Текст книги "Палочка для Рой (ЛП)"

Автор книги: ShayneT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 72 страниц)

Он нахмурился, и его лицо исказил гнев:

– Ты не можешь угрожать аврору.

– Никому я не угрожала, – ответила я, поднимая руки. – Я просто удивилась, зачем вам угрожать человеку, способному убить нескольких волшебников. Конечно, это была не я, но вы же считаете, что я.

– Пошла вон, – сказал он.

Я покинула кабинет Снейпа, превращённый во временную комнату для допросов, и вернулась в гостиную Слизерина.

Все ждали, пристально глядя на меня.

– Вы слышали, что случилось прошлой ночью, – сказала я.

Судя по их виду, в курсе были все.

– Они уже давно нападали на маглорожденных, но все молчали, потому что их это не касалось, – продолжила я. – Но что теперь? Трейси была одной из вас. Она была полукровкой, происходила из хорошей семьи. Вся её семья была жестоко убита, потому что они отказались выдать её.

Я подслушала это из разговоров авроров.

– Сколько же времени пройдёт, прежде чем даже статуса чистокровного окажется недостаточно? – спросила я.

– Когда они придут за вами, или когда попросят вас отступить в сторонку, чтобы не мешать им убивать вашу маму, сестру, брата?

Все молча смотрели на меня.

– Не высовываться было разумно, – сказала я. – Но это было разумно до того, как они начали приходить за своими же.

Я выдержала паузу.

– Рано или поздно вам придется выбрать сторону, – сказала я. – Вот к чему я веду. Нет противостояния грязнокровок против чистокровных. Вы считаете, что Пожиратели Смерти разделяют полученную власть с чистокровными? Они сами будут править, а все остальные падут пред ними на колени. Подумайте об этом.

Прежде чем кто-либо хоть что-нибудь сказал, я развернулась и направилась в свою комнату. Зелье выветривалось, и мне нужно было рухнуть в свою постель, когда этого никто не увидит.

Уроков в тот день не было.

Глава 64. Новости

«Пожиратели Смерти оскверняют Хогсмид!» – кричал заголовок.

По разбросанным на первой странице фотографиям было трудно что-то разобрать. Вначале было трудно понять, что ты видишь, а затем неожиданно вся картина целиком оказывалась в фокусе внимания.

Я использовала каждый штрих из «художеств», которых насмотрелась во время преследования Бойни. Я не ожидала, что газеты покажут большую часть моего творения, но его целью было отправить сообщение Пожирателям Смерти и, может быть, аврорам.

С разных сторон Большого Зала я слышала, как судорожно закашливаются люди.

Несомненно, то немногое, что можно было разобрать на фотографиях, для некоторых было чересчур.

Вечерние газеты только доставили, и люди всё ещё ели, когда начали открывать их. Меня удивило то, что школа вообще не конфисковала все газеты.

Я спокойно продолжила есть, читая статью.

Конечно же, основная версия – это дело рук Пожирателей Смерти, хотя некоторые считали случившееся работой оборотней.

Я думала, что не оставила никаких сомнений в том, что нападение осуществил не кровожадный зверь, но волшебники, очевидно, были доверчивы. Монстры, движимые инстинктом, не раскладывают куски тела своих жертв в художественные композиции; на такое способны только чудовища, движимые разумом.

Люди таращились не только на меня, но и на Гермиону с Гарри за другими столами. Невилл никого не интересовал.

– Прошлой ночью даже не было полной луны! – услышала я негодующий крик Гермионы. – Что, никто не читал в учебнике об оборотнях?

Хм-м... рядом со мной никто не сидел. Я предположила, что это из-за небольшого количества учеников в этом году, но, видимо, люди до сих пор верили в слухи об оборотнях. Или, возможно, слухи о том, что я сделала с Пожирателями Смерти, распространились до того, как дети Пожирателей уехали.

Приписать всё случившееся Пожирателям Смерти... было ли это планом Волдеморта с самого начала, или просто произошло счастливое совпадение?

