Текст книги "Свежий ветер (СИ)"

Автор книги: LockNRoll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 65 страниц)

Меня бесило то, что я понимала, почему он наставил на меня оружие. Мне так хотелось злиться на него за это, однако я слишком хорошо знала этого человека. Знала, что при всем желании Кайдена нельзя назвать злонамеренным. Я понимала, что им руководили лучшие побуждения, как и прежде, когда он обвинял меня во всех смертных грехах. И я ненавидела его за это, даже несмотря на то, что… несмотря на то, что до сих пор хотела обнять его, прижаться щекой к его груди, вдохнуть его запах и сказать себе, что все в порядке.

Вместо этого я лишь молча смотрела, как он медленно кивнул, глядя в окно на пролетающие мимо огромные пассажирские корабли.

– Что же на самом деле привело тебя сюда? – вновь повторила я, сложив руки на груди и с ужасом ожидая ответа – отступать было некуда.

– Хаккет предложил мне место во флоте, – серьезно произнес Кайден, и сердце оборвалось у меня в груди. Я поспешно сглотнула, стараясь ничем не выдать своей реакции. Я всегда знала, что он может не вернуться – черт, временами я надеялась, что он не вернется, потому что в таком случае мне не пришлось бы разбираться с нашими отношениями – но сейчас, стоя так близко к нему и понимая, чего лишаюсь… – Но… Я откажусь сейчас же, если у меня есть шанс вернуться на «Нормандию». С тобой.

Кожа у меня на затылке покрылась мурашками. Это ужасная идея, и мне было об этом известно. Я всего пять минут провела рядом с ним, но даже за это время его теплый взгляд превратил меня в эмоциональную школьницу, и все же… Его нахождение на «Нормандии» под моим присмотром представлялось мне наименьшим злом. Все что угодно казалось мне лучшим, нежели ситуация, когда он сражался бы за свою жизнь на какой-то неизвестной мне планете, вдали от меня. Представив себе варианты развития событий, я осознала, что на самом деле у меня снова нет выбора.

Может быть, я имею право сделать что-то для себя. Что-то глупое. Хотя бы однажды.

– Да неужели, – протянула я – не вопрос, а уловка, призванная заполнить собой возникшую паузу.

– Да, – пожал он плечами, словно его решение было очевидным, – разумеется. Я хочу снова служить с тобой. На самом деле я не могу представить себе иного. Окажись я где-то в другом месте, и меня будет занимать только вопрос твоей безопасности. – На мгновение запнувшись, Кайден поспешил добавить: – Эээ… я имел в виду – безопасности «Нормандии». Возможно, где-то от меня было бы больше проку, но… если мы живем свои последние дни, я хотел бы провести их, сражаясь рядом с тобой.

Наши последние дни. Дни, предшествующие моей смерти над Алчерой, были самыми счастливыми в моей жизни, но только лишь благодаря стоявшему сейчас передо мной мужчине. Глядя же на него теперь, я ощущала напряжение и сомнение. Я знала, что такой боец, как Кайден, нам крайне необходим, и на самом деле решение о принятии его в команду должно было бы являться очевидным, однако я понятия не имела, чего оно будет стоить мне лично. Я вовсе не ощущала уверенности в том, что смогу видеть его каждый день, видеть его руки, которые обнимали меня во сне, которые я целовала каких-то несколько недель назад, не имея возможности коснуться их. Сумею ли я в сложившейся ситуации – когда так многое лишает меня сил и уверенности – справиться со своими чувствами к нему, если он будет находиться рядом? Захочу ли?

Он пытался – и я не ожидала от него иного – быть добрым по отношению ко мне. Вежливым. Он волновался обо мне, но опять же, Кайден волновался обо всех. Я вдруг пожалела, что он не повел себя грубо – тогда я просто оттолкнула бы его. Нет, вместо этого он смотрел на меня так, что мое сердце пустилось вскачь, а в душе вновь зародилась надежда. Мне безумно хотелось, чтобы он протянул руку, привлек меня к себе и поцеловал так, словно завтра нас ожидала неминуемая смерть. Мне хотелось, чтобы он сделал шаг назад, вытянулся и отсалютовал, закрываясь от меня, чтобы подобные глупые мысли никогда больше не приходили мне в голову. Но больше всего мне хотелось избавиться от этих рвущих на части противоречивых эмоций.

