Текст книги "Свежий ветер (СИ)"

Автор книги: LockNRoll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 65 страниц)

Я забралась на Кайдена и, все-таки поддавшись порыву, широко улыбнулась, сдув с его лба волосы. Он все еще лежал с закрытыми глазами, и на его лице явственно читалось выражение полного удовлетворения. Слегка улыбнувшись в ответ, он собственнически обхватил меня за талию одной рукой. Я не могла заставить себя отвести от него взгляд или перестать удивляться тому, что все это на самом деле произошло.

Я до сих пор осознавала, что последствия этого шага, вполне возможно, обернутся новой трагедией. Эта мысль никуда не делась, но сейчас она… не так сильно волновала меня. Принятое мною решение могло оказаться наихудшим, все могло снова пойти наперекосяк, причинить мне еще больше боли, но меня это не волновало. Если мне суждено погибнуть, если мои дни сочтены, я хотела провести их именно так. Я намеревалась стать самой счастливой на свете, пока у меня еще имелась такая возможность, и для этого мне надо было лишь позабыть обо всем и просто наслаждаться его объятиями. Я не желала ничего более.

Поглаживая мою спину, Кайден притянул меня ближе и медленно поцеловал. Когда я открыла наконец глаза, то обнаружила, что он смотрит на меня с выражением, похожим на удивление. Полагаю, он и не подозревал, насколько был хорош в постели.

– Я так в этом нуждалась, – промурлыкала я, касаясь своим носом его. – Так сильно нуждалась.

Его ответный смешок отозвался волнами во всем моем теле.

– Можешь мне не рассказывать, – прошептал он довольным голосом. – Ты была мертва два года – если, по-твоему, это не делает тебя старше, то уж точно не может считаться за воздержание.

Я улыбнулась, но про себя задалась вопросом, а осознавал ли он, что только что предположил, что у меня никого не было с крушения первой «Нормандии». Конечно, я была занята, и, разумеется, у меня никого не было, но дело не в недостатке претендентов. Я просто… не хотела никого другого. Встреча с Лукой доказала, что мне не нужен никто, кроме Кайдена, и в тот момент эта мысль заставила меня ощутить стыд и почувствовать себя глупо. Сейчас, однако, я могла признаться себе: я нуждалась именно в том, что имела сейчас – не в интрижке с человеком, неспособным понять меня, а в чем-то настоящем. Кроме того, я знала, что если бы другой мужчина и был, то Кайден понял бы стоявшие за этим причины. Он бы простил меня – он хорошо умеет это делать.

– Погоди-ка, – произнесла я, осознав кое-что. – Ты хочешь сказать, что и у тебя никого не было? За все три года? – мой голос звучал легкомысленно, недоверчиво, но внутри зрело беспочвенное негодование от одной лишь мысли о другой женщине, прикасающейся к нему, в то время как я лежала в лаборатории. Уже то, как эта чертова докторша смотрела на него, выводило меня из себя. Никогда прежде я не ощущала такой ревности, но, очевидно, отношения с Кайденом пробудили не только все самое лучше во мне, но и самое худшее.

Он слегка пожал плечами, будто отметая этот факт, как несущественный.

– Ну, я сходил на свидание. В общем-то, вот и все.

– Свидание? – удивленно повторила я. – Настоящее свидание?

Эта новость сбила меня с толку. Конечно, я знала, что такое свидание, но ни разу не была на нем. Я не понимала, в чем их предназначение. Мне никогда не составляло труда найти партнера для секса, и я никогда не хотела чего-то большего, так зачем они нужны? Конечно же, Кайден знает ответ на этот вопрос – он ходит на свидания, будучи абсолютно нормальным.

«Нет, – вдруг подумала я. – Это совершенно не так».

Я всегда считала его раздражающе милым, но если подумать, Кайден являлся L2-биотиком, яростным коммандос, Спектром, и, очевидно, единственная привлекающая его женщина была напичкана кибернетикой и имела болезненное прошлое. Это никак нельзя назвать нормальным.