Он сумел частично избежать ущерба репутации из-за провала предыдущих операций. Случай с акромантулами остался неизвестен общественности, инцидент в поезде списали на оборотней-террористов. И всё же ему пришлось иметь дело с падением морального настроя в его собственных рядах.

Маленькая девочка убила стольких Пожирателей, что удар по морали оказался сокрушающим, и, вне всяких сомнений, в организации нашлись члены, решившие пересмотреть свою верность. Ему требовалась победа, и победа явная.

Исходя из этого, он украл моё послание и сделал его своим.

Вне всяких сомнений, лишь очень немногие знали, что Эйвери устроил встречу со мной. Вероятно, только Люциус Малфой и Драко.

Все остальные в его организации подумали, что он сделал это, чтобы донести сообщение.

Позже Волдеморт даже мог бы отправить опровержение в газету, объясняя, что Пожиратели Смерти не несут ответственности за смерть Трейси и что это был подражатель, попытавшийся использовать его организацию в качестве прикрытия.

Ему даже не требовалось слишком много придумывать. Эйвери не совладал со своей болезненной одержимостью мной, и всё, что он совершал – его личные инициативы мне навредить.

Такой ход ослаблял эффект от моего обращения к ученикам, но зато мог направить в другую сторону внимание авроров.

Я в любом случае передала своё сообщение. Волдеморт знал, что если он продолжит эскалацию насилия против моих друзей, то я изыщу способы превратить его жизнь в ад на земле или найду способ оборвать её.

Ему, скорее всего, придётся потратить какое-то время на перегруппировку и упрочнение своей власти. Время у него имелось, и я практически не сомневалась, что он станет сильнее, вместе с тем всё призабудется.

Я подняла взгляд. Дамблдор и Снейп смотрели на меня с беспокойством. Я улыбнулась и помахала им куском бекона.

Снейп нахмурился, а Дамблдор выглядел встревоженным.

Я бы дала Дамблдору шанс, но даже если он говорил честно, то всё равно не мог защитить моих друзей. Школа была слишком уязвима. Настойчивый противник проникнет внутрь рано или поздно.

Поужинав, я сунула немного бекона в свою сумку. Василиску тоже нравился бекон. Ему редко перепадала приготовленная еда.

Заклинания увеличения пищи оказались в высшей степени полезными.

Когда я встала, Гермиона, сопровождаемая Гарри и Невиллом, налетела на меня.

– Им хватает наглости спрашивать, я ли это сделала! – сказала Гермиона, помахивая свернутой газетой. – Если бы я была оборотнем, то сожрала бы их всех прошлой ночью!

– Ну, это был не Гарри, – сказал Рон. – Он был со мной прошлой ночью.

– Может, их оборотне-ласкизли⁽⁴¹⁾ загрызли, – сказал Драко, подходя ближе. – Кажется, там на телах были рыжие волосы... ой, нет, это кровь.

Он глумился над Роном, вообще не глядя на меня.

Внешне он выглядел, как и всегда, но по его позе я могла сказать, что Драко был скован и выглядел так, словно хотел убежать.

Он пытался подкрепить мою историю в нынешнем её виде, и это означало, что я не могла наказать его, даже по мелочи, как с Панси.

– Заткнись, Малфой, – сказал Поттер. – Это не смешно. Хогсмид снаружи, прямо рядом с Хогвартсом! Если Пожиратели Смерти настолько близко, то никто не в безопасности!

Драко глянул на меня, затем пожал плечами:

– Рад, что они охотятся за тобой, а не за мной.

– Они охотятся на всех нас, – сказала я.

Комната затихла.

– Как вы думаете, зачем они это сделали? – спросила я. – Это был не какой-то случайный акт насилия. Они сделали это, чтобы заставить ваших родителей бояться. Они говорят вашим родителям, что тем нужно склониться, потому что они держат всех нас в заложниках.

Теперь все пристально смотрели на меня.

– Пожиратели не просто убили Трейси, – продолжала я. – Они убили её маму и папу, её младших сестру и брата. Они убили их всех, потому что семья отказалась её выдавать.

– Это была твоя ошибка, – тихо сказала Панси.

– Правда? – спросила я.

