Автор книги: Prongs
сообщить о нарушении
Текущая страница: 73 (всего у книги 75 страниц)
Сириус вдруг замер. Регулус сказал это так просто, так обыденно, без какого-либо надрыва, который можно было предположить в этой ситуации, что гриффиндорец даже не сразу осознал смысл его слов.
-Я сказал: у меня больше нет брата, — повторил Регулус. — Не уверен, что когда-нибудь вообще был…, но теперь… оставь меня в покое, Сириус. Живи своей жизнью.
Больше нечего было говорить. Больше не о чем было спорить. Всё было кончено, и Сириус, забыв и старые обиды, и свою гневную тираду, ощущал лишь сумасшедшую пустоту внутри. Казалось, будто дело было вовсе не в том, что сказал Регулус и как он это сказал, а просто что-то вдруг щёлкнуло у Сириуса в голове и…
Серые глаза напротив душили равнодушием. Сириус ничего уже не мог изменить. Момент был упущен, но когда? Вчера, несколько лет назад? Или, может, в тот день, когда младший брат, отбросив желание не отпускать старшего, помог ему обрести свободу? Когда, когда был этот момент? ..
А был ли он? С какой это пьяной радости Сириус решил, что всегда и всё может держать под контролем?
Регулус молча прошёл мимо него. Сириус не пытался удержать его, остановить, не пробовал заговорить и заспорить снова, просто тихо глядел вслед уходящему младшему брату.
Какая-то часть Сириуса Блэка навсегда уходила вместе с Регулусом.
Однажды, когда Джеймс уже почти полностью оправился, но мадам Помфри ещё не выписывала его, боясь осложнений, Поттера отпустили из больничного крыла на непродолжительную прогулку подышать воздухом и немного размять мышцы. Сохатый был в восторге. В левом боку ещё неприятно саднило, но Джеймс храбрился и не показывал виду.
В холле они столкнулись с каким-то парнем. Лили не была с ним знакома, но Джеймс, заметив его, сдержанно кивнул в знак приветствия. Эванс видела, как они пристально смотрели друг другу в глаза. Казалось, за доли секунды этого мимолётного зрительного контакта происходил какой-то длинный диалог.
-Кто это был? — спросила Лили, когда они уже вышли на улицу.
-Это Саймон, — глухо сказал Джеймс. — Он… в общем, они с Евой любили друг друга.
Эванс опустила глаза. Поттер мог больше ничего не говорить. Лили знала сама. Ева не вернулась из Хогсмида.
-Странно, да? Вот я есть, ты есть, Саймон есть. А её нет, — Джеймс посмотрел на небо. — И ничего тут не поделаешь и не скажешь. Был человек — и нет человека.
Лили посмотрела на парня. Он был сейчас далеко от неё. Может, на лавочке вместе с Евой, когда они ещё встречались, или в Хогсмиде, среди заклятий, Пожирателей смерти, боли и страха.
Эванс взяла Поттера за локоть, и он машинально согнул руку.
Так они неспешно брели по территории Хогвартса. Последний месяц осени степенно подходил к концу, повсюду уже лежал пушистый снег. Ветра не было, было тихо и тепло.
-Как думаешь, Дамблдор знает, что Северус чуть не убил тебя?
Наморщив лоб, Джеймс прикинул, кого он мог убить в прошлой жизни, за что теперь расплачивается тем, что даже в такую прекрасную умиротворённую минуту Эванс говорит с ним о Нюниусе.
-Боишься, что его исключат или отправят под суд? — спросил Поттер, не глядя на спутницу, и в его голосе эхом отозвался голос его пятнадцатилетнего, вредного, обидчивого, задиристого.
-Ты не понимаешь, — не найдя другого ответа, сказала Лили.
-Куда уж мне, — мрачно заметил Джеймс, чувствуя, что всё больше раздражается. — Твой друг попал в беду, надо его срочно выручать.
-Он мне не друг больше, и я не собираюсь ему помогать, — возразила Эванс, взглянув на хмурого Джеймса, который глядел только себе под ноги, словно выстроил стену между ними. — Он когда-то был моим другом… да нет, больше, чем другом.
Такого Джеймс перенести не мог. Он резко остановился и огромными глазами уставился на Лили. Эванс, заметив его реакцию, невольно рассмеялась.
-Нет, это не то, что ты думаешь, — сказала она, и Поттер вдруг увидел, как она грустно улыбается, глядя куда-то вдаль.
-А что тогда?
-Ну, понимаешь… это долгая история.
-Мы никуда не торопимся, — Джеймс пожал плечами. — Конечно, я бы предпочёл провести эти полчаса, болтая о чём-нибудь другом, но тебе, кажется, нужно поговорить об этом.
