Текст книги "Палочка для Рой (ЛП)"

Автор книги: ShayneT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 72 страниц)

Он уставился куда-то вдаль.

– Иногда бывают вещи, с которыми ты просто не можешь сражаться.

Я нахмурилась. Говорил ли он о Пожирателях Смерти или о своей несчастливой семейной жизни? Волшебный мир мало что мог предложить в плане социальных служб. Отчасти поэтому у Дамблдора были такие трудности с нахождением места для меня.

Сирот, по большей части, брали к себе друзья их родителей, дедушки с бабушками или другие родственники. Люди были настолько взаимосвязаны в волшебном мире, что практически всегда находился кто-то, желающий их взять. Только у магглорожденных не было такого варианта, и обычно чиновники Министерства пытались поместить таковых в семьи других магглорожденных.

В моём случае подобное без всякого сомнения привело бы к смерти, моей и приёмной семьи. Меня требовалось отправить в семью волшебников, и такую, у которой имелись сильные щиты или иные могучие защиты.

– Я слышал, что рождественский пир будет чем-то особенным, – сказал Поттер. – Хагрид стаскивает сюда рождественские ёлки и всякое такое. Без Рона здесь вроде как скучно.

– В больших семьях, как правило, ожидают, что вся семья соберётся на Рождество, – заметила я.

– Ну, это вроде как тоже твоя вина, – сказал Поттер с грустной улыбкой. – У них двоюродная бабушка – тоже жертва Круциатуса; теперь ей лучше, и мама Рона настаивала, чтобы все они вернулись домой на Рождество.

Хм-м... близнецы ничего об этом не говорили.

– Хочешь как-нибудь сыграть в шахматы? – спросил Поттер. – Рон меня учил. Я не очень хорошо умею, но уверен, смогу научить тебя.

– Я умею играть в шахматы, – ответила я. – Мама научила.

– Так что?

– Может быть, – неохотно ответила я.

Это сократит время, отведённое на обучение, но Поттер был, наверное, единственным человеком, которого Пожиратели Смерти ненавидели больше меня. Вероятно, он мог что-то знать, несмотря на то, что во время мимолетных взглядов на него через насекомых, он представал передо мной как счастливый, уравновешенный ребенок, проводящий свой первый год так, что мне оставалось только мечтать о подобном.

Его оценки были не так уж и плохи, за исключением зелий, и отчасти это было вызвано тем, что Снейп, кажется, ненавидел его.

Я ощутила приближение Снейпа задолго до Поттера. Поттер, кажется, был сильно поражён, когда Снейп навис над нами обоими.

– Не знал, что вы сменили факультет, Поттер, – сказал он.

Поттер поднял взгляд на него и ухмыльнулся:

– Считаете, мне следует его сменить?

Прежде, чем Снейп успел снять баллы, Поттер уже поднялся и направился к своему столу.

Снейп непроницаемо и пристально посмотрел на меня мгновение, затем направился обратно к столу преподавателей.

Глава 43. Отражение

Рождественским утром я проснулась с глубоким ощущением потери.

Прошедшие несколько месяцев были неплохи, несмотря на нападение и прочие продолжавшие наваливаться проблемы. В конце концов, я находилась в школе и была в относительной безопасности. Я изучала магию, и пусть это не давало мне такого же ощущения чуда, как Гермионе, крошечная частичка меня приходила в восхищение каждый раз, когда удавалось сотворить что-то новое.

Не думать о том, что я потеряла, таким был мой способ справляться с проблемами в течение многих лет. Я пыталась не думать о маме, о Неформалах, о папе... даже об Эмме, которая когда-то что-то для меня значила.

Когда я пыталась спасти вселенную, всё было не так уж и сложно. Я говорила себе, что буду беспокоиться о дальнейшей жизни тогда, когда будет эта самая жизнь. Ничего не имело значения, кроме спасения человечества.

Но теперь?

Во всех имеющих значение смыслах я вышла в отставку. Ничто из сделанного мной никогда не будет настолько же важным, как битва против Сына, и мне хотелось бы, чтобы так и оставалось. Данная битва против Волдеморта – просто местечковый конфликт, и даже если он исхитрится взять власть над миром, это будет просто один мир в противовес бесконечному их множеству.