– Точно, – усмехнулся он, глядя на меня и все еще водя пальцами по изгибам моей спины. – Ужин, напитки, все было очень романтично.

– С кем? Я убью эту стерву, – стараясь, чтобы мой голос звучал шутливо, спросила я. Ему вовсе необязательно знать, чего мне стоила эта напускная веселость.

– Именно поэтому я не скажу тебе, – ответил Кайден, сильнее сжимая меня в объятиях, словно бы убеждая, – но это не имеет значения. У нас все равно бы ничего не вышло.

Я опустила взгляд, будто не особо интересуясь этим вопросом, тогда как на самом деле отчаянно желала выведать побольше информации.

– Почему это?

– Ничего примечательного. Просто… – Кайден слегка улыбнулся и посмотрел на меня так, будто никогда не видел никого прекраснее, – она не ты. А мне нужна только ты, Джена. – Протянув руку, он убрал прядь волос с моего лица и чуть приподнял мой подбородок, так что я теперь смотрела на него. – Даже когда я пытался забыть тебя, забыть нас… У меня ничего не вышло. Черт, я рад, что ты вернулась из мертвых хотя бы потому, что иначе наверняка свихнулся бы.

Он снова усмехнулся, и я рассмеялась против воли. Его голос звучал легко и весело, но то, что он говорил, было очень важно для меня.

Каких-то полчаса назад я кричала на него, веля убираться, обвиняя во всем, что случилось с тех пор, как нас разделила судьба. Теперь же цеплялась за него, как за спасательный круг, и только смерть заставит меня вновь разжать пальцы. Ощутив вдруг прилив стыда, я уткнулась лицом в изгиб его шеи, чтобы избежать необходимости смотреть в глаза. Интересно, о чем думал он? Может быть, о том, что я полный псих?

Мне никогда не давались легко извинения или признания в собственной неправоте. Я ненавидела признавать собственные слабости, позволяя другим насмехаться надо мной за допущенные ошибки. Но это было новое начало, последний глоток жизни, прежде чем вся галактика рухнет вокруг нас. Я не собиралась портить все это, утаивая правду. Не в этот раз.

– Знаешь, я не имела в виду всего, что наговорила, – сказала я вдруг, упрямо глядя на свой большой палец, путешествующий по его ключице, – о том… ну, о том, что ты вел себя по-свински, когда я вернулась. То есть… Отчасти, я говорила искренне, но… Я понимаю, что послужило причиной твоей реакции. Я и тогда это понимала, но в то время это только ухудшало ситуацию. Я хотела быть злой, злой на тебя, хотела винить тебя во всем, но… не могла. Не до конца. Ты был так нужен мне.

Кайден перевернулся на бок и тепло посмотрел на меня.

– Я говорил «прости» от всего сердца, – прошептал он, касаясь кончиками пальцев моего лба, – потому что это правда. Ты не сказала ничего, чего бы я не заслуживал. Я рад, что ты высказала все, что накипело – это лучше для тебя.

Но нет, не может быть. Обвинить во всем его – это неправильно. Даже я об этом знала, а значит, и он прекрасно это понимал. Не бывает настолько добрых и понимающих людей. Это невозможно.

– Но…

– Это так, – настойчиво повторил он, глядя, казалось, мне прямо в душу, пытаясь донести до меня каждое слово. – В этом смысл отношений – разделять как хорошее, так и плохое. И это очень серьезно для меня, Джена, ты ведь понимаешь это? То есть… Порой, я поверить не могу в то, насколько ты дорога мне – дороже всего и всех на свете. И я… я клянусь, что никогда не усомнюсь в тебе снова. Никогда не оставлю тебя, никогда… я постараюсь никогда больше не причинять тебе боль. И неважно, сколько времени у нас еще есть. Вот, что все это значит для меня. Если мне придется поставить на карту все, я сделаю это. Ради тебя.

