Автор книги: Prongs
сообщить о нарушении
Текущая страница: 67 (всего у книги 75 страниц)
Словом, Элизабет была влюблена по уши. Кажется, она даже была счастлива. Лили всегда знала, что у Элизабет большое сердце и она умеет любить. И человек, которому повезёт стать её возлюбленным, должен был быть самым смелым, самым добрым, самым умным и самым благородным. Так думала Лили. Она всегда хотела самого лучшего для подруги, считая, что та этого достойна.
И вот Элизабет полюбила. Первый раз в своей жизни и, как она сама считала, единственный. Но Лили, как ни старалась, не радовалась за неё. Бывает, что, когда у одной из подруг появляется парень, другая начинает ревновать её и тут уж совсем не до радости. Но у Лили была другая причина. Хоть Грэм и был красив, умён и приятен в общении, Эванс казалось, что ему не хватает чего-то, что могло бы сделать его достойным Элизабет. Лили всегда считала Макензи сильной личностью. В сущности, так и было. Храбрая, весёлая, открытая, честная. Элизабет была благородным человеком, Лили не раз уже убеждалась в этом. Но ей думалось, что Грэм при всех своих достоиствах не может быть равным Элизабет. Конечно, Лили никогда не говорила об этом подруге, старалась гнать от себя эти мысли, ругала себя за них, но всё же ничего не могла с собой поделать. Грэм ей не нравился. И, что гораздо важнее, не внушал ей доверия.
-Ну и ветер поднялся, - сказала Элизабет, втягивая голову в плечи и зарываясь носом в шарф.
-Так, может, в замок пойдём?
Лили и Элизабет повернули обратно. Лили обняла подругу за плечи и так, весело болтая, они дошли до Главного входа.
-Скорей бы ужин, - улыбаясь, сказала Макензи.
Вдруг противно закаркал где-то над их головами ворон.
Лили от неожиданности вздрогнула, задрала голову. В сером небе, распластав крылья, тенью скользнул чёрный ворон. Эванс ни с того, ни с сего ощутила тревогу.
-Раскаркался тут, - буркнула Элизабет, проводив птицу помрачневшим взглядом.
По её лицу Лили поняла, что и у Макензи стало неспокойно на душе. Но отчего? Всего лишь из-за дурацкого ворона?
Лили попыталась успокоиться.
«Это просто птица».
Лили и Элизабет дошли до парадной лестницы и, едва ступив на неё, услышали шум, доносившийся из вестибюля. Казалось, будто там собрались все студенты Хогвартса и теперь говорили все разом, отчего гомон был слышен даже на улице.
Подруги переглянулись. Элизабет свела брови к переносице. Что-то явно было не так.
Девушки поднялись по лестнице и вошли в вестибюль.
Здесь было полно народу, как будто вся школа, и преподавател и ученики, собрались здесь. В толпе мелькали знакомые лица. Все были взолнованы, некоторые напуганы. Лили растерянно огляделась, заметила, что многие смотрят куда-то вправо. Эванс тоже повернула туда голову.
На стене с правой стороны было написано крупными красными буквами: «ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЛОРД ВОЛАН-ДЕ МОРТ» и ниже: «СМЕРТЬ ГРЯЗНОКРОВКАМ».
Кто-то схватил её за плечи, обнимая. Элизабет.
Лили хотела посмотреть на подругу, но взгляд скользнул по полу, и Эванс замерла.
Она смотрела себе под ноги, но не видела привычных каменных плит пола. А были только тысячи листовок с уже знакомыми страшными надписями, призывами и оскорблениями.
-Опять... это... - едва выговорила Лили, вспоминая тот день, когда на их головы, словно проклятье, обрушились листовки, которые уничтожил тогда Дамблдор.
Но они снова были здесь, под их ногами. И их было больше. В сотни, может, в тысячи раз больше.
Внезапно над общим гулом раздались два визгливых девчоночьих вскрика. Лили дёрнулась и инстинктивно повернулась на звук, ожидая увидеть неизвестно откуда появившихся людей в масках и длинных чёрных мантиях со вскинутыми волшебными палочками, но ничего такого не увидела, а увидела только, что возле лестницы, ведущей наверх, произошло какое-то движение, мелькнула вихрастая голова Джеймса Поттера, и тут же он бросился вперёд, повалил кого-то на пол и принялся яростно бить поверженного кулаками по лицу.
Лили испуганно распахнула глаза и кинулась в ту сторону, за ней — Элизабет. Скоро они увидели, что молотит Джеймс не кого иного, как Мальсибера. Тут же подоспели Сириус и Римус. Схватив Джеймса сзади за плечи, они оттаскивали его от слизеринца.
