Автор книги: ЛетАл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 57 (всего у книги 73 страниц)
Чувствую за своей спиной ЕГО. Слышу, как ЕГО дыхание шевелит волосы на моем затылке. Вижу, как поверх моих ладоней ложится призрачная длань. Нежно обтекая водами соленого моря, наполняет Верой в правоту моих действий. АМИНЬ!
Палец плавно жмет на спусковой крючок, и неожиданно сильный грохот бьет по ушам. Отдача дергает руки вверх, правое плечо обжигает болью, а сознание недоумением:
«Что это было?! Я не мог промахнуться!» — возмущенно вопит «декабрист» Разум, а я с абсолютным равнодушием наблюдаю, как водилу откидывает назад, и по его плечу начинает расползаться темное пятно.
— Су-у-ука… — шипит парень, оседая в руки своего дружка.
— Еще слово и сукой станешь ты, — кривя похабную улыбку, указываю стволом на «ствол» парня.
Но это все слова. Поверх макарыча вижу, как наркоторговец, стеная, кривится от нестерпимой боли. Как алые разводы змеятся по ладони, зажимающей рану, и крупные капли крови разбиваются об пол.
Горечь подкатывает к горлу. Неудержимые спазмы сжимают пустой желудок и резко согнувшись, выблевываю желчь. Все плывет перед глазами… Меня лихорадит. Всем телом чувствую, как накатывают то горячие, то холодные волны. Гольфстрим по холодной Атлантике.
— Валим! — Калмык подхватывает раненого друга и тащит к выходу. — Нагрянут менты — нам пизда, — и хлопок двери грохочет еще одним выстрелом.
Голова гудит, горло горит, обожженное желудочной кислотой, руки трясутся, когда нервный перегруз берет свое. Просто стоять на ногах стоит неимоверных усилий. Но мне тоже надо валить подальше отсюда. И прямо сейчас.
Что ни говори, но раз меня миновал наихудший сценарий развития событий, надо тщательно продумать каждый следующий ход и разложить карты наилучшим образом. Не думаю, что эти утырки побежали в ментовку заяву писать, но за незаконный огнестрел по головке меня точно не погладят. Три гуся влепят, глазом не моргнут*.
Но в тюрягу я не хочу ни при каком раскладе. И не только в тюрягу, но и вообще иметь каких-либо дел с защитниками правопорядка, а значит нужно перестраховаться. И оголившиеся до предела инстинкты берут руководство над разумом и телом.
Слух. Я ловлю каждый звук. Обычная перебранка соседей сейчас побуждает вслушиваться в каждое слово. А вдруг там говорят обо мне? Шум поднимающегося лифта заставляет замереть в напряженном ожидании, что еще миг — и кабина остановится на моем этаже. Но нет… Облегченный выдох, и я снова мечусь по квартире.
Далекий вой сирен ледяным холодом облизывает нутро. Шелест шин проезжающих мимо и паркующихся у подъезда машин толкает опасливо бросать напряженный взгляд сверху вниз и отгонять ужасающее по своей сути предположение, что это полицейский воронок за мной.
Обоняние. Пороховая вонь кажется пропитывает кожу, волосы и каждую клетку моего тела. Проникает во все трещины моей пещеры и омрачает «розовую мечту». Сам себя останавливаю в первом порыве распахнуть настежь окна. Нет!!! Отдергиваю руки. Это подозрительно! Кто в эту пору рамы открывает? Менты сразу спалят! Придется довольствоваться форточкой, но хоть так впустить в помещение свежий воздух.
Меня выворачивает от ужасной смеси запахов, но я держусь на упрямстве и каких-то неведомых внутренних резервах, о существовании которых даже не подозревал.
Зрение. Выхватывает кровавые кляксы на полу. Росчерк пальцев на стене, ручке двери. Все смыть, стереть из жизни. Но самое страшное — явная выбоина в стене от прошедшей навылет пули. И сама пуля, клином застрявшая в бетоне. За каким-то хреном трогаю сколотые края и этой самой пулей лечу на кухню. Нож. С трудом выколупываю сплющенный кусок свинца и засовываю в карман. Избавлюсь позже.
Оставшийся след смыть, как и быстро заделать, не получится, но до гениальности простое решение приходит в считанные секунды. Трясущимися руками снимаю плакат и прячу улику за летящими лепестками сакуры. Он столько раз меня оберегал от падения в черноту депрессии, надеюсь, спасет и сейчас. А теперь за уборку!
