Текст книги "Свежий ветер (СИ)"

Автор книги: LockNRoll

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 65 страниц)

Лодыжками я почувствовал край кровати, но даже не удивился тому, как мы оказались там. Опустившись на постель, я избавился от своих штанов, пока Шепард, нетерпеливо двигая бедрами, принялась тереться об меня. Ее запах, ее вкус, то, как, прикусывая мою нижнюю губу, она резко втягивала воздух меж своих острых белых зубок, сводило с ума.

Ее натренированное, мускулистое тело было твердым, но при этом оставалось поразительно легким. Развернувшись, я переместил ее так, что она оказалась подо мной, и, продолжая одной рукой поддерживать ее выгнутую спину, подтянул ближе к подушкам. Шепард умудрилась стянуть штаны со своих бедер, в то время как пальцы ее второй руки впивались ногтями в мой затылок. Я чувствовал, как губы Джены скользят по моей шее, ощущал ее зубы, слегка задевающие кожу.

На одном дыхании я вошел в нее, и ответом мне стал вскрик удовольствия, вырвавшийся из ее горла. Под аккомпанемент резких вздохов и стонов мы покрывали губы, щеки и шеи друг друга полупоцелуями. С каждым глотком воздуха мне хотелось большего; прижав ладонь к ее пояснице, я притянул Шепард ближе, и она выгнулась мне навстречу. Мой мир состоял лишь из женщины подо мной, из ощущений, даруемых движением ее сильных мышц под мягкой кожей, из ее высоких стонов и сбившегося дыхания, из сокрушающего осознания, что я держу в руках что-то, о чем мечтал так долго. Словно имеющегося контакта было мало, словно существовал способ оказаться еще ближе, Джена обхватила меня ногой, и я провел ладонью по ее бедру.

Я почувствовал, как Шепард напряглась, как участилось ее дыхание, прежде чем все ее тело содрогнулось; ее внутренние мышцы раз за разом сокращались вокруг меня, а затем волны удовольствия отступили, оставляя ее совершенно обессиленной. Сорвавшийся с ее губ протяжный стон стал всем, что мне потребовалось, чтобы последовать за ней.

Неистовое сердцебиение постепенно замедлялось, а я целовал ее: неторопливо, наслаждаясь каждой секундой, до тех пор, пока тело не обволокло приятной негой.

Немного отдышавшись, я улыбнулся. Лицо Джены раскраснелось, и когда она открыла глаза, в течение какого-то мгновения между нами не стояло ничего: ни барьеров, ни притворства, лишь сладкое удовлетворение и нежное касание носов.

Мне хотелось, чтобы этот момент никогда не закончился, однако я не был глупым: я не мог требовать от Шепард тех же чувств, что испытывал к ней сам.

Разумеется, спустя несколько секунд ее брови игриво выгнулись, а на лицо вернулось более знакомое мне соблазнительное, насмешливое выражение. Нацепив схожую гримасу, я освободил ее от своего веса и растянулся рядом, позволяя крови прилить обратно к голове – так просто, словно делал это уже в сотый раз. Джена вновь закрыла глаза; ее дыхание все еще оставалось прерывистым, а пот капельками росы покрывал лоб. Мне так хотелось протянуть руку и убрать с ее лица волосы, снова поцеловать ее, но я не знал, могу ли. Возможно, время для этого прошло, и я, таким образом, выйду за некие рамки. Я не понимал, что ей нужно от меня, и как я сам относился к идее вести себя так, словно не случилось ничего особенного. Может быть, я так спокойно это принял только потому, что находился в ее постели, и был готов на что угодно, лишь бы оказаться ближе к ней.

Никогда прежде я не шел на подобное так легко, но Джена превращала мышление в чрезвычайно сложную задачу, и я не задумывался над тем, что все это означало. А ведь я считал себя принципиальным человеком.

Пытаясь привести мысли в порядок, я сел и, наклонившись вперед, провел пятерней по волосам. Может быть, мне стоит убраться, прежде чем она попросит меня об этом?