Мое сердце стучало так сильно, что на этот раз я была уверена: Кайден слышит его в тишине этой темной комнаты. Его слова окутывали меня, будто теплое одеяло, и я снова подумала, что это должно быть сон, ведь я так долго пребывала в уверенности, что со мной никогда не произойдет ничего подобного. И мне не хотелось этого до того самого момента, как я это потеряла. А теперь мне снова дали второй шанс – на этот раз построить что-то особенное с этим мужчиной, и я была так счастлива.

Мысль о том, что кто-то еще в этом мире мог чувствовать то же, что и я, что кто-то, даже будучи знаком со мной, все равно заботился обо мне… эта мысль представлялась просто невероятной. Я словно впервые в жизни узнала, что не одинока, и никогда больше не останусь таковой. Казалось, только сейчас я очнулась ото сна.

Мне хотелось прижаться к нему лицом и не отстраняться до тех пор, пока мы не сольемся воедино, хотелось свернуться клубочком в его объятиях и оставаться там навечно. В то же время меня тянуло прыгать на кровати и кричать «Да!», потому что я не могла вспомнить, когда еще мне доводилось находиться в подобной эйфории, ощущать, как меня переполняет счастье. Во всяком случае, не на этом корабле. Не в этой жизни. В прошлый раз, когда я чувствовала нечто подобное, я находилась рядом с тем же мужчиной, который обнимал меня сейчас. И впервые за очень долгое время я позволила себе подумать, что все еще может обойтись. Возможно, мы победим, возможно, это ощущение счастья будет длиться вечно.

– Ты… – слабо начала я, – всегда знаешь, что сказать.

Я понятия не имела, как еще дать ему понять, каково это для меня – смотреть в его глаза и видеть в них отражение собственных чувств и мыслей, а потому просто еще раз поцеловала его. Я потерлась носом о его щеку, отказываясь верить, что наполняющие меня в этот момент эмоции, могут стать моей погибелью; вместо этого я наслаждалась каждой проходящей секундой, проведенной в объятиях Кайдена.

Не знаю, как долго мы пролежали, перешептываясь, смеясь и целуясь, будто подростки, не знающие бед и забот, но довольно скоро я ощутила, что мое тело, которое я заставляла работать на износ месяцами, погружается в сон. Как обычно, Кайден заметил это и подтянул одеяло, укрывая меня и устраиваясь подле. Безмолвно мы наблюдали за проносящимися над нами звездами, и, закрывая глаза, я заверила себя, что на этот раз могу забыть обо всем и расслабиться. На этот раз я не одинока.

Уже сквозь сон я почувствовала, как Кайден коснулся губами моего лба.

– Полагаю, именно этого мне больше всего не хватало, – невнятно прошептал он.

– Ммм? – не открывая глаз, пробормотала я в ответ.

– Возможности засыпать рядом с тобой и уверенности, что, когда я проснусь, ты будешь здесь.

Где-то на задворках моего сознания сформировался ответ, но в этот момент я погрузилась в объятия сна, и последним моим ощущением стало разливающееся внутри тепло и чувство покоя и полной безопасности, заслонившие от меня творящийся во вселенной хаос.

И на этот раз кошмары не тревожили мои сновидения.

========== Идеал (часть первая) ==========

Шепард

– Мне казалось, они одинаковые, – сказала я и, раздраженно нахмурившись, посмотрела на не поддающиеся расшифровке символы на моем инструметроне.

– Вовсе нет, – терпеливо ответил Кайден. – Внешне они похожи, но…

– В таком случае, как же мне их различить? – возмутилась я и приподнялась на локте, чтобы посмотреть на него – Кайден сидел на другом конце кушетки, держа на коленях мои стопы. Мы не сразу приняли подобные положения, но после часа попыток сделать хоть что-то из ожидающих меня дел я по крайней мере удобно устроилась. Корабельная наблюдательная палуба никогда не претендовала на роль самого посещаемого отсека, а потому риск, что кто-то войдет, был минимальным. Кроме того, вид за бортом сильно отвлекал от отчетов и брифингов – звезды так близко к краю галактики казались невероятно красивыми. Впрочем, не только они мешали мне работать…

– Это код, а не просто разноцветные фигурки, – ухмыльнувшись, заявил Кайден; его рука расслабленно покоилась на моем колене. – Все немного сложнее.