«Скорей, Дениска! Скорей! Глаза боятся — руки делают!» — сам себя подгоняю поганой метлой и выдавливаю, высыпаю, вытряхиваю в ведро с водой ВСЕ, что нахожу под рукой. Гуглить, чем и как удалить чужую кровь из своего жизненного пространства мне недосуг.
Никогда и не думал, что могу так быстро наводить порядок в своем хаосе. Но как оказалось — могу. Придирчивым взглядом санитарного инспектора оглядываю свой дом и остаюсь доволен результатом. Последним штрихом выливаю воду в унитаз, половую тряпку пакую в пакет — выбросить сразу же в мусоропровод — и умываю руки.
Нет, я не просто мою — я готов содрать с них кожу, снять, словно лайковые перчатки. Но не могу, и эта кровь теперь навечно останется на моих руках.
«Хуй с ним! Переживу, — отгоняю страшную картинку расплывающегося темного пятна на плече парня. — Закинусь таблами, снотворным. Отосплюсь и все забуду. А вообще… нахуй таблы! Нажрусь! Точно нажрусь! В хлам! Но сначала самое главное — спрятать оружие и обеспечить себе алиби».
Впервые так рад столь быстро развивающимся событиям. Использованный билет на автобус все еще валяется в одном из карманов рюкзака.
«Ездил с задротами потусить, — на ходу сочиняю себе легенду, тем паче, что она недалека от правды, и благо цветная полоска браслета так и болтается на руке. — Прямо с вокзала поехал к родным. По маме родной соскучился, аж жуть как, заодно и кошечку свою мне нужно забрать. Без нее спать не могу! Все! «Неоспоримое алиби» готово. Не подкопаешься. А здесь… Меня здесь не было».
С оружием еще проще. Заворачиваю ПМ в тряпье, пакеты, уже решив, где заныкаю компромат. Гараж — там в отцовском, вековом автохламе его никто и никогда не найдет, а мне этот ствол еще ох как может понадобиться. Ведь твари остались в живых и не думаю, что они великодушно отпустят мне все грехи и забудут дорогу к моему дому. Мне нужно быть начеку. Мне придется быть готовым ко всему…
Комментарий к Часть третья. Любовь. Песнь седьмая. Евангелие от Дениса
Чудесный cover Саши Капустиной к состоянию Дениса "На моей Луне" :
https://www.youtube.com/watch?time_continue=209&v=qpne_WSPfgo
К вопросу о ликах, что смотрят на нас с небес))
https://pp.userapi.com/c626617/v626617795/7204c/B16eJkZq1KU.jpg
Ну и звездюлинки:
ступеням принятия неизбежного* - Стадии принятия неизбежного: Отрицание. Гнев. Торг. Депрессия. Принятие.
по-обыкновенному чудю* - фильм "Обыкновенное чудо"
https://www.youtube.com/watch?v=9TqzB6ZnKYE
киношный дебил* - https://www.youtube.com/watch?v=2Su9LnkaojM
Хичкока* - https://ru.wikipedia.org/wiki/Хичкок,_Альфред
Такаси Симидзу* - https://ru.wikipedia.org/wiki/Симидзу,_Такаси
Фрэнка Дарабонта* - https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Дарабонт,_Фрэнк&stable=1
Три гуся влепят, глазом не моргнут* - статья 222 ук. рф http://ppt.ru/kodeks.phtml?kodeks=20&paper=222
пустоту, степени которой не терпит Вселенная* -Закон пустоты. Смысл его в том, что Вселенная не терпит пустоты, и если где-то образовался вакуум, она стремится его заполнить. С точки зрения квантовой механики понятия "вакуум" в его классическом представлении не существует вовсе. Даже если удалить из сосуда ВСЕ макрочастицы, такие как молекулы воздуха и атомы, пространство все равно не будет пустым. В нем под действием случайных флуктуаций энергетических полей постоянно идет рождение и уничтожения так называемых виртуальных частиц. Канец(( больше поле не дает бла-бла делать.
========== Часть третья. Любовь. Песнь восьмая. Евангелие от Елисея ==========
Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Без отдыха, на перекладных иду по следу Дениса уже не первые сутки, а чего мне стоило добраться до порога его дома знаю только я и те бесовские матери, к которым послал все свои клятвенные обещания с грандиозными планами и кое-чьи ласковые уговоры с неприкрытыми угрозами.
Устал, как голодный лис в погоне за вертким кроликом, но сейчас я так близко к заветной цели, а эта цель… куда-то смылась, и томительные минуты ожидания, складываясь в часы, проверяют на устойчивость мою психику.
