Текст книги "Палочка для Рой (ЛП)"

Автор книги: ShayneT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 72 страниц)

Мы отправились прямо в медпункт, где Невилл лежал на кровати. Его лицо всё ещё было покрыто волдырями, хотя они уже выглядели лучше, чем руки Панси.

Он посмотрел на нас и улыбнулся:

– Привет.

Невилл скривился, когда кожа на его щеке туго натянулась. Гермиона погладила его незапятнанную руку.

Часть его была покрыта волдырями, а другие части были чистыми. Я попыталась представить, как должны были разлетаться брызги, чтобы такое сделать; насколько далеко они доставали, и насколько далеко следует мне быть, когда я буду воспроизводить его ошибку.

Он поблагодарил меня за спасение от перелома руки; я отмахнулась.

– Что случилось? – спросила я.

– Профессор Снейп… – ответил Невилл. – Он такой страшный. Думаю, я не уделял должного внимания.

– Зелье взорвалось? – спросила я.

– Оно расплавило мой котел, – сказал Невилл. – Всё расплавило. Профессор Снейп сказал, что мне придется купить новый котел.

– Мне жаль, что с тобой такое случилось, – сказала я. – Может быть, Гермиона сможет помочь тебе с обучением в зельях.

Гермиона бросила на меня быстрый взгляд, но Невилл схватил её за руку.

– Поможешь?

– Я уверена, что мы обе будем счастливы помочь, – быстро сказала Гермиона, зыркая на меня.

Я пожала плечами в ответ на её сердитый взгляд. Обучение Невилла займет её, и она не будет меня беспокоить. Помощь в обучении Невилла, может быть, не такая уж и плохая идея. Тогда как оставалось возможно, что ему просто не повезло в первый же день, он выглядел того рода человеком, который мог оказаться неуклюж на занятиях вроде Зелий, где маленькие ошибки могли привести к большим бедам.

Помощь в его обучении могла, на самом деле, дать мне правильное представление о том, какие именно ошибки он совершал, и если среди них были полезные, то я смогла бы обратить их в свое преимущество способами, которых не ожидали бы мои враги.

Тот факт, что его вариация зелья уничтожила котел, был достоин сожаления. Он означал, что мне потребуется много котлов, и мне также придется проявлять осторожность во время очистки.

Я могла украсть несколько школьных котлов, но, в конце концов, мне придется заменить их. Было возможно, что у волшебников есть магическая версия маггловской криминалистики, так что мне придется быть особенно осторожной. Также, использовать для всех операций мою запасную палочку. Если ей в любом случае нужна настройка, мне, вероятно, потребуется попрактиковаться с ней.

Мы сидели и разговаривали с Невиллом до обеда. Писем больше не приходило.

В течение следующих двух дней я занималась своей обычной рутиной. Использовала насекомых, чтобы найти, где хранятся школьные котлы, юркнула внутрь, когда никто не смотрел, и неуклюже вскрыла замки на дверях. Зачем их вообще закрывали, я так и не поняла; существовали магические способы вскрытия замков, доступные всем, кроме меня.

Украсть несколько котлов оказалось не так уж и тяжело; отлевитировать их по коридорам в неиспользуемый туалет оказалось значительно более трудной задачей, учитывая то, что на стенах висели картины. Мне пришлось пожертвовать целой ночью, чтобы провернуть этот трюк, и на следующее утро я была непомерно раздражительной.

Очевидно, картины спали, когда рядом никого не было; было ли это методом сохранения энергии, или они просто спали, потому что считали, что должны, не имело значения. Что имело значение, так это то, что я смогла отлевитировать несколько котлов, вложенных друг в друга, в неиспользуемый туалет и спрятала их в кабинках.

Я сумела сварить зелья той же ночью, и если бы в заключительной стадии приготовления я не использовала бы насекомых и заклинания левитации, то у меня были бы серьезные проблемы. Взрыв первого зелья накрыл половину туалета. Удивительно, что не пострадало больше учеников.

