Текст книги "Свежий ветер (СИ)"

Автор книги: LockNRoll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 65 страниц)

Неожиданно выражение его лица изменилось, он нахмурился, будто только что вспомнил, что оставил открытым кран. Затем он посмотрел на меня, улыбнулся и таинственно заявил:

– У меня есть кое-что для тебя.

Кайден перекатился на край кровати и принялся рыться в сумке, которую принес вчера, и сначала я расстроилась, потеряв контакт с его теплым телом, но затем любопытство взяло верх, и я стала гадать, что же он имел в виду. Постепенно Кайден переносил свои вещи из каюты, которую ему полагалось делить еще с несколькими офицерами, сюда, но, по его словам, они не заметили, а если и заметили, то ничего не сказали. В нашей ситуации Устав мало кого волновал. Я точно знала, что инженеры спят вместе, но пока они держали двигатели корабля в идеальном состоянии, мне не было до этого дела. Я сомневалась, что кто-нибудь будет против, если всплывет факт наших с Кайденом отношений, хотя мы и старались держать их в тайне.

Я очень надеялась, что запись с камеры, установленной в лифте, не просочится в экстранет.

Наконец Кайден повернулся ко мне, и, сев, я заметила на его протянутой ладони темно-синюю с серебром коробочку.

– Это мне? – спросила я ровным голосом – просто чтобы удостовериться, что это не розыгрыш. Кайден кивнул, и, не сводя с него глаз, в которых, без сомнения, читалось подозрение, я взяла коробочку и взвесила ее в руке, все еще чувствуя себя сбитой с толку.

– По какому поводу? – снова задала я вопрос, опасаясь тишины, но понимая, что говорю что-то не то.

– Ну, я мог бы сказать «просто так», но на самом деле это… – он глянул на меня застенчиво, – вроде как запоздалый подарок на день рождения.

– Кайден, мой день рождения в апреле, – заявила я, до сих пор подозревая неладное. – Он прошел… семь месяцев назад. Полагаю, теперь этот подарок можно назвать слишком ранним.

Кайден улыбнулся.

– Я купил его на Цитадели, еще пока ты сидела под арестом Альянса. Я ожидал, что не сегодня – завтра тебя освободят, и этот подарок станет чем-то вроде знака примирения, понимаешь? Но… это заняло гораздо больше времени, а потом появились Жнецы. Я вообще забыл о нем – он хранился на складе с остальными моими вещами. Я снова нашел его вчера.

Кайден не стал упоминать, что мое поведение в течение последних нескольких месяцев наверняка отбивало всякое желание дарить мне что-нибудь. Мы до сих пор предпочитали не говорить об этом. Я взглянула на маленькую красивую коробочку, и сердце сладко замерло в груди. Даже в то время он вспоминал меня. Он никогда не забывал обо мне, так же, как и я – о нем. Я же была слишком слепа, слишком переполнена подростковой злобой, чтобы разглядеть, что находилось передо мной.

Он купил мне подарок на день рождения. Прошло семь месяцев, но коробочка все еще была здесь, и я по-прежнему не знала, как мне реагировать.

– Когда… – я запнулась, не позволяя себе спросить, когда был его день рождения, потому что, очевидно, мне и так полагалось это знать.

Правильно истолковав мой невысказанный вопрос, Кайден ответил.

– О, я знала, – сказала я поспешно, – я просто… то есть… я собиралась…

– Открывай, – велел он, улыбаясь в ответ на мой лепет.

Осознав, что просто оттягиваю неизбежное, и не обращая внимания на следящий за моей реакцией взгляд Кайдена, я подняла крышку.

От удивления я приоткрыла рот. На бархатной подушечке лежал драгоценный камень, и мне показалось, что все туманности галактики объединились в нем. Чернильно-черный, насыщенный фиолетовый, ярчайшие и невероятно живые оттенки голубого и желтого… Я не видела ничего прекраснее. Я даже не знала, что что-то подобное вообще существует. Я подняла камень за серебряную цепочку, наблюдая, как приглушенный свет отражается от него, обнаруживая новые грани, и вдруг подумала, что эта вещица, должно быть, стоила целое состояние. Несомненно, зарплата майора была выше моей, даже учитывая мой статус бойца N7, и деньги никогда не являлись для нас проблемой, но все же… Неужели я действительно этого стоила?

