Текст книги "Поцелуй меня (СИ)"

Автор книги: Prongs

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 75 страниц)

По ночам, лёжа ничком на неразобранной постели, Сириус утыкался лицом в подушку и, сжимая в кулаке одеяло, долго-долго думал о Поттерах. Вспоминал дни, проведённые с ними. Пытался восстановить в голове их лица до мельчайших подробностей, до каждой чёрточки, до каждой морщинки, хотя в этом не было нужды: он всё равно знал, что никогда не сможет их забыть. И пока он был с ними в своих воспоминаниях, пока сидел на кухне с Дореей и пил чай, пока беседовал в гостиной с Карлусом, он чувствовал себя счастливым. Стоило открыть глаза — и всё исчезало. Не было больше ни уютного садика за домом, ни просторного кабинета с рядами книжных шкафов вдоль стен, не было самого особняка, гостепреимного и аккуратного, прячущегося за густой листвой аллеи вдоль бегущей к входной двери дорожки. Оставалась только темнота и та самая пресловутая пустота, которая, впрочем, оставалась единственным спасением, когда воспоминания таяли в ночной тишине. ...15 апреля 1972 года, вокзал Кингс-Кросс... Едва успев выскочить из алого поезда, Джеймс, заметив кого-то на перроне, начинает энергично махать рукой, потом хватает Сириуса за рукав. -Смотри, это мои родители! - говорит Поттер, указывая на двух волшебников в длинных мантиях, которые тоже машут сыну и улыбаются. - Пойдём, я вас познакомлю. Сириус покорно идёт за другом, таща тяжёлый чемодан. -Мам, пап, привет! - Джеймс радостно салютует родителям. Поттеры, судя по их виду, несказанно счастливы приезду сына на каникулы. Его мать тут же его обнимает и целует в щёки. Джеймсу явно неудобно перед другом, так что он старается как можно скорее вырваться из материнских объятий и поворачивается к отцу. Тот важно пожимает ему руку, как взрослому, так, как, собственно, и надо. Джеймс же уже взрослый. Ему двенадцать. -Родители, - серьёзно обращается к отцу и матери Джеймс. - знакомтесь: это мой друг, Сириус. Сириус, это мои родители. Блэк приближается к ним, смотрит снизу вверх на бравого, весёлого Карлуса, на красивую, улыбающуюся Дорею. -А, это тот самый знаменитый Сириус Блэк! - восклицает с довольным видом мистер Поттер. -Джеймс очень много про тебя рассказывал, - подхватывает миссис Поттер; голос у неё очень приятный. -Рад с тобой познакомиться, Сириус, - мистер Поттер крепко пожимает ему руку, а его жена с приветливой улыбкой смотрит на лучшего друга своего сына. Сириус глядит на них и улыбается. Эти люди ему уже нравятся... ...7 июля 1973 года, Годрикова Впадина... Джеймс и Сириус валяются на лужайке позади дома Поттеров. Лужайка эта с двух сторон окружена цветущим кустарником, со стороны дома — высокими фруктовыми деревьями. От дома вдоль неё тянется дорожка, уходящая вглубь сада, где миссис Поттер разбила несколько цветочных клумб. Ещё дальше — крытая деревянная беседка, увитая диким виноградом, где одинаково приятно посидеть как жарким днём, наслаждаясь прохладой, так и вечером, слушая, как наполняется звуками природы спускающаяся на землю тёплая, летняя ночь. Трава на лужайке сочная и такая зелёная-зелёная; блестящие листочки колышатся, подхватываемые лёгким ветерком; над головой безмятежное голубое небо; в воздухе сладковатый аромат роз, яркими пятнами краснеющих на клумбах. Правду говорят: лето не скупится на краски. Казалось бы, самая что ни на есть благодатная пора, но у двух друзей серьёзная проблема. -Ты пойдёшь! -Нет, ты! -Ну что я буду шататься по чужому дому? Джеймс только отмахивается. Последняя реплика друга для него не аргумент. -Ты тут уже вторую неделю живёшь, какой же он тебе чужой? Сириус вздыхает. Похоже, они так и не поедят: а ведь вся проблема в том только и состоит, что никто из друзей не хочет идти в дом за едой. -Давай решим этот вопрос по-мужски, - Сириус вдруг неожиданно приподнимается на локте и серьёзно смотрит на Джеймса, хотя где-то в глубине его глаз загорается озорной огонёк. Поттер прекрасно знает, что имеет в виду Блэк, когда предлагает «решить вопрос по-мужски». Друзья садятся друг против друга, изготавливаются — и Сириус начинает быстро тараторить какую-то старую детскую считалочку. -Чёрт! - ворчит Джеймс, когда