– Так что ты скажешь, Джена? – спросил он наконец.

– Ладно, – сболтнула я, очевидно, под влиянием моего имени на его устах.

Кайден неожиданно улыбнулся, и я с трудом поборола желание улыбнуться в ответ. Он еще что-то говорил о том, что сможет подняться на борт в течение часа, однако я слышала только шум крови в ушах. Он снова окажется на «Нормандии», и у меня больше не будет возможности притворяться, что он не существует или что не обладает надо мной такой властью.

Только этим утром я паниковала, не зная, что с ним случилось, чтобы через несколько часов направить на него оружие и пытаться убедить себя, что сумею нажать на спусковой крючок. Сейчас же я не представляла себе, что делать дальше.

– И, Джена, – донесся до меня его голос, вырывая из раздумий; он смотрел на меня полным сочувствия взглядом, отчего я внутренне поежилась, – я хочу, чтобы ты знала: что бы ни случилось, я никогда больше не усомнюсь в тебе. Можешь рассчитывать на меня. До конца.

До конца… Ты уже говорил это. Ненадолго же тебя хватило.

– На этот раз я абсолютно серьезно, – продолжил он, словно прочтя мои мысли, и я пожалела, что это не в его власти – тогда мне не пришлось бы сходить с ума, не зная, как объяснить ему свои чувства и не желая произносить вслух нужных слов, таких как «я скучаю по тебе» или «ты так нужен мне – с каждым днем все сильнее, потому что я не уверена, что справлюсь в одиночку, и не знаю, когда превратилась в такую слабачку».

Кайден посмотрел на меня так, будто хотел добавить что-то еще, но затем просто покачал головой.

– Слушай, у тебя и без того полно проблем. Я просто…

– Коммандер? – донесшийся из инструметрона голос Джокера заставил меня вздрогнуть.

– Слушаю, – произнесла я в сжатый кулак, отворачиваясь от Кайдена и делая вид, что не замечаю его по-прежнему направленного на меня взгляда.

Адмирал Хаккет ждал на линии связи, и впервые я порадовалась вмешательству Джокера, потому что это давало мне возможность отвлечься от событий сегодняшнего дня.

Поблагодарив пилота, я двинулась мимо Кайдена и в последний момент неожиданно для себя коснулась его плеча, ощутив, как его мышцы едва заметно напряглись под моими пальцами. Я хотела сказать, что рада его присутствию, однако эти слова, казалось, застряли в горле. Я также не сумела выдавить невинное «Поговорим позже». Наши взгляды встретились, и словно что-то вспыхнуло в воздухе, а я задалась вопросом, какого черта так мучаю себя?

– Добро пожаловать на борт, – произнесла я спокойно и, не оглядываясь, скрылась из виду.

Глава XXIV. Трещины, Теперь, когда Кайден находится на борту «Нормандии», Шепард гораздо сложнее контролировать свои чувства. Кайден замечает, что Шепард начинает проигрывать в борьбе с грузом ответственности на ее плечах, и получает совет с неожиданной стороны.

========== Трещины ==========

Шепард

– Ну, вот я, например, была потрясена! – с преувеличенной эмоциональностью продолжала говорить Диана, прижимая ладонь с наманикюренными пальчиками к груди и обнажая в улыбке белоснежные зубы.

Кайден лишь равнодушно пожал плечами и снова перевел взгляд – на свой завтрак: будучи человеком вежливым он не мог просто игнорировать ее так же, как это делала я. Осознав, что до сих пор таращусь на репортершу, я поспешила вернуться к кофе и отчету, который мне полагалось изучить. Не стоит забивать голову такой ерундой после подобной ночи.