Я попыталась вспомнить, когда в последний раз получала подарок на день рождения – не выпивку, не прогулку по злачным местам очередного города или станции, а настоящий подарок.

Единственное, что пришло на ум, это мой двенадцатый день рождения, когда Калверн вел себя подозрительно ласково и заботливо. Уже тогда я знала, что его настроение переменчиво, как ветер, и его улыбка могла означать что угодно – от искреннего удовлетворения до сигнала, что сейчас тебя будут мучить и убивать. Тогда он вручил мне коробку в яркой упаковке, перевязанную бантом. Я не могла вспомнить, какого цвета был бант, но знала, что на тот момент он являлся моим любимым. Дрожащими пальцами я приоткрыла крышку, не зная, чего ожидать – бомбу или фарфоровую куклу, и к своему изумлению обнаружила гладкий, с изогнутым стволом черно-серебряный пистолет с голубой гравировкой как раз подходящего размера для пальцев худенькой девочки. Калверн сказал, что его сделали специально для меня, что птичка рассказала ему, что мне нравятся пистолеты. В тот момент я подумала, что наконец-то меня принимают всерьез, наконец-то я смогу наслаждаться трепетом, завладевающим мною всякий раз, когда в руке оказывалось оружие. Это был мой лучший день рождения, но сейчас, оглядываясь назад, я осознавала, насколько ужасно Калверн поступил с ребенком, особенно с таким ребенком, как я. Именно в тот момент я перестала быть его питомцем и начала превращение в его оружие. Пистолет был не подарком, а взяткой, способом заставить поверить его лжи, его фальшивым обещаниям.

Еще несколько мгновений я вглядывалась в драгоценность – этот невероятно красивый камень в моей руке, а затем посмотрела на Кайдена. Он ничего не замышлял, за его подарком не стояли никакие скрытые цели, он просто наслаждался улыбкой, загорающейся на моем лице. Мне сложно было поверить, что подобная привязанность может не иметь двойного дна, что это может оказаться так просто.

– Я… – я не могла подобрать слов. – Он восхитителен.

Забрав цепочку из моих рук, Кайден застегнул ее у меня на затылке, слегка касаясь подушечками пальцев моей кожи. Камень оказался между моими грудями, где его неземная красота так резко контрастировала со шрамом, пересекавшим грудную клетку, и заживающей татуировкой.

– Он напомнил мне о тебе, – признал он с полуулыбкой, наверняка зная, что это уже слишком сентиментально. – Я рад, что тебе он понравился.

– Да… да, понравился, – подтвердила я, внезапно занервничав. – Это… Полагаю, это самая прекрасная вещь из тех, которыми я владею, а у меня есть много пушек, так что… – Кайден рассмеялся, однако я не улыбнулась, неуверенно глянув на него. – Но я… то есть, это очень мило с твоей стороны, но я никуда не смогу надеть твой подарок. Я его потеряю, или испорчу, или еще что-нибудь. Ведь я не хожу ни в какие… приличные места.

– Спрячь его до лучших времен, – пожал плечами Кайден, снова откидываясь на подушки и устраиваясь поудобнее, очевидно удовлетворенный моей реакцией. – Когда все это закончится, у нас будет свободное время. Я отведу тебя куда-нибудь, и ты сможешь надеть кулон.

«Это никогда не закончится, – прошептал мой внутренний голос, – для тебя не закончится. Ты все равно не знаешь, что делать с покоем, даже если бы он у тебя был».

Велев своему внутреннему голосу заткнуться, я поборола волну страха и желание сказать что-нибудь циничное, вместо этого цепляясь за слова Кайдена.

– Ты имеешь в виду что-то наподобие… – я ухмыльнулась, отложив коробочку и наклоняясь над ним так, что камень скользнул по его груди, – огромного дорогого ресторана с льняными скатертями и прочей ерундой?

