Текст книги "Поцелуй меня (СИ)"

Автор книги: Prongs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 75 страниц)

-Что происходит?- В недоумении проговорил Брайан.- Что за чёрт?.. Он внезапно умолк. Весь стадион как будто замер в ожидании развязки. -Кто-то падает!- Дико заорал Брайан.- Кто-то падает с огромной высоты! Профессора, куда вы смотрите?! Замедлите падение!- Гриффиндорец бросил взгляд туда, где сидели преподаватели; он ожидал увидеть там Дамблдора с понятой в руке палочкой, но Дамблдора там не оказалось; Брайан задохнулся от ужаса.- Профессор МакГонагалл! Чего вы ждёте! Замедлите движение! И профессор МакГонагалл замедлила движение. Только было уже поздно. Она сделала это тогда, когда игрок был почти у самой земли, и, несмотря на применённые чары, удар о землю был жёстким и вероятно болезненным. Игрок, упавший с метлы, неподвижно лежал на земле, и вскоре все увидели, что мантия на нём была красно-жёлтая. Джеймс не успел затормозить и, чтобы не сломать метлу, врезавшись на ней в землю, неловко спрыгнул с неё, кубарем покатился по снегу; метла упала недалеко от него. Джеймс вскочил на ноги, поскользнулся на снегу и упал; во всех его движениях видна была судорожная торопливость. Он не пытался больше встать, на четвереньках дополз до лежащего на земле игрока его команды, недалеко от которого упал он сам. Стадион начал приходить в движение. Ученики, толкаясь и крича, сбегали по ступеням вниз, чтобы поскорее оказаться на поле и узнать, кто именно упал с метлы. Преподаватели также спешили на поле; необходимо было оказать пострадавшему первую помощь. Игроки обеих команд торопливо приземлялись. Когда Сириус и Римус пробивались сквозь учеников, образовавших вокруг Джеймса и ещё одного игрока сборной Гриффиндора плотное кольцо, послышался леденящий кровь вопль ужаса и боли. Кричала девушка. Сириус начал энергичнее распихивать студентов локтями. -Господи…- Прошептал Римус, когда Бродяга и Лунатик пробились наконец в центр. На коленях лицом к ним сидел Джеймс. Он прижимал к себе рыдающую и брыкающуюся Элизабет. Лицо у Поттера было бледным, в глазах стоял ужас. Парень поднял глаза на друзей, потом опустил взгляд. На пропитавшемся кровью снегу без сознания лежал Джон Макензи. ========== "Сбывшаяся" мечта ========== За окном бушует метель. На землю медленно спускаются сумерки. В гостиной Гриффиндора тепло, потрескивают в камине поленья, пляшут языки пламени. Но здесь не услышишь ни звонкого смеха, ни забавных шуток, не увидишь на лицах гриффиндорцев улыбок, не заметишь в их глазах задорных искорок веселья. Тоскливо на душе и грустно. Тяжело и неспокойно на сердце. Но, наверно, так и надо, так сейчас правильно. Элизабет бледна как никогда, под глазами залегли тёмные круги. -Тебе бы поспать.- Прошептала Лили, но Элизабет только тяжело вздохнула, едва заметно покачала головой. -Я пойду.- Макензи поднялась из кресла. -Куда?- Спросила Лили и тоже встала. -В больничное крыло. Вдруг пустят… И Элизабет направилась к портретному проёму; Лили, ни слова не говоря, пошла за ней. Они молча шагали по немноголюдным коридорам, некоторые из встречающихся им учеников узнавали в Элизабет сестру пострадавшего во время матча капитана сборной Гриффиндора. Эти студенты украдкой, а кто-то и открыто, бросали на Макензи сочувствующие взгляды, а за спиной Элизабет слышала негромкое перешёптывание. Ей всё равно было, что о ней говорили за спиной – лишь бы не лезли с вопросами и своей бесполезной жалостью. Вот девушки уже у больничного крыла. Элизабет помедлила. Потом постучала и резко дёрнула за ручку двери. Дверь резко распахнулась – кто же знал, что она открыта. Элизабет и Лили переглянулись, и Макензи несмело переступила порог. В больничном крыле всё казалось серым, как небо за окном. Наверно, из-за того, что настроение такое – серое, то есть подавленное и невесёлое, в такие моменты человек не замечает буйство красок и разнообразие цветов. Не успели гриффиндорки оглядеться, как к ним подошла мадам Помфри. -Вам нельзя здесь находиться.- Совсем нестрого сказала она. -Дверь была открыта.