становится ясно, что он проиграл. -А теперь иди за едой! - подгоняет его Сириус и, когда Джеймс уходит, снова откидывается на траву и кладёт под голову руки. Хорошо вот так просто лежать на траве, щурится от солнца и улыбаться. Вечность бы так пролежал. Сириус закрывает глаза. Тишина летнего дня и солнечное тепло разливаются по телу приятной истомой и ленью, наполняя всё существо — от груди и до кончиков пальцев — изумительным наслаждением, ни с чем не сравнивым удовольствием. Сириус улыбается. Внезапно до его слуха долетает шорох. Он доносится откуда из-за деревьев, окружающих лужайку. Сириус поворачивает голову и смотрит в ту сторону. Ему кажется, он видит в траве за деревьями какое-то шевеление и чью-то серую шкурку. Может, какой-то зверёк? Сириусу становится интересно, и он, поднявшись с травы, подходит к деревьям; наклоняясь, подлезает под гибкие вишневые ветви и оказывается возле стены дома, на узкой полоске травы между фундаментом и деревьями. Однако зверёк, оказавшийся всего-навсего мышкой-полёвкой, испугавшись человека, проворно скрывается в траве. Сириус немного разочарованно смотрит себе под ноги и уже собирается вернуться на своё прежнее место, как вдруг слышит чьи-то шаги. Миссис Поттер медленно идёт по дорожке. На ней лёгкое летнее платье из белого ситца с синими цветами. Пряди чёрных волос аккуратно убраны от лица и закреплены заколкой. Она поднимает свои лучистые синие глаза; кажется, самое вечернее небо отразилось в них и застыло густой синевой. Сириус невольно любуется ею: она такая красивая и женственная, и словно светится изнутри каким-то особенным светом. Только так и можно сказать, чтобы описать то, что происходит вокруг, если только такие люди, как она, просто проходят мимо: всё словно оживает, как оживает природа с приходом весны. Со стороны дома к ней идёт мистер Поттер. Она его не замечает и только улыбается, когда он обнимает её, перехватывает её ручку, чтобы поцеловать, и тихо шепчет что-то на ухо. Потом они берутся за руки, переплетя пальцы, и вместе идут к беседке. Сцена их тихого, семейного счастья заставляет Сириуса невольно улыбнуться. Он никогда не видел, чтобы муж и жена с такой нежностью относились друг к другу. Его родители так ни разу не делали... Сириус делает шаг в сторону... Раздаётся треск. Блэк корчит рожу, понимая, как глупо он обнаруживает своё присутствие, наступая на сухую ветку, валяющуюся на земле. Поттеры оборачиваются. Дорея щурится, вглядываясь в густую листву деревьев, и замечает среди ветвей чёрную шевелюру Блэка. -Сириус? - вопросительно произносит она. Сириус, не видя смысла прятаться, выбирается из своего убежища на залитую солнцем лужайку. По дороге задевает вишнёвую ветку, и она больно бьёт его по лицу. Потирая щёку, Сириус поднимает глаза на Поттеров. Ему становится стыдно. Собственно, он не подглядывал за ними, но выглядит так, будто за этим его и поймали. -Извините...я тут просто...стоял... Сириус думал, что они разозлятся. Но на лицах волшебников нет и следа злости: напротив, они почему-то улыбаются, так по-доброму и тепло. -А вот и я! - в сад влетает Джеймс с кучей еды: конфетами, мармеладом, печеньем; кажется, он даже торт с собой прихватил. -Вы собираетесь полдничать? - интересуется миссис Поттер. - Не позволите нам с папой составить вам компанию? Джеймс и Сириус энергично кивают в знак согласия. Они любят проводить время вдвоём, но с родителями Джеймса никогда не бывает скучно: Карлус и Дорея знают сотни занимательных и смешных историй, которые кого угодно способны развлечь. Все вместе они идут в беседку. Раскладывают на деревянном столике принесённую Джеймсом еду. Потом Карлус уходит в дом за лимонадом и соком, а когда возвращается, они садятся на скамеечки в беседке и, не замечая, как стремительно пролетает время, остаются там до вечера, поедая вкусности, рассказывая истории, смеясь и наслаждаясь летом... ...30 декабря 1976 года, Годрикова Впадина... Сириус медленно разувается в прихожей, затем снимает куртку и проходит в гостиную, бесшумно ступая по мягкому, пушистому ковру. Он останавливается у круглого столика у дивана, на котором стоит ваза с фруктами. Миссис Поттер поставила её в день перед