В конечном итоге я сумела сделать шесть флаконов моего вызывающего волдыри зелья и провела остаток ночи, пытаясь оттереть туалет. Хотя им никто и не пользовался в середине ночи, избавиться от запаха и обгорелых следов на полу оказалось намного труднее, чем мне представлялось.

Котлы плавились, и я сумела отлевитировать их в ведра. Выливание их в унитазы оказалось плохой идеей, и когда я все закончила, туалет больше не работал. Тем не менее, я сумела сделать так, чтобы причина проблемы была не очевидна.

Я едва успела вовремя вернуться обратно, чтобы меня не поймали, и весь следующий день была так измотана, что едва ухитрялась держать глаза открытыми. Подростковое тело и выносливость были бы намного более подходящими.

Когда я была суперзлодейкой, а затем супергероиней, то справлялась со всеми видами полночных бдений. Теперь же я отправилась рано в кровать, игнорируя шепотки моих соседок по комнате.

Из-за того, что я так рано отправилась спать, я смогла и не менее рано проснуться.

Парень, отправивший гной буботюбера, был одним из тех, кто подзуживал нападавших в первую ночь. Джоффри Эйвери был чистокровным, и он не сказал о том, что сделал, никому из своих друзей, по крайней мере тогда, когда я была достаточно близко, чтобы услышать.

Покрыть внутреннюю поверхность его ванны зельем было для меня проще простого. Эксперименты с не очень дружелюбной крысой показали, что зелье Невилла было опасно даже в сухом виде, и что после растворения ему требовалось время на срабатывание, но оно все равно неизбежно происходило.

Я отправилась обратно в кровать и решила поспать. Проснулась я от криков.

Рывком придя в сознание, я увидела, что Миллисент и Трейси уже вскочили. Они уставились друг на друга, с широко раскрытыми глазами, и, схватив мантии, побежали вниз по лестнице.

Мне потребовалось чуть больше времени, чтобы одеться. К тому времени, когда я закончила одеваться, Снейп уже левитивировал парня, завернутого в простыню, вдоль лестницы, ведущей к мальчикам.

Его кисть и рука выскользнули из-под простыни, и я увидела, что они так покрыты волдырями, что практически неузнаваемы. Очевидно, шести доз оказалось чересчур много, даже при растворении в полной ванне воды. Использования трех могло оказаться достаточно, но я хотела избежать причинения недостаточного вреда.

Снейп посмотрел на всех нас.

– Это прекратится сейчас же, – сказал он.

В голосе его слышалась неподдельная злость.

– Я отнесу мистера Эйвери в медпункт, и когда вернусь, то ожидаю, что весь Дом будет собран в общей гостиной.

С этими словами он ушел.

Я видела, что несколько человек открыто глазеют на меня, и тщательно удерживала на лице нейтральное выражение. Теперь, когда я думала о случившемся, использование непроверенного зелья на человеке было не самым умным из моих поступков. Зачем я это сделала?

Было ли что-то не в порядке с моим мозгом? Я не была такой импульсивной с того времени, когда мне и правда было одиннадцать.

Я старательно следила за собой, чтобы не хмуриться.

Как я могла составлять планы, если не могла доверять своим собственным решениям. Если против меня работал мой же собственный мозг, оставалось неясным, что я могла поделать.

Не прошло и тридцати минут, как Снейп вернулся.

– Я думал, что мы покончили с этим после прошлого года, – сказал он. – Сражение с гриффиндорцами само по себе было достаточно плохим. Сражаться между собой?

Он покачал головой.

– Другие Дома думают, что мы злодеи, что каждый Тёмный Лорд выходил из наших рядов, и поэтому нам нельзя доверять.

– Мистер Эйвери почти умер сегодня ночью, – сказал он. – У него волдыри во рту и в глотке, которые лишили его возможности дышать, и только благодаря моему быстрому вмешательству он вообще сумел выжить.

Снейп уставился на меня, но я смотрела прямо, с ничего не выражающим лицом. Также я очистила разум от мыслей, просто на всякий случай.

– Я хотел бы услышать, где находился каждый из вас, когда всё это произошло, – сказал Снейп.

