Текст книги "Палочка для Рой (ЛП)"

Автор книги: ShayneT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 72 страниц)

И дело было не только во мне; если бы кто-то из остальных оказался ранен прошлой ночью, я бы не смогла ничем им помочь, за исключением той первой помощи, что могла предложить, используя материалы, имевшиеся под рукой; и это была бы не слишком большая помощь.

Я сумела добраться до туалета, несмотря на головокружение, и после завершения своих омовений вернулась в медпункт, где и нашла поджидающую меня Мадам Помфри.

– Вам не следовало вставать с кровати, – сказала она.

– Мне нужно было в туалет, – ответила я. – И я решила, что это будет менее опасно, чем тролль.

– Есть сильная вероятность, что вы могли потерять сознание и удариться головой, – отозвалась она. – Что вполне могло оказаться более опасным для вас, чем тролль.

– Вы не кажетесь удивлённой.

– Я знакома с вашими способностями, – ответила она. – В конце концов, именно я ухаживала за людьми, которых вы сюда отправили.

– Они первыми на меня напали, – сказала я.

– Уверена, что это огромное облегчение для их родителей.

Я неодобрительно посмотрела на неё; на что она намекала? Она даже не смотрела на меня; вместо этого смешивая что-то в миске на тележке.

Когда я заползла обратно в кровать, то спросила:

– Есть ли хоть какой-то шанс, что вы научите меня какой-то базовой исцеляющей магии?

– Вам следует спросить профессора Флитвика, – ответила она. – Эти заклинания, как правило, приберегают для старших курсов.

– Мне они гораздо нужнее, чем большинству людей, – сказала я.

– Похоже на правду, – ответила она. – Я бы предпочла, чтобы вы перестали присылать мне пациентов посреди ночи.

– А если буду укладываться в приёмные часы – можно?..

Взгляд, которым она одарила меня, был далеко не дружелюбным. Я закрыла рот и взяла жидкость, которую она мне дала. На вкус оно было как зелье, восстанавливающее кровь, которое мне давал Снейп прошлой ночью, с какими-то ещё добавками.

– Это поможет тебе поспать ещё, – сказала она. – И когда ты проснёшься, тебе потребуется съесть что-нибудь, в помощь зелью. Тебе не будет хотеться есть, но следует себя заставить.

– Я бы предпочла не спать, – сказала я. – Принимая во внимание, что люди знают о моем пребывании здесь, и среди них есть те, кто не желает мне добра.

Мадам Помфри пристально посмотрела на меня и покачала головой:

– Я буду присматривать за тобой, и, в любом случае, после прошлой ночи, сомневаюсь, что большинство учеников задумаются о том, чтобы напасть на тебя.

Кажется, она не лгала; у меня были занятия по определению лжи у подозреваемых, и Помфри не выказывала никаких обычных признаков. Тем не менее, было бы очень неловко проснуться мёртвой.

– Без сна ты продолжишь испытывать слабость, – сказала она. – Причём долго. Есть пределы того, что может сделать магическое лечение. Твоя кровопотеря прошлой ночью была настолько сильной, что я удивлена, как ты вообще могла стоять. Я точно не ушла бы, если бы поняла, в каком ты состоянии.

Я не осознавала, что пребывала в такой форме. Мне нужно будет ещё протестировать своё новое тело, чтобы знать, чего ожидать; иначе я в итоге истеку кровью до смерти из-за какого-нибудь неловкого инцидента, о котором даже не буду знать.

– Тогда хорошо, что вы не знали, – сказала я. – В мире недостаточно единорогов.

– И есть только одна вы, – сказала Помфри. – И жизнь волшебника… или даже маггла более важна, чем жизнь единорога.

Наблюдая за ней, я удивлялась, осознает ли вообще она, что только что поставила жизнь волшебника выше жизни маггла. Такое отношение, вероятно, так глубоко укоренилось в ней, что она даже не осознавала его наличия.

Тем не менее, она, кажется, действовала из лучших побуждений.

– Хорошо, – сказала я.

