Автор книги: ЛетАл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 73 страниц)
Белесая колышущаяся дымка, что так явственно напоминает женский силуэт, нависает надо мной в воздухе. Длинные распущенные волосы, словно в невесомости, медленно струятся, черными тенями растворяясь в темноте. Тонкие прозрачные пальцы скользят по моему телу, тянутся к лицу и касаются скул. Кожа тут же покрывается мурашками. Ноздри забивает запах земли, сырости, плесени.
Говорят, призраки невесомы. ПИЗДЕЖ! Словно в опровержение всем общепринятым мнениям, явственно ощущаю вес чужого тела на себе, а еще… даже через пуховые одеяла — мертвенный холод.
Странно, но страха нет. Может, потому что не чувствую от этого туманного сгустка реальной опасности, а может, потому что никогда не боялся мертвых. Чего их пугаться? Живых опасаться надо.
И хоть я и не боюсь, мне ни хрена не хорошо. Потусторонняя сущность давит, удерживая неведомой силой. Я словно подвисаю меж мирами: нашим и ИХ, хоть и бестелесных, но не менее сильных и таких же явственных для меня, как и окружающие в жизни люди. И в этом пространстве я пока беспомощен.
Всегда был убежден, что душа человека ютится в голове, и сейчас нахожу подтверждение своей уверенности. Все тело отключено, превратившись в кусок свинца. Я будто парализован, но «котелок варит», просчитывает варианты, отдает команды: «Шевельнуть ногой. Перевернуться. Скинуть ее с себя».
Знаю, что надо прогнать неупокоенную душу, грубо и от души послав матом, ведь для этого он и был придуман нашими далекими предками, но язык словно прирос к небу. Безмолвно открываю рот, силясь выдавить из себя хоть что-то из великого и могучего, но слышу только собственные мысли: «Кто ты? Откуда взялась? Что надо?».
Будто понимая мои желания, призрак соскальзывает и растворяется во тьме. Сразу спадает оцепенение. Воздух со свистом наполняет легкие. Перевожу взгляд на часы. Три сорок пять. Всего несколько мгновений, а мне кажется, что прошла вечность.
На следующую ночь все повторяется, с единственной разницей, что в этот раз дама не лезет с объятиями. Выплыв из темноты, тихо раскачивается, как занавеска на сквозняке, верным псом «стоит» в ногах до утра и с петухами испаряется, а я, с тяжелой головой и чувством опустошения, словно из меня высосали все силы, проваливаюсь в сон.
Через сутки неживая сожительница решает показать себя заботливой хозяйкой и приготовить мне ужин или, вернее, завтрак. Гремит на кухне посудой, стучит дверцами шкафчиков, и я уже не молчу — от души посылаю «на…» и «в…». В сердцах кричу, что заебала и спать не дает.
Обиделась. Не приходит три ночи. На четвертую сразу чувствую ее приближение. Из темного коридора явственно тянет холодком, и мне даже не надо глядеть на часы. Три сорок пять.
Мысленно подбираю слова, чтобы «вежливо» попросить даму покинуть помещение, открываю рот, и…
— Явилась, не запылилась! Шлялась непонятно где. Шалава подзаборная! Зашил бы я пизду, что тебя — блядину родила. Таких, как ты, надо душить, чтобы по земле не ходили, — выплевывая слова, грязно оскорбляю мою призрачную соседку и… ахуеваю.
Я тот, кто всегда крепко держится за свое сознание, оставаясь даже в экстремальных ситуациях с ясным умом. Я тот, кто даже на гулянках, залив в себя неимоверное количество спиртного, остается трезвым. Более того, когда слышу ЧУЖИЕ мысли, себя не теряю. А тут… Никогда бы так не оскорбил женщину, тем паче мертвую. Это не мое. Не мои слова. Но чьи?
Нечто иное, чужеродное, вторглось в голову, пусть на краткий миг, но полностью поглотив разум.
Мне впервые становится до такой степени жутко, что явственно ощущаю, как шевелятся волосы, и не только на голове. Выпрыгнув из кровати, напяливаю, что под руку попадется. Выскакиваю из проклятой квартиры, ничего не видя перед собой, в ночь…
Дыхание срывается в хрипы, словно я пробежал марафон. По телу катится липкий ледяной пот. В душе смертельный ужас…
— Чур меня… Чур! — нервно всхлипываю, выдыхая древнее заклятие. Непривычная к подобным жестам рука так и тянется осенить меня крестным знамением, применяя единственно действенное в подобных случаях духовное оружие.
Докатился! Но лучше пустить в ход все известные способы защиты, чем ебнуться во цвете лет, прописавшись в психдиспансере или, что еще хуже, впустив в себя потустороннюю тварь, потерять свое «Я», становясь потенциальным клиентом экзорцистов в рясах.