Тейн занял свое место в моих кошмарах среди погибших друзей, а также множества безымянных гражданских, продолжавших спрашивать меня, почему я не уделила достаточно внимания своим подозрениям по поводу Удины. Если бы я сделала это, то, возможно, сумела бы его остановить. Я бы остановила его, и Тейн остался бы в живых, а Кайден… кто знает, где оказался бы он, если бы мы не держали друг друга на прицеле менее суток назад. Но я всегда списывала недоверие к этому человеку на паранойю, недостаток сна и тот факт, что мы с Удиной никогда не уживались. Казалось бы, мне давно положено было научиться доверять своим инстинктам, но я облажалась, а в результате мемориальную доску пополнило еще одно имя.

– То есть, – снова заговорила Диана, – с одной стороны вы являетесь Спектром всего несколько дней, а с другой – вам удалось обеспечить безопасность Совета, в то время как другие Спектры и близко не подобрались к вам.

– Это неправда, – терпеливо возразил Кайден, не обращая внимания на парящую над плечом репортерши камеру, которая, по ее словам, только делала заметки, но не снимала видео – только так Аллерс удалось этим утром уговорить Кайдена дать ей интервью после того, как я раздраженно отмахнулась от нее, впрочем, не в первый раз. Лишь налив себе кофе и подойдя к столовой, я осознала, с кем она разговаривает, но к тому моменту было слишком поздно менять направление. Так что я опустилась в кресло у дальнего конца стола и притворилась погруженной в чтение важного отчета. Мне и вправду следовало его изучить, но глубокий бархатный голос Кайдена, как магнитом, притягивал мое внимание к имевшей место беседе.

– Когда я добрался до советников, там уже находились два других Спектра, – продолжил Кайден. – Один погиб, пытаясь расчистить путь, а другой отстал, когда повредили лифты. Я же оказался ближе других к залу Совета, когда прозвучал сигнал тревоги – вот почему именно я защищал их. На моем месте так поступил бы любой Спектр. Первое, что сделала Спектр Шепард, попав на Цитадель – это постаралась пробиться к Совету. Если бы она не отвлекала бойцов «Цербера», мы бы не сумели выбраться.

«Но это неправда, – подумала я. – Первое, что я сделала, наладив связь с Тейном – это справилась о твоей судьбе. В тот момент я начисто позабыла о своих обязанностях, думая лишь о твоей безопасности. О Совете я вспомнила уже после. Да и добрались мы до них так быстро не в последнюю очередь потому, что я знала: ты с ними, и тебе может понадобиться помощь».

Но раз уж он желал представить меня в выигрышном свете, то я не стану ему мешать. Галактике вовсе необязательно знать, что одна мысль о Кайдене Аленко до сих пор заставляла меня забыть о рангах, обязанностях и рациональности. Я продолжала игнорировать интервью, делая вид, что читаю отчет и не слышу ни слова.

– Значит, мы можем сказать, что представители человечества исправили ситуацию? – жизнерадостно щебетала Аллерс, стараясь добиться громкого заголовка из уст дружелюбно настроенного по отношению к прессе Спектра. Я заправила темные пряди за уши, чтобы иметь возможность следить за ними боковым зрением. Очевидно, у меня никак не выходило не обращать внимание на идущую по соседству беседу.

– Нет, – изумленно покачал головой Кайден. – Я бы не стал так это называть. Шепард и многорасовая команда «Нормандии» совместно с СБЦ спасли Цитадель. Может быть, я и помог, но по большому счету мне пришлось только следить за обстановкой до прибытия поддержки. Кроме того, не забывайте, что «Цербер» – это человеческая террористическая организация, и попытка переворота – дело рук человеческого консула Удины. В лучшем случае вы можете сказать, что людям удалось исправить учиненный нами же самими беспорядок, и то с натяжкой.

С этим Кайден вновь принялся за завтрак, очевидно, нимало не обеспокоенный вниманием репортерши.

– Ну, это хотя бы делает честь Спектрам человечества, не правда ли? Я видела отрывки записей камер слежения – согласно им, не имея даже брони, вы сумели отразить нападение огромного числа террористов. Мне подумалось, что если бы вы снимались в рекламных видеороликах, призывающих людей вступать в ряды военных сил, то на призывных пунктах выстроились бы очереди. – С этим Диана рассмеялась и чуть отступила, отчего и без того подчеркнутый идиотским узким платьем изгиб бедра стал еще более заметным. Она усмехнулась, глядя на Кайдена, словно речь шла о какой-то личной шутке, и я раздраженно прищурилась.

