Автор книги: ЛетАл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 73 страниц)
Первую любовь оборвал сразу и бесповоротно, едва только поймал себя на мысли, что вместо того чтоб решать интегралы и логарифмы, сижу и глупо улыбаюсь, витая в каких-то своих фантазиях. «Нахер мне не сдалась вся эта любовь! Нужно держать свой мозг холодным и свободным от чувств, чтобы сердце работало так же ровно, как мой любимый хронограф», — сказал я сам себе и… тут же влюбился снова.
Вторая дернула нерв болью осознания, что интеллекту задрота предпочли распиздяйство баламута, да так, что выпускной прошел мимо смысла, а трепетная память о прыщавом пубертатном периоде жизни — школьный альбом, выданный мне класснухой где-то между экзаменами, — не без некоторого сомнения, но все-таки сгорел на жертвенном костре, как символ окончательного и бесповоротного прощания с детством в жопе.
И я простился. Простился с родным городом, сменив его на новый и незнакомый, а спокойный домашний уклад — на непрерывную суетность общаги. Изменилось мое окружение, но не изменился я. Нет, конечно, я повзрослел, начал больше общаться, у меня даже появились знакомые, которые, когда им нужно было подзанять деньжат или решить что-то из матанализа*, почему-то считали меня другом.
Но я их — нет. Я не понимал такой «дружбы», как не понимал этого понятия вообще. Мне нужен был рядом человек, которого бы я чувствовал, как самого себя, но его не было. Может, еще и поэтому предпочитал шумной гулянке тихий вечер с книгой и не особо стремился строить отношения, очень быстро разочаровываясь в тех, кто проявлял ко мне внимание. Максимально долго протянул месяц с девушкой с геофака, и мы расстались без обид друг к другу. Так пролетел первый курс. А впереди…
Впереди каникулы Бонифация. Пара месяцев НичегоНеДелания и НичегоНеУчения. Красота! Как же хорошо вернуться в родительский дом, хотя, кажется, я и не скучал.
И не собираюсь скучать. Городской пляж, хохочущий кружок парней и девчонок, что перебрасывают волейбольный мяч, периодически охлаждая свои загорелые тела в речке-говнотечке.
Я и не замечаю его, пока от этого круга увлеченных игроков не остаются только я и он. Здоровый лось, я ему в соски дышу, плечистый и выглядит прилично старше. Он подает мне мяч с такой силой, что кожу каждый раз обжигает болью, но я ж упертый. Нет чтоб взять и отступить. Да никогда! Подача за подачей. Азарт растет, пока «снаряд» не улетает в реку, разряжая обстановку.
Я рад, что опасный для моего нездорового упрямства баттл закончен. Руки покраснели и чувствительно ноют, приняв немереное количество убойных подач загорелого спортсмена, который, видимо, решил меня в песочек ими закопать. Солнце припекает нещадно. Пользуясь случаем, сбегаю. Ныряю с разбега в воду, и она приятно обволакивает прохладой мою перегретую тушку. Уплываю подальше от берега и плескающихся людей. Никогда не любил этот прибрежный коктейль из взбаламученной воды, человеческих тел и их же мочи.
— А ты хорошо играешь, — голос сзади.
Оборачиваюсь. Мой оппонент по волейбольной схватке оказывается рядом. Плывет, не отставая.
— А вы хорошо подаете, — сам удивляюсь, что обращаюсь к нему на «вы», но выходит это как-то само собой, естественно.
— Я много чего делаю хорошо, — подмигивает мне парень и, белозубо улыбаясь, отфыркивается от воды. — А ты часто так далеко заплываешь?
— Всегда. — Не понимаю, чего он ко мне прицепился, но и напрягать он меня особо не напрягает.
— Значит, целеустремленный и выносливый, — делает комплимент незваный партнер по синхронному плаванию, несколько стушевав меня.
— Просто плаваю хорошо. Я вообще много чего делаю хорошо, — передразниваю парня и прибавляю гребки, желая отплыть подальше и понежиться звездочкой на водной глади в одиночестве.
— Ты смешной. Мне нравится, — не отстает от меня эта «рыба-прилипала» ни орально, ни дистанционно. — Поплыли к берегу, — зовет меня, да еще и подначивает: — Наперегонки.
Я кидаю на него многозначительный взгляд, в который, кажется, вложил все свои мысли, что если этот перец меня в волейбол не уделал, то уж утопить меня ему и подавно не удастся — в воде я чувствую себя как ондатра. Вызов дергает во мне струнку Азарта, но вот только тягаться с этой грудой мышц резонно ли?!