В такой день, как сегодня, я ничего не могла поделать и думала о маме. Она влюбилась бы в Хогвартс; мама была мечтательницей; она обучала английской литературе отчасти из-за того, что любила фэнтэзи.

Когда я была ребенком, она очень старалась вырастить меня на фэнтэзи. Мама читала мне, когда я была маленькой; я познакомилась с фэнтэзи через Нарнию. Впоследствии она приучила меня к Спенсеровской Королеве Фей, к Толкиену, к Питеру Пену, Сьюзан Купер.

После её смерти я прекратила читать фэнтэзи. Все эти чудеса и магия оказались просто унесены прочь, не оставив после себя ничего, кроме пепла и горечи, когда она умерла.

Хогвартс... она полюбила бы привидений, домовых эльфов, картины. Возможность творить настоящую магию, от такого она взлетела бы до луны. Даже если бы она просто отправила меня сюда, то такое заставило бы её гордиться мной.

Это была мысль, над которой я никогда не разрешала себе задумываться. Гордилась бы она мной? Теми выборами, которые мне пришлось совершать, выборами, которые я до сих пор совершала?

Я причиняла ущерб людям, и давным-давно перестала по этому поводу сильно беспокоиться. Конечно, на то имелись причины, такие, которые я считала вескими, но не все со мной согласились бы.

Во время пребывания в Стражах я была одинока, но по крайней мере я виделась с отцом на выходных. Это немного облегчало боль, знание, что у меня кто-то есть.

В это Рождество всё было иначе.

В первый раз я была полностью одна. До того, даже во время миссий, я по крайней мере могла позвонить папе. Теперь я даже не знала, мёртв ли он или жив. Я не хотела знать, потому что так я могла хотя бы предполагать, что он жив где-то там.

Я медленно открыла глаза.

Сев, я ощутила внезапную дрожь, пробежавшую по позвоночнику. В основании моей кровати высилась груда коробок, завернутых в яркую разноцветную бумагу.

Как кто-то сумел подобраться так близко ко мне, пока я спала? Даже с такими вялыми, как в последнее время, насекомыми, подобный сюрприз не должен был пройти. Это могли быть домовые эльфы; они были достаточно незаметными, что иногда даже ухитрялись избегать меня во время бодрствования, разве что я специально уделяла им внимание.

Они меня совсем за дуру держат? Это явно ловушка. В этих коробочках могло быть что угодно: взрывчатка, проклятые предметы, вообще всё что угодно.

Самым безопасным было бы сжечь их, но не слишком умно заниматься таким в подземельях. Вероятно, имелись магические способы вентиляции, но я не могла рисковать. Последнее, что мне требовалось, так это получить репутацию пытавшейся сжечь дотла Хогвартс. Мне придётся забрать подарки и бросить их в огонь где-нибудь наверху.

Я скользнула в мантию, пристально наблюдая за коробками, и вытащила палочку.

Левитация их всех сразу не была проблемой, и мгновением позже я спускалась по лестнице, держа подарки перед собой.

У подножия лестницы меня поджидал Снейп.

– Вижу, вы не открыли свои подарки, – сказал он.

Снейп не выглядел удивлённым. Несмотря на раннее время, он был полностью одет и выглядел свежим как огурчик. Как же здорово иметь взрослый метаболизм и потребность во сне.

Почему утром Рождества из всех возможных мест он был здесь? Разве не надо было ему находиться где-нибудь ещё?

– Вы хотели сказать «ловушки», – пробормотала я. – Может, вы сможете сжечь их за меня.

Я позволила подаркам упасть на пол перед ним. Он на мгновение посмотрел вниз на них, но не отступил. Я определённо отступила бы.

– Вы даже не заинтересовались, кто мог бы снизойти до отправки вам подарков? – спросил он.

Я всхрапнула.

– Никто не стал бы беспокоиться и посылать мне что-нибудь. Не в этом году.