- Тихо проговорила Элизабет. -Приходил один мальчик – у него заболел зуб.- Зачем-то объяснила мадам Помфри. -Как мой брат?- Спросила Элизабет; ей было неинтересно, почему дверь открыта, и кто сюда приходил – она не за этим сюда пришла. -Лучше, моя хорошая.- Грустно ответила ей мадам Помфри.- Но у него по-прежнему тяжёлое состояние. Он спит, незачем его будить. Сон – лучшее лекарство. Элизабет собралась ещё что-то сказать, но с дальней койки, той, что за ширмой, донеслись ни то стоны, ни то хрипенье, и гриффиндорки с мадам Помфри повернули головы в сторону источника звука. Целительница торопливо пересекла больничное крыло и зашла за ширму. Лили и Элизабет быстро огляделись, но все кровати были пусты. Эванс заглянула подруге в глаза – в них она увидела смесь волнения и невероятного желания зайти за ширму и увидеть брата. Лили инстинктивно сжала руку Элизабет – она холодная, словно лёд, и Эванс уловила едва заметную дрожь. Лили ждала, что сделает Макензи, но та в нерешительности стояла не месте, словно боялась сделать хоть шаг. Но в тот момент, когда до неё долетел голос Джона, у неё прибавилось решимости, и она, не отпуская руки Лили, двинулась к ширме. А там за ширмой её брат. У него три ребра сломаны, открытый перелом малой берцовой кости левой ноги, а ещё внутреннее закрытое кровотечение и сотрясение мозга средней тяжести. Только Элизабет об этом не знала. Но так, пожалуй, и лучше. Макензи осторожно заглянула за ширму и увидела своего бедного брата. Он был таким бледным, что больно было смотреть; лицо было осунувшимся и усталым, на лбу виднелась ссадина. У Элизабет при виде брата защемило сердце. Джон пошевелил пересохшими губами, силясь что-то сказать, но изо рта вырвались лишь неразборчивые слова и незаконченные фразы. Наконец, капитан сборной Гриффиндора медленно открыл глаза и посмотрел по сторонам. Сейчас, после потери сознания и долгого беспробудного сна, обеспеченного стараниями мадам Помфри и её чудодейственным зельем, он наверняка не понимал, где находиться и что вообще происходит. -Вы проснулись?- Ласково проговорила целительница и поправила подушку под головой Джона. -Что?- Севшим голосом спросил Джон. -Как вы себя чувствуете?- Мадам Помфри с состраданием посмотрела на своего пациента. -Голова болит.- Ответил Джон.- А как я здесь?.. Тут он заметил Элизабет, которая стояла за спиной целительницы; рядом с Элизабет он увидел Лили. -Привет.- Тихо сказала Элизабет; ей хотелось заплакать – так страшно ей было за брата и так ей было его жаль.- Как ты? -Я упал с метлы, да? Элизабет кивнула. -С большой высоты. -Я помню.- Джон прикрыл глаза.- Мы проиграли Когтеврану? -Как ты можешь сейчас думать об этом?- Элизабет даже слегка улыбнулась – какой же её брат глупый, упал с такой высоты, но заботиться не о том, что с ним, а об исходе матча. -Просто скажи: проиграли или нет.- Настаивал Джон. -Матч перенесли.- Ответила ему сестра.- Ты… -Простите, Элизабет.- Прервала её мадам Помфри.- Вашему брату нужен отдых. Он такое перенёс… Целительница грустно вздохнула. -У вас ничего больше не болит?- Обратилась она к Джону.- Только голова? -Нога ещё. Левая.- Ответил Джон. -С ним всё будет хорошо?- Спросила Элизабет у мадам Помфри. -Да.- Ответила ей целительница.- У него было внутренне кровотечение, но, слава Богу, несильное, я его остановила. Если б было хуже – пришлось бы отправить его в больницу святого Мунго. У Элизабет от слов о внутреннем кровотечении мурашки побежали по коже, и похолодело внутри. -А с ногой что?- Не унималась девушка. -Перелом. Зачем вам всё это? Я смогу его поставить на ноги – не беспокойтесь, но не расспрашивайте об этом. Вам же будет спокойнее. -Я его сестра – я имею право знать. -Элизабет.- Джон слабо улыбнулся.- Что ты, в самом деле? Не переживай, мне не впервой. Я скоро поправлюсь.- Пообещал он сестре. -Не скажу, что скоро.- Сказала целительница.- Но что поправиться – это точно. -Тебе хочется чего-нибудь?- Спросила Элизабет, подходя ближе к кровати брата. -Я не хочу ничего.- Ответил Джон и поморщился. -Что такое?- Испугалась Элизабет.- Джон, тебе плохо? -Я говорила, что к нему пока нельзя.