. – И нет… мне кажется, ни одно из привидений не сможет унести ни один из подарков.

Мы направлялись в одно из более просторных подземелий, и при помощи насекомых я видела, что они приложили все усилия, чтобы украсить его. Повсюду были чёрные свечи, испускавшие голубоватое сияние, и имелся возведенный помост, на котором призрачные музыканты играли на призрачных инструментах. Мелодия была сверхъестественно-мрачная, но всё же каким-то образом прекрасная.

Тут и там стояли Танцующие Скелеты, и привидения роились вокруг них, возбуждённо переговариваясь и собираясь в маленькие группы вокруг каждого. Я заметила стол, уставленный гниющей едой; мои насекомые были бы в восторге от такого, но холод делал их вялыми. Привидения проходили сквозь еду, словно могли вернуть утерянное чувство вкуса, пускай и всего лишь на мгновение.

Над столом висела люстра, сиявшая тысячей свечей голубоватого цвета. Сотни привидений, большая часть которых танцевала вальс.

Я вытащила палочку, и Гермиона и остальные тут же насторожились.

– Здесь будет холодно, – пояснила я.

Я наложила согревающее заклинание на себя, затем на остальных. Гермиона овладела заклинанием, но у остальных пока ещё не получалось. Оно уже оказалось удобным пару раз, в более холодные дни в подземельях, хотя Снейпу и не нравилось его использование рядом с определенными зельями; очевидно, температура окружающей среды иногда оказывала влияние на ингредиенты.

Вследствие этого я научилась исключать определенные части своего тела из воздействия согревающего заклинания; для такого я не придумала других применений, но Гермиона, кажется, считала, что старшие студенты, может быть, даже заплатить будут согласны, чтоб ему научиться, хотя она рекомендовала подождать до зимы, когда цена окажется выше.

Когда мы вошли в подземелье, я увидела подлетающего к нам Почти Безголового Ника. Он сердито смотрел на Миртл.

– Она со мной, – пояснила я. – Мой «плюс один».

Он посмотрел на меня, и на мгновение показалось, он хочет возразить. Наконец, он сказал:

– Пока ты следишь, чтобы она не доставляла неприятности, как в прошлом году.

Обернувшись к Миртл, Ник сказал:

– Держи свои стенания при себе. Никто не любит нытиков на Смертенинах.

–Смертенины? Чьи? – спросил Невилл.

Он, кажется, многое знал о жизни и времяпрепровождении привидений.

– Мои! – гордо ответил Ник. – Мы просто совместили их с афтепати Танцующих Скелетов. Такая честь!

Я заметила несколько живых учеников, смешавшиеся с привидениями. Большинство из них были с Рейвенкло, вероятно заманенные сюда той же причиной, по которой пришла Гермиона. Они по большей части игнорировали привидений, сосредоточившись на Скелетах.

– Так что, кто-нибудь знает, в чём фишка со Скелетами? – спросила я, когда Николас развернулся, чтобы уйти. – Они как привидения, или они зачарованные артефакты, или что? Они великие музыканты, и если магия может такое делать… я и правда впечатлена.

– Я слышала, что это результат магического инцидента, – сказала Гермиона. – Убило всю труппу, но не до конца. Они решили не падать духом, и после смерти оказались более успешны, чем когда были живыми.

– Привидения завидуют им, – сказала Миртл, глазея на ближайшего скелета. – Они могут на самом деле трогать вещи, и некоторые даже говорят, что они могут обонять запахи, хотя носов у них и нет.

– Это ничем не подтвержденный слух, – сказало привидение поблизости. – И они не разговаривают.

По логике, скелеты должны были уметь разговаривать. Если они могли дуть в трубы, то для разговоров их возможностей должно было хватать.

Невилл поднял свою банку:

– Куда мне это положить?

Я указала на стол. Он подошёл к столу, нашел пустую тарелку и открыл банку.

Ближайшие к нему студенты начали зажимать рты и разбегаться, хотя привидения, наоборот, начали собираться ближе. Невилл выглядел слегка зеленоватым в районе подбородка.

Мои насекомые, внезапно, ожили и возбудились.

Принимая во внимание, что я начала ощущать запах с того места, где находилась, я решила на какое-то время остаться в этой части комнаты. Я слышала со стороны Гермионы сдерживаемые рвотные позывы, да и от большинства других учеников тоже, и я целенаправленно удерживала лицо ничего не выражающим. Вытолкнуть свои эмоции в насекомых было не так уж трудно.

– Тебе следует потанцевать, – сказала я Миртл.

