Текст книги "Поцелуй меня (СИ)"

Автор книги: Prongs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 75 страниц)

Джек принял её решение спокойно, именно так, как она этого ожидала от него. Лили зачем-то спросила, не злиться ли он, на что Джек улыбнулся своей привычной мягкой улыбкой и сказал, что ему не за что на неё злиться и попросил только, если вдруг когда-нибудь ей понадобиться помощь, она обязательно обратится к нему. -Я люблю тебя, - вдруг сказал Джек и опустил глаза; он никогда не говорил ей об этом, когда они были вместе. Лили удивлённо вскинула на него глаза. Вдруг стало стыдно. Для неё всё это было несерьёзно, и пусть она только сейчас это поняла, но ей казалось, что и Джек не питает к ней таких сильных чувств. -Ты удивлена? - спросил когтевранец и грустно улыбнулся. - Я понимаю...ты от меня не ожидала. -Дело не в ожидании, - возразила Лили, и её голос прозвучал так, словно она оправдывалась. Джек улыбнулся шире, и грусть исчезла из его глаз. -Ты ко мне такого никогда не испытывала, - сказал он. - А я на какое-то время подумал, что... Но так бывает. Все ведь ошибаются. Лили наморщила лоб. Что-то тяжёлое как бы поднималось внутри. Джек заметил её состояние и, спокойно улыбнувшись, сказал: -Не расстраивайся из-за меня. У меня всё будет хорошо. И у тебя тоже, - парнень взял её за руку и осторожно сжал тоненькие пальчики. - Ты необыкновенная девушка, Лили... Смейся над моими словами, считай их глупыми и банальными, но я всегда буду думать так, буду думать, что ты особенная...потому что так и есть. А на следующий день их уже мчал домой Хогвартс-Экспресс. Лили не покидало ощущение, что с Джеком у них всё вышло как-то странно, неправильно. Но это было в прошлом. И, глядя на бесконечно меняющийся за окном поезда пейзаж, Лили думала о том, что этот год был богат на невероятные события, загадки и тайны, но он закончился, и все они остались в нём. Её же ждёт лето и новый, вновь полный захватывающих приключений, седьмой год в Хогвартсе. Наступило лето. Оно цвело яркими цветами, звучало стрекотом цикад в сочной зелёной траве, пело лёгким ветром, играющим в молодых ветвях шиповника... Ах, лето, лето! Тем больше люблю я тебя, чем ласковей и веселей смотришь ты на меня из глубин пестреющих садов. Потому так ждут и так обожают тебя жители дождливой Англии, что ты так коротко и так ярко, что тебя не забыть, не забыть никогда. Ведь ты упорхаешь, не успев появится, но и это прощают тебе. Тебе всё прощают... Это лето было временем, давшим Лили возможность не торопясь всё обдумать: всю свою жизнь, которая, казалось, очень изменилась, все свои поступки, мысли, решения. Но эти раздумья не тяготили. Спокойные ненавязчивые мысли появлялись так же легко, как и исчезали, не обременяя и не раздражая. Когда по вечерам, впуская свежий воздух, Лили настеж распахивала окно в своей комнате, ей казалось, что так же просто она может впустить в свою жизнь чужого человека, который станет родным, и позволить ему остаться навсегда. В конце первой недели каникул прислала письмо Элизабет. Она писала, что в начале июля они с родителями уезжают во Францию, и приглашала погостить у неё в августе. Лили согласилась. Она никогда не была у Элизабет, а ей очень уж хотелось посмотреть, как живёт семья волшебников. Потом написала Мэри. Она жаловалась на простуду, которая была сейчас особенно некстати. Лили отправила ей открытку, пожелав скорейшего выздоровления. Писала ещё Карла, снова приходили письма от Элизабет... Не писал только один человек, от которого Лили не то что бы ждала писем, но который каждое лето присылал их ей. Да, Поттер этим летом не написал Эванс ни строчки. Лили это немного удивляло. Обычно Поттер заваливал её письмами, большинство из которых она даже не читала. А если и читала, то сразу же после прочтения с досадой выкидывала. Может, она этого не замечала или не хотела замечать, но иногда, читая письма Поттера, она улыбалась... Но, разумеется, не потому, что они были остроумными или смешными! А просто потому, что Поттер ну такой дурак... Но «такой дурак» не писал этим летом. Его гордый филин ни разу не показался за окном дома Эвансов, неся послание