Автор книги: Prongs
сообщить о нарушении
Текущая страница: 74 (всего у книги 75 страниц)
С первой фотографии на него смотрела роскошная брюнетка с тёмными глазами, опасно красивая, совсем такая, какой её помнил Сириус. Дорогое свадебное платье выгодно подчёркивало все достоинства её фигуры, все изящные изгибы этого прекрасного тела, так что Блэк невольно засмотрелся на глубокое декольте, но быстро одёрнул себя, проклиная молодую женщину за то, что даже теперь, с собственного свадебного фото, Сильвия Сэймур ухитряется заставлять его любоваться ею. Новоиспечённый муж как-то терялся рядом с красавицей-женой, однако Сириус сумел узнать в нём приятеля отца по фамилии Забини. Немолодой, не очень привлекательный, он мог заинтересовать расчётливую Сэймур только одним. И нет, это не богатый внутренний мир. Это деньги.
Блэк усмехнулся и перевёл взгляд на другую страницу. Усмешка незаметно сползла с его лица. Со второго фото на него смотрели другие молодожёны, совсем не похожие на первых. От предыдущей фотографии точно веяло холодом и лицемерием, а эта фотография словно излучала тепло и свет. Сириус вгляделся в лицо невесты. Красиво убранные светлые волосы, знакомые голубые глаза… Казалось, всё в Мие Садэнхэм было таким же, как год назад, когда Блэк видел её в последний раз. Но нет, Сириус чувствовал, что Миа стала другой. Она была… счастливой. Её выдавали светящиеся глаза, ставшие необыкновенно красивыми от этого счастья. Сириус мягко улыбнулся. Миа уехала в Италию, как и хотела, там встретила по-настоящему своего человека, полюбила его и вышла замуж. Блэк почувствовал, как бесконечно рад за неё. Миа это заслужила.
Иногда он вспоминал о ней, думал, как она там, в чужой стране, одна. Да и вообще, уехала ли? Теперь он знал, что всё хорошо.
Впервые за долгое время Сириус ощутил нечто такое, что заставляло его улыбаться, просто так, без всякой причины. Это было спокойствие.
Ласковое солнце освещало зеленую лужайку, по бокам которой росли пышные кустарники и невысокие деревья. Там играли дети, бегали друг за другом, смеялись, веселились. На краю лужайки находилась деревянная скамеечка, на которой спиной к Лили, стоявшей в отдалении, сидела женщина в свободной белой хлопковой рубашке; по спине её чёрным водопадом струились длинные волосы.
Лили поколебалась несколько секунд, потом неслышно подошла и села на скамейке рядом с женщиной, положившей руки на набалдашник чёрной трости. Она не повернулась к новой соседке, продолжая смотреть спокойным, почти умилённым взглядом чёрных глаз на играющих детей.
-Здравствуйте, Джеральдина, — первой поздоровалась Лили, глядя на женщину.
Джеральдина повернула к Эванс своё красивое, помолодевшее, как показалось гриффиндорке, лицо, которое не было более изуродовано чудовищным шрамом.
-Здравствуй, Лили, — волшебница улыбнулась спокойной умиротворённой улыбкой.
Эванс внимательнее вгляделась в лицо Джеральдины. Казалось невероятным то, что эта красивая женщина с мягкой улыбкой и та колдунья с безумными глазами и всклокоченными волосами, которую Лили видела почти год назад в Хогвартсе, был один и тот же человек.
-Я не ожидала вас увидеть, — сказала Эванс. — Но я рада, что встретила вас.
-Я тоже очень рада, — ответила Джеральдина, чуть склонив голову, потом отвернулась и продолжила наблюдать за детьми.
Лили тоже взглянула на весело скачущих на лужайке сорванцах. Их было семеро: четыре мальчика и три девочки. Эванс невольно залюбовалась их непринуждённой озорной игрой. Она наблюдала за ними с такой же лёгкой улыбкой, что и Джеральдина. Так они сидели, молча, не глядя друг на друга, пока внимание Лили не привлёк один сероглазый взъерошенный мальчишка, которого Эванс сразу же узнала.
-Это ваш племянник? — спросила Лили у Джеральдины.
-Да, — ответила волшебница, не отрывая глаз от мальчика. - Он, конечно, уж взрослый: ему одиннадцать, но он так любит играть в догоняжки…
Снова наступило молчание. Где-то невдалеке пели птицы. Пахло цветами, хотя ни одного цветка не было видно. Лили чувствовала, что в этом месте нельзя беспокоиться и переживать: так тихо и красиво здесь было.
-Значит, у вас всё хорошо? — спросила Эванс.
-Да, — Джеральдина повернулась к Лили. — Кажется, после стольких лет у меня стали налаживаться отношения с родителями, да и с Донни удаётся найти общий язык.
