Автор книги: ЛетАл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 73 страниц)
Все, что говорится в Библии про право выбора — полная херь. Дал бы Он мне сейчас такое право, разве я бы остался в этой жизни? Неа, я бы захотел в другую. В этой меня ничто не держит. Попробовать, что ли? Хули нам? Это ж так просто — опуститься на дно, вдохнуть полную грудь воды, и больше ни одной мысли…
Погружаю ноги в леденяную темноту, поднимаю руки к теплому солнцу, и пластичная субстанция послушно принимает мое тело, смыкаясь над головой. Перед глазами мутно-зеленая прозрачность хризолита. Солнечные лучи бликуют на тонкой грани поверхностного натяжения. Стайки пузырьков воздуха, так красиво отливая серебром, убегают вверх и щекочут скулы.
Мне не страшно, как было бы страшно, стой я на высоте. Мне не больно, как было бы больно, черкани я бритвой по запястьям. Мне не зыбко, как было бы зыбко на шатком табурете с петлей на шее. Мне никак. Просто немного холодно. Просто с каждым ударом сердца все труднее сдерживать в себе желание взмахнуть руками и оттолкнуться от дна. Просто с каждым мигом все сильнее пережимает спазмами горло. Просто нужно-то всего лишь открыть рот, вдохнуть, и…
Что-то непонятное скользит по щиколотке. Снова задевает кожу под коленом и… беспардонно вцепляется зубами в бедро. Боль такая, что глаза на лоб лезут.
Выдыхая из себя остатки жизненно необходимого кислорода, пускаю пузыри и проклятья чертовой «пиранье», которой в этот драматический момент стрельнуло выкусить из меня кусок постного филея. Отчаянно молотя руками, всплываю на поверхность. Хватаю ртом воздух. Глаза режет. Из носа льется вода, вызывая противное жжение. Отфыркиваясь, отчаянным брассом стартую к железной лестнице.
На последней ступеньке мечется моя кошенка, боязливо трогая темной лапкой воду, мявкает, зовет. Пулей вылетаю на берег.
— Маркизка! Меня какая-то сволочь сожрать хотела! — Вытаращив глаза, пытаюсь разглядеть на ноге кровоточащую рану величиной как минимум с кулак, но на коже нет вообще ничего. Ни проколов от вампирских зубов приблудного ундина, ни присосавшейся гигантской пиявки-мутанта, ни отпечатков челюстей озверевших плотоядных карасей.
— Мммря-я-ям, — нервничает моя девочка, зовет подальше от злосчастного пруда.
— П-п-п-пиздец… — клацая зубами и покрываясь гусиной кожей, сам готов бежать вприпрыжку, настолько замерз в ледяной воде.
«Идиот! Хули раскис! Будь мужчиной! Чего удумал? Ебнулся совсем?! — вычитываю себя и свой ахуевший мозг, что подкинул бредовую идею. — У тебя есть те, за кого ты в ответе, — краем глаза вижу мою хранительницу, что гоняет поодаль мотыльков. — Маркизка, мать, отец. Мои девочки, которым пудрю мозги всякой ерундой. И еще есть Он»…
Елисей… Нет, этому парню мозги не запудришь, и кажется, он сам заморочил мне голову. Он так нравится мне, но все же… Наши отношения мне непонятны. Что самое страшное, они все меньше и меньше походят на игру, и я боюсь их. Давно запретил себе чувства, но отказаться от Лиса не готов. Он какой-то наркотик. Я всего сутки как не был в Сети, но едва сдерживаю себя, чтоб прямщас не сорваться в опутанный паутиной мир.
Туда, где живет мое рыжемордое наваждение. Туда, где он так близко, а на самом деле, может быть, и очень далеко. Я ведь до сих пор понятия не имею, где обитает хитрый Лис. На другом континенте, или на соседней улице. Да это для меня и не важно. Важно то, что я чувствую его присутствие. Вот и сейчас словно кто смотрит в спину, и меня передергивает под этим взглядом. Не отпускает нерв. В голове пульсирует непонятно откуда взявшаяся мысль, что пугает и волнует одновременно.