Лили посмотрела в глаза Поттеру. Тёплые карие глаза едва заметно подбадривающе улыбались ей. Он вспомнил своё обещание не думать только о себе и теперь старался выполнить его.
-Ладно, — Лили поправила гриффиндорский шарф и собралась с мыслями. – Ну, ты знаешь, что я из семьи маглов, и о том, что я волшебница, я долго не знала. Родители замечали кое-какие… странности за мной. Они, конечно, не боялись меня, но просили не делать ничего такого, а у меня это само собой получалось… — Эванс задумалась на секунду, потом добавила с лёгкой улыбкой: — Ну и иногда мне просто нравилось делать что-то особенное. И вот однажды… — гриффиндорка посмотрела куда-то в заснеженную даль и вдруг явственно увидела жаркий летний день на детской площадке. — Однажды в моей жизни появился Северус. Он рассказал мне о магии, о Хогвартсе… и том, кто я. Пойми, Джеймс, Сев был мне не просто другом, он был связующей ниточкой между мной и миром волшебства — тем миром, к которому я принадлежала, но ещё не видела его, только истово верила в его существование.
-Не знал, что у вас такая длинная история дружбы, — сказал Джеймс, искоса взглянув на Лили.
Эванс закусила губу, что-то соображая.
-Я попытаюсь тебе объяснить, чтобы ты лучше понял меня, — продолжала девушка. — Ты родился в семье волшебников, и магия всегда была частью твоей жизни, частью тебя. Для тебя всё это было так же естественно, как снег зимой. А для меня это была… сказка, мечта, которая вдруг начала становиться реальностью. Я даже не могу передать те чувства, которые испытывала, когда магия вдруг ворвалась в мою жизнь.
Лили на мгновение закрыла глаза и вновь ощутила себя ребёнком, счастливым, восторженным. Но в следующую секунду что-то холодное словно сжало её сердце. Эванс посмотрела на Джеймса глазами, полными тоски. Её голос стал совершенно иным, когда она снова заговорила.
-Уже тогда меня волновал вопрос: важно ли для мира волшебников то, что я из семьи маглов? Я спрашивала об этом у Северуса, и он говорил, что это не имеет никакого значения. И я верила ему. Я не могла подумать, что когда приеду в Хогвартс, то… — Лили не договорила. — Теперь понимаешь, как страшно слышать «грязнокровка» не просто от лучшего друга, но от человека, уверявшего тебя в том, что твоё происхождение не имеет значения?
-Снегг просто урод, — сквозь зубы выговорил Джеймс.
-Да, тяжеловато живётся, когда только и слышишь, что ты урод, — хмыкнула Эванс.
-В каком смысле? — Поттер нахмурился.
-Моя сестра меня так называет, — обыденным тоном сказала Лили. — Уродкой. Потому что я волшебница.
-Милая у тебя сестра, — Сохатый посмотрел на Эванс, скривив рот и приподняв брови. — Слушай, а она случайно не родственница матери Сириуса?
Лили горько усмехнулась.
-Тогда только Северус мог помочь мне сохранить надежду, что однажды я попаду в Хогвартс, — продолжала Эванс. — Я была ребёнком, и для меня это было важно. Потом я оказалась здесь – всё, о чём рассказывал Сев, было правдой. Мы продолжали дружить, но шли годы, и его новые друзья… — Лили сжала губы. — Тебе, наверное, сложно понять.
-Я уже сказал, что Снегг мерзавец, — сказал Поттер, и его голос прозвучал упрямо; он понимал, что Лили была права: ему сложно было понять её.
-Дело же не только в этом. Представь, если бы ты был маглорождённым, а Сириус бы…
-Сириус бы никогда… — Джеймс осёкся. — Слушай, то, что ты мне рассказала, не изменит моего отношения к Снеггу, я не буду слать ему открытки на Рождество с благодарностью, что он открыл тебе мир волшебства. Но я, кажется, понял, что он и вправду много значил для тебя, — Поттер пожал плечами, как бы говоря, что это большее, на что он способен.
-Я знаю, — Лили кивнула. — Но спасибо, что попытался понять меня. Мне большего и не надо.
Некоторое время Лили и Джеймс шли молча. Пошёл снег, большими пушистыми хлопьями тихо опускаясь на безмолвную землю.
-Джеймс, можно задать тебе вопрос? — осторожно спросила гриффиндорка.
-Конечно.
-Из-за чего ты подрался с Мальсибером в холле? — на одном дыхании выдала Эванс.
