Автор книги: ЛетАл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 35 (всего у книги 73 страниц)
Мне нужно принять вызов, но пальцы судорожно сжимают оплетку, заставляя искусственную кожу скрипеть от давления. Звонок прерывается, и в образовавшейся тишине слышу свое сиплое рваное дыхание. Пытаюсь успокоиться, но кажется, я уже почти спокоен, потому что чувствую: я не один, он рядом. И на этот раз Лис действительно не воображается, а ощущается. Словно шаловливый ветер ворвался в салон автомобиля, запутался в волосах, скользнул по напряженным плечам, рукам, побуждая расслабиться и не психовать. Я не знаю, как это объяснить, да и не хочу искать объяснения. Я чувствую то, что чувствую, и мне пофигу теории материализма.
Сигнал повторяется. Без тени сомнения касаюсь зеленой метки и… впервые в жизни слышу его голос.
— Денис, — тихий, вкрадчивый баритон льется в ухо. Щекочет барабанную перепонку долгим «с-с-с…» в моем имени, завораживающим, словно шелест гремучей змеи. — Я рад, что ты принял решение, — темнея*, растекается расплавленным металлом по сплетению нейронов. — Еще день, и я потерял бы Надежду на твой звонок. — Так и сидел бы, вслушиваясь в короткие фразы и ничего не отвечая. Но его: — Теряюсь в догадках, что тебя подтолкнуло, — выводит из транса осознанием, что сейчас не время для сантиментов.
— Лис, — в горле ком, голос сел от волнения. Хочу сказать, как безумно рад. Объяснить, что хотел позвонить и даже слово себе дал, что позвоню. Но у меня раскисли мозги, не позволяя собрать мысли в кучу, и приходится лишь подтвердить правильность догадок Лиса: — Ты абсолютно прав…
— А я всегда прав! — Наглая самоуверенность парня и мое почти невменяемое состояние пробивают на дурацкое «ха-ха».
— Пф-ф-ф… — фыркаю в трубку, и будь я дома, за компом, непременно поспорил бы на тему самооценки и ее роли в развитии личности. Но сейчас единственное, что приходит в голову, признать: — Я, кажется, влип…
— Что случилось? — Лис спокоен, выдержан. Правильно, Елисей, не паникуй. Истерить по поводу и без — моя прерогатива. Но сейчас, держась одной рукой за баранку этого пылесоса*, а другой прижимая к уху айфон, не самое лучшее время для нервных срывов.
— Меня преследуют, — ни разу не подбирая слов, даже и не пытаюсь не огорошить парня, лишь смягчая смысл сказанного жизнеутверждающим, как мне кажется, тоном диктора ЦТ, сообщающего об очередном фиаско вяло шатающегося курса рубля.
— Денис, если ты шутишь, то как-то неудачно.
— Лис, какие шутки?! — чуть не срываюсь на крик, не допуская ни малейшей возможности, что мои слова могут звучать нелепо. — Я у черта на куличках, и уже добрую сотню кэмэ за мной, как приклеенная, тащится какая-то тачка. А я, блять, просто не знаю, что они от меня хотят и что мне, собственно, делать!
— ТихА! — Лис, хоть и грубо, но эффективно, обрывает мою начинающуюся истерику. — Ты едешь один?
— Да.
— Что за тачка? Они тебя подрезают?
— Нет. Не обгоняют, но и не отстают. Просто едут за мной.
Парень молчит, а я, пытаясь за рычанием движка услышать его дыхание, не решаюсь разорвать тишину в эфире.
— Слушай внимательно. — Голос серьезный, пронизан нотками стали. Таким отдают приказы, без возможности ослушаться. — Не гони! Сбрось скорость и спокойно доедь до ближайшей заправки. Посмотришь, съедет ли за тобой та машина, и сразу позвони мне. А сейчас не…
Пропавшая сеть на полуслове обрывает речь Лиса, и мне остается только захлопнуть открытый было рот, чтобы сказать, что уже делал так и, не проверив свои подозрения, не стал бы шкалиться и тем более дергать его. Но связь уходит в глубокий аут, и я бросаю бесполезную сотку. Вопреки всем наказам вжимая акселератор в пол, ухожу в отрыв, чтобы побыстрее выбраться из загоняющей в чувство одиночества зоны бессигнальной аномалии.
Вот ведь… Белым днем всю дорогу на юго-восток кемарил, а сейчас — глубокой ночью — сон как рукой сняло. Одометр мерно перещелкивает километры пути, а я, под стать прибору, прокручиваю в голове наш первый голосовой контакт. Не так я его представлял. Не об этом хотел поговорить. Но судьба распорядилась по-своему. И долгожданная задушевная беседа сам не знаю о чем или, возможно, с предъявлением предъяв определенного собственника и упрямым взбрыкиванием неопределившегося бесомыжника, отменяется. На повестке ночи совсем другие вопросы.