– Точно, – подтвердил Кайден, обнимая меня и прижимая к себе, при этом старательно держась подальше от чувствительного места с новой татуировкой. – С официантами в неудобных костюмах и меню, полными блюд, которые только очень богатые люди могут себе позволить. Мы заслужили этого.

– Полагаю, дресс-код в таких заведениях не предусматривает татуировки и бритые головы, – прошептала я, наслаждаясь его прикосновениями к моей руке. – Тебя-то пустят без вопросов, а вот насчет себя я сомневаюсь.

Я почувствовала его улыбку, и его пальцы коснулись чуть отросших волосков на моем затылке.

– Пошли они нахрен, – пробормотал он, и я расхохоталась, ощущая какой-то бунтарский порыв, как будто, пока рядом со мной этот мужчина – ставший таким сильным и дерзким за последние несколько лет – я смогу сделать что угодно. Я никогда не была застенчивой, никогда не заботилась о приличиях или благопристойности, но всегда знала, что есть в этой жизни ряд вещей, которые не для меня. Например, я не собиралась становиться посмешищем, пытаясь сойти за простого человека, выглядя при этом, как член криминальной группировки, поэтому всегда придерживалась своих взглядов. С другой стороны, я не верила, что происходящее сейчас вообще возможно, но вот она я, ласкаюсь и хихикаю, и веду себя, как любвеобильный котенок, мечтая, чтобы эта ночь никогда не закончилась.

– Когда мы спасем их задницы, – пояснил Кайден, – они станут из кожи вон лезть, стараясь налить нам своего лучшего шампанского. Закатим вечеринку.

Я притворно надулась.

– Я не люблю шампанское.

На самом деле я никогда не пробовала шампанское – во всяком случае, настоящее – но сомневалась, что мне понравится. Слишком слабое.

– Ладно, – с улыбкой согласился Кайден, и чтобы не рассмеяться, мне пришлось закусить губу. – Пусть будет их лучший бурбон.

– Как думаешь, нам дадут медали? – Я обожала медали. Для меня они являлись реальным, осязаемым доказательством того, что ты совершил что-то невероятное без необходимости платить за это страшную цену – если только не считать таковой несколько часов, проведенных в удушающей парадной форме Альянса.

– Знаешь, я не уверен, что существует достаточно большая медаль, – ответил Кайден с таким удивлением в голосе, будто он только что осознал что-то очень важное, но я знала, что он все еще улыбается и просто подыгрывает мне. – Вероятно, им придется придумать новую. Ты уже получила Звезду Земли, так что эта награда должна будет переплюнуть ее.

Я снова захихикала, чувствуя себя глупо и в то же время наслаждаясь этим ощущением, особенно радуясь, что никто, кроме Кайдена, не видит меня такой. Я могла говорить, не задумываясь над словами – подобная свобода ошеломляла.

– Может быть… может быть, все расы галактики соберут все свои медали и переплавят их в одну огромную?

Кайден беззвучно рассмеялся.

– Уверен, мы могли бы организовать это, – предположил он. – То еще будет зрелище.

– А может, мне дадут личную колонию, – добавила я быстро, чувствуя прилив храбрости. – С пляжем. Я никогда не была на море. Я имею в виду отдых.

Слежка в порту и сокрытие свежего трупа в черных бушующих волнах океана, я была уверена, не считались за таковой.

– Всего один пляж? – удивился Кайден. – Бери выше – это же колония, она может оказаться сколь угодно большой и со столькими пляжами, сколько ты вместишь на побережье. Выбор довольно богат.

– Ладно, целая колония пляжей. Остров. Может быть, целый материк. – Представив себе на миг все проблемы, с которым придется столкнуться владельцу материка, я решила поубавить аппетит. – Что насчет дома? У меня никогда не было дома. Настоящего.

Даже с матерью мы жили в квартире на одном из последних этажей высокого серого здания с грязными, покрытыми трещинами окнами. Это нельзя считать настоящим домом.

– Спасешь еще несколько планет и, вероятно, сможешь построить достаточно большой дом, чтобы вместить стрельбище, – прошептал Кайден своим приятным теплым голосом.

