Текст книги "Палочка для Рой (ЛП)"

Автор книги: ShayneT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 72 страниц)

Пытался ли он сказать, что я буду убита или что просто, в конце концов, окажусь в Визенгамоте?

– Я не допущу, чтобы вы стали знаменем для этих маглорожденных террористов, – сказал он. – Будь моя воля, вас исключили бы прямо сейчас, но в попечительском совете до сих пор достаточно тех, кто поддерживает Дамблдора, так что мне нужно найти законные основания.

Он подался вперед.

– Пожалуйста, дайте мне повод, – сказал директор. Улыбка его была не особенно приятной. – И если я пропаду без вести, то все узнают, что это ваших рук дело. Тогда вы также окажетесь в Азкабане.

Я встала.

– Не знаю, почему вы считаете, что я какой-то ужасный человек, – сказала я. – Просто меня преследует злой рок.

– Злой рок? – переспросил он.

– Так получается, что Пожиратели Смерти умирают, оказавшись рядом со мной, – сказала я, бросая взгляд на его рукав.

На лице его не дрогнул ни один мускул.

– Но за исключением того раза с троллем, и с дуэлью, и нескольких инцидентов во дворе школы, я была образцовой ученицей.

– А слухи о том, что вы оборотень?

– Можете понаблюдать за мной во время следующего полнолуния, – живо отозвалась я. – Обещаю, что не стану отгрызать вам лицо или что-нибудь другое!

Он остановился и посмотрел на меня оценивающе.

– Я не очень хорошо отношусь к угрозам, – сказал директор.

– Если я не оборотень, то это не угроза, – ответила я. – А я не оборотень. Пожиратели Смерти в поезде так и не коснулись нас, и даже если бы коснулись, оборотни заразны только ночью в полнолуние. Профессор Трэверс обучил этому нас, первогодок, в прошлом году.

Трэверс был засранцем, но при этом оставался хорошим учителем Защиты.

– Идите, мисс Эберт, – сказал он. – И подумайте над тем, о чём мы говорили.

– Мне нужно в класс Защиты, – сказала я живо. – Не хочу пропустить первый урок.

Покинув кабинет директора, я принялась подслушивать.

– Она настолько плоха, насколько я слышал, – сказал директор Роули. – Боюсь, пропащий случай.

– Вы уверены, что это наилучшая тактика? – осторожно спросил Снейп. – По моему опыту, мисс Эберт способна реагировать на доводы, если те выражены должным образом.

– Вот она, проблема с этой школой, – сказал Роули. – Дети думают, что взрослые должны им угождать. Такого не будет, пока я тут за старшего.

Я нахмурилась. Я всё ещё не была уверена, что он не Пожиратель Смерти – в кабинете имелись портреты прошлых директоров, и говорить о чём-то по-настоящему опасном в их присутствии было бы не слишком умно.

Я едва-едва успела вовремя на свое место.

В центр комнаты вышел красивый мужчина.

– Уверен, все вы знаете, кто я, – сказал мужчина. – Моя слава простирается от темнейших берегов Африки до Великой Китайской Стены. Я автор более чем дюжины книг, лауреат многих премий и ваш учитель Защиты.

Этого мужчину нам вкратце представили утром, до того, как мы узнали о директоре.

– Меня зовут Гилдерой Локхарт, – сказал мужчина, глубоко поклонившись.

Он улыбнулся, и Гермиона рядом со мной мечтательно вздохнула.

Я уставилась на него с подозрением.

– На нашем первом уроке, – сказал он, – мы поговорим о биче волшебников... корнуэльских пикси.

Что-то в накрытой тканью клетке пожирало моих насекомых быстрее, чем я успевала их посылать. Я напряглась и положила руку на палочку.

Он сдернул покрывало с клетки и открыл её.

И воцарился хаос.

Глава 66. Лимонад

– Да, мисс Эберт, такого… энтузиазма я не ожидал, – проговорил Локхарт.

Оказывается, кровь у корнуэльских пикси – голубого цвета. Я этого не знала. Удивительно, что в природе встречается кровь цвета электрик.

