Текст книги "Свежий ветер (СИ)"
Автор книги: LockNRoll
сообщить о нарушении
Текущая страница: 59 (всего у книги 65 страниц)
– Он всего лишь пешка, – сказала она неожиданно, ступив вперед и опершись кончиками пальцев о стол – жест, хорошо знакомый тем, кто когда-либо видел Джену во главе совещания. – Скорее всего, Кан не знает ничего, помимо той незначительной информации, которая необходима, чтобы провернуть сделку с оружием. Я не хочу тратить время на кого-то столь незначительного, если в наших силах сразу разобраться с тем, кто стоит во главе. Я ненавижу задержки.
– Тогда что ты предлагаешь? – спросила Лиара. – Аудиозапись слишком низкого качества, чтобы пытаться выжать из нее что-то еще, и Кан остается нашей единственной зацепкой.
Шепард сосредоточенно размышляла.
– Кто бы ни нанял КЭТ-6, он не стал бы изменять голос просто так, а значит, это кто-то узнаваемый, кто-то известный. Верно?
Моей первой мыслью было, что это какой-нибудь правительственный министр, может быть, даже кто-то из Совета, но после всего случившегося это казалось бессмысленным. Шепард никому не создавала проблем, причем уже давно, а кроме того, она спасла их родные планеты, их миры. Так что за нападением стоит кто-то другой, кто-то с личными счетами к Джене, но кто?
К тому же, обычно она не оставляла незаконченных дел.
Шепард подняла взгляд на Брукс.
– Ты говорила, что этот некто охотился за моими каналами связи, записями, удостоверениями и тому подобным, правильно?
– Точно! Мистер Бис… э… моя программа определила, что кто-то действовал, нацелившись именно на вас. Однако я не думаю, что это один человек – атаки подобного размаха требуют немалых ресурсов для подготовки.
– По-моему, похоже на обыкновенного вора личности, – вставил Гаррус, – но это не имеет смысла. Все знают, кто ты, и почти везде используется идентификация по внешности, голосу или отпечаткам пальцев. Обладание твоими удостоверениями им ничего не даст.
– Возможно, они хотели воспользоваться твоим влиянием, а не возможностями, – предположила Лиара. – Имея доступ к твоим записям, можно выдать чью-то волю за твою. Многие, не задавая лишних вопросов, просто сделают то, о чем ты просишь. – Она кивком указала на собравшихся благодаря нескольким ложным сообщениям. – Мы уже доказали, что это работает, на личном примере.
Брукс подтвердила, что это объяснение прекрасно согласуется с теми данными, что ей удалось обнаружить, а, учитывая наши ограниченные ресурсы, у нас все равно не было иных зацепок. Конечно же, Шепард хотела подобраться к организатору покушения напрямую, но до тех пор, пока мы не узнаем, с кем имеем дело, это было невозможно. Молодая аналитик указала на то, что кто бы ни стоял за нападением, он был в состоянии организовать столь масштабную операцию, а Джек добавила, что, судя по используемым наемниками боевым машинам, они имели доступ к подобным средствам вооружения. Все это было спланировано без нашего ведома, и то, что Шепард сумела расправиться с несколькими неорганизованными наемниками, не означало, что противник не извлечет урок из собственных ошибок и не нанесет еще один удар – на это раз гораздо быстрее и точнее. Встреча с Каном начинала казаться единственно возможным планом действий – хотя бы для того, чтобы узнать, с чем мы имеем дело. Я заметил, как Джена глянула на часы, и вспомнил о том, что это день должен был пройти совсем иначе. Жизнь несправедлива.