Меня ведет неведомая сила, тянет к раскинувшейся над водой плакучей иве — свидетельнице моего проступка. Срезаю тонкие прутья с твердой убежденностью, что так надо. Тело натянуто, как струна, звенит. Но нервозность отступает. Все правильно! Мне хорошо, спокойно, будто я достиг аматы*.
Темная комната. Я обнажен. В широкое окно врываются кроваво-красные лучи заходящего солнца и отражаются от растрескавшегося зеркала, встроенного в старинный шкаф. Взгляд через плечо. Отражение…
— Ты будешь наказан! — Он стоит за спиной. Высокий, сильный, негодующий, сжимая в руке пук розог. — Упрись руками в раму. Ноги шире.
Даже мысли нет сказать поперек слово или не подчиниться. Свист прутьев — и ягодицы обжигает болью. Раз, другой, третий… Я терплю — знаю, что заслужил.
— Как ты мог до такого додуматься?! — глухой, строгий голос вызывает дрожь. Прутья по-любовному жарко обнимают спину, обжигают кожу, покрытую татуировками и шрамами.
— Этого не повторится, — шиплю сквозь зубы, но дышать все трудней, как и сдерживать вскрики.
— Ты решил оставить меня в этом мире одного? — Я тону в боли. Погружаюсь в сингулярность, когда время и даже пространство изменяется. Когда с каждым ударом меня отпускает. Когда в голове становится пусто от мыслей, там живут только чувства. Выдыхаю боль. Кричу его имя. Я так хочу, чтобы он прижал меня к себе. Тронул пальцами саднящие полосы, но нет. Новые удары жалят тело.
Горю в лучах заката и внутренним пламенем. Чувствую его взгляд. Он скользит по моей вздрагивающей фигуре. Я возбужден. Кровь кипит в венах, шумит в ушах, но я слышу свист рассекающих воздух прутьев и его голос:
— Запомни: ты мой!
— Тво-о-о-й… — выдыхаю на исходе сил и молю: — Коснись меня, пожалуйста.
Довольный хмык в загривок, и его ладонь обхватывает мой возбужденный член, и я знаю: все, что мне нужно в этот миг — чувствовать его силу за своей спиной.
Мне не надо много, чтобы сорваться в оргазм. Кайф наполняет тело теплом, забирая в обмен на секундное блаженство силы. Ноги дрожат, руки соскальзывают с подоконника, и я оседаю. Бля-я-я, я ебнулся и, кажется, влюбился! Или влюбился и ебнулся. Не знаю, что здесь причина, а что следствие. Да и знать не хочу.
Дощатый пол студит горящую задницу, вызывая озноб, а я все никак не могу выплыть из космоса эйфории, что раскачивает меня, словно младенца в колыбели. Глубоко вдыхаю прохладный воздух ночи, наполненный терпким запахом секса, пота и… крови.
Комментарий к Часть вторая. Надежда. Песнь четвертая. Евангелие от Дениса
Непонятки:
все его трещинки* - Земфира "Почему" https://www.youtube.com/watch?v=VAZgVpQRZ3A
Гарику Олливандеру* - http://ru.harrypotter.wikia.com/wiki/%D0%9B%D0%B0%D0%B2%D0%BA%D0%B0_%D0%9E%D0%BB%D0%BB%D0%B8%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B5%D1%80%D0%B0
Кицунэ* - https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B8%D1%86%D1%83%D0%BD%D1%8D
тетрадь смерти с небес да прямо в руки свалилась* - http://animevost.org/tip/tv/154-death-note.html
Отчего люди не летают так, как птицы?* - говорят, что Островский, "Гроза" ))
аматы* - нирвана https://sunmag.me/sovety/29-03-2014-sostoyanie-nirvany-kak-ego-dostich-vidy-nirvany.html
========== Часть вторая. Надежда. Песнь пятая. Евангелие от Елисея ==========
…Накрывает. Резко, неожиданно. Гул в ушах. Проваливаюсь. Падаю, разрывая телом слой за слоем пространства параллельных миров, словно проламывая небоскреб этаж за этажом. Каждый этаж — чей-то мир, но мне не до них. Меня тянет, нет, не земное притяжение. Меня, словно по законам фундаментального взаимодействия, влечет моя запутанная частица. Мой Дэн.