- Нахмурилась мадам Помфри.- Что, мой милый, голова ещё больше болит? -Ага.- Джон не смотрел на целительницу, хлопочущую вокруг него, он всё глядел на свою сестру, которая так за него испугалась.- Иди, Элизабет. Мадам Помфри знает, что делать. И Элизабет нехотя отошла от брата вместе с Лили. Но прежде чем уйти Лили бросила быстрый взгляд на Джона. Лицо у него некрасивое, черты грубые, подбородок тяжёлый. Но всё же в лице его видна была доброжелательность и непонятная притягательность. Джон и Элизабет внешностью были совсем не похожи, единственное, что у них было общего – это добрые тёмно-голубые глаза. Джон Макензи очень хороший человек; жаль, что так получилось. Лили и Элизабет возвращались в гостиную Гриффиндора. Всю дорогу Элизабет молчала, глядя под ноги, и Лили буквально кожей ощущала напряжение и беспокойство, волнами исходившее от подруги. Гнетущая атмосфера сводила с ума, и Лили не знала, как разрядить обстановку, а надо было – Эванс понимала, что такое подавленное настроение не идёт Элизабет на пользу. -Мадам Помфри поставит его на ноги.- Тихо сказала Лили, украдкой глядя на Элизабет, которая, едва заметно кивнула головой, но ничего не сказала. Лили лихорадочно соображала, что бы ещё сказать, но в голову как назло не приходило ничего лучше: «Всё будет хорошо», и Эванс сомневалась, что эта фраза каким-то образом поднимет настроение Элизабет. Так, молча, они дошли до Портрета Полной Дамы, где встретились с профессором МакГонагалл. -Я отослала письмо вашим родителям, Элизабет.- Сказала МакГонагалл.- Ещё днём. Ответа пока не было. -Отец допоздна в Министерстве, мама в отъезде.- Проговорила Элизабет.- Может, сова ещё не доставила письмо. -В любом случае, я думаю, кто-нибудь из ваших родителей ответит на моё письмо, как только получит его, или, может, ваши родители захотят сами приехать в школу. Элизабет вдруг насторожилась, казалось, смысл слов МакГонагалл только что дошёл до её затуманенного усталостью разума. -А зачем вы им написали?- Элизабет с подозрением воззрилась на МакГонагалл.- Разве вы пишите родителям каждого, кто получил травмы во время матча по квиддичу? МакГонагалл замялась, подыскивая нужные слова. Её молчание не доставляло удовольствия измученной Элизабет, а лишь добавляло тревоги за здоровье брата. -Ваш брат получил серьёзные травмы.- Сказала МакГонагалл как можно мягче.- Мадам Помфри делает всё для его скорейшего выздоровления. Это не обычный случай…такого давно не случалось… Профессор МакГонагалл вновь замолчала, почти виновато глядя на Элизабет. -Я должна попросить у вас прощения, Элизабет. Мне необходимо было быть внимательней и вовремя замедлить падение. Простите меня. -Видимость была плохая. Это не ваша вина.- Элизабет попыталась выдавить улыбку. МакГонагалл с жалостью посмотрела в глаза Макензи и положила руку ей на плечо. -Я знаю, как вам сейчас нелегко… -Э…здравствуйте… МакГонагалл и Лили с Элизабет обернулись. Перед ними стоял рослый парень лет семнадцати крепкого телосложения, лицо у него было как будто виноватое. -Здравствуйте, мистер Дэвис.- Поздоровалась МакГонагалл. Лили окинула внимательным взглядом парня и узнала в нём загонщика сборной Когтеврана. -Вы что-то хотели?- Поинтересовалась МакГонагалл, потому что Дэвис не уходил, а всё так же стоял перед волшебницами и виновато на них поглядывал. -Да, я хотел…кое-что хотел. В общем…в общем…это я.- Неуверенно проговорил Дэвис и потупил взгляд. -Что, вы?- Спросила МакГонагалл. Лили начала догадываться, о чём говорит загонщик Когтеврана, и с нетерпением ждала от него ответа на вопрос профессора МакГонагалл, чтобы либо окончательно удостовериться в своей версии либо полностью её опровергнуть. -Ты Элизабет Макензи?- Обратился Дэвис к Элизабет, оставив вопрос МакГонагалл без внимания. -Да, это я.- Элизабет растерянно кивнула. -Меня не пускают к твоему брату, так что я извинюсь пока хотя бы перед тобой. Прости. -Ты хотя бы объясни, за что ты извиняешься?- Нахмурилась Элизабет. -Я же уже сказал. Это я. -Что ты-то?