– Они летели прямо на меня, – сказала я безучастно. – Пришлось защищаться.

– Разве нельзя было их просто оглушить? – едва слышно спросил он.

– Можно, наверное, – ответила я. – Но я читала, что они плодятся как тараканы, и если дать им ускользнуть, то вскоре всё вокруг будет кишеть ими. А то в прошлом году у нас тут боггарты по всему замку разбежались, знаете ли.

– Я кое-что слышал об этом происшествии, – сказал он. – Разве вы не были к нему причастны?

Я пожала плечами.

Все остальные присутствующие в классе, кажется, пребывали в полнейшем шоке. Вот честно, что за странные люди – уже целый год ведь со мной проучились.

Я гордилась тем, что Гермиона тоже сделала несколько успешных выстрелов – остальные и на такое не сподобились.

Когда пикси вырвались на свободу, большинство учеников просто застыли на месте. Те несколько, что не замерли, были участниками дуэльного клуба, и мне следовало приглядывать за ними.

– У меня проблемы? – спросила я.

Часть меня практически желала, чтобы так оно и было. У меня был план побега из Хогвартса, и мне теперь, когда я знала, где находятся магические места, скорее всего удалось бы без особых проблем добраться до Франции. Если бы не необходимость бросить Гермиону и Невилла, и остальных, то я, возможно, уже прибегла бы к этому варианту.

В конце концов, почему я должна спасать людей, которые были слишком глупы, чтобы спасаться самостоятельно?

Волдеморт был большой шишкой в Британии, но я сомневалась, что он пользуется большой поддержкой в остальном магическом мире. Американцы расставили бы всё по своим местам, если бы он начал причинять слишком много проблем.

Моя мантия была покрыта кровью пикси. Я очистила её при помощи заклинания.

Локхарт покачал головой:

– Пять баллов Слизерину за довольно энергичную защиту. Хотя, боюсь, мне придется изменить план урока для других классов – это были единственные пикси в моём распоряжении.

– У вас остались тела, – указала я. – Некоторые из них частично сохранились. Почему бы не разобрать на уроке их строение?

Он вытаращился на меня на мгновение, затем улыбнулся.

– Превосходная идея, мисс Эберт. Если жизнь подсовывает тебе лимоны – делай из них лимонад.

– Я слышала, что корнуэльские пикси также используются в качестве ингредиентов в некоторых зельях, – сказала я. – Вы можете спросить профессора Снейпа, не пригодится ли ему что-нибудь из оставшегося.

Локхарт задумчиво нахмурился.

– Вы полны идей, юная леди.

– Жизнь заваливает меня лимонами, – лукаво ответила я. – Приходится давить из них лимонад, пока меня саму не раздавило.

Мгновение он пристально смотрел на меня.

– Практические занятия – это здорово, – сказала я. – А вы ещё будете нам приводить монстров для убийства?

– Я думаю, это будет единственный раз, – осторожно ответил он. – Мне казалось, что слухи о вас преувеличены.

Я пожала плечами.

– Сплошное враньё, – пояснила я. – Я самая обычная двенадцатилетняя девочка.

– Как-то с трудом верится, – ответил Локхарт.

– Да кого угодно спросите, – предложила я.

Из-за спины послышалось несколько скептических хмыков, но я предпочла их не заметить.

– Я хотел провести внеплановую контрольную, – сказал он наконец. – Но, кажется, у нас не хватит времени. Пожалуйста, изучите первые три главы моей книги «Обходя Оборотней».

Мы дружно кивнули.

Когда мы вышли из комнаты, Гермиона повернулась ко мне:

– Правда он симпатичный?

– Н-да? – с сомнением спросила я.

Даже в прежнем теле он был не в моем вкусе, а в новом такого рода мысли вообще даже не приходили в голову.

В любом случае, это было бы отвратительно.

– Но я вспомнила, ты говорила, что люди врут, врут даже в книгах, – сказала Гермиона. – И эти статьи в газетах о том, что мы оборотни, заставили меня сомневаться в некоторых вещах, которые я прочла.

– И ты решила... – медленно произнесла я.