– Тебе обязательно нужно идти? – донесся до меня голос Шепард – ровный и удовлетворенный, однако немного неуверенный. Повернув голову, я увидел, что она приподнялась, опершись на локти. Мне хотелось на всю оставшуюся жизнь запомнить представшую взору картину: ее разгоряченное обнаженное тело, каждый изгиб которого словно светился в тусклом голубоватом свете. Ощущая зарождающуюся на губах улыбку, я покачал головой.

– Нет, – ответил я и, внезапно осмелев, наклонился, чтобы оставить легкий поцелуй на ее лбу, коснувшись пальцем бархата волос за ухом, и Джена расслабленно опустилась на подушку. – Нет, если ты не хочешь этого.

Чуть приподняв голову, она быстро поцеловала меня в ответ.

– Если ты уйдешь, я снова начну думать о миссии, – мягко произнесла она, а затем, лениво усмехнувшись, добавила: – А если это случится, мне потребуешься ты, чтобы вновь выкинуть ее из головы.

С этим все мои сомнения растаяли. Мы можем вообще не вернуться с Айлоса – сейчас не время отказывать себе в чем-то, откладывая на потом слова и действия. «Потом» может никогда не наступить. Устроившись поудобнее на узкой постели, мы расслабились. Изредка поглядывая на часы, отсчитывающие минуты до операции, которая, вполне вероятно, будет стоить нам наших жизней, я дождался, когда дыхание Джены замедлилось и стало глубоким, ее пальцы разжались, и она погрузилась в сон. Когда мои глаза, наконец, сомкнулись, и я последовал за ней в мир снов, на моем лице все еще играла улыбка.

************

Шепард

Как и ожидала, я проснулась посреди ночи, хотя в этот раз кровавые видения не отравляли мой сон. Однако как только я осознала, что меня разбудил не кошмар, мои мысли вновь обратились к миссии, Жнецам и тому, насколько неправдоподобным это казалось.

Но все было в порядке, потому что стоило мне пошевелиться, как Кейден проснулся. Не задумываясь, я стала целовать его, и он ответил на мою ласку, а потом переместил меня так, что я оказалась сверху. Сев, он прижал меня крепче, и, потянувшись рукой между своих бедер, я нашла его. Айлос вновь оказался позабыт.

Второй раз был медленным – медленным и тихим. Не торопясь, мы упивались ощущениями, пока я наконец не запрокинула голову, растворяясь в теплых волнах удовольствия, в то время как его губы покрывали поцелуями мою шею. Его темные глаза на мгновение полыхнули синим, и я подумала, что он, вероятно, самый красивый мужчина из всех, что я когда-либо видела.

Слова оказались излишними, и, засыпая на его груди, я удивилась тому, каким странно-уютным казалось мне ощущение жестких волосков на моем лице.

А проснувшись в следующий раз, я поняла, что краткая передышка окончена. Судя по цифрам на светящемся табло, до посадки оставалось менее часа. Кейден все еще спал, и во сне его лицо не омрачали заботы. Оставить его было невероятно трудно, особенно, когда я поняла, что он укрыл меня одеялом и держит в объятиях. Но я все равно выскользнула из его рук и теперь, скучая по теплу его тела, натягивала на себя уродливое белье, которое носила под боди.

Ноги не держали меня, и я подумала, что, возможно, оканчивать долгое воздержание не одним, а двумя сильнейшими оргазмами, прежде чем бросаться в бой и спасать галактику, было не самой лучшей идеей. Все, чего мне сейчас хотелось – это свернуться калачиком подле него и впасть в спячку.

Однако я не сожалела о том, как провела эту ночь.

Таланты Кейдена определенно не ограничивались биотикой. Кроме того, наш замысловатый, полный напряжения танец в любом случае рано или поздно окончился бы постелью. Только я не думала, что захочу, чтобы он остался на всю ночь…

Он пошевелился – до меня донесся шорох простыней, и, обернувшись, я поймала на себе его затуманенный спросонья взгляд; заметив, что я уже встала, он неуверенно нахмурился.

