Текст книги "Палочка для Рой (ЛП)"

Автор книги: ShayneT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 72 страниц)

Прошлые несколько дней в «Придире» публиковали фотографии битвы, каждая драматичнее предыдущей. База подписчиков журнала выросла, так как Ежедневный Пророк цензурировал все упоминания о событии.

Много детей написали домой о случившемся, потому люди оказались чрезвычайно заинтересованы.

Когда Рита Скитер обнаружила, что ей не разрешают написать о случившемся, она выглядела так, словно сейчас получит разрыв сердца. Тонкс видела её в Министерстве, где Рита громко протестовала.

– Думаю, тебе нужно будет вернуться в школу, – сказал Грюм. – Дети там уже не раз становились мишенью, и Министерство приказало нам выделить на это дело больше авроров.

Тонкс кивнула.

Она была свежеиспеченным аврором, одной из очень немногих, но из-за способностей метаморфа Тонкс пользовалась большим спросом.

– Хотя почему я? – спросила она. – Не уверена, что я смогу превратиться в ученицу, а в роли аврора я буду лишь одной из многих.

– Ты только что выпустилась, – объяснил Грюм. – И это означает, что ты знаешь большинство детей, включая её.

– Тейлор? – спросила Тонкс. – Я никогда не была близка с ней – когда я училась на седьмом курсе, она была первогодкой, да ещё и с другого факультета. Большую часть того, что я знала о ней, составляли слухи и домыслы, а видела её только раз, когда она вышла из леса со сломанной рукой после драки с троллем.

– И это больше, чем знают большинство авроров, – ответил Грюм. – Большинство из них, как правило, или недооценивают её, потому что она ребёнок, или впитывают слухи и предполагают, что она какой-то демон, рядящийся под ребёнка. Ты сможешь быть достаточно объективной.

– И вы считаете, что она будет мне больше доверять из-за того, что я была ученицей, которую она сможет узнать? – спросила Тонкс. – В прошлом году она казалась довольно-таки подозрительной.

– Я слышал, что за лето она немного расслабилась, – отозвался Грюм. – Не убила ещё никого в этом учебном году, по крайней мере я о таком не слышал. Правда, она попыталась размозжить головы нескольким дементорам, так что Тейлор, может, только разминается. Мне бы хотелось, чтобы ты разузнала, правда ли это, и есть ли кто-то среди персонала, работающий на Пожирателей Смерти.

– Это можно, – произнесла Тонкс.

Они прекратили шептаться и прислушались к Амбридж, заканчивающей свою речь.

– И если мы все будем работать сообща, то сможем создать лучший мир, – сказала Амбридж. – Такой, в котором даже самые слабые и ничтожные из его представителей защищены точно так же, как и те, кто находится на вершине.

Она улыбнулась радушно, несмотря на то, что толпа встретила новость прохладно.

– Где она наберёт семьи волшебников, готовые нести ответственность за маглорожденных? – спросил Грюм. – Все знают, что за маглорожденными охотятся, и большинство волшебников в ужасе от того, что следующей может оказаться их семья. Приютить маглорожденных – всё равно что повесить мишень на спину себе и своим детям.

– Ей придется открывать сиротские приюты, – сказала Тонкс. – И потом там окажется множество маглорожденых, умерших по ошибке...

– И она заявит, что сделала всё, чтобы предотвратить такой исход, но может это и к лучшему, раз уж Пожиратели Смерти больше не будут нападать на школу. Найдутся люди, которые втайне ощутят облегчение.

– Вы уверены, что она не Пожиратель Смерти? – спросила Тонкс.

Грюм качнул головой.

– Она не нравится даже Пожирателям Смерти, честно. Когда Визенгамот зашёл в тупик, она оказалась единственным кандидатом, по которому все сошлись на мнении, что их противники будут её ненавидеть.

Тонкс окинула взглядом толпу.

– Кажется, она убедила не всех.

– Пророк вывернет всё так, как хочет Министерство, и важно только это. Достаточно того, что большинство волшебников верят той ахинее, которую им скармливает газета.

Тонкс покачала головой.