– Что? – спросила она. – Никто не захочет…

– Здесь больше мужчин-привидений, чем женщин, – объяснила я. – И это означает, что у тебя довольно хорошие шансы.

И вот она я, выступающая в роли эксперта по танцам. Никогда ещё мне такого не доводилось. До Эммы я была слишком юной. После травли я стала затворницей. Как только я стала Рой… ну, там не было времени танцевать, а уж когда я превратилась в Шелкопряд – и подавно.

Выбросить всё из головы и выйти на танцпол, было странно катарсичным; и я могла понять, почему люди наслаждаются подобным.

Приблизившись к ближайшему скелету, не окруженному людьми, я сказала:

– Парни, вы просто супер!

Его голова повернулась ко мне; в глубине его глазниц виднелось тёмное сияние, но мимика и жесты не были враждебными, по крайней мере, в тех частях тела, что у него имелись.

– Спасибо, – сказал он. Голос его был странно глубоким. – Я Билли Боунс.⁽²⁴⁾

– Боунс… не слишком ли это очевидно? – спросила я.

– Сценический псевдоним, – ответил он. – Мы решили оставить свои старые личности в прошлом, и преобразить самих себя. Тебе и самой это знакомо, не так ли?

Я застыла, холодок пробежал по спине.

– Что вы имеете в виду?

– Ты загадочная американка, – ответил он. – Та, о которой никто ничего не знает. Убийца тролля и Демоническая Ведьма Хогвартса.

– Люди так меня называют?

– Даже мы слышали о тебе, – пояснил он. – А мы знамениты.

Я нахмурилась.

Логично, что родители учеников узнавали обо мне из писем своих детей, но что я оказалась знаменитой, было странно. Конечно, магическая Британия представляла собой эквивалент маленького городка, и люди в таких городках любят сплетничать, но тем не менее, это причиняло неудобства.

За мной уже охотился, по крайней мере, один Пожиратель Смерти. Я подозревала, что это был Эйвери; парень, которого я макнула в зелье волдырей, был его племянником, и у него, вероятно, имелся на меня зуб. Насколько я знала, младший Эйвери уже был Пожирателем Смерти.

Билли наклонился вперёд:

– Хотя есть что-то в твоих глазах… не могу сказать, что именно.

Я достаточно часто видела, как призраки пялятся на меня, и эти слова вызвали во мне небольшую паранойю. Я быстро опустила взгляд. Сомневаюсь, что скелет был легилиментом, но это не являлось невозможным. В конце концов, когда-то он был волшебником. Он, кажется, не носил палочку, но оставалась возможность беспалочковой магии.

– Нам завидуют и нас жалеют одновременно, мы существа, принадлежащие двум мирам, – сказал Билли Боунс. – Лучше, чем привидения, но не совсем люди. Уверен, что ты ощущаешь то же самое, будучи магглорожденной в доме змей.

– Мне не завидуют, – ответила я. – Боятся иногда, но завидовать?

– Люди завидуют силе. Они, может, и не говорят, что завидуют, но это правда. Слизеринцы уважают силу и завидуют ей больше, чем все остальные дома. Подозреваю, что ты заметила, что в последнее время с ними стало легче иметь дело, правда?

Я медленно кивнула.

– Ты был слизеринцем? – спросила я.

– Магглорожденный, когда-то, – сказал он, но, тем не менее, кивнул. – Дом не всегда был таким, как сейчас. Были времена, когда магглорожденный мог присоединиться, и тогда как там всегда был какой-то стресс, ты мог проложить себе дорогу, при условии, что мог доказать, что ты достоин. Теперь всё не так, как я слышал… за исключением тебя.

– Боюсь, что мне придётся создать несколько новых привидений, прежде чем меня оставят в покое, – признала я. – Что сделает мои следующие шесть лет в школе слегка неловкими.

В моем арсенале не было ничего, что могло бы справиться с привидениями, и из того, что я видела, они, как правило, таили обиды очень долгое время.

Была ли у Волдеморта такая проблема? Преследовали ли его привидения его жертв, или у волшебников было нечто вроде ловушек на привидений, как у Охотников, чтобы избавляться от раздражающих духов с астрального плана?

– Тебе не будет легко, – сказал он. – Не с тем, что приближается. Война на горизонте, и все об этом знают. Это наше последнее выступление в Британии; мы отправимся в длительное мировое турне, пока всё тут не закончится.

– Всё настолько плохо?