Следующие тридцать минут состояли из расспросов. Снейп продолжал поглядывать на меня, и я держала свой разум настолько пустым, насколько это было возможно.

Наконец, он покачал головой.

– Если бы мистер Эйвери умер, то в дело вмешались бы авроры. В таком случае, от меня бы уже ничего не зависело.

Комната затихла. Я видела, что некоторые поглядывают на меня, и ясно было, что некоторые из них хотели бы бросить обвинение, но никто ничего не сказал.

– Мисс Эберт? – сказал Снейп.

– Да?

– Отработка, – ответил он.

– Что? Почему? – спросила я.

Моя актерская игра, должно быть оказалась, не очень хороша, потому что я услышала ворчание, исходящее от толпы.

– Мы обсудим это в ходе вашего наказания, которое начнётся в понедельник.

Я вздохнула и кивнула.

В каком-то смысле, он раскрыл меня перед всем классом, но, принимая во внимание, как всё было устроено у слизеринцев, это только помогло моей репутации. Может быть, он хотел выяснить, кто мой союзник, или, возможно, не верил, что я вообще это сделала, и просто хотел ввести в заблуждение того, кого считал истинным преступником.

Я хотела отправиться обратно в кровать в свою первую выходную субботу, но желудок сообщил, что пришло время жрать. По какой-то причине, эта версия меня была намного более обеспокоена насчет еды. Если я не буду осторожна, то растолстею, особенно из-за того, что я не придумала способ, как продолжать бегать и не быть при этом слишком заметной.

Последнее, что мне требовалось, так это чтобы мои враги были в состоянии предсказать, где я окажусь в любой заданный момент времени. Даже мои насекомые не могли наблюдать повсюду, и я умру, от камня, сброшенного с одной из башен, так же быстро, как и любой другой.

Завтрак был первоочередной задачей, и затем я собиралась попробовать ещё кое-какие заклинания.

Глава 19. Отработка

– Профессор Снейп? – спросила я.

Оставление после уроков в Уинслоу включало в себя скучающего учителя, сидящего перед классом, в то время как ученики делали свои домашние задания, пытаясь игнорировать шарики из жеваной бумаги, бьющие их по затылкам. Меня много раз оставляли после уроков, из-за эмминых козней.

Это был первый раз, когда я получала отработку, которую на самом деле заслужила, и я не была уверена, как она должна проходить.

Я провела все выходные в своей комнате, погрузившись в книги из библиотеки и тренируя заклинания, снова и снова. Мои соседки по комнате старались туда не заходить, пока не приходило время спать, и даже тогда проявляли осторожность и не разговаривали со мной.

– Мисс Эберт, – проговорил Снейп за моей спиной.

Конечно, я знала, что он там, человеческими органами чувств заметить я его не могла. Он очень хорошо умел скрытно перемещаться и сливаться с тенями.

– Закройте дверь, – сказал он.

Я так и сделала, тщательно, и затем повернулась, чтобы встретиться с его взглядом.

– То, что вы сделали, было непростительно, – сказал он. – Мистер Эйвери почти умер, и родители забрали его из школы, и подали жалобу аврорам. Сейчас он в святом Мунго.

Я не имела ни малейшего понятия, что такое «святой Мунго», и желания спрашивать не возникало.

– Так почему они не пришли за мной?

– Есть свидетельства того, что именно он отправил вам заражённое письмо, – сказал Снейп. – И авроры решили, с подачи Директора, что он попытался сварить зелье, создающее волдыри, в своей ванне, в крайне монструозной пропорции, и затем упал в неё.

– И они поверили? – спросила я недоверчиво.

– Вы обнаружите, что в волшебном мире существуют враждующие группы. Некоторые сильно недолюбливают магглов. Другие… магглы их практически не волнуют, намного сильнее они не любят первую группу. Семья мистера Эйвери в прошлом принимала участие в некоторых сомнительных делах, и это первая возможность для авроров выдумать предлог, чтобы начать их преследовать.