смертью. Она тогда ещё предложила им с Джеймсом съесть по мандарину. Они почему-то отказались... Сириус делает ещё несколько шагов, и взгляд его падает на семейные фотографии Поттеров, которые он рассматривал несколько дней назад. Блэк смотрит на фото, на котором мистер и миссис Поттер, ещё молодые, сидят за плетёным столиком на террасе, а за их спинами виднеется безмятежное море. Сириус со щемящей любовью вглядывается в их улыбающиеся лица, а по щеке скатывается одинокая слеза. Блэк нетерпеливо стирает её тыльной стороной ладони. Он не плакал уже много лет. Последний раз слёзы текли из его глаз, когда ему было пять. Сириус проходит в кухню, садится на своё привычное место за столом. Взгляд падает на стул напротив. Там, на этом стуле, всегда сидела миссис Поттер; а вот в это зеркало она гляделась двадцать пятого числа, любуясь подарком мужа. Этот чайник она кипятила вечером того же дня; он давно остыл: они с Джеймсом не пили чай с того момента, как вернулись из больницы... В тот вечер Джеймс заперся в спальне родителей и не выходил оттуда до утра. Сириус несколько раз порывался войти, но останавливался на лестнице и снова спускался в гостиную. Джеймс хотел побыть один, Сириус его понимал. Может, он сам тогда нуждался в одиночестве. Сириус бросает взгляд на красивые ажурные занавески на окне. Миссис Поттер они очень нравились. Сириус поднимается со стула. Чувствуя, что не может найти себе места, что каждый предмет в этом доме напоминает ему о тех, с чьих похорон он только что вернулся, Блэк идёт на второй этаж, в их с Джеймсом комнату. Садится за стол и долго смотрит на пустынную дорогу, на то, как медленно зажигаются огни в окнах соседних домов. Дом напротив — дом той волшебницы, что помогла им с Джеймсом доставить его родителей в больницу. Она тоже была сегодня на кладбище. Славная женщина... Время идёт, а Сириус всё смотрит, не отрываясь, в окно. Начинается снегопад. Снег такой красивый-красивый, что не оторвать глаз, и белоснежный, как платье невесты... Сириус опускает голову на руки. Веки сами собой закрываются, хотя ему кажется, что он совсем не хочет спать. Ему так мучительно больно, но он не хочет проваливаться в сон, он хочет думать о самых дорогих ему людях, думать, думать, думать... Ему снится свадьба Карлуса и Дореи. Она проходит где-то на берегу моря, там много людей, звучит музыка, всем весело... Он, Сириус Блэк, шафер на их свадьбе. Он попраляет галстук-бабочку на мистере Поттере, и тот добродушно хлопает его по плечу... Потом молодожёны танцуют...у них чудесно выходит...а затем Дорея бросает букет невесты. Сириус оборачивается, чтобы узнать, кто его поймал. Поймала какая-то рыжая девчонка в синих шортах... Ох, как она ему знакома... Рыжая, зеленоглазая...Эванс! Лили Эванс! А она что здесь делает? Её не приглашали... Хотя Блэк на неё не злится: она выглядит такой счастливой, что он просто не может на неё злиться...она прижимает букет к груди и весело машет Сириусу рукой...он ей улыбается...он за неё рад... ...Когда Сириус просыпается, то оказывается, что уже глубокая ночь. Он вскидывает голову и не может понять, что происходит. Где Джеймс? Он уже спит? А мистер и миссис Поттер? Они где?.. Жестокая реальность моментально приводит его в чувство. Ни к чему задавать такие вопросы. Он знает, где Поттеры. Знает. А Джеймс? Он вернулся с кладбища? Сириус поднимается со стула и выходит из комнаты. Тонкая полоска света из-за приоткрытой двери кабинета мистера Поттера пересекает коридор. Сириус осторожно открывает её и останавливается на пороге. Джеймс стоит спиной к нему у книжного шкафа и держит в руках какую-то книгу. Его неподвижная, словно застывшая фигура, красноречивее всяких слов говорит Сириусу о состоянии друга. -Мама так любила магловскую поэзию, - негромким голосом говорит Поттер. Он откуда-то знает, что Сириус здесь, хотя Блэк ничем не обнаружил себя, но, наверно, Джеймс чувствует его присутствие. Бродяга проходит в кабинет. Его едва слышные шаги ударяют по барабанным перепонкам. Джеймс ставит книгу на полку и проводит рукой по коришкам книг. -Байрон, Шекспир, Петрарка, Пушкин... - тихо перечисляет он любимых поэтов Дореи. - В детстве она заставляла меня это читать, а я не хотел... Ну как заставляла?.. Говорила, что это расширит мой кругозор... Сириус молча приближается к Джеймсу. Поттер поднимает на него взгляд и смотрит ему в глаза. -Я любил их, - вдруг говорит Блэк. -Они тебя тоже, - произносит Джеймс. - Мама говорила, что, несмотря на все твои шуточки, на весь твой сарказм, сердце у тебя доброе. -Она правда так говорила? - с какой-то детской наивностью в голосе спрашивает Сириус; Джеймс кивает. -Знаешь, Джеймс, тебе так повезло с родителями, - Сириус пересекает комнату и останавливается у дивана, на котором мистер Поттер иногда дремал после обеда. - Они так любили тебя...