Лично я была с ней согласна, но это не укладывалось в создаваемую мной историю.

– Они бы пришли за ней в конце концов, точно так же, как они придут за каждым из вас. Возможно, чистокровные смогут присоединиться к ним, но какая жизнь у вас будет? Они будут угрожать вашей семье, чтобы вы продолжали им подчиняться.

Я выпрямилась.

– Они бросят вас на авроров вроде Шизоглаза Грюма и на Дамблдора, считая, что не имеет значения, сколько из вас умрёт, потому что всё, что требуется, чтобы хотя бы один выполнил задачу. Кто из вас хочет оказаться на прицеле палочки Дамблдора?

– Так что нам делать? – спросил слизеринец третьего года обучения.

– Учитесь сражаться, – ответила я. – Потому что рано или поздно вам придётся сражаться. Или бегите.

– Мисс Эберт, – манерно произнес за моей спиной Снейп. – Будьте любезны прекратить свои попытки начать революцию. Директор хотел бы поговорить с вами.

Я кивнула. Это было ожидаемо.

Сейчас у него было только два пути: притвориться, что ничего не случилось, или встретиться с проблемой лицом к лицу. Тот факт, что он сейчас вызывал меня, необязательно указывал на то, какой путь он выбрал, но надежда имелась.

Я последовала за Снейпом по коридору.

Весь путь до кабинета Дамблдора прошёл в молчании.

Я села, не спрашивая разрешения.

– Мисс Эберт, – сказал Дамблдор. Мучительно долгое мгновение он пристально разглядывал меня. – Я сказал вам вчера, что улажу проблему Пожирателей Смерти.

– Так же, как улаживали ранее? – спросила я.

– Такие вещи требуют времени, – сказал он. – Я не ожидал, что вы возьмёте вопрос в собственные руки, буквально несколько часов спустя после нашего разговора.

– О чём вы говорите? – спросила я. – Этих людей убили Пожиратели Смерти. Так сказано в газетах.

– Сбор останков занял весь день, и только вечером удалось набрать достаточно частей тел для опознания, – сказал Дамблдор. Взгляд его был жёстким. – Но все трое были Пожирателями Смерти.

– Так вот что означает та татуировка на руке? – спросила я. – Интересно узнать. Я видела такую у некоторых представителей Визенгамота, но, кажется, это никого не волновало.

– Вы признаётесь, что совершили... это? – спросил Дамблдор.

– Нет, – ответила я. – Я может и предвидела что-то, но меня не удивит, если подобное продолжит происходить.

– Что вы имеете в виду?

– Линчеватели появляются, когда власти не защищают людей, – сказала я. – Власть закона может быть прочной, только если она подкреплена действиями. Прямо сейчас люди не чувствуют этой защиты.

– Это то, что вы предвидите? – спросил Дамблдор.

– Обычно я не вижу будущего, – сказала я. – Но это очевидно. Не удивлюсь, если вы увидите других людей в масках, делающих работу, которую не делают авроры.

– Вы считаете, что это случилось в Хогсмиде?

– В подобных ситуациях так и происходит, – ответила я. – Похоже на народное восстание. Есть люди, которые сами не будут бить окна или крушить, но если кто-то другой сделает первый удар, они могут ударить в ответ.

Дамблдор и Снейп нахмурились.

– Другие люди может и не начнут, если кто-то один займётся этим, но как только их таких станет двое... или, может, трое, четверо или больше. Уверена, вы видели нечто подобное во время танцев.

– Это не танец, – раздражённо проговорил Снейп.

– Разве? – спросила я. – Разве война не похожа на танец – вы предвидите действия вашего противника, двигаетесь в тандеме, предчувствуя, как он, по вашему мнению, будет двигаться. Если противник, в свою очередь, предвидит ваши движения, зрелище становится воистину прекрасным.

– Вы думаете, война прекрасна, мисс Эберт? – спросил Дамблдор. Голос его звучал практически разочарованно. – Я участвовал в последней Мировой войне, и могу заверить вас – она была ужасающей.