Неустойчивая! Короткий щелчок — и движок лифта начинает наматывать стальные тросы, а во мне в который раз, словно на колки гитары, натягиваются струны нервов — того и гляди лопнут. Сердце трепыхается мотыльком, увязшим в паутине, и от этих отчаянных рывков по тонким нитям нейронов растекается напряженное смятение, заставляя замирать тело, разум, душу.
«Успокойся!» — мысленно приказываю сам себе, слыша, как двери кабины открываются где-то внизу.
Только успокоиться в отношении Дениса мне, по-видимому, не суждено. Я все еще злюсь на него, хоть и понимаю, что как только увижу, сразу прощу и трусливое бегство, и маленькое транспортное плутовство. И тем не менее всю дорогу пытался заглушить в себе, что уж говорить, обиду и гнев на сорванца, замороченного внутренними Демонами. Но похоже, что не только не успокоился, а наоборот, растравил этих собутыльников, к тусовке которых присоединились чувства тоски и опасения, что мне будут не рады.
«Где носит этого засранца?! По-любому уже должен быть дома. Но его нет…» — снова патрулирую лестничную площадку, кажется, изучив каждую трещину в окрашенных стенах коридора, и изредка бросаю взгляд на железную дверь, которая почти два часа назад, несмотря на все мои настойчивые просьбы, так и не открыла вход в апартаменты любимого беглеца. Да и телефон на все попытки дозвониться до Дениса, словно попугай, твердит одну и ту же песню про «абонент не абонент», порождая в сознании безумное желание ебнуть эту говорун-коробульку об стену, а в душе — смутное беспокойство.
А беспокоиться есть от чего. Еще в лифте обратил внимание на затертые капли крови, но не придал им никакого значения: мало ли кто по сопатке получил. Да и несмотря на усталость, почувствовал — это не Дениса. Но когда следы привели к заветной двери, волей-неволей озадачился.
«Что могло тут случиться? — почесывая изрядно отросшую щетину, снова и снова натыкаюсь взглядом на редкие бурые капли на пыльном полу и отрицательно мотаю головой, отгоняя дурные предчувствия, — Нет! Все хорошо!» — хоть и совершенно не уверен в этом.
Уверен я буду только когда увижу Дениса в целости и сохранности. А для этого нужно еще немного подождать. И я жду, сжимая-разжимая ледяные пальцы и прислушиваясь к движению лифта и к нашептыванию внутренних Демонов:
«Ну же, Денис, не испытывай мою выдержку на растяжимость! Я все равно никуда отсюда не уйду, а ты рано или поздно вернешься в свое жилище. И лучше бы тебе это сделать до того, как иссякнет мое терпение», — не умолкает Нетерпеливость, подзуживая слегка прихуевший от близости к заветной цели Разум перейти от пассивного ожидания к активным действиям: подергать всезнающих соседей, подключить собственные полуиздохшие силы или, как вариант, силы совсем не духовные, что в моем теперешнем состоянии более приемлемый вариант.
«Все… жду еще десять минут и начинаю нагло пинать осевший в этом подъезде люд. Не даст результата — не менее нагло позвоню Александру Дмитриевичу и попрошу отследить симку моего наваждения, если телефон, конечно, не сдохнет, — с тоской смотрю на тонкую желтую полоску индикатора заряда в смартфоне. — А если сдохнет, совсем уж нагло вломлюсь в дом родителей Дениса, и коли он окажется там, заграбастаю себе свое, а заодно и предложение сделаю, — пытаюсь дурацкой хохмой отогнать нарастающую бесючесть. — Ага, прям так и скажу: «Прошу руки вашего сына!».
Три минуты канут в вечность вместе с моими реальными и нереальными фантазиями, заставляя дергаться с каждой секундой все больше и больше. Того и гляди моча в голову ударит при мысли, что Денис пытается скрыться от меня не в родных стенах, а бежит еще в какие-нибудь ебеня.
Семь минут отсчитывают назначенный срок, прошивая токами нервы. Мне нужно что-то делать, но я не могу. Я могу только ждать. Ждать и психовать. И в этом психозе не нахожу себе места. Лютым зверем мечусь в тесном пространстве межэтажья: спускаюсь на несколько ступенек ниже, приближаясь к родным пенатам Дэна и снова возвращаюсь, чтобы прищуриться на огненный диск не по-осеннему яркого солнца.
Девять минут. Лифт оживает, натужно скрипят тросы, заставляя вслушиваться в нарастающий звук приближающейся кабинки. Дыхание замирает, когда понимаю, что ею пройдены все нижние этажи. Неосознанно прощупываю пространство и вся моя сущность сжимается коллапсирующей звездой, потому что не просто искренне надеюсь, не просто слепо верю, а твердо знаю, что случится через миг.
