Текст книги "Поцелуй меня (СИ)"

Автор книги: Prongs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 75 страниц)

-Нет? – Сильвия почти смеялась. – А как же мисс Миа Садэнхэм? Разве ты считаешь её такой? Сириус даже опешил. -Только не спрашивай, откуда я знаю, что ты о ней думаешь, почему я спрашиваю об этом, какое она имеет отношение…- Сильвия поправила волосы. -Ты говоришь тут чёрт знает что, а я не имею право задать вполне естественные вопросы? – разозлился Сириус больше из-за того, что Сильвия вообще упомянула Мию, чем из-за того, что Сильвия не собиралась ничего объяснять. -Ты совершенно точно меня понял, - невозмутимо сказала Сильвия. Сириус даже сразу не нашёлся, что ответить. -Ты учишься с ней на одном курсе? – наконец спросил Блэк. -Нет, Миа учится на шестом, а я на седьмом. Сириусу почему-то не понравилось, как Сильвия произнесла имя Мии. Из её уст это лёгкое нежное имя звучало как-то холодно и очень уж по-слизерински, а, учитывая то, что Сириус никогда не считал Мию слизеринкой, такое звучание имени бывшей девушки ему не понравилось. -Почему ты хмуришься? Я сказала что-то не то? -По тебе не видно, чтоб ты очень заботилась о том, что говоришь, - Сириус прищурился. -Я вижу – у нас разговор не клеится. Ну ладно, поболтаем в другой раз, - Сильвия встала с подоконника. – Пока, красавчик. -Не называй меня так, - раздражённо бросил ей Сириус вслед. -Как скажешь, красавчик, - чуть посмеиваясь, откликнулась Сильвия, сворачивая в коридор. Сириус, раздосадованный, вернулся в спальню. Он не знал, что больше его взбесило: то, что Сильвия вмешалась в драку, то, что она упомянула о Мие или то, что она назвала его красавчиком, как будто он просто красивый мальчик на побегушках – почему-то именно такой образ воображение Сириуса нарисовало ему. Блэк решил больше не приходить в тот коридор и не иметь с слизеринкой никаких дел. «Катись ты к чёрту!» - Хмуро подумал он и рухнул на свою кровать. ========== Неудачное признание ========== Сириус после уроков куда-то оперативно свалил, Римус плохо себя чувствовал перед надвигающимся полнолунием и весь вечер провалялся в кровати, с Питером поговорить было не о чем, Элизабет была занята, тренировки по квиддичу в этот день не было – и Джеймс изнывал от скуки. Поттер лежал на кровати, подложив под голову руки, и размышлял. Куда это подевался Сириус? С каких пор он взял моду исчезать в неизвестном направлении, не потрудившись объяснить причину, по которой он уходит, своим друзьям? Джеймс нахмурился и решил, что непременно всё узнает у Бродяги. «Странный он стал в последнее время», - думал Джеймс. Но поведение друга было не единственной темой его раздумий – была и другая, которой он почему-то уделял больше времени. «Неужели Лили было не всё равно, что со мной?» - сам у себя спрашивал Джеймс, припоминая их разговор в тот вечер, когда он узнал, что станет новым капитаном. Он тогда ей нагрубил и не то чтобы жалел об этом или стыдился своего тона, но просто ему казалось, что не стоило так разговаривать с Лили, потому что она, похоже обиделась, а обижать девушку, которую он любил, ему не хотелось. Тут Джеймс улыбнулся, и в голову ему вдруг закрался весьма интересный вопрос: а когда именно он понял, что любит Лили? Джеймс пару раз задавался этим вопросом, но так на него и не ответил, потому что для этого требовалось время для того, чтобы покопаться в своей памяти, выудить оттуда нужные воспоминания, а у Джеймса из-за наличия бурной, полной приключений жизни этого времени не было. Но раз уж сегодня ему всё равно нечем заняться, то можно и порыться в памяти, вспомнив самые яркие, как пятна разлившейся цветной краски на белом холсте, воспоминания, связанные с Лили. И Джеймс, повошкавшись на кровати, словно устраиваясь поудобнее, погрузился в воспоминания, начиная с самого начала… Первый курс. Погода для первого занятия полётов на метле выдалась прекрасной: было ещё довольно тепло; солнце светило неярко и ласково, не слепило глаза; дул свежий, ещё по-летнему тёплый ветерок. Сдвоенный урок полётов с Гриффиндором и Слизерином проходил мирно и спокойно, ученики уже начали подниматься