– Последователи Сама-Знаешь-Кого любят нелюдей ещё меньше, чем магглорожденных. Они полностью готовы использовать тех, кто может быть полезен, но остальные? Если он победит, тут, скорее всего, станет неуютно.

– Почему тогда никто ничего не делает? – спросила я. – Волдеморт, может, и является вторым по силе волшебником в Британии, но его люди – нет.

– Кто лучше в сражениях? Законопослушный гражданин или преступник? Уверен, что ты такое видела и в маггловском мире.

Я кивнула.

– Пожиратели Смерти сражаются часто и сражаются хорошо, а большинство волшебников просто хочет, чтобы им позволили мирно жить своими жизнями. Они полагаются на авроров, чтобы те их защитили, но авроров недостаточно, чтобы сделать то, что необходимо.

Я нахмурилась.

Это была проблема партизанской войны.

Общество, как правило, было большим и имело фиксированные месторасположения, места, где враг мог атаковать, обладая твёрдой уверенностью, что цель будет на месте.

Партизаны, как правило, растворялись в тумане, нападали и затем исчезали. Всё было ещё хуже, если они получали поддержку от местного населения, что практически всегда и происходило в маггловских конфликтах.

Людям Волдеморта не нужна была такого рода поддержка. Если они были умны, волшебники могли сами снабжать себя практически всем необходимым, а то, чем не могли себя обеспечить, вроде еды, они могли получить от магглов.

В каком-то смысле они были как кейпы-суперзлодеи. Замаскировавшись, они совершали преступления, а затем растворялись среди населения.

Лучшим способом справиться с партизанской войной было поддерживать население счастливым, чтобы они изначально не восставали. Но этот корабль уже отчалил.

Чистокровные ощущали угрозу со стороны магглорожденных, отчасти из-за того, что те пытались изменить статус-кво. Они угрожали власти старого порядка, и люди всегда становились беспокойными и, как правило, начинали бунтовать, когда считали, что их позиции в обществе стали непрочными.

Я не видела решения проблемы, иного, нежели просто сжечь всё дотла и начать заново, и я вообще-то была не в состоянии проделать такое.

– Было мило поболтать с тобой, – сказал Билли Боунс. – Но я обещал танец юной леди.

Старшая ученица Рейвенкло приблизилась, неуверенно глядя на меня, но затем Билли взял её под руку, и они присоединились к танцующим на танцполе.

И они были не одни такие; я видела Милдред… эм-м, Миллисент, танцующую с одним из скелетов. Это была странно выглядящая пара.

Миртл танцевала с пожилым привидением, носящим нечто, выглядящее как средневековая броня. Ранее я не видела выражения счастья на её лице, и сейчас она на самом деле выглядела практически хорошенькой.

Гермиона бочком придвинулась ко мне.

– Здесь есть привидения, которым больше тысячи лет! – воскликнула она. – Я поговорила с некоторыми из них! У них потрясающие истории, хотя никто из них не захотел рассказывать о том, как они умерли.

– А тебе бы захотелось? – спросила я, глядя на нее. – Вероятно, лучше всего не спрашивать. Это как спрашивать кого-то об ощущениях от травли, за исключением того, что тут всё ещё хуже.

Она секунду смотрела на меня, затем кивнула.

– Вот так, я считала, должен был выглядеть приезд в Хогвартс, – сказала она, оглядываясь, – Не…

– Травля и угрозы смерти? – я покачала головой. – Люди везде одинаковы, будь они волшебники, ведьмы или магглы. Они мелочны и грызутся друг с другом. Дай им немного силы, и всё станет ещё хуже.

Гермиона бросила на меня взгляд.

– Ты и правда цинична для одиннадцатилетней.

– Сказала двенадцатилетняя, – ответила я. – Здорово, наверное, иметь столь подавляющий и всеобъемлющий опыт.

Нахмурившись, она слегка толкнула меня.

– Не всем нужно носить ножи в школу.

Я пожала плечами:

– Должно быть, было прелестно ходить в школу, где нет постоянной угрозы получить удар ножом.

После этого мы обе затихли.

Этим вечером я ни с кем не танцевала; привидения были немного чересчур призрачны на мой вкус, а Скелеты оказались монополизированы старшими учениками. В любом случае, я всё равно никогда не умела танцевать вальс.

Тем не менее, мы остались на пару часов, и неизбежно вечер закончился, к всеобщему удовлетворению. К тому моменту, я была истощена, ситуация, которая, кажется, происходила всё чаще и чаще в эти дни. Может быть, я страдала от психологического перенапряжения, из-за необходимости всегда быть настороже.

