Автор книги: ЛетАл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 73 страниц)
…На дворе стояло теплое бабье лето. Погода ясная, безветренная — самый сезон для астрономических наблюдений в средней полосе России. Ну и само собой, у студентоты факультета астрономии начались первые практикумы на природе. Только я к ним никакого отношения не имел, ну разве что косвенное. Просто парень я всегда был любознательный и любвеобильный, а группа, в которой в основном учились мечтательные девочки, — параллельной.
Слово «практика» уже о многом говорит. А вылазка за город — это вапще спешл предмет: там всегда все самое интересное и неприличное происходит. Ну, ты меня понимаешь. Ночь, луна, тепло чужого тела… Так что планы у меня были грандиозные: как минимум — потискать пару девиц, а как максимум — развести хоть одну на романтический трах в кустах сирени.
Вот и напросился в сопровождающие к компании знакомых и не очень девчушек на звезды глянуть. И что больше всего меня радовало — членоносец я в этой группе один, как перст.
Собрались мы чин чинарем у выхода из общаги. Девчонки все принарядились по-походному: джинсики в облипочку, свитерочки прозрачные, ну и объемные рюкзачки, в которых, как я предполагал, лежали тетрадки и небесные карты. Я, как истинный ловелас, налегке. У меня все, что нужно, всегда с собой: смазливая мордель на лице, хорошее настроение под ним и пулеметная лента презиков в кармане. Если не использую, то хотя бы подружек развлеку запусканием воздушных зондов в космос.
Выдвинулись мы в поход. Шутки, гомон, я, конечно, уже по пути прикидываю, с которой реально замутить, а к каким даже и подкатывать не стОит, по обоюдотупым на то причинам: или у меня на них не стоИт, или они мне не дадут.
Железнодорожный вокзал. Пригородная электричка старательно трясет девичьи прелести и мои мощи целый час, прежде чем мы дружной толпой десантируемся на станции, которая одним своим названием — «Обсерватория» — говорит о том, что мы прибыли в заданное место и в правильное время, ибо уже вечерело.
Как оказалось, до «места» пришлось еще топать и топать по грунтовой дороге, дремучим лесом да в такую крутую гору, взбираясь на которую, я пару раз представил себе зиму и прочные ледянки, а еще пару раз сбил дыхание, так как попутно непрерывной болтологией, коей наукой я владею в совершенстве, пытался произвести на окружающий меня прелестный контингент неизгладимое впечатление.
Когда наш звездный десант добрался до спрятанного во сыром бору небольшого научного поселка, солнышко уже ушло за горизонт, и как-то ощутимо попрохладнело. Пока нашли обиталище научного руководителя этого проекта — совсем стемнело, и температура окружающей меня среды упала до неприлично низкой для надетых на мне легких джинсов и такой же ни хрена не фланелевой рубашонки.
Девчонки скромно стучатся, ну совсем как внучки к бабушке в сказке про Красную Шапочку. А когда двери обшарпанного одноэтажного строения а-ля сарай открываются, то на пороге оказывается совсем не старенькая бабушка, а вполне так себе молодой, хоть и сероватый «Волк».
Из светлого проема двери, откуда так приятно потянуло теплом обжитого жилища, высунулся молодой мужчина в очках, которые своими диоптриями лишь немного уступали телескопу. Парень невысокий и явно не из качков, ну типа меня, задохлик. Не красавец, но и не совсем обезьяна. Было в нем нечто неуловимое, что делает человека обаятельным, освещая изнутри сиянием недюжинного интеллекта.
Стоит и недоуменно на нас пялится, типа «вам кого, детишки?». Девчонки ему объясняют, что на практику прикатили и ключи нужно добыть от секретных башенок с оптическими приборами. Я скромно в сторонке стою. Чего соваться? С ключевыми вопросами они и без меня разберутся. И одного не пойму: почему этот одичавший в пригородных лесах препод на меня так пристально пялится?! Наверное соображает, что я на его курсанта не похож. И что? Может, я студент по обмену? Из Зимбабве приехал на Северное полушарие посмотреть.
Хмыкаю в кулак, когда вижу, что интерес в глазах «Волчонка» с каждой секундой превращается из любопытства в откровенную похоть. Видимо, в этих лесах негусто было и с бабушками, и с «Красными Шапочками». Ну так и на мне сказочной шапки вроде бы нет. Хотя от ушанки я бы сейчас не отказался.
