Текст книги "Поцелуй меня (СИ)"

Автор книги: Prongs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 75 страниц)

В просторном зале стояла гигантская, пушистая ёлка, украшенная разноцветными шарами, фигурками животных и огоньками; на стенах был наколдованный иней, а с потолка порой падали волшебные снежинки; в центре зала была круглая площадка для танцев, где в вальсе кружились нарядно одетые пары; у стен были размещены круглые столики на резных ножках, у которых стояли девушки в красивых бальных платьях и их кавалеры во фраках и костюмах; между гостями сновали официанты, разносящие напитки и разнообразные угощения; слышался смех; сверкали вспышки фотокамер; все веселились на Рождественском балу профессора Слизнорта, и каждый считал своим долгом несколько подойти к зельевару и поздравить его с наступающим праздником; в глазах рябило от множества разноцветных платьев, мелькавших вокруг. В центре зала, смеясь, танцевали вальс Лили и Джек. Джек замечательно танцевал, что не могло не нравиться Лили. Они кружились в такт музыки, никого и ничего не замечая вокруг. Были в этот миг только он и она, только блеск их глаз, только их улыбки, только их счастье, а остальное – неважно. Начинала кружиться голова, а они всё танцевали и танцевали, наслаждаясь этим моментом, но больше всего друг другом. Джек наклонился и, не переставая вальсировать, легко коснулся губ своей девушки. Лили провела рукой по волосам Джека и улыбнулась. В тот вечер, после встречи сначала с Северусом, а потом с Поттером, Лили отправилась в свою спальню. Все уже спали, и она тихонько, стараясь никого не разбудить, разделась и наконец добралась до кровати. Она больше не плакала, и та слеза, скользнувшая по щеке, была «единственным признаком слабости, который она в последний раз позволила себе», как про себя пообещала Лили. Следующим утром она вела себя как обычно и ничем не выдавала своей грусти и обиды. Она ничего никому не сказала, даже самая близкая подруга Элизабет ничего от неё не узнала. А потом боль стала проходить сама собой, и Лили заключила, что всё это лишь отголоски прошлого, с которым надо покончить, а что касается Поттера…что ж, Поттер есть Поттер, тут уж ничего не поделаешь. Вечером Лили встретилась с Джеком, и все переживания исчезли, как капли дождя под лучами палящего солнца. Всё вновь встало на свои места. Всё вновь сделалось таким, каким и должно было быть. На следующий день Лили уже почти не вспоминала об этом происшествии, хотя где-то в глубине её души боль и страдания всё же остались. Лили не боролась с ними, не пыталась с ними покончить; они были частью её жизни, и с этим просто надо было смириться. Она целый вечер готовилась к балу: делала причёску, наряжалась, крутилась перед зеркалом. Ей всё казалось, что чего-то недостаёт. Она сказала об этом Элизабет, помогавшей ей собираться, и подруга предложила Лили заколоть волосы золотой лилией – подарком тайного поклонника. Лили долго сомневалась, а Элизабет, чтобы убедить подругу, сказала: -Этот твой поклонник дарил тебе заколку не для того, чтобы она валялась у тебя в чемодане без дела, а для того, чтобы ты её использовала по назначению. Так что давай, вытаскивай лилию, сейчас мы сварганим тебе обалденную причёску. В конце концов Лили сдалась. Она дала лилию Элизабет, и подруга очень красиво заколола ею волосы. Получилось и правда обалденно. -Ух, как же я устала! – воскликнула Лили, когда музыка смолкла. -Тогда пойдём, отдохнём, - предложил Джек, выводя свою даму под руку с танцпола. – Может, хочешь чего-нибудь выпить? – спросил парень, когда они остановились у одного из столиков. -Да, пожалуй, не откажусь, - улыбнулась Лили. Джек огляделся, но не увидел ни одного официанта. -Подожди, я сейчас приду, - сказал он. – Только найду нам чего-нибудь попить. С этими словами Джек скрылся в толпе. Лили осталась одна. Пока не было Джека, у Лили была возможность подумать, какой великолепный сегодня день, как она счастлива и как же им с Джеком хорошо вместе. Эванс думала об этом с мечтательной улыбкой на губах, и даже не заметила, что Джека уже довольно долго нет. Когда она очнулась от своих мыслей, то поняла, что её парень вот уже минут двадцать не возвращается. Лили удивилась. Но, может, он просто встретил кого-то знакомого и разговорился с ним? Лили прошлась по