в воздух на небольшое расстояние от земли; это было, в общем-то, несложно, но не всем под силу было такое задание. Раздался взрыв хохота. -Сириус, посмотри на Нюнчика! Он летает, как беременный гиппогриф! – воскликнул взъерошенный, но дико довольный собой, Джеймс Поттер, без стеснения указывая на бедного Северуса Снегга, у которого с полётами и правда были проблемы. -Откуда ты знаешь, как летают беременные гиппогрифы? – засмеялся Сириус Блэк, оценив шутку друга. -Поттер, это некрасиво! Нельзя оскорблять человека только потому, что у него что-то выходит хуже, чем у тебя! Джеймс с удивлением обернулся. Перед ним стояла хорошенькая, рыжая, как солнышко, девочка и сердито смотрела на него, – его однокурсница Лили Эванс. -Это некрасиво! – повторила она, чуть нахмурив бровки. – Если ты можешь делать что-то лучше других, то надо помогать тем, у кого это не получается, а не смеяться над ними! Она говорила это с такой трогательно-детской искренностью и верой в правоту своих слов, что можно было только умиляться, глядя на неё, но Джеймс был не в том возрасте, чтобы обращать на это внимание. -Ты что, хочешь, чтобы я помогал Нюнчику?! – воскликнул Джеймс. – Ещё чего! -Не смей его так называть, Поттер! – Лили сердито сверкнула глазами. – У него есть имя! Его зовут Северус! -У меня тоже есть имя, но ты почему-то упорно продолжаешь звать меня по фамилии, - почти обиженно проговорил Джеймс. Но Лили уже не слышала этих слов. Решив, что ей не о чем больше говорить с однокурсником, она развернулась и пошла туда, где стоял её друг Северус. Джеймс видел, как, подойдя к слизеринцу, Лили тепло ему улыбнулась и предложила помочь с полётами, потому что у неё самой летать получалось неплохо. Поттер наблюдал за тем, как при её словах бледные щёки Снегга залились тусклым румянцем, то ли оттого, что ему было стыдно перед подругой за своё неумение летать, то ли оттого, что он просто всегда смущался в её присутствии. Впрочем, это было не так важно, куда важнее было то, что Джеймс, наблюдая за всем этим, почувствовал что-то очень похожее на обиду. *** Второй курс. -Ты видел, у меня с первого раза получилось превратить мышь в кубок! -Прекрати выпендриваться, Джеймс, у меня тоже получилось с первого раза, - беззлобно усмехнулся Сириус. Джеймс и Сириус шли по оживлённым коридорам Хогвартса, бурно обсуждая трансфигурацию – предмет, который им обоим очень нравился и давался легко. Неожиданно дорогу гриффиндорцам преградила Лили. Она была явно чем-то не довольна или рассержена, щёки её раскраснелись как от долгого бега. -Поттер, зачем ты запер Северуса в туалете?! Когда ты наконец от него отстанешь? Знаете, когда в прекрасном расположении духа вы идёте по коридору в компании лучшего друга и ведёте приятную беседу, а вам вдруг преграждают путь, бросая в лицо такие обвинения, нельзя не растеряться, ну а, учитывая то, что суть обвинения весьма забавна, то нельзя удержаться от усмешки. -Тебе ещё и смешно! – не унималась Лили. -Эванс, какой к чёрту туалет? – спросил Джеймс, усмехаясь. – Ты вообще о чём? -Только не делай вид, будто ты тут не при чём! – воскликнула Лили. Джеймс растерянно переглянулся с Сириусом, но друг лишь пожал плечами. -Так значит, кто-то запер Нюнчика в туалете, а он уже успел тебе наябедничать, да? – вмешался Сириус, с усмешкой глядя на Лили. -Он мне не ябедничал! – заступилась за друга гриффиндорка. -Эванс, я никого нигде не запирал, ясно? – как будто объясняя очевидные истины маленькому ребёнку, сказал Джеймс однокурснице; он действительно не запирал Снегга в туалете. -Я тебе не верю, - твёрдо сказала Лили. -Да с чего ты вообще взяла, что я имею к этому отношение? – возмутился Джеймс. -Потому что больше некому, - ответ был простым до абсурда. Джеймс закатил глаза. -Ты можешь думать, что хочешь, но на сегодня моя совесть перед Нюниусом чиста, - сказал Джеймс. -Прекрати так называть Северуса! – зло крикнула Лили вслед качающему головой Джеймсу и крутящему пальцем у виска и показывающему на неё Сириусу. На следующий день выяснилось, что в туалете Снегга заперли, забрав у него перед этим палочку, его же друзья – Розье и