от хозяина, в котором изложены глупые истории и не менее глупые предположения. «Ну и что, что он не пишет? Не пишет — и не надо. Мне его письма не нужны». Так упрямо думала Лили, сидя одна на кухне, не желая признать, что чуть-чуть, самую малость, но ей хочется получить письмо от Поттера. В это время в окно постучался большой филин, и Лили, поднявшись из-за стола, быстро подошла к окну и распахнула его, впуская птицу. Интересно, знай она заранее, что это письмо от Элизабет, торопилась бы она также? Солнце медленно клонилось к закату, омываемое солёными волнами Ла-Манша. Закрывались лавки, торгующие разного рода сувенирами, и открывались клубы, из ресторанов звучала зажигательная музыка, включались разноцветные многочисленные фонарики, которыми были украшены деревья, улицы наполнялись молодёжью, и начиналась та искромётная ночная жизнь, которой и славится Брайтон. Стоя на пирсе, Джеймс задумчиво смотрел на море, наблюдая, как скрывается за горизонтом жёлто-оранжевое солнце. Берег постепенно пустел. Тёплый морской бриз легко трепал волосы и лёгкую летнюю рубашку. Джеймс ощущал спокойствие, к которому не привык. Он вспомнил, как много лет назад, когда ему было шесть, они с родителями отправились на курорт в Испанию. На вторую неделю пребывания там, они с мамой пошли погулять вечером по берегу. Было так же тихо и спокойно, как сейчас. Держа сына за руку, Дорея спросила: -Чувствуешь? -Что? - не понял Джеймс. -Спокойствие. Внутренее, - сказала миссис Поттер. - Это связь с вечностью. Шестилетний мальчишка едва ли может понять, что значит связь с вечностью. Джеймс и не понял. Но те слова матери запали ему в душу, и спустя одиннадцать лет он вспомнил о них, хотя и теперь не совсем понимал их смысл. -Что, любуешься пейзажем? - тишину разорвал весёлый голос Сириуса. Джеймс обернулся к другу, бодрым шагом направлявшемуся к нему с двумя коктейлями в руках. Один стакан с цветной жидкостью Сириус протянул Джеймсу, к другому приложился сам. Сохатый взял стакан и отпил немного, ощутив во рту горьковатый вкус алкоголя, смешенного с соком и чем-то ещё. -Умеют же маглы делать алкогольные напитки, - заметил Сириус, но тут же с довольной улыбкой добавил: - Но я приверженец огневиски. И вылил оставшуюся большую часть коктейля прямо в море. -И надо было тебе купить дом именно в Брайтоне, - сказал Джеймс. - Тут же даже не искупаешься до августа: вода холодная. Нет, чтобы прикупить жилье где-нибудь в Италии... Сириус усмехнулся, ничего не ответив. Домик в Брайтоне он купил в начале лета. Это было уже его собственное жильё, приобретённое на деньги, оставленные ему в наследство дядей Альфардом. В предпоследний учебный день Сириус получил от дяди письмо, в котором тот просил его о встрече. Встретиться договорились в «Дырявом котле». Джеймсу не хотелось возвращаться в пустой дом в Годриковой Впадине, и друзья по приезде в Лондон заночевали в «Дырявом котле», куда на следующий день явился дядя Альфард. Дядя Альфард был среднего роста, худой человек, довольно симпатичный. Его живые серые глаза всегда весело и озорно горели на слегка загорелом лице. По начинающим седеть густым чёрным волосам он привычным движением проводил рукой, и Сириус, едва заметив этот жест, но не видя лица, тотчас узнал в сидящем за столом человеке в бардовой мантии дядю Альфарда, дожидавшегося его. -Ну, привет, племянничек, - дядя весело прищурился и пожал руку Сириусу, когда тот садился за стул напротив него. - Как твои дела? -Неплохо, - Сириус пожал плечами. -А у меня для тебя новости, - Альфард провёл рукой по волосам. - Я решил путешествовать, посмотреть мир. Завтра отправляюсь... Сириус внимательно посмотрел на дядю. Сразу нахлынули воспоминания: слишком уж много было связано у Бродяги с этим волшебником. Для Сириуса дядя Альфард стал человеком, которым старший наследник Блэков восхищался, на которого старался быть похожим и которого очень любил. Этот энергичный обаятельный волшебник расположил к себе Сириуса своей непохожестью на всех тех, кого Сириус привык видеть рядом с собой, своим непосредственным поведением и неподражаемой привычкой говорить всё, что думает, в лицо тем, кто