Парень из дома в чем был выполз, очечки снял, стоит ручонками машет, показывая студенточкам, как в этой тьме тьмущей, по лесу, до телескопов добраться. Но одного не понимает: что, сделай мы шаг от этой освещенной площадки в ту сторону, куда он перстами тычет, там не то что телескоп — член свой в штанах не найдешь. Все покрыто мраком.
Заполучив заветный ключик, идем темным лесом за каким-то интересом, о коряги спотыкаемся, разные волшебные слова с языка так и улетают прям в космос. И не только волшебные.
Даже слепой бы заметил, как серьезный научный сотрудник на меня чуть ли не слюной капает, а девчули мои явно зрячие были. А уж какие языкастые! Всю дорогу, не в космос, а конкретно ко мне, летят подкол за подъебкой. И откуда в нашем интеллигентном обществе столько яойщиц* развелось?
Огонь в моих чреслах поубавился, причем буквально. И не только оттого, что в мой огород голубыми камешками кидают, но и по чисто материальным причинам: одет я в одну пижонскую рубашонку, а на улице хоть и лето, но какое-то бабское. Шестьдесят минут тому назад жарко было — и вдруг такой конкретный дубак. Теоретически погреться можно о какое-то девичье тело, а практически эти тела из рюкзаков куртки повытаскивали и все, как одно, заняты, причем не мной — вполне конкретной звездой в руках, а теми, которые журавлем в небе.
И кажется, эти далекие миры им гораздо интересней, ибо девчата сразу окунаются в исследования, настройку приборов, отметку найденных звезд и туманностей на своих картах. И все своим миром захвачены и намека не дают на жаркую ночь.
Как ни обидно, но я остаюсь не у дел. Впрочем, занятие я для себя нашел — исследовал ближайшие кусты и помечал их, так как мой мочевой пузырь явственно и регулярно сигнализировал о переохлаждении системы жизнеобеспечения. Взбунтовался не только мочепровод, но и система безопасности. Все мои инстинкты обострились. И не то чтобы страшно, а просто как-то неуютно в этом окутанном ночью лесу. Кругом какие-то тени непонятные, писки подозрительные, шорохи настораживающие, хорошо хоть волки не воют. А человек я цивилизованный. Сразу как-то на свет потянуло, и на хуй эту романтику и ночное небо. Не догоняю я, что в этом прикольного, даже когда девчонки орут мне из неотапливаемого помещения: «Денис, иди сюда, взгляни на Андромеду!».
Посмотрел на мутное блюдечко в пару сантиметров в поперечнике, и что? В голове куча злободневных вопросов: «А работающие батареи тут не предусмотрены? А пожрать кто-нибудь взял? А ночевать мы вообще где будем?»…
— Ну и, конечно, как бы какую из «Андромед» не на расстоянии в два с половиной миллиона световых лет рассмотреть, а, так сказать, осязать всеми доступными чувствами. Тактильными! Да, Дэн?! — встревает в мое повествование Лис.
— Вооо… — улыбаюсь я подмигивающим смайликом. — Нравится мне твоя понятливость.
— Только понятливость?
— Не только. — Не хочу откровенно признаться парню, что он мне нравится на каком-то подсознательном уровне, но и отрицать его достоинства глупо. — Язык у тебя хорошо подвешен. Не расскажешь мне, как ты мою подругу в чувства привел? Мне эта загадка покоя не дает.
— Как-нибудь, но не сейчас, Дэн. Сейчас я само внимание. Слушаю твой рассказ.
— Окей. Только не забудь. Ну так вот… — продолжаю продолжать.
…Облегченно вздыхаю, когда мои звездочки насмотрелись на свои звездюлины и закрыли этот чертов куполообразный сарай на замок. Время за полночь. Плетемся обратным курсом, и снова к дверям этого очкастого.
Как ни странно, «серый хищник» не спит — в окнах хибары свет так и манит своим теплом. Видимо, этот «Волк», как и все астрономы, «сова».
Отмечает «санитар леса» в журнале, что мы в его бору ничего не спалили и не порушили, а сам опять на меня из-под очечек зыркает. Ну мне-то его стрельба глазами по фене, мне бы поскорей до общаги добраться и в кровать занырнуть.
И тут выясняется, что с «занырнуть» — еще один облом: первая электричка только рано утром, а пятизвездочной гостиницы для туристов в этих краях не предусмотрено. Нет и трехзвездочной, и вообще никакой. Зато в нашем полном и бесплатном распоряжении лес, небо и звезды.