Я выпила смесь и скривилась:

– Оставляю защиту вам. Не удивлюсь, если при пробуждении обнаружу, что один из близнецов Уизли нарисовал мне на лице усы и козлиную бородку.

Да, они бы так и сделали.

– Сделаю все возможное, чтобы подобного не произошло, – ответила она сухо. – Хотя у них и правда есть свои способы.

Я снова ощущала сонливость. Зелье сработало быстрее, чем любое из лекарств, которые я когда-либо принимала, и я снова отключилась.

К тому времени когда я проснулась, солнце ярко сияло сквозь окна. Гермиона сидела на стуле рядом с моей кроватью, и я силой удержала себя от того, чтобы скорчить гримасу. Я была достаточно настороже, чтобы проснуться, когда вошел Люциус Малфой, но не имела ни малейшего представления, что пришла Гермиона.

Пусть она мой друг, имелись всевозможные ситуации, в которых она могла повернуться против меня, такие, о которых Помфри не имела ни малейшего представления. В будущем седативные зелья лучше не принимать, по крайней мере не тогда, когда нахожусь в подобных местах, где безопасность просто отсутствовала.

– Тейлор! – воскликнула Гермиона, когда увидела, что я очнулась. – Я так волновалась!

– Со мной всё в порядке, – ответила я.

– Ты в медпункте! – заявила она. – Ты не в порядке! Люди болтают всякую сумасшедшую чушь… что ты голыми руками убила тролля, что ты убила одну из учениц Слизерина… что Хагрид убил одну из девочек, а ты убила его. Но я знала, что ничто из этого не может быть правдой. Что там произошло на самом деле?

– Я убила тролля, – ответила я. – Ножом, пока остальные отвлекали его вспышками.

Она уставилась на меня, потеряв дар речи. Идея того, что ребенок её возраста может встретиться лицом к лицу с настоящей опасностью, была чужда ей; мысль о том, что учитель допустил бы нечто подобное, была ещё более чуждой. Я делала всё, что в моих силах, чтобы ненавязчиво освободить её от ошибочного мнения, что взрослые всегда знают лучше.

– О… откуда ты знала, как?

– Раньше я жила в плохом месте, – ответила я.

– Америка?

– Не вся… но там есть опасные места, так же, как и здесь, в Британии. Даже в волшебной Британии есть Лютный Переулок.

– Но чтобы знать, как использовать… где ты вообще достала нож?

– Не так уж трудно превратить палку в нож, когда ты знаешь, как превратить спичку в иголку, – сказала я. – Отличия лишь в степени воздействия.

Она пристально посмотрела на меня:

– Но ты должна была знать, как на самом деле выглядит нож, чтобы настолько хорошо его представить в воображении.

– Я носила нож когда-то, – сказала я. – Там, где я выросла, у нас была настоящая проблема с бандами. Меня научил им пользоваться один хороший друг… для самозащиты.

– Не могу себе такого представить, – сказала она. Опустила взгляд. – Я, должно быть, кажусь тебе глупой, со своей трескотнёй о всяких мелочах, когда у тебя действительно есть о чем беспокоиться.

Если положение вещей для магглорожденных ухудшится, то у неё тоже появится, о чём беспокоиться. Подготовить её к такому будет нелегко.

– Я видела единорогов прошлой ночью, – сказала я.

И позволила чуточке испытанного мной искреннего благоговения отразиться на лице.

– Это помогло мне осознать, что вокруг не всё тёмное и злое, что в мире ещё осталась красота. Мне кажется, это хорошо, что вокруг меня есть нормальные дети… это напоминает мне, что мне не нужно быть тем, кем я была ранее, что я могу стать лучше.

Это даже было правдой, до известной степени.

Глава 26. Завтрак

Я вошла в Большой Зал и с удивлением обнаружила, как все затихают при моём появлении. Резко разворачивались головы, со всех сторон в меня упирались пристальные взгляды, а разговоры сходили на нет, пока не наступила абсолютная тишина.