– Мне это не нравится, – заявила наконец Шепард, скрестив руки на груди и хмуро взирая на висящие в воздухе над столом данные. – Мне не нравится, что мы даем время этому гаду, сосредотачиваясь на мелкой сошке, которая, к слову сказать, вполне возможно, ничего не знает. Даже наверняка не знает, и все это может оказаться тщательно продуманной уловкой, призванной сбить нас со следа и дать им время собраться с силами. Я не желаю играть им на руку, особенно после того, что произошло утром. Сейчас преимущество на нашей стороне, потому что их план не удался, и я все еще жива, но кто бы это ни провернул, он оказался достаточно умен, чтобы взломать мои каналы связи, а значит, может предугадать и то, что мы отправимся за Каном. Я не желаю упрощать им задачу. – Джена вздохнула и опустила голову, вцепившись пальцами в край стола. – Я также не хочу сидеть сложа руки. Учитывая, что мы все собрались здесь, мне кажется, нам следует…
– Коммандер, – проговорил внезапно возникший Глиф и направился к ней, – ваши коды доступа Спектра были применены в Архиве Цитадели.
Джена резко подняла голову.
– Что?!
– Он следит за всей Цитаделью? – с удивлением спросила Брукс, и никто не обратил внимания на стальные нотки, прозвучавшие в ее голосе, будучи сосредоточенными на Шепард. Глиф, в отличие от СУЗИ, понимал приказы буквально, а потому пустился в длительные и подробные объяснения по поводу процессов, позволивших совершить подобное открытие. Джена, однако, довольно скоро прервала его, сказав, что важно лишь то, что злоумышленник не остался незамеченным. Размяв плечи и гневно нахмурившись, она велела всем нам позабыть о правилах и необходимых в таких ситуациях процедурах – если мы оказались чьими-то целями, то и нам положить этому конец. Всем нам.
Кто бы ни начал на нас охоту, он точно не ожидал, что восемь самых смертоносных агентов отправятся на его поиски, одолеваемые жаждой мести.
Когда Шепард велела Брукс тоже собираться, девушка выглядела встревоженной, однако ее тревога вскоре превратилась в шок, когда Джена объяснила, что хочет, чтобы она нашла какой-нибудь защищенный терминал и оттуда наблюдала за происходящим. Когда же Брукс спросила, почему не может остаться в квартире или даже пойти с нами, Шепард недоверчиво посмотрела на нее.
– Ты с ума сошла? – поинтересовалась она. – Милочка, я, может быть, и обязана тебе чем-то, но я не знаю тебя и после сегодняшнего утра что-то не настроена рисковать. Возвращайся к себе в офис, поддерживай с нами связь, а если кто-то попытается тебе помешать, скажи, что действуешь по моему приказу. Понятно?
Брукс выглядела удрученной, словно она была новобранцем, на которого наорал грубый сержант. На мгновение мне даже стало жаль ее, но затем я вспомнил, что какой бы открытой ни была Джена со мной, она все же оставалась великой коммандер Шепард, которая снискала довольно пугающую репутацию явно не своей вежливостью. Кроме того, она была права – после сегодняшних событий нам следовало доверять только проверенным личностям. К счастью, таковых набралось немало.
Джена отправилась наверх, чтобы надеть броню, а остальные занялись последними приготовлениями. Я последовал за ней, чтобы в очередной раз стать свидетелем знакомого ритуала, когда мой командир проговаривала вслух каждый аспект ожидавшей впереди миссии, облачаясь в броню, состоявшую из многих и многих элементов, с такой легкостью, будто уже родилась в ней, а затем зачесывала назад короткие волосы и перехватывала их резинкой.
– Знаешь, – заметила Джена, убирая непослушные пряди с лица, – все это напоминает мне ситуацию, сложившуюся во времена первой «Нормандии». Тогда Совет лишил нас возможности покинуть станцию, тем самым сделав это личным делом каждого из нас. Нам неважно было, что думали другие, какой опасности мы подвергались – мы просто хотели завершить то дело. Мне кажется, что, даже несмотря на все перемены, это…
– … как в старые добрые времена? – подсказал я.
Джена обернулась, улыбаясь так, что мое сердце стало биться чуточку быстрее, и шагнула ближе. Чувство, которое я ощутил, когда наша броня соприкоснулась, одновременно было таким знакомым и таким разочаровывающим.
– Точно, – согласилась Джена и приподнялась на носочках, чтобы оставить на моих губах последний поцелуй.