Зеленые стены, серые ступени, белый потолок — все сливается в один перламутровый туман. Ледяные еще мгновенье назад пальцы горят, согретые той жаркой, с золотистыми бликами упоения волной, что разливается по всему телу и делает ватными ноги. Судорожно сжимаю перила и смотрю туда, где на горизонте событий звучит металлический скрежет открывающихся створок дверей.
Черная мантия. Сутулые плечи. Накинутый капюшон. Опущенная голова. Рюкзак через плечо. Руки, сцепленные на груди. МОЙ ДЕНИС — поедаю глазами того, кто срывает с меня все защитные оболочки. Разум уходит в аут. Тело горит в адреналиновом пекле. И оголенная Душа взрывается фейерверком чувств: Счастье — чистое, высшее, Нежность — всепоглощающая, бескрайняя, Возбуждение — не унять, непостижимая Любовь…
— Денис… — В горле ком, голос не слушается, кажется, произношу имя Любимого одними губами, но меня слышат.
Парень вздрагивает, словно от удара электрошокера, резко вскидывает голову и на меня смотрят широко распахнутые, самые красивые в целом мире глаза. А я плавлюсь в этой ртути, в этом утреннем тумане, в этом штормовом море. И ТОНУ!
Отчаянно барахтаюсь, не понимая, почему в глазах, что смотрят на меня сейчас, на мгновение вспыхивает вселенский ужас, а в следующий миг утекает в узкую черноту зрачков, оставляя на радужке лишь серую обреченность, фонящую диким, первобытным страхом, будто перед Денисом стоит не любимый человек, а Дьявол, пришедший по его душу.
— Бля-я-ять… — тихий матерный выдох под нос шокирует неправильностью происходящего и дергает нерв силлогизмом, что я здесь нежеланный гость.
Где-то хлопает дверь, как сигнал к решительным действиям, и мой Денис торопливой, но какой-то неуверенной походкой инопланетянина, которому в тягость притяженье Земли, топает к своей двери, упираясь одной рукой в стену, словно боясь, что та сейчас на него рухнет.
— Стоять! — ору командным голосом, абсолютно не понимая, чем вызвана такая паническая атака Дениса, но, кажется, только подливаю масла в огонь.
Звенят ключи предвестником события, что парень прямщас вознамерился укрыться за стенами с железными вратами, откуда я его никаким кнутом или пряником не выманю во веки веков.
«Да хрен ты угадал!» — тело двигается на инстинктах. Ни мига не думая, в три шага проскакиваю пролет, ощущая себя заядлым паркурщиком. Налетаю коршуном на убегающего зайца, и, прижимая парня к двери, обвиваю руками, словно смирительной рубашкой.
«Мой! Мой! Мой…» — Я столько раз мечтал, как заключу его в объятия, но не мог и предположить, что реальные ощущения изгибов вырывающегося из моих тисков тела будут так до дрожи будоражить мое собственное. Голова кругом от близости Любимого, и эмоции, пусть не те, что я ожидал и какие-то неправильные, но и не затертые, не потерянные пространством, отключают разум. Утыкаюсь носом в макушку, по-звериному тяну в себя родной запах, в котором почему-то фонит чужеродная для Дэна нотка спирта, и дурею…
— Попался! — опьяненный своей победой, резко выдыхаю отчаянно дергающейся добыче в затылок, чувствуя, как у самого сбивается дыхание. Но я ж все равно сильнее, сколько не рвись. — Сдавайся! — не прошу, требую. — Сопротивление бесполезно.
— Да хуй ты угадал! — из уст Дениса неожиданно грубо звучат мои недавние мысли, приправленные не менее неожиданным продолжением: — Живым не сдамся… — и мне со всей Денискиной дури прилетает крепким затылком по услужливо подставленному носу.
Резко наступает ночь, и зажигаются яркие звезды. Боль пронзает переносицу, лоб, но самое гадливое — ощущение, как кровавая юшка наполняет нос и медленно стекает по стенкам носоглотки. «ЕБАААТЬ!» — только и проносится в звенящей голове.
— Денис, ахуел совсем? — по-русски искренне возмущаюсь, инстинктивно зажимая разбитый нос одной рукой, а второй продолжая держать добычу.
Дергайся бы сейчас у меня в руках кто другой, уже приложил бы его лобешником о железную дверь, и не раз, но ведь с моим затравленным зверем так нельзя. Вот и обхожусь воспитательными мерами: сгибаю ногу и от всей своей уязвленной в самых лучших чувствах Души отвешиваю парню горячий любовный поджопник.