Пахло беконом, так что я проигнорировала устремлённые на меня глаза и села на своё привычное место. Подумывала о том, чтобы пересесть, чтобы не быть столь открытой для нападения. Но у остальных учеников, как правило, уже имелись свои насиженные места, а я и без того достаточно взбаламутила здешний устоявшийся порядок.

Усевшись за стол, я начала наполнять тарелку.

Милли и Трейси таращились на меня.

– Ты правда вчера ночью убила тролля?

Я пожала плечами, не прекращая жевать.

Восстановление большого объёма крови не прошло для организма бесследно, истощило его резервы; по словам Помфри, следующие несколько дней мне нужно будет больше кушать, чтобы восстановить баланс. В принципе, я была совсем не против.

– Драко сказал, они все помогали, – проговорила Трейси.

Удивительно, что не приписал все заслуги себе. Как бы то ни было, Драко не закричал и не убежал, как большинство детей его возраста, так что вполне заслуживал выпавшего на его долю признания заслуг.

Слегка кивнув, я потянулась за гренкой.

– Скорее всего, это был самец-одиночка, – сказала я. – Остальная стая в другой части леса. Несчастный случай. Бывает.

– Я слышала, Тёмный Лорд лично отправил его, чтобы тебя убить, – сказала Панси. – Потому что думает, что ты собираешься стать маггловским Тёмным Лордом. Глупость полная, конечно.

– Да ну?

– Как будто грязнокровка вообще может стать Тёмным Лордом… да кто за ней пойдёт? – спросила она. – И надо совсем с ума сойти, чтобы решить, будто Тёмный Лорд вообще о тебе слышал… как будто ты настолько важна.

– Сколько раз восставали гоблины? – спросила я.

– Не знаю… много?

– Но ты считаешь, что волшебники лучше, чем гоблины?

– Конечно.

– Даже грязнокровки?

– …да …чуть-чуть получше.

– Тогда, если гоблины могут восстать, почему не могут магглорожденные?

– Потому что у грязнокровок нет никакой силы, – сказала она так, словно такой вопрос мог задать лишь полный идиот. – Они и в магии не очень-то хороши.

Я подняла палочку, одновременно левитируя перед её носом кусок ветчины и две гренки. Она мастерски притворилась, что в упор их не замечает.

– Так почему ты оказалась в медпункте? – спросила Трейси. – Я думала, ты или погибнешь, или вообще ни царапины не получишь.

– Тролль упал на меня, когда я его убила, – ответила я.

И взяла ещё один кусочек бекона.

– Что?

На мне скрестились все взгляды.

Я пожала плечами.

– Как ты позволила троллю подобраться так близко?

– Я убила его ножом, – ответила я. – Для этого нужно находиться близко.

– Но… ножом… – проговорила Панси. – Не заклинанием… ты даже не пыталась поднять магией что-то тяжёлое и сбросить ему на голову. Ты убила его ножом. Это как вообще? Тролли же огромные?

– На мошонке и задней части колен кожа тоньше, – сказала я. – Хотя, пожалуй, надо было трансфигурировать нож побольше. Тролль умер бы быстрее.

Несколько первогодок вокруг меня выглядели озадаченно, словно не имели понятия, о чём я говорю. Старшие ученики, сидящие неподалёку, слегка позеленели.

– Значит, ты использовала магию, чтобы создать нечто для убийства не магическим способом? – Панси смотрела на меня так, словно я отрастила вторую голову.

– Я видела, что заклинания на него не действуют, – сказала я. – Что ещё оставалось делать?

– Бежать прочь? – спросила в ответ Панси. – Кричать и звать на помощь?

– Ты имеешь в виду «умереть»? – спросила я и покачала головой. – Я стараюсь не прибегать к подобному, за исключением случаев, когда это абсолютно необходимо.

– Откуда ты знала, как убить тролля ножом? – спросила Трейси. Выглядела она так, словно боялась услышать ответ.

– Я выросла в опасном районе, – ответила я.

– Это маггловская штука, не так ли? – спросила Милдред.

Я кивнула.

Это, кажется, утолило их интерес к обсуждению, что устраивало меня целиком и полностью. Я сказала всё, что хотела сказать, и последнее, что мне требовалось – выглядеть так, словно у меня есть секреты, несмотря на то, что таковые у меня имелись.