Лечу к нему — на свет, а оказываюсь в непроглядной ТЬМЕ. Сплошная, от горизонта до горизонта. Дышит. Как будто живая пульсирует. Медленно кружит воронкой, сжимаясь в плотный сгусток в эпицентре — там, где на грани видимости мерцает неясная тень. Нестабильная. Неуловимая. Шипящей помехой на экране телевизора. Даже в этом мраке я узнаю его. Дэн! И…
Как свою, чувствую зеленую тоску, болотной тиной затягивающую душу в трясину безнадежности. Пасмурные мысли, проникая в меня, несутся с эритроцитами по руслам артерий и пропитывают тело черной меланхолией, оседая на языке привкусом горечи.
Свинцовая капля дождя срывается с небес и разбивается о вязкую тьму. Разбегаясь по ней светлыми кольцами, открывает вид на серое блюдце заводи. Железная лестница, уходящая вглубь, как дорога в умиротворение. Зыбкое отражение в воде отзеркаленного мира. Повислые ветви старой ветлы плачут соками земли. Ослепительные блики солнца заставляют прищурить глаза, глядя, как клубящиеся клочья облаков обрывками мыслей уносятся за край отражающей поверхности. И в этом перевернутом небе парит мой Денис.
Легкий, невесомый. Кажется, может нимбусом унестись вместе с порывом ветра. Раскинутые руки и ноги бережно обтекает вода. Как бы я хотел оказаться на ее месте. Влажно лизнуть это тощее тельце. Взмах руками — крыльями. Ну же… Лети ко мне.
Он слышит мой зов. Летит. Или это я лечу к нему. Ближе, ближе… Я буквально вишу над Денисом, кажется — только протяни руку, и… Улыбка сама сползает с губ. А ведь я чего-то такого и ожидал. Но одно дело — предполагать, а другое — видеть.
Скольжу взглядом по глубокому рваному шраму, что пересекает лицо, по забитым татушками рубцам и следам ожогов, и боль за моего Дениса сжимает сердце стальным кулаком, не дает дышать. Больно смотреть — и понимать, что опоздал. Что не оградил от беды, а когда он выкарабкивался из бездны, меня не оказалось рядом, и весь этот ужас он пережил без меня. Больно, что не помог, не поддержал. А должен был! Черт…
Не в моих силах повернуть время вспять, чтобы исправить выверты судьбы, но я могу залечить душевную травму Дэна, и самое главное — знаю как. Ничего в нем меня не пугает, не отталкивает. Наоборот, вызывает трепетную волну нежности и желание поцеловать каждый след, не из жалости, а из гордости. Мой маленький стойкий оловянный солдатик.
И еще хочется в голос заорать: «Ты этого стесняешься?! Ты поэтому меня избегаешь?! Да мне пофиг шрамы на твоем теле! В твоих глазах я вижу Вселенную, познаю Миры. С тобой я вечный первооткрыватель. Ты нужен мне, какой ты есть!». Во мне с каждым мигом растет Надежда, что не только он необходим мне, но и я ему.
Я еще сильнее хочу быть с Денисом, чтобы окружить заботой, чтоб в моих руках он забыл все дерьмо, что случилось в его жизни. Чтоб в моих глазах он увидел любовь. Хочется улыбнуться, но улыбка выходит вымученной. Мне неспокойно. Тревога окаянным цепным псом рвется, брешет в голос.