-Но почему вы с палочкой? .. — Лили посмотрела на трость, чуть приподняв брови.
-Ах, это… — Джеральдина посмотрела на свои руки, покоящиеся на рукояти. — Старые травмы дают о себе знать… что ж поделаешь. Немного ноет нога в том месте, где был перелом, — спокойно рассказывала волшебница, имея в виду то, что напавшие на дом её сестры Пожиратели сломали ей половину костей. — Но это ничего. Скоро пройдёт.
-Вы теперь счастливы? — снова задала вопрос Лили.
-Да, — тихим голосом ответила Джеральдина. — Я теперь спокойна.
Эванс улыбнулась.
-Мне остаётся лишь попросить у тебя прощение за то, что напугала тебя тогда, в Хогвартсе… да и вообще, — Джеральдина прикрыла глаза, вспоминая.
-Я на вас не обижаюсь, — искренне ответила Лили. — Всё хорошо.
Губы Джеральдины дрогнули в улыбке.
-Ты мне понравилась, Лили, — сказала она. — Ты милосердная. Люди часто недооценивают это качество, к сожалению. У тебя доброе сердце, и это очень важно. - и, помолчав, добавила: — Хорошо, что ты пришла. Но боюсь, что тебе пора.
-Почему? — Лили расстроено подняла брови. — Я не хочу уходить… Я ещё не спросила вас о том старике, которого видела моя подруга в пабе… Он говорил о вас… Это было давно, он говорил что-то вроде «Пять семей за одну жизнь«… кто он, этот старик?
-Друг семьи, — ответила Джеральдина. — Давний приятель отца. Ты, пожалуй, могла бы догадаться, — улыбнулась она.
-Конечно, друг… — рассеянно повторила Лили, словно вспомнив, что она и раньше это знала.
-Что ж, я была рада тебя повидать, — сказала Джеральдина, вздохнув. — Но всё имеет свой конец. Прощай. Береги себя, Лили Эванс.
Лили быстро посмотрела на волшебницу, словно её взгляд мог оттянуть момент расставания, но лицо Джеральдины, так же, как и она сама, и скамеечка, на которой они сидели, и зелёная лужайка, и дети, — всё начало расплываться и таять, и скоро всё исчезло.
***
Лили открыла глаза. В спальне было темно и тихо. Пахло цветочными духами Мэри, которые она разлила, случайно разбив стеклянный флакончик. Веки тяжелели, и чувство защищённости теплом разливалось по телу. На мгновение задержав взгляд на пологе кровати, Эванс медленно закрыла глаза. Мягкая улыбка блуждала на её губах. Уже засыпая, Лили думала, что должна всё запомнить, чтобы утром рассказать Элизабет, что во сне она видела рай…
Утром следующего дня у Лили было прекрасное настроение. Её не покидало чувство, что совсем недавно случилось что-то хорошее, и предчувствие, что скоро произойдёт нечто потрясающее. За завтраком, полузадумчиво-полумечтательно жуя тост с абрикосовым джемом, Лили пыталась вспомнить, что хотела сказать своей подруге.
-Это что-то очень важное, — медленно говорила Эванс, неспешно обводя взглядом зал, словно находилась под действием каких-то добрых умиротворяющих чар. — Элизабет, ты слушаешь?
-Слушаю, — Макензи покивала головой, отправляя в рот кусочек бекона. — Но ты уже десять минут говоришь, что это важно, но не можешь вспомнить что.
-Я вспомнила! — Лили радостно повернулась к подруге. — Это был сон, такой замечательный! Что же в нём было? .. — Эванс снова впала в свой транс.
-Наверное, Джеймс, — хмыкнула Элизабет, глядя в тарелку.
-Да, Джеймс! — Лили даже подпрыгнула на месте от восторга.
-Я же говорила, — Макензи пожала плечами.
-Нет же, — Эванс машинально схватила подругу за руку. — Это Джеймс! Он вернулся! — и Лили кивнула головой в сторону прохода между столами.
Элизабет посмотрела туда, куда указывала Эванс. К их столу, чуть улыбаясь, действительно подходил Джеймс. Другие гриффиндорцы тоже заметили Поттера и вскочили со своих мест, чтобы поприветствовать его. Нет ничего удивительного в том, что все знали, что с ним случилось, так что Поттер, и раньше пользовавшийся большой популярностью, теперь стал для своего факультета героем. Особенно для младшекурсников, которые попросту им восхищались.
Лили и Элизабет тоже поднялись и двинулись к Джеймсу, которого уже облепили приятели, команда и восторженные первокурсники. Все поздравляли его с выпиской, обнимали, хлопали по плечу, жали руку, точно он только что спас мир или, по крайней мере, выиграл для Гриффиндора Кубок по квиддичу. Пробиться к Поттеру оказалось задачей не из лёгких. Где-то среди многочисленных голов гриффиндорцев (и не только их, потому что галстуки Когтеврана и Пуффендуя тоже то и дело мелькали перед глазами) Эванс заметила шевелюру Бродяги.