— Нет, простите, не хочу, — снова «выкаю», отдав предпочтение здравому смыслу, и ныряю под воду, искренне надеясь, что парень не последует моему примеру и правильно поймет мои не тонкие намеки.
Выныривая на поверхность, снова вижу его рядом. Фак! Чо он от меня хочет? Вылезаю на берег с твердым намерением топать домой.
— Остыл? Давай еще сыграем, — парень подкидывает в руках мяч, а я недоумеваю: вокруг столько полуголых самочек, глядя на которых нужно прилагать усилия, чтоб держать свои реакции в руках. Пригласи поиграть любую, с твоими данными ни одна не откажет. Но этот супермачо все так же стоит рядом.
— Извините, но я домой, — натягивая шорты на мокрые плавки, на автомате откидываю крышку часов и бросаю взгляд на циферблат. — Не люблю жару.
— Ух ты… Класс! Дай посмотреть, я таких не видел — и уже тянет руки к моим часам.
— Это семейные, — поспешно прячу реликвию в карман. Почему-то даже гипотетическая возможность вложить в ладонь этого человека МОЮ вещь вызывает внутренний протест.
— Не доверяешь? — парень вроде на миг обижается, но тут же расплывается в улыбке. — Правильно. Нечего незнакомым доверять.
— Не в этом дело… — Не хочу ему ничего объяснять, а незнакомец и не настаивает, просто переводит стрелки на несколько минут назад:
— Пошли вместе. Мне тоже скоро на тренировку, — легко меняет намерения и, кажется, ни капли не чувствует дискомфорта, который в полном объеме испытываю я. — И кстати, почему ты обращаешься ко мне на «вы»? Я что, так старо выгляжу?
В первый момент настолько теряюсь, что лишаюсь дара речи. Пытаясь скрыть свое смущение, смеюсь, понимая, что этот тип настолько здоровый, что рядом с ним я просто шкет. Вот и не поворачивается язык сказать «ты». Только я ведь не собираюсь ему все это объяснять.
— Нет, конечно, — отговариваюсь банальной фразой.
— Так «нет» или все же «конечно»? — Парень делает испуганные глаза и в следующую секунду, увидев мой озадаченный взгляд, срывается в ржач. — Давай все же на «ты». Я — Валера, — протягивает мне здоровенную лапу.
— Денис, — сжимаю приветственно ладонь. Моя «теряется» в его, а сильное, крепкое пожатие заставляет волноваться. Как же хочется сказать, что мне в другую сторону! Только дорога с пляжа в город одна. Я не знаю, как себя с ним вести, о чем говорить. И еще, есть в нем внутренняя сила и уверенность, которой не хватает мне. А рядом с таким, как он, не хватает катастрофически. Это жутко напрягает.
— Приятно познакомиться, Денис. — Валера так пристально-изучающе разглядывает мой экстерьер, что у меня что-то екает внутри.
— Что за тренировка? — пытаюсь вывести разговор на нейтральную тему, неспешно направляясь к тропинке, что петляет через сосновый бор.
— Волейбол, — в голосе парня гордость и бахвальство, но это не раздражает, а вызывает легкую снисходительную улыбку, прежде всего к себе: мог бы и сам сложить один плюс один. — Хочешь посмотреть?
Никогда не дружил со спортом и уж тем более со спортсменами, считая их туповатыми и ограниченными имбецилами, с которыми сложно найти общие темы для интересной беседы. Чем бы я все-таки занялся, что касается спорта, так это дрифтом. Вот это драйв!!! Вот это зрелище! А идиотские бегалки-прыгалки не мое, хотя все равно делать нехрен. Так почему не сходить, не попыриться со скучающим видом кота, намывающего яйки, раз приглашают?
— Можно… — демонстративно делая одолжение, соглашаюсь. — Мне только домой надо забежать переодеться. — Чувствую, как в мокрых плавках парятся яйца, вызывая жгучее желание поправить их. — А так я свободен. — И, задрав голову, смотрю в глаза парню.
Дается мне это нелегко. По сравнению со мной — задохликом, Валера — сильный, взрослый самец, и природа заставляет нехотя опустить глаза, а он, вновь улыбаясь, удовлетворенно кивает.
— Здесь живешь? — Парень начинает перекидываться со мной мячом, и я чувствую, как между нами тает напряжение.
— Сейчас нет, к родителям на каникулы приехал, — уже более миролюбиво отвечаю. Ну не съест же он меня в этом полном отдыхающих бездельников бору.
— Учишься? — не унимается волейболист, продолжая с неведомой мне целью выковыривать из меня анкетные данные и порождая предположение, которое отзывается в теле каким-то странным волнением, — «а может, я ему действительно интересен?».