Я обратила внимание, что несколько моих одноклассников всё ещё глазели на меня, когда думали, что я не смотрю на них, а с помощью зрения насекомых я знала, что другие ученики перешёптывались за моей спиной по всему Большому Залу.

В конце завтрака Дамблдор поднялся из-за стола:

– Прошлой ночью, как вы, возможно, уже слышали, произошел инцидент в Запретном Лесу. Храбрость – это то, что обычно приписывается Гриффиндору, но прошлой ночью несколько учеников Слизерина выказали огромную храбрость в ситуации, которая напугала бы некоторых взрослых волшебников.

– За отвагу на поле боя Теренс Хиггс, Майлз Блетчли и Драко Малфой награждаются двадцатью пятью баллами каждый. За доблесть, превосходящую любые ожидания для ребёнка её возраста, и за риск своей жизнью ради защиты одноклассников, Тейлор Эберт награждается семьюдесятью пятью баллами; и в целом Слизерин получает сто пятьдесят баллов.

По залу прокатился изумлённый вздох.

Я подозревала, что это решение продиктовано политикой. Выдача баллов Малфою поможет школе наладить отношения с его отцом, хотя, по правде говоря, он не убежал, так что это и правда заслуживало какой-то награды. Сомневаюсь, что в его возрасте я была столь же храброй.

Выдача мне наибольшей доли баллов произошла не потому лишь, что я просто сделала большую часть работы. Это был способ подчеркнуть мою ценность Слизерину, сделать меня более значимой для группы и помочь пропихнуть те скрытые планы, которые имелись у Дамблдора и Распределяющей Шляпы, чтобы незаметно поддержать меня.

Я размышляла о Дамблдоре в последнее время, и до меня дошло, что любая публичная поддержка, которую он мне окажет, будет контрпродуктивной в моем Доме, из-за его собственной непопулярности там.

На мгновение мне стало любопытно, почему выдачу баллов не поручили Снейпу, но затем до меня дошло, что совершение сего действа Дамблдором предотвратило обвинения в том, что Снейп пристрастен и пытается пропихнуть свой Дом к победе в соревновании за Кубок Хогвартса.

Лично меня баллы совсем не волновали; всё казалось довольно субъективным и бессмысленным, когда наградой являлось право немного похвастаться в конце года. Хотя, кажется, система работала и поддерживала мир, так что я была готова работать внутри системы.

Я взглянула на Драко, чья грудь раздувалась от гордости. Он глянул на меня, и я послала ему наималейшую из улыбок. Он чуть побледнел и, кажется, немного сдулся, но это не остановило окружавших его от похлопывания Драко по спине и поздравлений.

Мне ничего такого не досталось, но несколько старшекурсников кивнули одобрительно.

Дамблдор оказал мне услугу, и я запомню это. Неясно было, что он от меня хотел; скорее всего, того же, что и Шляпа – превратить Слизерин из рассадника террористов в нечто, производящее разумных человеческих существ.

Тот факт, что эти планы совпадали с моими собственными целями, не означал, что наши цели всегда будут идти рука об руку. Я подозревала, что Дамблдор был в восторге от моего распределения на Слизерин, несмотря на то, что для меня это объективно было худшее место.

Он не стал бы тем, кем стал, не умея мастерски манипулировать людьми. Он знал, как играть в политические игры. Просто быть сильным волшебником – недостаточно; в Протекторате было множество могущественных кейпов, которые так и не стали лидерами своих команд. Обычно это происходило из-за личностных конфликтов, или неспособности, или отсутствия интереса к политическим играм.

Когда завтрак закончился и тарелки исчезли, я встала и направилась к выходу. И тут же ощутила, как мне наперерез направились трое людей.

– Что вам нужно? – спросила я.

У меня за спиной стоял Маркус Флинт, прикрытый с флангов Теренсом Хиггсом и Майлзом Блетчли.

– Ты спасла команду, Эберт, – сказал Флинт. – Парни рассказали, что ты совершила. Мы могли остаться без Вратаря и Ловца.