– Вы будете удивлены, – сказал он. – Я позволил себе проверить каждый из ваших подарков минимум три раза, используя все заклинания, какие только можно. Только один из них оказался проклят, и я передал его аврорам, чтобы они с ним разобрались.

Я бросила взгляд вниз на подарки и нахмурилась.

– Но кто бы мог?

Я проверила их при помощи насекомых. Гермиона, Милли, Трейси... Невилл. Как ни странно, имелся подарок от женщины по имени Молли Уизли. Так как я знала каждого Уизли в замке, пришлось предположить, что она была какого-то рода родственницей. Имелись даже маленькие подарки от Гарри Поттера и Драко Малфоя.

Была и коробочка от Алисы Лонгботтом, и в самом низу кучи находился подарок от самого Снейпа.

– Это от вас? – спросила я.

По какой-то причине мне было трудно в это поверить.

Он кивнул.

Взмахом палочки я призвала подарок к себе, и села на стул, ближайший к камину. Я осторожно открыла упаковку.

– Зеркало? – спросила я.

Это было большое зеркало, какие обычно вешают на стены. Оно было плоским и практичным.

Взглянув в него, я увидела только призрачные очертания и нахмурилась. Там был мужчина с тёмно-русыми волосами возраста тридцать с небольшим. Он таращился на меня так, словно хотел убить. За ним стоял мужчина с лицом цвета выбеленной кости. У него не было носа и глаза были красными.

– Это магическое зеркало, – сказал Снейп. – Оно называется Проявителем Врагов. Оно показывает врагов обладателя зеркала. Чем ближе они к вам, тем более чётким становится изображение.

Я вытаращилась на него.

– Это... чересчур...

– Я надеялся, что вы осознаете, что не все вокруг ваши враги, – ответил он. – Хотя, если они настолько близко, что вы можете рассмотреть белки их глаз, то скорее всего они уже находятся прямо за вашей спиной.

Снейпа в зеркале не было, но там имелась большая толпа размытых очертаний, указывающая, что у меня было больше врагов, чем я считала. Я предполагала, что большинство волшебников не будут по-настоящему волноваться на мой счет. Может быть, я ошибалась.

– Почему у каждого волшебника в мире нет такого же? – спросила я. – Они дорогие?

– Это не стоило мне ничего, – ответил он. – Я сумел захватить его во время налёта в ходе последней войны. Одной из нескольких.

Я бросила взгляд на зеркало, которое прислонила к стулу. Оно, очевидно, не так уж сильно помогло предыдущему владельцу, и мне оставалось только удивляться, к какой из воюющих сторон относился его хозяин.

Тем не менее, я не могла себе позволить отказаться от подобного подарка.

– Спасибо, – сказала я, и в кои-то веки слова шли от самого сердца.

– Оно не непогрешимо, – предупредил Снейп. – Есть способы обмануть его, и даже если оно сообщит вам, кто ваши враги, оно не расскажет, откуда они придут.

– Я понимаю, – ответила я. – Но... из того, что вы могли подарить мне, просто не нашлось бы лучшего подарка. Я же... я не приготовила вам ничего.

Он пожал плечами.

– Лучшим подарком с вашей стороны будет избегать создания такого количества хаоса в следующем году. Если это поможет, я буду считать, что не зря потратил деньги.

Но он же вообще не потратил денег...

Он развернулся.

– Заканчивайте со своими подарками. Этим утром завтрак будет на час позже.

Восхищение из-за подарка, как давно я этого не испытывала, но зеркало было тем, что могло по-настоящему пригодиться.

Как только Снейп ушёл, я зарылась в остальные подарки.

Гермиона подарила книгу, конечно же. Она достала мне «Базовые проклятья для занятых и досаждённых». Пролистав книгу, я обнаружила, что заинтересовалась, вопреки самой себе. Там было заклинание для скальпирования людей, для превращения их языков в рога, наделяющее их огненным дыханием.

В общем, несколько весьма полезных вещей в книге нашлось.

Милли подарила мне носки.

Это заставило меня слегка заржать. Весь семестр я боролась с нехваткой носков; Заклинание очистки, несомненно, убирало кровь, но как правило, оставляло дыры в носках и был предел тому, что могло сделать Репаро.