– Она прекрасна только на расстоянии, – ответила я. – Вблизи это кровь, и смерть, и разрушение. Война никогда не должна быть средством, к которому прибегают первым, но есть времена, когда она неизбежна.

– То есть вы считаете, что подобное будет происходить и дальше, – сказал Снейп.

– А вы считаете, что нет? – спросила я в ответ. – Всё, что требуется – чтобы нужные люди ухватили идею, и затем оно начнётся.

– Так вы говорите, что не совершали этого? – спросил Дамблдор.

– Когда авроры спросят вас, – ответила я. – Можете сказать им, что я всегда всего лишь защищала себя.

– Это не ответ, – сказал Дамблдор.

– А чего вы ожидаете от меня? Признания в каких-то зверствах? Вам не приходило в голову, что Волдеморт хотел смерти Эйвери ничуть не меньше меня?

Ни один из них не спросил, что я имею в виду. Очевидно, они понимали, о чём я говорю.

– У него были все основания убить его, и все основания присвоить себе эту заслугу. Полагаю, что это вроде предложения мира за убийство моей соседки по комнате.

– И это означает, что у вас нет намерений предпринимать... дальнейшие действия? – спросил Дамблдор.

– Я всегда говорила, что просто хочу, чтобы меня оставили в покое, – легко отозвалась я.

Разумеется, я лгала.

К этому моменту конфликт между мной и Пожирателями Смерти был неизбежен. Они ненавидели то, кем я являлась, всеми фибрами души. Я убила их достаточно, чтобы каждый из Пожирателей знал по крайней мере хотя бы одного из числа убитых. Многие из них, скорее всего, были родственниками.

– Если бы мы раскрыли, что это сделали вы, то я оказался бы вынужден исключить вас, – сказал Дамблдор. – И такой вариант не пошёл бы вам на пользу, не в данный момент.

– Если вы меня исключите, как думаете, чем я займусь? – спросила я.

Они оба молчаливо уставились на меня.

– Это самое безопасное место в Британии, – объяснила я. – И у меня только что было целое лето без происшествий, когда на меня никто не нападал. Вы укажете мне на дверь – и у меня, в сущности, не будет особого выбора. Скорее всего, я погибну, но не одна.

– Я не прошу вас уйти, – сказал Дамблдор. – Но могу заверить вас, что предприму действия. Информация, которую вы предоставили нам, сейчас, когда мы разговариваем, перепроверяется, и как только мы будем уверены...

Если он говорил правду, то именно это мне и требовалось.

Мне требовалось время, чтобы стать сильнее, и нападения людей Грюма и Дамблдора на Пожирателей Смерти отвлекут их внимание от меня. Если повезёт, то весь школьный год может пройти без помех. Конечно, я не могла полагаться на это, потому что внезапная атака после месяцев бездействия могла оказаться умнейшим шагом Пожирателей.

– Тогда нам больше не о чем говорить, – сказала я. – Если люди верят, что правительство в состоянии их защитить, то тогда они с радостью оставят ему эту задачу.

Под людьми я подразумевала себя.

Я видела, что они оба поняли меня.

Надеюсь, Снейп передаст мое сообщение Волдеморту. Дать ему знать, что я не планирую в ближайшее время отправляться за ним, означает, что он не будет ощущать необходимости самому предпринимать действия. Сомневаюсь, что смогу пережить нечто подобное.

Я оцепенела.

В здание вошли авроры, и такое ощущение, что они целенаправленно продвигались к нам.

Я вскочила.

– Мне лучше вернуться обратно в класс, – сказала я.

Я проявила осторожность и не стала тянуться за палочкой; без сомнений, как Дамблдор, так и Снейп могли остановить меня без особых усилий.

Дамблдор кивнул:

– При условии, что мы понимаем друг друга.

– Сюда идут авроры, – сказала я, – и выглядят они отнюдь не счастливыми.

Тот факт, что они не попытались воспрепятствовать моему уходу, означал, что они не пытались предать меня. Я вышла в коридор и сделала себя невидимой.

Я быстро пошла к ближайшему тайному проходу. Если авроры прибыли за мной, то я не собиралась облегчать им задачу.