– Мне кажется, он мошенник, – сказала она, понизив голос.

– Правда?

– Я прочитала все его книги три раза, – пояснила Гермиона. Она слегка покраснела. – И поначалу я была очень, очень впечатлена. Но затем начала замечать, что хронология не сходится.

– Интересненько, – заметила я.

– По идее, он сражался с Оборотнем Вога-Вога в Австралии в то же самое время, когда изгонял баньши в Тайланде.

– Может, он аппарировал?

– Чем дальше аппарируешь – тем опаснее становится. Может Дамблдор смог бы аппарировать так далеко, но больше никто. Большинство волшебников едва ли смогли бы аппарировать через всю Британию за один раз; это одна из причин, почему мы используем портключи.

– Может, он использовал портключ, – предположила я.

– А ещё он спасал Гигантского Огненного Краба в лесах Фиджи и сражался с вампирами в Румынии в один и тот же день, – сказала Гермиона. – Есть и другие нестыковки.

– Может, он ошибся с датами, – ответила я. – Он мог просто опечататься, или редакторы могли допустить ошибку при подготовке текста.

– Но не в таком же количестве, – возразила она, хмурясь. – И мне и правда хотелось верить, что в этом году у нас будет хороший профессор защиты. Профессор Трэверс в прошлом году был хорош, пускай и немного...

– Догматичен? – мягко спросила я.

– Что если Локхарт всё это выдумал? – спросила она в ответ.

– Может, он преувеличил несколько вещей, чтобы выглядело лучше, – ответила я. – Это называется художественной условностью.

Она уставилась на меня.

– Ты на самом деле Тейлор, или трансфигурированный Пожиратель Смерти?

– Надо держать палочку наготове, когда ты спрашиваешь меня о подобном, – последовал мой ответ. – Но я – и правда я. А что?

– Почему ты его так защищаешь? Я думала, ты будешь первой, кто отнесётся к нему с подозрением.

– Надеюсь, что он так хорош, как сам говорит, – ответила я. – Потому что это нам потребуется, чтобы двигаться дальше. Если он мошенник, то мы разберёмся, когда дело дойдет до этого, точно так же, как в случае, если он Пожиратель Смерти.

Если он Пожиратель Смерти, то это, скорее всего, будет мой последний год в школе. Я не сказала этого, но на лице Гермионы отразилось понимание.

Глупое правило «не убивать».

– Буду приглядывать за ним, – сказала я. – Но сейчас мы и правда ничего не можем поделать. Кажется, я не нравлюсь директору, так что если я примчусь к нему с жалобами, что профессор Защиты – мошенник, то он, скорее всего, не станет меня слушать. И, может быть, Локхарт окажется неплох.

– Безответственно было выпускать пикси, – отозвалась Гермиона. – Особенно, когда он знал, как ты отреагируешь.

– Может, в этом и был смысл, – ответила я. – Он выпустил их в нашем классе. Может, он пытался увидеть, как я отреагирую.

Судить меня по моим действиям. Манипулятивно, но я могла понять порыв. До него доходили слухи обо мне, и он поставил эксперимент, чтобы посмотреть, насколько они правдивы. Неплохой ход мыслей. Также это натолкнуло меня на мысль, что он не Пожиратель Смерти – им не было нужды меня испытывать. Они отлично знали, как я отреагирую.

Тем не менее, оставалась вероятность того, что он окажется мошенником. В будущем нужно будет внимательней отнестись к тому, как он учит класс. Если он окажется хорошим учителем, то меня не особенно будет волновать, как сильно он приукрашивал свои приключения.

Губы Гермионы сжались. Идея того, что книги лгут ей, оскорбляла её до мозга костей, а то, что Локхарт, благодаря тому, что он хороший лжец, пожинает выгоду, приводило её в ярость.

Лично меня это не волновало. Волшебники были доверчивыми. Отсутствие телевидения и радио, и десятилетиями практически один источник новостей – всё это сделало их легковерными.