Лишь спустя несколько часов, когда трудяги «Джамшуты» выползают на улицу с метлами встречать солнце, решаюсь вернуться. Не ехать же на работу в спортивном костюме, который я надел впопыхах наизнанку. У подъезда, изображая физкультурника с пробежки, приветствую мЭстное ФСБ в виде бабульки-соседки с собачкой и сам «включаю разведчика». Даже не удивляюсь, узнав про убийство в моей квартире.
— Мужик-то этот, Васькой его звали, а жену Маринка, он и удушил ее. Ночью. А наутро проспалси и понял, чо натворил-то. Сам чуть не наложил на себя руки, да милиция быстро приехала. Любил он ее. А вот по пьяни совсем дурной становился. Вот горе и случилось.
Слушаю и понимаю, что я знаю, во сколько он ее убил. В три сорок пять…
— Какой же я был чудик недогадливый год тому назад. Ведь она, скорее всего, почувствовала во мне силу и приходила за помощью, а я сбежал. — Смотрю с высоты типовой многоэтажки на простирающиеся до горизонта леса и понимаю, что ни о чем не жалею.
Это было правильное решение — расстаться с «нехорошей» квартирой. Может, кто-то и посчитает шиком жить бок о бок с персональным призраком, но только не я. Да и перспектива стать заменой «возлюбленного Васьки» для этой Марины меня не прельщала. Уж лучше по-грибоедовски — в деревню, в глушь, в Саратов, чем цепляться за престижный район столицы и тихо сойти с ума.
Взвесив все «за» и не найдя ни одного «против», оперативно продаю квартиру. А вскоре с удовольствием окунаюсь в тишину и спокойствие небольшого городка за МКАДом, по достоинству оценив все преимущества бизнес-класса новостройки.
Странно, всегда считал себя человеком мегаполиса, но именно вечерние прогулки по лесопарку привели нервы в порядок. Сняли с души груз переживаний. И пусть не все так гладко, как хотелось бы, но внутри прочно поселилось чувство верного выбора. Мне так хочется перелистнуть черную страницу своей жизни, и завтрашняя важная встреча должна в этом помочь. До сих пор не уверен в целесообразности затеи, но будущее расставит свои точки там, где они должны стоять. А пока у меня здесь и сейчас творится что-то невообразимое…
Витая в своих мыслях, сижу за ноутом, глупо улыбаясь зеленому огоньку «онлайна» Дэна. Снова и снова ментально тянусь к нему, но натыкаюсь на непробиваемый блок. Не понял! Может, нервотрепка вытянула силы? Все же целый день то в пробках, то в кабинетах важных персон, которые считают себя ахуенно важными. Но все равно я рад предстоящей беседе. Пусть маленькой, но возможности «коснуться» парня.
— Привет, Дэн! — стучусь, и мне становится светло, горячая волна разливается по телу, и в этой согревающей душу радости на меня выливают ушат ледяной воды:
— Иди ты на хуй со своим приветом! — рявкает на меня сообщение, а я, кажется, лечу в бездонную пропасть.
— Дэн, что случилось?
— Хули творишь, козлина?! — прилетает новое оскорбление и пощечиной хлещет душу. Впадаю в ступор. Горечь подкатывает к горлу. Становится до жути обидно. Никому и никогда не позволял себя оскорблять. Ни один обидчик не уходил безнаказанным, а от него проглатываю. Только сжимается все внутри, а сверху тут же ложатся стальные пластины лат.
— Дэн, давай без мата, — осаживаю парня. Во мне не кипит злость. Нет! Внутри меня все вымораживается холодом отчужденности.
— Ты страх потерял? Чего девчонке наговорил, что она вся в слезах? Совсем ахренел?
Именно это и делаю — ХРЕНЕЮ! Я-то насилую мозг в поисках причинно-следственных связей, что вывели парня из равновесия, а подоплека оказывается до невозможности проста: «Cherchez la femme».
— Безликий, последнее предупреждение, — обращаясь не дружески, а по нику, снова пытаясь унять агрессию парня. — Без мата!
Как ни странно, это срабатывает. Будто Дэн чувствует мое состояние и решает не проверять на эластичность мое терпение.
— Кицунэ-сан, — не остается в долгу Дэн, в свою очередь переходя на «официоз», да еще и приправляя его японским акцентом. — Что за игру ты с ней затеял?