А это были тёплые носки прекрасного качества. Может быть, она просто устала от вида пальцев моих ног, высовывающихся в дыры.

Трейси подарила мне нижнее бельё. Принтов с Оружейником нигде не было, других рисунков тоже, но оно также было качественным и его было достаточно, чтобы помочь мне продержаться две недели. На нём даже было мое имя.

Молли Уизли связала мне свитер. Прелестного изумрудно-зеленого цвета, с буквой Т, вышитой серебром впереди. Это были цвета Слизерина, и мгновение спустя, я надела его. Свитер оказался на диво теплым и удобным.

Также его сопровождало письмо.

«Мисс Эберт... вы вернули мне мою тётю, и моя семья всегда будет благодарна вам. Считайте себя одной из нас, и если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, попросите одного из моих мальчиков».

Вот, собственно, и всё.

Гарри Поттер отправил мне несколько шоколадных лягушек.

Драко прислал набор волшебных шахмат. Был ли этот подарок от него, или на самом деле от его отца, и пытался ли тот что-то сообщить мне этим самым подарком?

Проверив Проявитель Врагов, я не увидела там Малфоя, хотя, может, просто зеркало маленькое, а врагов много, вот Люциус и не поместился.

Может это и было какого-то рода послание. Предупреждение или приглашение? Оставалось возможным, что я могла перебирать и перебирать варианты, и так никогда и не прийти к правильному ответу.

Я отложила набор в сторону, поклявшись поразмышлять о нём ещё в будущем.

Теперь оставались только подарки от Лонгботтомов. Первым был подарок Невилла.

Открыв его посылку, я нахмурилась.

– Ещё одно зеркало? – спросила я.

Оно было намного более изукрашенным, чем то, которое мне подарил Снейп. Его зеркало было скорее делового типа, самый минимум, что больше подходило кому-то вроде Снейпа. Новое же зеркало было совершенно иным. Оно было позолоченным и выглядело так, словно немало стоит. Также оно было намного меньше; размером с мою ладонь.

Я открыла зеркало и моргнула.

Гермиона вытаращилась в ответ на меня.

– Долго же ты не просыпалась! – услышала я её голос.

– Что это? – спросила я.

– Невилл подарил тебе сквозное зеркало! – провозгласила она. – Он одолжил мне вторую половинку, чтобы ты смогла увидеть, как оно работает.

Сквозное зеркало... оно несло в себе возможности.

Неожиданно изображение в зеркале сместилось. Теперь я смотрела на прекрасную комнату с одной стеной, сделанной из стекла. Там снаружи было прекрасное лазурное море. Прекрасная сцена.

– В этом году у нас не традиционное белое Рождество, – сообщила Гермиона. – Но мы сделали кое-что иное.

Рывок, и сцена сдвинулась.

– Это мои мама и папа, – сказала Гермиона.

Ее родители были не так уж и похожи на неё. Волосы их были довольно нормальными и зубы выглядели отлично. Тем не менее, в том, как они держали себя и смотрели на меня, ощущался интеллект.

– Привет, Тейлор, – сказала женщина. – Мы так понимаем, что ты хорошо себя вела с нашей дочкой.

– Некоторые вещи из того, что мы услышали..., – начал мужчина.

– Это Рождество, – прервала его женщина. – И Тейлор там сама по себе. Гермиона переживала за тебя, знаешь ли. Она волновалась, что ты сожжёшь все подарки и проведёшь все каникулы мрачная, как Бэтмэн.

– По её рассказам, ты и правда, как Бэтмен, – пробормотал отец Гермионы. – Ты уверена, что твоя фамилия не Уэйн?

Если бы мой папа не был таким ботаном, то я не поняла бы отсылки. Комиксы старого стиля угасли, когда настоящие паралюди вышли на сцену, но благодаря папе я посмотрела некоторые из старых фильмов с Земли Алеф.

Вообще-то, я была польщена.

– Ну, подземелья немного похожи на пещеры, – сказала я. – И я не прочь принять участие в доброй битве. Хотя у меня нет пояса с инструментами.