– По сфабрикованным обвинениям… – сказала я безучастно.

Чем больше я слышала о волшебном сообществе, тем меньше оно мне нравилось. Пусть здесь и существовали удивительные вещи, но жертва редко ценит культуру угнетателя.

– От которых вы оказываетесь в выигрыше, – сказал Снейп. – Тем не менее, сомневаюсь, что нечто подобное пройдёт ещё раз. Даже у терпения Директора есть свои пределы.

– Я… не знаю, о чём вы говорите, – сказала я. – У Эйвери были враги.

– Это правда, – ответил Снейп. – Враги, с которыми он помирился, или находящиеся вне Дома, которые не смогли бы добраться до него в его собственной ванне.

– Так вы говорите, что я достаточно хороший зельевар, чтобы после скольки… одного урока создать зелье, которому вы нас не учили, и которого нет в учебниках?

Специально проверяла.

– Я также задавал себе этот вопрос, – ответил Снейп. – Но я провел некоторые опыты с водой из ванной. В ней содержалось, в крайне высокой концентрации, самое первое зелье, которому я учу первогодок.

– Зелье для лечения волдырей, – сказала я.

– Зелье, насчёт которого я дал вам конкретные указания, как превратить его в нечто опасное, – ответил Снейп. – Приведя в качестве подтверждающего примера вашего друга, мистера Лонгботтома.

– Всё это выглядит как множество косвенных улик, – сказала я. – Ничего такого, что принял бы суд.

– Вы не бывали в судах волшебников, мисс Эберт, – ответил Снейп. – Стандарты улик здесь… значительно свободнее, чем в маггловском мире.

– И они не попросили отправить меня в Азкабан? – спросила я.

– Нет, – ответил Снейп. – Они решили не выдвигать обвинения… несомненно потому, что намерены убить вас в тот момент, когда вы сойдёте с поезда в конце семестра.

– Похоже, мне лучше остаться здесь на каникулы, – сказала я.

– Не смешно, – отозвался Снейп. – Эйвери – взрослые волшебники, не школьники; и они твёрдо намерены вас убить.

– Меня и так уже хотят убить Пожиратели Смерти, – сказала я. – В чём разница?

Он уставился на меня.

– Единственный способ выжить – стать достаточно сильной, чтобы никто не осмелился нападать на меня, – сказала я.

– Никто не силён настолько, за исключением самого Тёмного Лорда, – произнёс Снейп. – И Директора. Что важнее, ни один из них не действует в одиночку. У них есть союзники. Будь они одни, кто-то неизбежно попробовал бы убить их, и даже волшебникам нужно спать.

– А у меня нет союзников. Где же мне их найти? – спросила я. – Старшие курсы или презирают меня за чрезмерную уверенность в себе, или игнорируют как нечто никчёмное и неважное. У первых курсов нет силы, чтобы быть хорошими союзниками.

– Это не всегда будет так, – сказал Снейп. – Союзники, которых вы приобретёте сейчас, могут остаться с вами на всю жизнь.

– Считаете, что я могу позволить себе долговременные вложения? – спросила я.

Я осознавала, насколько нравоучительно, должно быть, звучали мои слова на той лужайке, во время урока полётов. Я надеялась, что не говорила как одна из тех беспомощных мамочек, чтобы меня таковой не посчитали, но теперь, слушая Снейпа, я ощутила, что испытываю нетерпение, несмотря на то, что часть меня знала – он прав.

– Можете ли вы позволить себе их не делать? – спросил Снейп.

Я насупилась.

Заполучить кого-то, кроме нескольких насекомых, кто прикрыл бы мне спину, было бы здорово, но я никогда не умела заводить друзей. Эмма была моей единственной близкой подругой в детстве, и как только она предала меня, у меня не было других друзей, пока я не сошлась с Неформалами.

Во времена геройства у меня были товарищи по работе. Я никогда не была так близка ни с одним из них, как с группой подростков-суперзлодеев. Мысль о том, что я никогда больше не увижу никого из тех, кто мне дорог, вызвала боль в моём…

Лучше не думать об этом. Сосредоточиться на непосредственной задаче, а с остальным будь что будет.