— Я? Игру?! — Ничего не понимаю, кроме одного: если бы я и надумал с кем-то поиграть в Сети, то только с Дэном, и ни с кем больше. А что он сейчас насочинял, это мне еще предстоит выяснить. — Дэн, а давай ты сейчас спокойно мне все объяснишь, потому что хоть ты меня застрели, не знаю, что такого я сделал…
— Да я бы щас не только тебя грохнул, но за массовое убийство дадут больше, чем я проживу. — Парня трясет в тихой ярости, и даже мой спокойный «посыл» не утихомиривает взрывную натуру. — А учитывая тот факт, что инета в тамошних местах нет, для меня и вовсе не жизнь.
— Инет есть везде, — «подбадриваю» своего виртуального уголовника. — Если хорошего провайдера найти, можно и с Богом договориться, но, по ходу, только не с твоей дамой.
— И с дамой можно, если осторожно. Но только не когда в мою игру мутный Джокер вмешивается.
— Было бы что мутить! — усмехаюсь. Ужасно тянет позубоскалить, но мужественно сдерживаю «души прекрасные порывы»*. — Я человек слова. Чувствовал бы что за собой, так бы и сказал. А сейчас просто не понимаю: что за предъявы?!
— А ты думаешь, я понимаю? Меня весь вечер такими сказками потчуют. Ахренеть можно! — Дэн вновь пропадает, видимо, успокаивает устроившую ему разнос подружку, а когда появляется, я ощущаю его смятение. — Лис, я тебя умоляю, напиши ей. Разберитесь сами. Я чувствую себя идиотом, — приходит короткое сообщение, а я закатываю глаза.
— Хорошо, — не хочу спорить с Дэном, хотя в мыслях все орет: «Да с какого?! Не пойму, в чем тут разбираться!».
Сам от себя в ахуе, когда терпеливо выслушиваю непонятные обвинения, и во мне все сильнее крепнет осознание, что женщины с Венеры, а мужчины с Марса, ибо, о чем говорит дама, я понять не могу. Как и не могу понять, что связывает моего Дэна и эту истеричную диву.
Мыльная опера, в главных ролях которой мистер Б. — Безликий, мадам М. — эта мадемуазель и, невольно, мистер Л. — я, затягивается на целый вечер. Ситуация жутко дергает нервы, обесточивает, но я с маниакальным упорством хочу распутать сюжетный клубок этого фарса, сочиненного дамой с буйной фантазией, и чуть зубы не стираю в порошок от накатывающей ревности, когда выслушиваю новые откровения.
«Вирт-подружка Дэна! Да мне насрать, кем она себя считает!» — тихо бешусь, едва сдерживая в себе взрыв сверхновой. Ярость накатывает такая — разве только дым из ушей не валит. Охота наорать большими буквами «КАКОГО ХУЯ?», но ни словом не выкажу, что сознание рычит диким зверем: «ОН МОЙ!».
Понимаю, что не имею на него никакого права, но мысль, что Дэн — мой парень, кажется мне абсолютно правильной. Она втемяшилась в голову, и я ничего не могу с этим поделать, да и не хочу. Во мне бушуют такие эмоции, чувства, которых и половины понять не могу. Мечусь по квартире и снова усаживаюсь за ноут.
— Дэн, вот честно, заебало. Что я как пацан? Мне, дураку, знаешь сколько лет? — пишу чисто риторический вопрос, когда время переваливает глубоко за полночь. — Я столько парней, девок повидал, но в такой переплет еще не встревал, — не знаю, что меня удерживает от желания грохнуть к ебеням только ради него зарегистрированную страницу. — Устал.
— Выдохни. Все когда-то случается в первый раз, — его усталость ощущаю, как свою. — Я сам в ахуе. Но знаешь, это было бы немного печально, если бы не было пиздец как смешно, — пишет Дэн, и я действительно начинаю тихо смеяться над абсурдностью ситуации, хотя несколько минут назад мне было вовсе не до смеха. — По ходу, «мадам М.» из тебя стрелочника сделала. Не принимай близко к сердцу, это всего лишь инет.
— Да знаешь ли, не думал, что виртуальная жизнь может быть настолько реальной, — на автомате отвечаю и гоню от себя пугающие мысли, что после всего случившегося мне никогда не познать Безликого.
— Может, если ты ею живешь. Но я тебе не советую вязнуть в этом болоте. Давай, вытягивай ноги из трясины, а я пока уложу плаксивую дуреху спать.
— Иди, — согласно киваю монитору, а у самого аж зубы сводит от ревности, хоть и точно знаю, что знакомство у них только сетевое.
Жутко хочется надраться. Я выжат, как лимон, когда яблочко раздора*, видимо, отправляется в сады Морфея, ибо ее огонек «онлайна» гаснет.
— Лис, ты прости, что сорвался на тебя, — приходит сообщение Дэна, который все еще в сети, и я рад, наконец, остаться с ним один на один. — С этими девчонками беда просто.