– Только магический поясной кошелёк, – заметила Гермиона. – Неужели ты думала, что я не замечу? Ты вытаскиваешь оттуда намного больше вещей, чем физически может там поместиться.

– Звучит похоже на Бэтмена, – добавил её папа. – Мои приятели всегда удивлялись, не держал ли он половину своего снаряжения засунутой в свою...

– Папа! – воскликнула Гермиона.

Её лицо стало свекольно-красным.

Он ухмыльнулся.

– Я собирался сказать «накидку». А ты что подумала?

– Влюбомслучае, – протараторила Гермиона. – Я знала, что ты будешь там полностью одна, и подумала, что тебе может понравиться увидеть немного нашего Рождества. Мы воспользовались твоим советом, и сейчас путешествуем по Средиземноморью.

Она снова крутнула зеркало, и теперь я могла видеть крошечную рождественскую елку на столе в углу, с огромной кучей подарков под ней.

– Я подарю тебе твой подарок, когда ты вернешься, – сказала я. – Мне правда понравилась книга. Она по-настоящему классная.

– Хотя она не сквозное зеркало, – ответила Гермиона. – Я вроде как завидую. Магия на Рождество... что может быть лучше?

– У тебя не будет проблем от использования зеркала? – спросила я. – Разве оно не нарушает Надзор или что там ещё?

– Я спросила бабушку Невилла, – ответила Гермиона. – И она сказала, что Надзор засекает только новую магию, не заклинания, которые уже там были. Нам всё ещё надо сохранять осторожность, чтобы зеркало не попало в руки магглам; вот после этого у нас действительно будут проблемы.

– Я правда ценю всё это, – сказала я.

В кои-то веки я говорила искренне.

– Я... не ожидала ничего этим утром.

– Ты помогла людям, Тейлор, – сказала Гермиона. – И у волшебников с ведьмами хорошая память. Тебе следует наслаждаться подарками.

Я кивнула.

– Приближается время завтрака. Поговорю с тобой вечером, после ужина.

Гермиона улыбнулась, и эта улыбка озарила её лицо.

– Можно поговорить о подарках, которые мы получили. Конечно, я знаю о большинстве твоих, но там может быть несколько таких, о которых я не слышала.

– Как вы сумели сохранить всё это в секрете от меня? – спросила я.

Этот вопрос беспокоил меня; был ли причиной сократившийся из-за холодов радиус действия моей силы; у меня и близко не было того количества насекомых, которого мне хотелось бы, чтобы накрыть нужное количество пространства. Или причина была в том, что я так сфокусировалась на моих врагах, что не уделяла достаточного внимания друзьям?

Она пожала плечами.

– Мы обменивались записками и не болтали об этом.

Я принудила себя улыбнуться.

– Это много значит. Я была немного подавленной. Спасибо за всё.

Мгновение спустя зеркало потемнело, и затем оно снова стало нормальным зеркалом.

Единственное, что осталось, так это маленький конверт с именем Алисы Лонгботтом на нём. Я осторожно открыла его, и заметила, что всё, что там имелось, так это единственный кусочек бумаги.

Буквы на бумаге были написаны детскими каракулями; выглядело все так, словно пишущий испытывал трудности с прорисовкой каждой буквы. Хотя слова там были совсем не детскими.

Спасибо за мою жизнь, вот и все, что там говорилось.

Больше в конверте ничего не было, но там и не должно было быть.

Забавно, что вещью, из-за которой мама больше всего гордилась бы тем, чего я достигла в этом мире, было то, во что я вложила меньше всего усилий. Это было небрежное, импровизированное замечание, и тем не менее, нашлись люди, сумевшие извлечь из него пользу, чего я никогда бы не сделала.

Собирая подарки, чтобы отнести их в свою комнату или положить в сумочку, я обнаружила, что мои глаза горят. Должно быть, я не слишком хорошо спала предыдущей ночью, вероятно из-за того, что домовые эльфы чуть не разбудили меня.

Горло тоже сдавливало. Мне стало интересно, не следует ли нанести визит Помфри; было бы плохо слечь с чем-то, что волшебники могли вылечить.