-Пустите, мать вашу! - рычал Поттер, прибавляя к своим требованиям нецензурные и грубые ругательства. - Я ему всю рожу разобью!..
-Успокойся, - рявкнул Сириус, когда они с Римусом оттащили друга на приличное расстояние от Мальсибера, который поднялся и хотел было кинуться на Джеймса, но его удержал Эйвери и начал что-то тихо ему говорить, поглядывая на Поттера.
Мальсибер кивнул в ответ, вытер рукавом мантии кровь, текущую из разбитого носа, посмотрел на Джеймса. Лили стояла тут же, рядом, и переводила взгляд с Поттера на Мальсибера. Ей и раньше приходилось видеть в глазах Джеймса неприязнь, например, когда они цапались с Северусом, но никогда прежде не было в них такой ненависти и злобы. Это напугало Лили гораздо больше самой драки.
Сириус и Римус по-прежнему удерживали Джеймса. Он постепенно успокаивался и овладевал собой.
-Ладно, всё, отпустите, - сказал он наконец негромким твёрдым голосом, не сводя глаз с Мальсибера, словно хотел испепелить слизеринца взглядом, но, понимая, что это едва ли возможно, про себя желал ему смерти в страшных муках.
Блэк и Люпин переглянулись и отпустили Джеймса.
И тут в вестибюле появился Дамблдор. Он быстро огляделся, на доли секунды задержал взгляд на надписи на стене.
-Отправляйтесь в гостиные своих факультетов, - громко приказал директор.- Я же хочу обратиться к тем, кто это сделал. Это глупый и бессмысленный поступок. Если вы думаете, что так сможете сыскать себе славу смельчака, то вы глубоко заблуждаетесь. Такие поступки не заслуживают ничего, кроме презрения.
-Профессор Дамблдор, вы уверены, что это сделал кто-то из студентов? - спросила подошедшая к директору Минерва МакГонагалл.
-Нет никаких сомнений, - ответил директор. - Мы непременно найдём этих людей, и они понесут соответствующее наказание. Всё то, что они натворили, далеко не шутки.
И Дамблдор ушёл. МакГонагалл же сказала, что здесь не на что смотреть, и приказала всем расходиться. Оказалось, листовки валялись по всей школе. Профессора и Филч немедленно принялись за устранение и этих листовок, и проклятой надписи.
-Неужели же это кто-то из студентов? - говорила Лили Элизабет, пока они поднимались по лестнице.
-Дамблдор считает, что да, - отвечала Макензи. - А он никогда не ошибается.
-Но кто именно?
-А ты не поняла? Чёртовы слизеринцы, - выплюнула Элизабет, презрительно скривив губы. - Мальсибер со своими дружками. Мне почему-то кажется, что Джеймс на него из-за этого набросился.
-Думаешь, он знал, что это их рук дело? - неуверенно спрашивала Лили.
-Может, догадывался, - предполагала Элизабет. - Так или иначе, но Джеймс первый на него кинулся с кулаками. Я видела.
Лили ничего не отвечала, только задумчиво закусывала губу.
Даже в самые тёмные времена можно быть счастливым. Даже в самые тёмные времена можно найти что-то хорошее. Джеймс и Лили нашли это друг в друге.
Лили вспоминала о словах Элизабет: «У тебе в груди солнце». Когда Джеймс был рядом, её солнце светило ярче, так что тепла и света хватило бы на них обоих. Но у Джеймса было и своё тепло. Тепло души. И он хотел делиться им с Лили, хотел отдать его всего без остатка.
Они были нужны друг другу. Это же так просто. Быть кому-то необходимым.
Они беспокойно сидели на уроках, бросали наполовину выполненное домашнее задание, ждали свободной минуты, чтобы побыть вдвоем. Едва появлялось время, и они бежали к озеру гулять. Бродили по дорожкам, держась за руки, много говорили, смеялись.
Уже становилось холодно, и когда поднимался промозглый ветер, Джеймс обнимал Лили, защищая гриффиндорку от его порывов, и тогда Эванс думала, что ей ничего не страшно.
Джеймс мог защитить её от всего на свете, но Лили казалось, что рядом с ним она становится самой храброй девушкой на свете. А Джеймс думал, что он способен на самые отчаянные поступки, лишь бы Лили была рядом.
Это же так важно: знать, что рядом с кем-то ты становишься лучше, что кто-то знает, что ты лучше, чем ты сам о себе думаешь.
Джеймс и Лили переглядывались на уроках, украдкой улыбались, посылали друг другу записки, с нетерпением ждали встречи, держались за руки и переплетали пальцы, не могли уснуть, потому что сердце то и дело сладко ёкало, и не было никакой возможности его унять.
Это было золотое время для них обоих.
А потом Джеймс исчез.