Милдред сразу отправилась спать, но я чувствовала себя потной и поэтому решила принять ванну. Погрузившись в тёплую воду, я закрыла глаза.

Пожиратели Смерти собирались напасть на меня летом; как минимум, они будут поджидать на вокзале. Мне предстояло придумать план, как справиться с этой проблемой. Скорее всего, мне придется скоординировать план с тем, кого там Дамблдор выбрал на роль моего опекуна.

Я, вероятно, могла ускользнуть прочь, прежде чем они меня поймают, но меня беспокоило то, что железнодорожный вокзал будет идеальным местом для нападения на магглорожденных. У них никогда не будет лучшей возможности разом собрать так много магглорожденных в таком небольшом месте.

На вокзале имелись авроры, но если у Пожирателей были люди в Министерстве, то они могли использовать Империо на аврорах ещё до того, как те отправятся на работу.

Именно это я и сделала бы, если бы управляла организацией Волдеморта и ненавидела магглорожденных. Это стало бы превосходным местом для начала войны, и это невероятно затруднило бы работу Министерства по поддержанию Статута Секретности.

Министерство, вероятно, обставило бы всё так, чтобы это выглядело атакой террористов, но туда оказались бы вовлечены маггловские следователи, и всё оказалось бы труднее прикрыть.

Сможет ли Министерство в будущем продолжать сохранять секретность? В мое время сотовые телефоны были уже повсеместно, и они продолжали улучшаться. Сколько времени пройдет до того момента, когда какой-то маггл сделает снимок, который Министерство не успеет перехватить, прежде чем тот попадет в интернет.

Смогут ли они вообще управлять интернетом? Это потребует людей с технической смекалкой, которые являлись противоположностью волшебному обществу.

Будь я на их месте, я бы организовала магглорожденным получение обычного образования, наряду с магическим. Я бы отправила их в колледж, в армию и технические сектора, и затем у меня были бы люди во всех составляющих частях маггловской жизни.

Бывший военный магглорожденный, вместе с магглорожденным из полиции, смогли бы научить авроров лучше делать свою работу, и это сделало бы волшебный мир безопаснее, исходя из предположения, что я была доброжелательным Министром Магии.

Я нахмурилась.

Мои насекомые ничего не видели и не слышали, чуяли странный запах. Хотя и не могли его распознать.

Я прислушалась сама, своими ушами, и не услышала ничего.

Он пах не как яд, нагнетаемый через вентиляцию, и никто из моих насекомых не умирал и не засыпал. Хотя это был химический запах; пахло практически так же, как спиртное.

Дверь в ванную открылась; на другой стороне никого не было.

Я бросилась за палочкой.

Мои насекомые видели рябь на воде на полу; выглядело как отпечатки ног, хотя я ничего не слышала.

Выстрелив режущим заклинанием, я увидела, как пол обагрился красным. Я снова ударила, но неожиданно ощутила руки, сомкнувшиеся на моем горле; стало очень трудно дышать.

Огромная сила сунула меня под воду, и палочка выпала из моей руки. Я схватила незримые, невидимые руки, пытаясь отогнуть назад большой и остальные пальцы. Всё было бесполезно; в моих руках не было силы, и кто бы это ни был, он был очень силён.

Практически помимо моей сознательной воли, насекомые начали появляться роями из вентиляционных отверстий. Они появлялись отовсюду, и среди них были насекомые, насчёт которых я даже и не подозревала, что могу их контролировать.

Я продолжала бороться, даже ощущая, как насекомые жалят того, кто пытался задушить меня до смерти. Они продолжали кусаться и жалить, и на мгновение я ощутила надежду.

Мои легкие горели подобно раскаленной лаве, я царапалась и пихалась. Мои ноги скреблись по дну ванны в поисках опоры, но продолжали соскальзывать.

Всё погрузилось во тьму.

Глава 36. Уборка

Я очнулась и обнаружила, что лежу на полу, в десяти футах от ванны, и с выворачивающим наизнанку кашлем исторгаю из себя воду. Рядом лежала отрезанная рука, выглядевшая довольно знакомой. Это была рука ребёнка. Девочки.

Мои руки всё ещё тряслись от адреналина, так что прошло немного времени с момента, когда я потеряла сознание.

На полу рядом с ванной ширилась лужа крови. Продолжавший расти рой насекомых покрывал то, что должно было быть телом; но в нескольких просветах, не занятых насекомыми, было видно, что там ничего нет.

Что случилось? Последнее, что я помнила – удерживание под водой и отчаянное желание убраться прочь.