– Любого можно заменить, – ответила я.

– Очевидно, ты никогда не играла в Квиддич, – заметил Флинт. – Мне не нравятся такие, как ты. И конкретно ты мне тоже не нравишься. Но я уважаю тебя; никогда не думал, что скажу такое первогодке. Большинство из вас – просто сопливые ничтожества.

Хотел ли он сказать, что я никчёмная, потому что грязнокровка, или потому что я – раздражающий ребёнок?

– Но не ты. Ты жестока, как змея, и так же опасна. Если будут проблемы с кем-то из команды, дай знать одному из нас, и мы позаботимся о том… желательно до того, как ты сама побеспокоишься. Надеюсь, никто из команды не окажется настолько глуп. Чую, даже если кто-то и сумеет тебе навредить, позже ты заставишь его поплатиться.

– Лучший способ достать её – сбросить на неё тролля, – сказал Теренс.

Но, произнося это, он слегка улыбался.

– Никто и никогда не сможет провести тролля в школу, – рассеянно отозвался Флинт.

– Мне кажется, если она выпьет Веселящее Зелье, на неё оно подействует, как смертельный яд, – сказал Майлз.

Он, кстати, тоже слегка улыбался, когда говорил.

Это… не было похоже по ощущениям на те шутки, что отпускала Эмма. Дружеские подколки? Так непривычно.

Майлз и Теренс видели, что я сделала прошлой ночью, но вместо того, чтобы начать бояться меня, они, кажется… восхищались мной? Немного?

Я не могла сказать наверняка, и это беспокоило меня больше, чем хотелось. Странное тёплое чувство в груди, вероятно, было побочным эффектом выпитых мной зелий.

– Тебе следует попробоваться на Загонщика в следующем году, – сказал Теренс.

– Да она весит меньше бладжера, – ответил Флинт. – Загонщики должны быть сильными.

– Она убила тролля полуметровым ножом, – возразил Теренс. – А значит, она, наверное, может без особых проблем забить близнецов Уизли до полусмерти.

Очевидно, мой альянс с близнецами всё ещё оставался секретом.

Хорошо.

– Она весит вполовину от бладжера, – заспорил Флинт. – Меня не волнует, насколько она злобная, тут законы природы. Ты пытаешься ударить что-то, весящее больше тебя, и именно ты улетаешь.

– Мне кажется, она сможет, и даже не жульничая, – сказал Майлз, глядя на меня.

Они даже не спросили, хочу ли я проходить пробы.

– Очень плохо, что первогодки не могут пробоваться в команду, – сказал Флинт, глядя на меня так, словно я только и мечтала попробовать себя в спорте, о котором не знала ничего, кроме того, что он выглядел ужасно травмоопасным.

Я и так уже решила, что для урока полётов необходимо разработать куда больше мер безопасности; с детьми же, летающими вокруг, избивающими друг друга битами, в то время как стопятидесятифунтовый железный мяч пытается ударить их, всё это выглядело идеальным рецептом для получения кучки мёртвых детей.

Тем не менее, каким-то образом всё работало, а значит, было в этой игре что-то, мне не до конца известное.

Никогда не увлекалась спортом, и сейчас ничего не изменилось. Но к чему говорить им, что ни на какие пробы в следующем году я не собираюсь, лучше промолчать – это поддержит хорошее расположение команды в течение следующих нескольких месяцев, пока я буду становиться сильнее; не вижу ничего плохого в этой маленькой лжи.

Теренс и Флинт заспорили, и я напряглась, когда ощутила руку Майлза на плече.

Он тихо проговорил:

– Мы с Теренсом… мы знаем, что ты сделала для нас прошлой ночью. Ты легко могла свалить, оставив нас умирать, и никто ничего такого об этом бы не подумал. Но ты подвергла себя риску, когда этого не требовалось, и мы запомним это.

– Вы помогали, – сказала я.

Он горько усмехнулся:

– Используя заклинание первого года против существа класса ХХХХ? Мы погибли бы, и скорее раньше, чем позже. Учителя Защиты за последние несколько лет были так себе.

