Автор книги: Prongs
сообщить о нарушении
Текущая страница: 56 (всего у книги 75 страниц)
Так Сириус познакомился с Софи. В Америке у неё была лучшая подруга, с которой они вместе учились в колледже. А потом эта подруга повстречала англичанина, они полюбили друг друга и решили поженится. Но её родители не одобрили этот брак, и влюблённые сбежали к нему на родину, в Брайтон. Здесь же собрались поженится. Софи приехала к ним на свадьбу как подружка невесты.
-Я у себя дома жить не могу без байка, - рассказывала она, потягивая из трубочки слабоалкогольный коктейль в одном из баров в центре города. - Один раз даже разбивалась, но всё равно очень люблю мотоциклы, скорость... Вот и здесь взяла байк на прокат.
-Я тоже обожаю свой «Харлей». Да и вообще байки, - сказал Сириус, опершись на барную стойку, за которой они сидели. - Мне говорили, что мотоциклы — это, мол, опасно. Но какая жизнь без опасностей? Без риска?
-Это верно, - согласилась Софи. - Жить надо на полную катушку, иначе она теряет смысл.
-Полностью согласен, - заявил Блэк, широко улыбаясь. - Жизнь одна, так почему бы не наслаждаться ей каждую минуту?
-Нет ни одной достойной причины не делать этого, - улыбнулась Софи.
...В тот день, когда Джеймс ушёл гулять с Эванс, Сириус пригласил Софи к себе домой.
Они набросились друг на друга ещё в тёмном коридоре. Остервенело целуясь, цепляясь друг за друга, они, не размыкая объятий, проходили в гостиную. Сириус, сжимая тонкую талию, подталкивал Софи к дивану. Она запускала тоненькие пальчики и прикрывала глаза от удовольствия, пока Блэк покрывал поцелуями её шею.
В порыве страсти они налетели на что-то. Раздался звон битого стекла.
-Это антикварная ваза, - с улыбкой выдохнул Сириус ей в губы. - Ей две тысячи лет...плевать.
Софи уперлась ногами в ручку дивана. Сириус этого не заметил.
Они рухнули на диван. Софи сжала плечи Блэка, а он запустил руки ей под футболку, не отрываясь от её чертовски соблазнительных губ.
-Ты говорил, что живёшь с другом...А он...
-А он сегодня очень кстати ушёл...
Внезапно зажёгся свет.
-Сириус, я услышал шум внизу...оу, чёрт...я...я ухожу...вы продолжайте...я уже ушёл...
Блэк вскинул голову. Вошедший в гостиную Джеймс, быстро отвернулся и, слегка вытянув руку, попытался закрыть себе обзор, а затем собрался ретироваться. Но было поздно.
Сириус встал на ноги. Софи села на диване и поправила футболку.
-Я пойду, - сказала она, поднимаясь. - Увидимся, - бросила девушка на прощание, проходя в коридор. - Меня не надо провожать.
-Пока, - Сириус слабо махнул рукой, проводив Софи глазами.
Как только входная дверь за ней закрылась, Джеймс, которого и без того разбирал смех, захохотал в голос.
-Смешно тебе, да? - спросил Сириус, прищуренным взглядом посмотрев на Джеймса. - Ты только что испортил мне одно из лучших свиданий, мог бы...
-Свиданий? А я думал то, чем вы тут занимались, более точно называется по-другому, - ухмыляясь, вставил Сохатый.
-...Мог хотя бы сделать вид, что тебе очень жаль, - не обращая на слова друга внимания, закончил Сириус, выгнув бровь. - Слушай, а какого чёрта ты здесь делаешь?
-А где мне, по-твоему, надо быть? - Джеймс поднял брови.
Сириус мгновение вглядывался в друга, а потом по его лицу пробежало такое знакомое Поттеру выражение «а, ну всё ясно», за которое хотелось придушить.
-Понятно, Эванс тебя отшила, - констатировал Сириус.
-Ничего не отшила, - начал упираться Джеймс. - Просто уже поздно, и она пошла домой...
-Ну я же говорю, отшила, - невозмутимо сказал Блэк, плюхаясь на диван.
Поттер хотел было сказать что-нибудь колкое, но передумал.
-Знаешь, Лили сегодня была какой-то другой, - произнёс он. - И ей понравился мой сюрприз.
-Да неужели? - Сириус усмехнулся, всё ещё не понимая, что Джеймс говорит серьёзно.
-Может, я ей даже нравлюсь.
-У-у, какие смелые предположения. Помнится, ты так говорил в середине пятого курса, не помню только, почему именно ты так решил...
