Текст книги "Вера. Надежда. Любовь"

Автор книги: ЛетАл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 73 страниц)

Пожалуйста, малыш, будь сильным. Ты не должен впадать в отчаяние. Обещай вновь научиться радоваться и любить… Любить каждое новое утро, наполненное запахом свежесваренного кофе. Любить лучи солнца, что коснутся твоей кожи, и дуновение ветра, что взъерошит твои волосы. Прохладу свежих простыней и нежные объятия Морфея. И конечно же, любить СЕБЯ. Любить себя так, как любил тебя я. Не отказывай мне в такой малости. И еще… Это очень важно! Послушайся меня хотя бы в этот раз. Я ушел не по собственной воле… *** Audiomachine — The Truth *** Что-то гасит во мне Свет, и где-то внутри зарождается звук. Страшный скрежет корежащегося металла. Мерзкий визг покрышек по асфальту. Скулеж ветра в водосточной трубе. Поднимается из глубин самого Ада, вырывается наружу диким нечеловеческим воем и вдруг обрывается, порождая звенящую ужасом тишину. Тишину настолько глубокую, будто погиб целый Мир, и даже мое собственное сердце не отрицает этой мысли. Я не слышу его биения, и только чувствую, как отдается в грудную клетку каждый толчок. Каждый последний толчок отсчетом секунд моей жизни… …Один, два, три… Странное состояние. Точно какой таксидермист удалил из черепа мозг и набил его ватой. Мне не тепло и не холодно. Не грустно и не радостно. Не больно и не обидно. Мне вообще никак. Я никто… Вне времени. Вне пространства. Вне себя. У меня нет прошлого, я не помню его. У меня нет будущего, я не хочу в него. У меня теперь нет ничего… Ничего, что могло бы удержать в этой жизни… …Пять, шесть, семь… «Интересно, всем не страшно умирать или только мне?» — совершенно естественные мысли стоящего на краю бездны человека, единственным желанием которого стало шагнуть за эту самую черту. И я не боюсь. Нет и тени страха, что пугает ребенка, подростка, молодого человека, потому что я древний старец, перескочивший десятилетия за пару дней. Очевидно, вместе с Лисом со мною рядом не стало той маленькой девочки, которая так любила пускать радужные мыльные пузыри, совсем как те, что наполняют пространство вокруг. Наполняют, утекая через стекло, будто его и вовсе нет, а потом возвращаются и кружат странные хороводы, не отражаясь в зеркальных поверхностях, или дрожащими призрачными шарами скатываются по темному экрану плазмы, тают, истончаются, пока не гаснут остывающей вольфрамовой нитью. Наверное, так же угаснет моя жизнь… …Восемь, девять… Девять граммов. Я не просто так взял его с собой. Ведь что-то в мозгу перещелкнуло и подсказало: пригодится. И так даже проще, чем сидеть и выдавливать из блистеров горстки белых колес. Наверное проще… …Одиннадцать, двенадцать… «Ты своим апостолам пообещал, что не дашь человеку большей му́ки, чем тот сможет перенести? — презрительная насмешка трогает губы. — Ты был щедр ко мне на испытания. Ты ломал мою Веру в себя. Ты душил во мне Надежду на счастье. А теперь ты забрал мою Любовь… Ты действительно думаешь, что я смогу это вынести и не превратиться в чудовище? Ты искалечил мое тело, но я не дам тебе изуродовать мою душу. Она не твоя! Она принадлежит Лису». …Двадцать, двадцать один… Двадцать один грамм. Где-то внутри спряталась крохотная сущность, свернулась в тугой комочек-куколку и готова впасть в спячку, чтобы проснуться уже в другой жизни. Там, где ОН будет ждать меня. Ждать и искать среди миллионов молчаливых душ, а не тех странных, что наполняют мою пустую голову пронзительным писком и шелестом крыльев летучих мышей*. — Замолчите! Это невыносимо! Я не понимаю, что вы говорите! — Хватаю воздух и захлебываюсь, точно восемь газовых составляющих улетучиваются, оставляя лишь водород и кислород, которые тут же становятся для меня губительной водой. Двадцать шесть, двадцать семь… Мне не дано отметить этой даты и ты единственная, кого буду молить о прощении. Я знаю, что высшая несправедливость в жизни, когда родители провожают в последний путь своих детей. Но, мама, ты же простишь мне эту слабость? Что не сдюжил. Не смог. Не сдержал данное тебе слово… …Сорок, сорок один… Просто пойми, я не могу без него. Я без него не хочу. Не хочу ничего… Я так долго искал свой укромный