– На церемонии посвящения в Спектры вас назвали лучшим биотиком Альянса, и я считаю, что это правда: никогда прежде мне не доводилось видеть ничего подобного тому, что делали вы. Только подумайте: если бы вас не сделали Спектром, вам бы и в голову не пришло поспешить к советникам, и попытка переворота удалась бы.

– Полагаю, примера Шепард более чем достаточно, чтобы наглядно продемонстрировать необходимость человеческих Спектров, – возразил Кайден, игнорируя ее глупый комментарий касательно рекламных видео и взглянув на меня. – Она задала высокую планку, и мне остается только надеяться, что когда-нибудь я смогу до нее дотянуться.

Я всматривалась в свой планшет с таким вниманием, словно он содержал увлекательнейшее пошаговое описание злодейского плана «Цербера», а не брифинг Альянса касательно новой миссии на Иден Прайме. Мне казалось, что взгляды Кайдена и репортерши прожигали дыры на моей коже, однако я лишь сделала еще один глоток кофе. Хватит и того, что он видел меня слабой вчера.

– А как насчет вашего назначения на «Нормандию»? Оно имеет какое-то отношение к вашему новому статусу Спектра? – спросила Диана, перенеся вес на другую ногу и выставив бедро, отчего ее платье тихонько скрипнуло.

– И да, и нет, – осторожно ответил Кайден. – Статус Спектра дает мне право самому выбирать задания, и я решил, что мое место на этом корабле. Но на это решение повлияло то, что я уже служил с Шепард, когда мы противостояли Сарену Артериусу. Я был рядом с ней, когда Властелин предпринял атаку на Цитадель, и галактика впервые испытала угрозу со стороны Жнецов. Поэтому я знаю, чего ожидать, и знаю, что стоит на кону. Именно здесь мне всегда хотелось быть, а статус Спектра лишь помог мне реализовать это желание.

Я только начала осознавать сделанное заявление, как Диана уже задала следующий вопрос:

– Осложнили ли прежние отношения с коммандером ваше вчерашнее противостояние? Я имею в виду, пока вы не узнали, что за попыткой переворота стоял советник Удина. Насколько я понимаю, ситуация была довольно напряженной.

Рука с чашкой замерла в воздухе, и я бросила взгляд на Кайдена, который смотрел прямо на меня. Казалось, слова «прежние отношения» зажглись огромными неоновыми буквами, которые только мы с ним могли видеть. Вне всякого сомнения, Аллерс и понятия не имела, куда сунула свой нос, потому что она все еще стояла, соблазнительно выпятив бедро. Ее поведение меня разозлило, а осознание этого разозлило еще сильнее. В конце концов, у меня не было ни единой причины ревновать к ней – Кайден не обращал на нее никакого внимания, а даже если бы и обратил – какое мне дело до этого? Какая разница? Ведь эти самые прежние отношения никак не связаны с…

– Да, – произнес Кайден, вновь переводя взгляд на камеру, – было трудно. Никому не понравится держать на прицеле друга. Но это также помогло нам разрешить ситуацию мирным путем, что главное.

– Коммандер, – сказала Аллерс и, судя по упавшему на мои руки свету камеры, повернулась ко мне. Я не подняла головы и лишь нахмурилась. – Тот же вопрос.

Я вздохнула, надеясь показать, что на самом деле не желаю отвечать, и положила планшет на стол. «Трудно» и близко не описывает, каково мне было смотреть ему в глаза, осознавая, что он не только не опускает оружия, но целится прямо в меня.

– Какой еще вопрос? – переспросила я устало.

– Факт вашей совместной работы с майором несколько лет назад мешал вам уладить возникшую вчера ситуацию?