– Я отправлюсь в Хогвартс, но не уверена, что там от меня будет много пользы.

– Смотри и запоминай, – ответил Грюм. – Но не делай в замке ничего, если не хочешь, чтобы девчонка об этом узнала... Не уверен, провидица ли она, но, кажется, знает обо всём, что происходит рядом с ней. Из-за этого она намного более опасна, чем хотелось бы.

– Кроме того она, хороша в нападениях с ножом и избиениях, – добавила Тонкс, отрешённо глядя на расходящуюся толпу. – Интересно, не следует ли нам учить такому авроров?

– Если ты окажешься настолько близко к противнику, который пытается убить тебя – ты уже проиграла, – ответил Грюм. – Магловских солдат учат сражаться в ближнем бою, но не так уж сильно, потому что большая часть сражений проходит при помощи их огнеструйного оружия. Девчонка сражается так, потому что у неё нет ничего лучше.

Тонкс нахмурилась, но спорить не стала.

В конце концов, вскоре она и сама всё узнает.

* * *

– Ещё раз, зачем мы этим занимаемся? – прохрипел Рон, пока они бежали вокруг замка.

– Тейлор говорит, что научиться убегать – первый шаг к тому, чтобы научиться побеждать Пожирателей Смерти, – ответил Гарри.

Запыхался он не так сильно, и, к негодованию Рона, выглядел намного бодрее.

– Всегда так: Тейлор то, Тейлор сё, – проворчал Рон. – Если бы не квиддич, ты бы вообще больше ни о чём не говорил.

– Она говорит, что квиддич можно использовать, чтобы научиться убивать людей на метлах, – сказал Гарри.

Рон остановился.

– И это не наводит тебя на мысли, что она чокнутая? Она реально убивала людей... много людей.

– Она убивала их, чтобы спасти мне жизнь, – ответил Гарри, останавливаясь рядом с ним. – Они пришли, чтобы убить меня, и она могла бы отступить в сторонку и не вмешиваться.

– Думаешь, она и до того не убивала людей? – спросил Рон. – Такого мастерства с ножом не приобрести, не пырнув нескольких человек.

– Она сказала, что жила в плохом районе, – ответил Гарри.

Встревоженный вид промелькнул на его лице.

Рон пристально посмотрел на друга. У Гарри опять появились секреты… он так и знал.

– Что?

– Она как-то раз показывала мне некоторые... картины... того, как это выглядело, – сказал Гарри. – Все было плохо... очень плохо.

– Как и должно было быть, чтобы стать такой, как она, – заметил Рон. – Даже если она и правда спасла тебе жизнь, я не уверен, что она в здравом уме, знаешь ли. Видел, как она двигается? Словно паук, напяливший человеческую кожу.

Рон содрогнулся. Пауков он ненавидел.

Ненависти к Эберт он не испытывал, хотя и ревновал в те моменты, когда Гарри уходил и пропадал. Он знал, что Гарри проводит время с ней. Гарри ничего не говорил, но частенько возвращался, хромая, и выглядел при этом, словно его избивали палками.

Рон помнил, как всё выглядело, когда принимал участие в дуэльном клубе. Веселья было мало, но следовало признать, сражаться он стал намного лучше. После его выступлений в дуэлях в прошлом году, из слизеринцев перестали доставать его все, кроме Малфоя.

Также он ощутил уверенность в своих силах, за что следовало благодарить Эберт.

Тем не менее, Снейп выглядел лентяем по сравнению с ней в роли учителя. Она была безжалостной и относилась к каждому занятию так, словно учила их, как выжить и не умереть.

Может и правильно, принимая во внимание события, случившиеся в конце года.

И всё же, он не имел ни малейшего представления, почему о нём забыли.

– Я не показывал чувств по этому поводу, из-за того, что, как мне кажется, ей не понравилась бы жалость, – ответил Гарри. – Не думаю, что кто-то из нас сумел бы подобрать подходящие слова.

– Кто-то из вас? – спросил Рон.

– Я, и Гермиона, и Невилл... – Гарри осёкся.

– Вы все тусовались без меня? – оскорблённо спросил Рон. – С моими братьями?