– Мы разберём зелье, которое вы создали, – сказал Снейп. – Включая дозировку, и почему ваш поступок был безответственен и опасен. Я подробно объясню, насколько опасно было то, что вы сделали, и затем вы проведёте оставшееся время, оттирая котлы.

– Так что, вы поможете мне разобраться с безопасной дозировкой? – спросила я его. – Не то чтобы я в чем-то признавалась, имейте в виду. Но я подумала, что разбавление таким большим количеством воды в ванне сделает зелье практически безвредным.

– И сколько вы подмешали в воду, чтобы скомпенсировать столь большой объём? – спросил Снейп.

– Ну, если бы я это делала, то могла бы поместить туда шесть порций, – сказала я. – Не так уж и много, правда, принимая во внимание, сколько там было воды.

Снейп прикрыл рукой глаза.

– Каждая порция убирающего волдыри зелья состоит из шести доз, – сказал он. – Варится в более крупных количествах, чтобы не тратить напрасно силы и время.

Так что вместо шести доз, я бухнула тридцать шесть.

– Он вдохнул пары, – сказал Снейп. – При меньшей дозировке это было бы относительно безвредно. В таком количестве, это привело к формированию волдырей внутри его легких. Его аппарировали в святого Мунго, и весьма вероятно, что пройдёт несколько месяцев, прежде чем он выздоровеет, даже с волшебным лечением.

– Я думала, волшебники могут заново выращивать кости, – сказала я.

– Они не могут заново выращивать лёгкие! – бросил Снейп раздражённо. – У меня чесались руки самому сдать вас властям, наплевав на то, что там хочет Директор.

– Почему он решил заступиться за меня? – спросила я.

– Он верит, что вы можете исправить мой сбившийся с пути Дом, – ответил Снейп.

Он усмехнулся мрачно.

– Он верит, что любого можно исправить… даже вас, мисс Эберт.

– А вы? – подколола его я.

Он покачал головой.

– Меня не проведёшь. В этом мире есть люди, которые никогда не исправятся.

Мне стало интересно, относил ли он к ним себя. В конце концов, он был Пожирателем Смерти, и в каком-то смысле до сих пор им оставался. Он был, как и любой полицейский под прикрытием; он вынужден был сидеть и наблюдать за тем, как совершаются всевозможные преступления. Если бы он попробовал остановить их, его бы убили, и всё то хорошее, что приносила его работа, оказалось бы полностью разрушено.

– Я буду осторожна, – сказала я.

Посмотрела вверх.

– Предполагаю, что Директор ещё не решил, куда меня поместить на лето?

– Вы значительно усложнили эту задачу своей выходкой, – сказал Снейп. – Было несколько возможностей, но никто из них не хочет кровной вражды с Эйвери.

– Так что, он не собирается отправить меня в маггловский интернат?

– Вы погибнете через два дня, – сказал Снейп. – Он продолжает искать. Так как вы останетесь на каникулы, большой спешки нет, не так ли?

Я покачала головой. Принимая во внимание то, как, по моему мнению, работал Надзор, чем больше времени я проведу в областях, где находится большое количество волшебников, тем лучше.

– Так что теперь мы разберём то, что вы сделали, шаг за шагом, – сказал Снейп. – И я объясню вам, что же именно вы сделали.

Без сомнения, он собирался быть педантичным, и если бы я была обычной одиннадцатилеткой, вынужденное выслушивание дополнительной лекции наскучило бы мне до слёз. Но я слышала, как другие слизеринцы называют Снейпа мастером зельеварения. Если бы они говорили это в его присутствии, я бы подумала, что они преувеличивают, чтобы подмазаться к нему, но так как во время разговоров его не было рядом, мне оставалось предполагать, что слизеринцы говорили искренне.

Но изучение теории, стоящей за дозировкой, было тем, что мне безусловно требовалось знать, и я подозревала, что он может быть хорошим учителем, если как следует его замотивировать.