– Это будет круто, – согласилась я, зевая и расслабленно устраиваясь поудобнее. – А можно мне будет завести аквариум? Он мне нравится, я привыкла к нему.

– Конечно, – сказал Кайден, подумав. – Но только если в нем будут рыбы. Пустой аквариум смотрится странновато.

– Рыбы – это ерунда, – возразила я.

– Тогда заведи медуз или скатов – что угодно. Иметь в доме аквариум, наполненный только водой – это странно.

– А еще я хочу окно в потолке, – добавила я, вдыхая запах его кожи и закрывая глаза, чувствуя, как тепло растекается по всему телу. – Я привыкла смотреть на звезды.

– Ммм… – пробормотал Кайден, очевидно соглашаясь, и потерся носом о мои волосы. – Прозрачная крыша вместо гаража, – добавил он, и я почувствовала его улыбку, прекрасно зная, что он скажет дальше. – Если в этой твоей колонии будут и другие жители, то тебе не стоит садиться за руль.

Я тоже улыбнулась, и темнота скрыла неоспоримое доказательство того, насколько счастлива я была. Сейчас меня не волновало даже его оскорбление моего идеального стиля вождения.

Некоторое время каюту наполнял только шум двигателей. И страх вновь закрался в мое сердце – я вспомнила все, что нам еще предстояло сделать, и все, что я потеряю, если мы проиграем.

– Кайден, – позвала я тихо.

– Что?

– А ты будешь рядом?

Он сжал меня в объятиях, и, даже несмотря на темноту, я увидела блеск драгоценного камня.

– Всегда.

========== Демоны прошлого (часть вторая) ==========

Шепард

Едва только ступив на поверхность планеты, я уверилась, что нас ожидает еще один отличный день. Мы прибыли на Беннинг как раз вовремя, чтобы не дать улететь челнокам «Цербера», и в этой миссии смогли принять участие все – даже рядовые, которым не терпелось проявить себя в бою с момента нападения Жнецов. Неподалеку располагалась военная база Альянса, но их было слишком мало для того, чтобы справиться с неприятелем своими силами, и только с нашим появлением они принялись освобождать свою колонию от церберовцев, пытавшихся похитить живших здесь людей.

Предвкушение победы ощущалось во всех уголках поселения – я слышала это в радостных переговорах солдат и гражданских, пробивавшихся сквозь шум помех по линии связи, о том, что «Нормандия» со своим капитаном находились здесь, а значит, все будет хорошо.

Мы с Гаррусом и Явиком прочесывали колонию, в то время как Кайден и Джеймс с помощью солдат Альянса зачищали периметр. Я впервые готова была согласиться с теми, кто считал меня символом, даже героем. Если этот титул означал, что я могу постоянно совершать такие поступки, могу на самом деле помогать людям, избавлять их от физической опасности, то я была согласна носить его. Мы планомерно уничтожали боевиков «Цербера», и я чувствовала себя непобедимой. Стоило церберовцам заметить меня в моей выделяющейся броне, без шлема и со смертоносным оружием в руках, как они начинали нервничать и отступать, давая гражданским шанс на спасение.

В такие моменты я обожала свою работу и была благодарна генетической аномалии, наделившей меня рефлексами, которые позволяли выполнять ее чертовки хорошо.

Я послала своих спутников за очередной группой церберовцев, а сама в одиночку бросилась вслед за последним отделившимся от общей массы отрядом. Замедлившись, я прицелилась, и ближайший ко мне агент упал со сдавленным вскриком. Оставив его тело позади, я обогнула очередной угол, за которым укрылись его недостаточно расторопные товарищи. Прищурившись от яркого солнечного света, я выстрелила, попав в плечо врага, заставляя ее оружие качнуться в сторону. Женщина вскрикнула от боли, и еще одним выстрелом я попала ей между глаз, завершая работу.

Ее приятель-идиот высунулся из укрытия, и я сперва уничтожила его щиты, а мгновением позже окончила и его никчемную жизнь. Перезарядив оружие так спокойно, будто находилась на стрельбище, я поймала собственное отражение в оконном стекле стоящего рядом дома и, стерев со щеки брызги крови, самодовольно усмехнулась. Последний член этого отряда все еще был жив, но я знала, что с легкостью нагоню его, а может быть, он даже приведет меня к другим выжившим церберовцам.