– Нет, – ответил Гарри. – Всё не так.

– Я что, где-то накосячил? – спросил Рон. – Не думаю, что Эберт парило моё мнение о том, что она сумасшедшая. Она спасла тебе жизнь, и этого достаточно, чтобы я считал её другом.

– Дело в твоем отце, – признался Гарри.

– Что?

– Она вполне уверена, что дементоров на маглорожденных натравило Министерство. Твой отец занимает довольно-таки высокий пост в Министерстве...

– Да ни за что, мой папа не сделал ничего такого! – запротестовал Рон. – Ты должен ей сказать!

– Я пытался, – ответил Гарри. – Но у неё паранойя насчет людей, шпионящих на Амбридж. Она считает, что Амбридж хочет смерти всем нам, чтобы Пожиратели Смерти оставили Хогвартс в покое.

– Ещё безумнее, чем обычно. Амбридж – Министр Магии! Министры такого не делают!

– Я не уверен, – признался Гарри. – Видел кое-что, и ты сам в курсе, как много знает Тейлор.

– Она не Мерлин, – возразил Рон. – И не знает всего. Она может ошибаться, как и любой другой.

– Я знаю, – ответил Гарри. – Но когда говоришь с ней... она словно даже и не ребёнок, правда. Помнишь авроров, которые приходили в школу в прошлом году?

Рон кивнул.

– Помнишь того, что постарше, с которым мы говорили несколько раз? Он сражался с Гриндевальдом и затем с Пожирателями Смерти в последней войне. В его глазах было такое же выражение, как у Эберт.

– Ей двенадцать, – скептически заметил Рон. – Постой, ты думаешь, что она уже сражалась с монстрами, когда ей было восемь? У неё не было магии!

– Я понимаю, – ответил Гарри. – Просто ощущение такое.

– Ну, согласен, она ненормальная, – признал Рон. – Но это не значит, что она знает больше о волшебном мире, чем ты!

Гарри пожал плечами.

– Пока она показывает мне, как убивать Пожирателей Смерти, меня не волнует то, что она делает.

От слов друга Рон изумленно распахнул рот. Несмотря на то, что он видел признаки одержимости друга с момента инцидента в поезде, все равно Рон оказался шокирован, услышав, как Гарри произносит такое громко вслух. Рона беспокоило то, что его отослали, а Невиллу и Гермионе позволили отправиться с Гарри.

– Тебе двенадцать, – наконец сказал Рон. – Тебе не следует думать о том, как убить кого-то.

– Тебя там не было! – воскликнул Гарри. Его руки дрожали. – Они приближались, шестеро, и они собирались убить меня, и кроме неё не оказалось никого, кто мог или хотел остановить их. Я вынужден был сидеть и прятаться и ничего не делать, кроме как слушать их крики, пока она творила с ними Мерлин знает что, и если бы она облажалась хотя бы разок, они бы вошли в ту пещеру и прикончили нас.

Гарри раньше не говорил об этом – не хотел, даже когда Рон спрашивал.

– Я думал, что умру там! – заявил Гарри. – Я и Гермиона, и Невилл. Ты удивляешься, почему она до сих пор проводит время с нами? Так это из-за того, что каждый из нас обязан ей.

– Весь класс маглорожденных обязан ей, – пробормотал Рон.

Гарри уставился на него, затем побледнел.

– Вся школа обязана, – сказал он после недолгого размышления. – Думаешь, они остановились бы, убив маглорожденных? Кое-кто из них уже убегал, спасая свою жизнь. Дементоры преследовали бы их, и оказались бы посреди остальных учеников.

– Их там было только трое, – сказал Рон. – Профессора бы их остановили.

– Если бы все ученики во всей школе оказались напуганы, думаешь, такой скоп эмоций не привлёк бы остальных дементоров?

– Роули остановил их, а не Эберт, – возразил Рон. – Он бы был там, после того, как погибло несколько детей, и положил бы всему конец.

– И вот поэтому у нас и проблемы, – подытожил Гарри.

– Чего? – озадаченно спросил Рон.