-Ты не видел её сегодня, Бродяга, - сказал Джеймс и улыбнулся. - Она такая красивая. И просто замечательная. Самая замечательная из всех. Я это точно знаю.
Макензи жили в небольшом городке на севере Шотландии. Этот городок не был отмечен ни на одной магловской карте потому именно, что здесь не было маглов, а жили только волшебники. Это давало определённую свободу: колдовать можно было где угодно и когда угодно, многие маги ходили в своей привычной одежде, то есть в мантиях, по улицам, спокойно разговаривали о волшебстве, не боясь, что кто-нибудь, кому не положено это слышать, услышит их.
Город, где было только восемь главных улиц, от которых паутинкой тянулись неширокие улочки, утопал в зелени. Многочисленные сады, пестреющие всевозможными волшебными и неволшебными цветами, аллелеи и маленькие скверы заставляли сомневаться, что этот город действительно настоящий: он был больше похож на вымышленный сказочный городок.
Вдоль мощёных булыжником улиц тянулись уютные домики в один-два, реже в три этажа с небольшими окошками и покатыми крышами. Они чем-то отдалённо напоминали дома Хогсмида, хотя были больше и красивее. В центре располагалась площадь с большим фонтаном, украшенным фигурками русалок и нимф, которые, будучи волшебными, двигались. Нимфы иногда танцевали. Вода там была чистая-чистая и, искрясь, переливалась цветными бликами на солнце.
Здесь было много волшебных магазинов с большими яркими вывесками, предлагающими войти и прикупить себе пару новеньких мантий, сладостей или книг по магии.
Сами Макензи жили на окраине города в трёхэтажном старинном особняке. На первом этаже располагалась просторная прихожая, гостиная, столовая и кухня, на втором — спальня мистера и миссис Макензи и комната для гостей, а на третьем в двух больших светлых комнатах жили Элизабет и Джон.
Мебель в доме была старинная и очень дорогая. В гостиной стоял большой мягкий диван, а рядом с ним три кресла с одинаковой бежево-жёлтоватой обивкой в цветочек в винтажном стиле. Гостиная обогревалась камином, напротив которого стояли друг против друга два кресла, а между ними — маленький деревянный круглый журнальный столик. На стенах, оклеенных бардовыми обоями, сочетающимися с цветами на мягкой мебели, висели картины, изображающие природу. В углу стояла большая антикварная ваза. Массивные шкафы и секретеры были либо аккуратно заставлены книгами, либо демонстрировали хрустальные сервизы, сувениры, привезённые из разных стран, или ювелирные украшения, лежащие в открытых бархатных коробочках (это были в основном ожерелья, колье и диадемы гоблинской работы, которые миссис Макензи не носила, но специально выставляла на показ, не то для красоты, не то ради хвастовства, а, может, по двум этим причинам одновременно, но так или иначе выглядело эффектно). На незастеклённых полках было много всяких безделушек, впрочем, тоже не дешёвых, таких, например, как коллекция слоников, которую мистер Макензи привёз из Индии. Слоники ходили по своей полке строго друг за другом в соответствии с ростом: меньший шёл за большим, но неизменно возвращались на прежнее место и ненадолго замирали, разве что иногда шевеля хоботами, хвостами или ушами.
Столовая являла собой светлую комнату, посреди которой стояли большой овальный дубовый стол и стулья. Здесь всегда были свежие цветы. На чайном столике по обыкновению стоял поднос с выпечкой: печеньем, маленькими булочками, круассанами и прочей вкуснятиной. Окна, которые выходили на лужайку и сад, часто открывали в жару, из-за чего белые полупрозрачные шторы подхватывал ветер.
Собственно, весь особняк, как внутри, так и снаружи, был едва ли не музеем. Исключение составляла комната Элизабет. Лили, уже привыкшая к особому стилю дома Макензи, немного удивилась обстановке комнаты подруги, когда впервые вошла туда. Это была большая светлая комната, где преобладали синие, сиреневые и голубые цвета разных оттенков. Причём всё здесь было сделано по-современному. Элизабет объяснила, что ей жутко надоело всё это старьё, которым был заставлен весь дом (и её комната в том числе, но до поры до времени). Получив разрешение от родителей (пусть и не сразу), Элизабет в четырнадцать лет переделала спальню на свой вкус и была очень довольна. К слову сказать, «старьё» она тоже любила, но хотела, чтобы её комната выглядела именно так, какой увидела её Лили, когда приехала.