Я следовала за ним, держась в тени, и наконец обнаружила его, привалившимся к стене. С трудом дыша, он что-то отрывисто говорил по рации, но замолчал на середине слова, как только заметил меня – с направленным на него оружием и пальцем, прижатым к губам.

– Я… э… я… – пролепетал он и вдруг потянулся к своему пистолету. Решив, что слишком жестоко будет давать ему напрасные надежды, я выстрелила, и он осел на землю бесформенной массой. Чертов самоубийца.

Я подняла его передатчик и, услышав голос, вопрошающий, что происходит, ответила низким, едва ли не мурлыкающим голосом:

– Это коммандер Шепард, и я доберусь до каждого из вас. Так что проваливайте отсюда и никогда не возвращайтесь.

До меня донеслось приглушенное «О, дьявол!», связь прервалась, и я усмехнулась.

Просканировав окрестности инструметроном, я никого больше не нашла, а прослушав переговоры на линии связи Альянса, поняла, что мы практически отбили колонию. Замечательно. Пора возвращаться домой.

Однако стоило мне только развернуться, как до меня донесся отчаянный крик. Крик ребенка. Замерев на секунду, я прислушалась и после повторного вопля бросилась бежать, пробираясь через узкие путаные переулки, стремясь добраться до источника звука. Оказавшись на окраине района около высокой металлической стены с вентиляционными отверстиями наверху, я заметила движение на расположенной неподалеку лестнице. Приблизившись, я разглядела крошечную фигурку, пытающуюся забраться в вентиляционную шахту с лестницы, и трех церберовских агентов, преследующих ее. Приостановившись, чтобы прицелиться, я выстрелила в того, что был ближе всех к ребенку. Пусть я и не убила его, но ранения оказалось достаточно, чтобы он упал, однако два его приятеля вовремя прижались к лестнице, и его тело их не зацепило. Продолжая крепко держаться одной рукой, нижний боевик выхватил оружие и, не целясь, выстрелил в меня, пока я бежала к ним. У него не было никаких шансов попасть в меня, и, осознав это, он бросил гранату. Я сместилась в сторону, и она рванула за какими-то ящиками, не нанеся мне никакого вреда, а в следующее мгновение церберовец получил пулю в шею. В падении он продолжал дико царапать свой шлем, пока кровь хлестала из раны, и я прикончила его вторым метким выстрелом.

Посмотрев вверх, я увидела, как последний из боевиков со стоном отклонился назад, когда ребенок ударил его ногой в лицо. Церберовец сумел восстановить равновесие и схватил свою жертву за ногу, прокричав что-то неразборчивое, и я вскинула пистолет и выстрелила ему в спину. Он упал на землю, и от силы удара весь воздух вырвался из его легких, а я выстрелила в него еще раз – просто чтобы опустошить обойму.

Услышав какой-то лязг, доносившийся из вентиляционной шахты, я поняла, что ребенок вовсе не собирается спускаться. Оглядевшись по сторонам, я удостоверилась, что единственные фигуры в броне «Цербера» были те, через которые я сейчас переступала, а затем убрала оружие и подошла к лестнице.

– Я поднимусь к тебе, ладно? – крикнула я, преодолев половину пути – в конце концов, мне вовсе не хотелось получить сапогом в лицо. – Я офицер Альянса, я не причиню тебе вреда.

Ответа не последовало, но, окажись я на месте этого ребенка, я бы тоже промолчала. Я надеялась, что шахта перекрыта с обратной стороны и мне не придется ползать на четвереньках по бесконечным лабиринтам труб. Достигнув самого верха, я осторожно заглянула в узкий металлический туннель и увидела маленькую девочку с расширенными от ужаса глазами, сидевшую спиной к заглушке вентиляционной шахты с подтянутыми к груди коленями.