— Универ… Высотка с формулой преобразования массы в энергию на борту, — не скрывая удовольствия, хвастаюсь тем, что учусь на заумном факультете престижного вуза. — Первый курс закончил. — Не знаю, что со мной, но с каждым шагом и броском мяча мне все легче и легче общаться с этим малознакомым человеком.
— Класс! — Валера притормаживает, видимо понимая, что я просто не поспеваю за его паровозной тягой, да еще и в гору. — Поможешь мне с теорией вероятности? Мне контрольную надо сдавать, а у меня тренировки постоянно.
Наглость второе счастье, и, судя по сверкающей улыбке, Валера очень счастлив, а я на миг теряюсь. Вот это попадалово. Ну не оправдываться же мне, крутышке из универа, что тервер на уровне вуза мы еще не проходили и что я его только по школьной проге помню. Хрен знает, что у него там за контрольные, но ничего, как-нибудь разберусь.
— Помогу, не проблема, — почему-то тушуюсь, осознав, что парень не собирается ограничиться этой прогулкой.
— Дениска, у тебя есть девушка? — вроде бы совершенно безобидный вопрос, но меня реально кидает в жар, а продолжение перехватывает дыхание: — Или, может быть, парень?..
— Что, простите? — Кожей чувствую, как краска заливает щеки и уши, кончики которых сейчас, кажется, превратятся в угольки. В голове мысли пчелиным роем, и некоторые из них откровенно жалят: «Он же ко мне яйца подкатывает! Он гей? Это что, карма? Я в ЭТОМ плане ему понравился? А может, это со мной что-то не так, раз я привлекаю парней?».
— А ты плохо относишься к таким людям?
Я даже не задумываюсь, давно поняв, что Лева из моего детства — просто моральный урод, и что те, кто предпочитают свой пол, не становятся автоматически с ним в одну шеренгу.
— Нет, я нормально ко всему отношусь, особенно к тому, что меня не касается.
— А если бы коснулось? — Парень явно развлекается, вгоняя меня в краску все сильнее, а я уже не знаю, куда деть глаза. Его пытливый, прожигающий взгляд, кажется, подмечает все, и как я реагирую — в первую очередь. А мне стыдно. Пиздец как стыдно!
— Может, сменим тему? — пытаюсь уйти от щекотливого, слишком доверительного для только что познакомившихся, разговора.
Все же он странный. Говорить о таком с малознакомым парнем — это как-то стремно. Или ему с его ростом, как жирафу, на все плевать с высокой колокольни?
— Ну давай пока сменим, — соглашается парень, акцентируя слово «пока».
У меня никогда ничего не было с парнями, если не брать в расчет то «романтическое» утро, но зараза-Любопытство так и подмывает узнать, каково это — по любви. По любви? О чем я вообще думаю? Какая у меня с ним может быть любовь? Хотя… парень мне откровенно нравится. И нравится все больше и больше.
Мы идем по лесной тропе, продолжая болтать ни о чем. Шмотки на летней жаре уже давно высохли прямо на мне, так что до дома я добрался только поздним вечером. Сначала остановка в оказавшемся на пути «макдаке», потом спортивный манеж, и я с интересом разглядываю своего нового знакомого, как конь скачущего с другими такими же жеребцами с яйцами по площадке.
Он кидает мне мяч прямо на трибуны, зовет на площадку, знакомит с командой. Я среди этих мамонтов как моська, но, блять, как же меня прет. Я словно ребенок, которого взрослые дяди приняли в команду. В душе этот долбаный щенячий восторг, как в детстве перед НГ, когда ждешь, ощущаешь и веришь, что вот-вот — и случится чудо. Я готов вприпрыжку гарцевать, если бы не понимал, как это будет выглядеть со стороны.
Уже вечер, он провожает меня домой, словно девицу. От него так приятно пахнет. Яблоком, мятой и немного потом. Кажется, ему интересно все, чем я занимаюсь, что читаю и учу. Он удивленно вздымает брови, когда я говорю, что неплохо рисую, и ему тут же оказывается жизненно необходим постер с Gorillaz в моем исполнении. И я снова не отказываю. Мы расстаемся у подъезда. Он по-собственнически вбивает свой телефон в мой, по-дружески прижимается и похлопывает по спине, а у меня становятся ватными ноги.
Блять! Ругаю себя на чем свет стоит, что веду себя с ним, как девка красная. Круговерть мыслей, от самобичевания до глупых пырсканий в кулак, так взвинчивает нервы, что вырубаюсь только под утро.