– Мы почти на месте, – объяснила я, вне привычного сексуального контекста внезапно почувствовав себя не в своей тарелке. Теперь мне снова полагалось быть его командующим офицером, и я неожиданно поняла, с Кейденом это будет не так просто. С прежними любовниками я без труда сохраняла дистанцию, даже подбирая с пола свое белье, однако не была уверена, что сумею укрыться за профессионализмом и в этот раз. Я не знала, что прошлая ночь означала для каждого из нас, и это пугало меня.

– Сколько еще? – хрипловатым от сна голосом уточнил Кейден.

– Около получаса до того, как нам полагается быть готовыми к высадке.

Пока я отвечала, он спустил ноги на пол; одеяло прикрывало его бедра, но ничто не мешало мне снова пройтись взглядом по его мускулистому торсу вниз…

– Ты в порядке? – вдруг спросил он. Я кивнула и снова повернулась к шкафчику, выбирая, что бы надеть на то время, что у нас осталось до того момента, как придется облачаться в броню.

– Да. Я… На самом деле, у меня хорошее предчувствие, – сказала я, натягивая штаны. – Мне кажется…

Я почувствовала, как большая ладонь скользнула по животу, и, обернувшись, увидела Кейдена. Глядя в его теплые глаза и ощущая, как его руки обвивают мою талию, я позабыла, что хотела сказать. Я отлично владела лицом, однако мне пришлось сжать губы, чтобы не дать появиться дурацкой улыбке. Это было необычно.

– Я рад, – произнес он низким и хрипловатым голосом, – потому что и я так считаю.

Коснувшись его рельефного живота, я поняла, что он успел натянуть белье, и, стараясь справиться с разочарованием, некоторое время теребила резинку.

– А ты уверен, что причина твоего хорошего настроения не заключается в бурно проведенной ночи? – сострила я, всем телом ощутив вибрацию от его ответного смешка. Мне так хотелось провести ладонями по его плечам, обхватить за шею и притянуть для поцелуя. Когда его губы впервые коснулись моих, мне показалось, что меня подхватило мощным потоком, не оставив никаких сил на сопротивление, и я жалела, что упустила столько времени, вместо того, чтобы просто протянуть руку и взять желаемое.

– Не буду лгать, перерыв оказался немаленьким, но… – Кейден коснулся своим лбом моего, и я замерла под его взглядом, – не думаю, что дело только в этом.

Что-то шевельнулось внутри, и я ощутила неуверенность и тревогу. Секс никогда не являлся для меня проблемой – в этом я обладала обширным опытом – но понятия не имела, как вести себя, когда он так смотрел на меня. В душе вновь зародилось волнение, кровь прилила к лицу, и вдруг захотелось опустить ресницы и застенчиво отвести глаза. Но это невозможно – я уже переспала с ним! Ведь ничто больше не могло вызвать во мне такую реакцию, верно?

Тогда почему я попросила его остаться на всю ночь? Под его взглядом я начала нервничать, впервые в своей жизни.

– Джена, – продолжил он, и мне нравилось, как мое имя звучало из его уст, – еще больше… времени прошло с тех пор, как я встречал женщину, которая…

– Коммандер, – донесся до нас из устройства связи голос Джокера, лишая меня иллюзии, что я нахожусь в увольнительной, а не на военном корабле, – через полчаса мы будем уже на орбите. Полагаю, на пути к Айлосу у нас не должно возникнуть никаких сложностей.

– Полчаса, – повторила я тихо и опустила глаза, словно в попытке укрыться от пронизывающего взгляда Кейдена, – достаточно времени, чтобы ты снова научился звать меня коммандером.

Я осознавала, что мои слова прозвучали излишне жестко, однако мне необходимо было сосредоточиться на предстоящей нам миссии, а кроме того, я чувствовала себя неуверенно в сложившейся ситуации. К моему удивлению, сжав на мгновение мои бедра, Кейден отступил назад, вытянулся по струнке и с ухмылкой произнес:

– Так точно, коммандер.