************
Шепард
Первым я узнала голос, и только когда она вышла из тени, осознала все остальное. Я смотрела на нее во все глаза, чувствуя, как дрожат руки, и силилась понять, что вижу. Смотреть на ее лицо было равносильно тому, что смотреть в треснутое зеркало. Я видела себя, но какую-то искаженную – черты лица были неправильными, как будто кто-то выводил их на память.
Я знала, что чувствуешь, когда задыхаешься. Знала, каково это, когда твои легкие горят и судорожно сжимаются в отсутствии кислорода, а в голове отчаянно стучится одна-единственная мысль: что подчиняющая тебя себе паника каким-то образом спасет твою жизнь. Сейчас я могла только дышать и надеяться, что весь этот день окажется всего лишь гребаным кошмаром.
Она рассказала, кто такая, описала ужасную причину, по которой ее создали. Выражение ее лица было яростным, горьким, злым. Эти же эмоции отражались и на моем лице; гнев закипал в душе от осознания всей этой ситуации.
«Цербер» не только осквернил мое тело, собрав его воедино, словно паззл, помимо моей воли. Они отнеслись ко мне, как к эксперименту, не человеку, но хитросплетению ДНК, с которым могли играть, как им было угодно. Клон подняла голову и заявила, что заберет все, что у меня есть, все, чем я являлась, и я наконец-то узнала, каково было тем, кому я угрожала. Происходящее влияло на меня сильнее, чем должно было бы. Я не знала точно, что это было: шок или страх, но я похолодела, услышав ее слова.
Глядя в ее гладкое, не изуродованное шрамами лицо, я видела версию самой себя, которая справлялась со своей ролью куда лучше меня. В отличие от меня, ее ничего не связывало, ничто не тянуло назад. Она сумела перевернуть мою жизнь вверх тормашками всего за один день, она держалась столь же самоуверенно и самодовольно, а ее янтарные глаза смотрели на мир так же холодно, как и мои когда-то. Она была той личностью, которой мне когда-то хотелось стать, но в какой-то момент все переменилось, мои приоритеты сместились, и теперь я получила возможность увидеть, куда завела бы меня эта жизненная тропа, не сверни я с нее чуть ранее.
Я всегда отличалась от других и, даже будучи ребенком, осознавала это. Во мне было что-то такое, что помогало мне выжить там, где погиб бы другой, выиграть битвы, которые не выиграл бы никто. Однако одно существование этой женщины доказывало мне, что я ошибалась, считая себя особенной. «Ты вовсе не столь уж уникальна, – словно бы говорило ее лицо, – и я докажу это».
Подобные чувства одолевали меня лишь однажды – когда Кай Лен сумел уйти от меня во второй раз. Никогда прежде я не была так неуверенна в собственных способностях, но никогда прежде я и не встречалась лицом к лицу с кем-то, кто мог бы одолеть меня. Да, эти сомнения не продлились долго – я сумела доказать свое превосходство, но если у кого-то и были шансы против меня, то это у нее.
– Заткнись! – прорычала я, прерывая ее болтовню. – Да как ты посмела решить, что сможешь заменить меня? Ты фальшивка, самозванка, всего лишь провалившийся эксперимент, который должен был исчезнуть вместе с «Цербером»!
– А ты всего лишь тень той, кем когда-то являлась, – бросила она в ответ, сделав шаг ближе. – Ты потеряла все, что делало тебя особенной, теперь ты просто тратишь лучшие годы своей жизни на игру в дочки-матери, позабыв, что…
– Позабыв?! – практически выплюнула я. – Громко сказано, учитывая, что ты всего лишь груда мяса и костей, которая год назад даже не была живым существом.
Она сделала то, что обычно делала я, чтобы прекратить наскучившую мне дискуссию – она остановилась, посмотрела на меня, как на полную идиотку, и лениво усмехнулась.
