Текст книги "Поцелуй меня (СИ)"

Автор книги: Prongs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 75 страниц)

Он весьма обстоятельно готовился к написанию этого письма. Убрал со своего стола всё лишние, наполнил чернильницу почти до краёв, достал новое перо, положил на стол чистенький пергаментный лист, уселся на стул, обмакнул в чернильнице перо, занёс его над пергаментом, приготовившись писать…и вдруг понял, что не знает, что писать. Нахмурив брови, Римус сосредоточенно соображал, что же нужно написать. Он понятия не имел, что поздравлять девушку так сложно. Нельзя сказать, что за сорок минут Лунатик так ничего и не написал; вовсе нет. Он четыре раза начинал сначала и четыре раза, рассудив, что это никуда не годится, комкал листы и бросал их на пол. Первый раз он начал так: «Дорогая Элизабет! С Рождеством! Всего самого наилучшего…» И тут же зачиркал написанное, решив, что пока не имеет права так по-свойски и почти нагло называть девушку дорогой. Второй раз получилось следующее: «Мисс Макензи! Элизабет! Поздравляю тебя с Рождеством!..» И это письмо было бесцеремонно скомкано и брошено на пол. Римус, качая головой, рассудил, что его бросает из крайности в крайности, и он мечется от непозволительной развязности до чопорной торжественности, причём ни то, ни другое не приемлемо. Третье письмо начиналось так: «Элизабет! Поздравляю тебя с Рождеством! Желаю счастья и здоровья, хорошего настроения и улыбок…» Римусу не понравилось и это. И с этим письмом случилось то же, что и с первыми двумя. В четвёртый раз Лунатик был полон решимости написать что-то действительно хорошее: «Элизабет! От всей души поздравляю тебя с Рождеством! Желаю тебе счастья и любви! Пусть все твои мечты сбываются…» Получилось весьма сносно, но Римус решил, что и это никуда не годится: скомкав письмо, он бросил его через плечо на пол, злясь на самого себя за неумение красиво и правильно выразить свои мысли, когда это было так нужно. Дверь за спиной Римуса скрипнула. Лунатик обернулся. В дверном проёме стоял высокий, довольно неуклюжий на вид, худой мужчина лет сорока пяти в потёртой синей мантии. Он имел вид забавный, но довольно милый. Лицо овальной формы с немного выступающим подбородком было гладко выбрито; русые волосы с проседью чуть растрепались; лёгкая, как будто немного смущённая улыбка на тонких губах делала его лицо привлекательнее и мягче; внимательный цепкий взгляд небольших серых глаз скользнул по комнате и остановился на Римусе. -Римус, мама зовёт ужинать, - негромко сказал Джон Люпин, проходя в комнату сына. -Да, сейчас иду, - рассеянно ответил Лунатик. -А что это ты делаешь? – полюбопытствовал мистер Люпин, оглядывая валяющиеся на полу скомканные пергаментные листы. -Что? А, это, - Римус опустил взгляд на пол. – Пишу друзьям письма с поздравлениями. -«Дорогая Элизабет! С Рождеством! Всего самого наилучшего…», - подняв с пола один бумажный комок и развернув его, прочитал мистер Люпин. – Скажи, сынок, кто из твоих друзей: Сириус, Джеймс или Питер просит называть его женским именем? Мистер Люпин поднял брови, и где-то в глубине его серых глаз загорелась насмешливая искорка. -Пап, не смешно! – улыбнулся Римус. -А я разве говорю, что это смешно? – разыгрывая удивление, сказал мистер Люпин и опустился на диван, стоящий у противоположной от стола стены. – Эта Элизабет – это девушка, которая тебе нравится? – напрямую спросил он. -Не то чтобы нравится, - замялся Римус. -Ну отцу-то ты можешь сказать, - доверительным тоном произнёс мистер Люпин. Римус ничего не ответил. Наступила пауза. Мистер Люпин терпеливо ждал, когда сын заговорит сам, но тот упрямо молчал, разглядывая свои руки. -Ладно, если не хочешь говорить, не буду приставать, - после почти пятиминутного молчания сказал мистер Люпин и, поднявшись с дивана, направился к двери. – Мама ждёт на ужин, - напомнил он, уже собираясь выходить, но Римус остановил его. -Я хочу поздравить её с Рождеством, но…не знаю даже, с чего начать, - признался Лунатик. Мистер Люпин обернулся. Лунатик видел понимающий взгляд отца и сочувствующую улыбку, заигравшую на его губах. -И я думаю: может, лучше совсем не писать? – продолжал Римус. Мистер Люпин снова уселся на диван. -Хочешь, расскажу одну занимательную