После этого мы вели себя, как и подобает профессионалам, вернее, настолько профессионально, насколько это являлось возможным, пока вы собираете с пола одежду, раскиданную прошлой ночью. По крайней мере, это было мне знакомо. Но затем, натянув топ и уже собираясь уходить, я неожиданно для самой себя снова повернулась к Кейдену и, заключив в ладони его лицо, притянула для последнего страстного поцелуя. Может быть, он придаст мне смелости в решающую минуту? А после я сообщила ему, что если он проболтается кому-то о прошлой ночи или во время операции каким-либо образом даст понять, что между нами существовали какие-то иные отношения, кроме тех, что должны быть между коммандером и лейтенантом, то я собственноручно убью его. Мне хватало забот и без того, чтобы беспокоиться, что наиболее полезный солдат отряда вдруг решит, что мои приказы слишком рискованные или что-нибудь в этом роде. Я сказала ему, что покинув это помещение, мы должны будем вести себя так, словно прошлой ночи не случилось.

Кейден заверил меня, что он все прекрасно понимает – конечно, он понимал – и что мне не нужно волноваться о том, что произошедшее между нами что-то изменило. Почему-то при его словах я ощутила невероятное облегчение и разочарование одновременно. Именно этого я и ждала от него, ведь так?

Но в тот момент я не могла задумываться над подобными вещами. Мне предстояло поймать предавшего Совет Спектра, уничтожить Жнеца и спасти галактику. Всему остальному придется подождать.

========== Останься ==========

Кейден

Миссия оказалась невообразимой по масштабу, и я знал, что никогда больше мне не представится случая поучаствовать в чем-то столь же грандиозном.

Разговор со Стражем перевернул наше понимание вселенной с ног на голову – открытые нам основы мироздания были до такой степени невероятными, что я до сих пор с трудом верил, что все это произошло на самом деле. Я помнил, как Шепард вдавила в пол педаль газа «Мако», боевой клич вырвался из ее груди, и, чудом минуя бросавшихся со всех сторон нам под колеса гетов, мы помчались к ретранслятору. Ни один из нас не имел ни малейшего понятия о том, что произойдет – никто прежде не проходил через ретранслятор на чертовом «Мако».

За мгновение до того, как мы оказались внутри, луч света проник в кабину через лобовое стекло. Я посмотрел на Гарруса, лицо которого выражало охватившее его возбуждение, и в едином порыве мы положили руки на плечи нашему командиру, словно заверяя, что мы рядом до самого конца.

Однако ожидаемого конца не последовало. Внезапно окружавший нас шум «поплыл», а затем изменился, и мы уже находились не на Айлосе – «Мако» мчался в воздухе над Президиумом со скоростью космического корабля, бороздящего пространство. Резко подавшись вперед и обхватив Шепард руками, я создал биотический барьер, защитивший нас троих во время сокрушительного удара бронетранспортера о поверхность.

Выбравшись из пылающей и искореженной машины, мы отправились на поиски бывшего Спектра, с боями прокладывая себе дорогу по Цитадели. В тот момент, когда я уже был уверен, что мы опоздали, Джена вышла из укрытия и, подняв руки, двинулась к Сарену. Я едва не закричал в знак протеста, однако вовремя прикусил язык, вспомнив, что вне зависимости от моих к ней чувств она являлась коммандером Шепард – непобедимой, неодолимой и способной на то, что другим было не под силу.

«Еще не все потеряно. Используй свой шанс, если хватит смелости», – сказала она Сарену, нарушая клятву собственноручно и с наслаждением убить его. Но взгляд ее глаз оставался непреклонным, и позже она призналась мне, что ей необходимо было верить в то, что его воля окажется сильнее оков машины. Так оно и вышло – трясущейся рукой Сарен приставил дуло пистолета к челюсти и нажал на курок.