И в этом коротком жарком сне я вижу его — Валеру. Он прижимает меня к мокрой траве, и я не вырываюсь. Я хочу его ощутить еще ближе.
Просыпаюсь, как обухом по голове ударенный, с четким осознанием, что влюбился… В парня! И что самое странное — меня это нисколько не напрягает.
Дни летят. Мы встречаемся. Я хожу за ним, куда бы он ни позвал. Днем на пляж или на тренировки. Он играет. Я капаю слюной. Вечером по клубам или в парк, где тусит весь местный «бомонд». Он, кажется, знает чуть ли не каждого второго. Я, кажется, ревную. Он, кажется, что-то темнит, болтая по сотику с друганом. Я, кажется, свечусь счастьем. А потом мы остаемся вдвоем на хате какого-то его приятеля.
— Я тебе нравлюсь? — Он зажимает меня в углу, смотрит со своих ста девяноста с чем-то мне в глаза, а я бы и рад уйти, скрыться от этого взгляда, но не могу. Стою словно под гипнозом, чувствуя себя кроликом перед удавом.
— Да, — говорю правду и знаю, что он это знает.
Меня нереально колбасит. От волнения леденеют руки. Я не слышу своего сердца. Понимаю, что признался, вот только страшно услышать, что он скажет в ответ. А он не спешит мне ответить. Осторожно проводит пальцем по напряженно сжатым губам. Срываюсь. Пытаюсь выскользнуть, но меня только сильнее вжимают в стену.
— Ну ты чего? Я тебя не отпускал, — вкрадчивый голос, от которого мурашки ползут по всему телу.
— Валер, — смотрю на его губы, что растягиваются в ухмылке, в глаза посмотреть просто сил нет.
— Тиш-ш-ше… — выдыхает в губы и целует, так нежно. Мне кажется, это его ответ «да», и я сдаюсь, тут же и безоговорочно. «Я ему нравлюсь», — мысль будоражит, вселяя веру, что я любим и все у нас будет хорошо.
Как оказываемся в постели, не знаю. Сильные руки просто не дают опомниться, прижимая меня к несвежим простыням. Брезгливость берет свое, охлаждая пыл.
— Валер, — пытаюсь остановить парня, но тот прижимается сильнее, трется ширинкой о мою, и это пиздец как возбуждает.
— Закинь мне ноги на бедра. — Словно не слышит меня.
Губы болят от поцелуев, на шее расцветают горячие отметины засосов. Я плыву, голова в тумане. Пальцы Валеры пробираются под футболку, ласкают мои ходящие ходуном ребра, пощипывают соски. И меня буквально подкидывает. Я и не знал, что эта часть меня может быть так чувствительна.
Плавлюсь под разгоряченным телом парня. Выгибаюсь дугой, неосознанно подталкивая к центру своего возбуждения. И как в награду за честность ощущаю нежную хватку у себя на члене через ткань джинсов, но даже такая малость заставляет меня бессовестно стонать. Возбуждение зашкаливает. Я готов кончить только от этих ласк. Почему с ним так хорошо, как ни с одной из девчонок? Хотя и было-то их у меня — пальцев на руке хватит, еще и останутся.
— Хочешь? — Хриплый голос в ухо инстинктивно заставляет вздыбиться волоски на моем теле.
Хочу ли я? Да я умираю от «жажды»! Хочу, чтобы он не останавливался, сжимал сильнее, стонал страстно, дышал рвано, ведь это значит, что он меня желает не меньше, чем я его.
Валера стягивает с меня джинсы. Стыдно, что он видит меня таким открытым, но страсть, что жарит тело, берет свое. Член подрагивает в его широкой ладони, которая все быстрей скользит по длине. Чувствую подкатывающий оргазм, что сползает по позвонкам, подтягивает яйца, тюкает в паху пульсаром.
Выдержка подводит, и я кончаю. Экстаз сотрясает тело, отключает мозг. Охваченный блаженством, затихаю. Ровно до того момента, пока Валера по-хозяйски не раздвигает мне ноги. Я чувствую его член у своего сжатого ануса, и меня словно ледяной водой окатывает. Дергаюсь, выдыхая:
— Нет. — Пытаюсь отползти, но меня крепко держат за бедро, так, что пальцы впиваются в кожу. — Валер, остановись! — Получается как-то слишком испуганно, но мне реально страшно. Не так, как когда-то давно. Сейчас все по-другому: я смотрю в его лицо и все по согласию. Но я не готов лечь под него. Не сейчас.
— Ну ты чего? — Член елозит по звездочке, размазывая секрет. — Не мнись, как девка. Все будет хорошо, не бойся.