– Мне просто не нравятся эти нововведения в системе защиты, вот и все, – настаивала я. – Они отравляют мне жизнь с того самого мгновения, как я очнулась. Теперь Гаррус решает за меня все технические проблемы, а мне остается надеяться, что никто этого не замечает.

Кайден хохотнул.

– Ну да, Шепард. Можно подумать, ты была гением криптографии в эру омнигеля.

Нахмурившись, я ткнула его ногой в грудь.

– Ладно, ладно, – рассмеялся он и, поймав мою стопу, нежно провел большим пальцем вверх по голени. – Ты всем даешь фору в кодировании, так же как и во всем остальном.

Гордо хмыкнув, чтобы скрыть идиотскую улыбку, я заявила:

– Ты чертовски прав.

Кайден снова начал объяснять основы, однако его слова влетали мне в одно ухо и вылетали из другого, потому что мою голову занимали мысли о том, что жизнь едва ли могла быть лучше, чем в этот момент. С самого утра, когда я проснулась отдохнувшей впервые за много месяцев, стоило мне встретиться с Кайденом взглядом, как мои губы начинали растягиваться в улыбке. В ушах не звенело, все признаки переутомления исчезли, а их место заняла непривычная эйфория, ограждающая меня от чувства вины, и страха, и всего того, что привнесла в мою жизнь эта чертова война. Я все еще привыкала к мысли, что все неприятие и боль, в которых я винила Кайдена, оказались сметены в одну ночь, и им на смену пришло сладостное предвкушение, что-то невероятно воодушевляющее, наполняющее меня оптимизмом, и от этого кружилась голова. Невероятно, но даже учитывая происходящее вокруг нас, учитывая растущие списки погибших, я ощущала радость. Не то чтобы я вдруг перестала считать все это ужасным или забыла о своих обязанностях – ничто не в силах заставить меня забыть, но каким-то образом подъем, который я чувствовала, находясь рядом с Кайденом, сейчас перевешивал все.

Я не позволяла себе думать ни о чем другом. Я не могла. Секс и хороший сон оставили у меня ощущение неуязвимости, и после стольких недель сущего кошмара я намеревалась воспользоваться островком покоя, пока имелась такая возможность. Кайден был прав: я практически загнала себя до смерти, и меня это не волновало. Теперь же, искренне признавшись в своих эмоциях и чувствах, я ощущала, что с моих плеч сняли тяжкий груз. А то, что Кайден находился здесь, означало, что мне есть с кем разделить оставшуюся ношу.

Впервые за, казалось, вечность я могла позволить себе подумать, что все еще может закончиться хорошо.

– Слушай, возможно, будет проще, если я скопирую тебе несколько полезных программ, – сдался Кайден наконец. Включив собственный инструметрон, он принялся просматривать довольно длинный список файлов. – Я все еще пользуюсь той же моделью, что и на СР-1, так что интерфейс будет тебе знаком, хотя вот эти приложения работают и с новыми протоколами безопасности.

– Ты до сих пор пользуешься той моделью? – в изумлении спросила я, понимая теперь, почему простые очертания его инструметрона выглядели знакомыми.

– Да, – подтвердил он и смущенно улыбнулся, а я наконец смогла честно признаться самой себе, что обожаю его улыбку. – Ничего лучшего пока не изобрели, кроме того, я всегда хорошо забочусь о своих вещах.

– Полагаю, это отличная пара к твоему древнему имплантату, верно? – поддела я его, наслаждаясь тем, что так многое, касающееся Кайдена, осталось неизменным в отличие от новых отметин, покрывающих мою кожу, и улучшений, внедренных в мое тело. Черт, да моя левая рука оказалась новее, чем его инструметрон.

Кайден широко улыбнулся.

– Точно. И он все еще способен оперировать теми данными, что мы собрали на первой «Нормандии», включая защитные протоколы гетов, программы, которые Тали использовала для взломов, и, кажется, даже код, полученный от Стража.