-Решил почесать кулаки, — весело отозвался Сохатый, но секундная пауза выдала его с головой. — Морда Мальсибера как нельзя лучше подошла для этого.
-Врёшь, — тихо сказала Лили. — Ты опять скрываешь от меня правду.
Джеймс остановился и повернулся к девушке. Лили увидела его серьёзное лицо и глубокую складку, вмиг залёгшую между бровей. Он пытливо вглядывался в зелёные глаза.
-Почему ты спрашиваешь? Зачем тебе это знать?
-Джеймс, я прекрасно знаю, какой ты храбрый и с какой готовностью бросаешься на защиту дорогих тебе людей, но я не хочу, чтобы от меня постоянно что-то утаивали, боясь меня расстроить, — Лили не отрывала взгляда от лица Поттера. Каким бы упрямым он не был, в этот раз он не собиралась ему уступать. — Я устала от тайн. И потом, я рассказала тебе всё о Северусе. Откровение за откровение.
Джеймс хмурился, борясь с собой. Он клялся себе не раскрывать Лили причину той драки. Что же, теперь отступаться от своих слов из-за неё же? ..
-Ладно, — крепость рухнула, Джеймс сдался. — Он оскорбил тебя.
-Меня и раньше обзывали слизеринцы, — Лили всё равно не понимала, почему Поттер так взбесился тогда, хотя, что греха таить, ей было приятно, что он ринулся на защиту её чести.
-Не так, — Сохатый мотнул головой; казалось, каждое слово давалось ему с трудом. — Он говорил отвратительные вещи. Я не сдержался.
-Какие? — вопрос слетел с губ, прежде чем Лили успела подумать, хочет ли узнать ответ.
-Давай не будем больше это мусолить, — Поттер взял её за плечи. — Я ведь ответил на твой вопрос, остальное неважно. Просто тогда… тогда я… — он пытался найти подходящее слово.
-Защищал меня, — Лили улыбнулась.
Это прозвучало так просто и естественно, что почти не походило на правду. Наверное, Эванс ещё не до конца осознала, что этот лохматый парень напротив готов был защищать её от всего в этом мире.
-Наверное, не стоит это говорить, — Эванс облизала губы. — Но с того дня в Хогсмиде меня почти не покидает чувство нависшей угрозы. Знаю, что должна быть смелой и сохранять присутствие духа, особенно теперь. Но мне всё равно страшно, Джеймс, — прошептала она не своим голосом, и губы предательски дрогнули. — Я боюсь, очень. Боюсь за свою семью, оставшуюся дома. Я здесь, они там. Я окружила их дом кое-каким защитными чарами, но что, если этого недостаточно? .. Я боюсь за Элизабет, за тебя, за себя… — одинокая слезинка покатилась по щеке девушки. Лили ненавидела себя за эту слабость, но уже ничего не могла с собой поделать. — Я боюсь за Северуса, я не хочу, чтобы он стал Пожирателем! Я знаю, что ничего не могу изменить. Он был мне очень дорог, но он оставил меня. Что, если ты тоже…
Джеймс не дал ей договорить. Притянув Лили к себе, он крепко обнял её. Эванс обхватила Поттера руками, прижимаясь к нему, всхлипнула и уткнулась лицом в его плечо.
-Не бойся, Лили, — сказал Джеймс. — Не бойся ничего. Я никому не дам тебя в обиду. И что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой. Обещаю. Веришь?
Эванс шмыгнула носом и сказала:
-Верю.
И это негромкое «верю» было сильнее любых клятв, мощнее Непреложного Обета, ибо оно навсегда связало две судьбы, протянуло невидимую нить между двумя сердцами, каждое из которых готово было остановиться ради того, чтобы не прекращался стук другого.
И в тот момент, когда они стояли, прижавшись друг к другу, посреди огромного мира, Джеймс поклялся себе, что выполнит своё обещание и, если однажды вдруг нарушит его, то провалиться ему сквозь землю на том самом месте, где он совершил этот гнусный поступок.
В гостиной Гриффиндора было тепло и уютно. Весело потрескивали дрова в камине, пока в окно, словно сетуя на своё одиночество, зло бил холодный ветер, с остервенением носясь вокруг замка. Казалось, именно сегодня большей части представителей львиного факультета захотелось выползи из своих спален и провести вечер в гостиной с друзьями, за домашним заданием или книгой, удобно расположившись в одном из мягких кресел.
Компания семикурсников устроилась в креслах у камина. Лили, Римус и Питер были заняты эссе по зельеварению, Мэри читала какой-то журнал для молодых ведьм, а Сириус и Элизабет громко спорили о том, кто из них может съесть больше тостов за завтраком.