– Тот, что у нас, не так плох, – сказала я.

– Он лучший из тех, что у нас были, – сказал Майлс. – Большинство из них дерьма не стоят. Ты можешь подумать, что Дамблдор, по крайней мере, попытался бы найти кого-то на самый важный предмет, но говорят, что Тёмный Лорд наложил проклятье на должность.

– Да ну? – спросила я как бы невзначай. – А что, такое вообще возможно?

Он уставился на меня на мгновение, затем немного побледнел. Убрал руку.

– Это для седьмых курсов, а может даже и более продвинутая магия. Не пытайся проклясть целый класс, если ударишься пальцем ноги, или что-то в таком духе.

Я мило улыбнулась ему, затем ухмыльнулась, когда он ещё сильнее побледнел.

– Я помню своих друзей, – тихо сказала я. – Даже если они не могут быть моими друзьями открыто.

Он кивнул и отступил на шаг. Теренс и Флинт всё ещё спорили о моих потенциальных навыках как Загонщика; Флинт думал, что физика победит меня, даже притом, что, похоже, не знал слова «физика».

– Я подумаю об этом, – чуть повысила я голос, а затем отошла от них.

Направляясь в класс, я видела, как люди повсюду таращатся на меня и шепчутся. Я подслушивала, как могла, но слишком много разговоров происходило одновременно, так что удавалось уловить лишь несколько отрывков из каждого из них:

– …она на самом деле не ведьма. Она существо, притворяющееся ведьмой. Как иначе она смогла бы вот так, без магии, убить тролля?

Это, фактически, было близко к правде; если слух широко распространится, мне придётся придумать способ, как бы направить внимание людей в иную сторону.

– Она вампир.

Это… вообще не имело смысла. Сейчас уже наступило светлое время суток, и я, очевидно, прямо сейчас шагала в лучах солнца, в то время как шепчущиеся глазели на меня.

– Она приложила их обливиэйтом и заставила думать, что убила тролля. Но его убил кто-то другой.

– Разве это не делает её ещё более пугающей? – спросил второй голос. – Если она уже может стирать память людям?

– …ага.

С этим слухом я не собиралась сражаться. Держать людей в неуверенности насчет того, что ты можешь и чего не можешь, было, в сущности, базовым курсом, «Кейпы 101», это всем новичкам преподавали. Большинство кейпов всегда немного сдерживались, просто на всякий случай. Если люди не будут уверены, может, и нападать поостерегутся.

Хотя при этом уменьшится вероятность того, что люди будут переоценивать меня, что мне не нравилось.

– Мне кажется, она вроде как миленькая, – услышала я мальчишеский голос.

Я не узнала голос, так что это был не один из слизеринцев.

– Она пырнёт тебя ножом, приятель. Просто забудь.

Мне пришлось приложить усилия, чтобы не поморщиться. Такого рода осложнения мне точно не требовались. Даже просто мысли об этом вызывали у меня лёгкую тошноту. Дети в этом возрасте не должны были вообще думать о том, чтобы разбиваться на парочки, и мне тяжело было не считать даже учеников седьмого курса, кем-то ещё, кроме детей, несмотря на то, что хронологически они не так уж и сильно уступали моему настоящему возрасту.

Иногда опыт старит тебя.

Виста всегда была намного старше, чем можно было предположить по её внешности. Она прошла через множество жестоких, опасных и мерзких битв, и это сделало её куда старше её биологического возраста.

Эти дети всё ещё были детьми. Их заботы были заботами детей. Им не приходилось сражаться и умирать, и им не приходилось наблюдать, как люди, которых они любили, умирают прямо у них на глазах.

Это было хорошо, хотя я сомневалась, что все из них останутся такими невинными ко времени выпуска из школы.

Война брезжила на горизонте, пусть здесь, среди детей, я и была от неё укрыта. В волшебной газете мелькали намёки, что некоторые из чистокровных взялись за работу.