– Но я знаю все, – сказала она низким, опасным голосом; блеск ее глаз заставил меня сжать кулаки. – Все о нас, проведенных нами секретных операциях, убийствах, которым мы потеряли счет – гражданских, невинных, даже инопланетян. Я знаю это все. Полоран, Алсажес, Сидон, Элизиум – тебя до сих пор называют героем за то, что ты сделала на Элизиуме, не так ли? Мне известно то, о чем остальные здесь не имеют никакого понятия – наше прошлое, наша семья…
– Заткни свой гребаный рот! – прорычала я прежде, чем смогла остановить себя. Тон, которым она все это говорила, задел за живое, и я потеряла контроль. – Это моя жизнь – не твоя, не наша. Ты ничего не знаешь!
Полоран, где я сорвала шлем с поверженного противника, чтобы обнаружить, что закаленный в боях солдат, которого я только что убила – всего лишь мальчишка не более шестнадцати лет от роду, подсадная утка. Сидон, где я позволила сгореть дотла целому жилому блоку, чтобы выиграть несколько нужных мне минут и завершить операцию. Элизиум, где я насмешками буквально вынудила нескольких гражданских, прятавшихся в помещении за моей спиной, предпринять попытку побега, потому что знала – их неминуемая гибель поможет приструнить остальных и опять же даст мне так необходимое время. Это не помешало мне выйти на сцену и получить Звезду Земли за совершенный «подвиг».
Ни одна из этих подробностей не упоминалась в официальных отчетах. Самозванка знала гораздо больше, чем мне бы хотелось. Возможно, она достаточно походила на меня, чтобы суметь отфильтровать секретную информацию через свой скопированный с моего мозг, чтобы понять, чего на самом деле стоили мои достижения.
– Что случилось? – ухмыльнулась она с выражением отвращения на лице и ступила ближе. – Боишься, что я разнесу в щепки твою репутацию героя прямо перед твоими гребаными последователями? Или расскажу, что ты на самом деле чувствуешь? Что тобой движет ненависть к себе и кровожадность, и ты живешь в вечном страхе, что однажды все поймут, что ты в куда большей степени самозванка, нежели я.
Ногти впились в ладони. Я должна убить ее – я знала это, но…
В ее словах я слышала то самое глубокозапрятанное сомнение, которое лежало в основе моей так называемой решительности, репутации бойца, не берущего пленных. За ее внешним самодовольством скрывалась все та же потребность быть любимой, уважаемой или же, если это невозможно, то хотя бы внушающей страх. Более того, она хотела быть мною, не видя причины, чтобы не занять место, которое, по ее мнению, я не заслуживала.
Я попыталась представить, каково бы это было – проснуться в лаборатории «Цербера» с девственно чистой памятью и невредимым телом. Каково это было – узнать, что ты всего лишь дублер легенды, которой тебе никогда не стать, даже несмотря на то, что ты обладаешь теми же навыками и внешностью.
Я знала, как бы отреагировала на это. Не прожив этих последних лет, что привили мне каплю рационализма, я бы опрокинула стол и принялась бы кричать до тех пор, пока не охрипла бы, требуя дать мне шанс проявить себя; я бы бросила вызов этой легенде, показала бы ей, что ни в чем ей не уступаю. Нет, что превосхожу ее. Не имея ничего, не боясь что-либо потерять, я бы позволила страху одолеть меня. Я бы черпала в нем силы на борьбу с женщиной, так часто отдававшей себя без остатка. Может быть, я бы смотрела на нее так же, как этот клон смотрит на меня, и не чувствовала бы ничего, кроме ненависти.
Я снова вернулась мыслями в настоящий момент, и суровая реальность словно окатила меня ледяной водой.
– Пришло время кому-то другому побыть Шепард, – говорила она, прожигая меня взглядом, – ты использовала свой шанс.
Интересно, как много знал «Цербер», как много знала эта самозванка? Знала ли она, что на самом деле означали ее слова? Никто больше не знал.