залу, выискивая глазами Джека, но его нигде не было. Заметив друга своего парня, Лили подошла к нему узнать, не видел ли он Джека, на что тот ответил, что Харрисон минут пятнадцать тому назад выходил из зала в коридор. Лили удивилась такому ответу, спросила, не знает ли парень, куда и зачем ушёл Джек. Но его друг ничего не знал. Лили забеспокоилась. Вдруг что-то случилось? Например, как в прошлый раз? Опять Поттер? Но его на вечере нет. Лили стало не по себе. Ещё раз окинув взглядом зал и убедившись, что Джека здесь нет, Лили вышла в коридор. В коридоре было совсем тихо. Слизнорт специально накладывал заклятья, чтобы в коридорах не был слышен шум. Лили пошла вперёд, прошла весь коридор и свернула направо, но и в другом коридоре никого не было. Гриффиндорка хотела уже было вернуться в зал, как вдруг услышала голоса из-за ближайшего угла. Она не знал, кто там, но всё же решила проверить. Чем ближе она подходила к коридору, из которого слышны были голоса, тем отчётливей всё слышала. -Не смей к ней приближаться, понял? – голос был до боли знакомым, Лили сглотнула и ускорила шаг. -Не то что? Что ты мне сделаешь? Будешь ломать все стулья, на которых я сижу, да? Лили свернула за угол. То, что она увидела, ей совсем не понравилось. В коридоре стояли друг против друга Джек и Северус, направляя волшебные палочки друг на друга. Они не сразу заметили Лили и продолжали разговор. -Стул – это был детский лепет, согласен, - говорил Снегг. – Но в следующий раз… -Джек! – воскликнула Лили. – Что здесь происходит? Оба парня резко обернулись к Лили. Рассерженное лицо Джека тут же стало мягче, Снегг же побледнел. -Ничего, Лили, всё в порядке, - мягко сказал Харрисон. -В порядке? – переспросила Лили. – Я так не думаю. И…о каком стуле вы говорили? Джек и Северус переглянулись. Казалось, никто из них не хотел отвечать Лили. -Лили, ты всё не так поняла, - начал Снегг. -Ты сломал стул Джека в библиотеке? – не дав ему сказать, резко спросила Лили. -Это было недоразумение, - весьма неубедительно сказал Северус. Но Лили уже не слушала. Столько разных эмоций захлёстывали её с головой. -Ты или не ты? Вопрос был предельно ясен, но Снегг молчал. Лили ждала ответа и не получала его. Наконец, Северус отвёл взгляд. -Значит, ты, - тихо сказала Лили. – Зачем, Северус? Зачем ты всё это делаешь? Северус вскинул на неё глаза. Казалось, он столько хотел ей сказать. Хотел и не мог. -Я просто… -Что, просто? Лили не сводила с бывшего друга глаз, а он мучался под этим пристальным взглядом, не в силах ни прямо взглянуть ей в глаза, ни сказать всю правду. Снегг покачал головой, затем убрал палочку. -Это уже неважно. Неважно, - повторил он, затем развернулся и пошёл прочь. Лили проводила его непонимающим взглядом, потом перевела глаза на Джека. Харрисон убрал волшебную палочку в карман и обнял Лили. -Всё хорошо, - тихо сказал он. – Я не дам этому уроду тебя в обиду. Лили вдруг замерла. Когда-то давно, два с лишним года назад, она уже слышала похожие слова. Они тогда её жутко разозлили, потому что она не нуждалась в защите от лучшего друга, и скорей первая бросилась бы защищать его от нападок хвастливого задиры Джеймса Поттера, которому принадлежали те слова. Волна стыда и угрызений совести накрыли Лили с головой. Теперь, когда Северус уже ушёл, она до конца поняла значение всего, что произошло. Джеймс Поттер был прав. Она действительно обвинила его в том, чего он не совершал. ========== Рождество ========== На многочисленных нешироких улочках Коукворта было необычно многолюдно. Одетые в тёплые куртки и пальто, замотанные в шарфы, мужчины и женщины всех возрастов сновали по улицам в какой-то невообразимой беспорядочной предпраздничной суете. Одни торопились: внимательно глядя под ноги, они почти бежали по улицам, оскальзываясь и что-то бормоча себе под нос, иногда поглядывая на время и, качая головами, прибавляли скорости, едва не сшибая с ног прохожих; другие неторопливо прогуливались по улочкам, вдыхая морозный воздух и глазея по сторонам; иные, оказавшись на улице, имели конкретную, вполне ясную цель: они шли за подарками на Рождество. Не пропуская ни одного сувенирного магазинчика, украшенного бумажными снежинками и мишурой, где из приёмника звучит рождественский гимн или новый хит «Аббы», они с интересом разглядывали всё, что только