Уже некоторое время я прятала припасы в Тайной комнате. Рано или поздно Министерство пришло бы за мной, и мне потребовался бы тревожный чемоданчик.

Мой план побега был прост – наложить на себя чары хамелеона и использовать лежащую в запасе метлу. Как только я окажусь снаружи, на людях мне придется следить за использованием магии, так что я медленно накапливала некоторые полезные вещи. С метлой я запросто смогу добраться до Франции, и оттуда смогу отправиться куда угодно.

Люпин достал мне маленький атлас. Он не знал, зачем он мне, но, кажется, испытал облегчение от моего, выглядящего нормальным, интереса.

Также он купил мне несколько других вещей.

Бегство не являлось проблемой; проблемой было то, что мне делать потом. Я могла развязать партизанскую войну против Пожирателей Смерти, но была ещё не готова. Если бы не Надзор, то, возможно, у меня имелись бы шансы.

Я сдвинулась дальше в проход; если они пришли за мной, то не смогут легко меня отыскать.

Группа из четырёх авроров, с мрачными лицами, двигалась прямо к кабинету Дамблдора. Горгулья впустила их, не спрашивая пароля.

– Сэр! – сказал первый аврор.

– Вы пришли за мисс Эберт? – спросил Дамблдор. – Боюсь, она уже ушла.

Мужчина покачал головой.

– У меня новости. Час назад Министр Фадж был убит маглорожденной женой министерского чиновника.

– Как так? – спросил Дамблдор.

– Она объявила себя членом террористической организации маглорожденных, – сказал аврор. – И сказала, что они не будут знать покоя, пока последний чистокровный не будет мёртв. Она взяла ответственность за происшествие в Хогсмиде.

Я закрыла глаза.

Несомненно, женщина находилась под контролем разума.

Волдеморт пытался изменить версию случившегося. Если бы он смог создать фиктивную опасность, то, возможно, сумел бы заполучить лояльность людей.

– Кто взял на себя руководство? – спросил Дамблдор.

– Визенгамот созывается на голосование, – сказал мужчина. – Вас попросили присутствовать.

Дамблдор кивнул. Лицо его было мрачным.

На то имелись причины.

Пожиратели Смерти не стали бы рисковать, убивая Фаджа, если бы не были уверены, что им хватает голосов, чтобы посадить одного из своих людей в кабинет Министра.

Если это произойдёт, то, возможно, мой тревожный чемоданчик придется хватать скорее раньше, чем позже. В основном многое мне сошло с рук благодаря поддержке Дамблдора и его людей. Неужели весы наконец-то склонились в другую сторону?

Я ничего не могла с этим поделать, только ждать.

Глава 65. Выборы

Все сгрудились вокруг колдорадио в ожидании результатов выборов. Я видела беспокойство на лицах одноклассников. Хотя они были слизеринцами, причин для беспокойства у них было столько же, сколько и у меня.

– Итак, народ, голоса собраны, – возбуждённо произнес диктор. – Нового Министра избрали.

Это было лишь временное назначение, пока в конце года не пройдёт всеобщее голосование, но результаты данных выборов затронут всех.

– Долорес Амбридж избрана Министром Магии! – прокричал диктор.

– Проклятье, – услышала я голос Блетчли.

– Не знаю её, – призналась я. – Она – Пожиратель Смерти?

– Нет, – признал в ответ Блетчли. – По крайней мере, насколько всем известно. Вероятно, поэтому её и избрали. Сомневаюсь, что у Дамблдора хватало голосов, чтоб продвинуть одного из своих в Министры, но он очень старался заблокировать голоса Малфоя. Там имелась парочка других кандидатов в Министры, которые были бы ещё хуже.

– Тогда, так ли уж плоха Амбридж? – спросила я.

– Она ненавидит не-людей, – объяснил Блетчли. – Пыталась протолкнуть несколько законопроектов через Визенгамот, но так ни разу и не добилась успеха, даже в роли помощницы Министра.

Большинство учеников всё ещё бойкотировало меня, но те, кого я защитила от тролля, всё же общались со мной.

– Новый Министр выступит с речью!