хорошенько мог потом отплатить ему за дерзость. Альфард был настоящим, не фальшивым, и именно поэтому он всегда и везде всем мешался. На любых торжественных приёмах у самых знатных чистокровных волшебников он казался белой, но очень гордой и своенравной, вороной. Он не считался ни с чьим мнением, до последнего отстаивал свою точку зрения, и — главное — никогда не подчинялся правилам, установленным в высшем магическом обществе. Он презирал и их, и тех, кто боялся их нарушить. Это был человек широкой души, которую он мог открыть только тем, кого действительно любил. А любил он немногих. Когда-то давно, когда Сириуса ещё не было в планах, Альфард был женат. Он сам никогда не говорил об этом, но как-то Орион сказал, что Альфард очень любил жену. Она рано умерла. Больше он не женился, хотя имел много связей, а однажды, незадолго до того, как Сириус сбежал из дома, Альфард пришёл на званый ужин к Малфоям в сопровождении очаровательной ведьмочки, которая была лет на пятнадцать младше его. Все гости были в ужасе, поскольку девушка была маглорождённой. Альфард же заявил, что хочет на ней женится, а крёстной их будущего ребёнка он уже назначил Вальбургу, которая, услышав это, подавилась куском баранины. После этого Альфард сразу же покинул Малфой-Мэнор, оставив всех присутствующих в невыразимом расстройстве. Через два дня Сириус узнал, что дядюшку выжгли с семейного древа. -Ты, что же, до сих пор не женился? - спросил Сириус, ухмыльнувшись. -Ты же знаешь, я вовсе не собирался, - ответил с улыбкой Альфард. - Я просто хотел позлить родственничков. Сириус усмехнулся. -Так вот, я уезжаю, а тебе оставляю большую часть своих сбережений в Гринготтсе, - сказал дядя Альфард. Сириус ничего не ответил. -Я, пожалуй, начну с Египта, - не дождавшись ответной реакции, произнёс Альфард. - Хочу посмотреть на дельфинов. Сириус посмотрел дяде в глаза. Он прекрасно знал, почему Альфард упомянул дельфинов. Сириусу было семь. Он сидел с родителями в гостиной. Отец и мать говорили о политике. Сириус особенно не прислушивался, но после слов Вальбурги о том, что грязнокровки — это низший класс, неожиданно спросил: -Мама, а чем...грязнокровки хуже нас с тобой? Невинный вопрос ребёнка едва ли не привёл Вальбургу в бешенство. -Тебе пора бы знать простые истины, Сириус Орион, - строго и высокомерно сказала мать. - У грязнокровок грязная кровь, это значит... -Грязная? - перебил Сириус. - Я думал, кровь у всех одинаковая — красная... -Во-первых, не перебивай мать, - повысила голос миссис Блэк. - А, во-вторых, не все достойны носить имя волшебника. И грязнокровки лишь нагло присвоили себе это имя, в действительности же они не имеют на него никакого права. -Но ведь они обладают магией? - спросил Сириус. -Какая разница? - раздражилась Вальбурга. -Если они обладают магией, значит они волшебники и достойны быть ими, - сказал Сириус. - И совсем не важно грязнокровки они или чистокровки, мы все одинаковые... -Как ты смеешь говорить, что мы такие же, как эти вонючие магловские отродья?! - Вальбурга в ярости вскочила с кресла. Тогда она впервые ударила старшего сына по лицу. Хлестнула наотмашь, оставляя красный горящий след на щеке и страшный рубец в сердце. Впоследствии она делала это еще не раз. Потом миссис Блэк отправила сына в свою комнату. Там Сириус сидел на своей кровати и молча смотрел в стену. Ни одна слезинка не скатилась по его щекам. Только внутри была странная пустота. Сириус не понимал, как она могла ударить его. Она же его мама... А потом пришёл дядя Альфард. Он, видимо, зашёл зачем-то к сестре, а затем решил заглянуть к племяннику. Он застал его сидящим, словно в оцепенении, и сразу понял, что что-то случилось. Дядя опустился рядом с Сириусом на кровать и заглянул мальчику в лицо. Он ничего не спрашивал, но Сириус вдруг заплакал, как девчонка, и сам всё ему рассказал. Он злился из-за того, что разревелся, и поэтому яростно размазывал слёзы кулаками по лицу, а когда чуть-чуть успокоился, Альфард сжал его плечи и легонько встряхнул, заставляя племянника взглянуть ему в глаза. -Ты всё правильно сделал, - серьёзно сказал Альфард. - Неважно, кто мы, откуда, сколько нам