Автор книги: ЛетАл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 73 страниц)
Ну не буду же я ему сейчас расписывать, как почувствовал, что теряю с ним маски, что сам тянусь навстречу и сам разрушаю стены. А делать этого мне нельзя. Потому что знаю: я снова полюблю и сделаю больно себе и — самое главное — ему. А я не хочу причинять ему боль. Хотя неосознанно уже причинил…
Не желаю я плакаться в его жилетку, как меня жестоко колбасило от одной лишь дурной мысли, что я так отчаянно хочу, блять, сесть на байк за спину этого странного парня и прокатиться с ветерком. Но ведь никогда себе этого не позволю.
Не собираюсь распускать сопли и вспоминать, как глушил в себе накатившую истерику от чисто теоретической возможности, что он увидит мое лицо. Увидит — и отведет глаза. И это видение выдернуло меня из его мира и накрыло с головой безысходностью реала.
— Это ты не еби мне мозг, — строгость тона я слышу даже без голоса. — И если тебе хуево, не убегай.
Впадаю в ступор. Не имея объяснения, как Лис почувствовал меня, в очередной раз даю себе слово держаться с ним на расстоянии и тут же сам провоцирую парня:
— Ты ж сказал, что догонишь. Или трудностей испугался?
— Я ничего в этой жизни уже не боюсь. За себя так уж точно не особо переживаю. Другое дело те, кто мне близки. Так что скажи мне, Дэн, что с рукой? — Замираю, глядя на покрасневшую кожу вокруг тату, которую распутал «подышать».
— Ничего… — У меня, кажется, холодеет все внутри, а инстинкты пробегают по коже мурашками, вздыбливая все оставшиеся не сбритыми волоски на теле.
— У тебя рука горит. Обжегся? — Не могу поверить в происходящее. Рациональный мозг орет очередное «КАК?!», и я не могу не озвучить этот вопрос:
— Как ты это сделал? — Сердце бубухает молотом о наковальню. — Ты сталкер? — тут же озвучиваю свои страхи.
— Дэн, успокойся, не слежу я за тобой. Даже не знаю, где живешь. Просто чувствую твою боль.
— Это, знаешь ли, странно. — Давлю в себе поднявшуюся панику, рука сама тянется к ляфону. Щелчок затвора, и я пересылаю изображение тату Лису. — Зырь.
— Красиво, — парень одобряет мой выбор. — Я уже ревновать начинаю. Такая любовь к кошке.
— Она моя хранительница, — пропускаю его «шуточку» про ревность, хотя губы и трогает улыбка.
— Да, я знаю. Она очень старательно тебя оберегает. — Воображение рисует мужчину, и я так ярко вижу, как он тоже улыбается. — А ты, значит, любишь боль? — Не знаю, каким местом ощущаю любопытство Лиса. И решаю срочно впрыснуть кислороду в этот огонек, тем более что мой любознательный собеседник сам нарывается.
— Это смотря какую, — меня так и подмывает раззадорить Лиса на что-нибудь горяченькое. — Боль, она, знаешь ли, разной бывает. Одну врагу не пожелаешь… — От той, что меня терзает, я бы с удовольствием избавился. Но въелась же, сука, в плоть, в кости. Хер прогонишь. — А от другой и кайф можно словить, — откровенничаю с парнем, будто знаю его не недели, а года, и сам от своей борзости ахуеваю.
— Да-а-а? — Мой Ведьмак таращится на меня глазами смайлика (О_О). — Дэн, ты мазохист?
— Госпадябожежмой! Куда тебя понесло?! — В покатун ржу, пугая своим непривычно веселым настроением хранительницу моего печального образа.
Щекочущий нервы разговор затягивает в омут с головой, и я уже давно не обращаю внимания, как растут цифры сообщений напротив имен моих девушек. Не до них. Не хочу отвлекаться. Меня словно на качелях-лодочке то подкидывает ввысь, то резко опускает вниз, и снова вверх, до сладких спазмов в солнечном сплетении.
— Я всего лишь пытаюсь считать тебя, — кидает очередную интригу хитрый Лис, но и мы не лыком шиты. Я сейчас такую книгу открою, чтение которой вынесет ему мозг.
— Хочешь получить ответ на свой вопрос? — Я стремительно пролистываю страницы своей жизни на несколько лет назад. — Тогда я хочу услышать твое имя и… сыграть еще партейку в «верю-не-верю».
— Не вопрос. Но начну я, — тут же перехватывает инициативу, даже в этом пытаясь быть первым. — Елизавета! Веришь?