Судя по всему, маглы в это время, пожалуй, были более доверчивы, чем в моё. Предыдущее поколение, вероятно, было ещё более доверчиво. Где-то я слышала, что сорок процентов мужчин, сражавшихся во время Второй Мировой, не умели читать.

Такое население поверило бы чему угодно, благодаря чему люди вроде Ф.Т. Барнума⁽⁴²⁾ могли пришить половину обезьянки к рыбе, и люди верили ему.

Волшебники получали преимущества только начального образования, прежде чем отправиться в школу, которая не учила их ничему, кроме как вещам по их специальности. И хотя образованные люди тоже могли быть доверчивыми, отсутствие базового понимания политики и истории делало всех менее подготовленными к столкновению с тем, что они читали.

Даже стратегия Амбридж выглядела подозрительно.

Скорее всего, она проталкивала законопроекты на максимальной скорости, пока у неё всё ещё была поддержка из-за «чрезвычайности» ситуации, в которой её избрали.

Тем не менее, выставляя оборотней козлами отпущения, она, скорее всего, создавала больше проблем, чем решала.

С большой вероятностью такая политика бросит их в объятия Волдеморта – просто чтобы защитить самих себя. А выставление маглорожденных козлами отпущения могло создать подлинное движение сопротивления.

Ей следовало бы вводить изменения более плавно, но где-то отчасти Амбридж проводила эти решения для умиротворения публики. Людям нравится видеть, что власти что-то делают – тогда они чувствуют себя в большей безопасности.

Даже если это ничего не даст, в глазах политика делать хоть что-то всегда было лучше, чем ничего не делать.

В реальности, иногда ничего не делать было самым лучшим решением.

– Я слышала, тебя в этом году попросили стать загонщицей, – сказала Гермиона. – Собираешься попробовать?

– Милли тебе рассказала? – спросила я.

Она кивнула.

– Нет, – ответила я.

– Это хороший способ быстро стать популярной, – сказала она. – Кстати, я слышала, Гарри ходил на пробы.

– Год назад я бы ответила, что это всего лишь предлог, дабы усадить меня на метлу там, где кто-нибудь сможет меня ранить или убить, – добавила я. – Но теперь я так не думаю.

– Так почему нет?

– Роль загонщицы сделала бы меня популярной среди слизеринцев, – объяснила я. – Но что бы ощутили другие факультеты?

Гермиона нахмурилась.

– Как будут ощущать себя Гарри и близнецы, когда я попереломаю им руки, наставлю синяков под глазами и выбью парочку зубов? – спросила я, покачав головой.

– У меня уже репутация сумасшедшей психопатки. Зрелище того, как я среди поля на высоте избиваю людей до потери пульса, сделает всё ещё хуже.

– В Дуэльном клубе ты так делаешь, – сказала Гермиона.

– Там это считается допустимым... с волшебной точки зрения, – ответила я. – Загонщица... это станет напоминанием о том, что я сотворила в тот раз при помощи носка, набитого галлеонами.

– Хорошо, – сказала она. – Я просто подумала, что тебе это будет в радость.

– Может и будет, но оно не стоит риска потери дружбы, – ответила я. – И подозреваю, что до того, как это закончится, нам придется объединить все четыре факультета, если мы хотим справиться с минимальными потерями.

– Может, из тебя бы вышел ловец?

– Ты не забыла, что я узнаю про всё наперёд? – спросила я.

– Ты провидица?

– Верно. Это будет нечестно по отношению ко всем. Насколько прикольной станет игра, если я каждый раз буду ловить снитч в первые пять минут? Насколько быстро все меня возненавидят? – спросила я. – Даже если бы я каким-то образом сумела отключить силу провидицы, чего я не стану делать, ведь это оставит меня уязвимой, хоть кто-нибудь мне поверит, что я её всё же отключила?

Она нахмурилась, затем вздохнула.

– Если одна команда всегда побеждает, то всё веселье пропадает, – сказала я.

– Так как ты собираешься перетянуть всех на свою сторону? – спросила Гермиона. – И что ты собираешься делать с ними, если всё же заполучишь? Мы просто школьники.

– Школьники уже убивали Пожирателей Смерти ранее.