и гордились тобой очень. Я это точно знаю. Вместо того, чтобы сесть на диван, Блэк опускается на пол и прислоняется к спиной к дивану. Джеймс садится рядом. -Помнишь, на прошлое Рождество они подарили нам одинаковые пoдарки? Музыкальные плееры? - Джеймс смотрит на Сириуса. -Конечно, помню, - Сириус улыбается. - Это мой самый лучший подарок... А ты меня пытался разыграть: сказал, что из-за плохого поведения Санта-Клаус принём мне вместо подарка уголь. Джеймс слабо улыбается. -А помнишь, мы с твоим отцом ходили рыбачить на озере?.. - Сириус поворачивается к другу. - День ещё был такой хороший, солнечный... -Да! - вспоминает Джеймс. - Правда, мы так ничего и не поймали тогда... -Зато как весело было, - замечает Сириус. Друзья сидят на полу в кабинете мистера Поттера до тех пор, пока тихая звёздная ночь не сменяется серым холодным рассветом. Каждый из них рад, что сейчас рядом есть другой, и каждый не понимает, как много он сам значит для другого... Вспоминая о Поттерах, Сириус против собственной воли порой вспоминал мать. Неужели же она действительно совсем не любила его? Ведь Регулуса же она любила. Или то чувство, которое она испытывала к младшему сыну, нельзя было назвать любовью? Интересно, эта женщина вообще способна любить? У Сириуса и Вальбурги были такие непростые отношения... А, впрочем, не было у них никаких отношений! Одно только взаимотерзание, одна только жестокая, страшная игра...шахматная партия... И исход этой самой шахматной партии, которую в течение долгих шестнадцати лет разыгрывали Сириус и его мать, так и остался неизвестным. В этой жестокой игре нет ни победителя, ни проигравшего. Потому что каждый из них во время игры был до известной степени несчастным, и каждый из них после ухода старшего сына стал до известной степени свободным. Лили сидела в библиотеке и грустно смотрела в окно, за которым бушевала метель. Рождественские и новогодние праздники закончились, и наступило то время, когда перестаёшь радоваться зиме и начинаешь ждать лета с его ласковым солнцем, блестящими, зелёными листочками и сладковато-приторным ароматом цветов в водухе. В тот день Лили почему-то была не в настроении. Весь день ходила сама не своя, почти не улабалась и рассеянно слушала подруг. Всё это было ей не свойственно. Эванс не знала, что с ней, но казалось, будто знает. Шла третья учебная неделя, а она так и не поговорила с Поттером. Лили думала, что он её нарочно избегает: не здоровается, не разговаривает, даже в сторону её не смотрит. Впрочем, Лили не тешила себя бессмысленными иллюзиями, полагая, словно бы это началось только сейчас. Он всё себя так с того памятного разговора в библиотеке, и Эванс это было прекрасно известно. А между тем тайный поклонник не давал о себе знать уже больше месяца. Но последнее его письмо так и лежало в учебнике зельеварения Лили, и иногда, сидя в библиотеке одна, Эванс его перечитывала. От пергамента как и прежде веяло нежностью, искренностью и тайной, которую приятнее не знать, чем знать, потому что если не знаешь, то можешь строить догадки, а если знаешь — лишаешься этой привелегии. Несмотря на то, что Лили встречалась с Джеком, ей очень льстил тот факт, что где-то в замке живёт человек, которому она нравится и который не то от робости, не то от страха быть отвергнутым, пожелал сохранить анонимность, отправляя ей письма со стихами. А с Джеком они зельеварением больше не занимались. На это просто не хватало времени...и желания. И хотя Джек, как и Лили, хотел стать целителем, зельеварению он предпочитал простое общение со своей девушкой.