– Пока это всего лишь несколько детей – но не я, всё в порядке, – объяснил Гарри. – Так же считают и взрослые... спрятаться в толпе и надеяться, что Пожиратели Смерти выберут кого-нибудь другого. Что же, у меня такого варианта нет. Ещё будучи младенцем, я убил их главаря – за это они жаждут моей смерти. Я вынужден сражаться и не могу надолго спрятаться.

– Они и не пытались по-настоящему убить тебя, кроме того случая, – неубедительно промямлил Рон.

– И сколько раз авроры или Тейлор останавливали их, просто не рассказав нам? – спросил Гарри. – Лежал в кровати ночью и размышлял об этом.

Гарри, с момента возвращения в школу, снились ночные кошмары. Рон подозревал, что это из-за поезда, и укрепился в подозрениях, когда услышал кое-что из того, что Гарри бормотал во сне. Он уважал личное пространство друга. Возможно, Рон ошибался.

– Захочешь поговорить об этом – можешь рассказать мне, – сказал Рон. – Не обязательно идти к Эберт только из-за того, что она была там, и всего прочего.

– О, я не пойду к ней, – ответил Гарри. Рассмеялся горько. – Ты знаешь, каково это – жить, соответствуя её ожиданиям?

– Я был в группе в прошлом году, – тихо ответил Рон. – На её фоне моя мамочка выглядела милейшей и добрейшей леди всех времён.

– Твоя мамочка и есть милейшая леди всех времён, – возразил Гарри.

– Это она мила с тобой, – кисло отозвался Рон. – Но наедине с нами она только рявкает, отдавая приказы и указания, что нам делать. Ты считаешь её хорошей только из-за того, что кто угодно будет выглядеть хорошим в сравнении с твоей тётей Петунией.

– Петуния хорошая, в сравнении с моей тётей Мардж, – произнёс Гарри. – Мне кажется, что Тёмный Лорд, пожалуй, более милый, чем тётка Мардж. Что до Тейлор – никто из нас не хочет выглядеть слабаком перед ней. Я, Гермиона, Невилл... никто, – продолжил Гарри. – Так что прибегаем к истинно английской выдержке и притворяемся, что мы круты, как и она.

– Мы же дети, приятель, – сказал Рон. – А она – огриха-людоедка какая-то. Зачем ты хочешь быть похожим на неё?

– Потому что она всегда выживает, – ответил Гарри. – И неважно, что происходит. Я хочу научиться и тоже так уметь.

– Кто угодно расстроился бы, выпади ему то же, что и тебе. Но это не значит, что ты не можешь поговорить с людьми о случившемся. Я не собираюсь осуждать тебя, даже если тебе захочется разнюниться и начать плакать.

Гарри уставился на него с подозрением.

– Звучит малость осуждающе.

Рон пожал плечами.

– Я ,может, немного посмеялся бы над тобой, если бы ты начал выпендриваться, но не всерьёз.

– Конечно, так гораздо лучше, – съязвил Гарри.

– Эй, по крайней мере я не какой-то там демон в костюме маленькой девочки, который заставляет тебя планировать способы убийства людей.

– Важные в жизни уроки, – ответил Гарри. – Знание того, как убивать людей, автоматически не означает, что ты этим и займёшься. Но ты сможешь, если будет необходимо.

– Может, стукнуть тебя по башке этим камнем? – спросил Рон. – Я что, от этого стану лучше?

– Если бы я был Пожирателем Смерти под обороткой, тогда да, – сказал Гарри. – Знание того, как использовать окружающую тебя среду, помогает выжить.

– Это ты от неё такого нахватался, – кисло произнес Рон.

– Возможно, – ответил Гарри. – Но совет хорош. Я не во всем с ней согласен – мне кажется, она чересчур быстро переходит к травмированию людей, и я считаю, что она получает удовольствия в процессе больше, чем хотелось бы. Но я верю, что намерения у неё хорошие и что Эберт хочет защитить меня и всех в школе. Если бы не хотела, то не рванула бы навстречу трём дементорам и не рисковала бы своей душой.

– Я просто беспокоюсь, что она втянет тебя в такие сражения, к которым ты ещё не готов, – сказал Рон.