Волшебники умирали от несчастных случаев, и практически всегда это был маглорожденный волшебник, добившийся успеха. Их было не так уж и много, один или два в неделю, но это была закономерность, особенно с учётом сказанного мне, что волшебники, как правило, в среднем жили вдвое дольше маглов, как благодаря волшебной медицине, так и из-за собственной, присущей от рождения магии.

Так много несчастных случаев, при таком маленьком размере населения – нонсенс. Общая смертность в год в Соединенных Штатах (не считая смертей от нападений Губителей или Золотого Утра) была меньше одного процента. Это включало в себя смерти от множества болезней, которые волшебники могли вылечить взмахом палочки, и автокатастроф, тогда как большинство волшебников не водило машины.

Старость должна была быть основной причиной смерти волшебников, и даже если значение смертности у волшебников было просто вполовину меньше, чем у магглов, то должно было происходить менее пятидесяти смертей волшебников в год от всех причин. Несчастные случаи просто не должны были происходить с ними так часто.

Вы не будете карабкаться по лестнице, чтобы достать что-то и затем свалиться и разбиться насмерть. Вы просто используете свою палочку.

Отравление?

Волшебники не использовали едкие чистящие продукты, как магглы. Опять же, простой взмах палочкой означал, что в них нет нужды.

Имелись заклинания, позволяющие спастись, находясь в горящем доме.

Конечно, даже волшебники могли подавиться куском еды; удивительным было то, что некоторые из гриффиндорских парней ещё не умерли, принимая во внимание скорость, с которой они ели. Кто угодно мог поскользнуться в душе.

Но когда подобные вещи продолжают происходить, снова и снова, с одной группой людей, то всё переходит из просто подозрительного случая в попытку геноцида.

Сейчас они пытались не светиться с этими делами. Не было сомнений, что авроры расследовали смерти, и что сочувствующие чистокровные политиканы чинили препятствия расследованиям. Это было сражение, разворачивавшееся в тенях, и, по крайней мере, на этот момент, я была вне его.

К несчастью, я знала, что подобная ситуация не продлится долго. Рано или поздно меня втянут не в мою войну, и тогда вся эта школьная мелочность покажется лишь отдалённым воспоминанием.

Глава 27. Приглашение

– Щитовыми чарами так не пользуются! – воскликнул Фред, валяясь на полу.

– Да ну? – небрежно спросила я.

Я просто подбежала к нему и изо всех сил ударила заклинанием щита – сработал приём на удивление эффективно, но я подозревала, что всё получилось лишь потому, что он не был к такому готов. При ударе я ощутила отдачу, и это означало, что мой размер и вес являлись ограничениями.

Он поднялся на ноги.

– Волшебник, которому нужно подбираться близко к кому-то – мёртвый волшебник, – сказал он. – Все это знают. Ты бы тоже знала, если бы не была сумашедшей, убивающей троллей маглой.

Я пожала плечами.

Работа над щитовыми чарами была огромным шагом вперед в моем развитии как ведьмы. И я всё ещё пыталась придумать креативные способы использования щитов. Что, если с ними можно сделать больше, чем просто выставить перед собой барьер?

Поместите щит вокруг чьей-либо головы, и вы не только сможете заставить его задохнуться, вы также сможете не дать ему произносить заклинания. Даже можно будет наполнить щит чем-то ужасающим (например, пчёлами), и атакованный не сможет избавиться от них.

Если наколдовать щиты вокруг рук противников, смогут ли они взмахивать своими палочками?

Я всё ещё не была уверена, можно ли двигать щиты или изменять их форму; я всё ещё изучала основы. Хотя и намеревалась разобраться в данном вопросе до мельчайших деталей.

– Можно ли менять форму щита? – спросила я.

Спрашивать у третьекурсника, может быть, и не лучший вариант, но если подобное являлось общеизвестным, то это сберегло бы мне долгие часы на рытьё в библиотечной литературе.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Фред.

– Изменить базовую форму щита на что-то иное?

Секунду он пристально смотрел на меня. Мы работали друг с другом уже несколько недель, и он, вероятно, уже понял, что я никогда не задаю вопросы, не имея на то причин.