Уилкис, решив, что это очень смешно. Но Лили так и не извинилась перед Джеймсом за то, что обвинила его в том, чего он не совершал, и, видимо, вовсе об этом забыла. *** Третий курс. Стоял тёплый июньский вечер. Джеймс не спеша шёл по коридорам Хогвартса. Вдруг он услышал голоса, доносящиеся из другого коридора. -Прекратите! Вы не видите, ему больно! -Иди своей дорогой, грязнокровка! Не мешай нам развлекаться. Джеймс поспешил туда, откуда слышались голоса. Когда Джеймс свернул за угол, перед ним предстала следующая картина: на полу весь в слезах и с оцарапанной рукой сидел светловолосый мальчик с первого курса Гриффиндора; спиной к мальчишке, словно загораживая его собой, стояла Лили, держа в руках волшебную палочку, а напротив неё, злорадно ухмыляясь, стояли Мальсибер, Эйвери и Уилкис тоже с палочками наготове. Видимо, слизеринцы издевались над беззащитным первокурсником, а Лили, увидев это, заступилась за него и теперь, похоже, собиралась драться с Эйвери, Мальсибером и Улкисом. «Какая она храбрая!» - восхитился Джеймс. – «Одна девчонка решила драться против троих слизеринцев!» Джеймс взглянул на Лили и впервые увидел её как будто совсем по-другому. Он привык считать её просто своей однокурсницей, прилежной в учёбе и всегда соблюдающей правила, но теперь перед ним стояла совсем другая Лили – смелая, гордая, готовая драться в одиночку против троих…прекрасная в своём праведном гневе. Рыжие волосы, отливая медью в лучах закатного солнца, были распущены и разметались по плечам; красивые изумрудные глаза горели бесстрашным живым огнём; Лили была воплощением храбрости и справедливости… А как она тогда была красива! Нет, она всегда была такой, но почему Джеймс не замечал этого раньше, почему не видел, какое рыжеволосое чудо учится с ним рядом? Сердце сладостно замерло, пропустило удар, и весь мир перевернулся. Он как будто стал видится иначе: ярче, пронзительней, светлее, а в центре мира было это рыжеволосое солнышко… Но если вы никогда в своей жизни по-настоящему не любили – тогда вам не понять, что чувствовал в тот момент Джеймс – как будто за спиной выросли крылья… Джеймс потянулся было за палочкой, чтобы заступиться за Лили, но в коридоре неожиданно появился профессор Флитвик и начал выяснять, что тут твориться. Да, это, без всяких сомнений, и есть тот момент, когда любовь, словно ослепительная вспышка молнии, словно отблеск падающей звезды, вошла в его жизнь. Что ж, в своей памяти он нашёл, что искал, но воспоминания, будто волны, накатывали на него и не отпускали, и Джеймс сдался им без боя. *** Четвёртый курс. Переписка на уроке истории магии. «Эванс, пойдёшь со мной в Хогсмид в эту субботу?» «Нет». «Подумай хорошенько». «Поттер, отстань. Сказала же, что никуда я с тобой не пойду». «А зря. Без меня тебе будет скучно». «Не будет. Отвяжись, ты мешаешь мне слушать лекцию профессора Бинса». «Но ты же мне всё равно отвечаешь». После этой фразы ответа уже не было. *** Пятый курс. Джеймс догнал Лили у входа в Большой зал. -Эванс, слушай, скоро Рождественский бал, а у тебя ещё нет спутника. Пойдешь со мной на бал? – Джеймс улыбнулся. -Нет, не пойду, - отрезала Лили. -Почему? -Потому что ты безмозглый задира, не подозревающий о существовании расчёски. -Ну и что? Я, между прочим, неплохо танцую, - Джеймс не терял надежды. -Поттер, я лучше буду танцевать со стулом, чем с тобой, - почти раздражённо ответила Лили. Джеймс поджал губы. -Ну, удачи тебе со стулом… Все эти воспоминания, связанные с Лили, заставили Джеймса улыбаться. Она могла на него сердиться, могла отшивать, могла грубить, а вот он на неё сердиться не мог, даже если бы очень захотел. За всё время, что Джеймс был знаком с Лили, он узнал о себе много нового и интересного, а именно: первое: он безмозглый задира, не знающий о существовании расчёски (последнее, между прочим, неправда); второе: стулья, по мнению Лили, танцуют лучше него, и третье: он её очень любит. Только она не знает, что он любит её. Не знает… И чья, спрашивается, в этом вина? Джеймс вдруг нахмурился. А правда, кто виноват в том, что Лили до сих пор не знает о его истинных чувствах? И