лет; неважно, какая кровь течёт в наших жилах и нашивки какого факультета у нас на мантии. Гораздо важнее, что у тебя внутри, что ты можешь дать этому миру, - дядя посмотрел племяннику в глаза. - А я уверен, ты многое можешь ему дать, Сириус. Дядя Альфард ещё долго сидел с племянником. Они много говорили, и дядя признался, что он мечтает увидеть дельфинов. -Дельфины — удивительные создания, - сказал он тогда, лёжа на кровати рядом с Сириусом и глядя в потолок. - Они очень добрые. Гораздо добрее некоторых людей. -Тогда я тоже хочу их увидеть, - сказал Сириус. -Придёт время, и наша мечта сбудется, - заверил его Альфард. - Наша общая мечта. Сириус надолго запомнил тот добый взгляд дяди Альфарда, которым он смотрел на племянника. Тогда же Сириус понял, что этот человек никогда его не обманет и, уж конечно, не ударит. -Ты не подумай, я помню обещание, - дядя Альфард снова чуть прищурился, и Сириус вернулся из своей комнаты и своего прошлого обратно в «Дырявый котел». -Я знаю, - просто ответил Бродяга. -Можешь поехать со мной, если хочешь. -Спасибо, дядя, - Сириус слабо улыбнулся. - Но я не могу. У моего друга недавно умерли родители. Я ему нужен. Дядя Альфард довольно улыбнулся, откинувшись на спинку стула. -Правильно. Друзей не бросают, - сказал он. - Я же говорил, ты многое можешь дать этому миру. -Эй, Бродяга, о чём задумался? - вырвал Сириуса из поспоминаний голос Джеймса. -А...нет, ничего, - Блэк усмехнулся. -Бродяга, а ты знаешь, что такое связь с вечностью? - спросил Поттер. Сириус, как на пололумного, воззрился на Сохатого. -Слушай, друг, по-моему тебе уже хватит таскаться по побережью, а то на тебя свежий воздух плохо влияет, - с усмешкой заметил Сириус. - Или тебя так от коктейля пропёрло? Друзья рассмеялись и неспешным шагом направились домой. -Знаешь, Сохатый, я тут такую интересную штуку заметил, - сказал Сириус, когда они проходили мимо антикварного магазина. - Прошлым...да и позапрошлым летом ты Эванс каждый день строчил письма, а в этом году — ни одного... - Блэк посмотрел на друга. - Всё, прошла любовь завяла тентакула? Джеймс фыркнул. -Я специально ей не пишу, - сказал Поттер. - Но я приготовил ей сюрприз, и завтра она его получит. Сириус с насмешливой, но доброй улыбкой посмотрел на друга. -О, берегись, прекрасная и неприступная Лили Эванс, ибо неутомимый и лохматый Джеймс Поттер готов штурмом взять твоё гордое сердце!.. - продикламировал Сириус и получил подзатыльник. Недалеко от дома, где жили Эвансы, находился старый городской парк. Он был местом уединения и неторопливых длительных прогулок по выложенным плиткой дорожкам под тенью исполинских деревьев, безучастно и спокойно взирающих с высоты своего возраста на людские мысли, проблемы и мечты. В центре парка находился пруд. Посередине пруда был островок, соединенный с берегом уплотнённой земляной насыпью, пройдя по которой можно было оказаться на острове, под сенью раскидистого клёна, растущего там, и увидеть некрупных рыб с тёмной чешуёй, медленно плавающих в кристально чистой воде. Лили очень любила гулять в этом парке, когда была ещё маленькой девочкой. Именно здесь, на уютных аллеях тихого парка, оживали захватывающие истории Маргариты, которые она так любила рассказывать; здесь тени её прошлого, полного приключений, обретали телесную форму, становясь явью, и вновь возвращались к ней яркостью и насыщенностью уже прожитых лет. Часов в восемь вечера, надев красивое коралловое летнее платье до колен с нешироким кожаным ремешком на талии и аккуратные туфельки-лодочки, Лили вышла из дома и направилась к парку. Родители были в гостях у знакомых, а Тунья убежала с подружками в кафе, так что дома Лили одной было скучно. Ласковое солнце медленно клонилось к закату. В воздухе витал ненавязчивый запах начинающих распускаться роз. Наступал вечер. Это был один из тех замечательных летних вечеров, когда душа переполнена беспричинной тихой радостью и спокойствием. Очень хотелось, чтобы этот вечер не кончался и стрелка часов застыла где-нибудь на девяти, предоставляя возможность насладиться тёплыми лучами заходящего солнца, лёгким игривым ветерком и высоким, бесконечно высоким небом.