Внезапно я вспомнила, как полтора месяца назад пробиралась через горящий Ванкувер к «Нормандии» и вдруг заметила мальчика, который посмотрел мне прямо в глаза и сказал, что я ничего не смогу сделать для того, чтобы спасти его или кого-либо еще. Этот чертов мальчишка, который преследовал меня во сне, чью смерть я вынуждена была наблюдать снова и снова – так же, как и других, гораздо более близких мне товарищей. Но почему-то именно его лицо я видела каждый раз под разрывающий барабанные перепонки рев Жнеца и…

Нет, на этот раз все не так. Лицо этой девочки было покрыто грязью и царапинами, она буквально тряслась от страха, и я не намеривалась бросать ее. Я крепче обхватила поручни, ощущая, как меня переполняет ненависть к только что павшим от моей руки мужчинам, которые собирались поймать ее и сотворить бог весть что с ее телом. Ради того, чтобы она была в безопасности, я убивала бы их снова и снова. Дети не должны бояться, находясь у себя дома. Спасти ее было в моих силах.

– Можешь выходить, – мягко сказала я, не очень представляя себе, как разговаривать с гражданским лицом, более того, с ребенком. – Их больше нет.

– Они говорили то же самое, – всхлипнула девочка, ее голос охрип от криков. – А потом загнали сюда.

Она с такой силой вцепилась тоненькими пальчиками в ноги, что темная кожа побелела.

– Они сделали тебе больно?

Она отрицательно покачала головой, но осталась на месте. Я оглянулась и снова осмотрела окрестности, но никого не увидела – лишь вдалеке виднелись поспешно покидающие планету челноки боевиков. У нас было время, и я решила попробовать другую тактику.

– Как тебя зовут? – спросила я, и девочка, поджав губы, посмотрела на меня с подозрением. – Я Джена, – добавила я, – коммандер Джена Шепард с «Нормандии». А ты кто?

– Вы коммандер Шепард? – с сомнением переспросила девочка, принявшись теребить края разрыва на штанах, под которым на колене виднелся глубокий порез.

– Да, это я. – Я вытащила жетоны и потрясла ими, не будучи уверенной, что она вообще умеет читать. – Видишь?

Прищурившись, девочка чуть подалась вперед, но я знала, что в случае чего она снова попытается сбежать, пусть и находится в тупике.

– Альянс здесь? – спросила она, нервно оглядев пространство у меня за плечами. Она оперлась о стенки шахты, и я заметила, как сильно дрожали ее руки.

– Да, мы прилетели, чтобы помочь.

Девочка обессилено осела на пол, очевидно невероятно устав убегать, и я вдруг ощутила ошеломляющую потребность защитить ее, сделать так, чтобы ей никогда не пришлось пережить все это.

– Как тебя зовут? – снова спросила я, на этот раз еще нежнее.

– Джесс, – ответила она, все еще выглядя обеспокоенной. – Вы видели моего папу?

– Я точно не знаю, – пожала я плечами, не понимая, каким образом она ожидала, я узнаю его. – Но мои друзья из Альянса следят, чтобы все оказались в безопасности. Если они нашли твоего папу, то он сейчас с ними. Хочешь, пойдем поищем его? – Я старалась, чтобы это прозвучало так, будто я приглашаю ее принять участие в увлекательном путешествии, но она не купилась на это.

Озабоченно нахмурившись, девочка спросила:

– Церберовцев больше нет?

– Нет, – подтвердила я. – Я прогнала их всех, их больше нет.

Некоторое время она серьезно смотрела на меня, словно давая понять, что если я солгала, меня ждет страшная расправа, а затем наконец ползком двинулась ко мне, время от времени скользя по металлу грязными ладошками.

Я глянула вниз, чтобы удостовериться в отсутствии врагов, и заметила три тела в луже крови, до сих пор льющейся из раны на шее одного из них. Общаясь с девочкой, я совсем забыла о трех церберовцах, которых убила.

– Сколько тебе лет? – спросила я.

– На следующей неделе мне исполнится шесть, – гордо сообщила мне девочка, добравшись до выхода.

– Почти шесть, ого! – ответила я, стараясь показаться впечатленной, но мой голос прозвучал покровительственно. – Может быть, ты поможешь мне?