И всё же, направляясь на завтрак, я ощутила, что эта мрачность при пробуждении практически полностью рассеялась, и обнаружила, что практически с нетерпением жду того, что принесёт грядущий день.

Глава 44. Рождество

– Не совсем привычное тебе Рождество, да? – спросила я Поттера.

Мы сидели на ступеньке и пялились в окно на снег. Для битвы снежками было недостаточно учеников, но парочка лепила снеговика. Мне было интересно, собираются ли они оживить его.

Смогу ли я когда-нибудь сделать шляпу как у Cнеговика Фрости?⁽²⁹⁾ Может быть, создание шляп, способных анимировать тела, вызовет зависть у Сортировочной Шляпы. Это даже не обязательно должен быть снеговик; оживление трупов, скорее всего, будет более полезно, и у них не будет всей этой проблемы с теплом и огнём.

Конечно, снеговика легче сделать, чем трупы, по крайней мере, поначалу, но летом от них не будет толку, так что, скорее всего, нет. Или, может быть, я смогу оживлять мусор, вроде того, что делал Сочник.

Гарри Поттер всхрапнул.

– Ага... это Рождество просто фантастика. Единственное, что могло бы сделать его лучше, если бы Рон остался и был рядом. А в этом году мне взаправду подарили подарки, и люди счастливы, что я нахожусь рядом с ними.

– Должно быть мило, – сказала я. – Тебе следует радоваться, что ты не оказался в конечном итоге в Слизерине. То, что ты полукровка – это нормально, но убийство старичка Волди, вероятно, задело бы кого-то за живое.

– Ты же его совсем не боишься, не так ли? – спросил он, странно глядя на меня. – Все остальные, даже взрослые, в ужасе от него.

– Он маленький симптом гораздо большей проблемы, – ответила я. – Как и большинство Тёмных Волшебников, по крайней мере, насколько я могу судить.

– Что ты имеешь в виду? – медленно спросил он.

– Это проблема с волшебным сообществом, – объяснила я. – Вообще-то, отчасти и с маггловским обществом тоже. Есть люди, которые не получают честного шанса, возможности самим определять свою судьбу... Тёмный Волшебник возникает и говорит им, что он даст этот шанс, но новое правительство, созданное им, заканчивает так же плохо, как и предыдущее.

– Ты ведёшь себя так, словно Тёмные Волшебники иногда побеждают, – сказал Гарри, выглядя удивлённым.

– Конечно побеждают... я читала книги по истории. Просто, если они побеждают, то их, как правило, не называют Тёмными Волшебниками. Они считаются праведными и правильными. Историю пишут победители, или, по крайней мере люди, которые пытаются перед ними выслужиться.

– У тебя довольно-таки определённые идеи о том, как все устроено, – сказал он. – Мне казалось, слизеринцы гораздо гибче.

– Ты имеешь в виду, что они следуют за кем угодно, лишь бы у него была власть? – спросила я. – Вероятно, так оно и есть. Но тогда надо, чтобы был кто-то, кто считал бы, что знает всё лучше, чем все остальные, или никогда ничего не будет сделано.

– Что?

– Ну... ты слышал о супергероях из комиксов, так?

– Вроде Бэтмена или Бананамэна,⁽³⁰⁾ – ответил он.

Бананамэн? Неважно.

– Верно. Ну, супергерои считают, что всё должно происходить определенным образом. Обычно именно так всё и обстоит. Суперзлодеи так же сильно верят, что всё следует изменить. Из-за того, что супергерои, как правило, на стороне правительства, они получают все благоприятные отзывы в печати.

– Так что, суперзлодеи не плохие?

– Некоторые из них очень плохие, – сказала я. – Но не все из них так плохи, как остальные. Хотя они все получают одинаковый ярлык. То же самое и с Тёмными Лордами. Кто-то, настроенный революционно, получает этот ярлык, хотя на самом деле лишь пытается изменить всё к лучшему.

– Мне казалось, ты сказала, что они ничего не улучшают?

– Обычно нет. Некоторые из них намереваются, но власть как наркотик, особенно власть над другими людьми. Даже если они не падают жертвами этого наркотика, их последователи могут пасть, или если не они, то их потомки.