Я не позволила себе задерживаться на этой мысли. У меня будет время заняться анализом сложившейся ситуации позже. Сосредоточившись, я сразу же нашла вероятный путь к спасению: один из охранников отвел от меня взгляд, его оружие было снято с предохранителя, а гигантская модель Цитадели довольно кривобоко висела над головой. Я ударила наемника в ребра локтем, и он согнулся пополам от боли. В следующую секунду я прижалась к нему, чтобы укрыться от полетевших в нашу сторону пуль, выхватила его оружие и открыла беспорядочный огонь по потолку. Сверху раздался опасный треск, и я едва успела отпрыгнуть в сторону, когда модель упала вниз и разлетелась на куски; я успела, однако, заметить неприкрытую ненависть в глазах моего клона. Все, на кого я когда-либо так смотрела, уже были мертвы. Интересно, может ли она похвастаться подобной статистикой?
Радиоэфир вернулся к жизни – все члены моего отряда поспешили поддержать мою инициативу своими действиями, и только Кайден молчал. Все его страхи, взращенная Альянсом паранойя насчет того, что мое возвращение из мертвых слишком хорошо, чтобы быть правдой, что я могла оказаться роботом, иллюзией, клоном, сбылись в тот момент, когда она вышла на свет.
Я говорила ему, что он спятил, что он не имел права расстраиваться по этому поводу, потому что мне было хуже, но теперь я поняла. Даже несмотря на то, что сомнение пыталось проникнуть в сердце, нашептывая, что моя уверенность в себе и своей личности – всего лишь ложь, я точно знала, кем являлась. Я знала, кем являлась, будучи ребенком, потом убийцей, потом рекрутом. Я знала, что хочу выжить, и если для этого потребуется застрелить «саму себя», значит, так тому и быть.
Но для Кайдена… Вспоминает ли он сейчас обо всем, о чем думал, когда я появилась из ниоткуда после двухлетнего отсутствия? Обо всех тех моментах, когда я заставляла его сомневаться в том, что я именно та женщина, которую он знал на «Нормандии-СР1». Может быть, прежние сомнения вновь поднимаются в его душе: сумеет ли он забыть обо всем, что между нами было, и убить меня, если того потребуют обстоятельства, как солдат, Спектр? Я попыталась представить себе, что мне пришлось бы застрелить человека, выглядящего в точности, как он, и мне стало дурно.
Имя «Шепард» словно эхо звучало отовсюду. Я слышала, как мои товарищи пытаются прийти к соглашению относительно того, как звать эту женщину с моим лицом, обсуждают, стало ли наше появление для нее неожиданностью, или именно так она все и спланировала? Выстрелы звучали прямо у меня над головой, и я чувствовала их жар, но больше ничего. Клон назвала себя Шепард, и я знала, что у меня не больше прав на это имя, чем у нее. Я украла его, чтобы сбежать от прошлых ошибок. Годами я воспринимала эту созданную личность, как тщательно продуманную, но весьма хрупкую ложь. Почему этот клон не может присвоить это имя себе? Она столь же умела, может быть, даже превосходит меня в чем-то, так почему ей не следует заявить права на эту сфабрикованную личность?
В любом случае, нас обеих создали в лаборатории. Я отличалась лишь тем, что к моему костюму из мяса на металлическом каркасе прилагались все воспоминания. Я перетащила одного из наемников через консоль и, вонзив лезвие омни-клинка ему в шею, услышала, что они зовут «Шепард» ее, словно бы это я являлась узурпатором.
Я услышала, как это же имя прокричал кто-то из моего отряда, но не подняла головы, чувствуя себя абсолютно пустой внутри. Они могли иметь в виду любую из нас. Могли использовать имя, чтобы обозначить цель или позвать своего командира. Я знала, что мне следовало ответить, следовало размять будто сведенные судорогой мышцы рук и вернуться к уничтожению наемников, поливающих нас пулями с верхнего яруса, но что-то внутри заставляло меня медлить, и я просто стояла и смотрела, как кровь вытекает из раны только что убитого мною бандита.