– Ты убивала Пожирателей Смерти, – сухо отозвалась она. – Множество людей даже не верят, что ты на самом деле школьница.

Я изо всех сил сохранила безучастное выражение лица.

– Некоторые думают, что ты на самом деле аврор под Обороткой в форме маленькой девочки или что ты – реинкарнация Гриндевальда, и это вообще нелепо, принимая во внимание, что он до сих пор жив. Некоторые считают тебя Королевой Боггартов, или что ты маленькая девочка, которой овладел дух демона.

От последнего предположения мне стало немного не по себе, но я опять не позволила, чтобы на моём лице отразилось хоть что-то.

– Но я знаю, кто ты, – продолжила Гермиона.

– И кто же? – заинтересовалась я.

– Гений, – ответила она. – Я имею в виду, некоторые люди гениальны в математике или физике, и некоторые гении в... эм... причинении вреда людям.

Я безжизненно посмотрела на неё.

– Только тем людям, которым ты вынуждена причинить ущерб, – торопливо сказала она. – Я знаю, что ты никогда не навредила бы невинному человеку.

– Точно, – сказала я.

В тот единственный раз, когда мне всё же пришлось, имелись смягчающие обстоятельства. Это было убийство из милосердия.

– Ты готова к уроку по культуре волшебников? – спросила Гермиона. – Я волнуюсь.

– А я нет, – отозвалась я. – У них было лишь пару дней на подготовку, так что всё, вероятно, будет сделано наспех и в оскорбительной форме.

– Ну, они всю свою жизнь жили как волшебники, так что должны хоть что-то знать о предмете.

– Они поставят преподавателем чистокровного, – ответила я, – и он не будет знать того, что знаем мы. Всё, что он будет знать, так это то, какие действия маглорожденных раздражают чистокровных.

– Ну, разве не будет хорошо по крайней мере узнать, как не раздражать их? – спросила Гермиона.

– Возможно, – отозвалась я. – Но полукровка в роли профессора был бы лучше. Кто-нибудь, знающий, как работают оба мира, смог бы рассказать нам, насколько резко расходятся эти миры.

– Может, ты ошибаешься, – сказала она. – По крайней мере, этот профессор не публиковал никаких книг.

– Посмотрим, – ответила я.

Мы направились в отведённый для нас класс. Урок культуры волшебников был втиснут в тот период, в котором обычно у нас было свободное время.

Это означало, что у чистокровных детей будет дополнительно три часа в неделю, во время которых они смогут учиться или отдыхать, а мы нет. Тот факт, что это сделает подготовку к экзамену СОВ сложнее, вероятно, не имел к вопросу равенства никакого отношения. Если маглорожденные внезапно начали испытывать трудности в учёбе по разным предметам, то в этом же нельзя было винить администрацию, верно?

Войдя в класс, я услышала, как рядом что-то бурчит Гермиона.

Класс, против обычного, был по крайней мере вдвое больше во всех направлениях, вероятно для того, чтобы вместить большее количество учеников.

Когда я вошла, первогодки повернулись и уставились на меня, перешёптываясь под нос. Несомненно, у меня уже была репутация. Тем не менее, более взрослые ученики очень тщательно избегали зрительного контакта. Вели себя они очень тихо.

Подозреваю, они боялись того, что я сяду с ними. Я не знала, вызвано ли это тем, что я могла сделать, или тем, что голову моей соседки по комнате прислали мне в коробке, и они боялись того, к чему может привести дружба со мной.

Я оказалась единственной слизеринкой в комнате, но остальные три факультета были представлены в равной степени.

Я села рядом с Гермионой вместе с Рэйвенкло, и отчетливо услышала вздох облегчения других факультетов. Я повернулась, пристально посмотрев на них, и люди побледнели, быстро отводя взгляды.

– Приветствую вас, класс, – сказала женщина.

Была она высокой и худой. Лицо её было вытянутым и не очень привлекательным, но мантия была безупречна и хорошо сидела по фигуре.

– Меня зовут Морана Бёрк, – сказала она нараспев.