Как выяснилось, он может. Я даже не возражала против необходимости очистки котлов.

Это был мой первый учебный понедельник в Хогвартсе; предыдущий был потрачен на прибытие поездом.

Я была очень заинтересована в изучении волшебного боя. К несчастью, прямо сейчас моими единственными имевшимися боевыми заклинаниями были режущее и, возможно, левитационное, а с остальными я могла в лучшем случае уклониться. Тем не менее, я не видела, как быстро летят заклинания волшебников, что затрудняло определение того, насколько быстрой мне нужно быть.

После отработки я обнаружила Гермиону, поджидающую меня в коридоре. Мы собирались вместе пойти в библиотеку и позаниматься с Невиллом, как обещали. У меня имелись мысли насчёт того, чтобы попросить их обоих обратиться к другим ученикам своих домов с предложением присоединиться к нашей учебной группе. Если я не могла завести друзей в своём Доме, то тогда мне придется обратиться к другим Домам.

– Привет, – услышала я позади себя.

Конечно, я видела, как они приближаются.

– Кого это я вижу, брат? Невозможную девочку?

– Что?

Двое рыжих пристально разглядывали меня и Гермиону.

– Магглорожденная змея, – сказал второй близнец. – Это всё равно, что увидеть умного сотрудника Министерства.

– Разве ваш отец не сотрудник Министерства? – ядовито спросила Гермиона.

Она мечтала когда-нибудь стать Министром Магии. Я не решилась сказать ей, что козыри не на её стороне. Правительство, казалось, состояло по большей части из бывших однокашников. Конечно, я это подслушала из разговоров в Слизерине, так что моя точка зрения могла быть искажена.

Я могла дотянуться до насекомых в любой части замка, но не осмеливалась отвлекать внимание от ближайшего окружения, на случай, если будут ещё атаки. Я всё время рассеянно прислушивалась к разговорам людей поблизости, и даже умудрялась уделять внимание одновременно двум обсуждениям, хоть и заработала мигрень в результате.

– Это аргумент, – сказал первый из близнецов. – И мы никогда не говорили, что яблочки упали далеко от яблони.

– В конце концов, – добавил второй. – Мы разговариваем с сумасшедшей маггловской девчонкой, которая уже отправила четырёх пятикурсников в госпиталь.

– По непроверенной информации, – сказала я.

– Так ты не делала этого? – спросили они.

Я пожала плечами:

– Всё возможно. Я никому ничего не сделала, из числа тех, кто не заслуживал этого, по крайней мере, в этой школе.

– Так осторожна в выборе слов, – сказал первый из близнецов. – Как истинная слизеринка. Когда подрастёшь, ты собираешься стать продавщицей подержанных мётел?

– Нет, – ответила я.

Я внимательно наблюдала за ними прошлые несколько дней. Мне не понравились некоторые из их розыгрышей, но не похоже было, что они уделяют внимание кому-либо, кроме слизеринцев. Против большинства людей их розыгрыши выглядели безвредными шутками. Против слизеринцев они, казалось, действовали жёстче, но так как большинство людей в Слизерине, которых близнецы выбирали мишенями, кажется, были теми, кто не любил меня больше всего, очень хотелось сделать им скидку в этом вопросе.

– Вы знаете, что слизеринцы… раздосадованы мной, – сказала я. – Не тем, что я сделала, ну, может, за исключением избиения и волдырей, но просто из-за того, кто я такая.

Они понимающе кивнули.

– Одна из причин, почему я вынуждена быть смертоносной – как первокурсница, я знаю только несколько заклинаний, по большому счёту, только режущее. Если кто-нибудь попробует напасть, мне придётся порезать его и, возможно, причинить тяжёлый ущерб. Если бы я знала менее смертельные заклинания, то тогда, возможно, жизнь стала бы легче для всех.

– Маленькая первокурсница просит нас об услуге? – спросил один из близнецов.

– Просит нас научить её боевым заклинаниям? Таким, которые помогут ей продолжать делать ужасные, ужасные вещи со слизеринцами?