— Неа! Лис, я про женские имена так сказал, для прикола. Если честно, знаю девчонок, которые в Сети — парни. И хоть мне и пофиг, но таких я чувствую на раз. От тебя же исходит своеобразная энергетика, присущая сильному полу. У женщин она мягче, без скачков напряжения, даже у тех, что видят себя «с яйцами».
— Ну что ж, ты правильно чувствуешь. А в предложенных тобой версиях был верный ответ, — с готовностью отзывается парень, и я буквально вижу, как горят азартом его глаза. — Мое имя Елисей…
— Королевич? — перебиваю Лиса, тут же вспомнив пушкинского героя, видимо, тоже Ведьмака, раз одним поцелуем принцесс из гробов воскрешал.
— Бери выше, Дэн, — с величием верховного правителя Лис картинно указывает дланью в небо. — Мое имя означает Спаситель. А если без церемоний — попросту Бог.
— А-а-а… — Не менее картинно закатываю глаза и передаю пламенный факелообразный привет в штаб-квартиру креационистов* прямо на Магеллановы облака*. — Теперь понятно, откуда на меня время от времени снисходит благодать.
— Рад, что ты чувствуешь мое незримое присутствие, — то ли хохмит, то ли на полном серьезе остро умничает Лис.
— А ты не радуйся, — обламываю рыжехвостому божеству веселье. — Мое имя означает, что я принадлежу Дионису, так что тебе в этом плане ничего не светит.
— А ты не расслабляйся, — грозит «спаситель». — Дионис тоже бог. А поскольку этот забулдыга только и делает, что по кабакам квасит, то и оставался ты до сих пор без присмотру. Пришлось взять над тобой шефство, чтоб такое добро понапрасну не пропало. Посему смирись! Твоя принадлежность мне в Книге Судеб записана.
— Да ты что?! Вот прям так и записано?! — Дурею от заоблачной наглости некоторых божественных созданий. — А я думаю, что хитровыебнутость твоего ума не имеет границ.
— А зачем нам себя ограничивать, Дэн? Каждый из нас создает свой собственный мир. И кто нам запретит быть в нем Богом?
— Мне так точно никто! — безоговорочно соглашаюсь с мудростью «спасителя». — А сейчас, как владыка всея безликой страницы ВК, я желаю усладить твой слух притчей из жизни некогда веселого балагура, который свято верит, что принадлежит лишь самому себе.
— Ну что ж… Вера — дело святое, — навострил уши мой заэкранный философ-Лис. — Я весь внимание. С нетерпением жду твоего рассказа и надеюсь, что он будет не менее интересным, чем те, что ты мне уже поведал. Ведь что ни говори, а я люблю… — Намеренно (жопой чую) затянутая пауза заставляет подозрительно прищурить глаза (=_=). — Твои сказки.
— Ну что ж… — облегченно выдыхая, передразниваю Елисея. — Надежда — это вера в исполнение желаний. И хоть я и не волшебник и не умею исполнять желания, зато очень сильно люблю… — По биению пульса засекаю время, чтобы выдержать паузу ровно на одну секунду дольше Лиса. — Эти самые желания пробуждать.
— И у тебя это отлично получается! — поет мне Оду Лис. — Уже давно хочу… — Кладу руку на запястье и считаю толчки под пальцем, понимая, что нахальный Лис не только решил меня перепаузить, но и делает это. — Познать глубину твоей… — Виртуально-трепетно выдыхает мне на ухо, и еще одна пауза переплевывает все мхатовские. — Фантазии.
— Вкуси же, мой хитромудрый друг, — ржунимагу. Игра мне нравится, и так забавляться можно до бесконечности, но ночь коротка, и надо переходить ближе к делу. Перехожу: — Вкуси и насладись моим искусством владения… — Решаю сходить отлить. Чего без дела в экран пялиться? А когда возвращаюсь, продолжаю разговор: — Языком! Насладись и, испытав неземное блаженство, постарайся не выпасть из кресла и… — Хитро подмигиваю сообщнице Маркизке. — Из реала…
…Последний курс института. Несусь по финишной прямой, на горизонте виднеется цветастая ленточка. Я еще не ученый муж, но уже и не сопливый мальчик. Остается самая малость — научный труд сварганить на какую-нибудь супернаучную тему с названием, которое ты через день забудешь, а через два — никогда не вспомнишь. Вот только со «сварганить» случается конкретная загвоздка.
Лето красное пролетело в укуренной компании таких же, как я, балбесов. И не просто так, а за углубленным изучением злачных мест любимой Родины от гнусно-комариной Астрахани до комарино-гнусного Алтая. Ну и никак я после таких улетных каникул из бесшабашного настроения выйти не могу, и даже не пытаюсь.