историю? – спросил он сына. Римус кивнул. -А о чём она? – поинтересовался Лунатик. -О том, как мы познакомились с твоей мамой, - улыбнувшись, ответил мистер Люпин. Римус тоже улыбнулся. -Вы никогда не рассказывали мне, как познакомились, - сказал Лунатик и приготовился слушать. -Это было девятнадцать лет назад. Мне было двадцать четыре, - начал свой рассказ мистер Люпин, и Римусу показалось, будто отец стал моложе на несколько лет: его лицо просветлело от воспоминаний. – Был выходной день, и мы с друзьями решили пойти в «Три метлы». А там со своими подругами была твоя мама, - мистер Люпин почти мечтательно улыбнулся. – Она сразу привлекла моё внимание. Среди своих подруг она выделялась. Блеском глаз, красивой улыбкой…в общем, она мне понравилась. Но мне не доставало смелости и…через полчаса она ушла, а я так и не познакомился с ней. Я, конечно, расстроился, но что было делать? Я сам был виноват: струсил, не подошёл к ней. Я долго ещё ругал себя за нерешительность, но вот примерно через неделю я вновь встретил её во «Флориш и Блоттс. Она стояла у стеллажа и долго выбирала какие-то книги… я был так рад увидеть её… -И ты подошёл к ней и познакомился? – перебил Римус, но к его удивлению отец покачал головой. -Нет, - мистер Люпин опустил глаза. – Нет, я так и не подошёл к ней тогда. Я просто стоял и любовался ею. Смотрел, как она выбирает книги, как расплачивается за них, как выходит из магазина… Я точно забыл о времени, о том, что хотел познакомиться с ней, и только после того, как дверь за ней захлопнулась, я понял, какую ужасную глупость я совершил. У меня был такой великолепный шанс, а я не воспользовался им. Я был так зол на себя, но ничего не мог сделать. Я даже имени её не знал, так что искать её было бессмысленно: ничего бы не получилось. Я был жутко расстроен: пытался забыть её – не получалось, она просто не шла у меня из головы. Это было похоже на помешательство, - мистер Люпин усмехнулся. – Но обиднее всего было то, что у меня был шанс, а я им не воспользоваться… Мистер Люпин посмотрел Римусу в глаза. -А как же тогда вы познакомились? – спросил Лунатик, заинтригованный рассказом отца. Мистер Люпин улыбнулся. -Прошло два месяца. Я всё думал о той прелестной незнакомке, хотя уже почти отчаялся вновь встретить её. И вот однажды на Дне рождении лучшего друга я вдруг увидел её. Такую красивую, улыбающуюся, в нарядной красной мантии… Оказалось, она с моим другом работала вместе в Министерстве. До сих пор помню, как мой друг знакомил нас: «Мэриан, это Джон; Джон, это Мэриан». Моему счастью не было предела. Я рассказал ей, что уже дважды видел её, и, оказалось, она тоже меня помнила. Мне даже показалось тогда, что я тоже ей нравлюсь. Ну а дальше мы стали общаться, полюбили друг друга…- мистер Люпин на минутку замолчал. – Наверно, так не бывает: я два раза упустил свой шанс, и судьба подарила мне третий. Да, после того случая я стал верить в судьбу. Иначе как ещё мы могли встретиться трижды? -Это очень интересная история, - Римус улыбнулся. -Знаешь, зачем я тебе её рассказал? – спросил мистер Люпин. Римус пожал плечами. -Я хотел сказать тебе: не упускай свой шанс. Другого может не быть, - серьёзно сказал мистер Люпин. – Я понимаю, в твоём случае всё немного по-другому, но всё же. Если ты поздравишь её, то она поймёт, что ты к ней в какой-то степени не равнодушен, и это замечательный шанс начать за ней ухаживать. Нет, это дело твоё, но я бы написал. Римус немного подумал над словами отца. В общем, он был с ними согласен, но всё же что-то его останавливало. -Но у меня нет для неё подарка, - после некоторых раздумий сказал Лунатик. – А поздравление без подарка…это как-то не очень. -Подожди, я сейчас приду. С этими словами мистер Люпин встал с дивана и вышел из комнаты сына. Римус проводил его удивлённым взглядом, не зная, куда и зачем пошёл отец. В его отсутствие у Лунатика было время спокойно подумать над тем, что рассказал ему отец. Нельзя упускать свой шанс. Даже если кажется, что их будет ещё много. Римус был с этим согласен и твёрдо решил, что поздравит Элизабет. Через несколько минут вернулся мистер Люпин. В руках он держал картонную коробочку. -Вот, - мистер Люпин протянул коробочку сыну. – Я думаю, ей должно понравиться. Римус, взглянув