– Так что, Сама-Знаешь-Кто – не плохой?

– Его люди пытали других, пока те не сходили с ума, – ответила я. – И он пытался убить младенца, безуспешно. Эта комбинация зла и некомпетентности довольно-таки опасна.

Он вытаращился на меня, затем коротко рассмеялся:

– Вот так и доверяй слизеринцу, чтобы он затем посмеялся над тем, что разрушило мою жизнь.

Я пожала плечами:

– Со всеми случаются ужасные вещи. Вопрос в том, встанешь ли ты, стряхнешь с себя пыль и сделаешь что-то с проблемой, или решишь лечь и умереть. Сдавшийся – не прав всегда.

– Не каждый может быть... тобой, – сказал Гарри. – Иногда у тебя нет никакой силы, чтобы что-то изменить.

Конечно, он был прав. Когда меня травили Эмма, София и Мэдисон, я практически ничего не могла сделать. Я могла попытаться дать отпор, но это привело бы только к ещё большей боли.

Имелись вещи, которые я не была готова совершить, и последствия которых привели бы меня в тюрьму или ещё куда хуже.

– Тогда ты наблюдаешь и выжидаешь, – ответила я. – Ты не всегда будешь бессильным, и придёт время, когда всё изменится. Вот тогда и следует делать свой ход.

– Иногда ты можешь быть довольно холодной.

– Я слизеринка, – пожала я плечами. – Настолько же, насколько мне не хотелось ей становиться, Шляпа была, вероятно, права. Лично я считаю, что люди, которым я доверила бы прикрывать спину, будут иметь характеристики всех Домов. Мне бы не помешали люди, умные, как Рэйвенкло, верные, как Хаффлпафф, храбрые, как Гриффиндор и хитрые, как Слизерин. Дай мне двадцать таких волшебников, и через год я буду контролировать магическую Британию, а через десять – весь мир.

– Разве не это попробовал осуществить Сама-Знаешь-Кто? – спросил Поттер.

– Он идиот, – отозвалась я. – Попытка править при помощи страха означает, что тебе всегда придется беспокоиться насчет того, что кто-то вонзит тебе нож в спину. Если же заставить людей считать, что они сами хотят, чтобы ты правил ими, то всё сработает гораздо лучше.

Гарри странно посмотрел на меня:

– Разве не этим ты занимаешься?

– Я не пытаюсь никем править, – ответила я раздражённо. – Я просто хочу, чтобы люди оставили меня в покое. Если они так сделают, то со мной всё будет в порядке.

– Даже если люди будут страдать? – спросил он.

– Что ты имеешь в виду?

– Предположим, что они нацеливаются не на тебя... может быть, ты чистокровная, но они всё ещё нападают на магглорожденную. Будешь ты что-то предпринимать по этому поводу или нет?

– Не могу ответить на такой вопрос, – сказала я. – Являться чистокровной означало бы, что я буду совершенно иным человеком. Мне хотелось бы думать, что что-то бы предприняла, но гарантий никаких нет. Та, какая я сейчас? Я не могу стоять в стороне и позволять вредить людям.

– Они страдают сейчас, – заявил Поттер.

– Я подожду своего момента, – ответила я. – Как первогодка, я не настолько могущественна, как хотелось бы считать некоторым людям.

Даже мне, на самом деле. Это приводило в уныние, быть настолько ограниченной.

Возможности приложения магии были бесконечны; паралюди обычно обладали только одной суперсилой, пускай и зачастую силой с многочисленными применениями. Волшебники же могли сделать практически что угодно, при условии достаточного времени и изобретательности. Мне хотелось, чтобы я могла делать всё, но магия также требовала упорной работы, и заклинания в каком-то смысле были схожи с математикой.

В математике всё вело к чему-нибудь иному. Без сложения и вычитания, ты не мог осуществлять умножение. Без умножения – не мог производить деление. Без всех этих навыков, ты мог даже не начинать браться за навыки более высокого порядка.

То же самое и с магией. Я не могла просто начать беспалочково и невербально кастовать заклинания, словно была самим Мерлином. Одни навыки вели к другим, и хоть у меня имелось преимущество целеустремлённости и умения трудиться, я даже близко не являлась таким магическим гением, как Гермиона.