– Именно поэтому бег – первейший из навыков, – ответил Гарри. – И, кажется, мы уже достаточно отдохнули. Давай продолжим.

Рон застонал, но последовал за Гарри, когда они снова побежали вокруг замка.

В отдалении виднелись дементоры, окружающие замок, словно дьявольская туча.

Глава 72. Тёмный

― Не получается, – разочарованно проговорила я.

Я была не единственной – мы неделями работали над заклинанием, и треть класса до сих пор не могла призвать даже серебристый туман, не говоря уже о телесном патронусе.

Полтора года быть лучшей в классе и никак не продвинуться в освоении этого жизненно важного заклинания – я чувствовала себя униженной. Как мне своих людей защищать, если не смогу отогнать прочь дементоров? В прошлый раз они почти меня сцапали.

– Нужны эмоции, мисс Эберт, – повторил Флитвик. – Чистое, счастливое воспоминание.

– А что делать, если таких вообще нет? – спросила я.

Я пыталась вспоминать маму, но всё было омрачено её смертью. Воспоминания об отце были испорчены его неизбежным соскальзыванием в депрессию. Отношения с Неформалами всегда были непростыми, а время, проведенное в Стражах, было не особенно счастливым.

Жизнь здесь тоже была не радостной.

Счастливые воспоминания у меня были, но скоротечные, и ни одно из них не было чистым.

– Не все могут исполнить это заклинание, – мягко сказал Флитвик. – Поэтому я не буду ставить за него оценки.

По крайней мере он не пытался меня убеждать, что у всех есть хорошие воспоминания. А ещё не стал смотреть на меня с жалостью, за что я была ему благодарна.

Не выходил патронус, как правило, у учеников с серьезными проблемами в жизни. Как бы то ни было, бóльшая часть класса не могла выдать ничего кроме серебристого тумана, и я сомневалась, что он продержится долго под натиском страха в присутствии дементоров.

В конце концов, между исполнением заклинания в классе и в «поле» лежала огромная пропасть.

– Хотел привести боггарта как заменителя дементора, – с сожалением изрёк Флитвик. – Но, как вы знаете, возникли... проблемы.

Боггарты Хогвартса, по крайней мере те, что копировали меня, были куда хитрее обычных, или так оно казалось. Хуже того, когда Флитвик попробовал притащить парочку в класс, вместо превращения в дементоров один превратился в меня, а другой – в Амбридж.

Для большинства заклинаний, выученных в Хогвартсе, требовалось лишь правильно произнести слова и правильно выполнить движения палочкой. Чувства никогда не были моей сильной стороной – даже до того, как я научилась вытеснять в насекомых свои настоящие эмоции, у меня неплохо получалось их подавлять.

Сейчас же... требовалось очень сильно раскрыться. Дискомфорт.

У Гермионы получилось на второй неделе, и непрекращающиеся взгляды с её стороны, исполненные жалости, начинали действовать мне на нервы.

Даже Гарри справлялся лучше меня. Лишь несколько дней назад он сумел добиться мягкого белого тумана. Принимая во внимание то немногое, что я слышала о его прошлом, это было ошеломительное достижение.

Малфой, как и я, оказался одним из тех, кто не мог создать патронуса. Это, кажется, бесконечно его раздражало, учитывая, что Рон Уизли демонстрировал некоторый прогресс и любил этим похвастаться.

– Изумительно, что второкурсники так хорошо справляются, – сказал Флитвик. – Я всегда считал, что патронуса могут освоить только пятые или шестые курсы, но счастлив увидеть, что ошибался.

Я глянула на Малфоя, и он нахмурился.

Если мы с Гермионой, как правило, попеременно занимали в классе то первое, то второе места по успеваемости, то Драко и Гарри менялись третьим и четвертым местами.

В прошлом году Гарри и близко так не старался, но с момента нападения Пожирателей Смерти на поезд он трудился с такой энергией, какая обычно ассоциировалась у меня только с Гермионой.

– Сохранять эмоции под ментальным давлением дементоров будет значительно труднее, – сказал Флитвик. – Так что я призываю вас всех продолжить работать над заклинанием ещё энергичнее. В обычной жизни это было бы лишь вопросом академического интереса. В конце концов, большинство волшебников за всю свою жизнь никогда не встречали дементоров. Но с учётом нынешней ситуации...