-Слушай, детка, твой желудок и в подмётки не годится моему, — Сириус игриво улыбнулся и сладострастно взглянул на яблоко в своих руках, прихваченное с ужина. — Годы тренировок, знаешь ли… — добавил он уже с набитым ртом.
-Ха, спорим завтра я съем больше! — несмотря на нелепость спора, девушка не собиралась уступать.
-Так ударим по рукам! — весело вскричал Блэк. — Лунатик, разбей!
-Сириус, ты можешь хоть немного помолчать! — взмолилась Лили. — Я из-за тебя написала, что во многие противоядия добавляют тосты!
-А что, по-моему это бы придало пикантности твоим любимым варевам, — задумавшись, сказал Бродяга.
-Ты не исправим, — обречённо вздохнула Лили, отложив перо.
-Ну, у меня же нет такой рыжей Эванс, которая бы наставляла меня на путь истинный, — усмехнулся Блэк. — Это только Джеймсу так повезло. Кстати, когда ты из него совсем пай-мальчика сделаешь, разрешишь ему выгуливаться со мной хоть раз в неделю?
-Я не делаю из него пай-мальчика! — обиделась Лили.
-А, так тебе всё-таки нравятся плохие парни? — поиграв бровями, томно поинтересовался Сириус. — Это привносит остроту в ваши отношения, не правда ли, моя дорогая мисс Эванс?
-Сейчас я привнесу подушку в твоё самодовольное лицо, — Лили не удержалась от улыбки.
-Банально, банально, — грустно вздохнул Бродяга. — Но ничего, ещё пару месяцев общения с Джеймсом, и ты научишься более изощрённым способам мести.
-Так я не поняла, кто на кого влияет? — спросила Лили, пряча улыбку в уголках губ.
-О, вы оба, Эванс, вы оба, — промурлыкал Сириус. — У вас этакий симбиоз.
Он хотел что-то ещё сказать, но ему помешал мечтательный вздох Мэри:
-Ах, мне бы такую свадьбу! .. — и она показала друзьям разворот своего журнала. — Смотрите, это так романтично!
Сириус машинально бросил взгляд на страницы. Разумеется, его мало интересовала чья-то свадьба, и он хотел было продолжить перепалку с Эванс, но не тут-то было. Он вдруг округлил глаза, поперхнулся кусочком яблока и жестоко закашлялся.
-Чёрт, Бродяга, только не блюй на моё эссе! — возопил Питер и уже готов был прыгнуть на стол, прикрывая своим телом пергаменты.
-Ну-ка, дай сюда, — сипло рявкнул Блэк, вырвал журнал из рук опешившей девушки и жадно впился глазами в фотографии.
-Не знала, что ты увлекаешься женскими журналами, — подколола Лили, удивлённо поглядывая на Сириуса.
-Чёрт возьми! — воскликнул Бродяга, уронил руки с журналом на колени и, откинувшись на спинку кресла, расхохотался.
-Да что там такое? — не вытерпел Римус, отобрал многострадальный журнал у друга, несколько секунд изучал статью, а потом тоже засмеялся. — Дружище, да ты приносишь удачу! — воскликнул он, улыбаясь. — Мне кажется, нам пора открывать своё дело.
-Какое? — спросил Сириус.
-Что-то вроде услуг свахи. Ты будешь встречаться с девушками, потом бросать их, а они после этого выйдут замуж, — объяснил Римус, хотя никто, кроме Блэка, не понял гениальности его задумки. — Я уже придумал слоган, — Лунатик уставился куда-то в пустоту поверх голов друзей и, поведя рукой в воздухе, вдохновенно произнёс: — Это будет что-то вроде: «Сириус Блэк: помощь в личной жизни, красивая свадьба и счастливый брак» или лучше так: «Сириус Блэк: поцелуй на удачу». Или нет…
-Ты придурок, Лунатик, — фыркнул Бродяга.
-Просто у меня есть коммерческая жилка, — важно произнёс Люпин. — А у тебя нет. Так что завидуй молча.
-Да что происходит? — не выдержала Элизабет; она ненавидела находиться в неведении.
-Видишь ли, дело в том… — начал Лунатик объяснять друзьям.
Сириус уже не слушал. Он молча поднёс журнальный разворот к глазам и быстро пробежался по строчкам. Это было забавно. Как странно всё получилось. Эти две девушки, о которых говорилось в статье, ещё здесь, в Хогвартсе, были определённым образом связаны, а теперь их свадебные фото красуются в одной заметке. К слову, и свадьбы они играли обе в прошлом месяце.