А впереди уже приветливо сверкает красно-желтый столб светодиодного модуля цен и крышованный во всех смыслах пятачок заветной заправки, притягивая редких в этот час автомотыльков. Так и я — лечу на ее спасительный свет. Уж там-то точно выстроится в ряд ровный штакетник столбиков устойчиво неустойчивой связи.
— Елисей… — не выходя из машины, выдыхаю в трубку, едва паркуюсь у здания заправки, и абонент принимает вызов.
— Тачку видишь? — сразу переходит к делу Елисей.
— Да, невдалеке притормозила, — неотрывно смотрю на черную на черном тень, которую и не заметил бы, если бы не красные глаза аварийки, что зловеще подмигивают мне в ночи.
— Дэн, дай мне минутку. Не разъединяйся. — И в динамик врывается как будто увеличенный в разы шум радиоволн.
— Лис, ты тут? — прерываю затянувшееся молчание и, пользуясь случаем, пытаюсь прояснить обстановку: — Они едут за мной от самого Мухосранска. — Неосознанно говорю шепотом, давно узнав в преследующей меня тачке ту старую «беху», что вроде как заглохла на стоянке. — Водила ко мне подходил.
— Денис, я всегда с тобой, — слышу такие нужные мне сейчас слова, и то ли хрипловатый голос Лиса заставляет мурашки разбегаться по скулам, то ли озноб, на который меня пробивают зависшие в зените спутники разыгравшегося в душе мандража — Фобос и Деймос*. — Что он хотел? Что-нибудь спрашивал?
— Ничего особенного, просто попросил прикурить.
— Значит, срисовал тебя, — словно раздумывая, кидает фразу Лис, невольно запуская мои мысли на очередной виток леденящих душу фантазий.
— Лис, не пугай, я и так сейчас обделаюсь от страха. — Морщусь, чувствуя, как прихватывает живот приступом, видимо, «медвежьей болезни», хоть и не жрал почти ничего уже скоро как сутки. — Эти парни менты? Тачка в угоне? Может, в ней убили кого или ею убили? — из меня словесным поносом сыплется поток криминальных версий, который обрывает такой заразительный смех:
— Дениска, в тебе почем зря пропадает великий сказочник, — подъебывает Лис, только мне ни хрена не до его подковырок. — Говори номера, я пробью на всякий случай. А пока расскажи, кто тебя попросил эту тачку перегнать?
— Брательник двоюродный. Чтоб у него упало и никогда не встало, — мои искренние пожелания «доброго здоровья» улетают в космос, вот только настигнут ли адресата — неизвестно.
— Дэн, я же тебе сказал, что парень гнилой и чтобы ты не связывался с ним, — сразу серьезнеет Лис, и его Раздражение сочится через динамик телефона, расплавленным свинцом капая на мою Строптивость. — Что же ты такой упрямый?!
— При чем тут упрямство?! — Ярюсь в ответ. — Одолжил поганцу денег, а он меня только «завтраками» кормил, — пытаюсь объяснить логику своего поступка, однако умом понимаю, что полная херь. Но не признаваться же, что согласившись на поездку, пытался убежать от мыслей о нем — рыжем плуте, поэтому выдаю версию, в реальности которой даже сам себя сумел убедить: — А тут нарисовался — хер сотрешь, пообещал железно вернуть, да еще и с серебряными процентами, вот только тачку попросил помочь перегнать.
— Про деньги забудь. Он не собирается их тебе возвращать, — «радует» меня Лис.
— Да ни хрена подобного! — возражаю, как всегда упираясь рогами во что придется, а в конкретном случае — подпираю ими приборную панель и настырно блею: — У меня расписка есть. — От мысли, что меня наебали, да еще и не какой-нибудь Виктор Люстиг*, а всего лишь мой туповатый родственничек, просто клинит.
— Давай мы с тобой дома поспорим на любую тему, а сейчас послушай меня, — перебивает Елисей. — Дэн, ты только не паникуй. Брательник тебя подставил. В машине наркота…
— Чо-о-о… — недоуменно выдыхаю, потому что до сознания откровенно не доходит, о чем говорит Лис. — С чего ты взял? Опять видишь?
— Мне и видеть не надо, чтобы понять, что тебя этот хуй на перевозку развел. Как хочешь это воспринимай, но прошу: поверь. Я знаю, что говорю. Вся тачка нашпигована наркотой, как бомба террориста тротилом, — гвоздями из нейрела* летят в меня страшные по своей сути фразы. — Если рванет, ты в первую очередь пострадаешь. Знаешь, сколько дают? Не глядя, от десяти!