Девчоки между собой перешептываются, в каком из окружающих нас совковых бараков на ночлег притулиться. А меня вариант «барак» ну никак не устраивает. И то ли от голода, сжимающего мешок желудка в наперсток, то ли от холода, а замерз я как цуцик, то ли от злости, что поехал я за ягодками, но даже ни цветочка не сорвал, стрельнуло мне в жопаньку хоть как-то развлечься — стресс снять.
Стою за спинами девчонок и премило на препода зубы скалю, да еще и, улучив момент, подмигнул, словно мне комар в глаз залетел. И ведь этот очконавт заметил. И не только заметил, но и правильно мои намеки истолковал. Поплыл весь, засиял не хуже α Большого Пса. Сириус, епина мать!
И все вроде бы на мази, но есть одна проблема, вернее две: на хвосте девчонки и палиться особо не хочется.
Провожаю усталую компанию до ближайшего строения времен царя Гороха, в котором, видимо, обитают бедные сотрудники со своими разнесчастными семьями. Как шпионы заползаем в обшарпанный подъезд. Оглядываю «царские хоромы», и до меня доходит, что в этих условиях я не то что девушку на секс не разведу, но и потискаться элементарно не уговорю. Забитое детскими колясками и каким-то хламом в мешках помещение так и кричит антисанитарией. Что уж говорить о личном пространстве?! Выбор койко-мест небогат, но и альтернативы нет. Тут, по крайней мере, не так холодно, как на улице.
Но мне холодно и здесь. Девчонки в предусмотрительно взятые с собой куртки укутались. А мне кутаться не во что. Я бы, конечно, с какой-нибудь из них согретую одежку снял и на себя напялил, но это как-то не по-мужски, да и не налезет на меня ни один их этих цветастых пуховиков. Я хоть и не Геракл, но и не настолько мелкий.
Принимаю для себя окончательное решение. Девчонки разместили свои тельца на пыльных мешках, я тоже сбоку пристроился, но ровно на пять минут. Ибо мне, по версии для девчонок, резко приспичило отлить.
Отливать мне уже было нечем, так что — по сказочному канону, в третий раз, — направил я свои стопы прямиком к преподу: потолковать на чисто мужские темы за, так сказать, рюмочкой чая.
Подхожу к знакомой двери, хочу постучать, но дверь не закрыта. Значит, ждет меня этот полуночник…
— Смело, — вновь встревает Лис, видимо, увлеченный моим захватывающим рассказом.
— Ну, а что терять? — усмехаясь, мотивирую свой поступок. — Ночь осенняя длинная, и это ж не мой препод, зачет от него мне на хрен не нужен, но уж больно охота было этого одичавшего куратора подразнить.
— Подразнил? — Даже не знаю, почему я чувствую раздражение в этом коротком сообщении.
— А ты дослушай — и узнаешь, — призываю Лиса к вниманию, ибо самое интересное для его ушей, по моим прогнозам, впереди. — Так вот…
…Просовываю голову — этот «Серенький Волчок» в растянутых трикошках чайник кипятит. Я ему говорю: «Игорь Евгеньевич, нальете чайку? А то я так замерз, что даже переночевать негде».
И он мне тут же, сияя, как Арктур*: «Проходи, Денис. А может, чего покрепче? Для согрева?». Меня, конечно, согрело уже то, что мужчина явно заинтересован, раз имя мое в девичьей трескотне своим локатором уловил да еще и запомнил, хоть я и не представлялся…
— Фамилию можно? — неймется «внимательному» слушателю, и мое первоначальное недоумение, вызванное этим странным вопросом, внезапно сменилось необъяснимым предчувствием опасности.
— Лис, а если я напишу, ты этого перца найдешь и устроишь ему допрос с пристрастием? — спрашиваю, и понимаю, что говорю на полном серьезе.
— Надо будет, найду, — не менее серьезно выдает Лис, совершенно сбивая меня с дурашливого настроя. «Да что с этим парнем? Порой он откровенно пугает».
— Я сейчас не буду тебе ничего рассказывать! — отправляю грозному адресату не менее грозную, но ложную угрозу. Конечно, я не собираюсь останавливаться на полуслове. Мне победа как воздух нужна*.
— Ладно-ладно. Продолжай, — милостиво затыкается Лис, подтверждая свои намерения слушать смайликом с заклеенным ртом. (:-Х)— Только без интимных подробностей. Общие черты.
У меня брови невольно ползут вверх. Откровенно не понимаю реакции Лиса на мой рассказ. Он же вроде гей, с какого же его так бесят еще не поведанные мной «подробности» гомосекса?