-Сириус! — воскликнула Лили и вскинула руку, чтобы он её заметил.
-А, Эванс, — Блэк схватил её за руку и протащил сквозь гущу к Поттеру.
Когда Лили наконец оказалась лицом к лицу с Джеймсом, то уже не могла сдержать счастливой улыбки. Хотелось плакать: он был здесь, с ними, он был здоров.
Не произнося ни слова, Лили раскрыла руки для объятий и прижалась к Джеймсу, зажмурив глаза. В ответ он крепко обнял её и положил подбородок на рыжую макушку. Все, кто видел эту трогательную сцену, а таковых было не мало, заулыбались, переглядываясь и постепенно отдаляясь от своего кумира, чтобы не мешать.
-Если бы ты только знал, как я рада, что ты снова с нами, — сказала Эванс.
Джеймс хотел ответить, но вмешался Сириус.
-Эванс, я всё понимаю, но зачем так липнуть к моему другу? — бесцеремонно поинтересовался он, не обращая внимания на Римуса, который всеми силами старался помешать нетерпеливому Бродяге. — Я между прочим тоже хочу поприветствовать Сохатого, так что я считаю до трёх, а потом начинаю отдирать вас друг от друга.
-Отвали, Бродяга, — добродушно сказал Поттер.
-Ох уж эти парочки, — закатил глаза Блэк.
-Вечно ты портишь момент, Сириус, — покачал головой Римус.
Лили наконец разжала руки. Сириус был такой несносный, но она всё равно любила его.
Когда с приветствиями было покончено, Блэк, обращаясь к гриффиндорцам, бодро и во всю глотку сообщил:
-Сегодня вечером в гостиной Гриффиндора вечеринка в честь моего лучшего друга! Сириус Блэк не даст вам заскучать, детишки!
Послышались радостные возгласы, смех и улюлюканье. Кто-то даже зааплодировал. Бродяга шутливо раскланялся в разные стороны.
-Надеюсь, Сириус Блэк не будет нарушать школьные правила и его вечеринка пройдёт как нельзя более благопристойно, — незаметно к гриффиндорскому столу подошла Минерва МакГонагалл. — В честь его лучшего друга, разумеется.
-Вы можете не сомневаться в этом, профессор, — Сириус вытянулся в струнку; казалось, ещё чуть-чуть и он отдаст честь своему декану.
МакГонагалл слегка прищурилась, сверля своего ученика пристальным изучающим взглядом. Блэк выдержал его достойно.
-Я рада видеть вас здоровым, мистер Поттер, — закончив гипнотизировать Блэка, МакГонагалл обратилась к Джеймсу. — Думаю, впредь вы будете благоразумнее.
-Разумеется, профессор, — Сохатый улыбнулся. — Благоразумие вообще мой конёк.
-Тебя что, Эванс покусала? — влез Сириус.
-Мистер Блэк! — возмутилась декан Гриффиндора.
-Всё в порядке, профессор, — Лили поспешила успокоить МакГонагалл, которая тут же взяла с неё слово, что она как староста будет следить, чтобы на вечеринке ничего не случилось. Эванс пришлось пообещать.
Минерва МакГонагалл не знала, что её любимица Лили Эванс собирается повеселиться на этой вечеринке так, как никогда в жизни.
Вечером в гостиной Гриффиндора было шумно, многолюдно и весело. Задорная музыка из приёмника не умолкала ни на минуту, на полу стояло несколько ящиков со сливочным пивом, и парочка бутылок огневиски на столе у камина. Гриффиндорцы отрывались во всю: смеялись, танцевали, пили и пели, когда из надрывавшегося приёмника долетали звуки их любимых песен. Сириус, в начале вечера толкнувший несколько тостов, которые дружно поддержали остальные, звонко чокнувшись кружками, теперь маневрировал между ребятами, пробираясь к Римусу, чтобы заставить его пригласить Элизабет на танец.
-Как дела? — мимоходом интересовался Сириус у Арчи, который отхлёбывал огневиски, и тут же переключался на девушек-пятикурсниц: — Дамы, у вас всё хорошо? Фрэнк, Алиса, ну вы, я смотрю, не скучаете…
Лили и Джеймс, всласть натанцевавшиеся, сидели теперь в креслах и наблюдали за Блэком.
-Он похож на хозяина салона, — усмехнулась Лили, глядя, как Сириус услужливо открывает Мэри бутылочку сливочного пива.