уголок в этом мире. Ждал того, кто смог бы принести в мою душу покой. А теперь его нет. И меня нет… Я та самая безликая тень, оставшаяся от человека, сожженного ядерным взрывом. Тень, что не может ничего знать и ничего чувствовать, а только следить, как время отщелкивает бесконечные минуты: …Пятьдесят семь, пятьдесят восемь, пятьдесят девять… Явь словно коматоз. Все вокруг вращается, размывая краски, очертания, сливаясь в серое торнадо, в эпицентре которого сверкает вспышка и проблеском молнии бьет в самое сердце. Резкий, невыносимо болезненный укол слева за грудиной оглушает, заставляя мучительно корчиться. Стискиваю кулаки, зубы, и за темнотой сжатых век вижу, как гаснет жизнь в любимых глазах. А когда отпускает боль и уже могу сделать вдох, чувствую неуловимое движение, и за туманом застилающих очи слез различаю смутную тень, что трепещет на краю зрения, уплотняясь в отчетливо видимую фигуру. Распахиваю глаза и в упор смотрю на парня, стоящего в проеме двери. Черный силуэт, который я не спутаю ни с каким другим. Черное пальто, не застегнутое второпях. — Лис… — шепчу одними губами, смертельно боясь спугнуть видение. Но парень молчит, а в следующий миг делает шаг и, превращаясь в темное облако, сметает со стола стройные ряды таблеток и разбросанные гербовые бумаги. Разрядившийся ноут и заряженный Макар. — Лис!!! — ору, вскакивая с дивана. Вихрем несусь за тенью, зажигая повсюду Свет и… Встаю, как вкопанный. Я один. Уютная кухня, одинокая чашка у раковины в компании с изящной туркой, чисто вымытой, но каким-то непостижимым образом сохранившей аромат… Елисея — я чувствую его, когда разглядываю початую пачку сухариков на столе, в которой один надкусан… — Лис… Отзовись, дай мне знак, я чувствую тебя… — разговаривая с тишиной, медленно поворачиваюсь вокруг себя, точно ищу ту грань, в отражении которой замечу его лик, но вижу лишь яркий огонек, что светлячком крутится у моей головы. — Любимый, это же ты… — тянусь рукой к светящемуся фантому, а хватаю пустоту, но под кожей, ощущая присутствие своего собрата, начинает гореть и пульсировать недобитая татуировка. — Любимый, прости, — не говорю — думаю, но знаю: Лис слышит меня. — Я не могу пообещать тебе того, что ты просил, — сглатывая подступивший к горлу ком, смазываю сочащуюся из носа кровь, глядя, как крупные капли разбиваются об пол, раскрашивая его алыми кляксами. — Ты когда-то сказал мне, что если я уйду за грань, ты последуешь за мной. Я тогда поверил тебе, поверил как никогда и никому. И пусть судьба распорядилась по-своему, теперь ты поверь мне… — Меня подхватывает вихрем, неумолимо тянет к Елисею в черный смертельный водоворот, вслед за летучим сиянием, что затухает, медленно просачиваясь через стену. — Я тебя не отпущу!!! Срываюсь в зал, поднимая с пола оброненный ствол. — Я иду за тобой, Любимый… ***************The Anix — Black Space**************** Комментарий к Часть третья. Любовь. Песнь одиннадцатая. Евангелие от Дениса Дивный презент к главе от Неправильной принцессы. Иринка, благодарим.)) https://pp.userapi.com/c851428/v851428997/315a5/Et5vH8gJpPI.jpg И еще удивительный коллаж от ЯКиЦунЯ: https://pp.userapi.com/c845220/v845220175/1232f2/SWypaxjf_Ug.jpg ******************** Музыка: Massive Attack. Mezzanine - https://www.youtube.com/watch?v=bcsjz0HXGYk Koven. Final Call - https://www.youtube.com/watch?v=syPmjS4Pc-0 Tainted Love - https://www.youtube.com/watch?v=cRCOclPIGHc Audiomachine. The Truth - https://www.youtube.com/watch?v=AjZbD9GJNz4 писком и шелестом крыльев летучих мышей - http://noisefx.ru/skachat-zvuki-letuchix-myshej.html The Anix - Black Space https://www.youtube.com/watch?reload=9&v=7Iu9_sa6ecg Звездюлины: я захлебываюсь счастьем - Токио "Кто я без тебя" паузы в словах - Макаревич пространства Эшера https://pp.userapi.com/c849136/v849136164/a2e33/8Y6E2cmYI4A.jpg все всегда произойдет, все всегда сбывается - С. Михалков светами - симбиоз свет + цветы ( ничего не знаю, я так хочу!) Приятного путешествия с… Вы обслуживаетесь… - да-да, пока мы писали, к радости абонентов большой четверки такую хрень, как роуминг, отменили. ========== Часть третья. Любовь. Песнь двенадцатая. Евангелие от Елисея ========== ***Audiomachine — The Truth*** — Бес! — хриплый окрик за спиной. Разворачиваюсь на автомате, и в тот же миг мощный толчок в грудь опрокидывает меня навзничь. Раскинув руки, смотрю в небеса, где надо мной разрывается их белесый покров и закручивается в черную воронку разрастающегося торнадо. Не оторвать глаз от завораживающей своей притягательной опасностью силы, но не страх, что эта стихия сейчас захватит меня в полон, а четкое осознание, что мне нужно спешить, молниеносно поднимает на ноги. Спешу… Стремительно несусь, на бегу отряхивая пальто и не сразу замечая, как что-то изменилось в пространстве, исказило формы, геометрию. И привычно сходящиеся на удалении параллельные прямые удаляются друг от друга плавными параболами, противореча всем земным законам и ломая мозг. Что-то приглушило звуки, точно залив уши воском, но какой-то рваный, неясный ритм все еще доходит до перепонок, только идет изнутри меня. Что-то стерло цвета, будто я попал в черно-белое кино, только белого в нем тоже нет, потому что все вокруг покрыто тонким слоем цементной пыли: и серые обезлюдевшие улицы, и асфальт, разбегающийся под ногами глубокими рваными трещинами, и обугленные остовы деревьев, тянущие к небесам изломанные коряги-ветви. А в непроглядном мраке наступающей ночи причудливым вихрем зависли вмороженные в вязкий воздух хлопья серого снега. Кажется, хлопни в ладоши — и отомрут, как Помпею погрузив под пласты пепла этот сюрреалистический мир, где все мне знакомо и все чужое. Но ничто не движется там, где остановилось время. Душа обмирает от ужаса, когда понимаю, куда попал, и точно в ответ на это осознание цепенеет тело, прорастая стылыми кристаллами вселенского холода. «Нет… Нет. Нет! Только не сейчас… — Вся моя сущность, пронзаемая морозными иглами, дергается, извивается, не желая принимать реальность. — Я не могу. Не имею права!» — судорожно проталкиваю в себя кисельный воздух, видя, как надо мною небо рассыпается в прах. «Соберись, Лис. Ну же! — Сжимаю кулаки, пытаясь унять накатывающую панику. — Ты никогда не был слабаком. А сейчас у тебя нет и мгновения на слабость. Ты должен спасти Дениса и даже старуха с косой не остановит тебя в шаге от Любимого. Но надо спешить. Задержаться тут — значит подписать приговор нам обоим. Ты должен найти точку возврата. Вот только где ее искать?..» ***Zack Hemsey - "The Way (Instrumental)"*** Задирая голову, скольжу взглядом по грязным панелям своего дома, по глазницам окон, только что приветливо лучащихся желтым, а теперь затянутых мутными бельмами и безвозвратно ослепших. И только на какой-то недосягаемой высоте голубоватым отсветом включенной плазмы лучится неясное мерцание. Мне нужно туда. Там мой Денис. Я должен успеть. Несусь к подъезду, распахиваю дверь и следующим шагом оступаюсь, как оступаешься, ожидая почувствовать под ногой ступеньку, а ее там нет. Хватаюсь за стены, пытаясь сохранить равновесие, но и привычных стен тоже нет. Вправо, влево, прямо извилистые тоннели бесконечных коридоров. Пустых и заваленных невообразимым хламом. Стерильно чистых, и засыпанных окурками и крысиным пометом. В них нет ламп, но ртутный дрожащий свет сочится прямо из стен и освещает двери, двери, двери… Массивные дубовые врата и хлипкие фанерные калитки. На простой деревенской щеколде или с кодовым замком банковских хранилищ. С вычурными коваными ручками или без ручек вовсе. Все, как одна, закрыты, но уверен: стоит захотеть, любая распахнется настежь. Но которая из них моя? Я не знаю куда идти. Я не знаю, куда свернуть. Я не знаю, как не ошибиться с выбором и есть ли у меня право на ошибку. — Дэн! — отчаянно кричу в пустоту и не слышу своего голоса. Но ответ прилетает легким дуновением ветра через разорванную сетку, шелестит на грани слышимости голосом с родными нотками: «Лис-с-с-с-с-с-с…» Бегу в темноту на звук, натыкаясь на двери лифта. Неистово барабаню ладонью по кнопке, но ничего не происходит. С досады пинаю по преграде, и створки услужливо разъезжаются в стороны. Едва не шагая вперед, в ужасе хватаюсь за обрамление, видя, что кабинки нет, а перед глазами висят натянутые струны тросов, уходящие в бездонную шахту, откуда мне в лицо бьет тяжелый смрадный выдох, заставляя тотчас