— Забей! Все нормально, — сам не верю в то, что пишу, чувствуя себя разбитым корытом. — Голова раскалывается. Я, пожалуй, вмажу. Нужно стресс снять. — Потираю мучительно ноющие виски, соображая, какое «лекарство» выбрать из имеющегося в баре ассортимента.
— Знаешь, я слегка прифигел, когда, ведомый женской ручкой, попал к тебе на страницу, — новое сообщение выпрыгивает на экран.
— Для меня твое явление в таком воинственном настрое тоже стало неожиданностью, — быстро набираю текст и иду доставать бутыль коньяка. Хорошо бы в чай или кофе, но мне сейчас это не поможет. Не люблю пить один, однако в этот вечер у меня появился вполне реально-виртуальный собутыльник. — Давай выпьем за… — В голове столько тостов, что не знаю, какой предложить, поэтому пишу все, что приходит в голову, чтобы Дэн точно не отказался: — Понимание? Терпение? Удачный исход дела? За нас — мужиков, и за них — женщин!
— Слушай, Лис, я бы за все выпил, только не вижу в этом смысла — я никогда не пьянею, — читаю сообщения со смайликом, ржущим до слез, и сам улыбаюсь во все свои коренные.
— Ну, это просто ты со мной не пил. — Подмечаю эту физиологическую схожесть между нами: я тоже частенько перепивал барменов.
— Не пил, да и хмельного у меня ничего нет, — снова юлит мой недособутыльник.
— Говори адрес, я закажу доставку на высшем уровне, — тут же кидаю наудачу. Ну, а чем черт не шутит?!
— Ноу, сэр! — И целая куча злобно пялящихся желтых морд скалит на меня зубы. — Я, пожалуй, кофе сварю.
«Не прокатило», — понимаю, но не теряю надежды. Мне надо его зацепить, я чувствую, что тоже ему интересен. Но главное — не ошибиться, не спугнуть чрезмерной настойчивостью.
— Дэн, для тебя можно проще, без «сэров» и «пэров». А то я Господином начинаю себя чувствовать, а это чревато, знаешь ли. Скоро буду предъявлять права и даже чужое загребать. — И тут же ловлю его обратку, аж дыхание перехватывает. Я так явственно ощущаю его эмоции. Мой таинственный собеседник напрягся или озадачен. Я его волную. И, чтоб удержать эту волну, задаю новый вопрос: — Сам-то не собираешься спать после такого представления?
— Может, почитаю что-нибудь, нервы подуспокою. — Такой серьезный ответ. Ни смайлика, ни скобочки-улыбки. Только вариант «почитаю» меня не устраивает. Не хочу его отпускать. Хочу разговорить, узнать лучше. Да, мы общались, но все эти поверхностные разговоры — словно брошенный вдоль воды плоский камешек: касается и отпрыгивает, — не дают мне проникнуть в его мир, всецело познать его глубину.
— Дэн, если не секрет, у тебя серьезно с этой девушкой? — пишу такой важный для меня вопрос. И так не хочу получить утвердительный ответ, хотя понимаю, что Дэн гетеро и мне не светит.
— С какой именно? У меня их целый гарем. — В какой-то мере я даже рад, что Дэн не видит, как перекосилась у меня рожа.
— Да ты бабник! — посылаю улыбки, а у самого кулаки сжимаются, да так, что короткие ногти оставляют полумесяцы на ладонях, желваки ходят, а улыбка превращается в оскал.
— Есть такое дело, — новый месседж, и мои собственные чувства зашкаливают, заслоняют, накладываются фоном на его. Я не слышу Дэна, не понимаю, хвалится он или пытается разозлить меня.
— Ты так развлекаешься? — продолжаю полуночную беседу, пытаясь вытянуть из парня крохи информации и, признаюсь себе, чтобы самого себя понять.
— Каждый развлекается, как может, — словно между прочим брошенные слова, и я чувствую новую брешь в его обороне. Тянусь к нему, нащупываю те нити, что вплетал от беседы к беседе, и буквально чувствую, как вибрируют и раскаляются эти струны, по которым импульсом, огненной вспышкой сквозь пространство ко мне прилетает ответ. Миг, и меня пронзает БОЛЬ.
Я сворачиваюсь в фантомных спазмах, да так, что выпитая рюмка просится обратно. Хватаю воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Чувства, не мои — его, разрывают мозг. Не сходится! Что-то не сходится. Замираю, скованный этим всплеском эмоций, и тупо пялюсь в пространство.
«Что с тобой? — мысленно посылаю вопрос в эфир. Вдох-выдох, в полутрансе прошу: — Не закрывайся, дай помочь». Но там, за пространством, черный полог, через который не пробиться. Только отголоски боли прошивают мозг раскаленными иглами.