Звуки толпы стихли, когда женщина заговорила усиленным голосом.

– Министерство Магии существует, дабы защищать своих граждан, – сказала она чопорным тоном. – Задача, с которой, боюсь, Министерство систематически не справлялось под руководством предыдущих администраций.

Разве она сама не была частью предыдущей администрации?

– Моё правление будет иным. Отщепенцам-оборотням более не будет позволено нападать на нашу школу. Никаких больше убийств и истязаний детей. Резня докатилась до порогов самого Хогвартса, и такого мы более не потерпим!

Она выдержала паузу.

– Моим первым постановлением в качестве Министра будет смещение Альбуса Дамблдора с его поста директора Хогвартса. Он допустил убийство детей в своей зоне ответственности и не справился со своим священным долгом! В свое время он был героем, возможно, настало ему время уйти в отставку и почивать на заслуженных лаврах.

– Моё второе постановление заключается в предложении законопроекта по контролю скверны оборотней, обрушившейся на нашу нацию. Оборотни, вдобавок к тому, что они монстры, показали себя предателями.

Когда несколько людей повернулось, чтобы посмотреть на меня, я холодно зыркнула в ответ. Некоторые из них побледнели и быстро отвернулись.

– Мы отыщем и выкорчуем их, где бы они ни находились, мы сдержим угрозу! Я даю всем оборотням неделю на то, чтобы покинуть Великобританию. После этого любой оставшийся оборотень будет приговорен к Азкабану!

Все замолкли, уставившись на радио.

На оборотней в волшебном обществе всегда смотрели свысока, но я знала, что у нескольких слизеринцев, находящихся в комнате, есть родственники – оборотни. У других могли быть небезразличные им люди, являвшиеся оборотнями.

– Любой, кто будет угрожать стабильности нашей Великой Нации, должен быть готов заплатить наивысшую цену, кхм, – продолжала Амбридж. – Мы вновь достигнем мира и гармонии. Но мы должны работать вместе, чтобы уничтожить сомнительные элементы. Маглорожденные не понимают нашего образа жизни! Нельзя винить их за их слабости, но и нельзя позволять им разрушать нашу нацию. Новый урок по культуре волшебного мира станет обязательным для всех маглорожденных в Хогвартсе с настоящего момента. И любой, намеревающийся навредить или угрожающий настоящим волшебникам, будет наказан по всей строгости закона.

На двуличном политическом языке «настоящие волшебники» означали чистокровных.

– Мы не потерпим бунтов. Мы не потерпим атак на наши ценности. Те, кто пытается войти в наш мир с дурными намерениями, будут остановлены! Я даю торжественное обещание всеми силами Министерства защищать наш образ жизни!

– Спасибо, – продолжила она. – И до встречи.

– Может, всё не так уж и плохо, – сказал один пятикурсник другому. – Может, если маглорожденных научат, как правильно себя вести, драк поубавится.

Его собеседник бросил взгляд в мою сторону.

– Думаешь, её можно научить «хорошо себя вести»?

– Если она оборотень, то нам же лучше будет, – ответил пятикурсник. – Оборотни глупы. Мне кажется, что оборотень, который её укусил, сам заболел.

– Как думаешь, Тёмный Лорд в молодости был похож на неё?

– Мне кажется, он поприятней был.

Когда они увидели, что я смотрю на них, то побледнели и торопливо вскочили.

Всё было плохо. Маглорожденным и оборотням и до смерти Фаджа жилось несладко. Судя по словам Амбридж, она планировала усилить давление.

Скорее всего, это делалось, чтобы принудить людей к сопротивлению, что можно будет подавать как дальнейшее доказательство того, что они враги государства.

– Что же, сейчас мы ничего с этим не сможем поделать, – сказал Флинт. Он посмотрел на меня. – Хочу с тобой поговорить.

– Меня не интересует место загонщика, – ответила я. Он посмотрел так, что пришлось пояснить. – Я, вероятно, травмирую кого-нибудь, и у меня есть более важные дела.