– Как? – спросила она и обвила ногами мою скрытую броней талию, когда я приподняла ее одной рукой.

– Мне нужно, чтобы ты закрыла глаза, – сообщила я, глянув на девочку и постаравшись показать ей, как это важно. – Закрой глаза и не открывай их, пока я не скажу. Сможешь?

Она сморщила свое грязное личико.

– Непохоже, что это как-то поможет.

Я растерянно приоткрыла рот, глядя в ее яркие умные глаза, словно бросающие мне вызов солгать ей после всего, что случилось сегодня.

– Тогда сделай это для меня, – попросила я. – Закрой глаза и посчитай до ста, хорошо?

Девочка послушно зажмурилась и прижалась лицом к моему плечу, а я стала спускаться по лестнице. Ее черные кудрявые волосы пахли дымом и машинным маслом, а также чем-то цветочным, и, казалось, подобному мягкому запаху не было места на этой пустоши. Достигнув земли, я достала пистолет и, ухватив его покрепче, обернула обе руки вокруг крошечного тельца девочки, чувствуя себя так, будто мы прилетели на эту планету только ради нее.

Я перешагивала через тела церберовцев и гражданских, ненавидя эту войну за то, что она заставляла делать людей, чему стала причиной. Я даже смогла бы оправдать Жнецов – в конце концов, они были лишь безмозглыми машинами, но действиям «Цербера» не было прощения. Во время войны жертвы неизбежны, но ничто – даже победа – не стоило такого отношения к невинным жизням. Я надеялась, что мне удастся отправить Жнецов назад в ад, оставшись человеком. Я не забуду, что на самом деле важно. Маленькие победы, такие как возможность собственноручно спасти этого ребенка, помогут нам выиграть войну.

Сбоку мелькнуло что-то в цветах «Цербера», и я выстрелила в повороте, попав в одинокого бойца, бегущего к укрытию.

«Черт бы тебя побрал!» – с горечью подумала я.

Джесс даже не пошевелилась, только сильнее стиснула вокруг меня руки, когда прогремел выстрел, и продолжила считать.

Я уже видела «Нормандию» – она находилась совсем рядом, на платформе, окруженной солдатами, обеспечивающими безопасность окрестностей. Челноки сновали туда-сюда, высаживая потрепанных жителей и улетая за следующей партией. На инструметроне вспыхнуло сообщение, извещавшее всех находящихся вне корабля членов экипажа, что колония признана безопасной, так как на планете не осталось боевиков «Цербера».

– Эй, посмотри, – тихо сказала я, убирая пистолет в кобуру. Джесс подняла голову, но так и не открыла глаз.

– Я еще не досчитала до ста, – заявила она, и я улыбнулась, невероятно довольная тем, что оказалась в нужном месте в нужное время, чтобы спасти ее.

– Все нормально, тебе необязательно заканчивать, – заверила я девочку, неся ее к кораблю. – Мы уже на месте.

Я чувствовала на себе взгляды солдат, провожающих глазами меня и мою необычную ношу. Репутация определенно опережала меня, и так как большинство видело во мне только бессердечную, безжалостную машину для убийства Жнецов, я была рада доказать ошибочность этого суждения.

Джесс открыла глаза и принялась озираться по сторонам и звать своего отца удивительно сильным голосом, по-прежнему, однако, держась за мою шею. Прозвучавший откуда-то хриплый вскрик заставил девочку дернуться в моих руках, и, обернувшись, я увидела бегущего к нам мужчину с наполненными слезами глазами и лицом, перекошенным от облегчения.

– Джессика, Джессика, о, боже мой, о… – его голос прервался, и девочка скользнула в его руки. Мужчина прижал ее к себе, спрятав лицо в ее волосах, его плечи содрогались от рыданий. – Я думал, они забрали тебя, я думал… я… – Он поднял голову и встретился со мной взглядом, будто только что заметив меня. – Спасибо, – прошептал он, продолжая прижимать к себе дочь, – огромное вам спасибо. Спасибо.