– Ты все это сохранил? – Я села рядом с ним, наблюдая, как он копирует информацию на мой инструметрон. Я просматривала список программ, одновременно задаваясь вопросом, сохранил ли он сделанные им фотографии первой «Нормандии»? Или меня. Кайден всегда был сентиментальным – качество, которое я до сих пор считала милым, а не раздражающим; подобные вещи являлись важными для него. Воспоминания о том, как он запечатлевал моменты, не полагаясь на одну лишь память, заставляли меня сворачиваться калачиком, едва не плача от тоски, когда я думала о том, что он потерян для меня. Но теперь все изменилось, стало гораздо лучше, и, вспоминая, как он делал эти снимки – особенно те, что были посвящены мне – я улыбалась.

Интересно, как долго он хранил их после моей смерти? Сколько времени прошло, прежде чем он попробовал двинуться дальше?

Я решила, что не стану спрашивать. Я просто проигнорирую это точно так же, как мы игнорировали неприятные моменты нашей истории – во всяком случае, подобная тактика давала неплохие результаты. Я понятия не имела, как долго продлится эта идиллия, однако знала, что никогда в жизни не имела никого и ничего важнее его, и мне было известно, что и Кайден чувствует что-то весьма схожее. Этого было достаточно. Что бы ни случилось прежде, того, что мы имели сейчас, было достаточно.

Он пожал плечами.

– Я сохранил почти все, избавившись только от того, что наверняка мне не понадобится. Что же касается протоколов гетов, я решил, что рано или поздно они могут оказаться весьма полезными. Судя по всему, это время пришло, раз уж пунктом нашего назначения является Фар Рим.

– Ты прав, – вздохнула я. – Что-то подсказывает мне, что мы не найдем флот кварианцев в полной боевой готовности, после того как в прошлый раз я наорала на членов их правительства. Скорее всего, у них уже заготовлено какое-то идиотское требование, которое отнимет наше и без того драгоценное время. По крайней мере, я отлично умею уничтожать гетов.

– И по крайней мере так ты будешь хорошо подготовлена.

Перекидывая несколько программ с экрана своего инструметрона на мой, Кайден слегка коснулся ладонью моей руки, отчего кожа покрылась мурашками.

– И вот это тоже, – попросила я, указывая на странный код Стража – тот, который заблокировал сигнал Жнеца, не дав ему достичь Цитадели и тем самым спася галактику три года назад. Честно говоря, я сделала это лишь для того, чтобы придвинуться ближе и ощутить тепло его тела после того, как так долго намеренно держалась в стороне. Кайден передал мне этот файл безо всяких комментариев и снова коснулся моей ладони, но на этот раз он не убрал руку, а провел пальцами до моего запястья, и меня пронзила сладостная дрожь. Вспомнив о прошлой ночи, о том, как невероятно приятно было вновь ощутить его рядом, внутри себя, я почувствовала, как кровь прилила к щекам.

Кайден заметил. Наверняка заметил, потому что именно в этот момент он откинулся на спинку кушетки, отстраняясь, поднял свой инструметрон и, дождавшись от меня широкой искренней улыбки, сделал фото. Кайден глянул на результат, и на его лице отразилось что-то, близкое к гордости, словно ему польстило то, что он сумел сделать меня счастливой после того, как темная туча так долго висела над моей головой. Подавшись вперед, я посмотрела на фотографию, с которой на меня смотрела незнакомая мне улыбающаяся женщина. Я так привыкла видеть в зеркале свое хмурое отражение и, вглядываясь в свои же пустые глаза, искать хоть какой-то отблеск жизни, что-то, ради чего стоило бы жить, что забыла, как выгляжу, когда улыбаюсь. То, что я видела на снимке, нравилось мне гораздо больше – эта беззаботная радость, накатывающая на меня каждый раз, когда я вспоминала, что мы наконец-то преодолели все трудности на пути друг к другу. Казалось, судьба бросила мне кость, будто говоря, что хоть на этот раз в моей жизни что-то может оказаться простым.