Он сделал шаг, подходя вплотную, и заговорил, понизив голос:

– Если ты хочешь, чтобы люди следовали за тобой, ты должна им нравиться, – сказал он. – И нет никого более популярного в школе, чем звезда квиддича. Сейчас ты себя ведёшь так, что никто и на тысячу футов не подойдёт. Когда тебя придут убивать, такое отношение людей тебе аукнется.

– Необязательно нравиться людям, – ответила я. – Страх работает ничуть не хуже, а уважение – даже лучше.

– Они придут за тобой, рано или поздно, – сказал он. – Тебе нужны будут люди, чтобы прикрывать спину.

– Почему тебя волнует, что со мной случится? – спросила я.

– Ты спасла команду в прошлом году, – объяснил он. – Блетчли – мой настоящий друг. А ещё мне нравится, когда мои потроха остаются внутри тела. Многие были в курсе, что у тебя проблемы с папаней Эйвери, и внезапно он мёртв и разбросан по всему Хогсмиду?

– Я всего лишь второкурсница, – произнесла я.

Заставила себя улыбнуться, он содрогнулся.

– Подумай, – сказал Флинт. – Пробы через неделю.

* * *

– Я бы хотела представить вам нового директора Хогвартса, – сказала МакГонагалл.

Выглядела она не особенно довольной.

Новый директор оказался огромным мужчиной, по сравнению с которыми карликами выглядели все, кроме Хагрида.

Почти семи футов роста, и, что было необычно для волшебников, накачанный, как атлет.

– Это Финнеган Роули, – сказала МакГонагалл. – Ваш новый директор.

Аплодировали ему без особого энтузиазма.

Мужчина встал и нахмурился:

– Насколько я знаю, ваш бывший директор был слишком мягок со всеми вами. Он буквально позволил некоторым из вас совершить убийство.

Произнося это, он хмуро смотрел на меня.

– Это прекратится немедленно, – сказал он. – Дисциплина будет ужесточена, и те, кого отправят в мой кабинет, пожалеют об этом! Вся система была слишком мягкая. Этого больше не будет.

Был ли он Пожирателем Смерти или просто засранцем? Я-то рано или поздно выясню, но даже если он Пожиратель Смерти, его убийство заставит Министерство давить меня всем своим весом.

– Все отработки будут проводиться под моим присмотром, – сказал он, и рыкнул. – И в моем кабинете есть цепи.

По правде говоря, он только делал хуже самому себе. Я знала профессоров, и даже Снейп не отправил бы учеников на пытки. Это означало, что профессора крайне неохотно будут вообще назначать отработки, и дисциплина станет хуже, чем была бы в противоположном случае.

Дамблдор был слишком мягок, но Роули тоже совершал ошибку. По крайней мере, ему не следовало говорить так откровенно.

– Я поговорю с мисс Эберт в моем кабинете, – сказал он.

– Неужели она уже что-то натворила? – спросила МакГонагалл.

– Нет, но если я не установлю сразу же законы, то невозможно предсказать, что она сделает.

– Мисс Эберт, – сказала МакГонагалл. – После обеда.

Я кивнула.

Я находилась не настолько близко, чтобы слышать их разговор, но МакГонагалл предположила, что я услышу. До какой степени она была осведомлена о моей предполагаемой силе провидицы?

После обеда я направилась в кабинет директора.

Профессор Снейп появился за моей спиной.

– Я не причиню ему вреда, – сказала я. – Но и себе вредить не позволю.

– Я бы предпочёл не доверять вашему представлению о самообороне, мисс Эберт, – произнёс Снейп. – И хочу увидеть его... методы своими глазами.

– Он не... – начала я, затем бросила взгляд на все картины, окружавшие нас в коридоре.

– В отличие от вас, я не располагаю преимуществом ограниченного всезнания, – сказал он. – И не все волшебники знают друг друга. Не настолько, насколько предполагают некоторые маглорожденные.

– Вас всего тысяч десять, – возразила я. – И вы все ходили в одну школу. Шанс на то, что вы знаете его, довольно-таки высок.

– Мы не знакомы, – ответил он. – Но я должен работать с ним. Министерство, во всей своей мудрости, назначило его.