- Элизабет начала терять терпение. Дэвис вздохнул и, опустив голову, пробубнил себе под нос: -Я послал бладжер, и он попал в твоего брата. А твой брат упал с метлы. Так что это я виноват в том, что он сейчас валяется в больничном крыле. Вот.- Дэвис поднял голову и уставился на Элизабет.- Извини. Я не специально. Нельзя было сказать, что признание мистера Дэвиса было для Лили шокирующим, поскольку она и так догадалась, за что он извиняется; МакГонагалл также не была особенно удивлена (в конце концов, игроки не впервые падали с мётел из-за удара бладжера), а вот Элизабет отреагировала более чем эмоционально. -Ты чуть не убил моего брата, идиот!- Закричала она и кинулась на Дэвиса с кулаками.- Не специально он! Ты хоть понимаешь, что натворил?! -Элизабет!- Воскликнула профессор МакГонагалл.- Что вы делаете?! Прекратите немедленно! Но Элизабет было уже не остановить. Удары градом сыпались на Дэвиса; Элизабет била по чему попало, яростно, отчаянно. Дэвис слабо прикрывался руками, но не пытался остановить взбесившуюся гриффиндорку, словно считал такое обращение вполне заслуженным. -Придурок безмозглый!- Элизабет бросила последнее обвинение в адрес Дэвиса и отошла на некоторое расстояние. Дэвис, чей вид теперь был весьма потрёпанным, вздохнул и опустил взгляд. -Я ведь, правда, не специально.- Проговорил он, рискуя этой фразой вновь вызвать бешеный гнев Элизабет.- Мне очень жаль, что так получилось. Прости. Элизабет, отдышавшись, кинула на него испепеляющий взгляд, а потом махнула рукой и, назвав пароль, скрылась в портретном проёме. Дэвис проводил её взглядом, затем посмотрел на профессора МакГонагалл. -Я должна бы вас отчитать, но вам и так уже хорошенько досталось от мисс Макензи.- Сказала МакГонагалл.- Впрочем, и отчитывать мне вас не за что. Это же квиддич – в этой игре такое случается. -А почему ты раньше не пришёл и не сказал, что это ты сбил Джона с метлы?- Спросила Лили.- Целый день уже прошёл. Дэвис смешался, не зная, что ответить. -Какая разница, мисс Эванс?- МакГонагалл окинула взглядом загонщика Когтеврана.- Главное, что он всё же извинился. Всё-таки лучше поздно, чем никогда. Через три дня, в первый день зимы, в больничное крыло к Джону Макензи собралась целая делегация желающих посочувствовать и справиться о его здоровье гриффиндорцев: сборная по квиддичу в полном составе, несколько друзей Джона с седьмого курса, Сириус, Лили и Мэри. И хотя декан Гриффиндора предупреждала, что столько народу к нему не пустят, гриффиндорцы, собравшись вместе после уроков, упрямо потопали в больничное крыло, а потом пару минут уговаривали мадам Помфри пустить их всех вместе к Джону, но, как и стоило ожидать, такую толпу к больному не пустили, и только три близких друга Джона скрасили его вынужденное одиночество в лазарете своим визитом. -Ну, пойдём тогда в гостиную.- Сказал Сириус Джеймсу. -Пошли. Но не успели они и шагу сделать, как их окликнула профессор МакГонагалл. -Мистер Поттер.- МакГонагалл подошла к гриффиндорцам.- Вы не могли бы зайти в мой кабинет? -Да, конечно.- Кивнул Джеймс, не понимая, зачем его тащат в кабинет МакГонагалл. -Что ты натворил?- Шёпотом спросил Сириус, прежде чем Джеймс двинулся вслед за МакГонагалл. -Ничего, вроде.- Ответил Джеймс и поплёлся в кабинет МакГонагалл. Ещё когда они шли по коридору, Джеймс заметил, что на лице Минервы МакГонагалл застыло напряжённое выражение, которое легко можно было принять за хорошо скрываемую грусть. МакГонагалл и Джеймс вошли в кабинет; декан Гриффиндора не села и не предложила сесть Джеймсу, так что разговор они вели стоя. Начала МакГонагалл: -Вы, наверно, уже поняли, что Джон Макензи серьёзно пострадал во время матча.- Голос её был строг, решителен, но Поттеру показалось, что в конце фразы он слегка задрожал. -Да, профессор. Упасть с такой высоты…ему повезло, что он остался жив. Наверно, не стоило этого говорить: МакГонагалл при этих словах напряглась ещё больше, будто они причиняли ей боль. Но что поделать – Джеймс привык сначала говорить, потом думать. -В этом есть доля моей вины. Мне следовало незамедлительно среагировать…у профессора Дамблдора это всегда чудесно выходило.- МакГонагалл заметно нервничала, но она должна была ещё многое сказать.