на отца, взял коробочку и открыл её. Внутри была ёлочная игрушка – хрустальная балерина, застывшая в красивой позе. -Ты же знаешь, что каждый год мы покупаем новую игрушку на рождественскую ёлку, - сказал мистер Люпин. – В этом году я купил вот эту балерину. Она мне очень понравилась. -И ты хочешь, чтобы я подарил её Элизабет? – спросил Римус. -Это как ты хочешь, - ответил мистер Люпин. -Нет, я не про это. Ты же покупал её для рождественской ёлки. Тебе не жаль отдавать её мне? -Глупости какие! – махнул рукой мистер Люпин. – Я куплю другую игрушку. А эту ты можешь подарить Элизабет. Конечно, если хочешь. -Спасибо, пап, - Римус улыбнулся и в порыве благодарности крепко обнял отца. -Не за что, сынок, - ответил тот. – Я пойду. И мистер Люпин вышел. В тот вечер Римус всё-таки написал письмо Элизабет. «Элизабет! Поздравляю тебя с Рождеством! Хочу пожелать тебе счастья и хорошего настроения! Пусть сбываются все твои мечты! Будь всегда такой же красивой и доброй, какой являешься сейчас. Я очень хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. Счастливого Рождества! С наилучшими пожеланиями, Римус» В ночь перед Рождеством Лунатик отправил письмо и подарок с отцовской совой. Ложась спать, он ещё не знал, что утром получит ответ: письмо и подарок от Элизабет. До утра оставаясь в неведении, Римус заснул. Ночью ему снился Хогвартс, квиддич и почему-то балет… В сгущающихся вечерних сумерках аккуратные домики, тянущиеся вдоль узеньких улочек, казались тёмными пятнами на фоне белеющего снега; первые звёзды тускло блестели в глубоком тёмно-синем небе; понемногу зажигались окна и фонари; улицы пустели; на площади горела яркими разноцветными фонариками пушистая рождественская ель. Спокойное умиротворение, предшествующее праздничному веселью повисло над Годриковой Впадиной. В маленькой уютной гостиной с бардовыми обоями и пушистым ковром горел камин. Рядом с камином на стене висели рождественские чулки. На противоположной стене над мягким удобным диваном висела изображающая закат на море большая прямоугольная картина в позолоченной резной рамке. Два окна выходили на улицу. В углу стояла большая пушистая ёлка, украшенная игрушками, с горящей золотой звездой на макушке. Под ёлкой лежали подарки, упакованные в яркую обёрточную бумагу и перевязанные цветными ленточками с бантами. Посреди комнаты был поставлен стол, накрытый белой праздничной скатертью, со всевозможными кушаньями, начиная от запечённой индейки и рождественского пудинга и кончая фруктами и ананасовым желе. Из кухни в гостиную вошла нарядно одетая женщина с поднятой волшебной палочкой. Над полом, повинуясь её заклинанию, плавно парил аппетитно пахнущий большой праздничный пирог с яблоками. Едва заметно поведя палочкой, волшебница осторожно опустила пирог на стол. Миссис Поттер была уже не молодой женщиной. Её нельзя было назвать красивой, однако она имела довольно приятную, располагающую к себе внешность. Взгляд больших добрых глаз цвета вечернего неба был прямым и ясным. Чёрные волосы убраны в замысловатую причёску. Движения её были лёгкие и грациозные. Статность и безупречная осанка говорили о твёрдости характера и силе духа. -Милая, ты можешь смело открывать свой ресторан! – по лестнице со второго этажа, оглядывая богато сервированный стол, спускался мистер Поттер. Это был немолодой волшебник с приятным голосом и добродушной улыбкой. За стёклами круглых очков задорно блестели светло-карие глаза. Сеть морщинок вокруг рта и глаз показывала, что он часто улыбается и смеётся. Растрёпанные чёрные волосы начинали седеть у висков. -Серьёзно, милая, ты великолепно готовишь, - продолжал мистер Поттер, подходя к жене. Говоря, что ей нужно открывать ресторан, мистер Поттер ничуть не преувеличивал. Дело в том, что домовика у Поттеров не было: доставшегося в наследство эльфа они освободили, и хозяйством занималась миссис Поттер. Благодаря магии уборка не занимала у неё много времени и не отнимала сил, а что касается готовки, так тут уж всё было гораздо проще: миссис Поттер обожала готовить, и почти каждую неделю пробовала сделать какое-нибудь новое блюдо. Конечно, и здесь без помощи волшебства не обходилось, но в целом миссис Поттер прекрасно справлялась сама. -Где наши мальчики? – спросила она; два