Он покачал головой.

– Я хотел бы остановиться и на других применениях заклинания патронуса, – сказал он. Посмотрел на меня. – Сосредоточиться на применении в качестве посланника, не на творческих способах использования заклинания для убийства людей.

Я пожала плечами.

Почему все считали, что я одержима убийствами? Не то чтобы я проводила каждую минуту, размышляя над тем, как бы поубивать Пожирателей Смерти.

Лишь большую часть времени.

Занятие закончилось, и Гермиона подошла ко мне.

– Уверена, ты найдёшь хорошее воспоминание, – сказала она. – Я беру последнее Рождество с родителями.

– Моя мама умерла, – ответила я.

– Друзья?

– Предали меня или умерли, – отозвалась я. – Или я никогда их больше не увижу.

Гермиона посмотрела обиженно.

– Речь не о тебе, – быстро сказала я. – Просто... я устроена иначе. Может, будь я младше...

Мы вышли из класса, и я увидела, что Снейп поджидает меня.

– Поговорим позже, – сказала я. – Мне нужно переброситься парой слов с главой факультета.

Мы оба выждали, пока все не уйдут и не удалятся за пределы слышимости.

– Я однажды просил вас не начинать революцию, – тихо сказал Снейп. – Кажется, вы решили не послушаться.

– Не понимаю, о чём вы говорите? – ответила я.

Вытолкнула тревогу в насекомых, сохраняя лицо невозмутимым.

– Теперь у вас есть последователи, – сказал он. – Пятикурсники оглядываются на вас за разрешением в тех или иных делах.

– Они думают, что я знаю, как не дать Министерству убить их, – ответила я. – И они не доверяют в этом вопросе ни Дамблдору, ни персоналу школы.

– А вы знаете? – спросил он бесстрастно.

– Я уверена, что мы должны, как минимум, дать им возможность защищаться, – ответила я. – Оставить их беспомощными – всё равно что запустить Пожирателя Смерти с палочкой в комнату, полную маглов, которые никогда не слышали о магии.

– Я думал, вы немного выше оцениваете шансы маглов.

– При определённых обстоятельствах и для определённых маглов, – сказала я. – Но неожиданность умножает силу. Если когда-либо дело дойдет до войны между магловским миром и волшебным, маглы проиграют... сначала. Но они научатся, и последующие битвы пройдут уже не так гладко.

– Против тех, кто обратит на свою сторону их лидеров?

– Есть способы распознать подобное, – пояснила я. – Не требующие магии для применения.

У Протектората имелись стратегии против Скрытников и Властелинов, и эти две категории были сильнейшим оружием волшебного мира. Большинство атакующих заклинаний волшебников не слишком превосходили пистолет или бомбу. Но способность втайне контролировать разумы лидеров делала волшебников ужасающе опасными.

Он пристально посмотрел на меня.

– Для определённых групп такое было бы чрезвычайно ценно, – сказал он осторожно.

Другой учитель может и отмахнулся бы от моих слов, как от пустого хвастовства. Но не Снейп. Он воспринимал меня всерьёз с момента нашей первой встречи, и я ценила это.

– Зачем вы пришли? – спросила я. – На самом деле? Наверняка не из-за вопросов о существовании несуществующей революции.

Революции не было, пока что. Потребуется время, и мне нужно будет расставить фигуры по местам. Мысль о том, что я отправлю детей на смерть, должна была беспокоить меня, но не беспокоила. Все они всё равно должны были умереть – я лишь давала им шанс этого избежать.

– Слышали ли вы о новых декретах Министерства? – спросил он.

– Согласно которым они будут изымать маглорожденных из их семей? – спросила я в ответ.

Ни о чём другом в последние несколько недель не говорили. Ещё ничего не было решено наверняка, но все маглорожденные пребывали в тревоге. Законопроект застопорился в Визенгамоте. Очевидно, люди Дамблдора прилагали все усилия, чтобы разгромить проект, а чистокровных ужасала сама мысль, что их могут заставить поселить в своём доме грязнокровку.