— От десяти… — повторяю, как попугай, срок, вонзившийся последним дюбелем если не в крышку моего гроба, то в перегоревший мозг, и внутри что-то нервно звенящее обрывается, образуя абсолютную, могильную тишину. — Этого не может быть…
— Не веришь? — раздраженный голос. Так вот, оказывается, как ты рычишь. — В багажнике запаска набита. Возможно, не одна. — И у меня перед глазами вырисовываются запасные колеса, избыточное наличие которых я списал на продажу авто со дополнительным комплектом резины. — Под обшивкой салона. Приглядись. Я уверен, что даже не прикреплена как следует. — Взгляд скользит по салону, следуя словам Лиса. Двери: водительская, пассажирская; потолок, прикрепленный на обычные саморезы. Была бы под рукой крестовая отвертка… — Под сиденьями. Ты, скорей всего, даже задницей греешь упаковки с дурью.
Переключая связь на громкую, освобождаю руки и тянусь, кое-как протискивая кисть под кресло. Сердце бешено колотится и вдруг замирает, когда пальцами нащупываю полиэтилен.
— Лис, я кое-что нашел… — Не хочу верить своим глазам, но держу в руке свернувшийся ядовитой змеей сверток, действительно пригревшийся под моей собственной жопой, и даже принюхиваюсь, но то ли наркотик настолько тщательно упакован, что ничем не пахнет, то ли я не натасканная полицейская псина.
— Ты что, брикет в руки взял? — почему-то возмущается Лис и следом обреченно выстанывает: — Дэ-э-э-н… ты мог бы ничего не делать, не спросив меня?
— Наверное, нет… — на автомате озвучиваю естественное для меня поведение, во все глаза пытаясь разглядеть через прозрачную упаковку содержимое. — Лис, ты уверен, что это наркота? В киношках показывают белый порошок. Его еще пробуют на вкус. — И нервный смешок непроизвольно срывается с губ.
— На смей вскрывать! — рявкает Лис, словно слыша шепоток сидящего на моем левом плече бесенка, который так и подмывает вскрыть упаковку и понюхать, чем эта срань господня пахнет. Но в противовес рогатому ангелок на правом шепчет не рисковать здоровьем без спросу.
— И не думал, — уверяю Елисея, хотя провокационная мыслишка уже заползает в голову. Но, как ни странно, внимаю то ли грозному рыку далекого парня в трубке, то ли отчаянному писку близкого белокрылого на плече, хотя пунктика слушать советов кого бы то ни было не записано в моих правилах. — Тут какая-то хуйня, больше на замазку похожа или пластилин цвета говна, который я бы и в руки не взял, не то что в рот тащить.
— Это гашиш. Хотя не факт, что они ограничились только смолой. Может, что и посерьезнее есть, — просвещает меня Елисей и обеспокоенно предупреждает: — Денис, прошу, ничего не трогай, не суетись в машине. Помни, что за тобой следят, а ты и так подозрительно долго стоишь на заправке. Скорей всего, они сейчас уже Женька дергают, так что надо убедить твоих сопровождающих, что все идет по их плану. А самим придумать, как выкрутиться.
— Слушай, а что, если я тачку пригоню прямо к дверям ментовки и сдам всю партию? — тут же выдаю первую дерзкую «придумку», что приходит в голову.
— Дэн, не пори хуйню, — Лис категорично обрывает полет моей героической фантазии. — Менты тебя же и сгребут. Никому ты не докажешь, что не знал и не ведал. Посадят и с гордостью очередную звездочку на погоны повесят.
— Ну тогда спалю ее к ебеням, — едва запустив захолонувшее сердце, переключаюсь с героических методов на радикальные.
— Еще гениальные идеи есть?! — Елисей рявкает так, что я сразу вырубаю громкую связь, опасаясь, что его рыки долетят до посторонних ушей. — Тебя убьют! И чего доброго, потом к родителям заявятся! — летят страшные перспективы последствий моего радикального плана. — А родственничек твой им в этом подсобит.
— Я сам уебу этого гондона, вот только до дома доберусь, — в ответ сотрясаю воздух абстрактными угрозами, но реальная безнадега все больше охватывает душу. Я тупо не знаю, как выбраться из говна, в которое вляпался, отчаянно цепляясь за Надежду на вроде бы здравую мысль, что призрачным, затухающим огоньком тлеет в голове: — Может, просто бросить тачку и свалить?..
— Так и сделаем. Но не здесь, — соглашается Лис, радуя и не радуя одновременно.
— Как «не здесь»? — возмущаюсь, но спинным мозгом чувствую, что за мной наблюдают из «бехи», которая сейчас даже аварийку вырубила и слилась с чернотой августовской ночи. — Лис, ты что, предлагаешь гнать эту колымагу дальше? — С ужасом от перспективы быть остановленным с партией наркотиков каким-нибудь полуночным патрулем гайцов, едва гашу желание выскочить из машины и больше не садиться в нее никогда.