ни попадалось им на глаза, начиная от поющего снеговика и кончая меняющей цвета декоративной свечкой в форме розочки; эти люди часто забывали, зачем они вообще пришли, но, пожалуй, в этом и заключалась вся прелесть похождений по магазинам в компании родственников или друзей: через пять минут после того, как вы переступили порог, где о вашем приходе возвестит мелодичный звон колокольчика над дверью, забыть цель посещения магазина и с восторгом, возможным только в предшествующие Рождеству дни, приняться за разглядывание всевозможных безделушек, сопровождая это веселое времяпрепровождение заразительным смехом и абсолютной беззаботностью. А подарки несомненно найдутся сами. Где-нибудь через часик они обратят на себя ваше внимание, и вы не сможете не согласиться, что эти симпатичные серёжки – самый лучший подарок вашей подруге. Дети носились по улицам, играли в снежки, звонко хохотали и смотрели через витрины магазинов на велосипеды или куклы, которые больше всего на свете хотели бы получить в подарок на Рождество. Розовощёкие, с блестящими от радостного возбуждения глазами, они улыбались во весь рот и хвастались друг другу, что в это Рождество они ни за что не уснут, проберутся ночью в гостиную, где стоит большая пушистая ёлка, украшенная разноцветными шарами, и обязательно увидят Санту, оставляющего им под ёлкой подарок. Иногда на улицах встречались наряженные в Санту Клауса мужчины, которые поздравляли прохожих и желали им счастливого Рождества, приветливо махали ребятишкам и спрашивали, хорошо ли они вели себя в этом году. Люди украшали свои дома: ставили рождественские ёлки, доставали коробки со стеклянными игрушками, развешивали на стенах мишуру, а на входных дверях почти каждого дома можно было видеть венки из остролиста. Пахло ароматной хвоёй, повсюду раздавался весёлый смех, улицы заполонили люди с радостными улыбками на раскрасневшихся от недавно ударившего мороза лицах, и, казалось, самый воздух был наполнен чудесным, волнительным ожиданием Рождества. В просторной уютной гостиной одного из домов, украшенного разноцветными фонариками, которые хозяева дома включали по вечерам, было очень тихо; тишину нарушало лишь мерное тиканье больших часов, висевших на стене над старинным немецким фортепиано. Почти посреди комнаты стоял большой угловой диван с терракотовой обивкой, перед ним – низенький журнальный столик с деревянными ножками и стеклянной столешницей, на котором лежали книги о декоративных цветах и кустарниках и журналы о ландшафтном дизайне; напротив дивана на подставке из такого же дерева, из которого были изготовлены ножки стола, стоял телевизор. Рядом с ним на некотором расстоянии находился книжный шкаф, на полках которого стояли не только книги, но и множество разнообразных безделушек: статуэток, самодельных сувениров, рамок с фотографиями. Позади дивана находились окна, занавешенные аккуратными занавесками, подходящими по цвету светлым обоям с нарисованными на них терракотовыми узорами. В углу рядом с дверью, ведущей в прихожую, находился вазон, расписанный вручную, с шикарным букетом засушенных цветов. В углу у окна стояло небольшое креслице с такой же, как и у дивана, обивкой, очень уютное и удобное. Лили сидела в этом кресле, поджав по себя ноги и держа в руках любимую кружку с медленно остывающим черным чаем. Грея о чашку замёрзшие руки, она молча смотрела, как за окном пролетают большие пушистые снежинки, как торопятся куда-то десятки людей, как пятилетий мальчишка в забавной синей шапке с помпоном тянет свою маму за руку в магазин игрушек, и она, упираясь не больше минуты, сдаётся и, согласно улыбаясь, идёт с сыном в «Мир игрушек». Лили с минуту наблюдает за этой сценой, а потом отворачивается и долго смотрит на фортепиано, задумчиво и безмолвно. В любой другой день её бы очень порадовала подобная картина за окном, но сейчас ей совсем невесело, она грустно разглядывает нарисованных на пижамных штанах маленьких снеговиков и отпивает из кружки чай. Это очень странно. Странно одновременно разочароваться в одном человеке и понять, что ты думал о другом человеке хуже, чем он есть на самом деле. Наверно, нехорошо так думать, но Лили хотелось, чтобы всё было наоборот. Чтобы виноват оказался Поттер, а Северус был не при чём. Чтобы в тот вечер в коридоре направляющим палочку