Чтение с опережением имело свои пределы; некоторая магия требовала практической демонстрации, а близнецы Уизли учились только на третьем курсе.

В магии, как я обнаружила, лучше было отточить до совершенства несколько заклинаний, чем знать огромное их количество и едва-едва быть в состоянии их исполнить.

Гарри помолчал.

– Мои родственники ненавидят меня за то, что я волшебник.

Я пристально посмотрела на него. Это было не то признание, которым ты делишься с незнакомцем, за исключением случаев, когда это что-то, что тебе просто следует сказать.

– Тогда эта ненависть на самом деле не из-за тебя, не так ли?

Он удивлённо посмотрел на меня.

– Люди ненавидят то, чего не понимают, и я не уверена, что понимаю то, чем мы занимаемся. Для тех, у кого нет силы, всё должно быть ещё страшнее. Всё не так уж плохо, если ни у кого нет силы, но когда кто-то видит, что делают другие люди... они, вероятно, ощущают небольшую зависть.

Лицо Гарри напряглось.

– Ты не знаешь их. То, как они со мной обращаются, это неправильно.

– Они издеваются над тобой? – спросила я. – Потому что есть вещи, которые могут сделать маггловские власти. У волшебников их, кажется, не очень много, но быть полукровкой означает, что ты стоишь одной ногой в каждом из двух миров. Используй, что должен, дабы выбраться.

– Никто не поверит мне, – сказал он мрачно. – И у меня был разговор с Дамблдором. Он сказал, что на моем доме есть магические защиты, чтобы я был в безопасности, и поэтому он держит меня там.

– Он не может найти другое место с магическими защитами? – спросила я. – Ты сказал ему, насколько плохо всё у тебя дома?

Гарри покачал головой.

– Может, тебе следует сказать, – заметила я. – У волшебников есть способы изменять разумы людей, и если Дамблдор должен держать тебя с ними, возможно, он сможет сделать так, чтобы они лучше к тебе относились. Может, он сможет просто запугать их до согласия, или заставить их забыть о том, что они ненавидели тебя. В любом случае, ты в выигрыше.

– Это будет не то же самое, как если бы они любили меня по-настоящему, – сказал он.

– Но, по крайней мере плохое обращение прекратится. Я не осведомлена о наличии какой бы то ни было магии, которая может заставить кого-нибудь искренне полюбить тебя, хотя слышала о любовных зельях. Хотя, из того, что я уловила о них, это плохая идея.

Он нахмурился и уставился на пол. Выглядело всё так, словно он обдумывает то, что я сказала, и это было хорошо.

Мне повезло.

Мои родители любили меня. Несмотря на то, что моя мама умерла, она оставила мне воспоминания об этой любви, и они были частью того, что помогло мне выстоять в последовавшие тёмные времена. Даже в самые мрачные дни отцовской депрессии я не сомневалась, что он любит меня. Он был не в состоянии продемонстрировать эту любовь, но я знала.

На что могло быть похоже расти в доме без любви, с людьми, которые активно презирали тебя?

Поттер не выглядел так, словно с ним обходились ужасно плохо, но с другой стороны, практически никто так не выглядел. У него был недобор веса, но за последние несколько месяцев он прибавил.

Он казался общительным и выглядел беспечным и счастливым; была ли это маска, прикрывающая боль?

Я бы хотела иметь возможность помочь ему, но я находилась не в той позиции, где могла бы что-то сделать. Отправиться к нему домой и запугать его приёмных родителей, скорее всего, просто превратило бы их страх в гнев, который они обратили бы на самого Гарри.

Потребовалась бы настоящая угроза возмездия от кого-то, о ком приёмные родители Гарри знали, что он последует этой угрозе, вроде Дамблдора, чтобы действительно изменить ситуацию.

Вызов маггловских властей приведет к тому, что Гарри просто выбросят из дома, и затем он окажется в точно такой же ситуации, как и я во время летних каникул. Пожиратели Смерти были на подъёме, и для Гарри покинуть защиту дома являлось хорошим способом оказаться убитым.