Обняв одной рукой его широкие плечи, я наслаждалась ощущением сильных мышц под тонкой тканью рубашки. Повинуясь порыву, я быстро прижалась губами к его губам, и Кайден повернулся ко мне. Улыбнувшись, он чуть отстранился и посмотрел в угол, где мигал огонек.

– Что насчет камер? – тихо спросил он.

– Только СУЗИ просматривает записи, – ответила я, основываясь в своем убеждении на том, что ни разу не видела мониторов, на которые эти записи бы выводились, – а она и так знает.

Кайден удивленно вздернул брови.

– Знает?

– У меня в грудине есть датчик, предназначенный для связи с броней, но он также связан с СУЗИ. Я даже чихнуть не могу так, чтобы ей не стало об этом известно, так что да, она знает. – Вспомнив свое вчерашнее состояние, до сих пор отдающееся приятным теплом во всем теле, я откашлялась. – Полагаю, она знает.

– Думаешь, она расскажет кому-нибудь? – с ноткой озорства спросил Кайден, будто его ничуть не смущала сложившаяся ситуация. Я же была рада всему, что делало жизнь на этом корабле хоть чуточку радостнее.

– Близится конец света, мы оба Спектры. – Я пожала плечами, и Кайден обвил руками мою талию и притянул ближе. – Так что мне все равно.

Он поцеловал меня, касаясь ладонью моей щеки так нежно, словно под его пальцами были лепестки роз, а не зарубцевавшаяся кожа. Если бы Кайден не держал меня так крепко, я уверена, что воспарила бы над полом.

Время шло к концу дневного цикла, и завтра меня ожидали серьезные переговоры с лидерами кварианского флота, но здесь и сейчас имели значение только мы. Нам никогда не наверстать всего, что мы потеряли три года назад, но стоило попытаться. Мы сможем многое успеть за оставшиеся недели, например, заново узнать друг друга, начать с того момента, на котором расстались. Срок расплаты все приближался, напоминая огромную черную тучу на горизонте, но пока у меня все еще была миссия, и, как сказал Кайден, следовало радоваться каждой маленькой победе.

«Как эта», – решила я. Эта маленькая победа означала, что я имела возможность уткнуться лицом в его щеку, чувствуя, как слегка колется щетина – то, о чем так часто мечтала прежде, в более мрачные месяцы. Как мне в голову такое пришло? Тогда все казалось таким реальным, я знала, что гнев на Кайдена был полностью обоснован, но все-таки нашла в себе силы побороть его. Сегодня утром, когда я проснулась и обнаружила, что Кайден все еще обнимает меня, почувствовала его теплое дыхание на своей коже, я решила, что смогу простить его за то, через что он заставил меня пройти. Я прощу его ошибки, его реакции, то, что он оказался не таким идеальным, как я всегда считала, если он найдет в себе силы простить мои сумасшедшие эмоции, мою привычку отталкивать всех и вся с таким упорством, будто от этого зависела моя жизнь, отказываться от помощи и доброты, даже понимая неправильность подобного поведения.

Я пыталась объяснить ему, почему осознание таких простых вещей заняло у меня так много времени, почему я так старалась не подпускать его к себе, и Кайден просто ответил, что всегда знал, сколько всего мне приходилось держать в голове. В подобной ситуации, по его словам, никто не сумел бы долго оставаться в здравом уме, по крайней мере, без чьей-либо помощи. И теперь он мог помочь мне. Прежде я ощущала себя потерянной и просто наблюдала за приближающимся с неизбежностью взрывной волны концом, продолжая делать свое дело только потому, что была слишком упрямой, чтобы сдаться. Но сейчас казалось, что у меня открылось второе дыхание, я ощутила приток сил, что наверняка поможет мне продержаться до окончания войны, и не потому что это было моей обязанностью или потому что все ждали от меня именно этого – нет, причина заключалась в том, что теперь мне было за что сражаться. Теперь не только Жнецы ожидали меня в будущем – Кайден тоже в нем был, а война всего лишь стояла на пути.