Ступив в кабинет директора, я первым делом увидела цепи, свисающие с задней стены. Там находилось несколько других объектов, назначение которых мне было неизвестно, но они напомнили мне о походах в кабинет стоматолога.

– Мисс Эберт, – сказал мужчина. – Садитесь.

Я медленно опустилась в кресло. Моя рука находилась на палочке; это была очевидная попытка запугать меня, но зачем?

– Вы мне не нравитесь, – сказал он. – Хотите узнать почему?

– Потому что вы чистокровный? – спросила я.

Разыгрывать расовую карту так рано было знаком слабости с моей стороны, но я и правда не знала, чего он хочет.

– Нет, – ответил он. – Потому что вы растрачиваете зря свой потенциал! Вы несдержаны, словно бешеная собака, нападаете на всех, кто встает у вас на пути. Вы знаете, что случается с бешеными собаками?

Я пристально смотрела на него, не произнося ни слова.

– Бешеных собак убивают, – сказал он. – Именно это с вами и случится. Я видел ваши табели успеваемости, вы одарённая юная ведьма, возможно, наиболее одаренная среди ваших сверстников.

– Это едва ли согласуется со всей этой историей о маглорожденных, не имеющих магии, не так ли? – спросила я.

– В каждом слое общества есть сливки, – ответил он. – И лучшие всегда пробьются наверх. Это не означает, что шлак можно спасти.

Он встал, нависая надо мной.

– Учебный план Хогвартса – курам на смех. Каждый год новый учитель защиты? Уроки музыки, изучения маглов?

– Изучение маглов может быть полезным, – заметила я.

– Сколько волшебников собираются жить среди маглов? – спросил он. – Из-за каждого, кто собирается, Статут Секретности растягивается всё больше и больше. Он уже натянут до предела, и вы хотите, чтобы мы отправляли чистокровных туда, к ним?

Он покачал головой.

– Лучше, если каждый будет жить среди своих. Вы можете подумать, что я ничего не знаю о магловском мире, но это не так. Как волшебники будут жить там без документов, без магловского образования? Они никогда не смогут получить там хорошую работу, и соблазн смухлевать будет практически непреодолимым.

Он и правда дело говорил, хотя я подозревала, что добиться такого всё же возможно.

– Чары памяти, – начала я.

– Кроме того, жить среди них для нас небезопасно, – ответил он. – Повторяющиеся стирания памяти могут вызвать... проблемы. Единственный способ, при котором маглы и волшебники будут в безопасности – размежевать их.

– И какое всё это имеет отношение ко мне? – спросила я.

– Вы прирождённая возмутительница спокойствия, – ответил он. – Даже если вы и не убивали людей, то всё равно считаете, что волшебное сообщество должно быть более магловским.

– Вы не знаете меня, – спокойно сказала я. Вытолкнула свои гнев и раздражение в насекомых. – Откуда вам это известно?

– Потому что это то, чего хотят все маглорожденные. Это естественно – желать, чтобы всё было так, как там, где вы выросли, но если мы сделаем наш мир таким же, как магловский, то потеряем нечто невероятно особенное.

Я была с ним не согласна. По своей природе волшебный мир никогда не будет таким, как магловский. Добавление того, что изменит к лучшему магловский мир, могло только улучшить положение дел.

Имелись вещи, которые волшебный мир делал лучше, и это было не только здравоохранение. Здесь, кажется, не было сексизма и предубеждения против цвета кожи. Из-за того, что любой волшебник мог поддерживать достаточный уровень жизни, здесь не было по-настоящему бедных волшебников, не в том смысле, который вкладывался в это понятие в магловском мире. Ни одному волшебнику никогда не приходилось голодать.

– И чего вы хотите от меня? – спросила я.

– Побудьте хотя бы разок обычной ученицей, – ответил он. – Не убивайте никого и не причиняйте никому вреда. Если справитесь, я не стану заковывать вас в эти цепи. До окончания семестра я буду жить в напряжении, ожидая удара в спину. Я готов вызвать авроров, и подозреваю, вы знаете, насколько хорошо такое закончится для вас.