последних слова были произнесены ею с какой-то особенной ласковой интонацией. -Дурачатся наверху, - ответил мистер Поттер. – Скоро придут. Наверху где-то в начале лестницы послышался шум. Это Джеймс, скача по ступенькам, громко топал, спускаясь вниз. Вслед за наделанным им грохотом послышались куда более тихие ритмичные шаги Сириуса, а вскоре появились и они сами. -Добрый вечер, миссис Поттер, - тепло улыбнувшись, сказал Бродяга. -Добрый вечер, Сириус, - мягко ответила волшебница. Джеймс подошёл к матери, и она поцеловала его в лоб, ласково проведя рукой по взъерошенным волосам. -Я думаю, пора садиться за стол, - сказал мистер Поттер, достал из кармана волшебную палочку и взмахнул ею: стоящие на столе в подсвечниках свечи загорелись ровным тихим пламенем. Мистер и миссис Поттер, Джеймс и Сириус сели за стол. -Счастливого Рождества! – сказала миссис Поттер. -Счастливого Рождества! – в один голос произнесли мистер Поттер, Джеймс и Сириус. Сириус улыбнулся. Он уже во второй раз отмечал Рождество с Поттерами и был счастлив в этот вечер быть с ними. Он очень любил мистера и миссис Поттер, точно они были его настоящими родными родителями, а те жестокие люди, из дома которых он сбежал, были ему совсем чужыми. Хотя, пожалуй, так и было: они действительно были ему чужыми, зато эти два добрых великодушных человека стали ему семьёй. Сириус с огромной любовью и благодарностью относился к ним. Он считал, что Джеймсу невероятно повезло родиться в такой заботливой любящей семье, а ему, Сириусу, повезло стать её частью. В их гостеприимном доме он всегда чувствовал себя уютно и защищено, словно он родился здесь. Этот дом стал родным для него; Сириус знал, что здесь его всегда ждут, здесь его любят, здесь он получает столько любви и тепла, сколько никогда не получил бы от своих биологических родителей. У Сириуса порой сердце сжималось от нежности к мистеру и миссис Поттер, и Блэк знал: если бы это было нужно, он бы умер за них. Сириус обвёл взглядом стол и наткнулся на весёлый взгляд мистера Поттера. Волшебник подмигнул ему и улыбнулся. Бродяга улыбнулся в ответ. -Сириус, почему ты ничего не ешь? – заботливо спросила миссис Поттер, глядя на него. Блэк взглянул на миссис Поттер и, улыбнувшись, отрезал себе кусочек индейки. -Это очень вкусно, миссис Поттер, - сказал он, едва попробовав индейку. – Ничего вкуснее я не ел. Миссис Поттер рассмеялась и подложила ему кусок гораздо больше. Это был чудесный вечер. Столько счастья, столько светлой радости может быть только в Рождество, когда людьми так явственно ощущается возможность чуда, когда вера в чудеса пробуждает в людях самые лучшие чувства, заставляет забыть обо всех горестях и страданиях, проблемах и трудностях и видеть впереди только свет, только тысячи прекрасных дней, только неугасимую надежду на счастье. ========== Ночные кошмары ========== «…Кружится ветер белый, Посвистывает на бегу... Мне нужно заняться делом, А я никак не могу. Приемник бурчит бессвязно, В доме прохладней к ночи, Чайник мурлычет важно, А закипать не хочет. Все в мире сейчас загадочно, Все будто летит куда-то, Метельно, красиво, сказочно… А сказкам я верю свято…» Эдуард Асадов Гостиная пестрела мишурой, гирляндами, разноцветными фонариками. В углу величественно возвышалась большая нарядная ель, широко простирая свои пушистые лапы, украшенные стеклянными шариками и игрушками. За окном медленно, словно бы лениво, падал снег. Из кухни доносился просто до неприличия аппетитный аромат яблочного пирога, оживлённые разговоры и смех. В кухне перед небольшим зеркалом, висящим на стене, стояла Дорея Поттер. Она с умилительно восхищённым выражением лица разглядывала своё отражение. Подаренные мужем серёжки и колье с топазами удивительно шли ей, преображая её уже не молодое, но всё ещё привлекательное лицо; голубые камни контрастировали с синими глазами (глазами такого редкого и такого прекрасного цвета), и голубой и синий превращались в какой-то новый, невероятный цвет: вот что-то среднее между цветом ранних сумерек и вечернего неба. Миссис Поттер всё никак не могла наглядеться, и по-детски радостная улыбка не сходила с её губ. Карлус Поттер, довольный тем, что сумел порадовать жену, тоже улыбался, сидя за столом, и смотрел на Дорею.