Очевидно, и он чувствовал то же самое. Этим утром, обнимая меня, он рассказал, каково это было – узнать о моей смерти, как эта новость выбила почву у него из-под ног, лишила всех радостей в жизни, и как даже два года спустя, уже узнав о том, что я вернулась, он все равно не мог оправиться от пережитой трагедии. Страх, что все это может повториться снова, до сих пор жил в его душе. У него ушло так много времени на то, чтобы просто попытаться забыть меня, что он не находил удивительным свое недоверие, с которым встретил мое воскрешение. Впрочем, я понимала его чувства. Я тоже все еще боялась, но некоторые вещи стоят того.

Я старалась быть честной с Кайденом. Это давалось мне нелегко, учитывая то, что с самого детства я практически никому не доверяла, но мало-помалу ситуация начинала выправляться. Сейчас, когда мы снова были вместе, и я знала, что могу доверять ему абсолютно, казалось, что рухнули все преграды, и у нас появилась возможность сказать друг другу все, что мы не смогли сказать прежде.

Правда, этой возможностью пользовался преимущественно Кайден, я же до сих пор испытывала трудности, пытаясь облечь в слова свои мысли и эмоции, которые в такие моменты переполняли меня, будто речь шла о жизни и смерти. Обычно я просто сдавалась и целовала его. Я говорила «да, я понимаю», не вдаваясь в подробности, но, думаю, он не нуждался в подтверждении – он хорошо знал меня. Я всегда считала, что стены, которые возвела вокруг себя, достаточно крепки, однако Кайден без труда преодолел их. И мне это нравилось. Это словно свидетельствовало о правильности моего выбора. Ему было известно, что всю свою жизнь я отталкивала людей, которые начинали нравиться мне, или вообще не позволяла к себе приблизиться. Мне сложно было довериться кому-либо, и Кайден знал об этом, но… он также знал, что я старалась. Особенно в этот раз.

– Ты такая красивая, – прошептал он и с задумчивой улыбкой откинул с моего лица прядь волос – у меня сложилось впечатление, что его не особо волновало, услышала я его или нет. – Ты знаешь?

Скажи то же самое кто-то другой, и мне было бы все равно, однако сейчас я ощутила, как снова краснею, и закатила глаза, пытаясь скрыть улыбку.

– Да, – ответила я, и мой голос предательски выдал мои чувства, – я знаю.

************

Кайден

Джена поправила резинку на волосах, а затем привычно надела и загерметизировала шлем. Дважды проверив оружие, она направилась в сторону шлюза в сопровождении Тали и СУЗИ, и только тогда я вдруг ощутил беспокойство. Учитывая все, что произошло с прошлой миссии, у меня просто не было времени, чтобы обдумать, что же означает возрождение наших с Дженой отношений. Решение поговорить начистоту стало лучшим в моей жизни, а часы, прошедшие с той ночи, оказались самыми счастливыми за очень долгий промежуток времени. Однако теперь, стоя здесь, я осознавал необходимость смириться с тем фактом, что любимая мною женщина является коммандером Шепард, нашим лидером в этой непростой миссии, и иногда – как сейчас – мне придется оставаться позади, наблюдая, как она вступает в бой без меня.

Правда, в данном случае никакого боя пока не было – вместо него имелась едва сохраняющая форму труба, ведущая к дредноуту гетов, полному вооруженных противников да еще и расположенному посреди зоны боевых действий. Впрочем, другого выхода из этой ситуации не существовало, так что у нас не было выбора. Шепард взялась за выполнение задачи в своем стиле. Облаченная в броню с явственно различимой полоской N7 и символом Спектра на плече (у меня теперь имелся такой же) Шепард не боялась ничего, чего нельзя было сказать обо мне. Меня до сих пор снедал страх. Необходимость в этой миссии не должна была возникнуть, этой войны не должно было случиться.