— Дэн, прошу, успокойся! — в который раз одергивает меня Лис, не давая впасть в панику и наломать еще больше дров. — Здесь нельзя бросать тачку. Ты слишком на виду.
— Лис, я не смогу. Я не хочу на ней и километра ехать, — упрямо гну свое, хоть и понимаю, что деваться с этого пятачка мне некуда. Ну не скакать же хромым сайгаком по местным буеракам.
— Не спорь! Веди себя естественно. Заправь машину. Зайди в магаз, купи чего-нибудь пожрать. Сядь, спокойно поешь. Сделай вид, что кемаришь, а потом трогайся в путь. Надо подогнать тачку к стоянке дальнобоя, там легче затеряться, да и найти попутку тоже.
— Блять! Да где я в этих ебенях кемпинг найду?
— Блять! Просто пили по маршруту! Мимо стоянки фур ты никак не проскочишь. Я сейчас гляну, сколько кэмэ до ближайшей, и на предмет стационарных постов трассу проверю.
Смотрю по сторонам, словно ищу глазами зависший надо мной инопланетный корабль, ну или земной дрон, но понимаю, что не стоит так далеко ходить. Сдавшего мое местонахождение стукача я держу в собственной руке. И остается только охреневать от прыти некоторых Рыжих и Бесстыжих. Как и думал, стоило моим цифрам засветиться на его ляфоне — и я у него как на ладони. Только сейчас меня это не тревожит, а наоборот — радует.
— И еще, выслушай меня внимательно, — Лис замолкает, словно давая мне время сконцентрироваться. — Скорей всего, тебе сейчас позвонит браток. Единственное, что прошу: никаких эмоций или угроз. Говори с ним спокойно, ничем не выдай себя, — ценные указания откладываются в мозг, а бесценный указатель проверяет, все ли я усвоил, очередным рыком: — Ты меня понял?!
— Йес, сэр… — рапортую без особого энтузиазма.
— Молодец, — бодрится мистер «Железные нервы», только не особо я верю этой напускной браваде. — А сейчас дуй в магаз. Выпей кофе, ночь длинна. И не переживай. Я с тобой, — Лис сбрасывает вызов, а я тяжело вздыхаю и, засунув куда подальше козлиные рога, начинаю исполнять приказы.
Прячу сверток под пассажирское кресло. На негнущихся ногах еле выползаю из машины. Медленно топаю к магазу, где сомнамбулой выхаживаю между прилавков со всякой херней. Бодрящая пепси, «пластмассовая» от времени булка и маленький стаканчик эспрессо, который я пью слишком медленно. Сонная кассирша начинает подозрительно пялиться на меня. В глазах мелькает испуг.
Топаю в сортир, дабы не нервировать даму, и сам себя пугаюсь, мельком уловив отражение в зеркале над раковиной, в которое так старательно пытаюсь не смотреть. Бледный, как привидение, с черными кругами под глазами от недосыпа и нервотрепки. И на фоне этой «красоты» еще сильнее выделились шрамы, отливая бордово-коричневым.
— Ну что, красавчик? Куда еще тебя занесет нелегкая? — спрашиваю свое отражение и вздрагиваю, когда в ответ в кармане раздается рингтон телефона.
— Братух, как дела? Как дорога?.. — слова Жентоса влетают в одно ухо и, пройдясь беспощадным рикошетом по и без того истерзанному мозгу, вылетают в другое.
— Норм… — Стискиваю зубы и, помня наказы Лиса, на корню давлю в себе желание послать кузена так далеко, куда даже «Вояджер»* не долетает.
— А ты чего стоишь? — Кровь вскипает в венах, порождая новое желание грязно обматерить неблагодарного мудака. — Случилось что? Сломался? — засыпает меня вопросами брателло.
— Все норм, Женька. — Усилием воли внушаю себе: я само спокойствие. — Спина разболелась. Вот и заехал немного отдохнуть, размяться. Уже собираюсь в путь. — Осознание, что брат не мог знать, что я стою, последним аргументом расставляет все точки над «i». — Нехер без дела звонить. Мне в роуминге твои ебаные приветы оплачивать в падлу, — не отказываю себе в возможности кусануть засранца и сбрасываю вызов.
Упираясь лбом в холодный кафель, перевожу дыхание и пытаюсь собрать мысли в кучу, а они, как назло, разбегаются шугаными тараканами. Я не понимаю, за что он так со мной? Что я ему плохого сделал? Насколько ебнутым нужно быть, чтобы влезть во все это дерьмо, да еще и меня за собой потянуть?