отпрянуть. Закрывая нос рукавом, устремляюсь прочь в бетонный полуразрушенный хаос лестниц. Направо, вверх, перепрыгивая через ступени, что крошатся под ногами, осыпаясь тонкими струйками серого тлена. Направо, вверх, чуть не срываясь, когда под рукой вдруг не оказывается перил, а лишь срезанные штыри ржавой арматуры. Направо, вверх, прижимаясь к обшарпанной стене, когда ступени вдруг истончаются до призрачной тропы, точно сам Дьявол хочет мне помешать. Направо, вверх — нескончаемая череда пролетов, мимо закрытых дверей и затянутых матовой пеленой окон, мимо забытого кем-то засохшего кактуса, мимо искореженных неведомой силой труб, мимо рваной паутины проводов, мимо уродливого засохшего кактуса… Стоп. Дыхание со свистом разрывает легкие, когда понимаю, что бегаю по кругу, точно попав в безумную иллюзию Пенроуза*, из которой нет выхода, разве что… разбить саму иллюзию. Подхватывая с пола горшок с колючей мумией, швыряю его в окно, разрывая мутный покров. И в тонком конусе света, упавшем на растрескавшуюся стену, читаю вдруг проступившую полустертую, оставленную какими-то влюбленными чудиками надпись: «В+Н=Л». Радостный проблеск Надежды согревает душу — это мой этаж. Привычным движением хлопаю по карманам в поисках ключа, но дверь тихо приоткрывается сама и замирает, будто пристегнутая на цепочку. Только никакие препоны не остановят меня сейчас. Рву на себя бронированное полотно, вихрем пролетая мимо груды своих собранных в путь чемоданов. — Денис! — ору, всей душой надеясь увидеть моего парня. Но… Я один. Сидя на диване сжимаю разрывающиеся болью виски. Черная рубашка. Закатанные рукава. Расстегнутый ворот, потому что мне нечем дышать. Как же тяжело держать лицо и ничем не выдать себя, глядя в наполненные тревогой глаза Любимого, когда в тебе корежит душу. «Все будет хорошо. Все у нас будет», — мысленно твержу себе то, во что так хочу верить и уже вслух уверяю Дениса в этом. — Обещаешь?.. — глупая просьба моего голодного мальчишки одеть эту долбаную рубашку. — Обещаю. — Что я еще могу сказать родному человеку, явственно ощущая диссонанс разрывающих его чувств. Я бы многое отдал за то, чтобы прижать Дениса к себе и, чувствуя тепло его тела, наговорить кучу всяких глупостей, но могу лишь коснуться его лица на мониторе. — Люблю тебя, малыш, — мягко очертить ладонью скулы и этот рваный шрам. — Не скучай и не переживай, — провести пальцем по упрямо сжатым губам. — Помни. Я тебя слышу.  — И я тебя… Да, Любимый, ты меня слышишь. В этом я не сомневаюсь. Иначе не читалась бы сейчас в любимых глазах эта боль. Но не тянись ко мне, когда мне и так невыносимо тяжело отрывать себя от тебя, а выключая скайп, видеть маленькое голубое окно. И нужно сделать выбор: «Сохранить» или «Не сохранять», только взгляд все еще скользит по плывущим перед глазами строчкам: …И еще… Это очень важно! Послушайся меня хотя бы в этот раз. Я ушел не по собственной воле и ты должен дать мне слово, что не пойдешь вслед за мной. ЗАПОМНИ: потеряемся на века! Малыш, знаю, что тебе будет тяжело, но ты должен жить и пройти свой путь до конца. Поэтому не прошу — требую: ни во что не соваться. Какие бы черные мысли не лезли в твою бедовую головушку, сожги все до одной. Не губи свою светлую душу. Какие бы Демоны — реальные и надуманные — не одолевали тебя, никому не верь. Никого не слушай. Я всегда был с тобой честен. Таковым и останусь. На столе папка с документами на имущество, номер телефона риэлтора и нотариуса. Продай все и уезжай. Начни жить заново. Вылези из своего паучьего угла и путешествуй. Съезди, куда захочешь. В Европу или Азию, Африку или Америки. Да хоть на полюса. И, конечно, смотайся в Японию. Я хочу увидеть мир твоими глазами. В ответ обещаю: я всегда буду рядом с тобой, всегда буду оберегать тебя, пока ты будешь нуждаться во мне. Просто очнись, открой разум непознанному. ПРИМИ СВОЙ ДАР и почувствуй в себе СВЕТ. Не гаси неверием. Ты моя единственная любовь, моя нежность, моя страсть, мой родной. Я безумно благодарен той силе, что свела нас вместе. Пусть и недолго, но я был счастлив и за это благодарю тебя. Не отчаивайся! Будь сильным! Просто ВЕРЬ — я нашел тебя в этой жизни, найду и в следующей. Люблю тебя. Твой Я.