-На кого? — спросил Джеймс и улыбнулся, заметив, как в тёмно-рыжих волосах гриффиндорки блеснула золотом заколка в форме лилии.
-Раньше маглы из высшего общества устраивали особые приёмы, куда звали именитых гостей, — объяснила Лили. — У каждого приёма, или салона, был свой хозяин. Точнее, хозяйка, — добавила она с улыбкой. — Этим обычно женщины занимались. В принципе и сейчас что-то похожее устраивается.
Поттер понимающе покивал.
-В волшебном мире тоже есть такая ерунда, — сказал он. — Родители говорили, что на таких приёмах можно богу душу отдать, утопившись в лицемерии или повесившись на лапше, которую тебе вешают на уши, когда говорят: «Добрый вечер, мы так рады, что вы посетили нас», — передразнил Джеймс писклявый голос воображаемой хозяйки приёма.
Лили рассмеялась.
-Твои родители, видимо, не очень любили такие вещи?
-Они вообще не любили то, что было как-то связано с так называемым высшим волшебным обществом, — Поттер пожал плечами. — Да и это общество не особенно их любило, потому и не приглашало на такие мероприятия. И слава богу. Они никогда не хотели иметь с этими людьми что-либо общее. Я тоже.
-Но здесь-то у нас всё по-другому! — Лили лучисто улыбнулась Джеймсу. — Сириус всё это сделал для тебя.
-Да ему лишь бы надраться, — отшутился Сохатый, в душе зная, что Бродяга действительно старался для него.
-Я думала, тебе нравится, — Лили подняла брови.
-Мне нравится, — Джеймс посмотрел ей в глаза. — Но сейчас я хотел бы быть в другом месте.
-Где?
На губах Поттера появилась плутоватая улыбка.
-Через десять минут встречаемся в нашей комнате, — заговорщически прошептал он, наклонившись к самому уху Лили. Его дыхание обожгло кожу девушки. Эванс вздрогнула и почувствовала, как по спине побежали мурашки. — Оденься потеплее.
-Решил сбежать с собственной вечеринки? — принимая его правила, так же тихо проговорила Лили.
-Ага, — Поттер подмигнул ей и поднялся из своего кресла. — Через десять минут, — бросил он через плечо, пробираясь сквозь толпу.
Лили тоже вскочила и взлетела по лестнице в свою комнату. Она быстро оделась, но, не найдя новой шапки, подаренной мамой, полезла за ней в чемодан. Совсем забыв о волшебной палочке, Эванс перерыла всё содержимое и нашла искомое на самом дне, рядом с большой книгой магловского писателя, из которой торчал уголок какого-то листка. Лили отложила шапку и выудила листок. Улыбка сама собой появилась на её губах.
Лили Эванс берегла свой портрет, подаренный Элизабет в прошлом году. Она наложила на него всевозможные защитные чары: листок не мог порваться, запачкаться или потеряться.
От прикосновения к холодной бумаге какое-то щемящее чувство вдруг охватило Лили. Картинки из прошлого, как цветные сны, поплыли перед глазами. Воспоминания кружились вокруг неё, словно подводя итог чему-то важному в её жизни.
Лили вспоминала внимательные карие глаза, обладатель которых, казалось, единственный не верил в то, что она бросила в зелье вызывающие едкий дым травы; вспоминала первый матч Элизабет, испорченный Джеймсом вечер у Слизнорта, его извинения, золотую лилию и послания со стихами, Выручай-комнату, первую встречу с Джеральдиной Рокфорт и всё, что было с ней связано; вспоминала, как во время игры разбился Джон и Джеймс занял его место капитана; вспоминала, как обвинила Поттера в том, чего он не совершал, и как после ей было стыдно; вспоминала уколы обиды, когда видела его целующимся с другими девушками; вспоминала, как Джеймс спас её от слизеринцев и как они помирились; вспоминала подаренную Поттером музыкальную шкатулку, их прогулку в Брайтоне, визит к Элизабет, ту страшную субботу в Хогсмиде и начало войны, агитационные листовки, прогулки с Джеймсом, его исчезновение и долги часы у его постели…
Лили прикрыла глаза. Как изменилась её жизнь за эти полтора года. Как изменился мир вокруг неё.
Через десять минут она стояла в спальне мальчиков, где её уже ждал Джеймс. Он накинул на них уже знакомую Лили мантию-невидимку, и они незамеченными выбрались из гостиной Гриффиндора и пустились по пустынным коридорам Хогвартса. Правда, Сириус и Римус видели, как сам собой открылся и закрылся вход в гостиную, и, переглянувшись, ухмыльнулись.
-Джеймс, я хотела спросить, — одними губами прошептала Эванс, когда они спускались по лестнице. — Сириус в последнее время какой-то странный… грустный, что ли. С ним всё нормально?