на Джека она увидела Поттера, а не Северуса, чтобы его рук дело было падение её парня. Его, Поттера, а не её лучшего друга. Бывшего лучшего друга. Нехорошо так думать. Неправильно. Несправедливо. Лили сама это прекрасно понимала. Но так больно было ещё раз разочароваться в Северусе, в очередной раз увидеть что-то плохое в нём. Пусть лучше бы это был Поттер. Да, пусть. Лили одёргивала себя, стоило ей так подумать. Ей было стыдно за подобные мысли. «Тебе просто стыдно признаться, что ты была так уверена в том, что виноват Поттер. Даже не имея никаких доказательств», - говорила сама себе Лили, укоризненно качая головой. Ей действительно было стыдно. За свою глупую уверенность, за вспыльчивость, за то, какой она, оказывается, может быть несправедливой к людям. Лили никогда не считала Поттера плохим человеком. Напротив, она даже видела в нём много достоинств: смелость, честность, преданность друзьям. Лили ценила подобные качества в людях. Но наряду с этими достоинствами у её однокурсника было и множество недостатков: излишняя самоуверенность, хвастливость, задиристость, иногда наглость… Лили, пожалуй, могла бы простить ему это или, по крайней мере, не обращать внимание, но… Но отношение Поттера к Северусу перекрывало всё. Жестокие издёвки и обидные шутки не оставляли места благородству, когда дело касалось Северуса Снегга. В такие моменты Лили не могла видеть в Поттере что-то хорошее: всё хорошее тонуло в злорадной усмешке и мерзких издевательствах. Не то чтобы Поттер насылал проклятия только на Северуса: много кому ещё посчастливилось попасться ему под руку, но никогда ни к кому Джеймс Поттер не относился с такой ненавистью – да, именно с ненавистью! – с какой он относился к Северусу Снеггу. Периодические нападки превратились в каждодневные, а те в свою очередь переросли в настоящую войну. Иногда Лили было страшно видеть их драки: она порой не знала, чем всё это могло кончиться: парой царапин или больничным крылом. Вмешиваясь в потасовки лучшего друга и однокурсника, она раз за разом вставала на защиту первого, а, оставшись с ним наедине, сначала просила перестать цапаться с Поттером, потом требовала, потом ставила ультиматум, даже обижалась, говоря, что не будет разговаривать с Северусом, пока он не пообещает больше не ввязываться в драки с Поттером, которые не всегда провоцировал гриффиндорец. Но такого обещания Лили так и не смогла добиться. Северус, сжав губы в тонкую полоску, упрямо мотал головой и говорил, что не может просто молча сносить все издевательства, не может не ответить обидчику, иначе он просто перестанет сам себя уважать. Разговоры ни к чему не приводили. Неприязнь Лили к Поттеру росла, и Эванс не могла от неё избавиться, чуть ли не каждый день видя, как он направляет свою волшебную палочку на Северуса и произносит очередное издевательское заклинание. Все недостатки Поттера Лили видела через призму его отношения к Северусу, и в таком ракурсе просто нельзя было заметить его достоинств. Неприязнь переросла в презрение и закрепилась в душе как прямая ассоциация с Джеймсом Поттером, которую невозможно было забыть, на которую нельзя было закрыть глаза… И всё же в нём было что-то хорошее, что-то светлое. В памяти совершенно неожиданно и внезапно всплыли образы, прежде пережитые эмоции, почти забытый, давнишний случай. *** Это случилось в конце апреля, когда Лили училась на первом курсе. За окном ярко светило солнце, пели птицы; настроение у всех было радостное и весёлое. Казалось, непременно должно было произойти что-то очень хорошее. Лили идёт по коридору пятого этажа. Закончились уроки, завтра суббота, и девочка намеревается провести остаток дня с подругами. У Лили замечательное настроение, и она думает о том, как здорово было бы погулять сегодня. Внезапно её размышления прерывают крики и ругань. Лили удивлённо оглядывается и видит впереди себя в конце коридора группу студентов, среди которых безошибочно узнаёт своих однокурсников: гриффиндорцев и слизеринцев. Они о чём-то жарко спорят, и, кажется, дело вот-вот дойдёт до драки. Лили, ещё не зная, в чём дело, спешит к ним. Подходя, она слышит в свой адрес: -А, вот ещё одна мерзкая грязнокровка! – Эйвери презрительно кривит губы. – Что ты тут забыла, Эванс? Паршивых грязнокровок сюда никто не звал, особенно таких зубрил как ты!