– Эй, Лола, ты с нами или как? – перекрывая все остальные голоса, весело крикнул Вега, словно мы находились на обычном задании, и его зов подействовал на меня, как ушат холодной воды. Для всех остальных имя «Шепард» означало легенду – серебряную пулю Альянса, способную решить любую проблему. Но для этих людей это имя ассоциировалось только со мной. Именно я была важна для них, ни набор букв, ни титул, ни даже ДНК. Клон, в данный момент бегущий прочь, не имел ни моих прозвищ, ни моих воспоминаний, ни моих друзей. Она могла стараться изо всех сил, чтобы отобрать мою жизнь, все, чем я являлась, все, что имела, но она не сумеет лишить меня моих товарищей, прикрывающих мне спину. Они представляли собой ту часть моей истории, что произошла на самом деле – я заслужила их дружбу, и будь я проклята, если позволю ей убить их только потому, что она недостаточно хорошая актриса, чтобы они не заметили подмену. Они знали меня гораздо лучше, чем она.
Если клон являл собой новенькую версию меня, то она не обладала моей зрелостью – ведь у меня ушли годы на то, чтобы научиться доверять. Она хотела знать, что во мне такого особенного? Что ж, я покажу ей.
Я рявкнула команду в передатчик, дождалась нескольких подтверждений и выскочила из укрытия прямо в поле зрения отряда КЭТ-6. Они уже подняли оружие, готовясь открыть огонь, но в этот момент мои ребята обрушили на них град пуль, электроразрядов и биотических волн. Боевой клич сорвался с моих губ, и я бросилась вперед с омни-клинком наперевес, прокладывая в рядах врага широкую просеку. Мой отряд воспользовался замешательством наемников и удвоил напор, и в этот момент я заметила застывшего клона, глядящего на поверженные тела у моих ног. Я кровожадно усмехнулась. Мы встретились взглядами, и я видела, что она не понимает происходящего.
В данный момент я не могла сломя голову броситься за ней – впереди нас могли поджидать другие ловушки, а мой отряд пока не закончил с наемниками, так что я ограничилась тем, что, когда она поспешно бросилась прочь, крикнула ей вслед:
– Есть только одна коммандер Шепард, ты, гребаная воровка тел! И это я!
************
Кайден
Я бежал по коридорам Архива, тщетно стараясь заглушить собственные мысли и сосредоточиться на звуках, с которыми мои ноги соприкасались с полом. Вся эта ситуация была просто безумной, и я не знал, что и думать. Разумеется, я уже давно перестал подозревать Джену в том, что она являлась машиной или церберовским клоном, и осознание, что мои подозрения были вполне себе обоснованными, свалилось как снег на голову.
Все так запутанно.
Конечно же, сама Джена действовала целеустремленно, как обычно, словно ничего особенного не случилось. Но на мгновение после открытия огня она выглядела задумчивой, и я задался вопросом: а какой эффект оказало происходящее на ее и без того искаженное восприятие себя?
В должностных инструкциях Альянса не было главы, посвященной действиям при встрече со своим же клоном. Я надеялся, что наше присутствие поможет Джене продержаться до конца этой миссии, но отчасти мне казалось, что мы лишь усугубляем ситуацию – замедляем ее, путаемся у нее под ногами, предоставляем самозванке большую свободу в выборе средства давления на нашего командира. Когда клон говорил о тайнах, погребенных в глубинах ее памяти, я видел, как Шепард стиснула кулаки и напряглась, будто стараясь вырваться из каких-то внутренних пут. Неважно, насколько хорошо, мне казалось, я знал ее, как часто говорил себе, что ничто не заставит меня перестать любить эту женщину, она оставалась убийцей с засекреченным прошлым и кровью бесчисленных жертв на руках. Клону тоже все это было известно. Более того, клон понимал ее гораздо лучше, чем кто бы то ни было еще. Не потому ли Шепард так сильно возжелала ее смерти?
Я старался не думать о том, что это существо, что нам нужно было поймать и уничтожить, обладало ДНК Джены, ее телом и лицом, ее способностями и, может быть, даже некоторыми воспоминаниями. Я старался не думать о том, как «Цербер» воссоздал коммандера Шепард, о ее шрамах и о том, был ли этот процесс хоть в чем-то похожим на тот, что вдохнул жизнь в ее клона.