– Позаботьтесь о ней как следует, – на автомате сказала я безэмоциональным голосом. Чувствуя себя лишней при воссоединении этой семьи, я направилась к «Нормандии» и только тогда заметила камеру у транспортного ангара, а затем и улыбающуюся Диану Аллерс, стоящую рядом.

– Вы снабжаете меня первоклассным материалом, коммандер, – сообщила она, едва ли не задыхаясь от счастья. – Нет, правда. Одним действием вы сумели представить церберовцев монстрами, себя героем и, учитывая, что всего пару секунд назад этот парень говорил, что считает своего ребенка мертвым, настоящим чудотворцем.

Я лишь пожала плечами, не будучи уверенной, что ответить. Миссия закончилась, адреналин более не наполнял мою кровь, и я передала свой трофей ее отцу.

– Это моя работа, – сказала я просто.

Диана откашлялась и с сияющей на лице широкой улыбкой спросила:

– Вам есть, что сказать касательно этой миссии?

Камера развернулась ко мне, и я попыталась собрать крутящиеся в голове факты в подходящую историю. Своим командным голосом я говорила что-то про то, что ни при каких обстоятельствах «Церберу» нельзя доверять; что они похищали людей для чудовищных экспериментов и убивали тех, кто сопротивлялся; что, к счастью, на этот раз мы оказались достаточно близко и успели вовремя, но так будет не всегда, а потому каждый обязан оставаться бдительным.

Ты не можешь спасти всех.

– Мы прилетели, чтобы освободить эту колонию от «Цербера», – подвела я итог. – И мы сделали это. Никто не останется без помощи, – солгала я, и лица погибших всплыли в памяти, – пока в моих руках есть оружие.

Диана выключила камеру и вздохнула, глядя на меня с уважением.

– Спасибо, коммандер. С вами всегда приятно работать.

Обойдя временный лагерь, я удостоверилась, что все на самом деле под нашим контролем, и направилась к «Нормандии», впервые за долгое время опустившейся на поверхность планеты. Как-то странно было находиться на борту и не слышать постоянного шума двигателей. Еще более странным было снимать броню, в то время как через окно в потолке лился яркий солнечный свет.

Кайден еще не вернулся – мне сообщили, что он с остальными членами команды двигался назад длинной дорогой, уничтожая последних боевиков. Помимо этого, все районы колонии были полностью безопасны – мы снова добились успеха. Такие новости приходились мне по душе. Это захудалое поселение имело множество проблем и без вмешательства «Цербера». Бедным людям в нищей колонии и так туго приходилось. Я надеялась, жители запомнят этот день, когда им наконец дали надежду.

В качестве награды я решила надеть обычную одежду вместо формы, и мой выбор пал на простую серую майку и черные штаны. Кстати…

Я разыскала сверток, который получила на Цитадели – подарок от друзей-агентов N за мои заслуги. С улыбкой я достала кожаную куртку с эмблемой N7 на груди и, приглядевшись, заметила на внутренней стороне приподнятого воротника изображения моих самых важных медалей и наград. Среди прочих выделялась Звезда Земли и метеоритный дождь, вышитый серебряной нитью. Эта деталь свидетельствовала о том, что куртка была сделана специально для меня. Вспомнив прошлый вечер, я решила, что на самом деле обожаю подарки.

К свертку прилагалась записка с простым сообщением: «Сделай так, чтобы мы гордились тобой», и я улыбнулась. Можете рассчитывать на это.

Надев куртку и разглядывая себя, я заметила коробочку, которую дал мне Кайден, на прикроватном столике, и на мгновение почувствовала искушение надеть кулон. Но сейчас у меня на шее висели жетоны, и в ближайшее время ничто не заменит их – да, мы выиграли битву, но не войну.

Проверив время на инструметроне, я обнаружила сообщение от Кайдена. В нем говорилось, что они скоро вернутся, и я решила встретить их. Мне хотелось первой сообщить им, что мы официально стали героями. Я двинулась к дверям, ощущая легкость во всем теле, но, покинув каюту, обнаружила обеспокоенную Саманту у лифта, и что-то тревожно сжалось внутри.