То с первокурсниками на посвящение сгонял и такую дурь там курнули, что все кровососы в радиусе поражения передохли, а от нашего нечеловеческого гогота лесное зверье и прочая нечисть до весны в норы забились от греха подальше. То на концерт любимой рок-группы в столицу свалил и на гребне поднятой стадионом фанатов волны прогудел там неделю, чуть не долетев за тридцать секунд до Марса. А то и просто по клубешникам с ночи до утра со шмарами испытывая свой организм на прочность. Прочности хватало, но ровно до утра, а вот на лекции и семинары у меня уже не стояло. В общем, ушел я в такой отрыв, как только не вылетел с последнего курса — до сих пор не знаю.
Понял, что тону, в тот момент, когда проснулся хер знает где, хер знает на ком, обдолбанный хер знает чем. Еле разлепив зенки, кое-как накатал курсовую, скопировав все слово в слово с учебника, ну разве что фамилию СВОЮ не забыл приписать. И внаглую сдал. А на наезд препода, что тут все переписано, но с тонной грамматических ошибок, гордо выдохнул перегаром: «Я не по русскому языку курсовую сдаю!»…
— Пороть тебя было некому, — отзывается притихший было Лис, и я совершенно отчетливо чувствую неподдельную строгость в его словах, заставляющую поглубже задвинуть жопку в сидение кресла.
— Во-во… Примерно то же мне заявила и преподша по психологии, по которой, к слову сказать, сохла вся мужская часть потока, да и некоторая женская тоже.
…Так вот. Сижу я на одном из семинаров этаким повелителем «камчатки». Премило улыбаюсь, внимая мудрым словам, слетающим с полных, ярко-красных губ психологини, и мечтаю о чем-то о своем… Как вдруг из этих прекрасных уст звучит фамилия моих предков. Заспиртованным мозгом понимаю, что в данный отрезок времени носителем этого звучного имени являюсь я сам, тока не понимаю, чего она от меня хочет.
А когда до меня доходит, что дама решает со мной поиграть, то сразу же и соглашаюсь. К сожалению, игра оказывается не сексуальной, а всего лишь психологическим тренингом и заключается в том, что я — типа препод, а она и все мои одногруппники — мои ученики.
Выхожу я за дверь, минуту ожидаю, вхожу в роль и с воплем «Не ждали?!» решительно врываюсь в аудиторию. Моему взору предстает незабываемая картина: двое парней на передней парте, нагло демонстрируя мне спины, возбужденно делятся с сидящими на второй подробностями прошедшего в кувыркании в постели уик-энда.
Сидящие на третьей девчонки, отреагировав на мое пришествие, как на возникший в пространстве мезон*, наносят последние штрихи на свои заштукатуренные мордашки. Следующий дружбан всецело поглощен чтением детектива, красочную обложку которого демонстрирует мне не таясь. И так далее…
На моем «камчатском троне» вальяжно восседает психологичка, сканируя меня та-а-аки-и-и-им похабным взглядом, что мне хочется прикрыться, да еще и периодически облизывает накрашенные губы. Чью роль она играет, понимаю сразу, без подсказок.
— Господа, я вам не помешал?.. — попытка номер раз привлечь хоть какое-то внимание к своей персоне в роли препода. Реакции НОЛЬ.
— Вы на меня внимания не обращайте, — оптом отпускаю занятой своими делами группе все грехи и, плюхнувшись в преподавательское кресло, задираю ноги на стол — потытка номер два.
За моими действиями следит только всевидящее око да дама на «камчатке». А мне норм. Учить этих балбесов, что делать, если ты вдруг стал человеком-невидимкой, не собираюсь, тем более что уже замечаю припрятанный в недрах преподавательского стола журнал мод.
— Я тут в сторонке посижу, какую-нибудь «Бурду»* полистаю. — Достаю журнал и раскрываю на странице с девочками в бикини.
Насладиться прекрасным мне не дают. Преподша решительно поднимается с моего места, хлопает в ладошки, и группа выходит из своих ролей. А жаль, я только освоился и из этого удобного кресла выползать не спешу.
— Спасибо, Денис, — улыбается мне эта шикарная во всех отношениях женщина. — Из тебя получится отличный психолог, однако организовать коллектив и призвать его к порядку ты так и не смог.
— А может, я просто не хотел? — скалюсь на красотку. Все же как она умеет себя преподнести. Чудо, а не женщина. Сразу чувствуется: профи!
— Денис, я вижу ваше нежелание самоорганизоваться, и это может иметь плачевные последствия.