Говорила она медленно и громко, словно перед ней сидели детишки из подготовительной группы детского сада.

– Сегодня я буду вашим профессором.

Я бросила взгляд на Гермиону, которая выглядела озадаченной.

– В волшебном мире, может быть, и нет вашего телевидения или электричества, но в нём есть своё очарование. Также существуют и опасности. Легко можно оскорбить людей, когда вы этого на самом деле не хотели. То, как я с вами только что говорила? Какое это вызвало у вас чувство?

Некоторое время все молчали, словно боялись, что она снимет баллы за то, что им неминуемо пришлось бы сказать.

Гермиона медленно подняла руку.

– Будто вы считали нас глупыми, – сказала она. – Или тугодумами.

– Но я всего лишь представилась, – ответила она. – В чём проблема?

– Само то, как вы представились, – отпустил реплику парень-четверокурсник, не поднимая руки.

– И в этом проблема с волшебным миром, – ответила Морана. – Иногда дело не в том, что вы сказали, а в том, как вы это сказали. Есть множество мелких само собой разумеющихся вещей, но если человек их не понимает – это создает трения.

– И откуда вы знаете, чего именно нам не хватает? – спросила я.

– Я вышла замуж за маглорожденного, – ответила она. – И он годами боролся с этим, даже с моей помощью. Я долгое время проталкивала этот предмет, и это первый год, когда меня позвали и решили попробовать.

– Мне казалось, что для Министерства это всего лишь способ унизить нас, – сказал ученик седьмого года.

– Мне тоже кажется, что так и есть, – сказала профессор Бёрк. – Но мне дана полная свобода действий с учебным планом, и я собираюсь как следует поработать, чтобы этот урок оказался вам действительно полезен. Это будет урок, непохожий на магловедение.

– Правда? – спросила я.

– Когда я ходила в школу, магловедение было уроком, созданным людьми, которые понятия не имели о маглах, а некоторые сведения устарели на полвека. Магловедение не подготовило меня по-настоящему к тому миру, в котором жил мой муж, и я хотела бы чего-то лучшего для всех вас.

– Как это поможет нам? – спросила девочка-третьекурсница.

– Некоторые из вас окажутся в ситуации, противоположной моей. Вы выйдете замуж за кого-то из чистокровной семьи, и до конца жизни вам придется иметь дело с родственниками мужа. Другим придется вести дела с чистокровными. Как минимум, будет полезно знать, когда они оскорбляют вас.

Я увидела, что множество людей выпрямилось, начав выглядеть более заинтересовано.

Может быть, в конечном итоге, этот предмет не окажется напрасной тратой времени.

Гермиона рядом со мной принялась записывать.

Глава 67. Зараженная

В отсутствие детей Пожирателей жизнь быстро пошла привычным чередом. В школе не осталось никого, кто попытался бы издеваться надо мной – слизеринцы достаточно хорошо знали меня, чтобы не пытаться, хаффлпаффцы были слишком запуганы. Рэйвенкловцы, кажется, сочли меня достаточно интересной для изучения особью, а гриффиндорцы притворялись, что не боятся меня, но тоже ничего не предпринимали.

С учётом этого, вжиться в роль обычной ученицы оказалось легко.

Конечно, я следила за новостями. Ходили истории об аврорах, сражающихся с оборотнями по всему острову. Я не знала, сколько из них на самом деле были Пожирателями Смерти.

В некоторых местах произошли террористические атаки, и каждый раз Фронт Освобождения Маглорожденных (ФОМ) брал на себя ответственность. Я подозревала, что в большинстве это были нападения замаскированных Пожирателей Смерти и эти атаки были организованы так, чтобы увеличивать давление на новое правительство, дабы вынудить их к усложнению жизни маглорожденным.

Был введён комендантский час, который затрагивал всех, кроме правительства.

Волшебники привыкли к свободе, так что они были не в восторге от комендантского часа.

Тем не менее, никогда ещё в Хогвартсе не было так тихо и спокойно. Я полагала, что Волдеморт в это время перегруппировывает силы, иногда устраивая террористические атаки, дабы правительство продолжало гоняться за тенями.