Все, находившиеся на нашем корабле, знали это. То есть как минимум те, кто присутствовал на совещании в боевом командном пункте «Нормандии». Я решил, что мне почудились резкие слова Шепард («Вы что, издеваетесь надо мной?»), но затем все в помещении замолчали, и, обернувшись, я увидел, как она провела пятерней по волосам, осматривая каждого опасно прищуренными глазами. Выговор, который она устроила Совету Адмиралов насчет необходимости заботы о гражданских и безумства начинать вторую войну одновременно с текущей, забудут нескоро – в этом у меня не было сомнений. Ей уже приходилось связываться с высокими чинами кварианцев, и, насколько я слышал, результат был столь же неудовлетворительный. Судя по взглядам, которые адмиралы бросали друг на друга, подобный разговор оскорбил их, но с этого момента их пыл поутих, словно они понимали, что неправы. Как бы ни старались адмиралы создать впечатление согласованности своих действий, было очевидно, что далеко не все поддерживают энтузиазм Геррала по поводу конфликта. Он заявил Шепард, что она не в состоянии войти в их положение, на что та напомнила, что в этот самый момент человечество подвергалось истреблению на нашей родной планете, а препятствия, подобные этому, лишь усугубляли ситуацию. Она также указала на то, что мы не начинали войны со Жнецами и сражались за выживание.

В течение всей встречи я не произнес ни слова, хотя был полностью согласен с Шепард. Кварианцы вели себя глупо, безрассудно. Они поспешили воспользоваться открывшейся им возможностью, не подумав о последствиях, и в результате оказались на грани уничтожения. К счастью, коммандер Шепард подоспела вовремя. Уединившись с Тали, они разработали план, поставили перед собой цель, которой никто другой не сумел бы достичь, потому что это именно то, чем занимались N7 и Спектры.

Шепард постоянно кого-то спасала, и я также являлся ее должником. Я смогу расплатиться по ходу миссии, может быть, даже не единожды, но на этот раз мне оставалось только мерить шагами палубу «Нормаднии» в ожидании ее возвращения.

Ее жизненные показатели отображались на экране моего инструметрона, но мое внимание было приковано к трубе, соединяющей два корабля, видимой из окна наблюдательного отсека. Вокруг нас разворачивалась война между синтетиками и их создателями. Системы маскировки «Нормандии» работали на полную мощь, что вовсе не уберегало от случайного попадания, и если щиты корабля справятся с ударом безо всяких проблем, то труба, в которой сейчас находилась Шепард, не имела никакой защиты.

Пару раз мне показалось, что я увидел отблеск ее брони в брешах перехода, но сказать наверняка было сложно – черное матовое покрытие не очень-то выделяется на фоне обломков. В какой-то момент я был уверен, что заметил движение, символ N7 во вспышке взрыва у находящегося поблизости корабля. Я подошел к стеклу вплотную и, прищурившись, попытался что-то разглядеть наверняка. За этим занятием я не увидел, как по левую руку от меня кварианский корабль оказался разнесенным в щепки, и один из огромных обломков взрывом направило к трубе, которую он прорезал с такой легкостью, будто та была сделана из бумаги. Как раз в том месте, где, как мне показалось, я только что видел Шепард.

Сердце оборвалось в груди; отсутствие звука делало происходящее будто нереальным, но я хорошо знал, что это означает. Оторвав взгляд от окна, я посмотрел на экран инструметрона и с облегчением осознал, что Шепард жива. Ее пульс невероятно ускорился, все показания свидетельствовали о стрессе, но по крайней мере ее сердце билось. Я постарался убедить себя, что история не повторяется. Она не может снова очутиться в открытом космосе. Прижав ладони к стеклу, будто это могло помочь мне оказаться ближе к Шепард, я принялся выискивать в покореженной трубе хоть какие-то признаки жизни, одновременно затребовав у СУЗИ отчет. Как ни старался, я ничего не увидел. Означало ли это, что она все еще находилась внутри? Или что ее отбросило за пределы моей видимости? Я снова взглянул на ее жизненные показатели и с ужасом осознал, что они все далеко за границей нормы. Прежде у нее никогда не занимало много времени на то, чтобы вернуть себе самообладание. Что-то пошло не так, и я не знал, в моих ли силах исправить ситуацию.