Новая свинцовая капля падает на поверхность и разбивает картину на миллионы бело-серых пикселей. Рябь застывает, и я не могу оторвать взгляд, моргнуть, вздохнуть и вообще хоть что-то сделать, когда вижу, как текучая тьма затягивает моего мальчика. Как в ней растворяются его ноги, бедра, плечи. Как серо-зеленая влага наплывает на лицо, и Денис уходит под воду.
Время застывает. Превращаясь в снежинку, прорастает лучиками секунд, и с каждым новым кристаллом все внутри леденеет предчувствием беды.
«Нет! Ты не сделаешь этого!» — Древний, записанный на матрицу генетической памяти Страх шевелит волосы на затылке, сковывая душу Ужасом.
«Не позволю! Не отпущу!» — сквозь толщу воды отчаянно пытаюсь дотянуться до него, как когда-то тянулся, сам не зная к кому. Но теперь уверен: это был ОН. Мой Денис! Горел в пламени. Вырвал меня из лап смерти. Отвел от убийства. Он всегда был в моей жизни, невидимый, но осязаемый.
«Денис!» — зову того, к кому неосознанно стремился, как к единственно важному существу в жизни, а теперь там — в глубине, слышу глухое биение его сердца. Чувствую, как горят его легкие, выпрашивая глоток воздуха. Жив. И я так боюсь снова опоздать, что пересиливаю орущие протестом инстинкты и сигаю следом в холодные объятия непрогревшейся воды.
«Увидь меня! Я рядом. Ощути, как ты мне нужен», — прошу. Вьюсь вокруг серого контура моего человека, волосы которого колышутся хаотичным венцом вокруг головы, а голые ноги вязнут в иле.
«Останься… Я так долго тебя искал…» — умоляю, пытаясь достучаться в запертые двери его сознания. Но раз за разом, как на батуте, меня откидывает прочь. Был бы рядом зверем али человеком, вцепился бы зубами, но духом бесплотным не ухватить, не вытянуть. И чернота скручивается смертельным смерчем, готовая утянуть нас обоих в великое Ничто.
«Не смей!!!» — хочу заорать, но только больной кашель и хрипы рвутся из сдавленного горла, словно кто-то забил его кляпом, наполняя рот мерзким вкусом болотной тины.
Задыхаюсь. Удушливыми спазмами перехватывает горло, но я уже знаю, что делать. В руке то, на чем кровь многих существ. То, что может в один миг рассечь тонкую грань мира живых и мертвых. То, что наполняет душу уверенностью: сработает. Мой охотничий нож!
Без раздумий вонзаю в бедро стальной клинок. Боль моя, а вскидывается Дэн. Миг, и я хватаю ртом воздух вместе с моим мальчишкой. Вижу его ссутулившуюся фигуру на берегу и моментально вскипаю.
«Пиздюк! Мелкий сучоныш! Как ты мог?! — праведный Гнев напалмом опаляет мозг. — Высеку!»…
…Три дня! ТРИ ебаных, режущих душу, варящих мозг до состояния манной каши ДНЯ! Сомнамбулой колоброжу из комнаты в комнату, каждый раз бросая насущные дела, которые я по чесноку и делать-то не могу, чтобы заглянуть ВК и в очередной раз убедиться, что Дэн все еще не в Сети.
До сих пор не знаю, как не ебнулся в тот момент. Как не перекрушил все вокруг, да и сам не покалечился. Все же в гневе я тот еще Демон. Надо же было так вызвериться, что напрочь отключилась система самозащиты. Хорошо, что отделался легкой царапиной.
«Легкая царапина» на бедре заклеена широким пластырем. Все еще саднит, дергает, но стараюсь не обращать на такие мелочи внимания. Я должен был что-то сделать, влезть в его сознание, на которое он, сам того не понимая, наложил печать. Выбора не было, и я нисколько не жалею. Он почувствовал — и остался со мной. А дальше…
От воспоминаний кидает в жар. Впервые я так открыто рассматривал обнаженное тело моего мальчика, сотрясающееся то от боли, то от кайфа. Возбуждение прокатывается по чреслам пламенной волной, и я закрываю глаза, восстанавливая картину. Не знаю, как получилось, что Дэн «услышал» меня, послушно исполняя в маленькой комнате деревенского домика все то, что я ему велел.