У одной стены стояла огромная круглая кровать, застеленная светло-голубым мягким покрывалом, а у противоположной — маленький уютный диванчик, который как бы был вделан в выдающуюся часть стены, представляющую собой книжные полки, которые, вопреки всяким традициям, не были параллельны полу; некоторые из них, в силу особых пересечений линий, были в форме треугольников. Слева от входа, в простенке, стоял большой платяной шкаф светло-сиреневого цвета, а с другой стороны, напротив кровати, - комод, на котором удобно расположились мягкие игрушки, красивая форфоровая кукла, находились какие-то подарочные сумочки, духи и шкатулка с бижутерией. На тумбочке подле кровати стояли часы и приёмник. Середина комнаты, застеленная пушистым белым ковром, была пуста, так что было много места.
Лили буквально влюбилась в эту комнату. Здесь было очень уютно и вместе с тем просторно. Большие окна, занавешанные светло-синими шторами, выходили на сад. Кроме того, в комнате Элизабет царил вечный бедлам: на кровате валялась одежда, какие-то книги, бумага, конфеты. Но этот беспорядок был отчего-то тут уместен и не раздражал. У Макензи был домовик, эльфийка Клири, но Элизабет не разрешала ей убирать у себя, разве что мыть пол да протирать пыль.
-Чувствуй себя как дома, Лил, - Элизабет улыбнулась, когда они с Лили зашли в комнату к Элизабет. - Оставляй вещи и пойдём покатаемся. Не сидеть же всё время в доме.
-Покатаемся? - переспросила Лили, ставя сумку на пол.
-На лодке. Здесь недалеко есть озеро. Мы с Джоном часто там катались, когда были детьми, - объяснила Элизабет.
Девушки спустились по лестнице и уже подходили к прихожей, как прямо перед ним вдруг появилась эльфийка Клири и с низким поклоном произнесла:
-Мисс Элизабет, госпожа послала меня спросить не голодна ли ваша гостья.
-Ты хочешь есть, Лил? - спросила Элизабет, повернувшись к подруге, и Эванс показалось, что Макензи отчего-то неудобно.
-Нет, я поела дома, - ответила Лили и добавила, вежливо обратившись к домовику: - Спасибо, я не голодна.
-Мисс Элизабет, вы идёте на прогулку? - заботливо спросила эльфийка. - Не положить ли вам ланч в корзинку?
-Спасибо, Клири, но мы возьмём сами, - ответила Элизабет и неловко улыбнулась. - Лил, хочешь взять с собой перекусить?
-Нет, говорю же, меня мама накормила дома до отвала, - сказала Эванс. - Если ты хочешь...
-Я тоже не хочу, - быстро ответила Элизабет и, взяв Лили за руку, вышла вместе с ней на улицу.
Лили огляделась и тут же почувствовала, что этот чужой город кажется ей родным: здесь всё очень напоминало Хогвартс. Всё такое...волшебное.
-Я вообще-то не люблю, когда она мне вот так...прислуживает, - сказала Элизабет, и Лили поняла, почему у подруги был такой смущённый вид. - Но она к этому привыкла, её не отучить.
-А вы не хотели её освободить? - спросила Лили.
-Я думала об этом, - сказала Элизабет. - Конечно, несправедливо, когда одни существа порабощают другие. Хотя мои родители так не считают. Их всё устраивает.
Озеро действительно оказалось недалеко. Лили и Элизабет прошли маленькую рощицу, и скоро из-за деревьев показался небольшой деревянный причал и пришвартованные к нему лодки.
-Здесь очень красиво, - сказала Лили, оглядывая озеро, на поверхности которого играли солнечные блики.
-Я тоже так думаю, - произнесла Элизабет. - Садись в лодку. Прокатимся с ветерком.
Лили посмотрела на подругу. Элизабет хитро ухмылялась.
Девушки забрались в лодку. Макензи вынула волшебную палочку из заднего кармана джинс, постучала ею по лодочке, и та поплыла, мерно качаясь на волнах. Чем дальше она отходила от берега, тем больше разгонялась, и вот уже неслась с огромной скоростью по озеру, вызывая восторг у своих пассажиров.
Элизабет поднялась на ноги, раскинула руки и широко улыбнулась.
-Элизабет, сядь, ты же свалишься! - засмеялась Лили, которой тоже захотелось встать.
-Не свалюсь! - закричала Элизабет, громко хохоча. - Я лечу-у! Смотри, Лили, я лечу! Лечу-у-у!!!
Лили тоже захохотала и медленно, пока немного боязливо, поднялась на ноги.
-Давай руку, - Элизабет взяла Лили за руку.
Лили глубоко вдохнула свежий воздух и почувствовала, как внутри разливается спокойствие. Она больше не боялась. Раскинула руки, также как Элизабет, и на мгновение прикрыла глаза, потом распахнула их и бесстрашно взглянула вперёд.
Ветер трепал волосы.
Это было что-то по истине невероятное.