В считанные секунды я уже находился у консоли и, загрузив программное обеспечение, полученное от Стража, вновь открыл каналы связи с «Нормандией» и кораблями остальных флотов. Шепард принялась отдавать приказы с такой уверенностью, словно на самом деле имела полномочия командовать военными силами Альянса, и это сработало: Совет был спасен, Властелин уничтожен, а вторжение предотвращено. Мы победили.

А затем, в течение нескольких ужасающих секунд после того, как нас с Гаррусом вытащили из-под завалов, я думал, что она погибла. Но вот на лице Андерсона отразилось невероятное облегчение, и, обернувшись, я увидел ее – хромая, она поднималась на вершину огромной кучи обломков со своей неизменной ухмылкой на губах – и чуть не заорал от радости. Я хотел подойти к ней, помочь забраться в медицинский транспорт, но и сам был ранен, а она и без меня не испытывала недостатка в помощниках. Лишь несколько часов спустя, оставшись наконец в одиночестве в чьей-то квартире, превращенной в полевой госпиталь, я осознал, что все позади.

Я слышал, как за стеной Шепард разговаривала с Андерсоном и голограммами членов Совета, все еще находящихся на борту «Восхождения», пока медсестра обрабатывала ее раны. Когда происходят подобные события, времени на то, чтобы прийти в себя, обычно не находится – члены Галактического правления хотели немедленно узнать все подробности, чтобы иметь возможность отдавать распоряжения своим подчиненным. Она не ошибалась, когда говорила, что является глазами и ушами власть предержащих, и без подобных ей они были беспомощны.

Меня отпустили на следующий же день – мои раны оказались не очень серьезными и должны были зажить сами по себе, в то время как других пострадавших все еще вытаскивали из завалов. Прежде, чем вернуться в посольство, я зашел навестить Шепард, но она спала; в результате падения обломков ее нога едва не оказалась сломанной, и слегка сползшее одеяло открывало толстую гипсовую повязку, обеспечивающую правильное распределение медигеля. Громким шепотом дежурный медбрат пожаловался, что ему с превеликим трудом удалось уговорить Шепард отдохнуть и позволить травмам исцелиться. Помня, что для всех остальных являюсь лишь ее лейтенантом, я ушел, позволив себе на прощание посмотреть на ее спокойное во сне лицо.

Следующие несколько дней, проведенных мною в посольстве, я приходил в себя после полученных ранений и давал официальные интервью от имени Шепард, используя слова вроде «засекречено» и «продолжающееся расследование», создавая у общественности впечатление, что мы знаем, что происходит, даже если они и пребывают в неведении. Я не делал никаких выводов, старался избегать конкретных фактов, но пока Альянс не представил официальной версии произошедшего, этого было достаточно. Как объяснить простому обывателю, что такое Жнец?

Репортеры новостных каналов признались, что из всей команды «Нормандии» я являлся самым «приятным» для глаза среднестатистического зрителя. Шепард была знаменита, однако ее пугающая репутация заранее настраивала людей на определенный лад. И хотя она могла выйти практически из любой неприятности исключительно благодаря умению вести беседу, у нее просто не хватало времени на журналистов. Джокер слишком любил поязвить, Прессли навевал тоску, а все остальные члены экипажа являлись представителями иных рас. Я же был бравым солдатом Альянса со спокойным голосом и мог пояснить произошедшее так, что все представали в выгодном свете, особенно Шепард. В итоге мое лицо, наряду с фотографиями и видеозаписями остальных членов команды, Андерсона, Совета и других личностей, являвшихся «эксклюзивными источниками информации в Альянсе», оказалось на всех экранах Цитадели. Да, эта работа была важной, но при этом оставалась абсолютно неинтересной, и я скучал по «Нормандии». Хотя, может быть, я просто скучал по ней.

Спустя три дня, в течение которых я практически не мог выбраться из посольства, позвонила мама и поинтересовалась, почему узнает о моем участии в боевых действиях из новостей. Она рассказала, что готовила обед и, услышав мой голос, доносившийся из телевизора, от неожиданности уронила тарелку. Впрочем, она не слишком расстроилась этому факту – теперь, по ее словам, я был чем-то вроде героя родного городка, что автоматически сделало популярными и ее с отцом, который теперь не платил за выпивку. Когда мама спросила про Шепард, мне пришлось тщательно следить за выражением лица, чтобы не выдать ничего лишнего; даже если она и заметила что-то, то не показала вида.