— И чем же таким ПЛАЧЕВНЫМ мне это грозит? — Смотрю на верхнюю застегнутую пуговичку ее блузки, что так и норовит выскользнуть из петельки.
— Неспособность к самоанализу и к саморегуляции, — красотка зачитывает мне длинный список каких-то терминов, на которые мне начхать. — Неумение предвидеть развитие ситуации. Потеря таких важных для будущего руководителя качеств, как самообладание, сдержанность, самокритичность, целеустремленность, решительность, настойчивость, мужественность, энергичность, инициативность…
— Ооо… — только и могу выдохнуть, глядя, как красивые пальчики в процессе перечисления всего того, что я не запомнил, сложились в два милых кулачка.
— Жаль, что в учебных заведениях отменили порку. Вот что хорошо мотивировало учащихся к самоконтролю. И отлично вправляло мозги таким оболтусам, как вы. Я бы вас, Денис, точно выпорола…
Группа разражается диким гоготом, а я конкретно хренею, ибо буйная фантазия подкидывает мне образ, который тут же въедается в подкорку и с тех пор не отпускает, да еще и возбуждает до кипящей крови. Мне под мантию попадает конкретная вожжа и зудит в голове мыслью «А может, попробовать? Вдруг да поможет распиздяйство победить?».
Думаю недолго. Дури в башке много. Где искать приключений на задницу — знаю. Лезу во всемогущий инет. Предложений поиграть в Теме предостаточно. Из всего многообразия Домов выбираю ту, что так похожа на мой идеал доминантной женщины — Диту фон Тиз.
Дверь мне открывает, конечно, не Дита. Но стянутые в высокий хвост волосы и подведенные стрелочками глаза, что насмешливо-иронично оценивают мой не совсем свежий вид, заставляют приятно потеплеть в паху. А под черным шелком халатика в пол мой наметанный взгляд нагло лапает вполне соблазнительные формы.
— Называешь меня «Госпожа»! — Строгий голос женщины сразу пресекает все мои попытки восхищенно-вежливо поздороваться и отвесить ей пару-тройку комплиментов.
— Да, Госпожа. — Словно крысеныш за волшебной дудочкой плетусь за этой Леди в ее будуар или, как это у них называется, в «красную комнату», вдыхая аромат парфюма от «ЛЕТуАЛь»*.
«Красная комната», которую мое воображение уже рисует по всем канонам БДСМ задрапированной в багровые тона и завешенной кожано-ременными девайсами, оказывается обыденной залой в бежево-розовый цветочек с заблаговременно задернутыми шторами. Но не это меня поражает в самое озабоченное место, а стоящая посреди комнаты скамья, обтянутая кожзамом. А когда нанятая мной для воспитательного процесса «Дита» распахивает, а потом и сбрасывает халатик, у меня и вовсе чуть боезапас не сДИТАнировал.
Даже не знаю, как грамотно начать описание ее прикида — сверху вниз или снизу вверх, ибо мой голодный взгляд скользит туда и обратно несколько раз и все не решается на чем-то конкретном остановиться. То ли на округлых бедрах в черных коротеньких шортиках в облипон. То ли на лифе, выгодно подчеркивающем шикарную грудь. То ли на ножках в ботфортах из тончайшей кожи, натянутых выше колен.
Останавливается мой взгляд не на всех этих прелестях, а на стеке, что оказывается в ручках у Леди, пока я на ее прекрасный образ слюной капаю.
— Будешь хорошим мальчиком? — спрашивает Госпожа и на меня посматривает, в руке стек покручивая да по открытой ладошке похлопывая. У меня аж жопа поджимается и член в джинсах чего-то хочет. Но то ли от нервов, то ли от нереальности быть хорошим нет-нет да и пробивает на «ха-ха».
— Дэн, тут тебе не цирк, в глазах Госпожи поблескивает сталь, в голосе металл. — Настройся. У нас все серьезно. Я задаю вопросы — ты отвечаешь. Я говорю — ты делаешь…
Тихие слова. Ни ора, ни рявканья, но меня словно током прошибает — веселуха забивается в уголок и сжимается в изжеванный комочек жвачки.
— Повторяю вопрос: ты будешь хорошим мальчиком? — снова вкрадчиво, нарезая круги вокруг моей непослушной персоны.
— Да, Госпожа, — отвечаю, сглатывая ком в горле.
— Стоп-слово?
— Есобняллый*, — вылазит из закоулков памяти какая-то абракадабра.
— Это еще что за мат? — Госпожа поглаживает шлепалкой мою небритую щеку, а во мне волны возбуждения раз за разом накатывают в аккуратно подстриженный пах.