– Нет, – солгала я, потягивая кофе. – На самом деле, помог: я знала, что майор не выстрелит в меня, а значит, у меня было время объяснить происходящее. Если бы Совет защищал кто-то мне незнакомый, все могло бы закончиться совсем иначе.

– Вы знали, что майор в вас не выстрелит. А вы? – Я резко взглянула на репортершу, но та продолжила щебетать, не обратив на это внимание: – Вы известны своей безжалостностью, свирепостью и нежеланием идти на компромисс – смогли бы вы выстрелить в него, если бы не сумели убедить?

Боковым зрением я заметила, как Кайден напрягся и уставился на свой завтрак, будто мечтая оказаться как можно дальше отсюда. Раздражение поднялось во мне волной совместно с желанием как следует врезать стоявшей передо мной женщине.

– Неужели? – переспросила я требовательно, игнорируя ее вопрос. – Мне казалось, я известна тем, что всегда выполняю работу. А учитывая то, что нам удалось остановить переворот и не начать при этом стрелять по друзьям, я считаю, что хорошо умею идти на компромиссы.

– Пусть так, коммандер, – продолжила настаивать Диана, – смогли бы вы выстрелить?

Она выгнула бровь, словно выпытывала у кинозвезды подробности очередного скандала, а не задавала вопросы касательно жизни и смерти и судьбы всей галактики.

– Я не достаю оружие, если не готова применить его, Аллерс, – мрачно известила ее я, прекрасно зная, что это не так. – А теперь, если ты закончила, то, может, оставишь нас? Нам нужно обсудить кое-какие дела Спектров. – Я кивнула в сторону Кайдена. Казалось, репортерша собиралась задать еще вопрос, однако передумала и выключила камеру. В моих силах было вести себя мягче, однако не сейчас, когда я страдала от недостатка сна и чувствовала себя измученной, напряженной и теперь еще и раздраженной. Как только Диана покинула помещение, я одним глотком допила кофе и, не встречаясь взглядом с Кайденом, последовала за ней.

Когда я догнала ее в пустом коридоре, ее лицо отразило приятное удивление, но стоило ей осознать, что я не улыбаюсь в ответ, как выражение сменилось тревогой. Когда же я втащила ее на пустую наблюдательную палубу, репортерша, казалось, пребывала в ужасе.

– Коммандер, что…

– Ты находишься на этом корабле только для того, чтобы показывать людям, что мы делаем и почему это важно, – тихим, угрожающим голосом начала я. – Поэтому если у меня еще раз сложится впечатление, что шоу и жадные до сенсаций зрители интересуют тебя больше, чем война и гибнущие на Земле люди, я вышвырну тебя в шлюз. Вне зависимости от того, находимся ли мы на какой-нибудь станции.

Встревоженно теребя руки, Диана смотрела на меня.

– Я просто…

– Ты просто пыталась вывести меня из себя и обратить ситуацию в чертово подобие мелодрамы. Твое присутствие здесь объясняется моей любезностью, Диана, это не значит, что тебе дали право совать свой нос в дела моей команды, обсуждать мои решения или мотивы. Не советую тебе выводить меня из себя, потому что у меня нет времени на эгоистичных репортеров, старающихся раскопать какие-нибудь нелицеприятные подробности на тех, кто день за днем рискует своими жизнями. В твои обязанности входит представлять меня и «Нормандию» в выгодном свете. И если ты не способна делать это и не злить меня в процессе, то нам придется расстаться, поняла?

– Я… да. – Впервые с нашей встречи глаза женщины утратили веселый огонек, и ее взгляд стал неожиданно серьезным. – Я прошу прощения, коммандер. Полагаю, виной всему профессиональные привычки. Такого более не повторится. И… не волнуйтесь, – Аллерс примирительно подняла ладони и слегка улыбнулась, – репортаж о попытке переворота делает вас и Аленко героями дня.

Глядя на нее, я вдруг осознала, что сожалею о том, как повела себя. Снова. Каждый по-своему справляется со стрессом, вызванным нашествием Жнецов.

В черноте за стеклом наблюдательной палубы я видела свое отражение, шрамы, которые с прошедшим временем стали только глубже. Некоторые справляются с подобными вещами гораздо лучше других.