Попрощавшись с ней, я снова отправился в больницу – согласно имеющейся у меня информации Шепард все еще находилась там. Прошло четыре дня с тех пор, как я видел ее во плоти – слишком долгий срок.

Но в ее постели оказался какой-то незнакомый молодой солдат, подключенный ко множеству различных аппаратов. Подошедшая медсестра призналась, что узнала меня из новостей и, согласно полученным инструкциям, передала мне планшет, добавив, что я должен попытаться образумить моего командира и заставить ее отдыхать, даже если она и отказалась оставаться в больнице.

Сообщение на планшете гласило: «Ненавижу это место, вернулась домой – Д» и сопровождалось номером, по которому, как я предположил, мне удастся с ней связаться. Я не был уверен в том, что записка предназначалась именно мне, однако подпись из первой буквы ее имени казалась достаточно личной.

Я вернулся в свою комнату в посольстве, открыл программу связи на консоли и набрал номер. Палец замер над кнопкой вызова голографического дисплея, но я никак не мог заставить себя нажать ее. Я нервничал, и зародившееся где-то в желудке волнение заставляло чувствовать себя идиотом – я вел себя, как подросток, терзающийся вопросом звонить ли понравившейся ему девочке, а не как битый жизнью солдат, думающий о женщине, с которой вместе проливал кровь, не говоря уже о том, что переспал. Дважды.

Но она также являлась моим командующим офицером. Сейчас, когда мы больше не считались беглыми преступниками, эта деталь вновь стала казаться очень важной.

Шепард оставила мне номер. Я позвоню только для того, чтобы убедиться, что она отдыхает, как и велела мне медсестра. Не давая себе шанса передумать, я нажал кнопку вызова и в ожидании ответа принялся наблюдать, как световые шары кружат по экрану.

Возможно, все дело лишь в разыгравшемся воображении, но мне показалось, что как только прозвучал звуковой сигнал, и изображение прояснилось, на ее губах появилась ленивая улыбка, отчего мое сердце пустилось вскачь. На ней была надета свободная футболка, спадавшая с одного плеча, а волосы оказались растрепаны. За спиной Джены виднелись очертания квартиры – маленькой, пустой и серой, но я смотрел только на нее. От царапины, пересекавшей ее челюсть, остался лишь едва различимый след, однако состояние ее ноги пока оставалось неизвестным – мне сказали, что травма была серьезной, и только броня и уровень адреналина в крови позволяли ей передвигаться.

– Привет, незнакомец, – произнесла Джена низким, хрипловатым голосом – очевидно, она только что проснулась. Проведя рукой по голове, она слегка привела в порядок разметавшиеся осветленные пряди.

– И тебе привет, – ответил я, не зная, что еще сказать. Кем она была сейчас – моим командиром или любовницей? – Вижу, тебе удалось выбраться из больницы без посторонней помощи. Я считал, что ты еще на неделю останешься под наблюдением врачей из-за своей ноги.

– Ну, что сказать? Никакие стены не удержат меня, – сказала Шепард, пожав плечами. – В любом случае с ногой все в порядке, и медсестра дала столько обезболивающего, что мне на месяц хватит.

Я не смог сдержать улыбку. Это объясняло ее мечтательный вид и отяжелевшие веки. Мне нравилось видеть ее такой – открытой и уязвимой.

– Она велела мне проверить, как у тебя дела, или по крайней мере проследить, чтобы ты отдыхала, – произнес я, побуждая ее дать более подробный ответ.

– Со мной все в порядке, тебе не о чем волноваться. Кроме того, – Джена усмехнулась, – учитывая, что твое лицо целыми днями мелькает по телевизору, у меня создалось впечатление, что ты все время находился рядом – в этой части Цитадели ловит только новостной канал. Должна отметить, ты отличный оратор – однажды ты говорил на протяжении четырех минут и умудрился не сказать ничего.