Новый директор оказался бюрократом без чувства юмора, но в поддержании дисциплины он был хорош.

Того же нельзя было сказать про нашего нового Профессора Защиты.

– Что же, как я и говорил, – произнес Локхарт, – сражения с оборотнями – непростое дело. В форме волка они просто звери, но умнее обычных волков. Они обладают прирождённой хитростью, и если не смогли достать вас в лоб, нападут из тени.

Чем больше я за ним наблюдала, тем больше убеждалась в правоте Гермионы. Во взгляде Локхарта не было определённого оттенка. Тот, кто и правда совершил всё, что он провозглашал своими подвигами, обладал бы более твёрдым взглядом. Такой опыт изменял человека. Я видела подобный взгляд у Грюма, у Снейпа, даже у Дамблдора – хотя он прилагал все усилия, дабы его скрыть.

Взгляд же Локхарта был мягким.

Половина девчонок в классе, кажется, были очарованы им, тогда как парням он, кажется, внушал отвращение.

– Ходил слух, что мисс Эберт и мисс Грейнджер – оборотни, – сказал Локхарт. – Но прошлая неделя определённо их развеяла.

Я, на пару с Гермионой, показалась на вечерней игре в квиддич.

Поттер был новым ловцом команды, и он потрясающе хорошо справлялся. В полётах он был асом, и у него от природы был талант к обнаружению движущихся вещей.

Флинт был сердит, что я решила не вступать в команду, но он не стал настаивать, после того как я пристально на него посмотрела.

– Но самое важное, – сказал он, – то, что оборотни днём – просто волшебники. Вы можете разобраться с ними так же, как разобрались бы с любым другим волшебником.

– Это как же? – спросила я.

В ходе нескольких первых недель занятий Локхарт по большей части игнорировал меня. Несомненно, мой первый инцидент с корнуэльскими пикси его напугал.

– При помощи оглушающего, моя дорогая, – ответил он, широко улыбаясь. – После чего вы просто вызываете авроров.

– Я маглорожденная, – напомнила я. – Как можно вызвать авроров без телефона?

– Что же, – ответил он. – Существует заклинание Патронуса, которое замечательно подходит для отправки сообщений. Можно связаться при помощи каминной сети.

– Мне кажется, немногие из нас смогут вызвать Патронуса, – заметила я. – И мы не всегда будем рядом с камином.

– В этом случае наилучшим выходом будет убежать, – ответил он, глянув на мгновение на меня. – В конце концов, убийство павшего врага – верный способ окончить свои дни в Азкабане.

– Даже если это оборотень? – спросил Малфой.

Сначала казалось, что у него иррациональный страх оборотней. Я не понимала причины, пока не узнала, что один из наиболее знаменитых оборотней в стране был также союзником его отца. Фенрир Сивый не был обычным Пожирателем Смерти. О нём ходили тёмные слухи, в свете которых тревога Драко выглядела полностью обоснованной.

– В нужный момент Министерство может отвернуться в сторону, – объяснил Локхарт. – А может и не отвернуться. Всё зависит от ваших связей.

Это... была действительно полезная информация.

– Вы хотите сказать, что система правосудия зависит от того, нравитесь ли вы людям?

Локхарт грустно улыбнулся мне. Он что, намекал, что я никому не нравлюсь?

– Боюсь, так было всегда, – сказал он. – А сейчас и подавно. Нынешняя администрация... исполнена рвения привлекать к уголовной ответственности тех, кто не считается с властью закона.

Он задумчиво нахмурился.

– Вот почему по нынешним стандартам несколько моих приключений будут считаться незаконными, – добавил Локхарт.

Он нахмурился, затем сказал:

– Итак, занятие подходит к концу, так что прочтите книгу «Я – Волшебник»⁽⁴³⁾, с третьей по седьмую главы, и напишите эссе на одну страничку на тему, почему я самый потрясающий герой наших дней.

Кое-кто из учениц Рейвенкло томно вздохнул. Я бы предпочла думать, что слизеринки мудрее, но у некоторых из них на лицах было выражение, которое мне не понравилось.