– Не забудьте похвалить и СБЦ, – произнесла я гораздо мягче. – Они потеряли много хороших ребят. В противовес следует подчеркнуть то, насколько сумасшедшими являются церберовцы. Нельзя терять потенциальных рекрутов, могущих повестись на их сладкую ложь. Убедись, что хорошенько проработала это направление.

Все еще будучи немного встревоженной, Диана кивнула. Неожиданно она посмотрела мимо моего плеча, и, обернувшись, я обнаружила стоящего за спиной Кайдена. Я даже не слышала, как открылись двери. Выходя, Аллерс окинула его взглядом, но он так и не свел глаз с меня.

– Переступает допустимые границы? – негромко спросил Кайден, заходя в отсек.

Я пожала плечами, вдруг сообразив, что двери закрылись, и теперь мы с ним остались наедине.

– Можно и так сказать.

– Не беспокойся на этот счет, – проговорил он и подошел к окну. – Она репортер – они всюду суют свой нос. Черт, в следующий раз просто скажи, что информация засекречена.

– Дело не в самом шоу, а в этих ее приватных интервью. Она утверждает, что они помогают ей развивать историю, – сказала я, стараясь объяснить, что не верю в подобное обоснование, и одновременно радуясь, что могу смотреть в черноту космоса, а не на него. – Однако с каждым разом ее вопросы все менее относятся к делу. Мне кажется, причина в том, что она единственный репортер, который точно знает, что происходит в мире. – Я раздраженно хмыкнула. – Поверить не могу, что ей хватило наглости задать мне этот вопрос.

– Насчет того, выстрелила бы ты или нет? – спокойно уточнил Кайден, глянув на меня.

– Да. То есть… – я запнулась. Повернувшись к нему, я вдруг поняла, что он абсолютно серьезен. – Погоди-ка, ты же согласен, что это глупый вопрос, да? – требовательно спросила я, скрестив руки на груди, словно в попытке отгородиться от своих чувств к нему.

– Я… – Кайден пожал плечами, и я похолодела внутри. – С тех пор, как мы работали вместе, прошло так много времени. Порой ты слегка переступала границу и становилась беспощадной, и нет, я не думал, что ты на самом деле застрелишь меня, однако не имел права полагаться на предположение, что ты не способна…

– Ты совсем не знаешь меня? – возмутилась я, пытаясь осознать, когда это он стал так плохо думать обо мне, и каким образом это ускользнуло от моего внимания. Значит ли это, что он всерьез рассматривал возможность применения силы против меня? Стиснув кулаки, я сказала: – Нет, Кайден, я бы никогда не выстрелила в тебя. Да я даже целилась не в тебя, а в Удину! Это ты держал меня на мушке, ты!

Он озадаченно нахмурился.

– Но вчера ты сказала, что сделала бы то же…

– Но ты не я! – Я старалась, чтобы мой голос был твердым, безразличным, но он предательски дрожал, выдавая мои мысли и чувства, и по мере осознания Кайден начал выглядеть виноватым. К черту все это! – Ты не я, – повторила я тихо, – ты должен быть лучше меня. И я понимаю, что ты сомневался, но…

Ты целился мне в голову, даже несмотря на то, что я всегда верила – ты не причинишь мне вреда. Я думала, ты всегда будешь на моей стороне, по крайней мере в душе, но ты смотрел на меня, как на врага, хотя я открыла тебе свое сердце. И то, что я понимаю твои мотивы, делает все только хуже: ведь это означает, что я до сих пор не могу ненавидеть тебя.

– Мне жаль, – наконец произнес Кайден, беспомощно разведя руками, не в силах найти подходящих слов. – Я… как я уже говорил, я ждал церберовцев, а увидел тебя. Это выбило меня из колеи. Но… Я бы никогда не смог навредить тебе, Джена. – Меня бесило то, как мое имя на его устах отзывалось волной дрожи, пробегающей по спине. – Во всяком случае, не намеренно.