– Кто-то же должен был заменить тебя, – сварливо проговорил я, в шутку нахмурившись. – В отличие от некоторых, мы не можем позволить себе спать по двадцать часов в сутки.

– Я ранена! – сердито бросила Джена в ответ.

– Мне казалось, ты сказала, что с тобой все в порядке.

– Я… – она осеклась, осознав свою ошибку, а затем рассмеялась. – Это нечестно. Я сижу на лекарствах, а ты выказываешь неуважение к командиру, лейтенант.

– Ты в увольнительной по состоянию здоровья, – заметил я с ухмылкой, – не думаю, что в данном случае мое поведение можно классифицировать как нарушение субординации.

– А разве ты сам не в увольнительной? – спросила Шепард с любопытством; склонив голову набок, она потерла царапину на лбу.

– Технически, да. – Я не находился на активной службе, однако застрял на Цитадели, при этом мне некуда было пойти, кроме как в посольство, и нечем было заняться, кроме как работой. – Однако отдыхом это назвать язык не поворачивается – я приходил в себя и помогал с восстановительными работами, потому что строители прибыли лишь сегодня.

Шепард на мгновение опустила глаза, а когда вновь встретилась со мной взглядом, ее брови игриво выгнулись, а весь вид словно говорил, что она знает что-то, неизвестное мне.

– То есть ты свободен, да?

– В общем, да; мне дали комнату в посольстве и велели забыть о работе как минимум до конца следующей недели, может быть, даже выбраться со станции, но… не знаю, мне не хотелось бы улетать далеко, да и ближайший транспорт до Земли отправится только через несколько дней.

– И поэтому… ты позвонил мне?

Джена изогнула бровь, и на ее великолепных губах появилась понимающая улыбка. Я вспомнил о нашем последнем поцелуе – неожиданном и внезапном – и почувствовал, как жар приливает к лицу.

– В общем, да, – ответил я, улыбаясь в ответ. – Хотел убедиться, что, пребывая в полусознательном состоянии от лекарств, ты не заблудилась по дороге домой.

Медленным, полусонным движением Шепард подняла ладони в шутливой капитуляции.

– Добралась без проблем. Я в своей квартире, хотя, признаюсь, предпочла бы «Нормандию».

– Я тоже. По крайней мере там на меня не набрасывается толпа репортеров, желая получить интервью всякий раз, стоит мне только выйти.

– Да уж. Кажется, мне удалось выбраться из Президиума, не попав в поле зрения камер, однако их там было немало, – произнесла она и, опустив взгляд, принялась что-то теребить в руках. – Я думала, что тут, в жилых районах, никто меня не узнает, но оказалось, что неподалеку живут бойцы N, с которыми я когда-то вместе служила. Во время атаки они находились здесь, а завтра отправляются в погоню за несколькими сумевшими уйти кораблями гетов. Они предложили встретиться где-нибудь сегодня ночью, но… я не знаю.

Легко было позабыть о том, что, конечно же, у нее имелись и другие друзья и интересы. «Нормандия» для тех, кто находился на ее борту, казалась чем-то вроде замкнутого мирка, в то время как в круг ее сослуживцев из программы N я не входил. Интересно, насколько близки они были?

– Где-нибудь? Вот как? – произнес я наконец.

– Это дерьмовый клуб на нижних уровнях района, но, по крайней мере, там достаточно темно и никому нет дела до того, кто ты. Раньше я частенько ходила туда, будучи в увольнительной, но… это было давно.

– Погоди-ка, неужели клубы открыты? – удивился я. Вспомнив буквально лежащий в руинах Президиум, я поразился тому, что это возможно. – Нападение произошло всего пять дней назад.

– Не везде разрушения столь сильны – район Буркала практически не пострадал, а с помощью Хранителей и вовсе сумел вернуться к обычной жизни. Кроме того, открытые клубы будут всегда – что бы ни случилось, в попытке позабыть свои проблемы люди все равно хотят пить и танцевать.