Всё началось с того, что однажды в последний четверг октября он не пришёл на свидание. Обычно они с Лили встречались в общей гостиной и потом вместе шли гулять, но в тот день Джеймс отправил ей записку на уроке заклинаний, где просил ровно в пять часов придти на то самое место, где в сентябре они впервые устроили пикник.
Лили пришла вовремя. Она чувствовала, что Джеймс приготовил что-то особенное, и потому не опоздала ни на минуту. Эванс догадалась, что Поттер специльно придёт чуть позже, поэтому терпеливо ждала. Но ни через десять минут, ни через пятнадцать, ни даже через полчаса Джеймс так и не появился.
Эванс вернулась в школу расстроенная. Она не понимала, почему Поттер не пришёл.
В гриффиндорской гостиной Лили увидела Сириуса и Питера, спросила у них, не знают ли они, где Джеймс.
Блэк удивился:
-А он разве не с тобой?
-Он не пришёл, - сказала Лили.
-Наверное, переволновался и дорогу забыл, - пошутил Сириус.
Лили пошла к себе в спальню, разделась и долго лежала на кровати, удручённая и задумчивая. Элизабет пыталась её приободрить, но безуспешно: Лили была до ужаса растроенной. В конце концов, Лили задремала и проснулась только около девяти часов вечера.
Эванс огляделась, ища глазами Элизабет, но той в комнате не было. Зато была Мэри и рассказала, что час назад приходила МакГонагалл, нашла Сириуса, Римуса и Питера, о чём-то тихо говорила с ними, так что никто ничего не слышал, а потом они все вместе куда-то ушли. Джеймс же в гостиной Гриффиндора до сих пор не появлялся, а по словам Фрэнка в спальне мальчиков его не было.
Лили нахмурилась, поднялась с кровати и спустилась в гостиную. Там у камина за учебниками сидела Элизабет. Эванс подсела к ней и только хотела спросить насчёт всей этой истории с МакГонагалл, как в гостиную через портретный проём вошли Блэк, Люпин и Петтигрю. Лили повернулась в их сторону и тут же поняла, что все они чем-то взволнованы. Кроме того, Сириус был зол, а Питер не на шутку напуган. Ни на кого не глядя, друзья молча пересекли гостиную и поднялись к себе в спальню.
Лили повернулась к Элизабет. Макензи озадаченно посмотрела на подругу, тоже не понимая толком, что происходит.
Следующим утром ни в гостиной, ни в Большом зале Джеймса не было. Сириус, Римус и Питер по-прежнему были чем-то удручены, не смеялись и не говорили громко и весело за завтраком, как это обычно бывало. Лили морщила лоб, бросая на троицу тревожные взгляды, а волнение с каждой минутой нарастало всё больше.
На первый урок Лили чуть не бежала. Она надеялась, что найдёт в кабинете Джеймса, который просто проспал и не успел на завтрак. Но и в классе Поттера не оказалось. Прозвенел колокол, все расселись по своим местам, профессор МакГонагалл начала урок, а Джеймса всё не было. Лили то и дело оглядывалась на дверь: вдруг он проспал, ведь такое часто бывало, и просто опоздает на урок.
Но Джеймс так и не появился. Его не было ни на втором, ни на третьем уроке. Он не пришёл обедать в Большой зал и последние уроки проходили в его отсутствие.
После уроков возвращаясь в гриффиндорскую гостиную, Лили тщетно искала глазами в толпе учеников лохматую голову и круглые очки Джеймса. Всё было бесполезно. Джеймса Поттера словно не было в школе.
В гостиной Гриффиндора Лили отыскала Римуса. Он стоял у доски объявлений. Эванс двинулась к нему, но Люпин, увидев, что она направляется в его сторону, быстро пошёл в свою спальню. Лили окликнула его, но он даже не обернулся, хотя прекрасно слышал, что она зовёт его, из чего Эванс сделала вывод, что Люпин по какой-то причине не захотел с ней разговаривать. Лили попыталась заговорить с Питером, но и он, стоило ей подойти к нему, промямлил что-то вроде «извини, мне надо... делать уроки» и быстро смылся. Лили была до крайности удивлена. Римус и Питер наверняка знали, что она хочет спросить о Джеймсе, и, должно быть, именно поэтому уходили от разговора. А, точнее, убегали.
Вечером Лили подкараулила Блэка. Он сидел в кресле и просматривал газету. Эванс направилась к нему, решив во что бы то ни стало всё у него разузнать.
-Сириус, что происходит? - без всяких предисловий спросила Лили.
-Ты это о чём? - Блэк поднял на Эванс глаза.