– Могу я поговорить с вами, профессор? – спросила я.

Пока другие ученики покидали класс, он кивнул. Выглядел Локхарт слегка встревоженно.

– Я занимаюсь независимым исследовательским проектом, – объяснила я. – Но некоторые из необходимых для него книг находятся в Запретной Секции.

– Книги убирают в Запретную Секцию не просто так, – ответил он. – Вы спрашивали других профессоров?

Я покачала головой.

– Это проект по защите, так что я решила, что будет неправильно действовать в обход вас. К тому же, кто лучше поможет мне, чем Герой тысячи битв?

– Герой тысячи битв... мне нравится, – сказал Локхарт. – Не возражаете, если я позаимствую фразу?

– Не стесняйтесь, – сказала я.

– А что за проект?

– В прошлом году произошёл инцидент в дуэльном клубе. Кое-кто напал на меня при помощи проклятых змей.

Он понимающе кивнул.

Я заметила, что он не выказал никакого интереса к возобновлению дуэльного клуба, закрытого в конце прошлого года в связи с увольнением Трэверса.

– Я хочу знать, как защитить себя от такого... и может, научиться тому, как защитить моих друзей.

Конечно, я врала. На самом деле, в первую очередь я желала узнать, как проклинать животных. Если я смогу доставлять проклятия при помощи насекомых, то тогда у меня появится огромное преимущество. Это будет неучтённый фактор, в корне меняющий положение дел, облегчающий всё, по крайней мере пока люди не поймут мою силу.

– Похоже на продвинутую магию, – сказал он. – Если бы это был какой-то другой ученик, то я бы, пожалуй, сказал нет. Тем не менее, защита вам намного нужнее, чем другим ученикам.

Остальные профессора были не настолько глупы, чтобы давать мне доступ, но если повезёт...

Он нацарапал разрешение.

При помощи насекомых я уже прочла корешки всех книг в Запретной Секции, так что я знала, какие книги просить.

Направившись в библиотеку, я подошла к Мадам Пинс.

Она уставилась на разрешение.

– Что это? – спросила она, словно это не было очевидно.

– Разрешение, – ответила я. – У меня специальный проект.

Она вытаращилась на меня, да так пристально, что мне стало любопытно, не легилимент ли она. Вероятно, она ожидала, что я отступлю, как если бы пыталась подсунуть ей подделку.

Большинство людей боялось тишины и испытывало желание заполнить её чем угодно, зачастую изобличая самих себя из-за того, что они нервничали.

Я просто ждала, вытолкнув всё беспокойство в насекомых в стенах.

Она изучала разрешение, казалось, целую вечность, прежде чем повела меня к стеллажам. Перед тем как дёрнуть за верёвочку, она застыла в нерешительности, выжидая.

Я внимательно наблюдала за ней. Я хотела знать, есть ли какое-то заклинание, которым она пользуется для деактивации книг. Жаль, я ничего не увидела – потому что она ничего и не делала. Возможно, был какой-то другой, невидимый для меня механизм.

– Тебе не разрешается выносить книги из библиотеки, – сказала Пинс.

Я кивнула.

Оказавшись внутри, я отправилась за требуемыми книгами. Я не могла выяснить, в какой из книг будет то, что мне нужно, хотя в книгах из общей библиотеки мне удалось найти отсылки, которые дали наводки на требуемое.

Выбрав шесть книг, я протянула их мадам Пинс. Она посмотрела на меня пристально и подозрительно, после чего понесла книги к своему столу.

При помощи насекомых я наблюдала за её действиями. Серия движений палочкой, безмолвная, что было проблемой. Такое заклинание не выучить по одним только движениям палочки.

По моим наблюдениям, для других учеников она делала то же самое, так что я была вполне знакома с её действиями.

Она протянула мне книги, и я направилась к одному из столов. Пришло время погрузиться в исследования.

Вообще-то я всё же собиралась заняться тем, о чём говорила Локхарту. Возможно, они снова используют против меня проклятых животных, и научиться тому, как защитить себя от такого, было так же важно, как научиться применять эти заклинания для атак.