– Что вы собираетесь делать, если эти декреты примут? – спросил он.

– Вы спрашиваете, собираюсь ли я устроить переворот и свергнуть правительство, самой стать новым Министром Магии и развязать войну против Пожирателей Смерти? – удивлённо спросила я в ответ.

Снейп некоторое время внимательно разглядывал меня, несомненно размышляя, шутила я или нет.

– Или, может быть, просто убить Пожирателей Смерти и их лидера, покончить с ним? – спросила я. Покачала головой в ответ на его взгляд. – Пожалуй, что нет, не в этом году.

Конечно, в итоге, я планировала убить их всех. Это единственный вариант, при котором мы с друзьями могли жить без помех. Но прямо сейчас было не время, мне всё ещё нужно было набрать больше сил.

В конце концов, даже если бы я убила Волдеморта, мне бы пришлось затем напасть на Министерство. Невилл продолжал выступать за мирные решения, но я знала, что ничего не закончится, пока не произойдут фундаментальные изменения.

– Вы думаете, Тёмный Лорд, в начале своей карьеры не был убеждён в собственной правоте? – тихо спросил Снейп.

– Том всегда был немного неосмотрителен, – ответила я. – Вместо того, чтобы проклинать место учителя Защиты, ему следовало устроить сюда собственного агента – он мог бы повлиять на целое поколение учеников.

– Уверен, это не так просто... – начал он.

– Локхарт? – спросила я.

Скорее всего, проклятие стало причиной, из-за которой они испытывали трудности с поиском квалифицированного преподавателя. В противном случае, они бы оставили такого в школе, как только нашли бы его. Проклясть должность, если такое и произошло на самом деле, было действительно умно. Гарантировав, что целое поколение волшебников не сможет эффективно пользоваться магией, Волдеморт облегчил своим людям захват власти.

В конце концов, вооруженное население было трудно завоевать, особенно, если у вас не было превосходящего оружия. Здесь всё отличалось от магловского мира, в котором несколько реднеков с ружьями не могли противостоять танкам и самолетам. Каждый волшебник практически ничем не отличался от других волшебников в плане возможностей. Единственная настоящая разница была в навыках.

Я и мои люди делали всё возможное, чтобы сократить этот разрыв. Оценки маглорожденных уже взлетели до небес, когда они начали работать вместе в учебных группах. Группы мы держали маленькими, по четыре-пять человек, обычно возглавляемые учеником со старших курсов.

Один лишь процесс преподавания помог некоторым из учеников обновить основы, и наши занятия три раза в неделю оказались ещё более полезны.

– Почему все маглорожденные, кажется, исчезают время от времени? – спросил Снейп, пристально глядя на меня.

Я пожала плечами.

– Мне казалось, вам нравится, когда детишки не путаются всё время под ногами.

– Если я заметил, то и другие заметили, – сказал Снейп. – Лишь вопрос времени, прежде чем об этом услышит Министр.

– Министр? – спросила я. – Почему её должно волновать то, чем занимаются несколько учеников?

– Она считает вас источником проблем, кем-то, кто способствует изменению естественного порядка вещей, – сказал Снейп. – Если вы станете чем-то большим... как известно, бывают несчастные случаи. В отличие от Пожирателей Смерти, если вы убьёте авроров, Министерство обрушится на вас всем своим аппаратом.

– Так что мне делать? – спросила я. – Сидеть и, не отсвечивая, ждать смерти?

– Действуйте осмотрительнее, – ответил он. – Продолжайте то, что делаете, если считаете нужным, но замаскируйте под что-нибудь социально приемлемое.

– Люди твердят мне об этом с момента моего появления здесь, – сказала я. – Не нарушай спокойствия, сохраняй статус-кво. Причина же того, что волшебный мир находится в нынешней позиции, как раз в том, что недостаточно людей отстаивали то, что правильно.

– Это возможно... – начал Снейп. – Но...

– Это как с рекой... она смоет прочь одного человека. Но поместите в неё валун, в правильное время в правильном месте, и русло реки может измениться. Если за этим валуном последует достаточное количество камней поменьше, река изменится.