ответ напрашивался сам собой: он сам во всём и виноват. Он столько раз звал её на свидания, делал комплименты, но вся проблемы была в том, что он говорил это в какой-то несерьёзной, шутливой форме и никогда не признавался ей в своих чувствах. Поэтому Лили и не могла поверить в серьёзность его намерений её завоевать. Но раз так – надо исправлять положение! Надо серьёзно с ней объясниться, доказать ей искренность своих чувств. И почему он не сделал этого раньше? Джеймс встал с кровати, подошёл к своему чемодану и вытащил оттуда Карту Мародёров. Он нашёл Лили в библиотеке и поспешил туда. «Я всё серьёзно ей объясню!» - думал Джеймс, идя в библиотеку; его захватило неотвратимое желание рассказать о своих чувствах Лили. – «Пусть она знает, как она мне дорога!» Перед входом в библиотеку Джеймс отошёл в сторонку и ещё раз сверился с Картой, чтобы точно знать, где Лили. Но на этот раз рядом с точкой «Лили Эванс» Джеймс обнаружил точку «Джек Харрисон». И то, что он увидел, ему, разумеется, не понравилось. Джеймс быстро вошёл в библиотеку. Лили и Харрисона он увидел недалеко от входа. Джеймс обошёл шкафы с книгами с другой стороны от столов, где сидели ученики, и шёл теперь вдоль стеллажей. Остановившись за стеллажом, рядом с которым сидели Лили и Харрисон, Джеймс выглянул из-за него и посмотрел на Эванс и её спутника. Они были очень близко друг к другу. Даже слишком близко. Лили что-то тихо говорила Харрисону и поминутно улыбалась. Джеймс почувствовал укол ревности. Это было невыносимо – видеть любимую девушку рядом с этим хмырём. Почему она с Харрисоном, почему не с ним? Это несправедливо. Ревность и обида захлёстывали с головой, и нечем было дышать. Сердце как будто сжали тисками, ком встал в горле. Вот они придвинулись ещё ближе… Это невыносимо! И вдруг стул, на котором сидел Харрисон, отъехал назад, и ножки у него сломались; Харрисон, как-то сдавленно вскрикнув, рухнул на пол и, видимо, весьма болезненно ударился пятой точкой. Лили вскочила со своего стула и кинулась ему помогать. Ясное дело, что падение Харрисона кем-то подстроено, но кем? Джеймс растерянно огляделся по сторонам, но никого не обнаружил. Он вновь посмотрел на Лили и Харрисона, к которым подошла разгневанная таким неслыханным поведением мадам Пинс; Харрисон поднялся на ноги и теперь пытался уверить строгую библиотекаршу в том, что он не виноват, а Лили вдруг совершенно случайно бросила свой взгляд туда, где стоял Джеймс… Поттер видел, как Лили посмотрела на него, видел, как брови её вдруг сдвинулись к переносице, но Джеймс никак не мог предвидеть того, что случится в следующую минуту. Лили быстрым шагом подошла к Джеймсу, видно было, что она не на шутку рассержена. -Поттер, ты совсем обнаглел?! Зачем ты это сделал?– бросила она ему в лицо незаслуженные обвинения. -Эванс, это не я! – Джеймс беспомощно развел руками; он не ожидал, что Лили подумает, что это его рук дело. -Ты видишь здесь ещё кого-то, кто мог это сделать? – глаза Лили сердито сверкнули. – А ты мог! Кроме тебя просто некому было портить… -Ах, некому! – Джеймс почувствовал, как внутри него вскипает злость. – Ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы решать, мог я такое сделать или нет? Ты ничего не видела, но уже кидаешься на меня с обвинениями! -Я знаю тебя! – воскликнула Лили. – Ты специально портишь мне все вечера, которые я провожу с Джеком! Взять хотя бы Хэллуин! Тогда ты тоже поначалу говорил, будто не при чём! Почему ты это делаешь? Почему?.. Её предвзятое отношение жгло, как огнём, и больнее, чем её близость с Джеком. Джеймсу было трудно смотреть в эти осуждающие изумрудные глаза. -Нет, Эванс, ты меня совсем не знаешь, - неожиданно холодно сказал Джеймс. – И никогда не пыталась узнать, потому что всегда думала, будто знаешь, что я за человек. И…ты всегда судила обо мне по моему отношению к Снеггу. Не знаю, почему я раньше этого не понимал. А ведь во мне есть что-то хорошее, только ты почему-то упорно отрицаешь это. И ещё у меня есть чувства…если ты не знала. И твои слова причиняют мне боль. Так что чем ты лучше меня, раз, не разобравшись, швыряешься обвинениями?