Он смотрел на меня своими честными глазами, и мое сердце разрывалось на части. Тяжело вздохнув, я даже с разделяющего нас расстояния почувствовала запах нулевого элемента на его коже и еще чего-то, стойко ассоциирующегося с ним с той самой первой ночи, что мы провели вместе. Он никогда не хотел причинять мне боль, но это случилось. Конечно, случилось. И я не знала, кого в этом винить.

Кажется, именно этим мы постоянно и занимались. В этом заключалась проблема. Мы продолжали сталкиваться лбами, преграждать друг другу дорогу, потому что все еще находились по разные стороны баррикады по прежним соображениям. Я прекрасно понимала, почему он не отступил, едва увидев меня, но я ненавидела его причины. Все это – вся боль, что мы причиняли сами себе – происходило вне зависимости от наших намерений. Я не собиралась умирать, но умерла. Несомненно, Кайден не хотел своими действиями отрицать все то, что между нами когда-то произошло, но он сделал это. Наше расставание являлось следствием нападения коллекционеров, а не совместно принятым решением. Что-то всегда вставало между нами.

Мы продолжали биться головой о стену безумия снова и снова, почему-то каждый раз ожидая иного исхода.

Я понятия не имела, почему не в силах была просто принять вещи такими, какие они есть, и жить дальше. Возможно, из-за того, что Кайден продолжал говорить мне подобные слова, напоминая о том времени, когда он знал меня лучше всех, когда я верила, что он на самом деле заботится обо мне. Сейчас я смотрела на него и видела в его глазах лишь огорчение от того, что посчитала его способным причинить мне боль.

– Так почему же тогда ты решил, что я смогла бы сделать это? – тихо спросила я, внимательно глядя на него в ожидании ответа.

– Я… – он запнулся, очевидно, едва не сказав «Я так не думал», что являлось бы ложью. Судя по всему, правда ему тоже не нравилась, так что он просто раздраженно заговорил: – Я не знаю. На самом деле не знаю. В тот момент мне просто казалось, что я выполняю свою работу, понимаешь? Ты была с «Цербером», и я не мог избавиться от мысли, что они могли внедрить тебе какой-то чип, превратить тебя в спящего агента. – Кайден невесело усмехнулся, словно поражаясь тому, что мог верить в подобное. Если бы он только знал, насколько близок к правде был. Если бы он только знал, как порой по ночам я выдирала свои волосы, будучи уверенной в существовании жучка в голове. – Но теперь, оглядываясь назад, я вижу, что ты снова и снова доказывала свою лояльность. И я на самом деле имел в виду то, что сказал вчера: я никогда больше не усомнюсь в тебе, я обещаю, но… сейчас я могу лишь извиниться за то, как вел себя. Не только вчера, но и прежде. У меня были на то причины, и все же… Я знаю, что они недостаточно весомы. Понятия не имею, почему у меня ушло так много времени, чтобы осознать это.

– Потому что прежде всего ты офицер Альянса, – сострила я, не в силах сдержаться и не швырнуть ему его же слова, сказанные несколько месяцев назад. Я снова отвернулась к окну, наблюдая за проносящимися за бортом «Нормандии» звездами. В этом заключалась вторая проблема. Мы конфликтовали не только из-за чувств и эмоций, но и потому что оба являлись профессионалами: он – майор Альянса, я – легендарный боец N7, и оба – Спектры Совета. Мы сумели так высоко взобраться только потому, что всегда ставили работу и ответственность превыше всего. Когда наши курсы совпадали, все было хорошо, но когда они пересекались, как тогда, на Горизонте, последствия оказывались болезненными. Сумев сохранить лицо спокойным и не глядя на Кайдена, я пожала плечами. – И так оно и должно быть, верно?

Даже тогда я понимала, что это правда, но легче от этого не становилось.

Я вовсе не против замарать руки, но ненавижу, что из-за этого ты отдаляешься от меня. Тогда я осознала, что ты всегда был слишком хорош для меня. Не стоило ожидать от судьбы иного: ничто хорошее не длится долго.

Ты был слишком хорошим, слишком добрым. Ты не заслуживал того, чтобы разделить мою судьбу и судьбу «Нормандии-СР2», но… мне хотелось, чтобы ты хотел этого.