Свобода. Абсолютная. Безграничная. Настоящая.
Есть только сейчас. Никакого потом.
Нужно просто наслаждаться этим моментом, впитывать его в себя, и этого вполне достаточно для того, чтобы он длился вечно.
Лодка мчалась всё быстрее и быстрее.
«Только не останавливайся, только не останавливайся».
-Элизабет! - крикнула Лили. - Элизабет, а ты знаешь, я чуть было не поцеловала Поттера!
Лили сказала это в минуту раскрепощения и отсутствия стеснения говорить на эту тему. Но стоило ей это произнести, как она тут же пожалела о том, что сделала. И не потому, что засмущалась. А потому, что Элизабет, услышав это, едва не свалилась в воду.
-Эй, осторожно! - Лили подхватила подругу, хотя знала, что та не упадёт, и они вместе сели в лодку.
-Лил, ты чего это? Серьёзно? - спросила опешившая Элизабет.
-Ну да, - Лили кивнула и, слегка улыбнувшись, пожала плечиками.
Макензи снова вытащила палочку, шепнула заклятье, и лодка замедлила ход и теперь медленно плыла по волнам.
-Эм...ну так...чего ты раньше не сказала? - спросила она, растерянно глядя на Лили. - И я что-то не очень понимаю.
И Эванс рассказала подруге про прогулку с Поттером. Элизабет внимательно слушала, и чем больше говорила Лили, тем шире улыбалась Макензи. На самом важном моменте она даже приоткрыла рот, но тут же быстро закрыла и спросила с живым интересом:
-Ну? А ты? Что дальше-то?
-Ну, а дальше...я ушла, - неловко закончила Лили своё красочное повествование.
Элизабет тут же перестала улыбаться и разочарованно приподняла брови, воззрившись на Лили.
-Ушла? - переспросила она, потом усмехнулась и добавила: - Ушла или сбежала?
-Я не сбегала, - попыталась протестовать Эванс. - Я просто...ушла.
-Умеешь же ты испортить всю малину, Лил, - отмахнулась Элизабет. - Эх, надо же, как обломала человека!
Лили улыбнулась.
-Какого именно: Поттера или тебя?
-А я-то здесь причём? - удивилась Элизабет.
-У тебя просто такой растроенный вид, - сказала Лили.
Элизабет усмехнулась.
-Лил, а расскажи, что ты чувствовала тогда, - попросила Макензи. - Этого ты не сказала.
Лили упорно молчала.
-Да что с тобой? Мне же можно сказать, - произнесла Элизабет.
-Ладно, - сдалась Лили, - Когда мы были там, посреди этого шумного праздника, в какой-то момент мне показалось, что мы там одни... Так странно, да? Но, знаешь, когда Поттер меня обнял, я почувствовала, что и парк, и все эти люди — это так, фон...или, может, их и вовсе не существует, а есть только мы...мы одни, понимаешь? И тогда я как будто...нет...знаешь, это такое чувство, когда ныряешь во время купания. Момент перед тем, как погрузиться под воду...когда испытываешь такую волнующую радость и кажется, будто вот-вот лопнешь от того, что её так много у тебя внутри... Тогда, с ним, было то же самое.
Элизабет остановила задумчивый взгляд на Лили, потом опустила глаза. Некоторое время девушки молчали.
-Элизабет, а расскажи мне про Поттера, - вдруг сказала Лили.
Макензи подняла на неё глаза.
-Рассказать что? - спросила она.
-Какой он, - ответила Лили. - Я его знаю таким, каким его все знают. А ты всё-таки его друг.
-И откуда такое рвение к познанию характера Джеймса? - спросила Макензи, усмехнувшись. - Ладно...ну если я скажу, что он весёлый, с ним интересно, и вообще он классный, то это, конечно, ни о чём, - Элизабет ненадолго задумалась. - Вообще он добрый человек, отзывчивый. Но, видишь ли, Джеймс слишком требователен к людям. Кажется, он будет глубоко разочарован, если однажды увидит, что не все такие смелые, умные, талантливые, как он... К тому же, он видит в людях только хорошее, и мне кажется это может причинить ему боль.
-Подожди, а как же слизеринцы?
-Ну, слизеринцы — это особая каста в его мировоззрении. Но даже в некоторых из них Джеймс в глубине души видит лучшие качества. Джеймс делит людей на «своих» и «чужих» и в «своих» как бы...априори не может видеть плохое. Он пребывает в заблуждении, но оно...ему приятно. И, если однажды, он случайно обнаружит, что ошибался в ком-то, это его, мягко говоря, очень расстроит.
-Да...ну допустим, - сказала Лили. - И всё же...ведь он зазнайка, Элизабет?