– Это должно быть частью просьбы, как мне представляется, – сказала я. – Каждый раз, когда я уделываю слизеринца, это ранит остальных прямо до глубины души. Это насмешка над всем, во что они верят.

– Мы очень хороши в насмешках, – сказал первый из близнецов.

– Но делать это бесплатно как-то немного чересчур, – сказал второй.

– И что же требуется, чтобы вы согласились? – спросила я. – У меня есть немного денег.

– Помощь, – сказал первый. – Ты должна быть очень умной маленькой первокурсницей, чтобы совершить то, что совершила. Помоги нам с более сложными проказами, и мы будем счастливы помочь тебе на твоем пути становления Тёмной Леди.

– Она не Тёмная Леди! – вступилась за меня Гермиона.

– Пока нет, – ответил второй из близнецов. – Но у неё уже есть друзья в Гриффиндоре и Рейвенкло. Если она заведет друзей в Слизерине, это будет означать, что все мы обречены.

– Обречены-ы-ы, – протянул первый.

Он ухмыльнулся нам.

Я могла сказать, что ни один из них не верил в то, что говорил. Они немного напоминали Убера и Элита, только без задротского компонента. У них были интересы, на которых они сосредотачивались, и там присутствовала своего рода мономания, при которой у них были проблемы с тем, чтобы думать о чем-то ещё.

– Я слышала, что вы, парни, продаете приколы, – сказала я. – Было бы интересно глянуть на ваш ассортимент… и у меня есть деньги.

– Кровавые деньги, – сказал второй. – Но мы их отмоем.

– Составьте список того, что у вас есть, с ценами, и я дам вам знать, что собираюсь купить, – сказала я. – Если повезёт, я стану одним из ваших лучших покупателей.

– Полагаю, тебе нужен список наших более… смертельных шуток, – сказал первый из близнецов.

– Если сможете придумать способ, как обратить их в оружие, то я, возможно, охотнее куплю их, – призналась я. – Я в логове змей, и мне пригодится любое возможное преимущество.

Они переглянулись, нахмурившись.

– Профессора внимательно наблюдают за нами после прошлого года, но с твоей помощью мы, возможно, сумеем провернуть эпический розыгрыш.

– Я оставляю за собой право отказаться помогать во всём, что сочту слишком жестоким, – сказала я. – Мне не нравятся мучители. Но с забавными вещами, конечно, я готова помочь.

– Вы же не планируете никому навредить, не так ли? – спросила Гермиона. – Или сделать что-то, что приведёт к чьему-то исключению.

– Мы взорвали целый коридор в прошлом году, и всё ещё здесь учимся, – хором сказали оба.

Гермиона нахмурилась, и казалось, пребывала в нерешительности. В конечном итоге она, кажется, пришла к решению. Она глубоко вдохнула.

– Я тоже хочу, – сказала Гермиона, бросив на меня быстрый взгляд. – Я могу помочь, но хочу дополнительного обучения.

– Так, у нас будет доступ к трем из четырех домов, – мечтательно сказал первый из близнецов. – Выглядит практически так, словно мечты стали явью.

– Практически слишком хорошо, чтобы быть правдой, – сказал второй. – Если бы это был какой-то другой слизеринец, мы вообще не стали бы слушать.

– Тейлор не предаст, – упрямо сказала Гермиона. – И если она говорит, то потом так и делает.

– Это правда, – сказала я беззлобно. – К моим угрозам это тоже относится. Не желаю никаких розыгрышей, направленных на меня, за исключением случаев, когда это требуется чтобы провести розыгрыш против всего Дома, или школы, – сказала я.

– Всей школы? – спросил первый.

– У первокурсницы есть амбиции, – отозвался второй. – Какого рода розыгрыш может предложить нам первокурсница, чтобы пошутить над всей школой?

– О, подсунуть что-нибудь всем в шампуни, чтобы их волосы стали цвета противоположного факультета, – сказала я. – Всем… и если вы сможете сделать так, чтобы оно срабатывало с запозданием на несколько часов, это будет ещё лучше… тогда те, кто принимает ванну поздно, не раскусят трюк раньше времени.