Замираю истуканом посреди комнаты, отгоняя пошлые мысли. Надо отвлечься. Поработать, из конца в конец, поразмыслить над предложением мента. Но, блять, не могу! Снова и снова тяну «щупальца» к нему. Знаю, что в порядке, жив. Чувствую, как, гоняя по кругу кровь, яркой звездочкой пульсирует его сердце. Но на этом все. Блок!
Впрочем, мое состояние нестояния вполне объяснимо, если учесть, что очнулся я от того, что дико замерз. Тело колотил озноб, но я горел внутри. Надетая на мне футболка настолько пропиталась потом, будто я взаправду вынырнул из воды. Только не вода — кровь расползлась темным пятном по домашним джинсам.
За окном уже стемнело, а я, зависнув меж мирами, продолжал валяться на полу, разглядывая пляшущие тени на потолке, и не находил сил подняться. Я тогда так сильно растратился, что и сейчас даже мимолетных видений нет. Но впервые «тишина в эфире» не радует, а бесит!
— Где носит этого засранца?! — посылаю вопрос в пространство, а в ответ тишина, и только напряженное, как у разъяренного быка, пыхтение свидетельствует о том, что мое терпение — это не бабл-гам.
Скучаю. Тоска медленно трансформируется в раздражение. Раздражение перетекает во взрывную злость, которую выплескиваю на любого, кто подворачивается под руку, и, остывая, снова погружаюсь в хандру. Это выматывает. Никогда не думал, что могу так ярко реагировать, испытывать такую гамму эмоций. Он вулкан в моем личном Нифльхейме* — топит льды, заставляя гореть.
Мне его так остро не хватает. Хочу поговорить или просто помолчать, но только с ним. Хочу утешить, а еще сильнее — отлупить этого пиздюка. Черт! Как можно любить и желать прибить одновременно?! Я вообще с ним много чего хочу, вот только ни телефона, ни адреса Дэна у меня нет. Хотя бы СМС скинуть. Может, и зашевелилась бы совесть в этом утописте.
— Неужели не чувствуешь, как ты мне необходим? — уже теряя надежду увидеть Дэна, падаю на диван. Готов поставить крестик на третьем дне отсутствия Безликого в Сети и лечь спать, и вроде как дрема начинает окутывать тело, как вдруг сознание взрывается зеленой сигнальной ракетой счастья.
Распахиваю глаза. Я слышу ЕГО! Душу топит неудержимой щенячьей радостью. Тяну лыбу Чеширского Кота, открывая страницу ВК. Как под гипнозом смотрю на бегающий карандашик и следом выскакивающее сообщение:
— Привет, Ведьмак! Ты мне за ремонт компа должен! — И я складываюсь пополам в приступе чуть ли не истеричного хохота, чувствуя, как меня отпускает.
— Пиши номер телефона! И я тебе мигом все долги отпущу, — рискуя потерять всякое доверие, стучусь в дверь.
— Щаз-з-з… — за дверью щетинится иглами дикобраз, но хозяин рад встрече, улыбается, шутит: — Сегодня я тебе номер, а завтра меня инопланетяне похитят?
— А ты бы хотел? — разведывая обстановку, кидаю камешек в окно.
— Конечно хочу! — летит из «горницы» решительное «да». — Каждый день мечтаю просочиться на какой-нибудь межгалактический звездолет и свалить в другой мир, а еще лучше — в другую Вселенную.
— Тогда кидай координаты, и тебя заберет ракетоплан «ЛИС 316-735». Свалим вместе.
— Я бы свалил, но грехи не пускают.