– И вы воспринимаете себя таким валуном?

– Кто-то должен им быть, – ответила я. Поколебалась. – Марк Твен однажды сказал: «Когда и толпа, и пресса, и весь мир хочет тебя подвинуть, твой долг – врасти в землю, как дерево у реки правды, глядя им в глаза: «Нет. Подвиньтесь вы!».⁽⁴⁵⁾

Он помолчал секунду.

– Значит, вы намерены продолжать двигаться этим курсом.

– Я должна, – последовал мой ответ. – И не только из-за маглорожденных. Любой полукровка сталкивался с обыденным расизмом, который чистокровные изрыгают, даже не имея в виду ничего такого.

– Вы не сможете этого остановить, – сказал Снейп. – Никто не сможет.

– Возможно, – ответила я, – но я попробую.

После этого тема разговора была исчерпана.

Ночью я выскользнула наружу и направилась в Выручай-Комнату.

Достаточно унижений из-за неудач с чарами Патронуса. Чтобы защищать своих друзей, мне нужно было освоить заклинание. Я не питала никаких иллюзий и знала, что Министерство не колеблясь пошлёт дементоров, чтобы найти нас и убить, и даже хуже – сожрать наши души.

Я оказалась в маленькой комнатке – она выглядела как самый обычный класс для занятий, за исключением того, что дверь позади меня закрыта и не откроется, пока не разрешу. Свидетели моих провалов мне были ни к чему.

Я попробовала ещё раз.

– Экспекто патронум!

Я перепробовала все воспоминания, какие только можно было. Мама, папа, Неформалы, время с Эммой до того, как всё пошло наперекосяк. Удивительно, как мало у меня было хороших воспоминаний; я всегда считала, что была счастливым ребенком до того, как Эмма предала меня, но и до того момента я жила в городе, находящемся в упадке.

Грусть на лице отца западала мне в душу, даже когда я была ещё ребенком.

Флитвик сказал, что мои движения палочкой безупречны. Произношение заклинания идеально. Единственным изъяном оставались эмоции, которые предположительно служили топливом для заклинания.

– Экспекто патронум.

– Экспекто патронум.

– Экспекто патронум!

Ни разу из моей палочки не вырвалось даже намёка на что-то серебристое. Я не знала, почему ожидала чего-то иного. Любые другие заклинания давались мне относительно легко. Почему же с этим всё было иначе?

Снова и снова я пыталась наколдовать заклинание, и каждый раз терпела неудачу.

Я злилась всё сильнее и сильнее, и в кои-то веки не могла вытеснить эмоции в насекомых, потому что для заклинания требовалось, чтобы я по-настоящему ощущала эти самые эмоции.

В этом ли заключалась проблема? Возможно, я вытеснила столько эмоций, что более не испытывала чувств?

– Экспекто патронум! – закричала я, злясь на собственное бессилие.

Гнев мой продолжал расти.

Волдеморт, его Пожиратели Смерти, Министерство, те, кто травил меня... чем больше я думала о людях, сотворивших всё это со мной, тем сильнее становился мой гнев. Сын, Котёл, Контесса. Я ощутила, как меня переполняют ярость, гнев, даже ненависть.

– Экспекто патронум!

Нечто неправильное вырвалось из палочки, словно волна чёрных насекомых. Я ощущала в них злобу, желание пожрать всё и вся, но в первую очередь – меня.

Они сопротивлялись, когда я брала над ними контроль. Сильнее всего они хотели поглотить и уничтожить меня.

Я оттолкнула их прочь, и они зависли в воздухе, паря злобным облаком размером с человека.

На что они были способны? Невозможно было сказать. Они были выражением моих гнева и ярости, точно так же, как обычный патронус был олицетворением радости и надежд.

В стене открылось отверстие – комната откликнулась на мою невысказанную нужду.

Наружу с испуганным видом вывалилась мышь. Мгновение спустя мое облако обрушилось на неё, и за считаные секунды оставило лишь маленький скелетик.

Потребовалось какое-то время, чтобы разобраться, как его развеять, но затем мне было о чём подумать.