— Ну вот, я только хотел улетное порево рассказать, а ты весь кайф обломал — притворно обижаюсь. Хорошо, что Лис не видит, как я пытаюсь губы надуть, а то бы со смеху не только Маркизка покатилась.
— А что я обломал?! Продолжай! — настойчиво требует мой собеседник, и на какое-то мгновение я чувствую себя партизаном на допросе.
— Вот гад! — не могу сдержать рвущихся из меня эмоций, что вызывает этот парень своими заебами. — Уши развесил, да еще и командует.
— Я не гад. Я самый БЕСподобный! — прилетает мне в ответ «скромное» заявление, вызвав приступ хохота. Мда-а-а… Так меня еще ни с кем не кидало — от злости до радости за полминуты.
— Ты ахуенный! — на гребне счастливой волны отправляю Лису комплимент, который и сам был бы не прочь получить от него, и пока тот, видимо, нежится в лучах славы, продолжаю рассказ.
…Закрываю я дверь, чтоб какая мошкара на сладкое не налетела, а парень сразу отменяет официоз: «Да можно просто Игорь», — и так на меня посматривает. Прям ест глазами.
О чем мы потом болтали — неважно, только за горячим чаем с черствыми баранками я совсем разомлел. В животе потеплело, кровушка разморозилась, так и норовит мне в голову ударить, иль еще куда…
— Еще немного, и я научусь кусать свои локти. — Новая реплика Лиса заставляет меня рявкнуть:
— Еще немного, и я зачту тебе техническое поражение, потому что ты мне рассказывать не даешь! — В диалоговом окне повисает пауза. «Может, и правда пытается себя съесть?». Так что пока Лис собственные кости не обглодал, нужно побыстрей рассказ закончить.
…Встаю из-за стола и рассыпаюсь в благодарностях: «Спасибо, Игорь. Приютили, подогрели…*». А он приблизился и за плечи так нерешительно приобнял: «Денис, а ты уверен, что согрелся? Ночь длинная, куда торопишься?». Да я никуда и не торопился, но для проформы морду удивленную сделал — типа «че тебе от меня нада»? А Игорек лапками по моим рукам осторожно ведет, в глаза заглядывает и меня, беспартийного, не спортсмена, но, несомненно, невъебенного красавца, целует.
А губы у него мягкие, словно у девчонки, ну и я его тоже приобнял. Целуемся уже вовсю. Шарим друг по другу ладонями, изучаем. Он на меня напирает, я уже на столе сижу. Он между ног стоит, меня через джинсы ласкает. Само собой, я возбудился, да и у него в растянутых трикошках явно всё нормик…
— Лис, что-то ты такой тихий? — Меня серьезно напрягает повисшая в эфире тишина. — Мне уже нужно бояться?
— Дэн, я и так знаю, что ты меня боишься. Правда, пока еще не понял почему. Бояться меня стоит, но только не тебе. Рассказывай давай.
Я настолько потрясен грозным закидоном, что не нахожу что сказать. Получается, что Лис действительно чувствует мои эмоции. Ведь я то и дело гашу в себе эти непроизвольные вспышки то тревоги, то паники, то мандража. Вот и сейчас, чувствуя легкий испуг, дописываю рассказ…
…Аспирантик меня на стол заваливает. Я голову вывернул от поцелуя, говорю: «Игорь, я снизу не буду!». Он трется о меня стоячком и гнет свое: «Денис, ты чего? Давай не ломайся. Ты ж понимаешь, что сверху тебе не светит», — и меня к столу всем весом прижимает.
Мне, конечно, охота, но вот снизу я никогда не хотел, хотя и был иногда. Просто беда — ростом и комплекцией не вышел для полноценного Верха, но характер тот еще.
Я и глазом моргнуть не успел, как шаловливые ручонки пуговицы на рубашке расстегнули и уже за ремень на джинсах взялись…
— Просил же, без подробностей! — обрывает меня Лис, и следом оскаленные, раздраженные «морды» выстраиваются в ряд. — Короче! Наутро у кого зад болел?
Продолжать эту дурацкую историю у меня уже никакого настроения нет. Не знаю, почему Лис так агрессивно настроен. Я же спокойно выслушал рассказ про его шашни, а тут просто выброс эмоций, которые каждый раз заставляют меня сжиматься в комок.
— Лис, так мы вроде играем, и вопрос я задаю. — Пытаюсь унять в себе поднятую этим заэкранным Ведьмаком волну, поглаживая маленького антистресса на коленках. — Веришь, что зад пострадал не у меня?