Интересно, что случилось бы, если бы «Цербер» успел довести этот свой проект до конца? Если бы мы не уничтожили их, если бы тело Призрака не нашли на одном из кораблей неподалеку от Цитадели – его «усовершенствованный» Жнецами мозг перестал функционировать после запущенной Дженой красной вспышки – возможно, им хватило бы времени и ресурсов, чтобы превратить ее в настоящую личность. Возможно, она оказалась бы достаточно похожей на Джену, чтобы одурачить нас всех, даже меня. Возможно, подделка оказалась бы так искусна, что даже она сама поверила бы в это. Возможно, я бы осознал все, лишь когда было бы уже слишком поздно. От этих мыслей мне сделалось дурно.
– Она не могла уйти далеко, – донесся до меня голос Шепард из приемника системы связи; ввосьмером мы прочесывали каждый закоулок Архива. – Она нужна мне живой – я хочу допросить ее, но если вам представится возможность снять ее одним выстрелом, то действуйте. Мы не можем допустить, чтобы они получили то, за чем явились сюда. И даже не думайте недооценивать ее!
Голос Джены вернул меня в реальность, и я сбавил ход перед ожидавшей впереди развилкой. Сверившись с картой, я увидел, что оба пути ведут к просторной зале, которой, я был уверен, наша цель постарается избежать всеми силами. Время от времени дорогу нам преграждали ее наемники, но она сама более не вступала с нами в бой. Повернув, я заметил узкий проход за стеллажами под нависающей террасой и направился туда, чтобы проверить.
Я свернул за угол и, прежде чем полностью осознать, что наша цель находится в дальнем конце коридора, стараясь уцепиться за какие-то провода, прежде чем достать оружие, крикнул, чтобы она оставалась на месте. Женщина замерла, обернулась, и когда она заметила мой нацеленный на нее пистолет, на ее лице появилось выражение неуверенности, настолько идентичное тому, что я видел на лице Джены, что весь мой запал как-то разом иссяк.
– Что ты делаешь? – спросила она мягко, едва ли не умоляя, и посмотрела на меня так, словно я разбивал ей сердце. Если бы не ее гладкое, лишенное шрамов лицо, я бы опустил оружие и попросил прощения у любимой. Я знал, что должен нажать на спусковой крючок, уничтожить ее щиты, может быть, даже положить конец этому безумию, но руки не слушались меня, и я мог лишь вспоминать о ее выражении, когда мы смотрели друг на друга во время попытки переворота на Цитадели. Тогда ее глаза просили меня поверить ей…
Но сейчас все совсем не так. Женщина, глядящая на меня в этот момент, не имела знакомой паутины шрамов, а ее глаза порой становились холодными и расчетливыми, и Джена никогда не смотрела на меня так. Я знал, что это не она, но это не означало, что в моих силах застрелить копию любимой женщины. Я пытался убедить себя, что мне необходимо следовать протоколу, что я смогу разрешить эту ситуацию рационально, но, конечно же, дело было совсем не в этом. Она всегда была моей самой главной слабостью – очевидно, это никогда не изменится.
– Не вешай мне лапшу на уши, – рявкнул я, стараясь скрыть бурю, поднявшуюся в душе, за фальшивой уверенностью в своей позиции. – Я убью тебя, если это будет необходимо.
Незаметно для клона я активировал систему оповещения остальных членов отряда – теперь они все знали, где я. Мне оставалось надеяться, что кто-то из них сделает то, чего не мог я.
Выражение лица клона снова изменилось – на этот раз она попыталась изобразить ухмылку Джены, излучающую уверенность, которая граничила с заносчивостью, но в ее исполнении она более походила на оскал – следствие отчаяния и едва сдерживаемой ярости.