– Ты ведь помнишь, что тебе предписан постельный режим, да?

– Эй, – возмутилась она, выглядя едва ли не оскорбленной, – я – коммандер Шепард. Возможно, сейчас я и не смогу прыгать с крыши на крышу, но прогулка меня не убьет. Я слишком много времени провела закованной в броню – мне нужно выбраться куда-то, где никто не знает, что я солдат. – Она снова опустила глаза, и ее футболка сползла еще ниже, сильнее оголяя плечо, и когда Джена с ухмылкой опять посмотрела на меня, я позабыл все свои доводы. – Может быть, и ты придешь? – спросила она, приподняв брови; игривое, несерьезное выражение ее лица не позволяло определить, что было у нее на уме. Я раздумывал примерно полсекунды.

– Составить тебе компанию?

Да, конечно. Когда? Сегодня? Удивительно, но мне удалось сохранить голос спокойным и не выдать охватившего меня возбуждения. Было бы так здорово хоть раз увидеть ее вне службы.

– Если хочешь. Я сказала ребятам, что встречу их после полуночи – прежде мне нужно как следует проснуться.

Мы исполняли странный танец – она безуспешно пыталась выглядеть беззаботной, а я старался сделать вид, что моя голова не была занята мыслями о ней с тех самых пор, как она оставила меня в своей каюте тем утром. Ни один из нас ни словом не упомянул миссию или слухи о возможной передислокации.

– Думаю, я смогу прийти, – сказал я наконец, притворяясь, что ничего особенного не происходило. – Полагаю, мне тоже будет полезно выбраться отсюда на некоторое время.

Опустив взгляд к клавиатуре и слегка сжав губы, Шепард напечатала адрес, мгновение спустя появившийся на экране передо мной. Я понятия не имел, где это и как туда добраться, однако решил, что разберусь с этим вопросом позже.

– Это немного в стороне от оживленных дорог, – пояснила она, – но, учитывая, что твое лицо мелькает на каждом исправном мониторе Цитадели, полагаю, оно и к лучшему. И ты сможешь лично убедиться, что мы с моей ногой чувствуем себя хорошо.

Я уже открыл рот, собираясь сказать, что с нетерпением буду ждать этой возможности, когда громкий резкий звук донесся откуда-то из-за ее левого плеча. Глянув вверх, Джена снова перевела взгляд на монитор, попутно приведя свою футболку в более презентабельный вид.

– Вот черт, это меня – должно быть, доставили мои вещи с «Нормандии». Увидимся позже, Аленко.

Последнее, что я заметил, прежде чем экран почернел – это стайка воробьев на ее предплечье, когда Шепард протянула руку к верхней части монитора и выключила его. Я попытался соотнести то, что она назвала меня по фамилии, с расслабленным, затуманенным взглядом, который, я надеялся, являлся результатом не только лекарств. Я также не знал, что означало ее приглашение, но, с другой стороны, мне было все равно – будет здорово просто вновь увидеть ее, убедиться, что после сумасшедшей гонки, в которую превратилась наша миссия, она все еще жива и невредима, и что ночь перед Айлосом случилась на самом деле.

Единственное, о чем мне осталось позаботиться – это одежда без логотипа Альянса.

************

Нужный мне район располагался очень далеко от Президиума – неудивительно, что он не был сильно поврежден. К тому времени, как я добрался до клуба – где-то около часа ночи – тот оказался битком набит народом. Учитывая, какая тяжелая неделя выдалась для большинства жителей Цитадели, я немало удивился этому обстоятельству. Но, с другой стороны, как Шепард и говорила, люди всегда будут пить и танцевать, стремясь хоть на время позабыть о своих проблемах. Помещение с низкими потолками освещалось весьма скудно, а его углы и вовсе терялись во мраке; звучащая музыка вполне соответствовала этому классу заведений – бесконечная череда незаметно сменяющих одна другую мелодий.