– Амбициозно, – сказал первый близнец. – Но не невозможно. Но что насчет Хаффлпаффа?

– Подкупите домового эльфа, – сказала я. – Они всё равно всё очищают. Убедите одного из них сделать это, и вам даже не потребуется приближаться к ним.

– Это потребует некоторой работы над зельями, – сказал первый из них, глядя на второго. – И нам придется приберечь эту задумку для чего-нибудь большого, вроде праздников. Но это возможно.

– Так что вы думаете? – спросила я.

– Думаю, мы сможем работать вместе, – сказали близнецы в унисон.

Они протянули руки, и я пожала их.

Я была ещё на шаг ближе.

Глава 20. Сторонний наблюдатель

– Сдаёшься, первоклашка? – спросил Джордж.

Я скривилась; по лицу бежал пот. Отказ от пробежек сказался на мне куда хуже, чем предполагалось.

Уклоняться от заклинаний было не так уж и сложно: я была быстрой, маленькой и проворной, и у меня были годы опыта работы с помощью насекомых. Сложнее было выдерживать темп; моя выносливость оказалась ужасной.

Ситуация осложнялась тем, что я тренировалась без насекомых. Я не собиралась полагаться на то, что они всегда будут при мне, вот и пришлось от них отказаться ради самосовершенствования.

Я наконец научилась различать близнецов, основываясь на разнице в веснушках на их лицах. Дабы не портить им веселье, я притворялась, что знать не знаю и меня не заботит разница между ними.

– Экспеллиармус, – выкрикнула я, но Джордж увернулся.

Прицеливание без насекомых также было намного труднее, особенно из-за того, что заклинания оказались достаточно медленными, и от них можно было уклониться. Люди зачастую оказывались не там, где были, когда я нацеливала заклинание, а значит, мне приходилось предсказывать, куда они могут отскочить.

Пока что парни научили меня и Гермиону трем заклинаниям: Экспеллиармус, Флиппендо и Петрификус Тоталус. Взамен мы уже оказали им незначительные услуги – оставляли небольшие посылки в разных местах, сообщали Уизли некоторую информацию о том, где будут те или иные люди, и прочее в том же духе.

Невилл присоединился к нам, и именно на нём я и Гермиона практиковались больше всего. Гермиона изучила амортизирующее заклинание и научила ему меня, и сейчас мы находились в заброшенном классе, в котором отодвинули все стулья к стенам.

Мы остерегались попадаться людям на глаза со своими занятиями – половина нашей ценности для Уизли заключалась в том, что никто не подозревал о нашей связи.

– Никогда не думал, что избивать первоклашек так прикольно, – поддразнил Джордж.

Я обнаружила, что лечу, и врезалась спиной в подушки на стене. Я скривилась, упав на маты на полу. Парни сумели трансфигурировать несколько штук, после того, как я описала, что это такое. Хотя получившееся у них больше напоминало матрасы, чем спортивные маты.

Передвигаться по такому неустойчивому покрытию было тяжело, но лучше так, чем снова и снова получать повреждения. Нежелание в очередной раз полетать, словив магического пинка, было именно тем, что нам требовалось, чтобы стать лучше.

Гермиона настаивала на том, чтобы заниматься столько же, сколько и я, и, к моему удивлению, то же заявил и Невилл, хотя у него было намного больше проблем с физкультурой. Я была тонкой и гибкой, а Невилл – толстым и весил намного больше, что делало его медленнее.

И хотя это делало его идеальной мишенью для нашей практики, но чаще всего к концу занятия он задыхался, ловил ртом воздух и выглядел так, словно у него сейчас случится сердечный приступ.

Уж в чём близнецы, казалось, были уверены, так это в том, что лучше знать несколько заклинаний очень хорошо, чем множество – плохо. Они, несомненно, оказались вовлечены в какую-то непрекращающуюся войну со Слизерином в прошлом году, и конфликт обострился, дав близнецам больше опыта, чем им хотелось бы.