– Зачем тебе?

– Ну, например, слышал ли ты о маггловских танках?

Близнецы Уизли были чистокровными, но их отец являлся каким-то государственным чиновником, который разбирался с маггловскими артефактами. Это означало, что они были чуть больше знакомы с технологиями, чем другие ученики, хотя их невежество всё ещё изумляло меня временами.

Он нахмурился:

– С этими штуками, в которых есть вода? Цистернами?

– Да, но есть другой тип танка… бронированное транспортное средство, схожее с автомобилем, – сказала я.

Я знала, что у их отца есть такой. Я подслушала самого юного из Уизли хвастающегося автомобилем, прямо перед тем, как Драко его высмеял за это.

– Бронированное?

– Представь черепаху, только панцирь будет сделан из толстого металла, – пояснила я.

Он медленно кивнул.

– Ну вот, в конце концов, магглы обнаружили, что строго вертикальную броню довольно легко проломить. Но расположение брони под углом сделало её намного прочнее.

– Почему?

– Если что-то ударяет наклонную броню под углом, есть шанс, что снаряд может срикошетить, – ответила я. – Есть и другие причины, можно получить больше брони при меньшем весе или что-то в таком духе, но там вроде как всё сложно.

– Атаки и так отскакивают от щитов, – сказал он.

– Но что, если бы ты мог изменить форму щита так, чтобы заклинание отскочило обратно к противнику? – спросила я.

Он замер на мгновение.

– Это было бы огромным преимуществом… но никак нельзя предугадать, какая форма может такое сделать. Люди будут атаковать тебя со всех сторон, и в пылу битвы ты не сможешь точно понять, какая именно форма тебе нужна.

– Но если бы могла, – настаивала я. – Форма может быть изменена?

– Может быть… – сказал он. – Мне нужно провести кое-какие исследования.

– Что насчет размещения щита на ком-то другом? – спросила я. – Например, если один из вас захочет защитить Рона?

Он нахмурился.

– Не находясь перед ним? Это мне тоже следует поискать.

– Это даже можно использовать для розыгрышей, – сказала я. – Если ты сможешь сделать так, чтобы щит было трудно увидеть.

– Как? – спросил он.

– Помести щит перед чьей-либо ногой… маленький такой щит, и они споткнутся.

– Уже есть спотыкательное проклятие.

– Но если твою палочку проверят, то что обнаружат? – спросила я.

Я понизила голос, чтобы был похож на его.

– О нет, профессор, я не использовал спотыкательное проклятие. Можете проверить мою палочку.

Фред призадумался.

– Я понимаю, как это может оказаться полезным. Есть, вероятно, и другие штуки, которые ты можешь с ним сделать.

– Преврати щит в сферу и заполни её водой, – сказала я. – Или чем-то более забавным… я не слишком хороша в разыгрывании людей. Затем отмени сферу, когда они будут проходить под ней.

Он испытующе уставился на меня.

– Почему у меня такое впечатление, что ты хочешь знать это вовсе не для розыгрышей?

Я пожала плечами:

– Может, у меня прорезалось чувство юмора.

Он осклабился:

– Поверю, когда сам увижу.

– Что насчет обратных чар головного пузыря? – спросила я. – Такого, которое будет удерживать всё внутри небольшого объема, вместо того, чтобы выталкивать наружу? Это сделает ваши бомбы-вонючки намного более эфффективными.

А также идеально подойдёт для более опасных газов… и, скорее всего, подобное противникам развеять не удастся, так как они будут задыхаться, а их глаза – слезиться.

– Выглядит как множество работы для меня и Джорджа, – задумчиво сказал Фред. – Но ты не ошибаешься. Мне кажется, что люди предпочтут какое-то специальное заклинание для чего-то, потому что обычно оно работает лучше, но для розыгрышей, ты права. Делать то, чего люди не ждут, вот ключ к победе.

– Вроде удара кого-то при помощи щитового заклинания? – спросила я ласково.

– Это не сработало бы, будь я готов к такому, – ответил он раздражённо.

Он схватил полотенце и вытер шею.