Я всегда думала – тайно, глупо – что для тебя я важнее, чем Альянс.

Наверное, я ошибалась.

– Почему ты выстрелила в Удину? – неожиданно спросил Кайден, и я до сих пор чувствовала на себе его взгляд, даже несмотря на то, что сама не сводила глаз с окна. – Я тоже мог сделать это, собирался сделать это. Так почему ты?

«Слишком поздно», – осознала я вдруг. Я выдала себя, может быть, своими словами, тоном, выражением боли, что безуспешно пыталась скрыть. Возможно, он раз за разом прокручивал в памяти этот момент – и я знала, что так оно и было – когда он напряг палец на спусковом крючке и замер в предвкушении, но я оказалась быстрее. Стремление защитить его поднялось во мне волной, и я выстрелила сама. Понятия не имею, почему посчитала, что Кайден не станет задаваться вопросами и не поймет все рано или поздно. Может быть, я думала, что если проигнорирую случившееся, то он сделает то же, и мне не придется объяснять.

– Я не планировала убивать его, – обыденным голосом произнесла я, до сих пор не глядя на Кайдена. – Он сдвинулся в последнее мгновение, и пуля прошла через его сердце вместо плеча.

– Ты не ответила на мой вопрос, – заметил Кайден. Мне казалось, что его глаза прожигают меня насквозь.

– Потому что я ненавидела его? – предложила я вариант, даже не стараясь придать ему убедительности. Подняв наконец на него взгляд, я поняла, что мне не удастся увильнуть от ответа. Резко вздохнув, я призналась: – Потому что ты был Спектром всего десять минут, и мне не хотелось, чтобы первой записью в твоем личном деле стало убийство собственного Советника. Вроде как неприятный прецедент, не находишь?

При этих словах Кайден раздраженно выдохнул, словно его наихудшие предположения подтвердились. Конечно же, он знал, что на самом деле стояло за моими действиями – ведь даже будучи порой тугодумом, он знал меня лучше всех.

– Я же и так имею репутацию хладнокровного убийцы, – продолжала я серьезно. – Я была не против того, чтобы Удина пополнил список. Твои руки чисты. Вот почему я выстрелила.

Я надеялась, что Кайден не сумел догадаться обо всем. Надеялась, что он объяснил мой поступок профессиональной вежливостью, а не тем фактом, что я убила столько гражданских, что еще одна смерть ничего не меняла. Я ненавидела Удину, Кайден – нет. Его не за что было винить, и мне хотелось, чтобы так оно и осталось. Если бы он нажал на спусковой крючок, то переживал бы куда сильнее, чем сейчас. Он стал бы сомневаться, что поступил правильно, до тех пор, пока не замучил бы себя угрызениями совести. Он бы спрашивал себя, действовал ли честно, отстаивал ли интересы Альянса или же просто слепо последовал моим приказам. Я хотела защитить его от этого.

И я знала, что убью Удину. Я не промахнулась.

Учитывая тот факт, что именно я выпустила роковую пулю, все это можно было представить, как мою ошибку, а не его неудачную попытку защитить Совет. Таким образом, Кайден остался невиновным и, как правильно заметила Диана, стал настоящим героем, предотвратившим попытку переворота. От меня же никто другого и не ждал: коммандера Шепард посылают на задание только тогда, когда положительный исход жизненно необходим. При этом никого не волнуют мои моральные принципы. Черт, большинство считает, что у меня их вообще нет. Кайден же иной, он лучше меня. Практически идеал, решила я, наблюдая, как он нервно трет затылок, отчего скульптурно вылепленные мышцы на его руках проступили четче. Идеальный солдат Альянса. Он искренне верил в каждое сказанное им слово: о чести и честности перед собой и другими. Вот почему он был лучше меня, всегда будет. Я так много ошибалась в жизни, и еще одна смерть ничего не изменит для меня, но станет неподъемной ношей для него. В те доли секунды, что я целилась в Удину, мною двигало лишь желание защитить Кайдена от его же собственной совести.