– Нет, не убьешь, – ответила она с издевкой, глядя на меня прищуренными глазами. – Не сможешь. Сержант Уильямс сделала бы это, но ты – не она. Я все о тебе знаю, Кайден Аленко… – Даже то, как она произносила мое имя, было неправильным. – …Я знаю, что ты стал тем, кем являешься, только благодаря мне, я знаю, что ты любишь меня, я знаю…
– Ты не она, – возразил я горячо.
– Я являюсь Шепард во всех значимых деталях, – раздраженно бросила самозванка, совершенно не поняв моих слов, и я снова почувствовал жалость по отношению к ней. Интересно, корректно ли будет назвать ее личностью в полном смысле этого слова? Знает ли она, что такое любовь? Что думает о той информации, данной ей «Цербером», которая касалась наших с Дженой отношений?
– А ты, – продолжила она, – ты просто слаб. Ты сомневаешься, не доверяешь собственным инстинктам. Вот почему я лучше, чем она – я бы приняла правильное решение и избавилась от тебя давным-давно.
Если бы ее лицо было чьим угодно другим, я бы выстрелил, но вместо этого я доказал, что она права – я засомневался. Внезапно ее глаза сверкнули, и я знал это выражение заносчивости на ее лице, самодовольный изгиб губ – именно так Джена выглядела перед тем, как сделать ход, который принесет ей победу в игре. Она словно бы всем своим видом говорила: «Я лучше, я обыграла тебя, и я хочу, чтобы ты знал об этом». И я понял, что она подловила меня.
Ее рука дернулась – а ведь я даже не заметил, как она опустила ее к поясу – и женщина бросила в мою сторону две гранаты. Я попытался отпрыгнуть, но несколько пуль, прорвавшись сквозь дым, тянущийся шлейфом за летящими гранатами, попали в меня, лишая равновесия и ослабляя щиты. Бросившись назад, я едва успел обогнуть угол, когда вылетевшие вслед гранаты взорвались в стороне.
С оружием на изготовке я вернулся в проход, но наивно было полагать, что клон все еще там. Разумеется, я никого не увидел – только покачивающиеся провода, по которым самозванка вскарабкалась, а также звук удаляющихся шагов на верхнем уровне.
На мгновение я ощутил укол страха. Все знали, что Шепард не такая, как остальные, что она лучшая в своем деле, но уже очень давно я не размышлял на тему того, что стану делать, если она вдруг переметнется на другую сторону. Я никогда всерьез не полагал, что это может произойти на самом деле, но сейчас столкнулся с кем-то, кто не уступал Джене в силе, умениях и безрассудстве, не обладая при этом ее расчетливостью. Если мы не сумеем остановить ее, если Джена не сумеет, самозванка убьет нас всех и даже не вспотеет. Шепард являлась главным достоянием Альянса, но только до тех пор, пока отстаивала его интересы. Если бы «Цербер» в свое время на самом деле промыл ей мозги, сделав своей верной собачонкой, она стала бы самой страшной после Жнецов угрозой.
Работая вместе с ней, будучи вместе с ней, легко было считать Джену своим партнером, равным, но, конечно же, она оставалась величайшей коммандос, превосходящей каждого из нас.
Внезапно сама Шепард пробежала мимо меня, неожиданно появившись из до сих пор не развеявшихся клубов дыма. Не раздумывая, не сомневаясь, она отпихнула с дороги груду каких-то контейнеров, ухватилась за провода над головой, подтянулась и выстрелила вслед клону.
– Дерьмо! – прорычала Джена, спрыгивая обратно и ловя ртом воздух. Она велела подоспевшим Гаррусу и Лиаре двигаться в обход и перехватить цель в конце платформы, где ей придется снова спуститься вниз. Когда они отправились выполнять поручение, Шепард холодно посмотрела на меня, и я не помню, когда еще чувствовал себя настолько разочарованным собственными действиями.
– Я… – начал я пристыженно, – она практически была у меня в руках, но…
Джена шагнула ближе, и теперь ее лицо скрывала тень нависающей террасы так, что я не мог с уверенностью сказать, какое выражение оно приняло: раздражение? фальшивое сочувствие?