-Ты прекрасно знаешь, о чём я, - серьёзно сказала гриффиндорка. - Я о Джеймсе. Он пропал. Но не может быть, чтобы ты не знал, где он и что с ним. И Римус знает, и Питер. Но они целый день бегают от меня. Я же вижу, вы что-то скрываете. Что-то, что касается Джеймса. Сириус, скажи, что происходит? - с напором спросила Лили.
Блэк остановил взгляд на Эванс. Сейчас он всё ей расскажет...
-Слушай, Эванс, не забивай себе голову ерундой, - холодно сказал Сириус.
Он больше не произнёс ни слова. Просто поднялся из кресла и ушёл к себе в спальню.
Лили проводила его взглядом.
Сомнений не оставалось: с Джеймсом что-то случилось.
Следующим вечером в гостиной Гриффиндора было многолюдно. В камине весело потрескивали дрова. Лили лежала на диване, положив голову на колени сидевшей рядом Элизабет. Макензи рассеянно перебирала мягкие волосы Эванс. Лили с грустью смотрела на огонь в камине. Ей было тоскливо. Она до сих пор не знала, что с Джеймсом, не знала, где он. С ним что-то случилось, но что?.. В порядке ли он? Здоров ли?
В гостиную вошла Минерва МакГонагалл. Суровая складка залегла у волшебницы между бровей. Она прошла на середину комнаты и остановилась, обращая на себя взгляды студентов своего факультета.
-Блэк, Люпин, Петтигрю,- сказала профессор и остановила взгляд на трёх парней, устроившихся за одним из столов.
Сириус, Римус и Питер быстро переглянулись и подошли к профессору МакГонагалл.
-Что-нибудь случилось, профессор? - осторожно спросил Римус.
-Вас хочет видеть профессор Дамблдор, - ответила МакГонагалл.
Любопытный шёпот пронёсся над гостиной. Лили села на диване.
-Что они успели натворить? - тихо сказала Элизабет.
Эванс видела, как Сириус и Римус обменялись серьёзными взглядами, значение которых было известно им одним. Казалось, они знали причину, по которой их вызывают к директору.
-Мне всё это не нравится, Элизабет, - сказала Лили, глядя, как профессор МакГонагалл направлется к портретному проёму, а за ней покорно идут трое гриффиндорцев.
Лили могла припомнить десятки раз, когда профессор МакГонагалл уводила неугомонных гриффиндорцев к директору, только тогда с ними был Джеймс. Мародёры изображали раскаяние, плелись, понуро опустив плечи, а за спиной у декана нагло ухмылялись, тряслись от беззвучного смеха, довольные новой проделкой, и совершенно не думали о наказании, которое их ждало.
Но сегодня всё было не так. Сегодня их было трое, и они не разыгрывали сожаление, и тени улыбок не было на их лицах. Они шли, серьёзно глядя прямо перед собой, и если они действительно что-то натворили, то были горды этим и собирались с достоинством принять какое угодно наказание за то, что поступили так, как считали нужным.
-Что происходит, Элизабет? - спросила Лили, чувствуя, как её с новой силой охватывает тревога.
-Ненавижу не понимать, какого чёрта творится вокруг, - сказала Элизабет и вдруг спохватилась: - Уже десятый час!
-И что? - Лили повернулась к подруге. - Ты же не ложишься рано.
-Мне лекарство надо пить ровно в девять, - объяснила Макензи, поднялась с дивана и отправилась в спальню.
Лили не хотела оставаться одна, поэтому пошла за подругой и в комнате развалилась на своей кровати. Элизабет опустилась на колени перед тумбочкой и искала там зелье.
-Здесь что-то не так, - говорила Лили, глядя на противоположную стену. - Джеймс пропал, но его друзья знают, где он. При этом они ходят такие мрачные, что не приходится сомневаться в том, что с Джеймсом что-то случилось... - Лили наморщила лоб и сказала уже тише: - Господи, где бы он ни был, пусть с ним всё будет хорошо.
-Проклятье, - буркнула Элизабет, захлопнув дверь тумбочки.
-В чём дело? - Лили повернулась к подруге.
-Закончилось зелье, - сказала Макензи и вздохнула. - Что ж, придётся сходить к мадам Помфри.
-Элизабет, можно я с тобой не пойду? - Лили сделала жалостливое лицо. - У меня сердце не на месте, я знаю: случилось что-то плохое. Я хочу дождаться, когда Сириус, Римус и Питер вернуться, и всё у них выпытать.
-Конечно, - Элизабет кивнула, хмурясь. - Я тоже думаю, что что-то нехорошее творится.
И Элизабет ушла.
Лили осталась в спальне. Некоторое время она лежала на кровати, пялясь в потолок, потом решила спуститься в гостиную: вдруг вернулись те, кого она так ждала.
